Игра в прихоть

      Серые стены приюта хранили детские страхи, впитавшиеся с годами в бесцветные обои, и воспоминания о бессонных ночах в ожидании прихода родителей.       В четыре года с трудом осознаешь смысл фразы «Мама и папа больше не придут», оттого стараешься вести себя хорошо настолько, чтобы в кратчайшие сроки это перестало быть правдой. Родители должны вернуться к послушному ребенку, он заслужил родного тепла, верно? Любые строгие взгляды воспитателей пугали хуже ремня, ведь они могли рассказать родителям, что их сын шалит и пакостит, а мама с папой не захотят забирать его домой.       «Не придут» в жизни Наруто слишком быстро переросло в «умерли». Разницу уже через год объяснил Учиха Саске, которого привели в его комнату и поселили на соседнюю кровать. Мальчик был мрачнее тучи и постоянно хмурился, держа себя обеими руками за локотки.       — Ты, — через пару дней наблюдений сообщил Наруто, протягивая Саске альбомный лист, на котором хмурая тучка орошала дождем зеленую траву. Наруто улыбался, потому что это был его способ общения.       Саске посмотрел исподлобья на рисунок, потом на соседа и тихо хмыкнул:       — А ты яичный желток.       Наруто удивился.       — Нет, я Наруто, — он ткнул себя пухлым пальчиком в грудь, улыбаясь еще шире.       — Саске, — через минуту молчания отозвался ребенок.       — Мне нравится твое имя, Саске.       Наруто в том возрасте нравилось все. Большие бабочки на холодном кафеле в душевой, потертые временем фотографии бывших обитателей приюта на стенах в главном зале, цветные книжки с вырванными страницами и чьи-то старые надписи, нацарапанные на боку его кровати.       — Твои родители тоже умерли? — спросил Саске на двадцать второй день их дружбы.       Наруто считал каждый и оповещал Саске о начале нового ежедневно. Саске тоже считал и помогал, когда Наруто сбивался.       — Нет, они просто не придут, — пожал плечами Наруто, размазывая пластилин по бумаге. — Но я дождусь.       Саске всегда помогал, когда Наруто сбивался.       — Они умерли, они не придут, — спокойно объяснил он. — Мне тоже сказали, что мои не придут, но они умерли.       Наруто поднял на него огромные голубые глаза, улыбаясь, потому что синий и желтый пластилин дали зеленый цвет. Саске выглядел так серьезно, как только мог выглядеть пятилетний ребенок. У Наруто не было причин не доверять его словам. Саске был умным, он объяснил Наруто, что Солнце не спит, а перекатывается на другую сторону Земли, поэтому в знаниях Саске Наруто не сомневался. Улыбка с неполным рядом молочных зубов сползла вниз, а рот так и остался открытым, когда Наруто заплакал.       Он ведь ждал. Много дней ждал, которых еще не мог сосчитать, потому что не умел. Он думал, что если продолжит вести себя хорошо, то родители вернутся и заберут его.       Саске почти сразу понял, что слезы Наруто связаны с тем, что он сказал, потому обхватил руками его голову и прижал к своему плечу. На плач пришла воспитательница, ожидая увидеть, что мальчишки подрались. Ей было сложно между воплей и всхлипов понять, что случилось, но еще сложнее — вырвать Наруто из рук Саске. Маленький Учиха вцепился в него руками и ногами, обладая какими-то лишь ему доступными знаниями, что утихомирить Наруто способен только он сам. Саске подобрал правильную, по его мнению, комбинацию слов, в которую и сам поверил: «Я не уйду, меня не нужно ждать, я всегда буду возвращаться». И Наруто перестал плакать.       Малыш Учиха даже догадался, что сейчас не время рассказывать, что у Саске есть старший брат. Про Итачи Наруто узнал примерно через неделю, с надеждой пожелав: «Может, он нас заберет».       * * *       У Наруто не осталось причин вести себя хорошо. Теперь он мог со спокойной совестью навалять любому, кто дразнил или обзывал Саске. В приюте каждый знал, что Саске защищает Наруто, а Наруто — Саске. И лучше к ним не лезть, если не хочется лишиться коренных зубов.       Они стояли спина к спине, готовясь принять участие в любой драке, потому что в приюте без них не обходился ни один день. Сильно привязываться к кому-то не хватало времени — у некоторых ребят внезапно появлялись дальние родственники, кто-то очаровывал молодые пары, которые не могли завести детей. Ряды обитателей приюта постоянно обновлялись, не успевая свыкнуться с обстановкой, и только Наруто и Саске оставались неизменно рядом друг с другом.       Всякий раз, когда кого-то из ребят забирали, Наруто дожидался ночи, отворачивался к стенке и тихо плакал. Саске придумал их игру — еще чистую и направленную во благо — в возрасте семи лет.       — Эй, Наруто, хочешь сыграть кое во что? — спросил он, глядя в темноту. Где-то в отблеске просочившейся сквозь приоткрытую штору бледной луны был виден серебристый затылок друга.       — Во что? — хрипло отозвался Наруто.       Саске привстал на локтях.       — Я не придумал название, но правило очень простое. Я загадываю действие, а ты выполняешь, идет?       Наруто повозился на своей кровати, обернулся и прищурился.       — А мне что с того?       — Ты победишь, — очень убедительно ответил Саске.       — Ты хочешь в это играть?       — Хочу.       — Тогда давай, — сразу согласился Наруто, улыбнувшись. И Саске не смог сдержать ответную улыбку. — А я когда смогу загадать тебе действие?       Саске задумался.       — Когда выполнишь мое.       — Это уже два правила, — заметил Наруто. Он не зря водился с Саске, перенимая его привычки умничать.       — Значит, у игры два правила, — нехотя согласился Саске.       Наруто, поняв, что был прав, весь подобрался и нетерпеливо уселся на пятки, глядя на Саске из темноты огромными голубыми глазами. Соленые дорожки слез на щеках успели высохнуть, а кожа — зарумяниться.       — Говори, что я должен сделать.       — Я хочу, чтобы ты перестал плакать, когда кого-то забирают домой, — спокойно проговорил Саске и, заметив, как Наруто начинает хмуриться, добавил: — Иначе ты проиграешь.       В комнате повисла тишина, и в бледной полоске лунного света глаза Наруто казались темнее обычного. Саске смотрел в упор, не моргая. Наруто стащил с кровати свою подушку, прошлепал до спального места друга, дождавшись, когда он пододвинется и поднимет ему одеяло, улегся рядом и буркнул недовольно:       — Идет.       * * *       В двенадцать лет, когда голос начал ломаться, а у Наруто углубилась хрипотца, Саске стал нуждаться в личном пространстве. Он не желал полной изоляции от внешнего мира и от Наруто, но все чаще ловил себя на мысли, что присутствие друга раздражает.       Одно дело — просыпаться с утренним стояком и идти в душевые, чтобы от этого избавиться, другое — ждать по полчаса под дверью, когда Наруто закончит со своим самоудовлетворением. Это ужасно бесило. Они, не сговариваясь, решили не ходить по-одному вообще, потому что иначе можно было нарваться на какой-нибудь конфликт.       Еще хуже было осознавать, что они оба прекрасно понимают, чем занимаются в соседних душевых по утрам. Это, наверное, должно было смущать, но, господи, как можно торчать там так долго?       — Ты отвратительный, — выплюнул Саске, когда дверь на сотый или тысячный стук открылась.       — Смотрю, ты тоже сюда не поэмы прошлого века ходишь читать, — ухмыльнулся ему в лицо Наруто, обдавая щеки тепло-мятным дыханием от зубной пасты.       Наруто было ужасно много. Наруто был безумно громким. Наруто поселился не только в комнате Саске, которая, вообще-то, изначально была комнатой Наруто, но и глубоко в его мозгах. Они сидели вместе на всех уроках, делали домашнее задание, играли, читали, иногда даже спали, но уже гораздо реже, потому что детские привычки Саске старался выбивать из Наруто.       Переходный возраст был очень трудным. В первую очередь из-за того, что когда Саске почти полностью перекроил свое расписание, избегая постоянного времяпрепровождения с Наруто, он столкнулся с двумя проблемами: обидами и чувством вины. Саске, конечно, не собирался так просто сдаваться, потому что личное пространство на то и личное, поэтому насмерть отстаивал собственные границы. Он не хотел полностью избавляться от Наруто, он просто пытался свободнее вздохнуть.       Наруто не понимал. Он задавал так много вопросов, что окончание ответов привело к неминуемой драке со взаимными оскорблениями. Кажется, это было после четвертого урока.       — Ладно, твоя взяла, — пробормотал Наруто, смывая с лица кровь перед зеркалом в мужском туалете. — Сегодня ты победил, но завтра...       — Я не хочу завтра драться с тобой, усуратонкачи, — прошипел Саске, прикладывая к фиолетовому глазу комочек снега.       — Тогда послезав...       — Я вообще больше не хочу драться с тобой, Наруто!       Наруто сплюнул в раковину, выключил воду и повернулся, опершись поясницей о керамический бортик.       — Ну а чего ты тогда?       — Я не знаю, сложно, — Саске тяжело вздохнул.       — Словами попробуй, — усмехнулся Наруто, и у него снова пошла носом кровь. Саске приложил ему свой снежок к переносице, старательно рассматривая светлые волосы, чтобы не пересекаться с голубыми глазами.       — Мы все время проводим вместе. Я хочу иногда побыть один.       — Ты хочешь перестать дружить? — Наруто сразу напрягся.       — Нет, — Саске смело посмотрел ему в глаза. — Иногда — это не всегда, а иногда. Личное пространство, время с самим собой. Понимаешь?       Судя по взгляду Наруто, он не понимал. Но кивнул.       — Так ты этого хочешь?       — Да.       — Так бы сразу и сказал, — Наруто поймал языком стекающую по щеке от переносицы холодную каплю и протянул руку. — Идет, свободное пространство и личное время.       Саске усмехнулся и ответил на рукопожатие.       — Сколько? — спросил Наруто, не выпуская руку Саске.       — Что сколько?       — Сколько дней к тебе не подходить?       Саске усмехнулся: кажется, Наруто снова ничего не понял. Но Учиха всерьез задумался, сколько бы он мог протянуть, не ощущая где-то рядом друга.       — Два дня.       — Идет, — Наруто чуть крепче сжал ладонь и улыбнулся.       Они пообещали друг другу больше никогда не драться, но в будущем четырежды не сдержали данных слов.       Через месяц в приюте появился Гаара.       Главное, что отличало тринадцатилетнего Гаару от Наруто в пятилетнем возрасте — нелюбовь абсолютно ко всему. Его переводили из приюта в приют, из-за чего японская статистика по детдомам складывалась в самые плачевные цифры по преступности — один Гаара совершил правонарушений столько, что ни одна бездетная семья не решилась бы на усыновление.       Неудивительно, что Саске и Наруто сразу выступили против Гаары. У них не было настоящих причин для ненависти, они были тремя сиротами, у которых не оказалось ближайших родственников, чтобы жить дома, а не в приюте. А еще у них был бурлящий пубертат и желание установить свои правила на занятой территории.       В день, когда Наруто и Гаара решили выбить всю дурь друг из друга, Саске не оказалось рядом — с ним случился Итачи.       — Нии-сан?       Встреча с Итачи была не такой, какой они себе с Наруто представляли. Сейчас старший брат не выглядел так всемогуще, как рисовало их детское воображение. Он был взрослым, чересчур взрослым для восемнадцати лет, и слишком печальным.       Он что-то говорил о том, что после смерти родителей они попали в разные приюты, голосом выдавал злость на людей, которые приняли такое решение. Хмуро рассказал, как его усыновил какой-то Орочимару, и как он сильно просил найти его, Саске, и забрать домой. Извинялся. Долго-долго извинялся, спрашивал, сможет ли Саске его простить, но Саске только молча кивал, не слушая, потому что там где-то на земле барахтался сейчас Наруто, и ему нужна была помощь. Сегодня Саске должен успеть застирать его рубашку от крови в холодной воде, чтобы завтра он смог ее надеть; нужно раздобыть где-то льда, потому что снег уже растаял, а еще стащить из буфета какую-нибудь сладость, ведь вечером Наруто будет пыхтеть от злости, рассказывая, как они дрались с Гаарой...       — Я собираю документы. Орочимару оставил мне в наследство свой бизнес, через несколько месяцев я смогу возглавить компанию, потом подберу нам жилье... Ты хочешь жить со мной, Саске? — Итачи говорил спокойно, но его волнение проявлялось в том, как он слегка сжимал руку Саске.       — Ты усыновишь и Наруто тоже? — спросил Саске, похожий на сомнамбулу.       Итачи нахмурился. За весь свой длинный рассказ он успел пересесть с края кровати на корточки перед Саске, чтобы ловить его взгляд, и теперь он чувствовал, как сильно затекли ноги. Итачи встал, проходясь по комнате и перебирая пальцами свой длинный хвост волос.       — Наруто твой друг? — спросил Итачи, и Саске кивнул. — Я не смогу усыновить и его. Я могу оформить опеку на тебя, потому что я твой единственный кровный родственник. Там тоже много проблем, поэтому я сейчас все быстро решаю, но Наруто... У него точно нет никого из семьи?       Саске посмотрел на него исподлобья.       — Он в приюте с четырех лет, Нии-сан. Нет у него никого, кроме меня.       * * * * * * * * *       Плотное кольцо машин, пыхтящих в городское небо смогом и нетерпением, обволакивали апельсиновый «Жук» со всех сторон, создавая ощущение слива в унитазе. События прошлой пятницы еще не полностью выветрились из головы, оседая на подкорке неприятным осадком.       Наруто ведь мог не делать того, что делал? Мог не идти на поводу? Мог, в конце концов, выбрать другую улицу и сейчас не торчать в чертовой пробке, битый час рассматривая здание своей работы и не имея возможности протиснуться быстрее? Мог. Все было в его руках, но по каждому пункту ответ был один: Саске.       Саске всегда выбирал этот маршрут, а Наруто мог ненадолго прижаться к его машине сзади, пока они не выйдут каждый на своем парковочном месте, сухо поздороваются на входе и разбредутся каждый по своим этажам, а от внимания Наруто обязательно не скроется тот факт, что сегодня Саске решил застегнуть рубашку до последней пуговицы. Саске выводил так, что не оставлять на нем следов было просто невозможно. Саске был тем, кто заставлял внутренности Наруто выворачиваться наизнанку от одной только мысли, что это все закончится. Снова.       По радио слишком оптимистично объявили о неделе дождей, когда «Жук» медленно пересек перекресток, останавливаясь перед шлагбаумом. Наруто не заметил, как начал тарабанить пальцами по рулю в такт музыки, подпевая песне, не зная языка, на котором она написана. До офисного здания, на первом этаже которого находился его спортивный зал, оставалось несколько минут, поэтому напряжение от утренней пробки и прошедших выходных постепенно отпускало, сменяясь на рабочий лад.       Немного сказывался недостаток сна, который Наруто планировал компенсировать каким-нибудь энергетическим напитком из холодильника. Конечно, он не выспался. Хината вела себя слишком навязчиво весь вечер субботы, а утром воскресенья задавала столько странных вопросов, что Наруто всерьез задумался о переезде в другой город. Конечно, она спрашивала, найдя на его шее желтоватый след. Конечно, она не идиотка, чтобы поверить в нелепые оправдания про натертую воротником кожу. Конечно, он никогда не носил рубашек.       Вернее, не носил их последние два года, когда внезапно понял, что работать под Учиха вовсе не означает «под контролем», всегда можно спуститься на пару этажей вниз, чтобы стать тренером в спортивном клубе, находящемся в том же здании, что и офис компании Итачи. На самом деле, Наруто, занимая должность главы логистического отдела, просто не мог наблюдать за тем, как становится серой штукатуркой на стенах обители Учиха, как теряет собственное мнение, вливается в монотонность договоров, оставаясь фамилией внизу контрактов. Разумеется, Наруто был благодарен за возможность, но не желал превращать ее в необходимость. Набирая кофе из служебной кофеварки, Наруто помнил, кому обязан этим бодрящим напитком и тем, что у него вообще была работа. Впрочем, он никогда не имел привычки жаловаться: зарплата хорошая, на жизнь хватает, Саске в радиусе пары кабинетов. Последнее, конечно, должно было создавать трудности для рабочей атмосферы, но обычно они могли вести себя достаточно профессионально. Итачи знал об их интрижках. Конечно, он не мог не знать. Им хватало мозгов не заниматься сексом на рабочем месте, если оставались вдвоем, но разве могли они удержаться от откровенного флирта и многочисленных возможностей исподтишка дотронуться друг до друга? Итачи четко дал понять обоим: все личное остается за стенами офиса, иначе там очень быстро окажутся они сами.       Наруто перенял у Саске наблюдательность и с возрастом научился различать тщательно прикрытое презрение во взглядах и снисхождение в голосе. Перенял, но реагировал все равно по-своему: улыбался в ответ, искал компромиссы и всем видом показывал, что готов на любые уступки партнерам, но контракты неизменно подписывались с преимуществом в сторону компании Итачи. Саске подобное поведение было чуждо — у него был ограниченный лимит на улыбки и дружелюбие. Учиха идеально подходил на роль того, кто должен был сидеть на противоположной стороне стола, не догадываясь, как Наруто — положительный со всех сторон сгусток светлой энергии — заговаривает ему зубы, флиртует цифрами, ублажает растущими показателями, чтобы подсунуть под нос контракт с нужными Наруто условиями. Ни один из представителей, сотрудничавших с компанией Итачи, никогда не замечал того, как его нагибают и имеют: Наруто всегда был очень обходительным с деловыми партнерами и даже перезванивал после успешно совершенной сделки. Стоит ли говорить о том, какие мысли во время переговорного процесса были в голове самого Саске, с интересом наблюдавшего за стараниями Наруто, который презентовал заведомо проигрышный для партнерской стороны контракт? Вряд ли в голове Учиха на Узумаки был хоть намек на одежду.       Когда очередной контракт на очень солидную сумму был практически подписан, а Итачи снова и снова не давал делу ход, Наруто все понял. Он от руки написал заявление на увольнение — Итачи даже не моргнул, ставя собственную подпись в самом низу. Пожали руки, выдохнули и разошлись. Саске тогда случайно разбил любимую кружку и долго переправлял какие-то отчеты, допуская все новые и новые ошибки, пока Наруто прощался с коллегами. Тем же вечером в баре Саске заявил: «Я хочу, чтобы ты завел себе девушку». Примерно тогда в жизни Наруто появилась Хината.       Хината заслуживала хорошего отношения и любящего парня рядом. Первое Наруто давал ей сполна: он всегда был рад поддержать любой разговор, внимательно слушал обо всем, что происходит на ее работе и знал всех коллег по именам. Он никогда не забывал о праздниках, дарил цветы без повода и минимум раз в месяц ездил к ее отцу на ужин, старательно контролируя свое поведение, чтобы не облажаться на глазах главы семьи Хьюга.       Со вторым у Наруто были серьезные проблемы. Хината не была в его вкусе. Она оказалась точной противоположностью тому, что входило в это понятие: спокойная, понимающая, в меру открытая, непорочная и чистая. Хихикая, она прикрывала рот, а перед глазами Наруто стоял образ Саске, который мог смеяться как спятивший серийный убийца, если в чем-то чувствовал свое превосходство. Она часто читала романтические новеллы и плакала над ними, а Саске разносил на его глазах столько великих литературных произведений, что, подключив вращающегося в гробу поэта к генератору, можно было бы обеспечить электричеством несколько крупных штатов. Хината после секса долго гладила длинными тонкими пальчиками грудь Наруто и говорила какие-то нежные глупости, а Саске вызывал такси и уезжал домой.       Отношения с Хинатой были комфортными. Целых два года Наруто получал долгожданное тепло, которое было утеряно слишком быстро, как только он влюбился в Саске. С Хинатой не было оголенных проводов, хождения по минному полю и дурацких игр. Хината всем была довольна, она за все благодарила, под все старалась подстроиться.       Поэтому Наруто рядом с ней чувствовал себя последним ничтожеством.       Между оранжевым «Жуком» и черной «Камри» втиснулось темно-зеленое недоразумение, которое Ли ласково звал своей юностью. Ли был ровесником Наруто, и второго всегда забавляло, что кто-то мог так трепетно сравнивать свою молодость с перекрашенным на несколько слоев тарахтящим «Фитом».       Наруто заглушил двигатель, взял с соседнего сиденья сумку с формой и вышел, ставя машину на сигнализацию. Он практически сразу попал под заряд оптимизма и желания жить от Ли, невольно заражаясь этим. Да, Рок Ли был отличным парнем и буквально панацеей от темных мыслей.       — Бодрое утро! — сразу поздоровался Ли, лишь с третьего раза захлопывая водительскую дверь. — Как прошли выходные?       Саске, выйдя из машины, медленно натягивал на плечи черный пиджак.       — Просто волшебно, — губы Наруто растянулись в широкой улыбке, он потянулся, разминая позвонки. — Ты до скольких сегодня?       Они поравнялись и двинулись к высотному стеклянному зданию, оставляя позади Учиха, который все никак не мог поправить и без того идеальные рукава.       — Последнего отпущу в шесть, а потом, надеюсь, уговорю Тентен на кофе. Она вчера ответила на мой комментарий под ее новым фото, думаю, я на верном пути, — улыбаясь, ответил Ли.       Тентен как раз ждала их за стойкой ресепшена, скучающе подложив под подбородок руку. Увидев тренеров, она почти сразу приняла извиняющийся вид.       — Доброе утро, ребята, — она достала журнал с записями и открыла сегодняшнюю дату. — Наруто, сегодня твою последнюю запись пришлось перенести на девять.       Наруто с самого утра чувствовал, что что-то не так. Он понимающе улыбнулся девушке, демонстративно закатывая глаза, чтобы вызвать ее усмешку — Тентен не была виновата, что его преследует неудача.       — Кто? — спросил он, смиряясь с тем, что домой приедет под ночь.       — Учиха.       — Старший или младший? — Наруто усмехнулся: а кто же еще мог одним звонком изменить его вечерние планы?       — Оба... — Тентен еще раз перепроверила записи и кивнула. — Саске-сан в 18:30, а Итачи-сан попросил передвинуть на 21:00. Между ними никаких записей нет.       Она поджала губы, стрельнув глазами на часы, и Наруто намек понял:       — Только ты не задерживайся сегодня, хорошо? — произнес он, чуть прищуриваясь. — Я сам закрою зал.       Тентен просияла, с облегчением благодаря, на что Наруто еще раз улыбнулся и пошел переодеваться. Переносы тренировок на более позднее время были прихотью Саске, но никак не Итачи, который даже в туалет ходил по расписанию. Значит, Учиха-старший решил с ним о чем-то поговорить.       * * *       Открыть дверь.       Кивнуть секретарше.       Планерка.       Игнорировать вопросительный взгляд Итачи.       Дождаться обеда. Покурить. Покурить еще раз.       Отправить Шикамару отчеты на перепроверку. Дождаться ответа. Он справился идеально. Наруто иногда ошибался.       Покурить.       Ждать конца рабочего дня.       Подумать о покупке новых часов, потому что блядская минутная стрелка старых двигается невозможно медленно. Покурить с Шикамару. Он справлялся даже лучше, чем входило в его обязанности.       Понедельник. До конца недели слишком долго.       Ответить Итачи. Зайти к нему в кабинет. Ждать конца рабочего дня.       Итачи был собран и терпелив. Саске привык к такому состоянию брата, потому что, оказалось, на другое Итачи не способен — это Саске уяснил девять лет назад, когда начался сбор документов для оформления опекунства.       Итачи коротко кивнул на стул с правой стороны своего Т-образного стола, куда всегда усаживал брата. Он считал это символичным. Саске всегда щурился от бьющего из окна солнца.       — Ты помятый, — заметил Итачи, убирая какие-то документы в ящик стола.       — Уверен, что все выглажено идеально, — ответил Саске, наблюдая за действиями брата. Слишком семенит с бумагами, он нервничает?       — Последний проект дает только отрицательные показатели. В чем дело? — прямо спросил Итачи, наконец, избавившись от лишнего на столе. На лакированной поверхности отражалось его перевернутое лицо, и Саске решил разговаривать с ним, а не с тем, которое сейчас изучало его с каким-то особенно скучающим видом.       — Кажется, на утреннем совещании я объяснил, в чем дело, — напомнил Саске. Его глаза все еще смотрели в стол Итачи, откуда было видно, как расширяются ноздри брата. — Ты требуешь показатели, которых этот проект достигнет за десять лет, но тебе нужно вчера. Мы не укладываемся в тайминг, я говорил с самого начала, что это будет провал.       Итачи вздохнул, ослабив галстук. Он взглянул на окна, отделяющие его кабинет от коридора, где слонялись сотрудники, — все плотно закрыто серыми жалюзи. Вынул из кармана электронную сигарету и затянулся, покручиваясь на стуле. Саске откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди: подождет, пока Итачи накурится и выдаст какую-нибудь очень умную мысль, бьющую прямо в цель; потом вернется в свой кабинет, дожидаться конца рабочего дня. Нужно еще успеть покурить.       — Ты не был категоричен, когда мы начинали, — напомнил Итачи, глядя на Саске через молочную завесу пара с фруктовыми ароматизаторами. — Я не слышал от тебя твердого «нет». Напомни, что ты мне тогда сказал?       — Что мне похуй, — ответил Саске, едва сдерживая усмешку, потому что знал, что будет дальше.       — Что тебе похуй, — повторил Итачи. — Точно. Раз тебе похуй, Саске, на принимаемые решения, последствия разгребай самостоятельно. Вытащи этот проект из дерьма, оттряхни и оберни во что-нибудь симпатичное. Твой логистический отдел работает эффективнее всего отдела разработчиков вместе с маркетологами, а мы не поставками занимаемся, позволь напомнить. Мы не китайский шоурум, а ведущая корпорация на рынке медицинских аппаратов. Я не люблю напрягаться из-за того, что вижу падающие акции, я вообще не люблю, когда что-то падает, а сейчас я напряжен, очень напряжен, Саске. Два года топить проект, который мог бы приносить хоть минимальную прибыль... Начинаю сомневаться в твоей компетенции.       Итачи сделал еще пару тяжек и убрал устройство в карман.       — Надеюсь, ты меня услышал, — подытожил свою речь гендиректор компании.       Саске кивнул, вставая и двигаясь к двери, у которой его снова догнал голос брата:       — И начни приходить на работу выспавшимся.       Как Саске закатывает глаза, Итачи не увидел, но догадался по тому, как хлопнула дверь — сегодня громче обычного.       Порой Саске казалось, что ограниченный двумя людьми круг общения был дан ему не просто так: один буквально отправлял Учиха на вершину блаженства, топя своим присутствием весь окружающий негатив, второй напоминал, что любое счастье и удовольствие быстротечны. К сожалению, со своими обязанностями в этой роли Итачи справлялся блестяще, а Наруто в последнее время сильно халтурил.       И как он мог выспаться, если в пятницу своими глазами видел, как Наруто и Хината садятся в одну машину и уезжают. Ему пришлось очень доступно объяснить Сакуре, что сейчас он направляется домой. Спать. Один.       Харуно почему-то считала, что это все уловки, чтобы заставить ее побегать. Уловками это не было. Саске ненавидел Сакуру в подвыпившем состоянии. Трезвой она была довольно сообразительной и даже не пыталась душить его своей симпатией, но лишняя капля алкоголя пробуждала в ней какую-то чертову нимфоманку. Конечно, иногда ее состояние было на руку, но если Наруто переставал находиться в радиусе досягаемости, то это становилось настоящей проблемой.       Саске не любил Сакуру. Саске не использовал Сакуру. Они оба все прекрасно понимали, но поговорили об этом лишь раз. Сакуре не нравилось быть заменой, но ей нравился Саске. Саске не посвящал ее в правила игры, но сделал ее невольной участницей. Он бы соврал, если бы сказал, что не пожалел об этом ни разу.       Наруто никогда не проявлял интереса к природе их отношений. Если бы он спросил хоть раз, Учиха бы честно признался, что держит Сакуру для того, чтобы побесить Наруто. Возможно, не так прямо, но сути не меняло. Он даже не врал, говоря, что Сакура истосковалась по близости. Их последний секс был в самом начале отношений, когда Наруто амбициозно предложил воздерживаться целую неделю.       Сакура оказалась на удивление хорошим слушателем, уже в конце первого месяца их отношений выяснив, что Саске трахается с Наруто. Еще большим открытием стал тот факт, что Харуно согласилась продолжать этот сюр, но с двумя условиями: Саске будет отыгрывать роль ее парня, а она продолжит попытки излечить его.       У Саске не было других друзей, как и любимого хобби не было. У Саске были три тренировки в неделю, пятничный вечер в ночном клубе и выходные в своей квартире.       По дороге к кабинету Саске вспомнил, что хотел покурить и дождаться конца рабочего дня.       * * *       Чем ближе было 18:00, тем лучше становилось настроение. Даже Шикамару умудрился смешно пошутить про какие-то показатели, а может, и не смешно, но почему-то хотелось улыбаться. Саске сходил еще пару раз покурить, проверил почту и проигнорировал ползущие вниз красные цифры акций. Этот проект загнется с ними или без него, нечего даже забивать голову лишний раз. А Итачи, если сильно напряжен, то, как взрослый человек, должен найти способ снять это напряжение, а не выносить мозг младшему брату.       В 18:05 Саске уже вошел в спортивный зал, сжимая в руках сумку с формой. Он кивнул милой девушке на ресепшене, имя которой постоянно забывал, и сразу пошел в сторону раздевалок. Спортивный клуб работал до шести, как и все организации в здании, но прелесть частных тренеров была в том, что их можно было задержать после смены. Точнее, их график не был нормированным, поэтому они выходили только в те дни, когда записаны клиенты, и работали до победного.       Сложно ли было попасть на персональные тренировки к Наруто? Очень. Саске пришлось купить сразу годовой абонемент, включающий и групповые занятия, которые он почти сразу послал подальше. Ему не нужен был результат от работы с тренажерами, он хотел одного конкретного тренера, который с легкостью нашел в расписании свободные окна.       Клуб в бизнес-центре оказался довольно дорогим, поэтому сюда мало кто ходил просто ради тренажеров — большей популярностью пользовались групповые занятия, потому что так было выгоднее. Их Наруто тоже проводил, но утром и днем. Вечера всегда были расписаны персональными тренировками. Работал Наруто только в понедельник, среду и пятницу.       Рабочий костюм аккуратно лег на вешалку и отправился в шкафчик, когда Саске, обмотав бедра полотенцем, пошел в душ. Теплая вода смыла напряжение и усталость от работы, освежая голову от назойливых мыслей. Он старался не думать о том, что завтра будет новый день в душном офисе, который сменит другой душный день в старом офисе... Сейчас его вообще ничего бы не огорчило.       Кроссовки делали шаги беззвучными, но совсем оставаться незамеченным Саске не дали многочисленные зеркала — Наруто обернулся сразу. Он стоял возле двух расстеленных ковриков, вытирая влажные золотые волосы полотенцем. Наруто улыбнулся широко, но Саске не мог перестать думать о том, что они оба, не сговариваясь, успели принять душ, и зачем тогда вообще нужна эта тренировка?       Наруто кивнул на коврик, приглашая, повесил полотенце на тренажер и встал рядом. Саске повиновался, жадно рассматривал его в зеркало. Боже, спасибо, что работа тренером не выросла горой мышц на этом и без того безупречном теле.       — Как прошел день? — спросил Наруто, показывая первое разминочное упражнение, которое Саске рефлекторно стал повторять.       — Итачи считает меня идиотом, кофемашина варит дерьмовый кофе. Ничего нового.       Наруто усмехнулся.       — А я считаю идиотом Итачи, — сказал он, вызывая усмешку Саске. — Но кофе и впрямь дерьмовый.       Саске не задумывался, когда вращал головой, руками, наклонялся, тянулся, — просто копировал все, что делает Наруто, упиваясь моментом созерцания играющих под карамельной кожей мышц, скользящими из-под золотистых волос капельками пота, которые скрывались где-то под обтягивающей оранжевой футболкой; наслаждаясь хриплым голосом, в который уже через пятнадцать минут пробились прерывистые выдохи, и разговором — надежно-близким и понятным, каких не хватало всякий раз, как Саске переступал порог собственной квартиры.       Наруто сказал, что они закончили с разминкой, и Саске только ждал указаний, куда ему идти.       — Сегодня ноги, — подсказал Наруто, протягивая Саске бутылку воды. Он не хотел пить, но пил, потому что иначе Наруто начнет говорить о всяких водно-солевых балансах, о которых слушать вовсе не хотелось. Саске хотелось слушать о Наруто.       Саске сел на указанный тренажер, упираясь ногами в пресс-установку, ожидая, когда Наруто подстроит все под его вес. Тренер кивнул, и Саске послушно толкнул платформу вверх.       — Как прошел твой день? — спросил Учиха, ощущая приятное жжение в разогретых мышцах.       Наруто прислонился плечом к тренажеру, следя за его движениями.       — Проснулся, позавтракал, попал в безумную пробку, потому что чья-то «Камри» не пропустила меня на перекрестке, — произнес он, и Саске усмехнулся, — провел миллион каких-то занятий. Хотел уйти пораньше, но потом вспомнил, что твой брат перенес наше занятие на ночь. Расстроился. Ждал тебя.       Саске остановился, переводя дыхание, но Наруто покачал головой.       — Я не говорил тебе останавливаться.       — Итачи перенес тренировку на ночь? — Саске продолжил поднимать пресс, недоверчиво косясь на Наруто.       — На девять вечера, если быть точнее, — поправил Наруто.       — Он чего-то от тебя хочет.       — Я уже понял.       Наруто присел на корточки рядом, смотря на ноги Саске, который пытался не сбиваться с ритма, но из-за подступающей боли и усталости уже готов был забить на все занятие. Дышать становилось тяжелее, а лицо и шея горели жаром.       — Расскажешь? — спросил Саске, не отпуская разговор про Итачи и зная, что Наруто точно поймет, о чем именно должен рассказать.       — Конечно, — согласился Наруто.       Он некрепко сжал ладонью щиколотку Саске, когда Учиха сделал очередной жим — он так и замер с прямыми ногами, ожидая. Рука Наруто скользнула ниже, останавливаясь на упругих икрах, еще ниже — на нежной коже с внутренней стороны коленки. Когда прикосновение пропало, Саске успел возмущенно выдохнуть в волосы тренера, который в тот же момент отстранился, перенося вес на другую ногу — теперь его лицо было вровень с лицом Саске.       — Продолжай. Я скажу, когда можно будет закончить, — спокойно напомнил Наруто, продолжая наблюдения.       Саске закончил бы уже прямо сейчас.       Рука Наруто снова горячим издевательством заставила кожу пылать, но уже под майкой. Наруто терпеливо ощупывал пальцами ткань, надавливая на мышцы пресса, а Саске не сводил с него внимательного взгляда, стараясь не забывать двигать ногами. Он уже вообще не понимал, зачем им нужен этот чертов тренажер, когда Наруто задрал его майку, оголяя кожу.       — Чувствуешь вот эти мышцы? Они слишком напряжены, расслабь, — произнес Наруто в самое ухо, обжигая дыханием, а пальцы его продолжали скользить по животу. Саске ответил хриплым выдохом. Он не чувствует те мышцы, на которые указывает Наруто, он чувствует другие.       Было странно, что Наруто ведет себя подобным образом. Обычно он методично сокращает дистанцию между ними, выводя к пику возбуждения ближе к концу срока воздержания. Саске смутно догадывался, что в этот раз игра обещает быть грязной, но он был уверен, что вести в ней будет сам.       — Расслабишься? — настойчивее повторил Наруто, поглаживая и не отвечая на взгляд Саске.       Саске прищурился. В игре ведь два игрока, верно?       Он вытянул ноги, ловя руку Наруто своей и направляя ее к напряженному паху. Узумаки усмехнулся так нагло и самодовольно, что колени затряслись.       — Ублюдок, ты хочешь проиграть?       — Будь ты на моем месте, понял бы, что это нихрена не проигрыш, — почти прорычал Саске и сразу прикусил язык, когда удивленные голубые глаза впились в его лицо.       Наруто вскинул брови и поддался вперед. Как удачно, что в зале, кроме них, никого.       — Кажется, я начинаю втягиваться, — прошептал он в самые губы, так что Саске почувствовал на них каждую букву. — Ты можешь остановиться. Пойдем к другому тренажеру.       Наруто издевался, как дьявол. Он заставил Саске перейти на гакк-машину, которая держала его в одном положении. Наруто наблюдал со стороны, как его подопечный выполняет упражнения, периодически приближаясь, чтобы провести ладонью по пояснице, поменять вес, ощупать выпирающие мышцы над коленкой. Саске не выдержал и резко присел, когда рука тренера скользнула вверх по внутренней стороне бедра, под шорты.       — Наруто, — шипяще предупредил Саске.       — Саске? — удивленным тоном спросил Наруто, задерживая проворные пальцы там, где начинались его боксеры. — Хочешь остановиться и передохнуть?       — Хватит натирать меня, как дорогой сервиз, — выдохнул Саске, с усилием стряхивая с себя руку. — Либо трахни меня, либо убери нахрен свои руки.       У Саске хорошо отпечаталось в памяти, как в юности Наруто бросал одну девчонку за другой. «Она слишком... милая, наверное», — как-то пояснил друг после очередного разрыва, а Саске закурил, обдумывая сказанное.       Саске не нежная девчонка.       Наруто посмотрел на него слишком серьезно для такой ситуации и отступил на несколько шагов. Больше Наруто за всю тренировку не прикоснулся к нему ни разу. * * *       Наруто не знал, что хуже: уход Саске, который снова словил очередной загон, или приход Итачи. Учиха-старший всегда вел себя вежливо и отстраненно, отчего ненавидеть его было сложнее — Наруто видел, как он влияет на Саске, но любые разговоры на эту тему заканчивались закатыванием глаз и очень убедительными просьбами не лезть не в свое дело. Наруто не лез, но ненавидеть Итачи ему никто не запрещал.       Иногда, глядя на вытирающего ноги о весь мир Итачи, Наруто ловил себя на мысли, что подозревает Орочимару в домогательствах. Но, наверное, это было не так — Саске никогда ничего подобного не рассказывал, а на прямой вопрос ответил твердое «Нет». Значит, Итачи просто по жизни был недовольным мудаком.       Конечно, они выработали особую форму общения: Итачи делал вид, что интересуется жизнью Наруто, не забывая при этом ткнуть его носом в старые косяки; Наруто изображал наивное непонимание ситуации, стараясь не выводить конфликт на новый уровень.       Конфликт был и очень старый, за который Наруто успел получить условный срок. Тогда Итачи перестал скрывать свое недоверие, но снисходительно принял Наруто на работу, потому что иначе ребенку из приюта с судимостью деваться было некуда. Разумеется, в тесном офисе все только усугубилось.       — Привет, — поздоровался Наруто, когда Итачи появился в дверях зала. — Приходи на ринг, когда будешь готов.       Итачи кивнул и направился в раздевалку, Наруто — сразу на ринг.       Сегодня старший Учиха был задумчивее обычного. Из головы все не выходила мысль, что Итачи не просто так решил перенести их тренировку, поэтому Наруто терпеливо ждал, когда тот начнет разговор.       Разминка и три четверти тренировки прошли в молчании. Наруто лишь напомнил несколько раз о корпусе, дыхании, но лицо Итачи, защищенное кикбоксерским шлемом, оставалось непроницаемым, поэтому Наруто решил заговорить.       — Ты напрягаешься, — заметил он. — Что-то на работе?       Итачи замялся, что было на него не похоже, поэтому пропустил удар. Он откатился в другую сторону ринга, сразу поднимаясь на ноги. В глазах — ни тени возмущения, заметил Наруто, Саске бы уже вспылил.       — За исключением одного провального проекта дела идут хорошо, — ответил Итачи, нанося сразу несколько ударов, Наруто их ловко заблокировал. — Я подписал крупный контракт, который пока нигде не афишировался, — он перевел внимательный взгляд на Наруто, дожидаясь понимающего секретность информации кивка, и продолжил: — Корпорация выходит на американский рынок.       Наруто попытался ударить, но Итачи ждал выпада, блокируя и нанося ответный сайд-кик. Увернувшись, Наруто одобрительно похлопал, кивая.       — Штаты — отличный шаг. Удар тоже хорош.       — Спасибо, — Итачи остановился, подняв руку, чтобы перевести дыхание. Наруто тоже встал в центре ринга, тяжело дыша. — Большие деньги, возможности шире. Переезд займет много сил, еще столько вопросов нужно решить. Но оно того стоит.       Итачи дальше больших денег мог не продолжать, Наруто и так знал, что интересует старшего брата Саске.       — Работа одновременно в двух странах тебя не пугает? Можно, конечно, организовать удаленку... хотя Саске справится, ты ведь столько лет готовил его к этому.       Итачи снял шлем и настойчиво приложился губами к бутылке с водой, жадно глотая. Закрыв крышку, он посмотрел на настенные часы, расстегнул перчатки.       — Время, — напомнил он, Наруто кивнул и тоже стал избавляться от экипировки. — Ты не понял, я не собираюсь оставлять компанию в Японии. Я перевожу все в Америку. Никаких удаленок не будет, я поглощаю другую компанию, в которой уже есть сотрудники. Не больше десяти процентов штата переедут со мной, — он на мгновение задержал задумчивый взгляд на лице Наруто. — На самом деле, я забрал бы только своего заместителя, но некоторые ребята тоже ничего.       Пока Наруто переваривал полученную информацию, Итачи спустился с ринга.       — Я в душ, — бросил он через плечо. — Не закрой меня тут.       Наруто ходил, как загнанный в клетке, пока Итачи со всем удовольствием намывался в душе спортивного клуба. Саске не может никуда уехать, Саске нужен Наруто здесь. У них не было никогда никаких планов, они не обещали идти в будущее вместе, они вообще находились в отношениях с другими женщинами, но Наруто был уверен, что когда-нибудь настанет время, и все изменится. Но для этого Саске должен оставаться здесь, в Японии, рядом с ним.       — Ты не можешь этого сделать, — заявил Наруто, как только Итачи вновь появился в зале в прежнем выглаженном костюме и слегка влажными после душа волосами.       Итачи удивленно вскинул брови.       — Что я не могу сделать?       — Ты не можешь решать за него! — Наруто злился. Его вены на висках вот-вот лопнут, если Итачи не заберет свои слова назад.       Итачи, кажется, понял, потому прищурился.       — И ты не можешь, — спокойно ответил он, обходя Наруто. Когда дверь перед ним открылась, Итачи обернулся, бросая напоследок: — Нужно просто спросить Саске.