18:55

Какая-то хрень творится, — понимает Докча, да и как можно не понять: персонажи и не-персонажи Путей Выживания вьются вокруг него, не дают свободы действий. Это проблема. Какого чёрта им вообще есть до него дело? Нет, конечно, Докча помог некоторым из них остаться в живых, и всё же… обычно это мало кого останавливает. Ю Джонхъюк. Каждый раз, когда Докча смотрит на него, внутри поднимается смесь трепета, раздражения и непонимания. Потому что             какого,                               извините,                                                       чёрта. Тысяча восемьсот шестьдесят шестой регресс. Охренеть можно. Канон катится в чёрную дыру мироздания, Четвертая Стена глючит, и, как Докча подозревает, вокруг него плетут интриги. Это уже смахивает на мракобесье. Придурок-протагонист их подговорил? Когда успел? Это массовое помешательство? Или теории заговора? Или, быть может, крыша едет у Докчи? Да, определённо, это самый вероятный вариант развития событий. Надо придумать способ уменьшить степень контроля. Мы ведь уже подходим к логову крыс… даже пожертвовать некем. Возможно, стоило взять с собой Хан Мьюнго, хоть польза от него была бы… С другой стороны, здесь наверняка можно найти парочку завалящих трупов… — Есть смысл убивать демона? — нарушает молчание протагонист. Глаза Джонхъюка тёмные, спокойные, пылающие глубоко внутри. К сменам настроения живого протагониста ещё предстоит привыкнуть. Докча мысленно отвешивает себе подзатыльник. Если он будет пялиться без единой мысли, его вполне могут посчитать бесполезным и убить. — Да, — если он скажет, что хочет воспользоваться коробкой случайных предметов, Джонхъюк из вредности сделает это сам? Хотя ублюдок в любом случае сделает это сам. Джонхъюк хмурится — болезненно, как сказал бы Докча — и, помедлив, оборачивается: — Сангах, идёшь с нами. …или можно просто спросить главного героя. Девушка кивает. Докче хочется влепить ладонь себе в лицо за собственную тупость. Ладно, ладно же. Он надеется, что этот сон сумасшедшего не оборвётся. Сон… Докча не хочет, чтобы происходящее оказалось сном. Размыто-призрачное ощущение пробегает холодком по коже — пугающее, одинокое и вечное, уши заполняются размеренным шумом, как если бы он ехал в метро. Ужас подкатывает к горлу, и читатель сглатывает. Что за?.. — Ким Докча, — напряжённый голос Джонхъюка пробивается сквозь тяжёлое холодное облако… бреда? Воспоминаний? — если я посчитаю, что ты в неадекватном состоянии, ты останешься здесь. Докча хлопает ресницами и выныривает в реальность тёмного тоннеля, пахнущую кровью и псиной, шуршашую разговорами команды и шорохом шагов. Они уже немного погоняли крысопсов, так что теперь прохладный воздух подземки почти приятно остужает кожу. — А не много ли ты о себе возомнил? И, раз уж ты такой крутой, может, проведёшь экскурсию по крысиному логову? Докче кажется, или во взгляде Джонхъюка мелькает облегчение? Это странно. Откуда взялся тысяча восемьсот шестьдесят шестой и куда делся третий? И почему он такой спокойный и… заботливый, что ли? Что случилось за те два регресса, которых нет в путях выживания? Интересно, если спрошу, расскажет, зыркнет или просто проигнорирует? Докча представляет тёмный взгляд Протагониста: сверху вниз, из-под чуть прикрытых век, бездонный и пламенеющий; размазывающий по полу мерцанием двух драгоценных камней, наполненных всеми несчастьями этого мира. Дыхание перехватывает, по спине пробегают мурашки. Как же он хорош, бог ты мой, Ю Джонхъююююк… Таким взглядом можно созвездие заткнуть! Какой он крутой! Докча прикусывает губу, чтобы сдержать приступ фанатизма: одержимое, трепещущее чувство, которое рвётся наружу. Не верещать, не верещать, Ким Докча. Тихо. Но иииииииииии!.. Какой же он шикарный ублюдок! Солнечник поехавший, рыбуля хмурая… позарежь их всех тут, так им и надо! Пара крысопсов, появившихся откуда-то из-под земли, огрызается на компаньонов, и Джонхъюк расправляется с тварями двумя взмахами меча. В Докче столько энергии, что хочется прыгать, закрывать лицо руками, глупо улыбаться и пищать, но он старается делать вид, что он — адекватный человек. Получается, честно говоря, так себе: улыбка так и лезет на лицо, отчего губы подрагивают. Как хорошо, что Джонхъюк сейчас стоит спиной к Читателю. В бетонном полу зияет отверстие, окружённое тёмной аурой. Простагонист вытирает лезвие клинка и возвращает его в ножны. — Хюнсунг, Хивон и дети остаются здесь. Вы… — переводит взгляд на Джин Ву и подходящих Джин Чоля с Джан Ди. Джин Ву оборачивается на своих, быстро улыбается чему-то уголком губ и отвечает уже Джонхъюку: — Я пойду. Хивон ворчит для вида, но не возникает. Достигнув пика, прилив восторга постепенно сглаживается. Вчетвером они спускаются в нору. Докча с хмурым Джонхъюком идут первыми, — спокойно, Ким Докча, спокойно. Как только они ступают на отвесную стену, гравитация меняет направление, и стена становится полом. Докча изучает профиль протагониста, ещё более выразительный в мазках тени. Красивый, чёрт. Выдыхает, прикусив губу, и переводит взгляд вперёд, в горизонт тоннеля, утопающий во тьме. Как ему наверняка надоело проходить это все раз за разом. Сколько же в нём силы и упрямства, невероятно. В который раз убеждаюсь, что Джонхъюк — человек с самым крепким на свете внутренним стержнем. Я никогда не стану таким, как он… никто и никогда не станет. Земля утоптана колонией крысопсов, похрустывание мелких камней под ногами постепенно становится белым шумом. Солнечник достоин восхищения. Да чёрт возьми, если кто-то не восхищается Джонхъюком, то у этого человека что-то не так с головой. Что случилось, что он настолько обеспокоен тем, чтобы я остался жив? Следит за мной и… обнимает, вот что действительно странно. Конечно, я не знаю его целей, но… Фантомное тепло тела протагониста растекается по коже. Пусть Докча схватил паническую атаку — две — он не может не признавать, что было приятно. Чересчур приятно. Настолько, что хотелось, чтобы объятия никогда не прекращались. В голове мелькает образ Джонхъюка, нежно обхватившего его лицо ладонями, смотрящего в его глаза так же, как в палатке, секундой позже момента, когда Докча вырвался из объятий. Докчу как током бьёт. Дурак, ой дурак… надо было сидеть тихо и не высовываться, так нет же, дёрнулся, полез куда-то, всё испортил, идиот. Тебе что, пятнадцать лет, чтобы так реагировать? Подростковый кризис запоздал? Щёки жжёт, и Докча склоняет голову, пряча румянец. Думать об этом в присутствии Джонхъюка неловко, особенно учитывая, что между ними расстояние едва ли в полшага. И — Докча бросает взгляд исподтишка — Протагонист его терпит, причём с абсолютно спокойным, чуть ли не умиротворённым выражением лица. Я действительно настолько полезен, с учётом всех моих недостатков? Во скольких регрессиях я был? Неужели даже с моей помощью он не достиг конца сценариев? Точно, он ведь упоминал, что была удачная регрессия… но что значит «без тебя в ней не было смысла»? Он успешно завершил сценарии и по приколу регрессировал снова? Поехавший. В чём тогда вообще смысл?.. «Без тебя в ней не было смысла»… А как моё присутствие придаст регрессии смысл? Или… а что, если он добрался до конца, но один? Глаза Докчи распахиваются, его захватывает неприятное предчувствие. Смущающие мысли о собственном румянце тут же забываются. Если это действительно так, то… чёрт, блять, это действительно хреново, ублюдка нельзя оставлять одного, он же загнётся. Тогда и тот факт, что он намного более мягок, чем обычно, становится понятным… Похоже, от меня была польза, раз он решил вернуться за мной. И это его «не смей умирать, Ким Докча»… знатно я потрепал ему нервишки. Губы на миг растягиваются в довольно-язвительной усмешке. Если дойдем до конца, лишь бы не решил снова подохнуть… а то так и будем вертеться в извращённом подобии мира, где жестокость выкручена на максимум. В Путях Выживания и без этого много глав, хватит.

Дополнительный сценарий обновлён!

Вы вошли в ‘Сокровищницу Земляных Крыс’

Докча не сразу понимает, что они оказываются в гроте, а когда понимает, застывает от удивления. Неужели я так задумался, что выпал из мира? Неужели… я настолько доверяю Джонхъюку? Это опасно, если ублюдок взбесится… — Ким Докча. Докча обрывает мысли и оглядывается. Берлога крысопсов почти такая, как он представлял. Концентрация тёмного эфира здесь высока настолько, что особо плотные скопления вспыхивают и долго горят, освещая своды пещеры. У дальней стены виднеются очертания сундука, скрытого за корнями и лианами. Кажется, температура тут на пару градусов ниже, чем в тоннеле метро. Сангах и Джин Ву выныривают из норы вслед за Докчой и Джонхъюком, останавливаются. Сон с любопытством оглядывается, а вот Сангах пробегается взглядом по гроту с лёгкой улыбкой и оттенком печали на лице, словно уже была здесь, словно с этим местом у неё связаны воспоминания… От этой мысли Докча немного прищуривается, сканируя изменения в мимике Сангах. Непонятный червячок ворочается на грани осознания — идея близко, но никак не поймать. Докча осматривает помещение ещё раз, подмечая детали и блики света на стенах. Всё кажется странно знакомым и одновременно неправильным, но почему, если я никогда здесь не был? Через пару секунд до Докчи доходит, и внутренний голос укоряет: я же читал Пути Выживания, конечно, я буду испытывать дежавю. Ладонь Джонхъюка расслабленно лежит на рукояти меча — по крайней мере, так кажется, но Докча знает: мгновение, и напавшего постигнет та же участь, что постигла уже сотни тысяч людей, созвездий и монстров. От восторженного ужаса на спине вспыхивают мурашки. Джонхъюк награждает его спокойным, весомым, почти говорящим взглядом — странным для непривычного Докчи, но, пожалуй, не таким уж необычным для шестьдесят шестого — и отворачивается. Докча не может перестать сравнивать глаза Протагониста с драгоценными камнями. Или бездонной пропастью. Беззвёздным ночным небом. Тьмой в самой глубокой точке Марианской впадины… Что я сделал, что удостоился такого внимания? Возможно, он собирается приберечь меня и использовать в последних сценариях… Радужка правого глаза Джонхъюка наливается золотом, и Докча застывает, пялясь. Даже его навыки выглядят круто. Спустя пару секунд радужка возвращается к обычному цвету, а Читатель по чуть нахмуренным бровям понимает: что-то пошло не так, и, вероятно, Джонхъюк не обнаружил то, чего ожидал. — Сон Джин Ву, какой у тебя спонсор? — Это как-то влияет на ситуацию? — Джин Ву приподнимает брови, и Докче почему-то кажется, что он строит дурачка. — Навыки, — спокойно отрезает Джонхъюк, и это даже похоже на цивилизованный разговор. — А, ну… Джин Ву смотрит в потолок — честно, словно в этом есть какой-то смысл, всё равно ничего не увидит — и почти сразу перед глазами разворачивается табло.

Созвездие ‘Тьма, Сплетающая Души’ добродушно ухмыляется и спрашивает, что вам нужно.

Неизвестное созвездие, судя по нику, связано со смертью, душами, потусторонним миром, тенями или чем-то близким к этому. «Добродушно ухмыляется»… наивное или просто предпочитает такую манеру поведения? Как будто кто-то когда-то встречал наивное созвездие с подобной специализацией, хотя всякое возможно, пусть и маловероятно. Брови Джонхъюка вновь едва заметно смещаются, и теперь он выглядит озадаченным. — Статус? А… А, так солнечник тоже его не знает?!

Созвездие ‘Тьма, Сплетающая Души’ удивлённо усмехается и упрекает воплощение ‘Ю Джонхъюк’ за невежливость.

Созвездие ‘Тьма, Сплетающая Души’ сообщает, что рассчитывает подняться до мифического уровня в ближайшее время.

Докча застывает, распахнув глаза — спасибо на том, что не рот. Приходит в себя он быстро, но шлейф ошеломления остаётся. Если созвездие не бахвалится, то Сон Джин Ву повезло, ничего не скажешь. Докча перечитывает косвенные сообщения от Тьмы и понимает, что ему уже нравится, как ведёт себя новое созвездие. Если это не окажется маской, то… джекпот. Чтобы созвездие вот так относилось к воплощению — по-доброму, пусть и со снисходительностью, но готовностью идти на контакт — редкость. Не стоит возлагать большие надежды, а вот взять на заметку — вполне. Странно всё, но интересно. Джонхъюк кивает на стену, оплетённую корнями: — Справишься с той тварью, если она проснётся? Взгляд Джин Ву перемещается за плечо Протагониста и замирает в определённой точке. Слабое дуновение маны задевает щиколотки Докчи. — Могу, да. Собираешься испытать меня? Джонхъюк медленно, задумчиво качает головой, что Докча интерпретирует как «не сейчас». Удивительно, шестьдесят шестой умеет думать, а не только прыгать под мечи. — Сангах, поговори с ним. — Поговорить? Что ты надеешься от него узнать? — Сдохнет ли оно само или ему нужна помощь. До Докчи доходит не сразу, а когда доходит, он закашливается. Сангах с приоткрытым ртом смотрит на Протагониста, а вот на Джин Ву неожиданно проснувшееся чувство юмора угрюмого солнечника не производит впечатления: — А что нам вообще здесь надо? Только тот сундук? Стоп. Стоп, погодите, Сангах что, знакома с солнечником?! — Ядро демона, — голос Докчи хрипловат от удивления, — а для этого его надо убить. — И проблема заключается в?.. — В том, что демонам низших классов покровительствуют демоны высших, а мы не хотим схватить проклятье. — Ага, — Джин Ву вновь сверлит взглядом так полюбившуюся ему точку на стене. Докча даже оборачивается, но не находит там ничего особенного, — известно, какое именно проклятье? Джонхъюк сверкает взглядом и отвечает недовольно, словно переступая через что-то внутри себя: — Воплощение самого ужасного, что может прийти в голову проклятого. На Джин Ву будто набегает тень, и тёмная тяжесть эмоций в пещере сгущается. — Да уж, так себе участь… Джонхъюк вновь переводит взгляд на Докчу — слишком долгий и задумчивый, чтобы Читатель не начал нервничать. — Последите за монстром. Если проснётся, просто обезвредьте, — что этот солнечник?.. — Ким Докча, пойдём поговорим. Это пугает. Докча с опаской медлит долю секунды, решает, что непослушание обойдётся ему дороже, и следует за Джонхъюком к противоположной стене, откуда они пришли. Джин Ву и Сангах остаются у обвитой корнями и лианами — и, как Докча подозревает, щупальцами — части пещеры. Когда они останавливаются у тоннеля, Докча вновь теряется под взглядом Протагониста. Шевелиться не хочется совершенно, только смотреть, смотреть в пылающие бездонные глаза, обрамлённые идеальными ресницами… — Зачем тебе ядро? Докча ловит себя на том, что пялится, и с трудом отводит взгляд. В горле стоит ком. Почему он так на меня смотрит? Смущает. Он должен смотреть так на Ли Сольхву… или, может, на Асмодея: глаза как угли горят. Джонхъюк так меня ненавидит? И что я должен отвечать? Хотя я же уже был в его регрессии, так что… — Хочу использовать для починки Сломленной Веры. Джонхъюк смотрит на него пару мгновений, прежде чем отводит взгляд, причём выглядит это немного необычно, словно Протагонист облажался в чём-то — такое часто бывало в Путях Выживания, иначе, возможно, хотя бы пара регрессов могла закончиться успехом. Ты забыл, что мне нужен меч? Но я же буквально без оружия хожу. Или что-то другое пошло не так? Молчание заполняет пространство между ними. Докча краем глаза замечает, что Джин Ву листает сообщения, а Сангах исследует пещеру. Хмурый Джонхъюк уже открывает рот, но уведомление оказывается быстрее:

Созвездие ‘Скрытый Интриган’ фыркает.

Созвездие ‘Скрытый Интриган’ говорит, что вы идиоты.

Созвездие ‘Скрытый Интриган’ спонсирует особый предмет.

В воздухе вспыхивает небольшая сфера, постепенно темнеет и в конце концов превращается в чёрный с проблесками синего шар. Докча заторможенно моргает, а затем у него приоткрывается рот от шока и восторга. Он спонсировал ядро? Ядро?! По мере того, как до Читателя доходит, внутренние вопли становятся всё эмоциональнее. Это сколько у Интригана денег, что он готов разбрасываться ими направо и налево? Спонсирование предмета обходится очень дорого! Докча готов запищать, как школьник. Широко распахнув глаза, он протягивает руки и с трепетом принимает ядро, прокрашливается и насколько может спокойно благодарит.

Созвездие ‘Скрытный Интриган' удовлетворено.

Созвездие ‘Скрытный Интриган’ отмахивается и говорит, что это мелочь.

Созвездие 'Скрытый Интриган' спрашивает воплощение «Ким Докча», нужно ли ему ещё что-то.

Что? Он серьёзно? Это подозрительно, никто из нас даже не является его воплощением... — Зачем?

Созвездие 'Скрытый Интриган' говорит, что не может отвести от вас взгляда.

Прямо на глазах Джонхъюка у Докчи краснеют щёки. Этот ублюдок. Конечно, он не может отвести взгляд: если пострадает этот Докча, то неизвестно, как это отразится на Древнейшей Мечте.

Созвездие 'Скрытый Интриган' говорит, что очень ценит, что смог приобрести благодаря вашей истории, и хотел бы вас отблагодарить.

Приобрёл? Снова говорит про своего Докчу, так какого черта выбирает именно такие слова?! — Хватит нести чушь, — от его голоса само пространство вокруг холодеет на пару градусов. — Ю Джонхъюк! Он нам помог, ты не можешь так с ним говорить, – шипит Читатель. И теперь Докча настроен против меня? Почему?.. — Ты ведь просто завидуешь, да? — шепчет, чтобы посторонние не услышали.

Созвездие 'Скрытый Интриган' фыркает.

Созвездие 'Скрытый Интриган' говорит, что такими темпами вам потребуется немало времени, чтобы добраться хотя бы до старта.

Этот ублюдок. То, что ты не можешь ничего сделать со своим Докча, не значит, что можешь вставлять мне палки в колеса. И, словно в ответ на мысли Джонхъюка, появляется ещё одно сообщение.

Созвездие 'Скрытый Интриган' спрашивает, злитесь ли вы из-за неуверенности в себе.

Джонхъюк прищуривается: в нём кипит негодование. Докча чуть не прыгает от радости, рассматривает ядро своими завораживающими глазами, в которых мерцает вселенная, и Джонхъюку неприятно, что не он вызвал такую реакцию. — У тебя есть свой, — недовольство плещет в тихом голосе протагониста.

Созвездие ‘Скрытный Интриган’ ухмыляется.

Рычание рвётся из горла Джонхъюка. Да, он облажался. Да, он забыл, как Докча получил свой меч, но это не значит, что он готов мириться с подкатами от него. — Этот Докча — мой, не вмешивайся не в своё дело, — едва слышно рычит Джонхъюк.

Созвездие 'Скрытый Интриган' весело ухмыляется.

Созвездие 'Скрытый Интриган' спрашивает, должен ли он позволить вам в следующий раз опозориться из-за собственной некомпетентности.

— Я бы что-нибудь придумал.

Созвездие 'Скрытый Интриган' забавляется и говорит, что нахождение в этом моменте истории говорит о многом.

— Будто бы ты лучше, — гнев медленно закипает под кожей, ещё немного, и Джонхъюк взорвётся от раздражения.

Созвездие 'Скрытый Интриган' подтверждает данное высказывание и говорит, что добилось гораздо большего, чем вы.

Бесит. Джонхъюк закрывает окно системы, и косвенные сообщения от этого актёра театра драмы пропадают из поля зрения. Сейчас Докча уже не кажется беззаботно-радостным, как пару секунд назад: судя по выражению лица, он обдумывает, как можно использовать благосклонность Интригана в своих целях. Джонхъюк не может — и не хочет — отрывать от Докчи взгляд. Слишком много времени прошло с того момента, как они в прошлый раз были вместе. Через слишком острую боль одиночества Протагонисту пришлось пройти, чтобы осознать, насколько Докча важен, и он ни за что не потеряет своего Читателя снова. Есть… есть несколько вещей, которые Докча должен знать.

— Ким Докча. Привычное имя отзывается вибрацией в груди и где-то ещё, где не почувствовать телом: не так ему хочется называть Докчу, ой не так. Ким Докча отрывается от неожиданного подарка: — Да, Джонхъюк? — Я знаю, что ты прочёл мою историю. Сначала Докча не понимает: брови хмурятся домиком, в тёмных глазах отражаются тени мыслей, которые проносятся в голове. Милый, но Джонхъюку хочется, чтобы Докча перестал так много думать: это плохо сказывается на здоровье читателя и их отношениях. — О чём ты? — осторожный вопрос. Джонхъюк вдруг обращает внимание на собственное терпение по отношению к Докче. Интересно, раньше любое действие выводило из себя, а сейчас кажется, что самообладания и сил хватит если не на все выходки Докчи, то на большую часть точно. — О Путях Выживания. Докча пялится на него. По мнению Ю Джонхъюка, за подобным вполне может последовать тупое «ээээ?!» с последующими идиотскими возражениями и вопросами, побег или внезапная смерть. Первый вариант предпочтителен. — Но… — Докча спотыкается, — но… Читатель потерянно бегает по нему глазами: не знает, что делать с информацией, которую собирался баюкать в сердце до конца своих дней. — А я прочёл твою, и, думаю, начинаю понимать, почему ты это сделал. Докча открывает рот, потом закрывает, затем повторяет это действие ещё несколько раз. Наконец Джонхъюку надоедает, и он шагает вперёд — Докча вздрагивает и впивается в него испуганным взглядом, готовый отшатнуться, но Протагонист лишь обхватывает пальцами подбородок Читателя и закрывает ему рот. Глаза Докчи стекленеют. Это надолго, — вздыхает Джонхъюк.