Ради их блага...

      Рафа отправили к психологу. К несчастью, не для того, чтобы в кои-то веки вправить ему мозги в нужное место, а для того, чтобы помочь его младшему брату. И теперь он со всей своей напускной уверенностью перепрыгивал с одной крыши на другую, приближаясь к дому семьи О'Нил.       Повезло, что Эйприл и еë отец жили в пятнадцати минутах ходьбы от черепах, а если брать в расчет, что братья были обученными с детства ниндзя, то для них это было как прогулка до соседнего магазина рядом с выходом из канализации. Да вот только сейчас эта прогулка растянулась ни больше, ни меньше, чем на полчаса. И даже сейчас Раф топтался на соседней крыше.       А дело всë было в том, что Темперамент ненавидел говорить о проблемах, он и так кое-как признал, что у Майки что-то большее, чем обида. На самом деле намного большее. А значит, что многое придется ещë пересмотреть, осознать. Всё это очень тяжело, а уйти от этого нельзя. Раф старался пока об этом не думать. Вначале нужно объяснить мистеру О'Нилу что да как и позвать к себе домой. Ах да, ещë мешало то, что на улице был день, и в те моменты, когда Темперамент не прыгал, тот почти буквально полз по крыше.       – Раф, хватит топтаться на одном месте! – послышался откуда-то голос. – Я тебя вижу!       Рафаэль огляделся по сторонам и увидел в окне Эйприл, которая доброжелательно ему махала.       Раз его заметили, то больше притворяться статуей смысла особо не было. Поэтому в секунду преодолев расстояние до дома девушки, зацепившись за еë балкон и постаравшись хоть как-то спрятаться в тень, поприветствовал.       – Привет, Эйприл!       – Что ты тут делаешь? На дворе два часа дня! Ты опять ушëл от братьев? – куноити наблюдала за черепашкой с долей недоверия, сложив руки на подоконнике.       После этих слов Раф посчитал себя ещë большей мразью. Если даже друзья думали, что он оставил братьев в такой сложной ситуации одних, то он явно вëл себя всë это время не лучшим образом.       – Наоборот. – помотал головой Темперамент. – На самом деле нам нужна ваша помощь.       Эйприл осмотрела мастера сай с ног до головы. Поза неуверенная, голова чуть опущена, хоть он и пытается казаться гордым. Тут что-то не так. Раф подавлен, такое нечасто встретишь.       – Заходи в дом и всë объясни. – девушка открыла дверь с балкона и впустила черепаху в комнату.       Раф прошел в квартиру и стал еë оглядывать, ища мистера О'Нила.       – А теперь давай нормально объясни, что случилось. – серьёзно сказала рыжеволосая.       – Ну, короче, ты же знаешь, что у нас в доме сейчас творится полная жопа. – черепашка сел на предложенный стул.       Эйприл кивнула. О таком уже невозможно не знать. Она была недавно у черепах и как экстрасенс чувствовала, что что-то не так. Там веяло, нет, даже смердело чем-то, что очень похоже на увядание и даже смерть, а видя состояние Микеланджело, было несложно догадаться, кто был источником такой атмосферы. Но она думала, что братья со всем справятся, как всегда, но видно, нет.       – Да, это тяжело было не заметить.       – Нам нужна помощь твоего отца и, скорее всего, твоя. – сказал Раф.       – Я могу ещë догадываться, зачем вам нужен мой папа, но, а я то зачем? – Эйприл с непониманием опустила глаза чуть ниже, пытаясь понять ход мысли черепашки.       – Ты же экстрасенс. – проговорил с толикой надежды Рафаэль. – Ты и в прошлые разы нам помогала в таких делах, может, и сейчас поможешь с этой тварью?       – Не знаю, смогу ли помочь, но я сделаю всë, что смогу. – Эйприл явно была не уверена в своих словах, она ещё сама не до конца осознала и освоила все свои способности. Но черепахи были для неё семьёй, а своих не бросают. – Давай я налью тебе чая, и ты расскажешь всё, как есть.       Раф немного закатил глаза. Видно, ни один разговор в их большой семье не обойдётся без чашки чая. Но всë же от этого отказываться греховно, поэтому…       – Черный, пожалуйста. ~*~       – То есть, вы довели своего брата до такого состояния, что его стала терроризировать какая-то потусторонняя тварь?! – гневно сказала Эйприл, с громким стуком ставя чашку на стол и заставляя Рафаэля чуть дрогнуть.       – Да... – промямлил черепаха: признавать собственную вину он очень не любил.       – Я даже представить не могла, что у вас всë настолько хреново! – продолжала кипеть девушка, в это время могло показаться, что её рыжие волосы даже пылали. – Что вы с ним такое, блин, делали, пока никого рядом не было?!       – Эйприл, прошу, давай потом. – сказал более жалобным голосом мастер сай. – Хоть убей нас, но сначала нам нужна твоя помощь.       – Убью ведь потом, заразы. – сказала тихо Эйприл, оперевшись головой о кулак. – Каждого. И тебя, и Лео, и Донни. Но не сейчас.       Девушка глубоко вдохнула и выдохнула. Прибить ребят она ещё успеет, а сейчас нужно собраться и привести свои мысли в порядок. Разложить всю информацию, выданную Рафаэлем, по местам, чтобы хотя бы попытаться помочь, а не сделать хуже.       – Меня вот что волнует. – Рафаэль сразу начал с вопросов. – Если Пустота забирает из него все хорошие эмоции, то почему он так спокоен?       Эйприл плохо ещё понимала, что вообще происходит. Раф примчался к ней, смутно всё рассказал и ждёт ответов, будто она всё знает.       – Ох уж эти парни... – пронеслось в голове у куноити.       По логике, это она была той, кто должен был вопросы задавать, а не той, кто отвечает.       – Ладно, успокойся, Эйприл, – говорила про себя девушка. – Нужно подумать. Что мы имеем?       Пустота, коей окрестил Темперамент эту тварь, была тем, с чем они ещё никогда не сталкивались. Куноити могла лишь выдвинуть пару предположений, но точного ответа дать не могла. Возможно, если она сможет увидеть Майки, то теперь, с новой информацией на плечах, сможет ответить точно.       – Скорее всего, чтобы он не умер. Она как паразит. Ей выгодно, чтобы жертва прожила подольше. Таким образом, забирая энергию постепенно, Майки хватит на большее время. – Эйприл отвела взгляд, чуть схмурилась и выдержала небольшую паузу, продумывая ответ. – Она как бы не даëт ему вообще что-то почувствовать, даже грусть, чтобы тот окончательно не выпилился. Но это всё, конечно, не точно.       – Думаешь, он действительно может сделать что-то с собой? – Темперамент неверующе посмотрел на собеседницу. Было страшно о таком думать, не то что даже представлять. Он старший брат, он не может потерять младшего, тем более самого младшего.       – Я не знаю, Раф. Честно говоря, я не хочу в это верить.       Наступил момент молчания. Рафаэль смотрел пустым взглядом в чашку, ища что-то помимо своего отражения, заглядывая себе же в глаза, будто это даст ответы на все его вопросы. Глаза – они и есть зеркало души. Его цвет – зелёный. Оттенок, который мог немного меняться в зависимости от его состояния, эмоций. Во время слепой ярости в его глазах могло гореть пламя цвета токсинов, что выжигало абсолютно всё до основания, оставляя в его душе лишь пепел – последнее напоминание о том, что когда-то могло жить и процветать. Тогда его глаза сереют, словно уподобляются тому самому пеплу. Он единственный, что остаётся от его внутреннего мира. Нет ни тех зелёных лесов, травы, что чисто в теории могли существовать в его внутреннем мире. Всё сжигается, все реки высушены, воды в них больше нет. Она также стала жертвой нескончаемого пламени...       И вот, когда всё разрушено. Весь внутренний мир мастера сай находится в полном беспорядке, уже не пытается себя восстановить, так и уходит его гнев. Оставляя за собой совсем ничего. На месте леса лишь пустошь, зелёный цвет его глаз не перестаёт сереть из-за чувства вины и невозможности всё исправить из-за собственной гордыни. Тогда на помощь ему всегда приходило голубое небо. Оно могло послать тому лесу спасительный дождь, глоток мира и спокойствия, которого так не хватало мастеру сай. Вода, которая пришла вместе с ливнем – это то, что позволит лесу снова воскреснуть. Вода – символ исцеления, перемен. Так на месте старого вырастет новый лес, реки снова заполнятся водой, а из-за туч снова выйдет солнце. Голубой цвет. Такими были глаза Майки. Не важно, что он делал, неважно, насколько сильно бесил его во время плохого настроения или гнева, но после этого всегда было легче. Пусть Рафаэль этого и не замечал.       Порой те самые зелёные глаза Темперамента могли приобрести чуть более мягкий оттенок и, поддавшись соблазну хороших эмоций, он мог открыть свою душу младшему брату или протянуть руку помощи и поддержки. Но такое случалось очень редко… В основном глаза цвета неба встречались ни с лесом, а с тем самым всепоглощающим пламенем. На такое было больно смотреть, но Майки знал, что только он из всех братьев способен привести брата в чувства. Даже забивая на то, что самому небу от бесконечного дыма далеко не становится лучше. Вспоминая все ссоры с младшим… Черт, как же это заметно.       – Вот почему никто не хочет быть с тобой! – немного более молодая версия Рафаэля ткнула Майки в пластрон, гневно смотря тому в глаза.       – Он пойдёт со мной только через мой труп! – он отказывается идти с младшим братом на разведку в принципе, как и обычно...       – Ты всегда всë портишь!       – Повзрослей уже, недоросль!       – Теперь я понимаю, почему папа с тобой не разговаривает: он уже давно понял, что в эту тупую башку ни одна светлая мысль не придет!       – Ты подвëл нас всех! Из-за тебя наша миссия провалена, и из-за тебя многие мутанты и люди, возможно, обречены на мучительную смерть. – последняя фраза была произнесена тихо пассивно-агрессивно. События после того, как сотни канистр с мутагеном обрушились на город.       Но на самом деле не один Майки был во всëм виноват...       В пылу гнева Раф это редко замечал, но сейчас он припоминает, как резко грустнеют глаза младшего и как он пытается натянуть улыбку, которая не касается его глаз. А ведь каждое злое слово от близких оставляло на душе Микеланджело свой шрам. Ему было больно, так больно...       С каждым новым обвинением небо заполонялось дымом, что выгонял весь кислород из атмосферы, а вода истощала свои потоки, попутно загрязняясь. В душе образовывалась пустошь, но вот только теперь уже у Микеланджело. Его ресурсы не бесконечны, они когда-нибудь иссякнут. А восполнить их некому. Некому очистить воздух от ядовитых паров, никто не пополнит реку новой водой, не прольёт спасительный дождь на землю, которая с каждым днём становилась всё менее плодородной, а всё более бесплодной. Так и глаза младшего сереют с каждым днём. Многие бы сказали: он просто вырос, а с течением возраста глаза могут утратить прежний яркий оттенок. Возможно, он и стал старше, но дело далеко не в возрасте, а в эмоциях, опыте, что он пережил. Дело в боли, печали и даже одиночестве.       Майки всегда был душой компании, но никто ещё не смог правильно его понять, оценить, помочь. Только Кожеголовый – редкий гость в их логове, был тем, кому Майки был готов рассказать чуть больше, чем остальным. Потому что в каком-то смысле тот его понимает, пытается поддержать и даже не стесняется обнимать черепашку. Хотя эту традицию также завёл Майки. Но в остальном… Никто так и не помог ему. Может, потому что не знали? Или не понимали? Сейчас это неважно.       Рафаэль недавно заметил, что глаза Майки стали почти полностью серыми. Первыми последствиями их ссоры было то, что его взгляд стал ледяным. Холодный голубой оттенок. Зима в душе порой могла быть спасительной. Пока она умеренная и знает границы, она может стать защитой, куполом, что покроет всё вокруг и не даст умереть, но даже она не спасла Майки. После зимы не пришла весна. Последние силы Микеланджело были на исходе, они служили лишь для поддержания жизни и редких проблесков эмоций. Но в остальном в его внутреннем мире не было больше ничего. Даже снега больше не было. Тогда его глаза и посерели. Ему так никто и не помог, хотя должны были. Они должны были догадаться. Майки действительно долгое время не был счастлив.       Ему всегда было больно, он просто старался не подавать виду. И получилось ведь. Никто и не заподозрил, что с ним что-то не так.       Раф и братья в последнее время часто старались оценить поступки младшего. И они поняли одно: Майки действительно их любил. Он многое для них сделал, а они редко отплачивали ему тем же. Сейчас же брату нужна помощь, как никогда. Они раньше не придавали его проблемам достаточной серьёзности, но сейчас. На Микеланджело смотреть и страшно, и тяжело. Нередко создавалось чувство, что всё – это конец. Они поздно начали осознавать свои поступки, поздно предпринимать меры. Чувство того, что пора сдаться.       И тогда Раф оборвал себя. Сдавался ли Майки, когда пытался вывести брата из новой волны гнева? Сдавался ли брат, когда все были погружены в депрессию, когда Лео был в коме? Оставил ли его Микеланджело, когда видел отчаянье после того, как их отца на их же глазах унесло в глубины канализации раненным, казалось, мертвым? На всё это ответ один – нет.       Тот же ответ возник в голове Рафаэля, только уже на другой вопрос. А именно. Нет, брата он не оставит, а любыми способами поможет и хоть сам с того света вытянет. Сейчас не время соплей.       Огонь может быть убийственно опасен, но может и стать источником жизни.       Майки всегда спасал его. Так почему бы сейчас Рафаэлю не спасти его? Лео и Донни также сыграют в этом огромную роль. Каждый из братьев уже готов протянуть руку помощи. Только пока ещё точно не знают, как это сделать, но с помощью друзей они точно это узнают.       Непонятно, почему озарение пришло к Темпераменту именно сейчас. Возможно, из-за того, что рядом с ним сидит экстрасенс, а возможно, потому, что в своих, уже тоже начавших сереть глазах увидел часть того самого неба, того дождя. Тот огонёк надежды, что когда-то пришёл с Майки к Рафу и не погас до сих пор. И эта маленькая частичка по сей день наблюдала за Темпераментом, следила за его благополучием.       Неясно, как Рафаэль смог её выследить. Может, это стало итогом самокопания? Или это всё же обман зрения и желание принять выдумку за реальность? Неважно. Результат был один – душа его надрывалась, теперь по-настоящему страдая. Раф думал, что уже признался себе во всём, в чём должен был, но только сейчас он действительно увидел, осознал это в своём собственном отражении. В собственных глазах увидел, во благо чего старался брат. В чём была роль Майки. Он не просто веселье и солнце в команде, кто может вызывать только смех, а надежда, поддержка гармонии в семье, а как все знают, гармония состоит не только из света. Пусть Микеланджело и солнце, но он знает, когда нужно уйти за тучи и оставить братьев в покое, дать им время восстановиться и подумать. Он всегда каким-то образом знал, как сделать так, чтобы близким было хоть немного легче. Рафаэль до сих пор искренне не понимает, как он это делает.       И они его сломали. Сломали собственного брата. Довели до такого состояния. Они бросали его с того момента, как им исполнилось примерно девять лет, а он всё продолжал в них верить и идти за ними. Пора отплатить ему той же монетой. Пусть Майки теперь в них не верит, но они пойдут за ним. Рафаэль пойдёт, это точно. Теперь братья не должны его буквально тянуть за руку, чтобы тот шёл по правильной тропе. Он сам по ней пойдёт наравне с остальными, чтобы помочь тому, кто ему дорог. Чтобы помочь семье, что буквально может развалиться на части. Он больше не сбежит, потому что они семья, они заодно.       – Эй, Раф! –позвал его голос. – Раф!       – А? – Темперамент отвёл взгляд от чашки и посмотрел вперёд. Эйприл оглядела его с беспокойством.       – Что с тобой? – девушка положила руку ему на плечо. – Ты застыл минут на двадцать и не хотел отзываться.       Рафаэль удивился, казалось, что прошло минуть пять. Но даже за двадцать минут он смог осознать и принять то, что не мог на протяжении многих лет. Раф был уже готов спросить у Эйприл, что она с ним сделала, но он видел, что девушка сама не понимает, что с ним. Значит, её вины всё же здесь не было.       Душа до сих пор болела. Но это и неважно. Он понял, что нужно делать. Сейчас не время раскисать.       Раф резко отвëл взгляд от чая и уверенно посмотрел на Эйприл, возвращаясь к теме разговора.       – Он ничего не сделает с собой. – твёрдо сказал Темперамент. – Мы этого не допустим. Сколько раз он останавливал всех нас от разрушения самих себя?! – спросил Раф пылко. – Я не знаю и думаю, что считать бессмысленно! Мы должны быть четко уверены только в одном, что поможем Майки и других предложений я не принимаю!       Эйприл посмотрела на него удивленным взглядом, явно не ожидая такого порыва от мастера сай.       – Нам нужен твой папа. – Рафаэль схмурился, но во взгляде сейчас не было ярости, а была уверенность, которая, Эйприл призналась, была заразительной. – Я пройду хоть тысячу терапий и заставлю пройти других, но мы исправимся, потому что не хотим терять брата.       – Неожиданно, но я рада это слышать. – девушка чуть повеселела, впервые за это время улыбнувшись. С таким настроем они уже могли обсудить дальнейший план действий.       – Вы сможете прийти к нам ближе к вечеру? И расскажи о нашей ситуации отцу. В подробностях, даже самые неприятные детали. Чем раньше мы начнём, тем раньше всë станет лучше. – у Рафа язык не поворачивается сказать, что всë придет в норму, потому что это понятие в семье уже давно пошатнулось.       – Да, конечно. – кивнула Эйприл. – Мы не оставим ни вас, ни Майки, потому что вы наши друзья.       Впервые за долгое время Темперамент обнял кого-то сам по своему желанию. Эйприл прижала его к себе в ответ, давая Рафаэлю хоть немного излить душу. Там было всё: боль, много боли, но ещё была надежда. Девушка её чувствовала, а Раф точно знал одно: друзья помогут, а значит, у них есть шанс. Всë ещë может наладиться. ~*~       Теперь уже Темперамент в приподнятом настроении бежал домой. Хотелось быстрее сообщить братьям информацию и обрадовать тем, что скоро их ждут гости. Но, зайдя в логово, он никого не увидел. В гостиной, на кухне, в додзе и в спальнях никого не было. Ну не могли же они все в туалете спрятаться? Если и могли, то Рафу даже представить страшно, чем они там могли заниматься... Нет, в туалете их тоже нет. Значит, лаборатория. Обычно гений туда никого не пускает, но мало ли.       Раф резко открыл дверь лаборатории и застал там своих братьев и сенсея, которые на резкий звук обернулись.       – Что здесь происходит? – спросил Раф, поднимая одну бровь.       – Мы смотрим на анализы Майки. – ответил Ди, рассматривая что-то через микроскоп. – Они отличаются. Я не понимаю, почему я раньше этого не замечал.       Раф перевёл взгляд на Майки, который серым стеклянным взглядом сверлил стол. Если остальные волновались, то вот ему, видимо, было вообще всё равно.       – Генетический материал. Он немного другой. – сказал Ди, отрываясь от устройства.       – В каком смысле? – настороженно спросил Лео.       – Изменение последовательности нуклеотидов в цепочке ДНК.       – Так, ладно. – лидер пытался осмыслить информацию, а пока перешёл к более важному вопросу. – Насколько это опасно?       – Я не знаю. На внешнем виде это не отразилось, на сознании вроде тоже. Эти мутации обычно просто так не проходят и уж точно просто так не появляются. – хотя в случае с мутациями у братьев всё было совсем тяжко. По сути, такие изменения, как те, что случились с ними много лет назад, нынешняя наука считает невозможной. С этим гений разберётся потом, а пока его тревожило ещё и другое. – Майки, ты говорил о провалах в памяти, когда тебя схватили крэнги. Ты точно ничего не помнишь?       – Ди, – Майки выдохнул безэмоционально. – Если я сказал, что не помню, значит, не помню. Я даже не помню особо как выбрался.       – Вообще ничего? – Ди насторожился.       – Помню лишь, что очнулся наполовину в крови на одном из островов, примерно за километр от базы крэнгов, задыхаясь от того, что фильтр улетел куда подальше и тело ломило буквально везде. В плену я был где-то, наверное, недели две, может, больше, не знаю. Почти ничего из того времени не помню.       Рафа как водой окатило. Его младший брат был в плену у крэнгов, совершенно один. Две недели. Но что ещë хуже, так это то, что они могли с ним сделать.       – Ты был в плену?! Какого чёрта, Майки, почему ты нам ничего не рассказал?! – вот тут Рафа и прорвало, не только братья успели потрепать Микеланджело, так ещё и гребаные инопланетяне издевались над ним. От такой мысли Темпераменту на момент стало плохо. Слишком много осознаний и потрясений за один день. Остановите этот чертов мир, он сойдет.       – Он мне рассказал, но без подробностей. – гений немного вступился за младшего.       – Потому что я подробностей не помню. – Микеланджело слабо пожал плечами.       – Значит, с шансом восьмидесяти процентов, изменения произошли именно тогда.       – Ди, ты сможешь узнать, насколько это опасно? – спросил Лео, скрещивая руки.       – Скорее всего. – гений кивнул вроде даже уверенно. – Мне нужно провести ещë одно небольшое обследование, а потом позвать Эйприл, чтобы та точно сказала, не изменилось ли что-то в его восприятии и сознании.       – Она придёт сегодня вместе со своим отцом. – сообщил Раф остальным.       – Зачем? – ах да, Майки был единственным, кто не был вовлечён в прошлый разговор и ничего не знал, но это и не нужно было.       – Не беспокойся, Майки, он просто придёт погостить к нам. – оправдываться Лео, правда, не умел, но слов лучше ни у кого не нашлось.       – Правда? – Майки явно не верил. – Помниться ему не очень нравилось долго находиться у нас раньше.       – Тем более им с сенсеем нужно будет кое-что обсудить. – дополнил Раф, чтобы придать оправданию лидера хоть какую-то правдоподобность.       – Не спорю. – видно было, что Майки до сих пор не верил, но сил противостоять братьям не было.       – Господа, мы немного отвлеклись. – Донателло привлёк к себе внимание. – Мне нужно закончить осмотр.       – А в остальном у него как дела, Дон? – спросил Лео, переводя взгляд на Микеланджело.       – В остальном он вполне здоров, но, правда, гемоглобина в эритроцитах чуть меньше нормы. Это некритично, но уже не очень хорошо. Будешь принимать таблетки, есть больше фруктов и поправишься. – обратился гений к Майки, чуть улыбнувшись.       Микеланджело на это лишь кивнул, особо не заинтересованный в своих проблемах. Стена позади Донни его интересовала явно больше. Лео видел, как в глазах гения появилась боль. Было понятно, что кареглазого очень ранило то, что его единственный младший брат обращается к нему с таким холодом.       – Хорошо, осталось проверить только органы чувств. – сказал гений, уже доставая странные на вид устройства. – Вплоть от осязания до зрения.       – Делай со мной что хочешь, только побыстрее. – промямли Микки, до сих пор смотря куда угодно, лишь бы не на братьев.       Голова продолжала раскалываться. Майки бы попросил у Донни обезболивающее, да вот только оно у него самого в комнате было. Да, Микеланджело согрешил, выкрал таблетки у гения из лаборатории. К сожалению, даже они теперь не помогают, а значит, и смысла в них тоже не очень много.       – Ладно, – Ди немного сощурился и ещё раз оценивающе посмотрел на брата. – Тогда начнем.       Донни не врал, когда сказал, что проверять будут буквально всё. Не успел Микеланджело опомниться, как ему на глаза нацепили повязку и всучили в руки предмет, мол, скажи, что это, из чего, какой формы. Ещё одним удовольствием для Майки стало отгадывание буковок. Тоже наинтереснейшее занятие, лучше не скажешь. Как мастер нунчак и предполагал, с осязанием у него было всё отлично. Неплохое начало, может, и с остальным у него всё как у всех.       Дальше была проверка вкусовых рецепторов. Раф бы посмеялся, что вот с ними у Майки точно всё плохо, раз тот ест всякую дрянь. Но и с ними, как оказалось, всё в порядке. Всё как у остальных, просто вкусы у мастера нунчак были немного... специфичными.       Обоняние у Майки всегда было острое. Особенно на еду и запах гари из-за его любви к готовке. Оно таким и осталось по сей день. Да, обоняние отличное, но в пределах нормы. Ди уже почти вздохнул спокойно, думая, что возможно, всё нормально. Да вот только рано радовался наш гений.       С остальным были проблемы, а точнее некоторые изменения. Майки всегда славился хорошим зрением, поэтому с недавних пор он стал разведчиком. Он менее заметен и видит с более далёких расстояний, на которых другие едва ли что-то увидели бы. Все строчки в таблице он видел прекрасно, по такой шкале у него четкая единица. У Майки, как оказалось, также по-ненормальному отличное ночное зрение. Какого нет у его братьев. Донни сам сравнивал. Себя проверял, даже других заставлял тест проходить, но разница в их восприятии была огромной.       Но даже зрение не претерпело таких изменений как слух. Как будто произошёл сбой, и диапазон распознаваемых частот просто слетел.       Когда Донни только начинал заниматься исследованиями, он не мог понять, что для них есть норма. Сами черепахи, то есть нормальные, достаточно глухие, слышат в пределах от 500 до 4000 Гц, в зависимости от вида. Но на нём и его братьях это явно не работало, потому что они воспринимали звуки в нормальном для человека диапазоне. Но с Майки всю жизнь случались странные вещи. То он открывает порталы между измерениями в туалете на улице, то он расщепляется на атомы, потом собирается и пуляет во всех молниями, а иногда ведёт себя как чертов безумный гений в тех ситуациях, когда этого меньше всего ожидаешь.       И даже сейчас у него всё не как у всех. Как оказалось Майки слышит в пределах от 25 Гц до 45 кГц. Он слышит достаточно высокие частоты. Высокие частоты… Опять же, во всём виновато это треклятое Измерение X, сколько же хлопот принесло оно семье Хамато, а самое главное – его единственному младшему брату.       Донни волновался, если зрение и слух претерпели такие изменения…Если они так быстро поменялись в лучшую сторону, то могут ли они также быстро в определённый момент ухудшиться? Что если у брата откажет зрение или что ещё похуже? Если это случится, то Донни себе этого не простит.       Гений за эти месяцы извинялся перед братом не раз, но он знал, что этого было недостаточно. Майки же всегда все эти слова выслушивал, холодно кивал головой и уходил.       Донни больно на него таким смотреть. Сам уже давно понял, что именно они довели его до такого. Оторвали кусок от души. Медленно, очень болезненно. В тот день, пару месяцев назад, простая ссора из-за видеоигры стала точкой невозврата. Той отправной точкой, после которой братья потеряли дорогого им человека...мутанта. Нет, Майки не мёртв, хоть от него и веет холодом.       Донни казалось, что брат больше не заботится о них, что он действительно, наконец, отказался от братьев. Майки больше будто не был с ними, лишь следовал долгу перед семьёй. Если раньше Микеланджело инициировал объятья, то сейчас сами братья его обнимают, да и то это почти всегда односторонний процесс, невзаимный. Он всегда держался на расстоянии, потерял веру в лучшее. Хоть мастер нунчак и продолжал тренироваться с братьями, ходить на миссии, сидел вместе с семьёй за обеденным столом, но всё это было так вынужденно, всё было совсем по-другому. А самое страшное, что Ди не понимал, какой урон причинили они, а какой – Пустота.       Донни хотел вновь начать извиняться, но вовремя остановился. Майки это не нравилось, да и толку от этого не было. Потому он просто закрепил исследования, отправил брата восвояси и попытался заняться своими делами. ~*~ Логово черепашек-ниндзя 20:39       – Рады видеть вас снова, мистер О’Нил и Эйприл. – поприветствовал их Лео. – Проходите, я думаю, что Раф вам уже объяснил, что случилось.       Лидер команды черепах пустил Кирби и Эйприл в логово, стараясь скрыть некоторую нервозность. Хоть он и продумывал все свои слова заранее ещё два часа назад, всё же мастер катан очень волновался.       – Леонардо, я так понимаю, вы хотите провести семейную терапию? – уточнил отец девушки, обращаясь непосредственно к лидеру, когда они проходили через холл. На это Лео чуть покраснел, хоть он и понимал, что это необходимо, но всё же он чувствовал себя неловко, что дело дошло до настоящего психолога.       – Да, думаю, что сейчас нам это нужно. – Лео постарался снова натянуть улыбку, получалось, наверное, не очень убедительно. – Наша семья разваливается на части, и нам действительно нужна помощь и, ну, некоторые наставления.       – Леонардо, нечего стыдиться, – психолог сразу заметил состояние черепахи. – нет ничего такого в обращении к психологу. Это даже наоборот, хороший показатель. Вы осознали, что у вас есть проблемы.       – Да, я надеюсь. – Лео провёл гостей в глубь логова на кухню, где уже их встречал мастер Сплинтер. – Мистер О’Нил, посидите, пожалуйста, немного здесь. Отец может налить вам чаю, а нам нужно поговорить с Эйприл.       Мужчина чуть смутился, но всё же согласился, уходя со Сплинтером. Видимо, братья подслушивали их разговор, потому что те сразу – даже Майки – откуда-то выползли. Лаборатория стала их местом переговоров, потому что там была хорошая звукоизоляция. Этот случай не стал исключением.       – Прости, Майки, но мы должны поговорить с Эйприл наедине. – сообщил аккуратно Лео, не пуская брата в лабораторию.       – Это почему? – задал вполне логичный вопрос мастер нунчак.       – Ну, потому что мы будем говорить об очень скучных вещах. – опять же ненадёжный аргумент. Они принимают Майки за глупого? Или за ребенка?       – Даже если так, то я должен это тоже слышать. – настаивал Майки. – Я ведь тоже часть команды… – его голос оставался холодным, но вот сами слова резали больнее мечей. – или же нет?       Ответ, в принципе, был не обязателен. Майки уже для себя всё сам понял. Он знал, что братья ему не доверяли. Ему было просто интересно: скажут ли они ему правду или снова солгут?       – Нет, нет, Майки. – Лео нервно улыбнулся, явно не ожидая такого вопроса. – Конечно, мы тебе доверяем, просто…       – Тогда понятно. – всё же они солгали. – Что-ж, не буду вас отвлекать. – голос его ни разу не дрогнул. – А я пойду в комнату и в словаре ещё раз прочитаю определения слов «команда» и «доверие». И да, Раф, я умею читать.       – Майки, стой! – Лео взял его за руку. – Мы действительно тебя любим и доверяем, просто… У нас есть свои… мотивы.       – Отпусти меня. – Майки посмотрел на свою руку. – Идите, говорите сколько влезет. И хватит лгать мне, а самое главное – себе. Неполезно и достаточно опасно видеть лишь в радиусе твоего носа.       – Майки… – попытался остановить брата Лео, чуть притягивая к себе. – Пойми нас, пожалуйста.       – Нет, не пойму. – Майки выдернул руку из хватки брата. – Не хочу больше понимать. – и ушёл.       – Ottoto. – уже тише позвал Лео, ещё сохраняя положение руки.       – Идём, Лео. – позвала Эйприл, аккуратно беря лидера за локоть. – В нём говорит боль. Пусть он сказал, что ничего не чувствует, но даже Пустота не может ещё заблокировать всю боль. Сейчас нам нужно поговорить.       Лео кивнул, и они прошли в лабораторию. Братья рассказали абсолютно всё, что знали о Пустоте Эйприл, и та, чуть подумав, сказала:       – Скорее всего, вам снова придётся отправиться в его подсознание. Найти его и вытащить.       – Тогда чего мы ждём, давайте сделаем это! – ответил Раф.       – Ты не видишь его так, как я. Его тяжело почувствовать, а добудиться до него будет ещё труднее. Нам нужно всё продумать. Что вы скажете там? Что сделаете? И что будет потом, если у вас всё получиться? Всё точно не будет хорошо, даже хуже. Но об этом вам больше расскажет папа.       Вот тут Раф немного завис и, видимо, действительно начал думать об этом.       – Вы должны добудиться до Майки. Скорее всего, это будет тяжело, но если вступите в бой с Пустотой, то вы не победите. Вы должны помнить, что в подсознании Майки царит именно что Майки, а Пустота, паразитирующая на его энергии, то есть энергии, из которой состоит это подсознание и которая для него родная, также имеет огромную силу. Вы же не можете там почти ничего, кроме парочки приёмов, но ими Пустоту точно не побороть.       – И что нам делать? – спросил Лео.       – Вы должны заставить Майки проснуться, и тогда он сможет её победить. – уверенно сказала Эйприл братьям.       – А мы будем стоять в стороне и ничего не делать?! – почти крикнул Раф       – Если повезёт, то даже бой будет не нужен, Майки сможет одним всплеском энергии вытолкнуть Пустоту, но если она забрала уже слишком много, то у него не хватит сил, этим же вы и, возможно, сможете помочь.       – То есть подпитать его энергией? – спросил гений, потирая подбородок.       – Верно, Донни. Тогда у вас будут шансы. – уточнила куноити. – Вы умеете направлять энергию?       – Я знаю только, как обращаться с целительной энергией. – сказал неуверенно лидер. – Не уверен, что это одно и тоже.       – Нужно посоветоваться с сенсеем. – предложил гений остальным. – Думаю, он сможет нас научить этому. И, возможно, даже Майки чему-то научит. Хотя бы в теории.       – Тогда после разговора с Кирби мы этим всем займемся. – лидер сжал руки в замок. – Продумаем план, а потом обговорим с тобой. Будь на связи. Нам нельзя терять время. Аригато, Эйприл. Девушка чуть улыбнулась и кивнула. – А теперь идёмте. Папа нас ждёт.