Фруктовая корзинка

Это была уже третья их попытка… И Скай чувствовал, что и она провалится — Пи Пай снова не сможет поставить ему метку. Потому что «Ну не могу я тебе причинить боль! Ты же будешь страдать!» Хотя, если судить по лицу, страдал от этого только сам альфа. Скай понятия не имел, будет ли это больно, Скай хотел, чтобы его место рядом с истинным было зафиксировано не только юридически, но и физически. И сейчас, приближаясь к пику, чувствуя, как всё больше напрягается и торопится навстречу оргазму альфа, он напрасно подставлял надплечье Прапаю, который даже в аромате озона успел отметиться ноткой сожаления. Нет, и не сегодня. Позже, почти засыпая, прижимаясь своим освежённым в душе телом к горячей коже будущего мужа, Скай доверчиво потёрся носом о его грудь. — Злишься? — тихо спросил Прапай. — Нет. — Я снова не смог. Трус. — Ты не трус, ты просто слишком меня бережёшь. — Я не могу по-другому. Для меня немыслимо причинить тебе боль. — Это не боль. — Ну вот откуда ты знаешь? — Прапай даже почувствовал раздражение от того, что Скай ему перечил. — Просто я знаю, что такое боль. — глухо раздалось в ответ, и альфа мгновенно захлебнулся раскаянием. Как он мог об этом забыть?! Но Скай не дал ему утонуть и крепко обнял. — Ни в чём, что идёт от тебя ко мне, не было и не будет боли. Веришь? — Верю. — Пай сдался сразу же, он снова был готов пробовать, но… К этому моменту на его груди уже сладко сопел его драгоценный персик. До свадьбы оставалось три дня. *** Кхун Витхун не стал предупреждать кхуна Вайю о своём визите потому, что просто не смог до него дозвониться. После того, как собственный сын выгнал его из больницы, променяв на своё мятное недоразумение, после того, как Сарут посмел признаться, что полностью изменил мнение об омеге и считает его прекрасным вливанием в их древний род, папа Пхаю не находил себе места и искал аргументы, чтобы ими, тщательно выстроив линию нападения, изгнать сомнительную ДНК из чистейших кровей Митхипатхана. Один из аргументов он надеялся получить от друга семьи, который был прекрасным образцом чистоты и чести. Да, происхождение Вайю было покрыто тайной, но… По всему выходило, что этот омега был бастардом какого-нибудь благородного альфы, который просто во время гона не удержал член в штанах и воспользовался первым попавшимся течным омегой. А потом просто не смог отыскать своего потенциального наследника. Витхун верил в силу крови и врождённое благородство. И уважал Вайю. Потому-то к нему сейчас и приехал. И совершенно потерялся в безумной суете, которая царила в особняке. Он с трудом перехватил Кхема, бегущего мимо с кипой каталогов и образцов ткани и попытался узнать, что творится. — Здравствуйте, кхун Митхипатхана, простите, но у нас осталось всего два дня, а ткань скатертей до сих пор не согласована, и посуда не привезена. — Кхем! Да стой же ты! Что происходит? Всего два дня до чего? — Свадьба господина Прапая! — выпалил совершенно зарапортовавшийся дворецкий, понял, как оплошал, хлопнул себя по болтливому рту и мгновенно скрылся в коридорах сумасшедшего дома Фаттира. Опешивший от новости Витхун решил сам разыскать Вайю. И закономерно поспешил в его рабочий кабинет. Он давным-давно не навещал своего знакомого, примерно с тех пор, как их дети выросли достаточно, чтобы не нуждаться в присмотре папочек. Но расположение комнат ещё помнил. И раза с третьего попал куда хотел. — Дорогой Вайю-ю-ю! Как я рад тебя видеть! — он едва отыскал за столом, заваленном книгами, журналами и папками документов, голову омеги Фаттира. — Кхем сказал, что вас можно поздравить? Прапай, наконец, решил остепениться? Но как? Когда? Неужели я пропустил оглашение? — Привет, Витхун. — устало отозвался хозяин кабинета, отлепляя от красного опухшего уха смартфон, по которому только что закончил говорить. — Присядь, если найдёшь, где. Кажется, где-то тут было кресло, можешь сбросить с него всё на пол. — Спасибо. — Витхун так и поступил, усевшись в антикварный чиппендейл. — Так всё же, почему нигде не слышно о свадьбе. — Обстоятельства таковы, что сейчас мы регистрируем брак детей, а оглашение и прочие рюшечки будут позже. — М-м-м, понимаю. Юный неопытный папочка спешит прикрыть свой растущий животик? — Витхун игриво подмигнул. Такие случаи были нередки в их кругах, и Витхун не видел ничего зазорного, но то, что семья Фаттира даже ближний круг не позвала, выглядело всё равно странно. Хотя… Вдруг это потому, что младший муж из королевского рода? Он покопался в памяти и пришёл к выводу, что знает как минимум трёх юных принцев, которые годились на эту роль. — Витхун, я не готов сейчас посвящать тебя во все подробности. Хотя бы потому, что и ты не должен об этом ничего знать. — Вайю поморщился. Он сожалел, что их тайна случайно вскрылась, но надеялся, что ему удастся договориться с папой друга сына о том, чтобы тот придержал слухи до дня, следующего за днём свадьбы. — Я почти закончил. И уж точно заслужил перерыв на чай. Пойдём на террасу. Они спустились вниз, где как раз Кхем с помощниками принимал привезённый фарфор и хрусталь для праздничного обеда. Вайю распорядился принести чай, фрукты и сладости и проводил гостя на террасу, где они и сели в удобные кресла. Хозяин дома устало откинулся на спинку и начал, закрыв глаза, массировать виски. Это сумасшествие длилось уже четвёртый день, но он не хотел, чтобы дети сами были загружены подготовкой. Вместе с мужем они практически сделали все приготовления к тому, чтобы их любимые сыновья запомнили день своей свадьбы на всю жизнь, как прекрасное, а не чертовски утомительное событие. — Кто же твой будущий зять? — тут же поинтересовался Витхун, забыв на время об истинной цели своего визита. — Чудесный мальчик. Они с Прапаем истинные. Это так похоже на сказку… — Вайю даже сам себе не желал признаваться в том, что сказка местами выходила просто кошмарная. Но он искренне любил Ская — как зятя, как сына, как папу своих будущих внуков. — Даже не расскажешь, из какой он семьи? — чем дальше, тем больше Витхун сгорал от любопытства. — Не из какой. — отозвался Вайю. — Он сирота. Из приюта. — Но! — Никаких но, Витхун, ты что, всё прослушал? Они ИС-ТИН-НЫЕ! Их невозможно разлучить, они просто погибнут друг без друга. — Поня-я-ятно. — протянул Витхун одновременно разочарованно, понимающе и сочувствуя. Горе, конечно, но если и правда, истинные, то ничего не поделать. В отличие от него самого! Эта мысль моментально вернула Витхуна к его цели. — Будда милосердный, как я буду счастлив, когда вся эта суета закончится… — тихо проговорил Вайю. Наконец, им принесли чай и закуски. — Скажи, Вайю, если бы не жестокие обстоятельства и принуждение, что бы ты стал делать, чтобы отвадить неугодного жениха от собственного сына? — Принуждение? — Ну… Представь, что к твоему сыну прицепился необразованный безродный паразит, который позарился на его состояние и громкое имя. Как бы ты избавился от щенка? — Речь ведь о твоём сыне, Витхун? — Ну… В общем… — гость замялся и поджал губы. — Не знаю, насколько ты в курсе происходящего, но это просто ужас. Я совершенно растерян и не знаю, что предпринять. Ты всегда так следил за репутацией своей семьи, что я подумал и решил обратиться за советом именно к тебе. — Ты даже не представляешь, насколько я в курсе, Витхун. — усмехнулся Вайю. — Твой будущий зять прекрасный молодой человек, я тебя уверяю. — Да тебе-то откуда это знать! — вскрикнул в сердцах Витхун. Что за идиотский сговор — все хвалят этого денежного клеща, все вокруг против папочки Хуна! — Так вышло, что твой зять лучший друг моего нового сыночка. И я знаком с Рейном лично. Нонг Рейн очень хороший мальчик, честный, чистый и очень любящий. Я бы не советовал тебе, Витхун, влезать в их отношения. Если ты примешь Рейна, у тебя будет два любящих сына, если оттолкнёшь — ни одного. Витхун раздражённо вернул хрупкую фарфоровую чашку на блюдце, плеснув остывшим чаем на пальцы. Не этого он ждал от умного и уважаемого всеми омеги. — Я не понимаю, Вайю, почему? Почему все мои усилия должны быть слиты в помойную яму на краю захудалой горной деревни? Почему в мой род должно войти это безродное и бесталанное существо, способное лишь потакать своим низменным наклонностям? — Откуда ты это всё взял? — изумился Вайю, слишком усталый, чтобы так сразу разгневаться. — Из жизни, которая меня окружает, Вайю. — Витхун снова взял чашку. Кто-то умный из обслуги заварил им успокаивающую мелиссу. — Все эти мерзкие недоразвитые существа из низших слоёв так и норовят вскарабкаться на нашу, украшенную золотом и благоухающую, благословенную повозку. Я не готов отдать сына, честь семьи и её состояние на поругание какому-то грязному развратному омежке. Вайю, который считал уже Рейна практически третьим сыночком, был очень задет этой тирадой и крайне разочарован в близком когда-то друге, а теперь, как оказалось, зашоренном высокомерном и глупом зазнайке. — Как же ты неправ, Витхун. — В чём? Он пришёл в мой дом, прицепившись к моему сыну, разрушая мои планы, претендуя на мой дом и на мои деньги! Он влез между Фангом и Пхаю, рассорив мальчиков на ровном месте! Он нахамил мне и Саруту! — Прекрати. Всё, что ты сейчас мне говоришь, ни в каком виде не соответствует правде. — Ты считаешь, я вру? А может эти два щенка просто сговорились, чтобы испортить репутацию двум прекрасным семьям, безупречно живущим в высших кругах? — ВИТХУН! — такое Вайю спустить с рук не мог. Только что этот вторгшийся к нему с ведром грязи омега решил опорочить не только своего будущего родственника, но и любимого сыночка Фаттира? Кажется, горничным придётся сегодня до ночи отмывать стены особняка от крови и прочих телесных жидкостей. Гость никогда раньше не слышал, чтобы вежливый и изумительно тактичный Вайю даже на полтона повышал свой голос. Сарут иногда, не находя аргументов, орал на мужа, но и он не мог сравниться сейчас с гневом, который вплёлся даже в аромат зелёных яблок. — Ни в своём доме, ни где-либо ещё я не потерплю грязи и лжи в адрес своих детей. Кхун Витхун, я вынужден отказать вам от дома и более не планирую принимать вас здесь в любом качестве. Также, я разрываю любое общение на мероприятиях и встречах, если мне не повезёт с вами столкнуться. Если вы посмеете вынести ваши мерзкие и лживые измышления на публику или в СМИ, я применю все доступные мне возможности, чтобы ваша драгоценная репутация была разрушена. — Вайю стоял, нависая над растерявшимся и перепуганным таким напором Витхуном, который так и не понял, что именно он сделал не так. Он же реально страдал от великой несправедливости, и даже пресловутая истинность, которая так удачно прикрыла Вайю в глазах общества, не могла выручить его. Вайю закончил говорить и вышел с террасы, не оборачиваясь. Вместо него через минуту зашёл вежливый Кхем. — Кхун Митхипатхана, покиньте, пожалуйста, дом. Кхун Вайю распорядился больше вас не принимать. Он просил передать вам, что если сведения о том событии, которое произойдёт через пару дней, просочатся в жёлтую прессу или официальные новости королевства, он будет точно знать источник утечки и приложит все силы к справедливому возмездию. Возмущённый тем, что его не просто выгоняют, а ещё и затыкают рот, Витхун покинул особняк Фаттира. Он сперва хотел всё же подгадить высокомерному выскочке Вайю и рассказать пару слухов о будущем младшем муже Фаттира-младшего, но… вспомнил не очень понятное обещание, переданное через дворецкого, известные ему самому случаи, когда Вайю отстаивал честь своей фамилии, и решил не связываться пока. В конце концов, потерпеть всего пару дней — и он сможет спокойно рассказывать о том, откуда семья Фаттира вытащила своего омежку. И уж тут Вайю ничего не сможет ему сделать, ведь против правды не попрёшь. Вместо этого Витхун, сидя на заднем сиденье своего автомобиля, написал одному очень полезному контакту, собираясь покопаться в грязном белье уже двух нищих безродных омежек. Вайю в себя не мог прийти после того, что только что случилось. Витхун и раньше не отличался умом и воспитанием, но это выходило за все мыслимые рамки. Фаттира было немного стыдно, что настоящий гнев в нём вспыхнул лишь после того, как Витхун упомянул Ская. За Рейна Вайю так не вступился. Это немного огорчало, но… Никто и никогда не посмеет обидеть его дорогих детей. Он искренне сочувствовал Пхаю, который определённо переживал не лучшие времена, столкнувшись с узколобостью и мизантропией своего папы. Он готов был поддержать их с Рейном пару, если они попросят помощи, но лезть сам не хотел. Пока дети и сами неплохо справлялись. Вайю, немного успокоившись, уповал на то, что Сарут приструнит своего беспокойного мужа, чтобы тот ненароком не натворил дел. Кхем постучал в дверь кабинета и ввалился с новой партией бумаг и выписок от поставщиков. Вайю последний раз вздохнул, огорчённо поминая слишком краткий отдых, и вернулся к бесконечным предсвадебным делам. До свадьбы оставалось менее двух дней.