Фруктовая корзинка

До конечного пункта их назначения оставалось всего минут пятнадцать лёту, а Скай уже был не рад, что согласился. Поездка в аэропорт, посадка в самолёт, которые он до сего момента считал гораздо большими по размеру… Это позже Пи объяснил ему, вжавшемуся в кресло при взлёте от ужаса и перегрузки, что самолёт маленький, потому что частный. А огромные авиалайнеры сейчас прямо под ними. И Скай осторожно выглянул из иллюминатора. И пропал. Всё было таким необычным и неправдоподобным, что на какое-то время он забыл бояться. Но через полчаса, когда невозможно красивый стюард предложил ему на выбор сок или вино, он начал бояться снова. Потому что до него внезапно дошло самое главное — они с альфой летят туда, откуда он не сможет просто так сбежать. Сперва Скай постарался сглотнуть панический ком, закупоривший горло. Потом вспомнил, о чём они говорили с доктором Йимом на последнем сеансе. О страхах, о Прапае, об истинности. О том, что ни единого раза альфа не причинил ему вреда. О том, что это невозможно физически, когда связь истинных заканчивает формирование. О том, что Скай всегда на связи с ним, кхуном Вайю и Рейном. О том, как правильно просить помощи у окружающих, если ему покажется, что он в опасности. Они так многое обсудили тогда, и омеге казалось, что любые сомнения меркнут перед фразой «мы летим на острова купаться в море». Но почему же он такой слабый и снова боится? Посадка была удивительно мягкой, но они всё равно дождались, пока все другие пассажиры покинут борт, прежде чем Скай осмелился выглянуть из-под пледа, под которым прятался от альфы весь полёт. Прапаю это показалось удивительно милым, и он был не против. — Нам пора выходить, самолёт нужно привести в порядок, а нас ждёт катер, мой хороший. Пойдём. — он был счастлив, а потому бесконечно терпелив. Отвезти Ская на море, показать ему его самую большую мечту, увидеть, каким счастливым он может быть — эйфория предвкушения кружила Прапаю голову почище самого крепкого алкоголя. Он всё продумал и сотню раз посоветовался с доктором Йимом прежде, чем оплатить двухдневный отдых на южном островке. Закрытый курорт, всего шесть домиков на тропическом острове, минимум персонала и посторонних. И они вдвоём. Пай едва не подпрыгивал от счастья, пока вёз своё сокровище в аэропорт, даже не задумавшись, каково будет омеге, впервые летящему в самолёте. К его огромному облегчению, полёт Скай перенёс достойно. И даже вышел из самолёта, цепляясь за поручень трапа, довольно смело. Они прошли сквозь маленький зал ожидания и вышли к заранее арендованному автомобилю. Их багаж уже был погружен. Пять минут до порта — и они готовы садиться в катер, покачивающийся на волнах, но… Скай упал на колени, едва ступив на пирс, потому что прямо перед ним было оно. МОРЕ. Синее-зелёное-белое-бесконечное, покрытое множеством суетливых судёнышек с мотором и без. Пай растерянно застыл рядом, не понимая, как упустил очевидное. Море встретило их гораздо раньше, чем он рассчитывал, глупый-глупый альфа. Хотелось настучать себе по лбу, но сладкий аромат персика заставил хищно оглядеться вокруг — есть ли кто, осмелящийся претендовать на того, кто предназначен только ему? Не было никого. И он мягко подошёл к Скаю и поднял его на руки, чтобы занести на катер. Слёзы текли из распахнутых глаз омеги, а лицо было растерянным и таким открытым… На катере они сели на носу, где был сделан небольшой диванчик. Пай прижал к себе Ская за талию, не позволяя потерять равновесие, а тот лишь жмурился иногда, когда в лицо летели брызги солёной воды. капитан катера что-то кричал им, но они не слышали — Скай пил море глазами и душой, а Пай обеими руками удерживал эту переполненную счастьем душу рядом с собой. Вскоре катер швартовался у пирса того самого островка, на котором они должны были провести две ночи. Пару чемоданов забрал специальный служащий, а Прапаю снова на руках пришлось вынести Ская с катера на пирс, сам он на ногах при качке не держался совершенно, хотя не проявил ни одного признака морской болезни. Поставив омегу на твёрдое основание пирса, Пай осторожно разжал руки. «Стоит вроде». — мысль успела скользнуть ровно за миг до того, как Скай пошатнулся. Но устоял. И даже пошёл сам, всё время оборачиваясь на остающуюся за спиной сине-голубую даль. Их бунгало стояло прямо на песчаном пляже, плиточная дорожка, ведущая от порога к морю, красиво тонула в песке. Крохотная бухта камерно окружённая словно специально высаженными пальмами и кустами, обеспечивала максимальную приватность. И вид на рассвет, о чём специально побеспокоился Прапай. В небольшом домике было две отдельные спальни, небольшая кухонная поверхность, на которой при желании можно было что-то нарезать или разогреть в микроволновке и гостиная с выходом к морю. Вместо окон в гостиной быль ставни и плотные роль-шторы, которыми можно было защититься от ветра во время шторма. Обстановка очень лёгкая и скудная — домики не были рассчитаны на долгое проживание. В каждой спальне был свой туалет с душем. Зайдя в домик, Скай даже не стал ничего рассматривать, а тут же молча вернулся на берег и присел на песок там, где заканчивалась дорожка к дому. Пай вещами и всеми сопутствующими вопросами занимался сам. Он попросил принести лёгкий перекус и зарядил капсульную кофеварку на капучино для Ская и потом эспрессо для себя. И встал в дверном проёме, смотря на неподвижную фигурку, неотрывно глядящую на море. — Скай! — позвал он, когда принесли бутерброды и нарезанные фрукты. — Хочешь перекусить? Фигурка молча покачала головой, отказываясь, и обхватила себя руками за плечи. Паю показалось, что плечи ритмично вздрагивают, и он заволновался. Не желая мешать встрече своего истинного с мечтой, он просто подошёл поближе, разувшись, чтобы не спугнуть омегу шагами. Скай действительно плакал, но тихо и умиротворённо. Остановившись в паре метров, Пай тоже сел, скрестив ноги. Вставать между морем и Скаем он не имел права, но то, что он видел, трогало до самого сердца. Осматривая горизонт, Пай понял вдруг, что видит всё немного иначе, чем обычно. Будто радость и счастье Ская накладывали фильтр на его собственное восприятие. — Спасибо… — едва слышно сказал Скай, но альфа услышал. — Может, ты хочешь искупаться? — Я? — омега растерялся. — Можно? — Конечно. Мы здесь одни, и никто не прийдёт, этот пляж только для… Для тебя. — А можно… Можно, я не буду снимать одежду? — Можно. — А босиком можно? — Можно. — Я… Я попробую. Скай встал, чуть пошатнувшись, — слишком много синего и голубого вокруг, слишком пьяный воздух слишком пах солью и свежестью, всё было чересчур и в самый раз. Сандали остались на границе плиток и песка, по мягкому осторожными кошачьими шагами, напрягая икры и бёдра, омега не шёл — крался туда, где волны облизывали пляж. Море было практически спокойным, лишь небольшая волна иногда бросалась на песок чуть агрессивнее прочих. Узкая ступня коснулась влажной полосы, и Пай встал и пошёл следом, чтобы увидеть первую встречу Ская с мечтой. Со счастьем. Он постоял немного, позволяя воде едва касаться длинных пальцев, затем встал ближе к воде и потрогал набежавшую волну, словно уличного котёнка — с опаской и любопытством. В ответ море вытолкнуло ему навстречу обрывок водоросли и пустую ракушку, словно заманивало. Скай подобрал ракушку, рассмотрел и сунул в карман, поднял водоросль и понюхал, а потом уронил обратно. Прапай смотрел, как его малыш знакомился с морем, и таял от умиления. Еще пара шагов, и солёная вода уже лижет стройные щиколотки, заставляя покрыться мурашками. И не солёная вовсе, а горькая — конечно же, он попробовал её на вкус. Лизнул языком мокрые пальцы и сморщился, хотя никогда и не думал, что море должно быть вкусным. Ему достаточно было быть красивым, самым красивым на свете. Таким же красивым, как… Скай решительно сделал ещё несколько шагов вглубь, зашёл чуть выше колена, дрожа от прохлады и возбуждения. Волна-агрессор выплюнула песок и строптиво хлынула обратно, поддав омеге под колени и заставив упасть прямо под неё, накрыла с головой, забралась в открывшийся от неожиданности рот и в ноздри… Скай запутался, упал ещё и набок, но тут же был выдернут из воды и закашлялся, пытаясь вдохнуть. Он был дезориентирован, напуган, обижен. Его перекинули через руку, а вторая ладонь похлопывала и гладила спину между лопаток, выгоняя воду из лёгких. Казалось, он кашлял вечность, не понимая, что с ним, пока под ногами не почувствовал деревянный пол бунгало. Он открыл слезящиеся глаза, но его с головой тут же окутало пушистое мягкое полотенце с ароматом цитруса. — Ты испугался? Не бойся, всё хорошо, я не дам тебе утонуть, маленький. — Пай осторожно прижимал к себе мокрого насквозь Ская через полотенце, позволяя тому впитать излишки влаги. Он чувствовал, как мальчик дрожит, и не знал — от страха это или просто шок неожиданности. — Всё хорошо. Всё хорошо. Хочешь пить? Скай кивнул, и его отпустили, позволяя сесть на плетёное из ротанга кресло. Через несколько секунд перед ним была запотевшая бутылочка с водой, которую он благодарно принял. Пай сел на корточки прямо перед ним. — Как ты? — Х-хорошо. Прости… те. Я не хотел. — Никто бы не хотел утонуть. — Пай улыбнулся и потрепал Ская по голой коленке. — Попробуешь ещё раз? Или сперва перекусишь? — Я… поем… пожалуйста. Они ели, сев друг напротив друга, и Пай глаз не мог отвести от того, как жуёт свои канапе Скай. Он так и не вылез из полотенца, не переоделся, из чего Прапай заключил, что сейчас они снова пойдут на пляж приручать волны. Теперь он не собирался отпускать омегу, поняв, наконец, что тот и правда ни моря никогда не видел, ни плавать не умеет. В этот раз он повёл Ская в море за руку, но подождал, пока тот сам возьмёт протянутую ладонь и шёл на шаг впереди, раздвигая волну. Для начала хватило зайти по пояс. Ощутив на торсе, как тихонько вода толкает его со всем сторон, Скай замер испуганным зайкой и потянул руку, в которую вцепился, на себя. Пай тут же развернулся к нему и улыбнулся, стараясь успокоить. — Ты в порядке? Не холодно? Не страшно? — он было потянулся, чтобы отвести со лба Ская мокрую прилипшую чёлку, но убрал руку. Кажется, его истинному было слишком много всего. Море умеет трогать — душу, сердце, тело. И Скай потерялся в прикосновениях плотной прохладной воды, горячего воздуха, разогретого послеполуденным солнцем, и руки Прапая — опоры в столь неустойчивом пространстве. Скай осторожно оторвал от груди прижатую руку и опустил её на спинки ластящихся волн. Море покачало ладонь и облизнуло её. Он пошевелил ступнями, и песок нежно просочился между пальцев, щекоча, а по бёдрам прокатилась волна. Он улыбнулся и поднял, наконец, взгляд на альфу, который стоял на расстоянии двух их вытянутых рук и внимательно следил за его лицом. Словно отражение, улыбка осветила и его лицо. — Нравится? — Да. — Постоишь ещё? — Да. — Можно отпустить? — Н-нет! Пожалуйста! — слишком свежо было воспоминание о том, как он захлебнулся морской горечью. — Хорошо. Не волнуйся. Не отпущу. — Прапай встал сбоку, чтобы не загораживать панораму. Он бы так простоял и до вечера, но опасался, что его белокожий персик попросту сгорит на солнце. Поэтому стащил с себя рубашку и принялся мостить из неё на голове Ская тюрбан с чем-то вроде длинной оборки, закрывающей стройную шею и открытые ключицы. — Ещё минут десять — и на берег. Тебя нужно намазать солнцезащитным кремом, иначе уже вечером тебе будет очень больно. — объяснил он послушно принимающему заботу Скаю. Выходить из ласковой воды уже не хотелось, наоборот, тянуло зайти поглубже. Но он не осмеливался просить. А одному — было страшно. Через десять минут они вернулись на берег, и Пай обернул его полотенцем, позволяя вытереться самостоятельно, а потом погнал в душ и переодеваться. Душ смыл соль с кожи, влажную одежду Скай тоже как следует прополоскал в пресной тёплой воде и повесил на дверцу душа, не найдя более подходящего места. Открыв чемодан, поставленный у кровати, он помимо своих рисовальных принадлежностей обнаружил в нём заботливо уложенные кхуном Вайю совершенно новые вещи, впрочем, уже без бирок, чтобы у Ская не было соблазна всё вернуть. Надев длинные свободные шорты и тонкую, почти просвечивающую рубашку сочно-синего цвета, он осмотрел себя в зеркало в дверце шкафа. Цокнул недовольно и принялся сушить и укладывать волосы. В гостиную он вышел с небольшим скетчбуком в руках, хотелось немного порисовать, чтобы пенящийся внутри восторг принял более оформленный вид. Крохотная, словно игрушечная, палитра акварелек и бутылёк с водой, шершавая бумага — и морской простор перед глазами в рамке из тропической зелени… Скай сел на пороге и ненадолго залип на потрясающий вид перед собой. — Я принёс тебе крем, чтобы ты намазался. Солнечные ожоги — это очень больно. — Пай, увидев Ская на пороге, близко подходить не стал и заговорил издалека. — Я оставил его на столе. Пожалуйста, сделай это сразу и не экономь. — Хорошо. — отложив альбом и краски, Скай встал и взял тюбик, пока Прапай сел на диван и погрузился в свой планшет. — Я немного поработаю, пока ты рисуешь, хорошо? А потом прогуляемся по острову. Искупаемся ближе к вечеру, когда не будет такого пекла. Ладно? — Д-да. — Скай кивнул и, добросовестно вымазанный приятно пахнущим кремом, вернулся на порог. И для начала сделал снимок для Рейна — пусть друг тоже увидит, как прекрасно настоящее море и насколько оно великолепнее рисунков.