Фруктовая корзинка

Особняк был украшен снаружи и внутри. Поглощённый подготовкой к выставке, Скай почти ничего не замечал, а когда они примчались спасать Прапая, было не до рассматривания гирлянд и украшений. Сейчас же дом сиял в темноте тропической ночи. Они несколько секунд любовались фасадом, пока их не пригласил зайти в дом дворецкий. Рейн тоже мало что успел рассмотреть в прошлый раз и не упустил случая поохать, разглядывая огромную искусственную ёлку, украшенную золотыми и серебряными шарами. Очень лаконично и предельно роскошно. У ёлки их встретили кхун Вайю и Пхаю, глаза которого загорелись нешуточным огнём при виде своего мятного Дождика. Внешний вид Ская он тоже оценил и посочувствовал Прапаю, который с самого утра находился в полном раздрае, то радовался, что целый вечер проведёт рядом с истинным, то переживал, каково тому будет, то маялся от невозможности прикоснуться, когда он будет так близко. Вот прямо сейчас альфа сидел у себя в комнате и героически собирался держаться подальше. Присев в гостиной в ожидании, пока окончательно накроют стол, они вежливо и сдержанно беседовали о том, что происходило в их жизнях в последнее время. Рейн спросил совета кхуна Вайю по поводу того, что хотел покрасить волосы, чем сильно удивил и Ская, и Пхаю. Скай даже хотел сперва обидеться на друга за то, что тот обратился за советом не к нему, но потом чуть подумал и понял. Кхун Вайю старше и опытнее, у него, несомненно, есть вкус, поэтому рыжик поступил совершенно правильно. Пхаю, сидя максимально далеко от Ская, всё же рискнул задать ему вопрос о картинах. И Скай ответил. И даже не одним словом. Пхаю был польщён, но в этот момент вошёл его измученный друг с лицом, чуть более весёлым, чем похоронное. Однако стоило взгляду Прапая остановиться на профиле омеги, сидевшего к нему почти спиной, альфа расцвёл неудержимой улыбкой. Он обошёл комнату по периметру позади сидящих и встал за спиной Пхаю, только теперь поздоровавшись. — Ой, мы же подарочки принесли, — ахнул Рейн, всплеснув руками. — Вы посидите, мы в машине пакет оставили, я сбегаю принесу. — Я помогу. — поднялся следом Пхаю и увёл своего рыжика, по лицу которого легко распознавался какой-то хитрый умысел. — Привет. — Прапай не отрывал блестящих глаз от своего омеги, который при виде него выпрямился в струнку и пытался отводить взгляд, вот только не получалось. Кхун Вайю заметил сложность и принялся забалтывать обоих, говоря о картинах, перспективах Ская после успешной выставки и о том, чем бы они могли заняться до планируемого поступления в Школу искусств. Скай включился в беседу и немного расслабил плечи, которые своим жемчужным сиянием доводили Прапая почти до неконтролируемого слюноотделения. Нет, ему не хотелось наброситься на чертовски соблазнительного омегу, а всего лишь подойти, сократив дистанцию до одного шага, подышать его запахом, поговорить без посредников, смотреть, не отрывая глаз, на место, где волосы перестают щекотать тонкую гибкую шею. Вернулись Пхаю и Рейн с пакетом, и одновременно с ними в комнату вошёл кхун Витсарут, высокий и красивый, выглядящий очень похоже на сына, но изрядно седой и с гораздо более холодным лицом. Он вежливо поприветствовал гостей, ему представили обоих омег, застывших под холодным взглядом. Скаю был знаком такой типаж. Жестокие люди, которые с лёгкостью перешагивали через любого, кто мешал достижению их целей. Насколько отец Прапая против истинного своего сына? Но Витсарут посмотрел на Ская внезапно такими тёплыми глазами, что тот, кажется, понял, почему когда-то давно Вайю влюбился в юного альфу из богатой семьи. А ещё понял, чьи глаза унаследовал Прапай. Это его ужасно смутило, и он уставился в пол у своих ног. За стол они сели так, чтобы Скаю было максимально комфортно в окружении. По левую руку — кхун Вайю, по правую — Рейн. К огромному облегчению омег сервировка была самая простая — по паре бокалов, для вина и воды, никаких специальных приборов. Да и еда была простой и понятной. Скай был очень благодарен старшему омеге за такую предусмотрительность, хотя и раньше особой вычурности на столе не замечал. Удивительно, но за общим столом в этот раз он не чувствовал себя как когда-то в приюте. На него не давила необходимость есть рядом с другими людьми. Было даже приятно, когда кхун Вайю рекомендовал какое-нибудь блюдо и подкладывал Скаю на тарелку, а тот, в свою очередь, угощал им Рейна. Впрочем, его друг за богатым столом остаться голодным шансов не имел — не менее старательно омегу кормил Пхаю, некоторые кусочки поднося прямо к жадному ротику омеги. Сам Скай ел неторопливо и, как ему казалось, с достоинством, пока чуть не подавился, случайно поймав на себе через стол взгляд Прапая. К счастью, он был в фильтрах и потому головы от запахов не терял, но эти горящие глаза смутили его и обожгли с головы до самых пяток. Он с трудом проглотил то, что жевал, так и не оценив вкус. И боялся поднять глаза, опасаясь вновь наткнуться на жадный взгляд истинного. Впрочем, в его страхе отчётливо сияли и ноты радости от того, что Прапай не сводил с него глаз. После ужина Пхаю повёл Рейна на второй этаж с разрешения хозяев — показать библиотеку и место, где висела первая проданная картина Ская. Хозяева дома пошли распорядиться о лёгких десертах и подарках для гостей, а Скай вышел на небольшой балкон, скрывавшийся за плотным занавесом в дальнем конце дома. Тишина ночи, мелькание насекомых под большим фонарём за забором, покой, а ещё — какая-то сладкая дрожь внутри от того, что рядом Прапай. Скаю хотелось подумать. Балкончик был крохотным, скорее — декоративная выгородка перед распашным окном в пол, чтобы случайно не выпасть на газон с пышными кустами. И он стоял, окутанный со спины тяжёлой шелковистой шторой, а перед ним была ночь.Когда сзади раздалось чьё-то дыхание, он напрягся, потому что шагов не слышал. Всё ещё скрытый шторой, он надеялся, что стоящий позади уйдёт. — Я надел фильтры, принял таблетки, но всё равно нашёл тебя. — прошептал знакомый голос. Не жалуясь, не гордясь — констатируя. — Пи Прапай… — одними губами произнёс Скай и едва смог устоять на ногах, от неожиданности и того, что они впервые были так близко. — Да, я очень рад, что ты пришёл. Ты выглядишь так… Блестяще. Невероятно. Потрясающе красиво. Я не хотел пугать тебя, но не мог отвести глаз. — Я… — Скай смутился, вспомнив, как чуть не подавился за столом. — Не надо. Всё хорошо. Я могу постоять так рядом с тобой? Можно? — даже не вслушиваясь в шёпот за спиной, Скай распознал в голосе ту же боль, которую уже слышал от пьяного Прапая. И захотел как-то вернуть альфе то, что задолжал. Не оборачиваясь, он протянул за спину руку и, упёршись в тело позади себя, с трудом удержался, чтобы не отдёрнуть её. — Возьми. — дрожащим голосом сказал он альфе. — Пи Пай. И вздрогнул, когда вместе со складкой шторы его узкую ладонь приняли обе руки Прапая, а прямо над покрасневшим ухом раздался невозможно счастливый вздох. Они не делали ничего, просто стояли рядом, и Пай держал за руку Ская. Между ними везде, в каждой возможной точке соприкосновения, была штора, но тепло, струящееся сквозь неё, соединяло их так же, как кожа к коже. Они стояли так, пока из тёмного коридора не послышался голос Рейна: — Скай, где ты? Идём, пора вручать подарки! Ладонь в руках Прапая вздрогнула и выскользнула, оставляя складку ткани в бережной хватке. Скай скользнул мимо в сантиметрах от его носа и поспешил к другу. А Пай остался обнимать штору, ещё тёплую там, где стоял истинный, фантомно пахнущую сладким персиком, несмотря на фильтры и подавители. Но спустя пару минут и он явился в гостиную. Его собственный подарок Скаю был большой отдельной коробкой и стоял под ёлкой среди декоративных коробочек. Раздача подарков прошла быстро и немного скомканно, потому что несмотря на все усилия Вайю, разница в уровне была слишком очевидно. Рейну вручили изящный шёлковый шарфик, вручную расписанный пионами, и небольшой кожаный кошелёк, а от Пхаю — конверт с путёвкой на двоих на зимний курорт в Корее. Для Ская — похожий шарфик, но с цветами персика, набор хороших кистей и… та самая коробка, глядя на которую он растерялся и открывать не торопился. Хотя по взглядам сразу понял, что это от Прапая. Брелочки в небольших коробках понравились всем, но реакция Прапая заставила Ская подозрительно уставиться на слишком довольного эффектом Рейна. Что-то было здесь не так, и Скай очень хотел бы понять — что именно. Но Пай, едва взглянув на прикушенную губу омеги, тут же спрятал подарок в карман и сделал вид, что совсем ни при чём. А Рейн слишком увлечённо принялся расспрашивать Пхаю о курорте. Поблагодарив за подарки, Скай присел рядом с коробкой и аккуратно отлепил большой нарядный бант. Он гадал, что же может быть под подарочной бумагой, но, вскрыв упаковку, совсем такого не ожидал. Большой набор акриловых красок, базовые масляные, палитры, несколько холстов на подрамниках, ещё краски, два роскошных набора карандашей всех цветов, пара комплектов листов для акварели и акварельные маркеры. Он не смог удержаться и пустил слезу. Это было его богатство, неизмеримое никакими деньгами, пусть даже он примерно мог представить сумму, в которую всё это обошлось Прапаю. — Я очень долго выбирал. — послышался из-за спины тихий голос, и Скай встал, оказываясь с Прапаем почти нос к носу. — Тебе нравится? — Спасибо! — он смотрел сквозь слёзы, застилающие глаза, и не боялся. Благодарность заливала его полностью, не оставив тревоге и привычному страху ни малейшего места в душе. — Большое спасибо, Пи Пай! Мне нравится! И он снова сел рядом с коробкой, принявшись перебирать предмет за предметом, вытаскивая коробки с красками, открывая каждый маркер, рассматривая наборы карандашей. Он был счастлив и даже уже представлял, что нарисует, как будет пробовать писать маслом и более лёгким пока для него акрилом. Как будет смешивать оттенки, накладывать мазки, прорисовывать детали. Им даже Пхаю с Рейном залюбовались, а кхун Вайю чуть не утонул в умилении. Отвлёкшись от Ская на вкуснейшие пирожные и душистый чай, хозяева и гости внезапно обнаружили, что он уже рисует, полностью поглощённый вдохновением. И отвлекать его не стали, а продолжили беседовать. Время шло к полуночи, а Скай никак не мог оторваться. Он рисовал новогоднюю ель. Серебряные и золотые шары, а если присмотреться — в каждом небольшой портрет одного из присутствующих на ужине. Рейн пару раз подходил, но друг совсем не реагировал, только недовольно мычал что-то и продолжал рисовать. И тогда Вайю предложил всем остаться у них. Гостевых комнат хватило бы на всех. Гости приняли приглашение с удовольствием, ровно до тех пор, пока Пхаю не узнал, что комнаты у него с Рейном будут отдельные. Это расстроило и рыжика, но так явно своего разочарования он не показал. Пхаю и Рейну достались две гостевые на первом этаже, а Скаю — на третьем, хозяйском. Когда Вайю впервые в голову пришла идея с усыновлением, он за неделю одну из безликих свободных комнат подготовил и оформил для Ская. И именно в ней теперь предложил переночевать омеге. Тот, как сомнамбула, покивал, прихватил с собой набор карандашей и лист, на котором рисовал, и послушно пошёл вслед за кхуном Вайю. Комната оказалась большой и очень уютной. Серо-голубые стены, светлая мебель, большое окно за плотными синими шторами. Удобный для работы стол и милый диванчик с тёмной обивкой. На стенах не было ни одной картины, потому что Вайю хотел, чтобы Скай сам оформил свою комнату. Ванная здесь была своя, с душевой кабиной и унитазом. И небольшой шкаф-гардеробная с пустыми полками, на одной из которых лежал тот костюм, что когда-то однажды надевал Скай. Он тогда уехал в нём в приют, а потом постирал и вернул, но Вайю положил эти вещи как личные вещи Ская, в его комнату. — Здесь полотенца и всё необходимое, дорогой. — сказал Вайю, и его сердце пело, глядя на счастливого мальчика в комнате, предназначенной именно ему. Ошибиться было невозможно — Скаю здесь нравилось. — Я пойду, спокойной ночи и с новым годом, Скай. — Мгм, да, спасибо, Пи Вайю. — Скай действительно чувствовал себя удивительно счастливым и спокойным. Только кончики пальцев зудели — так хотелось закончить рисунок. Вайю вышел из комнаты, а Скай сел за стол и продолжил рисовать.Закончил он только через часа полтора, отложил карандаши и довольно потянулся. Устал. Освободившийся, наконец, от необходимости дорисовать, он снова осмотрелся. Комната ему очень нравилась. Казалось, она была сделана специально для него. Спокойные цвета, свежие прохладные оттенки. Удобная мебель. Скай ужасно устал, чувствовал сонливость, но всё равно сперва пошёл в душ. На краю большой кровати лежала стопка одежды и полотенца. Как и в тот раз — мягкие и пушистые. Душ смыл усталость, отвлёк сознание от рисунка и вернул Ская к осознанию того, где он и с кем находится. И в сердце снова родился дрожащий отклик нежности за всё, что он сегодня получил от Прапая. Вынув фильтры, Скай вдохнул свободно и тут же учуял аромат грозы. Прапай заходил сюда? Или просто его феромон пропитал этот дом и этот этаж, потому что он живёт тут? Одевшись, Скай вышел из душа. Лёгкая серая пижамка из шортов выше колена и распашонки с коротким рукавом, не сковывала тело и приятно касалась кожи. Но Скаю вспомнилось совсем другое прикосновение. Через тяжёлую прохладную ткань сегодня там, на балконе. Он подошёл к кровати, и запах грозы стал сильнее, словно в комнате только что взорвалась шаровая молния. Несомненно, Прапай был в этой комнате. Скай закрыл глаза, осторожно лёг поверх покрывала и вдохнул полной грудью. Ему так сильно не хватало чего-то, что он боялся назвать даже сам себе.