Фруктовая корзинка

Скай со всеми в комнату входить не стал, а вот Рейну ничто не помешало ввалиться вслед за Пхаю. Пая они нашли почти уснувшим лицом в унитаз. Смыть за собой альфа смог, а вот встать и вернуться в комнату — уже нет. Пхаю подхватил вялое тело подмышки. — Что ж ты такой буйвол, — прокряхтел и подтащил к раковине, чтобы умыть и привести в себя. Рейн сориентировался и подхватил полотенце, висевшее на специальной вешалке. Пай, не открывая глаз, отводил руки Пхаю от своего лица, но к концу умывания на ногах уже стоял немного увереннее. Вытерев воду поданным полотенцем и оставив его в раковине, Пхаю потащил друга к кровати и уронил на покрывало. — Почему? — в голосе пьяного альфы не было силы и напряжения, какое-то почти детское удивление и тихая грусть. — Почему оно так со мной? Вот эта ваша судьба, она так за что? — Ложись. Надо же было так напиться… — Я н-не пьян. — Ну да, конечно. — пока Пхаю подтаскивал Пая за плечи повыше, Рейн аккуратно приподнял и забросил его ногу с пола на кровать. И виновато оглянулся на стоявшего в дверном проёме Ская. Он дышал полной грудью, буквально остекленев глазами, и не понимал, как прожил столько дней без озоновой свежести, пропитавшей всю комнату. — Я не понимаю. Мне же больно. Я же живой. Я человек… А рядом с ним как собачка, вуф-вуф… Я бы не отходил, но он хочет — и я отхожу. Послушный. Хороший мальчик Пай. Неужели я ни капли не заслуживаю? — Вот утром протрезвеешь, и мы поговорим. А вообще, к врачу тебе надо. — Мне к нему надо. Или от него уже. Пхаюююю. Не уходи. Ты у меня один… идинст… друг один. Но у тебя этот… Твой маленький. Не истинный, но твой же. А у меня не мой. Я его, а он не мой. Почему? — Пай бормотал и хватался за руки друга, который пытался стащить с него промокшую и воняющую спиртным домашнюю одежду. Рейна Пхаю отправил обратно в ванную принести полотенце. Скай продолжал смотреть и слушать. Он немного пришёл в себя и впитывал каждое слово альфы. Эти слова… Как многого он не знал. Значит, это больно? Он взглянул на Прапая, звездой лежащего на кровати в одних трусах, и отвёл глаза. Рейн взял из угла корзинку, предназначенную для бумаг, и собрал валяющиеся у стола бутылки, две пустых и одну наполовину полную. Потом сходил в ванную за ещё одним полотенцем и вытер с пола лужу виски. Судя по всему, в Прапая всё же попало больше полутора литров крепкого алкоголя, а признаков хоть какой-то закуски в комнате не было. Пхаю тщательно обтёр капризно хнычущего альфу и сказал Рейну: — Присмотрите за ним? Я спущусь вниз, поищу в аптечке что-нибудь от отравления. И воды принесу. — Я с тобой! — подпрыгнул рыжик и показал корзину с бутылками. — Скай, ты просто постой там, он всё равно никуда не уйдёт в таком состоянии, мы быстро. Пхаю пожал плечами и вышел из комнаты, оставив Ская стоять и смотреть, как Пай пытался ёрзать на кровати, небрежно прикрытый краем покрывала, наброшенным на него руками друга. И не из-за заботы, а исключительно потому, что Рейн на долю секунды подвис, уставившись на нижнюю часть пьянчуги. — Уйду! — вслед другу громко заявил Прапай и сумел-таки перевалиться набок. Он осмотрел пустую комнату и стал примериваться к тому, чтобы встать с кровати, то опуская ноги вниз, то пытаясь приподняться на локте. — Почему? Почему он пришёл вдвоём с мятным омежкой, а тебя нет? Почему тебя никогда нет? Разве я плохой? Я сделал что-то нехорошее? Да, блин, не получается. Я просто хочу, чтобы ты был тут. Иногда. Для меня. После нескольких попыток Паю удалось зацепиться пяткой за основание кровати и приподняться, непослушное тело повело вперёд, и он рисковал встретиться лицом с полом, но Скай быстро вошёл в комнату и поймал его лоб ладонями. И мягко толкнул назад и вбок, снова укладывая на кровать. Он снова прикрыл тело альфы покрывалом и задержался у изголовья, рассматривая лицо. Упав на подушку, Пай закрыл глаза и облизнулся, словно испытывал жажду. А потом его ноздри раздулись. — Персик? — он улыбнулся, не открывая глаз. — Ты редко мне снишься. Как хорошо. Скай. Скаюшка. Маленький. Всё хорошо. Не бойся. Скай прикусил задрожавшую нижнюю губу и заколебался. Одна его часть требовала немедленно покинуть эту комнату и дом Фаттира, а лучше бы — и вообще страну. А другая… Протянула непослушную холодную от волнения руку и коснулась растрепавшихся густых волос, упавших на глаза. Он осторожно отвёл пряди на виски, открывая лицо альфы. И не сводил глаз с трепещущих ноздрей и пересохшего рта. — Можно ещё? Пока я не проснулся. Можно? Тебя так долго не было. Скай опустил ладонь на высокий лоб и провёл ею назад, по волосам, к подушке. Волосы Прапая сильно отличались наощупь от его собственных и от волос Рейна. Это немного удивило, и он повторил движение. — Хороший мой. Не оставляй… — за спиной послышались шаги, Скай дёрнулся и отступил поспешно, успев заметить, как жалобно взметнулись брови, услышав, как разочарованно альфа застонал. Скай метнулся к двери и встретил входящих в комнату Пхаю с бутылкой воды и стаканом, Рейна с пустыми руками и бету-дворецкого в домашней одежде и с аптечкой в руках. Поставив воду на стол, Пхаю вышел в коридор, прихватив с собой рыжика. — Теперь о нём позаботятся, хорошо, что я встретил Кхема. Пойдёмте, нам пора, уже совсем поздно. — Пхаю направился к лестнице. — Пойдём, Скай. — Рейн подхватил друга под руку и потащил вслед за своим альфой. — Пи Пхаю отвезёт нас домой. Скай послушно пошёл следом, но до последнего смотрел на Прапая. И пусть альфа умолк, как только омега вышел, Скай всё равно слышал его жалобный голос. И счастливый тоже. Они снова сели в машину, брошенную второпях на подъездной дороге. Рейн суетился, а Скай ушёл в себя. И когда Рейн восторженно высказывался о богатом доме Фаттира, и когда по требованию омеги они заехали за едой в их с Пхаю любимую лапшичную, и когда машина остановилась у их кондо, Скай молчал, прикусив губу. — Пойдём? — рыжик загрустил по-настоящему, при Скае он не собирался целовать Пи Пхаю, чтобы не давить на больное другу. Разочком можно и пожертвовать. — Пойдём. — вздохнул Скай и вышел из машины. Следом вылез и Пхаю. — Нонг. — он не называл так Рейна, и тот насторожился, не понимая, с чего вдруг его альфа обратился к Скаю. — Мой друг действительно страдает. Если тебе не трудно, помоги ему, пожалуйста. Я волнуюсь за него… — Не надо! — взволнованный Рейн метнулся вперёд, вставая между понурившимся Скаем и Пхаю. — Пи Пхаю, не надо, пожалуйста. Скай делает, что может! — Я знаю. Но ты же видел. Не только твоему другу сложно и больно, Рейн. — Я постараюсь. — голос Ская был больше похож на шёпот, и Рейн сразу же обернулся к нему. — Пойдём, пойдём домой, у тебя был очень тяжёлый день, нужно непременно выспаться. Прости, Пи, сегодня не получится сделать так, как ты просишь. — Рейн принялся подталкивать заторможенного Ская ко входу, даже ни разу не обернувшись. Пи его очень сильно разозлил. — Тоже мне альфы, слабаки и слюнтяи, не могут потерпеть даже немного. — он ворчал всё время, пока они поднимались на лифте и шли по коридору. — Придурки, ничего не знают, а требуют чего-то, помочь им, видите ли, нужно. Сами себе помогите — руки-то вам на что? — продолжал он, наливая воды из холодильника и всовывая в руки Ская, который, не шевелясь, сидел на диване, на который пихнул его рыжик. — Вот, выпей таблетку и ложись спать. — Душ? — Хорошо, выпей таблетку, прими душ и сразу в постель. Тебе нельзя нервничать. — Ладно. — Скай послушно принял таблетку и запил водой. А Прапай? Его ведь напоили? Он хотел пить и всё время облизывал губы. — Ты чего? — тут же насторожился друг в ответ на нахмуренные брови. — Ничего. Всё хорошо. — Не, ну я бы так не сказал, но… — Рейн снова принялся подталкивать Ская в душ. — Если ты переживаешь за своего Прапая, то знай, что Кхем его с малых лет растил, поэтому присмотрит как следует. На этом Ская, наконец, отпустило. И спать он ложился почти спокойным. Но всё равно вспоминал, каким счастливым стало лицо альфы, стоило лишь подойти к нему. В сердце колыхнулось чувство вины. Тот, суровый и холодный профессор, он ведь тогда предупреждал его, что всё очень серьёзно. *** Вернувшегося уже почти после полуночи кхуна Вайю в гостиной ждал дворецкий Кхем, который кратко пересказал взволнованному отцу новости о сыне и его внезапных гостях. Услышав, что Скай здесь тоже был, но в комнату не входил и держался диковато и встревоженно, Вайю запереживал, мысленно поставив себе несколько галочек — поговорить с сыном, поговорить со Скаем, проконсультироваться с доктором Конгсакулом и обязательно отблагодарить Кхема. Ну и утром устроить небольшой разнос мужу, который даже с сыном выпить не мог, чтобы мальчик не надирался бесконтрольно и в одиночку. Пока же усталый и довольный результатами первого дня работы выставки, омега пошёл спать. Утром его ждала, кроме лёгкого завтрака в европейском стиле, вся свежая пресса Бангкока. И в каждом издании на первой полосе — Выставка, ВЫСТАВКА, ВЫСТАВКА!!! Фотографии всех учредителей, некоторых участников и конечно же — экспонатов. Краткие интервью, интересные подробности, восхищённые отзывы посетителей. Вайю листал и чувствовал себя на седьмом небе, ему даже ругаться с мужем по поводу вчерашнего расхотелось. Впрочем, ровно до того, как тот спустился к завтраку. К этому моменту у Вайю оставалось полчашки кофе и одна непрочитанная газета. — Доброе утро, дорогой! — если бы не интонации и нажим на слове «дорогой» Витсарут бы и значения не придал этой фразе, просто бы кивнул беззвучно. Но обычно после такого вступления на него обрушивали что-нибудь катастрофичное, и он напрягся, внимательно посмотрев на мужа. — Доброе? — Хорошо ли тебе вчера спалось? — Ну. Нет? Ю, не морочь мне, пожалуйста, голову, лучше бей сразу. У меня было высокое давление и я рано лёг. — Это снижает уровень моего гнева, но не обнуляет его. — Вайю немного сдулся и даже забеспокоился, Витсарут часто стал жаловаться на давление, а обследоваться отказывался, мотивируя тем, что настоящие альфы не болеют ничем, кроме скоропостижной смерти. — Что-то случилось? Твоя выставка? — О, нет, с ней всё прекрасно. Твой сын… — Наш. — осторожно поправил Витсарут мужа. — Нет, пока меня нет дома, он полностью твой, мы же договаривались. Твой сын вчера напился до отравления. И спасал его почему-то не ты, а его друг и два омеги. — Эм-м-м… — Это очень тебя характеризует, дорогой. Они помогли мальчику прийти в себя, разбудили Кхема, и тот всю ночь следил, чтобы Прапаю снова не стало плохо. — Чем же он так? — О, Будда! — омега вскинул руки к потолку и потряс ими. — Да какая разница! Тебе виски жалко? — Н-нет. — неуверенно ответил Витсарут, решая, какой именно виски ему не жалко. — А что у него случилось? — Истинный. — вздохнул омега, роняя руки на колени. — Если бы ты, как отец, вчера выпил бы с ним… — Кхем бы уже откачивал двоих, Ю. Мне действительно было плохо, но обещаю, сегодня я поговорю с Прапаем. Омега грустно кивнул и одним глотком допил кофе. На кухне уже был готов лёгкий бульон для страдальца, и он забрал чашку, чтобы отнести её сыну.В комнате до сих пор были задёрнуты шторы и пахло перегаром. Прапай лежал на боку лицом к двери и хмурился во сне. Видимо, уже давало себя знать похмелье. Что ж, сына накажет его собственный организм, задача же папочки — утешить и поддержать. И выспросить всё о Скае. После того, как шторы были раздёрнуты и распахнуты двери на балкон для проветривания, проснулся Пай быстро и сразу же застонал от боли в голове, горле и желудке. — Никогда не буду больше пить. Ни-ког-да! — прохрипел он и тут же принял в ладони тёплый бульончик, осушив чашку парой глотков. — Спасибо, папа. — Как ты? — Сейчас посижу пару минут, а потом в душ. Тогда, наверное, пойму, как. — Ты вчера напился… — осторожно начал Вайю. — Угу. Такой злой был, знаешь. И разбитый. Хотелось выпить и вырубиться, но я никак не отключался. Да меня даже не шатало, когда я за добавкой ходил. А потом резко накатило, и дальше не помню. Только сны. — Сны? — Скай снился — стоило произнести имя омеги, как Прапай преобразился. Голос перестал хрипеть, расправились плечи, глаза превратились в счастливые полумесяцы, а у омеги сердце кровью облилось. За что этим двоим такие несчастья?! Почему нельзя проще и без боли? У него не было ответа. У Прапая вместо него был алкоголь. — Говорят, вчера тебе помог Пхаю. — Я, кажется, ему звонил. — ответил Пай и осмотрел себя. — Судя по тому, что я раздет, наверное, он действительно был. — И омега его тоже был. — Рейн? Ну понятно, они всё время вместе. — И Скай был с ними. Они везли его домой с выставки, когда ты позвонил. — Значит… Значит, мне не послышалось? — Что? — омега навострил ушки. — Я когда звонил, мне показалось, что слышал его голос. — Кхем сказал, что он стоял в коридоре, когда он пришёл с аптечкой. — Скай был здесь… — Прапай сперва залился румянцем, а спустя пару секунд смертельно побледнел. — Он, что, ВИДЕЛ МЕНЯ ТАКИМ?! Пьяным и голым?!