Фруктовая корзинка

Пай готовился к поездке ответственно, проштудировав всю методичку об истинных. Фильтры в ноздри, чтобы не терять концентрацию за рулём. Успокоительное, чтобы не напугать омегу. Пару бутылок воды для Ская. Запасные фильтры. — Сыночек, может быть, возьмёшь водителя? — Пап, тогда это теряет всякий смысл. — Почему? — Двое на одного. — Пай вскинул глаза на волнующегося папу, который сегодня вскочил ни свет ни заря, чтобы приготовить буквально лучшее из своего кулинарного опыта. Папа Не ПОНИМАЛ. Пай не винил его за это. Даже был немного рад. — Пап, я не хочу его пугать лишний раз. Мы не будем торопиться. Пеки спокойно свои синнабоны. — Круассаны! — обиделся папа. На самом деле, Вайю волновался за обоих. И пусть в выдержке сына он был уверен, но за Ская переживал. Что почувствует мальчик, запертый со своим страхом в салоне автомобиля в обычной бангкокской пробке? Он уже написал Скаю и получил очень успокаивающий ответ, что никто его не принуждал, и решение о поездке было принято им после обдумывания. Но кхун Вайю — это кхун Вайю… У кондо мальчишек Прапай припарковался и вышел, окунувшись в лёгкий ветерок, который растрепал его чёлку, словно погладил. То, как в его жизни появился истинный, сильно изменило Прапая, пробудив в нём скрытые ранее качества. Он стал мягче, внимательнее, немного наивнее, если дело касалось Ская, теплее, не потеряв при этом своего напора и решительности. А ещё многие вещи теперь ему казались предвестиями и знаками судьбы. Пхаю даже посмел посмеиваться и подкалывать друга за это. И теперь ветерок словно принёс Прапаю надежду. Сегодня в их отношениях назревал перелом. Хотелось верить, что положительный. Скай вышел уже через пару минут, пунктуальный и аккуратный. Белая рубашка, строгие брюки, светлая, словно светящаяся, кожа — от него веяло прохладой ледяной воды. Пай потянул было ноздрями воздух, но лишь убедился в качестве фильтров, которыми пользовался. — Здравствуй, мой хороший! — просиял он улыбкой и показал на заднюю дверь, не приближаясь. — Садись, пожалуйста. Скай неловко кивнул, неумело открыл дверь автомобиля и нырнул в кондиционируемый салон. Сел он по диагонали к водителю, хотя сперва хотел разместиться прямо за его спиной. Но так ему показалось, что он будет дальше от Прапая. Когда водитель сел в машину, Скай понял, что ещё ему так удобнее всего смотреть на альфу, сконцентрировавшегося на дороге. Ехали они, не торопясь. Пай следил за тем, чтобы не дёргаться в мелких пробках, возникавших то и дело. Пару крупных они просто объехали, благодаря навигатору. Скай, как обычно, ничего не говорил. Редкие секунды, отрывая взгляд от того, что впереди, Пай видел в зеркале заднего вида его круглые распахнутые глаза и подрагивающие губы. Иногда омега их прикусывал. Но выглядел скорее взволнованным, чем испуганным. Пай мысленно погладил себя по голове за предусмотрительность. Будь он в своём обычном режиме — плюнул бы на всё и перебрался бы уже на заднее, обнимая и успокаивая своего персика. А так, умничка, золотце, рулит себе по дороге к дому и молится Будде, чтобы тот вчинил на его пути пробищу месяца на три сразу. Стоять — не перестоять чтобы. Еду привезёт доставщик, одежду можно сдать в экспресс-стирку мото или вело-курьеру… Туалет? Хм… Тут он признал, что в своих фантазиях слегка перегнул, и сбавил срок пробки до пары дней и, желательно, напротив ресторана или заправки. Скай немного встревоженно вдыхал прохладный воздух салона и волновался уже куда меньше. Альфа вёл себя спокойно, он даже фильтры вставил, хотя брошюра Паначая была категорична — первые недели контакта феромоны должны усваиваться обоими истинными, чтобы исключить сбои гормонов. Но предложить вынуть фильтры Скай бы ни за что не решился, был лишь очень благодарен. К середине пути он выпил обе бутылочки с водой, чтобы во рту не пересыхало, и теперь переключился на другую причину для волнения — а вдруг ему экстренно захочется в туалет? Он не мог следить за расстоянием до дома Фаттира. Не мог спросить об этом Прапая. Не то чтобы стеснялся, но просто не мог с ним говорить. А потом сообразил и достал телефон. «Нам ещё долго ехать?» — Прапай немного не понял, когда увидел уведомление на экране смартфона поверх карты навигатора. Даже посмотрел в зеркало, чтобы убедиться, что омега по-прежнему гнездится на заднем сиденье именно этого автомобиля. И улыбнулся широко: — Ещё минут пятнадцать, маленький. Тебе в туалет нужно? Я могу остановиться. И отведу. «Спасибо». — высветил телефон, но Пай успел заметить гневную гримаску и растаять от того, какой сегодня персик эмоциональный. Но тут же мысленно нахлопал себя по горящим щекам и сосредоточился на дороге. Пара поворотов — и они на месте.Выйти из машины альфа позволил Скаю самостоятельно, а потом отогнал машину в гараж, давая гостю освоиться без своего участия. Ему и так невозможно повезло — регистратор в машине работал в обе стороны, и Пай уже предвкушал, как скачает себе всю поездку и будет досыта пялиться на очаровательное даже в испуге лицо омеги.Кхун Вайю вместо отложенного завтрака организовал, кажется, пир. На всё той же веранде, согретой декабрьским солнышком, заставленной пышными букетами, они сели за стол вдвоём, и старший омега тут же принялся рекомендовать разные блюда. Скай с удовольствием пробовал то одно, то другое, настороженно косясь на пустующие рядом с ним и напротив стулья. — Муж уехал на три дня в Пекин, а Прапай сказал, что не хочет нам мешать. Он поест у себя, если что. — Вайю заметил взгляды Ская и решил разогнать его тревогу. — Я… Спасибо. — Скай и сам не ожидал, что так откровенно с облегчением выдохнет, узнав, что альф за столом не будет. И смутился, испугавшись, что обидел кхуна Вайю, но тот ладошкой замахал: — Не переживай. Знаешь, я прекрасно могу понять, как для тебя всё это тяжело, но я очень рад. Ведь ты бы не согласился на усыновление? — Скай помотал головой, молча жуя. — Но теперь… Теперь ты будто и есть мой сын, и я очень счастлив. Любовь… Скай должен был ей соответствовать? Оправдать ожидания кхуна Вайю? Он растерянно и немного испуганно застыл, перестав даже жевать, хотя то, что было у него на тарелке, оказалось безумно вкусным. Как объяснить кхуну Вайю, что он всё ещё не может? Не станет… Не сможет. Это ранит его благодетеля? Он украдкой взглянул исподлобья в сторону омеги и наткнулся на встревоженный взгляд: — Невкусно? Слишком остро? Или я пересолил? Может у тебя аллергия? Нужно врача?! — Н-нет… Очень вкусно. Я даже язык прикусил. — Скай неловко улыбнулся и прямо посмотрел на Вайю, чтобы тот не переживал. — Покажи язык. — всё ещё тревожась, потребовал папа Вайю, и Скай послушно высунул розовый острый язычок. Из-за дверей, ведущих в дом, послышался грохот и звон разбитого стекла. По жесту Вайю, бета-горничный, стоявший у стола, метнулся в дом и вышел через минуту, успокаивающе кивнув хозяину: — Кхун Прапай изволил уронить стакан с водой, пока подглядывал за вашей трапезой, кхун Вайю. — это было произнесено так важно и даже чванно, что Скай не удержался и хихикнул неожиданно для себя. А следом рассмеялся кхун Вайю и даже горничный, который, кажется, специально это всё и устроил. А потом откуда-то издалека громко заржал ещё кто-то, скорее всего — Прапай, пойманный на горячем. После еды, потихоньку ковыряя мороженое в креманках, омеги принялись обсуждать выставку. Вайю настаивал на тех картинах, что были уже готовы, а Скаю хотелось сделать что-то совсем новое в одной недавно изученной технике. — Выставка уже через две недели, ты можешь не успеть! Ведь необходимо отснять картины для каталога и рекламы на телевидении и в соцсетях! — кхун Вайю почти сердился на себя, что не начал уговаривать Ская раньше, ещё месяца за два… Хотя… Нет, всё равно нужно было начинать раньше. — Я успею, Пи Вайю, обещаю. А можно… Что если отснять те две, а эту объявить сюрпризом? Такое возможно? — Мальчик мой, ты гений не только в изобразительном искусстве, но и в рекламе! Конечно! Это шикарная концепция! Я сейчас же озадачу своих коллег! Две картины показываем, а вместо третьей — слепое пятно! Приходите на выставку и дополните свой каталог! Гениально! — всплёскивая руками в восторге, Вайю убежал в дом, чтобы связаться с устроителями выставки. А Скай задумался, наконец, хватит ли ему смелости сделать то, что он уже фактически пообещал? Нет, оставался вариант с Рейном. Или с Пи Сомом. Или… И всё же тогда это не вписалось бы в концепцию двух других отобранных картин. На первой из них была ветка плюмерии на фоне рассвета. Нежные лепестки по спирали раскрывались навстречу пьянящему новому дню. Картина называлась «Стремление». На второй крохотный росток взламывал асфальт своими крохотными листочками, демонстрируя неутолимую жажду роста. И название было «Сила». На третьей же Скай хотел нарисовать тот самый взгляд Прапая, которым альфа смотрел на него, стоило попасться ему на глаза. Взгляд, который был единственным чётким воспоминанием из дня, проведённого в течке. И здесь он не планировал рисовать точный портрет, ему нужен был лишь взгляд, но как попросить об этом? — Привет. — послышался знакомый голос от входа в дом, и Скай вздрогнул от неожиданности. Веранда была пуста. Кхун Вайю обсуждал концепцию выставки, горничные, убрав со стола, тоже ушли. Если… Скай осторожно повернулся к дверям и увидел то, что его мгновенно успокоило. В пяти метрах от него прямо на полу сидел Прапай в шортах и майке. Скай понял, что ему не грозит ничего — Пай не сможет быстро приблизиться к нему из этой позы. И успокоился, машинально ковырнув полурастаявшее мороженое. — Привет. — Папа бросил тебя здесь одного? Прости его, он так погружен в работу над выставкой, что иногда забывает поесть. Хочешь ещё мороженого? — М. Нет. — Я… — Я… — они произнесли это одновременно, и Скай замолчал, не решаясь продолжить. Он хотел попросить разрешения сделать фото, но потерянно залип на том самом выражении лица, которое и хотел изобразить. Круглые глаза, полные тепла и мёда, приподнятые брови, высокий лоб… Этот взгляд купал его в искренней заботе даже сейчас. — Я скажу. — улыбнулся Прапай, и омега почувствовал, как щёки начинают гореть под ласковым взглядом. — Я хотел, чтобы ты знал. Я весь твой. Ская как пыльным мешком огрело. Это сейчас сказали ему? Альфа — ему? Информация отказывалась укладываться в зависшем мозгу, и пока Скай пялился потерянно в пол, Прапай пару раз глубоко вдохнул и вышел, улыбаясь во весь рот. Наверное, впервые за всё время их знакомства, Скай пах чистейшим сладким персиком. Ни капли надоевшего горького миндаля. К обеду водитель привёз Ская домой в полной готовности к тому, чтобы творить. Он и забыл, что со вчерашнего вечера дома его ждал унылый ментоловый Рейн. Его запах больше походил на зубную пасту, чем на свежую мяту, а лицо выглядело так, словно он съел сразу три лайма. Рейн страдал потому, что Пи Пхаю отказался с ним сближаться. — Он сказал, что если я буду так себя вести, он перестанет со мной встречаться. Разве это не значит, что я ему надоел? Разве это не значит, что он во мне не заинтересован? Разве это… — Рейн забулькал заботливо принесённой водичкой, пока Скай решал, как лучше его утешить. Сам он не считал себя экспертом по отношениям, поэтому толком не понял, что именно у Рейна стряслось, но давать советы и не собирался. Хотел лишь поужинать вместе с другом, посмотреть какой-нибудь комедийный лакорн про школьников и лечь спать. А наутро что-нибудь да решится… Поэтому Скай просто позволил поплакать в своё плечо, отправил Рейна умыться, а потом накормил. И когда уходил на встречу с кхуном Вайю, рыжик ещё валялся в постели. Теперь же его с порога встречала атмосфера подавленности и бедствий. Спустя минуту Скай уже знал, что Пи Пхаю не позвонил, не написал и даже не прочёл все сорок восемь сообщений, из которых примерно тридцать — стикеры. И Скай-тоже-мне-друг взял и бросил горюющего омегу наедине со своим горем. Скай не мог вставить в непрерывный монолог ни слова, лишь изредка, когда Рейн пробегал, заламывая руки, мимо, успевал погладить возмущённо фыркающего рыжика по голове. Но внезапно раздался звонок. В дверь. Которую резко и зло распахнул Рейн. — Ну кого ещё! — он ойкнул и отступил в квартиру, поддаваясь напору вливающихся в двери цветов. Нежные пионы, огромные гортензии, яркие гвоздики и очаровательные хризантемы… Скай, как художник, хаотичность букета не оценил, как омега, признал, что масштаб впечатляет, как умный мальчик, понял, что за букетом, скорее всего, скрывается Пи Пхаю. И благоразумно испарился в спальню, оставляя Рейна самостоятельно решать свои любовные вопросы. Ему же следовало всё-таки собрать референсы для новой работы. Поэтому, забравшись на кровать и улёгшись на живот, он собрал всю свою решимость и набрал сообщение в чате, в котором писал очень и очень редко: «Прапай, сфотографируй своё лицо. Я хочу тебя рисовать».