Фруктовая корзинка

Следующие пару дней Ская, казалось, разбирали на сувениры. От него отщипывали кусочки, брали кровь, феромоновую жидкость, его просвечивали и клали в огромный гудящий аппарат, где нельзя было шевелиться. К нему прислали специалиста делать расслабляющие массажи, и теперь он намного лучше спал. И ел. Его даже пугало то количество еды, которое в него входило за один приём пищи. Раньше он привычно довольствовался третью этого количества, но еда, которую приносил ему кхун Вайю, была просто неприлично вкусной. Поглаживая округлившийся после очередного пира животик, Скай искренне удивлялся тому, как кхун Вайю умудряется сохранять стройность и тонкую талию. К доктору Конгсакулу он быстро привык и стал доверять. Когда док привёл в палату эндокринолога, сухопарого высокого бету, то весь разговор держал омегу за руку, чтобы тот чувствовал себя спокойнее. Но и сам Скай словно внутренне окреп, перестав так остро реагировать на окружающих. Он навестил Рейна, течка которого подходила к концу. К палате его привёз на коляске миленький медбрат, потому что ходить ему пока не разрешали. Когда он пробовал перемещаться по палате, то у него начинала кружиться голова уже через пару минут. Дойти до туалета времени хватало, а вот погулять — увы. Но доктор Конгсакул утверждал, что всё наладится совсем скоро. Скай узнал, что у него ряд неприятных, но поправимых диагнозов, связанных с пищеварением, проблема с феромоновой железой и репродуктивной системой, которая по каким-то причинам остановилась и перестала функционировать, словно законсервированная. Феромоновая железа точно так же отказывалась продуцировать секрет, привлекающий в нормальном здоровом состоянии альф. Скай бы и не был против оставить всё так, потому что это помогло бы скрыть себя от внимания противоположного пола. Но эндокринолог очень долго и терпеливо объяснял, как скажется такая консервация на организме и жизни омеги. Пришлось согласиться с доводами врачей, потому что и доктор Конгсакул горячо поддержал коллегу. Биохимический анализ феромоновой жидкости должен был помочь понять, что именно стало причиной консервации. Конечно же, к нему наведались все фрукты из «Корзинки», сперва пришли старшие, наполнив палату ароматами кофейных зёрен и карамельного сиропа, который пролил на себя неугомонный Пи Сиг. А в другой вечер в палату заглянули братцы-вишенки. Удивительно, но в этот раз Скай спокойно воспринял присутствие Фаера, только теснее прижал к себе своего сердитого зайца. Фан принёс ему небольшой скетчбук и несколько разноцветных гелевых ручек. Если бы не уколы и процедуры, Скай мог бы сказать, что в клинике он был счастлив. Его опекали, о нём заботились, он был центром внимания множества людей. И это внимание ему давали, не требуя взамен ничего, кроме небольшого послушания. Его даже уговаривали пить витаминки! Будда милосердный, Скай чуть не расплакался от умиления, когда с ним на эту тему стал сюсюскать медбрат с милым именем Изи. И конечно же, послушно принимал таблетки, подставлял попу для уколов и был паинькой. А Изи подарил портрет, нарисованный в новой для себя штриховой технике. Рейн выписался по окончании течки и уехал на квартиру, которую снял для них кхун Вайю. Сразу же он снял для Ская рум-тур на телефон и послал, невзирая на поздний час, ведь нужно было решить, где чья комната. Скай без раздумий отдал Рейну большую и розово-перламутровую комнату, где стояла кровать с рюшами и висели шторы с ламбрекенами. Себе он оставил комнату в холодных сине-голубых тонах с серой мебелью и яркими красными и жёлтыми акцентами. Рейн, конечно же, не возражал. Рыжик получил аттестационные документы за них обоих и порадовал Ская своими результатами. Омега даже попросил кхуна Вайю подсказать что-нибудь подходящее для дальнейшего обучения друга. Но Пхаю его опередил и взял этот вопрос на себя. Пока Скай оставался в больнице, у Рейна с Пхаю случилось второе свидание, и оно прошло в кино. Впечатлённый романтическим фильмом в 4D, Рейн прорыдал на плече у своего спутника половину сеанса, и на выходе Пхаю пришлось искать сперва, где можно срочно умыть и просушить маленького хлюпающего носом омежку. А потом Рейна нужно было накормить и напоить вкусным лимонадом, чтобы немного восстановить душевное равновесие. В результате этих неумелых, но чистосердечных манипуляций Рейн заснул у Пхаю прямо в машине, и тому пришлось узнавать адрес спящего красавца у кхуна Вайю. Конечно же, они не рассказали ни Скаю, ни кхуну Вайю, ни даже Прапаю, что Пхаю остался ночевать в уютной квартирке, свежо пахнущей мятой.Сперва уложив в спальне Рейна, а затем плотно закрыв к нему дверь. Пхаю, как честный альфа, не мог себе позволить и капли пошлости в отношении этого рыжика, который отвоёвывал себе с каждым днём всё больше и больше места в его любящем сердце. Прапай продолжал маяться на персиковой диете. Ходил мрачный, недовольный и невыспавшийся. Магический мешочек за десять тысяч бат и таблетки доктора Кхумсири за полторы сотни помогали совсем не скатиться в депрессию. Зато на работе он выяснил, что в базе HR-отдела хранится информация обо всех работниках фирмы, в которую, к его удивлению, входила и феромонная характеристика. Спецы утверждали, что размещать работников лучше по сходным запаховым группам для предотвращения конфликтов в коллективе. Прапай удивился, а потом даже обрадовался. Ведь до этого он думал, что придётся перенюхать всех омег на работе. Но, к счастью, обошлось. Запахами персиковой группы обладали трое — и один даже был из его собственного отдела, но, как выяснилось, пах он персиковым цветом. Двух других удалось подловить на обеде и включить флирт. И снова мимо — первый, мало того, что был старше Пая, так и пах скорее абрикосами, а запах второго вызвал у альфы желание закусить, омежка подходящего возраста пах персиковым шнапсом. Итак, в его компании он проверил всех. И оставалось ещё добрых два десятка этажей наполненных разными омегами. Идею ему подсказал его помощник, разговор которого с омегой Пай случайно подслушал. Этот омега нашёл чей-то очешник. Дорогой, сделанный из качественной кожи, но чей? Представляя, как расстраивается хозяин вещи, чувствительный омежка едва не плакал. И добрый бета дал ему дельный совет, который Прапай тут же применил для себя. На следующий день в лифте висело два объявления. В одном разыскивался омега, владелец очешника из кожи, пахнущий фрезиями, а во втором — омега, пахнущий персиком для… Пай придумать убедительную причину не смог, но решил всё равно повесить объявление, рассчитывая на природное любопытство омежьего пола. Не сам персиковый омега, так его дружочек напишет на размещенный в объявлении чат. На этом Пай посчитал вложенные усилия достаточными и вновь постарался жить прежней жизнью. Увы, его друг, увлёкшись омегой, что было очень удивительно для Непорочного Боженьки, совершенно позабыл о Прапае. Папа днями пропадал в клинике, куда загремел его будущий сыночек, а отец… Отец, казалось Паю, никогда не проявлял интереса к семье, пока всё было нормально и в рамках приличий. Приехав однажды домой, папа зашёл к Паю и поблагодарил за подаренного зайца, сказав, что омега буквально с ним не расстаётся. Пай хмыкнул, начав серьёзно сомневаться в умственных способностях этого «братика». Впрочем, какая ему разница? Важнее сейчас было найти персикового террориста-истинного и перестать мучиться от стояков и бессонницы. Витсарут пригласил к себе мужа для разговора в один из вечеров, когда Вайю вернулся из больницы и оставил на кухне контейнеры, которые в обед наполнял свежеприготовленной едой. Поднявшись в кабинет, Вайю сел в удобное кресло и приготовился слушать. Очевидно, что разговор должен был состояться серьёзнейший. — Я выяснил кое-что о твоём протеже. И это не слишком приятные факты, Ю. Даже не знаю, как ты это воспримешь. — Говори, Вит, я кое-что узнал от самого Ская, у меня есть его данные из Центра и результаты текущего обследования. — Сомневаюсь, что в этих бумажках есть то, что выяснил я. Ю, нам придётся отнестись к этому очень серьёзно. — Витсарут поставил на стол между собой и мужем два хайбола и бутылку старого виски, плеснув в каждый стакан на палец янтарного алкоголя. Через час из кабинета вышел заплаканный и пьяный Вайю и ушёл к себе. Случайно пересёкшийся с ним в коридоре Прапай сильно удивился, таким папу он никогда ещё не видел. И заглянул к отцу, застав того в похожем состоянии. На вопрос о самочувствии, Витсарут молча махнул на сына рукой, собрал многочисленные бумажки в папку и запер её в сейф. Прапай пожал плечами и ушёл к себе. Он всё продолжал искать и собирать материалы про истинность. И они его, честно говоря, не радовали. Эта связь была больше похожа на какую-то тюрьму для двоих. Любое сопротивление жестоко каралось, не оставляя возможности для свободы попавшихся альфы и омеги. Благо — истинность была очень редким явлением в мире. И до запечатления люди были свободны в своих интересах и чувствах. Но стоило им соприкоснуться хотя бы парой молекул феромонов, происходило грёбанное чудо, батьегоети, и свобода для двоих избранных заканчивалась. Это ужасно бесило. Настолько, что начинало сводить жевательные мышцы. Пай так сжимал челюсти, сам того не замечая, что потом иногда не мог их разжать. Он, лёжа без сна, представлял себе, что будет делать, когда найдёт своего персика. Приведёт домой и никуда не отпустит. Придётся съехать от родителей, но квартира недалеко от работы для разовых встреч у него есть. Обеспечить свою вынужденную пару всем необходимым он сможет. Он настоит на том, чтобы не афишировать эти отношения, потому что вступать в брак с истинным Пай не собирался. Брак — это про выгоду. А секс — про любовь. На следующий день после разговора с мужем Вайю не сразу собрался с силами, чтобы навестить Ская, но доктор Конгсакул сообщил, что планирует выписать пациента, а значит пора проворачивать аферу с оплатой лечения упёртого омеги, который продолжал настаивать, что сможет всё оплатить сам. Вайю не мог этого допустить. Но чтобы не расстраивать своего милого Скаюшку, он предложил доку сделать подложный счёт с заниженной суммой. А вот по сумме они с доктором во мнениях разошлись. Вайю вписывал настолько смехотворные суммы, что дешевле был только бесплатный рис в макашницах. Мудрый же доктор советовал вписать половину настоящей оплаты. Мол, так будет куда правдоподобнее. Приехав в клинику, Вайю первым делом зашёл к доктору, а уж потом заглянул к Скаю. У того в гостях был Рейн и в лицах пересказывал сюжет фильма, над которым накануне рыдал в кинотеатре на плече у Пхаю. Скай привычно хмурился от любого упоминания альфы, но чаще улыбался и даже смеялся иногда, крепко обнимая своего неразлучного зайца. Подумав, Вайю мешать не стал. Он позвонил мужу и быстро переговорил с ним, печально вздохнув. Тем временем Рейн вышел из палаты, столкнувшись с ним нос к носу. — Савади кха, кхун Вайю! Я рад вас видеть. Скай тоже вас ждёт. Говорит, его обещали выписать, так что я сейчас поеду домой, приготовлю ему праздник, куплю еды и шариков. А вы заходите, он там не спит. — Привет, Рейн, спасибо, конечно зайду. И сам привезу к вам в квартиру нового жильца. — глядя на жизнерадостного рыжика, невозможно было горевать. И Вайю впервые улыбнулся, благодаря мысленно всех богов и ангелов, что одного они поставили хранить Ская. Он зашёл в палату, стараясь не расплакаться и не поддаться тем эмоциям, что скопились в нём со вчерашнего разговора с мужем. Но единственный взгляд, брошенный на увлечённо рисующего омегу — и вся жалость, боль и отчаяние в сердце Вайю переплавились в жгучую ненависть к тем, кто посмел искалечить этого чудесного ребёнка. Если бы мысль могла убивать, в Таиланде умерло бы очень много людей очень жестокой смертью, но, к счастью, Вайю был лишён такой силы. Поэтому он проглотил комок ненависти, вставший в горле и тепло обнял своего мальчика. Что бы и как ни сложилось, он уже принял Ская своим сыном. И не собирался отступать. — Что ты рисуешь, мой хороший? — спросил он, пока Скай стеснительно поправлял больничную одежду, помятую крепкими и неожиданными объятиями. — Портрет доктора Конгсакула, — Скай показал портрет на странице скетчбука. — Вышло неплохо, жаль, нет рамки подходящей. Может, попросить Рейна вернуться? — Не волнуйся. Без рамки этот портрет полностью окупает твоё лечение. — улыбнулся Вайю, потрепав Ская по волосам. — А в рамке доку ещё и доплатить тебе придётся. — Не шутите так, кхун Вайю, и не обижайтесь на меня, я просто не могу вам ничем воздать за вашу безграничную доброту ко мне и Рейну. — А я и не шучу. Ладно-ладно, самую малость шучу, но ты сам не понимаешь величины своего таланта, Скай. И я очень хочу, чтобы ты увидел себя моими глазами. — Спасибо, кхун Вайю. — Скай смущённо уткнулся в своего зайца, чтобы не показывать пылающего лица. — Собственно, я зашёл сказать, чтобы ты собирался, док обещал в течение часа подготовить твои документы на выписку, Так что ужинать ты уже будешь в своём новом доме. — А как же оплата? — Не торопись, тебе нужно закончить курсы процедур, так что будешь приезжать сюда. И оплатишь, когда док выдаст тебе счёт. У тебя есть ещё время, и если ты достаточно окреп, то будут и новые заказы на картины. А ещё я хочу устроить тебе небольшую выставку, чтобы ты чувствовал себя увереннее, подавая документы в Высшую Школу Искусств. — Но я… — Молчи, мой мальчик, и не позволяй своим заживающим ранам лишить тебя светлого будущего. — Вайю снова обнял своего подопечного, а потом принялся собирать вещи, которыми Скай незаметно для себя, оброс за неделю пребывания в клинике.