Капли росы на траве

             Надо было срочно проветрить голову, иначе она взорвётся от мыслей! Акихико не мог перестать думать о том, как целовал Аику, нетерпение дребезжало по нервам, желание бурлило в крови. Он так хотел быть рядом, что кончики пальцев покалывало. Внутри всё трепетало, чувства были новыми, неясными и смущающими. При виде невесты хотелось непрерывно и глупо улыбаться, а ещё — касаться её, как можно больше и чаще. Предвкушая, как проведёт по миру чувственных наслаждений, Акихико ворочался на кровати, а от сладких снов к своему стыду стал просыпаться на испачканных простынях. Как будто опять тринадцать, в самом-то деле! Он не знал, докладывают ли об этом отцу или матушке, но даже если нет, это было неловко.       Новость об охоте он принял с радостью: наконец покинет дворец и выдохнет. Надо спросить отца, когда тот призовёт астрологов для назначения даты свадьбы. Чем скорее, тем лучше, иначе он рассудок потеряет.       — Ты так рвёшься уехать, как будто сотня ёкаев гонится! — заметил Боруто, когда они направили коней к воротам, ведущим из города. Императорский кортеж был внушительным: почти все молодые сыновья важных сановников, сам император со свитой, принц с друзьями. Жители выстраивались вдоль дороги и восторженно глазели, выкрикивая приветствия.       — Так и есть, — сказал Шикадай, равняясь с ними. — Одна ясноглазая девица прожигает спину взглядом.       Акихико поджал губы, невольно оглянулся на крыши дворца, видневшиеся вдалеке. Хоть недолго побыть от неё дальше, привести мысли и чувства в порядок, ведь, даже не видясь, он думал лишь о ней. Об удивительном цвете глаз и нежном вкусе губ. Безумие какое-то.       Они достигли леса к обеду. Пока ставили шатры, собирали загонщиков, разбивались на отряды, время летело незаметно. Акихико ехал с друзьями. Вооружившись луками, они задорно перекликались, пока углублялись в лес. Здесь водились олени и косули, множество зайцев и птицы. Напуганные громкими криками животные разбегались в стороны. Акихико выбрал охоту на мелкую дичь, о чём сообщил друзьям.       — Ну, нет, — решительно сказал Боруто. — Я поищу оленя.       — Поехали, — вздохнул Шикадай, понимая, что не может оставить принца одного. Вдвоём они выехали на опушку.       — Лучше бы охота была соколиной, — сказал он, зевнув.       — Отец ждёт новых соколов. Тогда будем их испытывать.       — У нас полно соколов, мой отец с радостью одолжил бы их твоему.       Недавно любимые императорские соколы заболели и погибли. Виновников заразы до сих пор не могли найти — во внезапный мор мало кто верил. Акихико поручили следить за ходом дела, и он уже провёл несколько допросов. Впереди блеснула река, молодые люди направили коней к ней. Напоили и наполнили наполовину опустевшие фляги. Первая добыча принадлежала Шикадаю — он подстрелил фазана. Приторочил его к седлу, хвастливо выпрямился.       — Не радуйся, это просто удача, — проворчал Акихико. Азарт постепенно заполнял и бурлил в крови, и вскоре с седла принца свисали тушки двух зайцев.       — Погода портится. — Акихико нахмурился. Небо и правда начало затягиваться низкими тучами. Всё замерло, ни дуновения ветерка.       — Давай вернёмся в лагерь, — предложил Шикадай.       Они углубились достаточно далеко, и сейчас ехали вдоль невысокой горной гряды, покрытой изумрудными лесами. По другую сторону вилась река, мелкие камни похрустывали под копытами, впереди вставал лес. Они почти достигли его, когда навстречу выскочил всадник. Прижимаясь к шее коня, он нёсся, не разбирая дороги.       — Он понёс! Надо помочь! — воскликнул Акихико и бросился следом. Коротко выругавшись, Шикадай понёсся за ним. — Держись! — крикнул принц, погоняя коня. Начал подниматься ветер, побежал волнами по траве. Всадник вдруг резко выпрямился, натянул поводья. Конь, взбрыкнув, встал на дыбы и вдруг начал валиться на бок. Всадник едва успел выдернуть ногу из стремени, и рухнул на землю. Стремительно откатился в сторону от падающего коня. Жеребец Акихико тоже взвил копыта в воздух. Переступил на задних ногах и коротко, болезненно заржал. Успокоив его хлопками по шее, Акихико спрыгнул и поспешил к лежащему на земле юноше.       Наполовину скрытый травой, тот тяжело дышал, уткнувшись лицом в землю.       — Эй, ты как, цел? — спросил принц, осторожно поворачивая его за плечо. Раздался болезненный стон. Волосы растрепались, слишком густые, насыщенного каштанового цвета.       — Ксо… — простонал юноша слишком знакомым голосом. Шикадай уже подъехал, когда Акихико, не веря своему слуху, убирал волосы с лица.       — Ты?! — Глазам он тоже отказывался верить, ведь перед ним лежала Аика, облаченная в мужской костюм. — Какого?.. Как ты?..       Он не мог связать и два слова. Невероятно! Потрясение, злость на безрассудство, страх, что мог её потерять — эмоции сменяли друг друга, заставляя сердце бешено колотиться.       — Вы?.. — Аика попыталась отодвинуться, но он смотрел так сурово и хмуро, что оставалось лишь потупить глаза.       — Аика-сан? — поражённо сказал Шикадай.       Ветер яростно трепал её волосы, когда она села и снова поморщилась. Акихико встал и протянул ей руку, помогая подняться.       — Лошадь укусила змея, — пояснила она, будто только в этом была проблема.       — Что. Ты. Здесь. Делаешь? — отчеканил Акихико, сжимая её пальцы. — Ещё и в таком виде! Совсем стыд потеряла?!       Для женщин охотничьи костюмы шили иначе: штаны были шире, охотничьи куртки — длиннее, пояса — больше. Девичью фигуру Аики мужской костюм делал более выразительной. Хотя грудь она перетянула, бёдра и ноги могли притянуть взгляд, если бы кто-то пригляделся. С рассыпанными по плечам волосами, даже с испачканным лицом она выглядела невероятно притягательной.       — Я умею охотиться, помнишь? И нет ничего страшного в том, что я здесь. К тому же, рядом был Риота, и… — Она испуганно осеклась. — Риота! Он же там один, в лесу! Надо его найти!       Ветер крепчал, и по реке уже поплыли белые барашки.       — Твой конь потерял подкову, — заметил Шикадай, поднимая ногу жеребца Акихико. — Придётся вести его на поводу, а самим идти пешком. Я могу отдать тебе своего, мой принц, а сам неторопливо отведу твоего коня.       — Нет, — хмуро сказал Акихико. — Ты поезжай, отыщи Риоту-сана, сообщите, где мы. Там пещеры, пересидим бурю там, дождёмся помощи.       — Уверен? — с сомнением протянул Шикадай и посмотрел на обхватившую себя за плечи Аику.       — Да. — Акихико выразительно на неё посмотрел. Тяжело вздохнул и закатил глаза. — Поспеши, чтобы успеть до дождя.       Не дожидаясь ответа, он пошёл к павшему коню Аики. Ловко снял с него седло со всем снаряжением, закинул на плечо.       — Идём, — бросил коротко. Шикадай уже скакал к лесу. Взяв поводья жеребца, Аика робко пошла следом. Хорошо, что молчала, потому что ярость за её возмутительную выходку клокотала в груди и искала выход.       Эти пещеры Акихико знал давно. Они охотились тут много лет, в некоторых пещерах хранили запас дров и множество вещей, которые могут пригодиться попавшим в беду или в разгар непогоды путникам. К одной из них они сейчас и направлялись.       — Безрассудная, — заворчал Акихико, когда они стали подниматься к входу. На Аику он не оборачивался. Судя по пыхтению, она шла рядом. — Безумная девчонка! Ты же могла погибнуть! Как это вообще пришло в твою пустую голову?! Переодеться и поехать на мужскую охоту! А если бы тебя раскрыли? Ты вообще представляешь, что может ожидать невинную девушку, попавшую в руки мужчин?! Где были твои мозги?!       Он резко развернулся и застыл, глядя на дорожки слёз, текущие из глаз. Аика кусала губу и сжимала поводья коня.       — Ну, что же ты!.. — вырвалось у Акихико. Седло упало под ноги. Шаг, и он обнял её, притянул к груди, прижался щекой к волосам. — А если бы ты погибла? — выдохнул прерывисто. У самого внутри разрастался огромный комок и поднимался к горлу. Она так трогательно дрожала в его руках, так непосредственно по-детски всхлипывала, что сердце прямо в это мгновение рвалось на части. Вдали громыхнуло, ветер внезапно стих.       — Пойдём, — шепнул Акихико и нехотя её отпустил. Смущённо отвернулся, поднял седло и первым вошёл в пещеру. Тут был высокий свод, она уходила вглубь горы, из одной стены сочился тонкий ручеёк. Поставив седло на каменистый пол, Акихико сказал:       — Садись.       Он расседлал коня, привязал за небольшой удлинённый выступ, занялся костром — в углу лежали дрова. Всё это проделал в молчании, оглушённый от внезапного порыва нежности, который до сих пор не мог унять. Снова громыхнуло, уже ближе. Резко пошёл дождь. Оставалось надеяться, что Шикадай хотя бы нашёл Риоту. До лагеря он, конечно, не успел. С тяжёлым вздохом Акихико снял с себя плащ, наконец подошёл к сжавшейся в комок, словно нахохлившаяся птичка, Аике. Хотел было набросить его ей на плечи, но тут заметил, как неловко она держит руку.       — Ты ранена? — спросил встревоженно. Опустился перед ней на колено, осторожно коснулся плеча и нахмурился — тёмная ткань оказалась влажной. Не думая, что делает, Акихико, оттянул в сторону ворот плотной юкаты. Аика дёрнулась, испуганно взмахнула ресницами.       — Что ты делаешь?!       — Помогаю тебе, — сурово ответил он, развязывая пояс и ослабляя ворот. Обнажив плечо, Акихико хмуро уставился на глубокую ссадину. — Нужно почистить рану и перевязать.       — А ты умеешь? — её голос звучал жалобно.       — Я прежде всего воин, а уже потом принц, — надменно сказал Акихико. Поймал её взгляд и улыбнулся. — Умею. Но для этого нам… мне… Извини, но надо будет ослабить твою повязку. У нас больше нет чистой ткани.       — Да, конечно! — спешно сказала Аика. — Тут достаточно ткани, на всё хватит!       Стараясь как можно меньше думать, Акихико нырнул под юкату и начал разматывать. Несколько витков, и он достал кинжал. Обрезал, смочил небольшой кусочек в воде и начал аккуратно промокать. Аика приглушённо зашипела, но плакать не стала. Мужественно терпела, вызывая гордость. Такая сильная.       Акихико нежно промокал рану, любуясь ключицами, тайком вдыхая аромат её кожи, смешанный с потом. Никогда бы не подумал, что пот может так… пахнуть. Закончив, он быстро перевязал плечо и удовлетворённо кивнул. Провёл кончиками пальцев по плотной повязке, погладил. Спросил шепотом:       — Не больно?       — Нет, — в тон ответила она. Их взгляды пересеклись, и звуков вдруг стало много: треск костра, шум дождя, гул ветра. И вместе с тем было оглушительно тихо, только громко стучали сердца. Не сводя с неё глаз, Акихико коснулся шеи и прочертил линию вниз. Обвёл ключицы, склонился к губам.       — Можно? — спросил с внезапной робостью.       — Да, — кивнула она и прикрыла глаза.       Эта покорность наполнила восторгом. Акихико обнял Аику одной рукой, приник к губам, вторую запуская в волосы. Он встал на оба колена, целуя со всей возможной сладостью. Пальцы Аики подрагивали на его шее, прерывистое дыхание сводило с ума. Необходимость почувствовать её кожей заставила рвануть пояс и нервными движениями снять юкату с плеч. Сперва свою, потом её. Захмелевшая от поцелуев, Аика лишь ловила его губы, позволяя раздевать по пояс. Одним движением Акихико снял с себя нижнюю рубашку и со стоном обнял обеими руками. Уткнулся носом в сгиб шеи. Он дрожал, сдерживая желание покрыть её всю поцелуями.       Медленно распрямившись, он посмотрел на неё, приподнял подбородок костяшками пальцев.       — Могу я… могу целовать не только твои губы сегодня? — спросил, сглатывая. В штанах было тесно, словно вся кровь спустилась в пах. Акихико успел узнать много способов доставить женщине удовольствие, и с её согласием мог бы воспользоваться большей частью из них, но не хотел шокировать.       — Я… я не… — Аика опустила глаза. Но вот подняла и дерзко улыбнулась: — Можешь. Ты же мой будущий муж.       Акихико прикрыл глаза, глубоко вздохнул, успокаивая разбушевавшееся сердце. Поцеловал нежно, ласково. Губы сместились ниже, к шее, и Аика тонко выдохнула. С улыбкой он снова поцеловал за ухом, пока руки медленно кружили по спине и лопаткам, подцепляли повязку, ослабляя. Когда она окончательно развязалась, он замер. Восхищённо уставился на высокую упругую грудь и тёмные соски.       — Нравится? — спросила Аика, выпрямив спину. Она не выглядела смущённой, наоборот, скорее походила на кицуне, искушающую путников. Акихико взял её груди в ладони, взвесил их и с тихим стоном коснулся губами соска. Сперва одного, потом другого. Аика вздрогнула всем телом. С трудом заставив себя оторваться, он расстелил плащ и уложил её сверху. От костра исходило приятное тепло, кровь уже давно превратилась в густой кипяток. Уложив Аику, Акихико лег рядом на бок, непрерывный взгляд заскользил по телу.       — Ты такая красивая, — проговорил он, задыхаясь. Накрыл ладонью грудь, пропустил сосок между пальцев. — Очень красивая, Аика-чан.       Град поцелуев обрушился на неё, сметая последние барьеры. Аика отвечала, целуя везде, куда может дотянуться: шею, плечи, грудь. Смело гладила, тихо постанывая от его поцелуев. Он нежно посасывал и прикусывал соски, чувствуя её нарастающее напряжение. Целуя шею, Акихико мял грудь, прижимая к себе. Тёрся о её бедро, жарко дыша на ухо.       — Аика-чан… моя Аика-чан…       Она была такой горячей, такой желанной! Голова шла кругом от почти невинной близости, когда так сильно хотелось большего! Было так хорошо и так мало, что хотелось плакать. Она вдруг выгнула спину, коротко и удивлённо застонала. Акихико недоверчиво поднял голову, глядя в потрясённое лицо. Мягко улыбнулся — она достигла вершины всего лишь от ласк груди. Такая чувственная…       — Прости… — Аика вдруг смутилась и закрыла глаза ладонями. — Я… я не знаю, что это было… я…       — Я знаю, — ответил он с улыбкой. Отвёл её руки, поцеловал. — А ещё теперь знаю, что моя будущая жена очень отзывчива на ласку.       Пламя костра плясало на её лице, но было видно, как густо и стремительно она покраснела. Но вот хитро улыбнулась и потёрлась о него. Вспышка молнии прошила позвоночник. Акихико замычал сквозь стиснутые зубы. Маленькая ладошка смело опустилась на пах.       — Тебе тоже надо сделать хорошо, — сказала нахально.       — Аика, ты… — Он снова заскрипел зубами. — Ты что творишь?!       Юркие пальцы быстро справлялись со шнуровкой его штанов.       — Я росла с двумя братьями, помнишь? Так давно хотелось увидеть настоящий корень Ян!       Акихико внезапно смутился, когда она решительно уложила его на спину и приспустила штаны. Ничуть не смущаясь обнажённой груди, она перекинула волосы через плечо и потянулась к нему.       — А-ах! — вырвалось, когда она обхватила член у основания и провела по нему снизу вверх. Большим пальцем смазала каплю на головке. Он стиснул плащ, выгнул спину и крепко зажмурился.       — Больно? — встревожилась она.       — Н-нет, — простонал Акихико с мукой. — Про-продолжай!..       Акихико точно знал, что этот момент он будет помнить до конца жизни. Буря, обрушивающаяся на гору, фырканье коня, треск костра и Аика. По обнажённой коже блуждали отблески костра, волосы переливались, а глаза горели. Она гладила неторопливо, то сжимая сильнее, то касаясь почти невесомо. Сводя с ума этой неизвестностью, когда нет возможности подстроиться под нужный ритм. Он мог поторопить, показать, как надо, но не хотел. И когда удовольствие достигло своего пика, Акихико громко застонал, выплескиваясь на живот.       — Ками-сама… — протянул, тяжело дыша. Вздрогнул — Аика взяла обрывок ткани, которым он промокал её кровь, и вытерла его живот.       — Ты голодная? — спросил он, когда дыхание пришло в норму. Аика смущённо кивнула. Надела юкату, завязала, скрывая роскошную грудь. Акихико привёл одежду в небрежный порядок. Снял с седла тушку зайца и, присев у входа в пещеру, начал его разделывать.       — Ого, ты и это умеешь? — Аика встала за спиной.       — Тебе не противно на это смотреть? — удивился он.       — Я тоже умею разделывать дичь.       — Невероятная, — пробормотал Акихико, пряча улыбку.       Темнело. Потрескивал костёр, буря не желала стихать, но тут было тепло и уютно. Обнявшись и завернувшись в плащ, Акихико и Аика глубоко спали, утомлённые и разморенные новой порцией ласки после ужина.