Благодарность

Ветер срывал и разгонял опадающую пожелтевшую листву, забрасывая ту в бушующее пламя и только усиливая его. Горячие языки охотно принимали подтопку, разрастаясь во все стороны и двигаясь в понятном только себе танцы разрушения. Посреди примятой поляны стояло трое. На толстых ветвях хвойных деревьев, окружавших это место, выжидали ещё несколько шиноби. — Ты цел? — поворачиваясь к застывшему молодому мужчине спиной, Сакура припадает к напарнику и незамедлительно прикладывает к его ранам ладонь с целебной чакрой. Мятная охлаждающая энергия приятно окутывает горящие рваные раны, из которых волнами бьёт кровь, и затягивает их. На особо глубоких девушка заостряет особое внимание, подолгу задерживая над ними дрожащую руку, а после перемещая её к следующим. К сожалению, из-за недостатка энергии, залечить всё идеально не выходит, к тому же, нужно действовать быстро, пока за ней находится группа ниндзя, готовых разорвать их в ту же секунду. Но Изуна медлит, приказа на атаку не подает, и она безоговорочно благодарна за это. Подняв глаза с наспех залеченной груди, на которой остались длинные и выпуклые шрамы, Харуно замечает растянувшийся по левой половине лица порез от катаны, а также несколько царапин, возвращая Обито уже забытый образ. Благо, что удар прошелся по пустой глазнице и ранить было особо нечего. Светящаяся ладонь мгновенно накрывает часть лица, затягивая ранки и преображая их в белесые полосы на кожи, которые, по всей видимости, останутся с ним на всю жизнь. Оба Учихи молчат, смотря друг на друга уставшими алыми глазами. Изуна предпочитает пока молчать, рассматривая мерцающий впереди Шаринган у израненного и истощенного ниндзя, которого в данный момент подлечивали некогда ласковые по отношению к нему руки. Он безоговорочно понимает, что перед ним представитель его клана, тот самый Обито, о котором Сакура ранее рассказывала ему. Её поведение вызывает массу вопросов. Она ведь говорила, что они не были близки с ним? Просто вынужденные союзники, знакомые из-за обстоятельств. Так почему она сейчас просто проигнорировала связывающие их чувства и бросилась опрометью к другому? Безусловно, он рад вновь видеть её, тем более целой и невредимой. Ещё он заметил, что, по всей видимости, в месте, куда она попала, время шло иначе, чем здесь. Он не видел Харуно всего лишь два года, но её внешность подверглась значительным изменениям: лицо приобрело более взрослые похудевшие черты, вытянулось и над некогда пухлыми щечками выступили острые скулы, а волосы отросли ниже лопаток и стали более гладкими, больше они местами не торчали в разные стороны. И сама её фигура зрительно стала более притягательной, нежели когда она была тощей девчонкой без таких явных сейчас изгибов. — Отойди от него, — выдал Учиха, удивляясь своей же интонации, с которой произнёс эту фразу. Почему из его голоса так и сквозит неприязнь? Что за странное чувство, стремительно разрастающееся в грудной клетке и отравляя собой его внутренности. Яд, распространяющийся кипящей жидкостью по винам, заставляет его резко дёрнуть рукой и вновь направить в их сторону меч. Сакура же не собирается покидать своего места рядом с Обито, обессиленно сидящем на коленях и едва ли осознающим происходящее. Он не пытается даже одернуть и остановить напарницу, когда та выхватывает из его рук меч, поднимается на ноги и поворачивается к Изуне лицом, выражающим всю возможную уверенность, на которую та способна. Куноичи с неподдельной гордостью вглядывается в пылающие багровые глаза, с крутящимися внутри томоэ, и стискивает зубы до скрипа. Фарфоровая кожа девушки покрывается испариной, красиво блестит, отражая бликующие языки пламени. Она до скрипа сжимает рукоять меча, которым практически никогда не орудовала, но её решимость не позволяет оставаться безоружной в данной ситуации, и если будет нужно, она изрубит каждого, без какой либо элегантности и женственности, кто сунется к ним. Её глаза горят яростью, направленной на него, и эта деталь выводит Изуну из себя. Он не мог поверить происходящему прямо в этот момент. Сакура, которая была такой нежной, любящей и терпеливой по отношению к нему, сейчас напоминала разъяренную львицу, готовую разорвать любое живое существо, даже если оно превышает её собственные размеры и способности. Харуно напоминала дикое взбешенное животное, защищающее своего детеныша. Он удивлялся и периодически пропускал жизненно необходимые вдохи, когда она смотрела на него с таким презрением и отвращением. В её сверкающих изумрудных глазах не было ни капли сострадания, ни толики любви. В её взгляде он читал один единственный вопрос: «это сделал ты?» — Брось оружие, Сакура, — вкрадчиво говорит Изуна, опуская собственное и мысленно умоляя её последовать его примеру. Но она не слушается. Лишь сильнее сжимает ручку, до скрипа своих кожаных перчаток без пальцев, которые скрывали выступающие костяшки на её ладонях. Ему на секунду кажется, что она вот-вот зарычит и броситься вперёд, чтобы растерзать его голыми руками. — Отойди, — только сейчас он замечает, что действительно стоит на достаточно опасном к этому дуэту расстоянии. Изуна без лишних слов делает несколько шагов назад, бросая ей под ноги свою катану с обвязанной черными нитями рукоятью В ответ на это Сакура, наконец-то, медленно опускает отобранный у кого-то меч. По всей видимости, он принадлежал тому хрипящему бедолаге, которого она сначала не заметила. Тот лежал в луже собственной крови неподалёку от них. Лицо разъяренной хищницы, не иначе, разглаживается и устрашающий Учиху блеск в глазах сменяется на беспокойство. Но оно было направлено не на него, а на другого выходца из знаменитого клана, который потихоньку сползал на землю из своего сидячего положения. — Давай, идём, — заботливо шепчет Харуно, присаживаясь и закидывая его руку с разорванным рукавом на свое плечо. Усиленным чакрой рывком, та поднимает Обито и медленно, но верно переставляет ноги, пытаясь покинуть место бойни, которое уже вот-вот будет охвачено пламенем. — Куда ты собралась? — незамедлительно бросаясь за ней спрашивает Изуна, но застывает в нескольких шагах, когда куноичи поворачивается и одаривает его полным угрозы взглядом. Причинять этим двоим вред он более не собирался, но и отпускать тоже. — Вам некуда идти, забыла? — Не подходи, — шипит девушка, чуть приседая и поудобнее обхватывая напарника за талию. — Не глупи. Он ранен и истощен, ты тоже едва стоишь на ногах, — ровным тоном констатирует Учиха, что всё же имеет какой-никакой эффект. Под действием нарастающего за друга страха и бушующего в крови адреналина, она действительно не заметила, что была измотана вливанием в Обито чакры, которую тот, надо сказать, поглощал теперь в двойном объёме, нежели несколько лет назад. Действие ли печати так сказывалось на их командной работе или всё ещё нестабильное Камуи, требующее выкладываться на все сто двадцать процентов — неясно. — Идём домой, Сакура. — Как ты объяснишь появление неизвестного Учихи в вашем проклятом клане? — фыркнула медик, но всё же остановилась и внимательно взглянула на Изуну. Об этом стоило задуматься раньше, именно в тот момент, когда она вцепилась мёртвой хваткой в Обито и перенеслась сюда. Сейчас же уже было поздно раздумывать над подобным, оставалось только разгребать последствия. Но бросать друга здесь она не собиралась. — Мы что-нибудь обязательно придумаем, — привычный вкрадчивый полушепот, дарящий уверенность и почти забытый со временем, позволяет девушке наконец расслабиться и прикрыть веки. Её голова вновь начинает кружиться, стоит только напряжению окончательно спасть, а после в глазах и вовсе темнеет, оповещая о том, что вот-вот та потеряет сознание. — Я сейчас… — дрогнувшим голосом произносит Сакура, пошатнувшись и отпустив Обито, который тоже успел отключиться, пока она тащила его прочь из леса. — Изуна, я… Последнее, что успевает выдохнуть девушка, падая прямиком в крепкие руки, подхватившие её. Напарника куноичи же перехватывает другие ниндзя с двух сторон, которые всё это время скрывались наверху, за листвой. — Мать твою, он что, тонну весит?! Как она его вообще подняла! — пискнул самый молодой из группы, удерживая мужчину за правую руку и забрасывая ту на свое плечо. Сакура, окончательно потеряв себя в таком необходимом сне, уже не слышит его слов. Просто покоится тряпичной куклой на мужских руках, к которым так отчаянно хотела вернуться всё это время. * * * Изуна сидит на ступеньках своего небольшого дома, задрав голову к тёмному небу и задумчиво разглядывая созвездия. Спустя два года она наконец-то вернулась к нему, но обстоятельства, при которых произошло их воссоединение, были не самыми лучшими. Их встречу он представлял совсем иначе: возможно, он нашёл бы её где-то обессиленной, с потухшим взглядом, который тут же заиграл новыми красками, когда она увидела бы его. Или же она попала в какую-то похожую передрягу, из которой он вытянул бы её со своим отрядом. Но произошедшая ситуация… Беспокоила его. Беспокоила и раздражала. Учиха понимал, что она вернулась к себе домой, раз вернулась та с этим чертовым Обито. Его явно раздражало поведение Сакуры по отношению к этому мужчине. Что изменилось в их отношениях? Быть может, он теперь третий лишний? Повзрослевшая на несколько лет куноичи была абсолютно чужой ему, и дело было не только во внешних изменениях. Изменились и её повадки, и манера речи, и отношения, черт возьми, с этим Учихой. Почему она кинулась спасать его, когда на прощание говорила ему такие громкие слова? — Если ты готов сжечь весь мир ради меня, то я пойду за тобой и буду подавать тебе спички. Такой ответ тебя устроит? — некстати проносится девичий тонкий голос в его голове. Изуна не мог признаться даже самому себе в очевидном. Помимо того, как росло его беспокойство с каждым днем, в его душе крепла всепоглощающие чувства яркие чувства. И сейчас, когда на горизонте замаячила фигурка, что поселила в нем семя этой странной любви, она смотрит на другого мужчину так. Учиха не хотел допускать мысль о том, что просто-напросто ревнует, а сама Харуно ведёт себя так только из-за угрозы её другу. Ему проще было думать, что это она ведёт себя неправильно, наплевав на него и его чувства, топча распускающиеся алые бутоны и танцуя на них. Молодой мужчина сжимает ладони в кулаки до хруста в костяшках и вновь разжимает их. Всё это приводило его в бешенство, не меньше. Но показывать собственные переживания он не собирался, пока эти двое уже несколько часов лежали в отключке в стенах его дома, а он сидел тут, на холодных ступенях и пытался привести себя в чувство, обдуваемый холодным ночным ветром. — Почему ты здесь? — внезапно раздаётся у него за спиной и ниндзя вздрагивает, но не оборачивается. Рядом присаживается девушка, что занимала всё это время все его мысли, а затем поджимает колени к груди и обхватывает их руками. Местами чумазая от копоти и чужой крови, в пропитанной запахом гари одежде, которую он не решился сменить, не зная её реакцию, она смотрит на него изучающим взглядом, полным не озвученных вопросов. Он не заметил её пробуждения, увлекшись собственными мыслями и переживаниями. И вот, куноичи вышла к нему сама. Это их шанс наконец нормально поговорить, без лишних ушей в лице отряда шиноби и раздражающего одним только существованием взрослого Учихи. — Давно проснулась? — спросил Изуна, не отнимая взгляда от блестящих в небе точек, находящихся в миллионах километров от них. Разглядывать созвездия и небесные тела у него уже вошло в привычку, после ухода Сакуры. Он едва ли помнил, почему она так любила всматриваться в их далёкую красоту. Делал по первой это скорее инстинктивно, пытаясь воссоздать те почти забытые вечера под холодным светом Луны, когда он появлялся в доме Сенджу и приносил документы старшего брата, лишь бы был повод увидеться с интересующей его куноичи. Позже это уже переросло в привычку — Учиха рассматривал звездную россыпь, на которую ему часто указывала девушка своими тонкими пальчиками и рассказывала о их названиях и символике. В конце концов, ему тоже стало нравится это занятие. — Только глаза открыла, — констатировала Сакура, после чего замолчала. Она явно ощущала, что им обоим нужен этот разговор. Но с чего начать? Что будет правильно сказать в подобной ситуации? Может быть, они всё же уже давно чужие люди, и Изуна вовсе перестал ждать её? Сидя рядом с ним вот так, она испытывала явное смущение из-за возникших в памяти воспоминаниях. Его неловкие попытки сблизиться с ней, её явные намёки держаться от неё подальше, а после всё переросло в то, что они имеют сейчас. Между ними ощущалась глубокая пропасть из проведённых вдали друг от друга нескольких лет, которую было сложно пересечь по шатающемуся мостику и никто не решался первым ступить на первую дощечку. Изуна выглядит задумчивым, скорее даже отстраненным и не заинтересованным, заставляя своим видом сжиматься сердце и отводить взгляд. Вину за произошедшую стычку она не ощущала. Сакура была уверена, поменяйся они местами и будь на место её друга Мадара, — он бы поступил точно также. Так что извиняться за содеянное она не собиралась вовсе, как и пояснять причины своего поведения. — Прошло два года. Я искал тебя всё это время, — прервал тишину мужчина, всё также высоко поднимая голову и не смея взглянуть на девушку. Он делает первый шаг навстречу их пошатнувшимся отношениям, в попытке исправить возникшее недопонимание и привлечь её внимание. Он ждёт ответного шага навстречу. И она осторожно делает его. — Я искала способ вернуться четыре года, — своими словами она подтверждает его догадку. Время ожидания между ними шло несоразмерно, образовав эту тёмную пропасть под ними. — Получается, тебе сейчас двадцать два? — склонив голову слегка набок и метнув на неё короткий взгляд, Изуна продолжает хмуриться, но в целом выглядит довольно расслабленным. — А тебе двадцать шесть, — кивнула Сакура, пододвигаясь чуть ближе и осторожно, едва ощутимо укладываясь виском на его плечо, что стало заметно шире и прибавило в мышцах. Время шло ему на пользу. Она думала, что мужчина окончательно погрязнет в своих навязчивых мыслях и хандре, похудеет и растеряет все привычные ему черты во внешности. Она боялась, что тот окончательно сгубит себя собственными переживаниями. Но, видимо, тот всё же нашёл в себе силы и взял себя в руки. Очевидно, мужчина изнурял себя тренировками всё это время, а упасть в пучину всепожирающей депрессии ему не позволил старший брат. Нужно поблагодарить его за это. Было бы куда-то хуже, если бы вернувшуюся наконец Сакуру встретила лишь холодная земля с каменной плитой во главе. От этой мысли девушка поежилась и зажмурила глаза. — Замёрзла? — спросил Изуна, протягивая за её спиной руку и аккуратно прижимая к себе в попытке согреть. Касаться её вот так, спустя столько времени, было странно, но всё также приятно. Хотелось сейчас, конечно, позволить себе немного больше — зарыться носом во впитавшие запах гари и смоляной аромат от хвойных деревьев розовые волосы, провести ладонью по позвонкам и лопаткам и прижимать к себе так крепко, чтоб трещали кости. Ему всё ещё было тяжело осознать, что его личный кошмар наяву наконец закончился и она рядом. Живая. Настоящая. Вместо этого он склоняет голову ещё ниже, укладываясь своей на её, и прикрывает глаза, наслаждаясь возникшим единением. — Скучала? — Всегда. Её слова заставляют его тихо рассмеяться. Сейчас он был наконец-то спокоен. Сейчас она была наконец-то счастлива. * * * Обито приходит в себя на рассвете. Рывком поднимаясь с нагретых простыней и оглядываясь, он пытается сфокусировать взгляд единственного оставшегося у него глаза хоть на чем-то. Это даётся ему с трудом, но он замечает раскрытые сёдзи где-то по левую сторону от себя, а на почти не скрытыми ими ступенях он замечает двоих. Изуна сидит к нему спиной, облаченной в тёмное свободное кимоно с красующимся между лопатками гербом клана. Рука мужчины покоится на женской спине, на которую предусмотрительно он накинул своё бордовое хаори. Сама же девушка лишь мерно пожимала плечами в такт едва заметному дыханию и лежала у него на плече. Ниндзя не составило труда определить, что его напарница спит. Поднявшись и пройдя к двоим тихой поступью, Обито замер позади куноичи и облокотился плечом, украшенным новыми шрамами, на скрипнувший дверной косяк. Изуна никак не отреагировал на его появление, явно заметив движение позади ещё в тот момент, когда старший Учиха только очнулся и попытался определить своё местоположение и наличие подруги рядом. Оба мужчины молчали, стараясь не обращать друг на друга какого-либо внимания и смотреть куда-угодно, но только не друг на друга. Если же Изуна видел в этом ниндзя соперника, которого ревнивое сердце, едва вернувшее себе любимую, просило испепелить прямо здесь, то Обито расценивал того только как опасную личность, которая не должна вот так обнимать его подругу, пока та мирно спит. Вступать в перепалку или драку они пока не собирались. В данный момент их объединяла сопящая между ними куноичи и в то же время мешала их немому противостоянию, которое рискнул прервать один из них. — С ней всё в порядке? — поинтересовался старший Учиха, считая себя более мудрым и взрослым, чтобы не устраивать цирк и беря на себя ведущую роль в этих сложных взаимоотношениях между ними тремя, когда едва наступило какое-никакое спокойствие. — Абсолютно, — тем же ровным тоном, что и у него, произнёс более молодой мужчина. Обито нехотя заметил, как ревнивец теснее прижал девушку к себе, видимо, сам того не замечая и не отдавая отчёт своим действиям. Это его позабавило. Он правда думает, что их с Сакурой связывает что-то большее? Отнюдь, они друг другу лишь товарищи, которые доверяют друг другу собственные жизни, близкие друзья, но не более. Их отношения никогда не зайдут за эту грань, потому как сердца обоих были отданы другим людям уже давно. — Не стоит так реагировать, — с усмешкой отметил Обито, опуская на своего предка взгляд и растягивая губы в полуулыбке. Иметь с ним дело не хотелось, но было необходимо в нынешних обстоятельствах. Как минимум, хотелось избежать лишних проблем, которые могли появиться из-за конфликтов с этим Учихой. — Обито, верно? — повернув к нему голову, спросил шиноби, а затем более тихо, вкладывая в свои слова ненужную никому угрозу, сказал: — Спасибо, что вернул Сакуру. Но тебе здесь не рады. — Как будто я сам хотел оказаться здесь, — фыркнул мужчина, складывая руки на груди и внимательно отслеживая малейшие изменения на молодом лице. — Тебе придётся смириться с моим присутствием. К тому же, она открутит тебе голову за меня, — кивнув в сторону розоволосой куноичи и явно наслаждаясь происходящим, пошутил заметно повеселевший Обито. — Я вам сейчас обоим откручу голову и прикручу туда, где она не должна находиться, — прошипела сонная Харуно, поднимая голову и поочерёдно одаривая двух мужчин не самым приятным взглядом. — Вы что, с ума посходили оба? — Я здесь не причём, — поднял ладони вверх и капитулировал старший, чем ввёл в смятение младшего. Эта ситуация больше походила на комедийную сценку, нежели на разговор явно стушевавшегося под напором взрослого мужчины и юной девушки, создающей это давление. Изуна не знал, через что эти двое прошли за четыре года, но такие взаимоотношения между ними заставляли кровь в венах вскипать. — Оба хороши, — фыркнула девушка, поднимаясь и потягиваясь, разминая затекшие мышцы спины и плеч. — Ведёте себя как дети малые, клянусь. Молчавший всё это время Изуна подал раздраженный голос: — Что вас связывает? — О чем ты? — удивлённо выдохнула Сакура. — Он думает, что ты, Сакура-чан, предпочла ему меня, — Обито явно забавлялся. Опустив ладонь на плечо девушки и прижав к своему боку, он самодовольно улыбался и наблюдал за взметнувшимися вверх бровями молодого шиноби. Подобное обращение к подруге он использовал крайне редко, чем вызывал смущение и у самой Харуно, что уж говорить о резко поднявшимся Учихе, который более ничего не смел предпринимать. Если тот сейчас попытается сбросить его руку с женского тела, то явно проиграет в этой странной начавшейся игре, которую затеял прибывший мужчина. — Что за бред ты несёшь, а? — она пихнула напарника в ребро локтем и сделала два шага от него. Подобное детское поведение, которое редко, но метко проскальзывало у него, ранее забавляло её. Но не сейчас, когда взгляд Изуны грозился прожечь в ней дыру в том месте, где Обито касался её. — Мы просто друзья, — попыталась успокоить его девушка, неловко улыбаясь и щуря глаза. Всё же, возникшие отношения между этими двумя нельзя было назвать дружелюбными. Если старший Учиха просто развлекался и выводил второго на эмоции, то младший и впрямь воспринимал его выходки всерьёз. Ками, помоги мечущейся меж двух огней Сакуре. — Если не хочешь лишиться руки, то советую больше не прикасаться к ней, — задрав голову и глядя Обито прямо в глаза, он произнёс это по слогам, вкладывая в каждый всю твердость своих намерений. А после, не дожидаясь, разворачивается и исчезает в глубинах собственного дома. — Зачем ты провоцируешь его? — немного погодя прошипела Харуно, а затем дёрнула мужчину за плечо и притянула к своему лицу, глядя на него с явным недовольством. — Тебе тридцать семь лет, а ты ведёшь себя… Ты… Ах, бесишь! — Не злись ты так, тебе не идёт, — продолжая тихо посмеиваться, он выпрямился и почесал затылок в привычной манере. — Я не виноват в том, что твой кавалер такой ревнивый. — Пожалуйста, не начинай, — простонала Сакура. Вся эта ситуация начинала выводить её из себя. Раньше, она определённо одарила этих двух детей, заключённых во взрослых телах, хорошими подзатыльниками, а затем заставила насильно прийти к перемирию. Но сейчас, когда прежняя импульсивность сдавала обороты и ослабляла хватку, она могла только надеяться на их благоразумие. Которого у них явно не было. Они с Обито ещё не знали о произошедших изменениях в мире, но явно наблюдали их последствия. Иначе как можно объяснить группу шиноби посреди леса во главе с младшим братом Мадары? Явно ведь не на прогулку вышли. Стоило бы выяснить о происходящем на мировой арене, а также не стоило бы забывать о повстречавшимся их Зецу. Она была уверена, что эта тварь и здесь потихоньку орудует и плетет свои интриги, и нужно как можно скорее избавиться от него, пока не поздно. Проще говоря, Сакура пришла к выводу, что она срочно должна наладить отношения между двумя близкими ей людьми, и все они должны каким-то образом не допустить возрождение Кагуи. — Тоже думаешь о Чёрном Зецу? — предугадывая поток мыслей подруги, спросил Учиха. Та в ответ только едва заметно кивнула. — По рассказам Мадары, прошло не так много времени после становления Скрытого Листа, прежде, чем он явился к нему, представившись «его волей». — Хочешь сказать, что, возможно, эта тварь уже вовсю здесь развлекается? — Скорее всего, — задумчиво протянул Обито. Затем, щелкнув пальцами, он с интересом заглянул в тьму дома и продолжил: — У него получилось подчинить своей воли Мадару только из-за смерти его младшего брата. Как видишь, психику его ты уберегла и тот не сошёл с ума, а значит пережитого нами ужаса не случится. — Но это не значит, что он не найдёт другую цель и не попытается действовать через неё, — хмуро отметила Сакура, вглядываясь туда же, куда смотрел и напарник. Изуна, игнорировавший их всё это время, внезапно вынырнул наружу и внимательно оглядел двух замолчавших ниндзя. — Вы так и собираетесь здесь стоять? Вечером нас будет ждать мой старший брат, поэтому идите спать. * * * Сакура вертится перед зеркалом в ванной комнате, придирчиво оглядывая себя в отражении. Её собственная потрепанная и провонявшая дымом одежда более не была пригодна для носки, потому заботливый Изуна вручил в руки девушки сохраненное им её запылившееся кимоно бордового цвета, которое смотрелось на ней вызывающе. И сейчас, разглядывая то, как на ней сидит облегающая в не приличных местах одежда, девушка постоянно цыкала и фыркала. Ранее она не ощущала и не замечала, как явно сменилась её худоба на плавные изгибы в теле, а ребра больше не выпирали, пугая всех, кто видел их. Взамен этому, у Сакуры округлилась с годами небольшая грудь и бедра стали более широкими и мягкими. Даже небольшой появившийся животик нисколько не ухудшал внешний вид, скорее её тело наконец-то стало выглядеть более здоровым. А вот лицо, с характерными щечками, изменилось до неузнаваемости. Его черты вытянулись, стали более резкими и острыми. Щеки впали, добавляя плюс к возрасту, появившиеся мимические морщинки во внешних уголках глаз и меж часто хмурых бровей тем более. Она не потеряла свою красоту, скорее приобрела новые детали в ней, но всё же ей было немного страшно смотреть на себя в зеркало и осознавать — она стареет. На всякий случай, она мельком глядит себе под босые ноги и молится не увидеть под ними рассыпающийся песок, а затем вновь фыркает и поправляет натянувшуюся в области груди красного оттенка ткань. — Оно просто село. Обито точно не откормил меня, — последний раз взглянув на собственное повзрослевшее отражение, Сакура вышла из комнаты, где её уже ожидали двое Учих. Изуна, стоящий к ней лицо, замер на несколько мгновений. Девушка явно замечает, как изучающий взгляд сползает с её покрывшегося румянцем лица вниз, по утонченным изгибам, подчеркнутых облегающей уже в нужных местах тканью, а после возвращается обратно. Он хочет что-то сказать, открывает пухлые губы и выдыхает, но его прерывает навалившийся на него со спины Обито, приобняв за шею и весело промолвив: — Ого, а кимоно тебе идёт. Носи почаще, будешь собирать все взгляды в Конохе, — на это заявление Изуна захлопывает рот и недовольно смотрит на висящего на нем мужчину. Ему безоговорочно хочется оттолкнуть его, добавив вдогонку пару пинков под зад, но строгий взгляд Сакуры, которым она прожигала сейчас его, не позволял. — Мы вроде спешили, — напоминает Харуно, обходя своих спутников и достаточно громко топая, показывая все своё недовольство. В какой-то момент ей начинает казаться, что она работает нянькой в клане Учиха, иначе нельзя описать вечную ответственность за поступки его выходцев, которую она несет едва ли не с детства. С Саске было гораздо проще. Он был слишком молчаливым и самостоятельным, его не приходилось лишний раз одергивать и напоминать о каких-либо нормах приличия. Изуна тоже был поначалу таким. В меру молчаливый, но предпринимающий попытку найти с ней контакт, лишний раз не светящийся, да и вообще Учиха от мозга до костей. Но с появлением в их жизни Обито всё пошло коту под хвост. Он и правда видит в нём соперника? Им определённо нужно обсудить это в ближайшее время, ведь его потомок явно не собирался прекращать подшучивать и передразнивать над своим предком, находя это занятие весьма забавным. Даже сейчас, когда Харуно натягивала алые ткани на свои плечи, она явно слышала разгорающуюся между ними перепалку. Обито и впрямь вёл себя подобно маленькому дитю, за которым она должна была следить. Какая муха укусила Изуну, она боялась даже предположить. — Давай, Изуна-чан, идём, — передразнивая куноичи в интонациях, проговорил старший Учиха и слегла подтолкнул младшего в плечо, чтобы тот хотя бы сдвинулся с места. — Убери руки, пока я не оторвал их тебе, — процедил он сквозь зубы, но всё же послушался и покинул помещение. Обито поплелся следом, убирая ладони в карманы широких брюк, заботливо предложенных Изуной. Шла эта троица молча, медленно переставляя ногами. Точнее, впереди шагали напряжённые Изуна с Сакурой, часто соприкасаясь плечами, а позади топал расслабленный Обито, постоянно крутил головой и рассматривал отдалённо знакомые постройки Скрытого Листа. Харуно слегка склонила голову, заостряя внимание на каждом камушке по пути к дому Мадары и мысленно отсчитывая каждый свой шаг. Пусть пройдёт хоть десять лет, но любая встреча с главой клана вызывала в ней лишь буйное волнение, что растекалось по венам, направляясь прямо в отчаянно стучащее сердце. Изуна улавливает это беспокойство, наклоняясь к девушке и заглядывая той в глаза. В них он видит только собственное отражение, чему открыто улыбается и дарит ей необходимое спокойствие. Если Обито — чувство безопасности, в котором она всегда нуждается являясь шиноби обоих миров, то Изуна — спокойствие, что накатывает волнами и окутывает своими тёплыми успокаивающими объятиями. От этой мысли улыбается и сама девушка. Как бы там ни было, как бы оба мужчины не противились обществу друг друга — они являются теперь важной частью её жизни. И никогда, ни по какой-то ни было причине она не сможет забыть или отпустить их. Костями ляжет, но будет держаться их. — Мне страшно, — признается Харуно, протягивая ладонь и едва касаясь холодных пальцев мужчину. В ответ тот сжимает её собственные, продолжая одаривать ее поддержкой. — Не стоит. Мадара уже не такой строгий, каким ты запомнила его, — тихо рассмеялся Изуна, переплетая их пальцы. Идти вот так, держась за руки по улицам родной деревни, кажется ему безумно правильным. Это то, чего ему так не хватало на протяжении долгих двух лет. И было страшно представить, как тяжело было ей прожить в похожем состоянии целых четыре года. Скучал ли он? Безумно. Каждую чёртову секунду после вынужденной разлуки. Сошел ли он с ума от собственных чувств? Безусловно да. Каждый проклинаемый им день он находился в безумии, пока потерянная во времени Сакура вновь не появилась перед ним. Плевать, что при таких обстоятельствах. Главное, что она снова рядом. Даже если она такая чужая и незнакомая сейчас. Всё равно родная. Всё равно нужная ему. — С тобой мне ничего не страшно, — шепотом говорит куноичи, доводя ниндзя до исступления. Ками, как же ему хочется развернуться сейчас и унести её на руках в сторону их дома. Он явно ощущает потребность обнять и не отпускать её больше никогда и никуда. Теперь он чувствует, что более не бродит во тьме, в поисках любимой. Его глаза широко открыты, и среди тьмы сверкает светом её силуэт. Как его персональное солнце. — Рад слышать, — коротко отвечает Изуна, скрывая своё смущение. И сколько бы лет их не разделило, она всё равно замечает это и звонко смеётся, вновь вызывая на его лице умиротворенную улыбку. — Я так боялась, что ты не будешь прежним. Было бы очень тяжело пробиться через твои стены вновь. — Тебе это никогда не нужно было, — удовлетворённо кивает мужчина, замечая нужный эффект на лице девушки. Они оба знали, что первые шаги к их отношениям делал сам Изуна. Но он никогда не признавался в этом так ясно. — Раз так, то будь помягче по отношению к Обито. Он сделал для меня многое, и очень важен мне, — вкрадчиво говорит Сакура, сжимая ладонь мужчины чуть крепче. — Я дорожу вами в равной степени, прими это. Где-то позади них шагал Обито, расплываясь в улыбке и ощущая радость за подругу. Её счастье было первостепенным. * * * Мадара, сидящий напротив них за невысоким столиком и мерно выпивающий сакэ, действительно не выглядел таким же устрашающим, каким его запомнила Сакура. Он скорее был абсолютно безразличным к прибывшим гостям, обращая всё своё внимание на младшего брата. На его лице скользит некое подобие улыбки, когда тот ощущает исходящую ауру приобретённого спокойствия от Изуны. Наконец-то, его младший брат спокоен и не изводит себя днями и ночами. Если его покой заключается в этой девице, он готов с этим смириться. В конце концов, не будут же они всегда вместе. У Изуны когда-нибудь, но появилась девушка, что украла бы его сердце. И с этой мыслью оставалось только мириться. Даже если пассия не вызывала у Мадары никакой симпатии. Другое дело невесть откуда взявшийся мужчина, явно старше его, что прожигал его сейчас взглядом. Наметанным взглядом он замечает интересные детали: чёрные волосы, торчащие ёжиком, один единственный сквозящий недоверием глаз, и общие черты с членами его клана. Внебрачный ребёнок кого-то из старых представителей его семьи? Навряд ли. Но ему поистине становится интересно выслушать историю этой вновь появившейся в стенах их дома чертовки. — Итак… — незамедлительно тянет глава клана, обращая на себя взгляды прибывших. — Я хочу знать все подробности. — Мадара-сама, спасибо, что приняли нас, — внезапно подает голос Сакура, привлекая к себе тем самым внимание всех троих. Обито глядит на неё с немой тревогой, как бы умоляя её замолчать, а Изуна напряжённо, ожидая, что та может выдать его старшему брату. — Мне жаль, что я причинила вам и Изуне неудобства из-за долго отсутствия, — склоняя голову в поклоне, продолжает она. — Ближе к делу, — нетерпеливо отвечает Учиха. — Меня похитили ниндзя Скрытого Тумана, — выдыхает как на духу девушка, ввергая всех присутствующих в шок. Ранее между ними с Изуной и Обито произошел немного тревожный разговор, но один из этих двоих и не смел предположить, что Сакура обернёт его в свою сторону. — Говоришь, Облако вербует ниндзя? — переспросил Обито, задумчиво разглядывая силуэт молодого мужчины, сидящего напротив. Сакура на это заявление только тяжело вздыхает. Как они и думали, Зецу уже действует вовсю. А она была уверена, что это его происки, не иначе. — Да. Грядет война, поэтому ситуация в Скрытом Листе сейчас не из лучших. Первый пока не предпринимает активных действий, хоть Старейшины и беснуют. Но все ниндзя уже безоговорочно готовятся к столкновению. — У вас с братом ничего странного не происходило? — уточняет Харуно, заставляя младшего Учиху задуматься. — Нет. Меня только кошмары мучали последний год. Но это явно не относится к… — Кошмары какого формата? — перебивает Обито. — В них Сакура не похожа на себя. Её половина была абсолютно чёрной, будто её захватила какая-то сущность. Обито и Сакура переглядываются, стараясь рассмотреть в глазах друг друга схожий ответ, а после тихо одновременно произносят: — Зецу. — Прости? — переспросил глава клана, внимательно вглядываясь в изумрудные глаза, сверкающие уверенностью. — Обито прибыл со мной из страны Молнии. Его техника нас и спасла, — не моргая шепчет девушка, заостряя внимание на любых деталях внешности мужчины напротив, но только не на глазах. Если тот использует Шаринган, то точно перелопатит всю её память и узнает правду. А это принесёт только лишние проблемы их созданному тандему. — Интересно, — наливая в чашку горячительный напиток, произносит Мадара. Вторую пустующую всё это время посуду он также наполняет, пододвигая к младшему брату. Тот незамедлительно выпивает, не отрывая от него взгляда. — Обито, значит. Откуда ты? — Из Юи, господин, — продолжает он развивать ложь Харуно. Юи — небольшая появившаяся задолго до Листа страна между Огнем и Молнией. Уроки истории из Академии всё ещё теплились в нём, поэтому проблем от очередной выдумки не должно возникнуть. Шиноби часто останавливались в этих местах на ночлег или непродолжительное проживание, чем грешил и сам Учиха в прошлом. Поэтому, развив эту фантазию, тот продолжил: — Не знаю, кем были мои родители. Меня растили нашедшие меня приёмные родители, поэтому родных я не искал. — Откуда тогда Шаринган? — наугад бросает Мадара, но чётко попадает в цель. Лицо Обито мгновенно сереет, явно показывая возникшее напряжение, но тот успешно парирует его вопрос, собираясь с мыслями в ту же секунду: — Я же сказал, что не знал своих родителей. Возможно, один из них принадлежал вашему клану. — Достаточно, — резко обрывает лохматый мужчина, заставляя тем самым напрячься своих гостей. Три внимательны пары глаз уставляются на него, ожидая дальнейших действий или слов. Ждать от Мадары чего-то конкретного было бы глупо. Изуна же старался не вмешиваться. Он и так посвятил старшего брата во многие аспекты его личной жизни и жизни самой Сакуры, когда сходил с ума от потери любимой. И если он сейчас хотя бы попробует возразить, то выстроенные защита и ложь моментально рухнут от одного его слова. Он посвятил Мадару во многие тайны жизни девушки, но не уточнял о её происхождении. И рассказывать об этом он не собирался сейчас. Ни сейчас, ни после. Никогда. Плевать, если пошатнет их едва устоявшиеся между ними отношения, после того, как старший упустил Харуно. — Прошу, поверьте нам, — склонилась ниже прежнего девушка, укладывая ладони на колени и поджимая губы. Обмануть Мадару казалось невозможным. Но попытаться стоило. Тем более, сейчас, рядом с ней, сидел Изуна, излучающий ауру уверенности и аверы в неё. И даже если его старший брат не поверит в такую явную ложь, которую они неумело скрывали, он примет их. Он не посмеет идти наперекор желаниям младшего, даже если те будут казаться безумными во всех смыслах. — Я выделю для Обито отдельное жилище, — заключил мужчина, вновь разливая по их с братом стопкам алкоголь. Сакура едва ли не бьется лбом об пол, склоняясь от уважения и благодарности и утягивая за сбой вышеупомянутого Учиху. — Спасибо вам за понимание и щедрость! * * * Мадара сдержал свое слово. Тем же вечером за Обито явился один из представителей клана с просьбой проследовать в приготовленный для него дом и увёл того за собой. Изуна и Сакура наконец остались вдвоём. Глава клана лично пообещал разобраться в произошедшем и донести обо всем Хокаге, чем облегчил работу своему младшему брату жизнь и позволил всеми принятыми ранее решениями остаться с девушкой наедине. Куноичи тихо щебетала себе под нос какую-то незатейливую мелодию, пока расставляла по низкому столику приготовленную мужчиной еду в тарелках и разливала по стопкам сакэ. — Рад, что избавился от Обито? — с усмешкой замечает девушка, мысленно отмечая, как тот едва ли не светиться от счастья. — Нам обоим это было необходимо, перестань, — констатирует Изуна, выхватывая из её рук чашку и залпом опустошая ту. Приятный жар распространился где-то в районе груди, спускаясь вниз и ухая в районе желудка. Сакура точь-в-точь повторяет его движения, незамедлительно морщась. Чему-чему, а пить её Цунаде не научила. — И всё же, тебе стоит быть более терпеливым к Обито. Пока ты реагируешь — он продолжит себя вести так, — выдохнула девушка, беря в руки палочки и цепляя кусочек мяса, что в ту же секунду оказывается во рту. — Он многое пережил… Наша дружба удерживает его на плаву. А твое появление заставляет его сомневаться в собственной значимости, потому как мы провели бок о бок четыре года. — Я понял, — фыркает Изуна. — На его глазах убили его любимую. А Мадара воспользовался этим, погрузив его во тьму и сподвигнув к уничтожению мира. Просто думай о том, что он такая же жертва обстоятельств, как и твой брат. На него ты ведь не злишься, верно? — Об этом ты мне не говорила… — подробное откровение от Сакуры заставило его задуматься. Понимал ли он его сейчас, прожив в разлуке жалких два года? О, да. И Изуна боялся представить, что было бы с ним, если бы он сдался и утонул в собственном безумии, которое тот упорно сдерживал, даже не смотря на ужасные сны, где наполовину поглощенная чужой сущностью Сакура кричала и молила спасти его. — Хорошо. Я попытаюсь. — Нас связывает только дружба, — окончательно успокоила его куноичи. — Если тебе станет легче, то я его воспринимаю также, как и ты Мадару. — Что ж, это действительно работает, — закончил их немного тревожный диалог Изуна. Ему хотелось бы ещё о многом спросить её, узнать как она жила все эти годы, что происходило с ней и как они успели так сблизиться с Обито. Но он чувствовал, что это было лишним. — Если бы не Обито, я бы сошла с ума без тебя, — отвечает на его не озвученные мысли Харуно. — Значит, мне стоит поблагодарить его за возвращение тебя в добром здравии? — посмеиваясь, спрашивает Учиха. — Я могла бы умереть там бесчисленное количество раз. Так что да поблагодари его за это. — Вот как… Между парой воцарилось молчание. Больше спрашивать в этот ставший интимным вечер он ни о чем не хотел. Всё же, ему действительно было достаточно просто её возвращения. Лишних мыслей по этому поводу не было абсолютно. Внезапно Сакура откладывает палочки в сторону и тянется вперед, хватая мужчину за воротник и притягивая к себе. Зелёные глаза смотрят так проникновенно, что Изуна забывает как дышать. Мгновение спустя, он наклоняется вперёд и накрывает желанные губы своими, ощущая исходящий от неё аромат спелой вишни и мягкость её податливой кожи. Харуно охотно отвечает, отпуская сжимаемую всё это время ткань и заводя ладонь на заднюю часть шею. Желание продолжать касаться любимого мужчины растекается в ней кипящим металлом. — Ах… — проникновенно тихо выдыхает ему в губы Сакура, когда тот отстраняется и притягивает к себе за руку. Разгоряченная желанным поцелуем девушка усаживается к нему на бедра, вновь прижимаясь к мужчине губами, приникая ими где-то подбородком. Его кожа пылает под каждым её прикосновением, она явно ощущает это. Медленные чувственные поцелуи спускаются вниз, задевая пульсирующую венку на шее и заставляя того томно выдохнуть. Цепкие пальцы жестко сжимают ткань, задевая ногтями кожу вдоль спины, пока Учиха прикусывает губу и поддаётся ведущей девушке. Хочется прямо сейчас опрокинуть её на спину и подмять под себя в привычной манере, заставляя нарастающе выстанывать собственное имя, но возникший интерес не позволяет ему даже двинуться с места. Ему остаётся только глухо выдыхать хриплые стоны, пока холодные пальцы движутся по плечам, спуская с них ткань кимоно и сбрасывая её куда-то на уровень пояса. Поцелуи перерастают в укусы, которые он ранее оставлял на ней, перед прощанием. Острые зубы впиваются куда-то в область в выпирающей мышцы на плече, оставляя на ней влажную покрасневшую отметину, а после сильные, но миниатюрные руки толкают его назад. Происходящее сейчас безумие вводит его в состояние эйфории. Он и ранее имел опыт сексуального характера с девушками. Но никогда он ранее позволял кому-то командовать собой в интимных делать и не смел подчиняться чьей-то воле. Только Сакура имела над ним такую власть. Крепко сжимающие ладони легли на ее бедра, стискивая между пальцев багровую ткань и подтягивая к себе немного ближе. Изуна чувствует, как пылает изнутри. Внутри него разгорается неизвестный ранее ему огонь, поглощая все его внутренности и разносясь синими клубами дымами по венам. Учиха тихо рычит, когда, кусающая собственные покрасневшие от поцелуев губы, двигается вперёд и назад, находясь всё ещё на его бёдрах. Возбуждение захватывает разум двух ниндзя, раздавливая любые мысли под собственным весом и заставляя их двигаться так не осторожно и не задумываться о последствиях. Сакура более не скрывает, что безумно скучала по его прикосновениям, обжигающим её бедра, стоит ему только задрать ненужную ткань кимоно вверх. Острые пальцы впиваются в нежную кожу, помогая ей двигаться на выступающей поверхности, пока не вцепляются мертвой хваткой и не заставляют замереть. Её ёрзающие бедра доводят мужчину до исступления. — Не торопись, — шепчет Изуна, поднимаясь по направлению к лицу девушки и перемещая руки вверх. Правая ладонь покоится чуть выше поясницы, слегка надавливая в точку и тем самым прижимая к себе, а левая путается в розовых локонах, сжимая их и оттягивая назад. Пухлые губы исследуют тонкую шею, надолго задерживаясь на тех местах, где девушка подолгу замирает и глубоко вдыхает кислород, силясь вернуть себе какое-никакое самообладание. Жаль, но Учиха не позволит ей этого сделать. Не после того, как та сама потянулась к нему и утянула из чувственного поцелуя в такой развратный. Влажные причмокивания только распаляют его, заставляя не аккуратно развязать оби на её талии и отбросить его в сторону. Стекающая по плечам и груди ткань нисколько не мешает, потому как он быстро снимает и сбрасывает её в сторону. Ему хочется вновь шептать, как она прекрасна и как сильно она будоражит его, но Изуна сдерживается. Только продолжает поглаживать лёгкими прикосновениями зону между лопатками, заставляя Харуно выгибаться и чувственно вздыхать. Её прикосновения к его обнажённой с помощью его рук заставляют затаить дыхание и взглянуть в сокрытые пелёнок возбуждения зелёные глаза. Она смотрит на него так открыто и проникновенно, что ему ничего не остается как шепнуть: — Смотри на меня так всегда. — Я так ждала тебя. Шепот Сакуры вновь имеет значительный эффект над ним. Изуна подтягивает девушку к себе, утягивая во влажные поцелуй, наполненный тоской друг по другу и животным желанием. Ему на секунду кажется, что если он остановится хоть и на секунду, то та вновь уйдёт. Поэтому он резким движением переворачивает её, наплевав на прежнее желание позволить ей иметь власть над ним. Какая уже разница? Она и так властвует над ним, и он стелется перед девушкой, словно какая-то верная собачка. Острые пальцы стягивают розовые мягкие волосы на затылке, заставляя Харуно прохрипеть, но не отстраниться. Его губы ощущаются необходимым лекарством. Таблеткой, которую она всё это время должна была принять, чтобы продолжить жить. Изуна отрывается от её губ, игнорируя противоречивый стон. Он хочет спускаться ниже, подчиняясь своим желаниям и покрывая поцелуями обнажённую грудь. Оживление выгибания Сакуры сообщают о том, что его движения языком по выступающим соскам приносят нужный эффект. Пока он очерчивает влажные прикосновения вокруг чувствительной плоти, его прохладная ладонь спускается ниже и задевает разгоряченную плоть сквозь тонкую ткань нижнего мешающего ему белья. Светлые трусики мгновенно сдергиваются вниз, освобождает возбужденную Сакуру от ненужной детали, пока пальцы накрывают её сверху и замирают. Он явно ощущает, как та намокает от каждого его прикосновения. Изуне даже на секунду становится неловко от мысли, что всё это сотворяет с ней он сам, но она мгновенно теряется в рваном вздохе, рвущемся из груди девушки, когда палец опускается вниз и надавливает на чувствительное лоно, грозясь проникнуть внутрь и помешать возникнуть хоть одной адекватной мысли. — Изуна, — тихо нашептывает девушка, млея под его прикосновениями. Ей хочется большего. Она хочет всего его. И сегодня он, наконец-то, станет полностью единым целым с ней.