Новая девушка Луки

***

— Я в душ — прокричала Алья, уже спускаясь по лестнице. Не прошло и указанного времени, как ее телефон зазвонил. "Видать, и правда сильно соскучился" — улыбнулась она своим мыслям, тихонько открывая дверь. На пороге, нервно переминаясь с ноги на ногу, стоял парень с взлохмаченными прядями цвета ясного неба. Его глаза блестели радостью, но вот синяки под ними и бледность кожи говорили, что и он спал плохо. Губы были растянуты немного в неловкой и напряженной улыбке. В руках он держал небольшую коробочку, обернутую розовой бумагой, а за спиной в чехле висела вечная спутница - гитара. Было невооруженным взглядом видно, что он сильно переживал. Наспех одетая толстовка и привычные рваные джинсы. Наводили на мысль, что подумать о своем образе времени у него не было. Зато пахло от него, как всегда великолепно. Даже Алья всегда отмечала его прекрасный вкус касательно парфюма. Пропуская гостя в дом, Сезар дала понять, чтобы вёл он себя тихо. Затолкав парня в ванную, не дав ему даже разуться, она закрыла за ними дверь и включила воду. Ничего не понимающий Куффен в шоке хлопал глазами и смиренно ждал объяснений. — Слушай меня внимательно, — едва слышно заговорила шатенка. — Маринетт абсолютно точно будет пытаться всеми силами выгнать тебя. Твоя задача - выстоять. Она может кричать на тебя, угрожать, плакать, да всё что угодно. Не ведись. Делай, что хочешь, но заставь её говорить. Она тут вбила себе в голову всякую чепуху. Так, что с этим тоже нужно разобраться. Тебе. — ткнула ему пальцем в грудь. — И да, она поставила жирную точку в отношениях с Агрестом. — посмотрела своим хитрым взглядом прямо в его удивленный и уже более мягко добавила: — Будь с ней понежнее. В первую очередь вам надо поговорить, как нормальным взрослым людям, если ты действительно намерен строить с ней отношения, — улыбаясь, девушка показала указательным и среднем пальцем кавычки, — А не "дружить". Лука одобрительно кивнул. Его лицо после слов о расставании с Агрестом озарила яркая улыбка, и Алья не совсем была уверена, что он вообще слышал все, что она сказала после. Открывая дверь, она обернулась к нему и добавила. — Совсем забыла сказать, родители уехали. Будут только в понедельник рано утром, — загадочно улыбнулась, и продолжила говорить, — Так что в вашем распоряжении весь дом. Можете как угодно громко выражать свои эмоции. Кстати, я оставила под подушкой кое-что очень важное для вас двоих. Закончив инструктаж, она вышла в коридор и дала знак оставаться на месте. Лука слышал громкий голос Альи, который оповещал подругу, что ей ненадолго нужно уйти. А потом дверь вновь открылась, и Сезар жестом указала ему на лестницу, уходя в противоположную сторону. Выйдя из ванной, он услышал, как хлопнула входная дверь, и немедля пошел по нужному направлению. Казалось, он так хорошо знал этот путь, что мог с закрытыми глазами преодолеть расстояние до комнаты Маринетт. И вот перед ним открытый люк. Всего одно мгновение, и он её увидит. Сердце отбивало чечетку, а ладошки так сильно вспотели, что Лука провел ими по штанинам джинс, чтобы убрать липкую влагу, зажав розовую коробочку локтем. Один шаг и решится его дальнейшая судьба. Девушка с распущенными и влажными после душа волосами сидела на полу с блокнотом в руках и, покусывая кончик карандаша, явно о чём-то задумалась. Музыкант улыбнулся, увидев на ней свою рубашку. Почему-то от этой, казалось бы, незначительной детали на душе стало очень тепло и спокойно. Поднявшись, он тихонько, чтобы не испугать её, произнес: — Привет… Дюпен Чен вздрогнула. По телу прошли будто разряды тока. Она, не веря своим ушам, медленно повернула голову в сторону голоса, который так мечтала услышать не только во сне. Ее глаза застыли на взволнованном лице парня. От удивления она раскрыла рот, но сказать хоть что-то у неё физически не получилось. Лука видя несколько шокированное состояние Мари, осторожно подошел ближе, отложил гитару и подарок в сторону и уселся рядом: — Прекрасно выглядишь, — мягко, полушепотом произнес он. Как ты? — придвинулся ещё ближе, так, что их колени соприкоснулись. Брюнетка молчала, игнорируя его вопрос. — Я так переживал за тебя. — потянулся к её ручке своей, и как только его большая рука коснулась ее кожи, он почувствовал лёгкое подрагивание, – "Волнуется", но не успел обхватить её, как Мари одернула руку, быстро поднимаясь на ноги. — Не помню, чтобы я приглашала тебя. — попятилась к небольшому круглому окну. — Зачем ты пришёл? Он смотрел на неё, не отрывая глаз, обдумывая, что лучше: подойти сейчас и обнять или дать ей возможность выпустить пар. — Мне очень жаль, что всё так вышло с Адрианом. — Не двигаясь с места, сказал парень. Маринетт чувствовала, как закипает изнутри. Не выдерживая порыва злости, она резко обернулась, пронзила музыканта взглядом полным боли и отчаяния и сквозь истеричный смех закричала: — Серьёзно? — зажмурила глаза, взмахивая руками. — Ты правда хочешь поговорить о моих отношениях с Агрестом? — посмотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых отражалось всё её негодование. — Жалко ему, — бубнила она себе под нос, повышая голос всё громче. — А нас тебе не жалко? — громко вскрикнула брюнетка, как раз в тот момент, когда из шкафчика показались два странных маленьких существа: красное с чёрной горошеной на лбу и зеленое напоминающее кобру. Многозначительно переглянувшись они вновь спрятались за дверьми шкафа. — Почему-то наш разрыв тебя беспокоил меньше! И желания все подчинить не возникало! Даже после того, как ты узнал правду обо мне… Об этом ты не сожалеешь? — солёные ручьи снова потекли из ее глаз. Она прикрыла рот ладошкой, пытаясь заткнуть себя и не наговорить лишнего. Лука ошарашенно смотрел на неё. Вот уж никак не ожидал он такой реакции. Разве мог он подумать, что все эти дни она думала о нём, а не о блондинистом ничтожестве. Опустив взор к полу, он только сейчас заметил, что перед ним раскинуто большое количество их совместных фотографий. Скользя взглядом по множеству картинок, где счастливые Маринетт и Лука обнимались и мило целовали друг друга в щеки, лоб и руки, словно они самая влюблённая пара из всех, что он знал. Куффен взял последнюю, ту самую, с вечеринки. На ней он крепко прижимал брюнетку к себе, и они смотрели друг другу в глаза, а их лица были неприлично близко. Лука помнил этот момент. Помнил, как неистово хотел поцеловать её, но не стал. Струсил. Решил, что не время и не место. Как же он тогда ошибся. Нужно было наплевать на всех и рискнуть. Тогда всё было бы иначе. Он не сразу услышал вопрос, адресованный ему, и Мари пришлось повторить его снова: — Почему? Почему, я спрашиваю, за все эти годы ты ни разу не предпринял попыток все изменить? Ни разу не попытался поговорить! Ты… Ты врал мне… Ты называл себя моим другом! Но ты же… Ты же обнимал меня, целовал не как друг! — Маринетт схватилась за голову и буквально взвыла, оседая на пол. — Ты… Ты же мог уже давно все исправить… Почему? Почему ты не захотел? Куффен не помнил, как оказался на коленях подле неё, обнимая и прижимая к своей груди трясущуюся девушку. Он целовал её макушку и умолял успокоиться, а она всеми силами пыталась оттолкнуть его от себя. Била его маленькими кулачками по твёрдой груди, кусалась от бессилия и беспомощности, кричала, просила отпустить её и никогда к ней не притрагиваться. Но Лука смиренно терпел все, чувствуя, как у самого глаза наполняются влагой от невыносимой душевной боли. Как же так вышло? Когда он упустил момент? Как допустил, что любовь всей его жизни захлебывается в слезах из-за него? Он думал, что знает о ней все, видит её насквозь, но оказался настоящим слепцом. Глупец, что решил притвориться другом, умалчивая об истинных чувствах и утоляя боль в других девушках. Придурок. Будь он честен с самого начала, возможно, все было бы иначе. Или нет? Она ведь не была готова к правде. А значит, он просто потерял бы ее навсегда. Как все сложно. До невозможности сложно. Разве у него был тогда другой вариант? Тогда. А потом? Почему он и в самом деле не попробовал позже, когда они стали так близки? Чёртова порядочность. И никому не нужное благородство. Пусть будет с другим… Зато счастлива… А по итогу она осталась несчастна с обоими... Несчастны все… Маринетт… Уебок Адриан… И он сам… Нужно срочно было исправлять ситуацию. Алья была права, сказав, что разговор сейчас важнее всего прочего. Брюнет немного отстранился от девушки, придерживая её за трясущиеся плечи, и заговорил: — Я дурак. Не спорю. Я виноват во многом. И ты даже не представляешь, как я себя ненавидел все эти дни... недели… месяцы… Но не я один несу ответственность! Ты тоже причастна. Посмотри на меня и скажи, — приподнял её личико за подбородок и продолжил глядя в её лицо, — Узнай ты правду сразу, или, скажем, год назад, да даже перед моим отъездом, ты бы приняла меня? Ответила бы взаимностью? Девушка стыдливо опустила глаза, убирая его руки со своего лица. Конечно, она все понимала. Он был абсолютно прав. Она бы с большей вероятностью закрылась, спряталась от него, прекратив всякое общение. Как сделала тогда… После их расставания… Хотя то, что было в прошлом и отношениями нельзя было назвать. Она вечно сбегала, обманывала и оправдывалась. Да, у неё были веские причины, она спасала мир. Но разве уже тогда она не была влюблена в него? Задумавшись над словами музыканта, она ушла в себя. Парень же терпеливо ждал, когда она проронит хоть слово. Пауза затягивалась, а нервы натягивались все сильнее. Не выдержав, парень нарушил молчание: — Знаешь… А я ни о чем не жалею. Я так много времени провел рядом с тобой. И был счастлив. Уверен, что и ты тоже. И если бы не вся эта история, случившаяся на вечеринке. — сделал паузу, перехватывая ладошки Мари в свои, крепко сжимая, — Не случилось бы того поцелуя. Нашего первого поцелуя. — он мечтательно улыбнулся. — Ты бы не осознала своих чувств… А они есть… Я уверен… Слова могут врать. Но поцелуй… Твои губы тогда сказали больше, чем ты можешь представить. Маринетт сначала посмотрела на него с удивлением, а потом резко отвернулась. Он знал. Или догадывался. И что теперь делать? Признаться? Или стоять на своём? Выдернув руки из его хватки, она встала и отошла, как можно дальше от него. Находиться рядом с ним было просто невыносимо. Хотелось обнимать, целовать, а не выяснять отношения. Но этого ни в коем случае нельзя было делать. Дюпен Чен молчала. Не зная, что ещё сказать, чтобы он просто взял и ушёл. Оставил её в покое. Дал забыть. — Маринетт, — тихо и мелодично произнес он её имя. — Я не хочу терять тебя. Наша дружба… — Нет её. И никогда не было, — перебивала его брюнетка. — Да как ты не понимаешь? Мы не можем быть друзьями! — Но почему? — с искренним непониманием переспросил он. — Да, потому что я люблю тебя… — громче, чем ей хотелось бы, бесконтрольно сорвались заветные слова с её губ. Маринетт закрыла рот обеими руками, осознавая, что наделала. Её дыхание сбилось. Она снова отвернулась от шокированного парня, лишь бы не видеть сожаления в его глазах. Лука же, ошарашенный неожиданным признанием, на ватных ногах подошел к ней практически вплотную, медленно развернул её за плечи, а дрожащие пальцы сами потянулись к её лицу. И вновь он вынужден был обхватить её подбородок и приподнять его наверх. — Повтори. Повтори, что ты только что сказала, — на одном дыхание попросил он. Сердце гулко стучало в груди, норовя пробить грудную клетку и выскочить на встречу к такому же сумасшедшему сердцу девушки. Она молчала, не поднимая глаз. Ей было страшно, и он чувствовал это. Нежно обхватив её за обе скулы, он еще раз попросил: — Пожалуйста. Маринетт. Я хочу услышать громко и четко, что ты сейчас сказала, — его голос уже надрывался, а глаза наполнялись слезами. Он, конечно, ожидал, что их отношения изменятся. Но разве мог он ожидать, что настолько. Мари выдохнула. У неё не было больше сил сопротивляться. Его руки на её лице рождали до ужаса неприличные мысли. У них тут серьёзный разговор, и она, кажется, призналась ему в любви. А в голове опять дурман. Её манили его губы, его горячее дыхание, будто магнит. Подняв перепуганные, заплаканные синие очи, она выпустила из себя то, что могло в секунду перевернуть их жизни: — Я те-бя лю-блю Лука Куффен. — тут же начиная тараторить. — Прости… Но ты сам виноват… Ты… Она не успела ничего сказать, как её сбивчивую речь прервали нежным поцелуем. Лука не торопился. Он медленно сминал столь желанные уста, покусывая и оттягивая её губу. Получив несмелый ответ и тут же углубил поцелуй, играясь своим языком с её. Лаская и исследуя её ротик. Руки сползли к её затылку и притянули ее еще ближе. С ее губ снова сорвался тихий стон. Она обняла парня за крепкую шею, зарываясь пальчиками в волосы. Как же было хорошо. И как же это всё не правильно. Мари первая пришла в себя и отстранилась, отталкивая его: — Так нельзя. Нам не следует, — рвано произнесла она. — У тебя же есть… — Можно, — с таким же сбитым дыханием произнес музыкант. — За порогом этого дома у меня никого нет… Только ты… И вновь накрыл её губы своими, уже в более настойчивом и требовательном поцелуе. Перед глазами Маринетт всё поплыло, и она прикрыла веки, позволяя себе полностью расслабиться и погрузиться в эту головокружительную пучину наслаждения. Одна рука музыканта легла на её талию, прижимая ближе к себе. Второй он обхватил ее шею, поглаживая большим пальцем линию челюсти. Маринетт чувствовала приятное покалывание электрических импульсов внизу живота. Её тело трепетало в его руках, желая большего. Но неожиданно Куффен отстранился от неё, открыл глаза и увидел ее прикрытые веки и тянущиеся к нему приоткрытые влажные губы. Он провёл по ним большим пальцем и прошептал: — Я тоже тебя люблю, Маринетт Дюпен Чен, — улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой и добавил тихим, немного охрипшим от возбуждения голосом. — А ещё мне до безумия нравится моя рубашка на тебе. — посмотрел на неё сверху вниз и внутренне ликовал от того, как ее щечки налились румянцем. Как же он любил смущать её. Мари долго смотрела в его сияющие глаза, и до неё наконец-то дошел смысл недавно сказанных слов: — Подожди. А как же Софи? Я… Думала она… — Ее бровки удивленно приподнялись кверху, когда она услышала ответ. — Поверь, у неё всё отлично. И на сколько я знаю, она уже пару раз сходила на свидание с Аликс. — задорно засмеялся, наблюдая за её реакцией — Так что нам ничего не мешает официально стать парой. Нежно чмокнул девушку в носик. — И ты даже не спросишь моего мнения? Может, у меня совсем другие планы — игриво проводя пальчиком по его груди, произнесла голубоглазая. — Конечно спрошу, — наклонился ближе и уже шепча в самые губы: — Поделишься планами? Дюпен Чен покраснела так, как раньше никогда не краснела. Она-то в своих мыслях уже давно сняла трусы с парня, но говорить о таком ей все еще казалось чем-то за гранью приличия. Мари хлопала длинными ресничками, то открывая, то закрывая рот, не зная, что сказать. Брюнет заразительно захохотал, запуская пятерню в ее локоны, и поцеловал в макушку. От этого милого простого действия у неё по всему телу пробежали мурашки. Он определённо точно прочел по ее бегающим глазкам, о чем именно она подумала. Ведь так сильно смущаться она могла только от одной темы. — Ну так что? Позволишь мне стать твоими планами? — заглядывая в её смущенное раздосадованное личико спросил он, — Потому, что я бы очень хотел… Я хочу, что ты стала моей девушкой. — Я… Я тоже этого хочу, — вполголоса произнесла она, создавая какую-то особенную интимность момента. И снова они слились в неистовом голодном поцелуе, страстном и жарком. Отстранившись, брюнет еще пару секунд любовался ею. Подумать только, она и впрямь теперь его девушка. Смазано поцеловал в уголок губ, щекоча кончиком языка линию челюсти, выстраивая дорожку к шее. Его руки уже смелее блуждали по её телу, сминая мягкую ткань рубашки, а губы покрывали поцелуями чувствительную кожу. Маринетт решила не отставать от парня. Поражаясь своей смелости, она подцепила край одежды музыканта и запустила свои проворные ручки под неё. Она гладила его сильную спину, водила пальчиками по его бокам, ощущая твердость его мышц и жар, исходящий от тела. Когда же она игриво царапнула кожу под его лопаткой, почувствовала, как Лука крепче сжал её податливое тело в своих руках и негромко зарычал прямо в её ушко. Не сдержавшись, она в ответ издала еле уловимый полустон, чувствуя, как в порыве страсти он прикусил пульсирующую венку на её шее. Остановиться было невозможно. Но, ощущая, как тесно становится в штанах, Куффен отстранился, не открывая глаз. Тяжело дыша, он произнес: — Прости, я не должен был этого делать. Провел пальцем по оставшемуся следу от его укуса. — У тебя теперь, наверное, не самые приятные ассоциации с этим после случившегося, — не переставая, поглаживать её спину говорил, парень. Мари смотрела на него затуманенным взглядом, не сразу соображая, о чем он говорил. Но как только до неё дошло, метиска сразу же обхватила его лицо руками и с придыханием сказала: — В ту ночь, не случилось ничего такого, что могло бы оставить неприятный отпечаток в моей памяти. — увидев непонимание в глазах напротив она пояснила: — Ты, сам того не зная, спас меня от роковой ошибки. — Я не понимаю… — музыкант хмурился смотря ей прямо в глаза со всей своей серьезностью. — Я же ничего не сделал. Ты уехала, оттолкнув меня. Мари улыбнулась, поглаживая его гладко выбритую кожу лица: — Тогда в комнате с Адрианом, будучи уже на грани… Я услышала музыку… И твой голос… Я почувствовала твою боль и осознала, как сильно хочу быть рядом с тобой. В тот момент я собрала свои вещи и выбежала из комнаты. Тогда-то Софи меня и увидела. Ну, а дальше, я думаю, ты и сам всё знаешь, — Грустно подытожила она. Но, видя, как серьезное лицо вновь расцветает от радости понимания, что Агрест не успел сотворить самого страшного, Маринетт и сама растянулась в счастливой улыбке. — Значит, вы не...? То есть он тебя не...? — не мог он подобрать подходящих слов, чувствуя, как по щекам покатились слезы. Голубоглазая утвердительно кивнула и он не в состоянии сдержать радости подхватил её под бёдра и поднял вверх. Маринетт, положив руки ему на плечи, громко засмеялась обхватывая его талию ногами и шепча: — Как я и хотела, в моей жизни будет только один мужчина, — осыпала его лицо короткими поцелуями стирая, слезы с его кожи, и задержавшись на губах, вовлекла его в новый водоворот страсти.