Попала

Еще несколько дней пришлось провести в больничном крыле. Кожа на месте укуса была красная, тонкая, сухая и чесалась, приходилось мазать ее, чтобы не появлялись трещины. Но в целом выглядело нормально. Особенно учитывая, что у меня и так посреди лба был конкретный такой знак отличия. Министерство и Дамблдор были заняты, общаясь с семьей мага, в чье тело экстренно вселился Волдеморт, пытаясь объяснить, почему бедный мужчина отправился собирать какие-то зимние растения к Хогсмиду, а в итоге приехал домой в гробу. Ранняя и неожиданная смерть. От мысли о том, что мужчина пережил, шли мурашки по коже. Как только я смогла нормально передвигаться, с Сириусом, Грюмом в качестве профессора и защитника и Малфоем в качестве знатока бумажек отправилась оформлять документы на опекунство. В тот момент вспомнились Дурсли, но писать им и тем более заходить в гости не хотелось, поэтому я решила пока просто забить. На удивление, здесь не было «подойдите в третье окошко слева от туалета, потом в кабинет на третьем этаже, потом спуститесь в подвал за штампом, потом зайдите в здание с черного входа, там люк, это еще один кабинет, который работает в високосный год первого числа каждого месяца с 12.00 до 12.10, удачи». Мы справились за пару часов, и, хотя Сириус ныл, я считала, что это самое волшебное, что есть в волшебном мире. Уже на следующий день я начала ходить на учебу, которая очень усложнялась из-за кучи взглядов и вопросов о том, нападал ли на меня акромантул или новый василиск, действительно ли Малфой достал меч Гриффиндора, правда ли, что Волдеморт снова воскресал, причем в теле горячей девушки. На последнее я приоткрыла рот, а Гермиона буквально взорвалась, своим шипением отпугивая мальчика лет тринадцати. Но настроение было в миллиард раз лучше, чем до этого. Я видела в газетах, что авроры ловили Пожирателей, и наконец чувствовала себя в Хогвартсе действительно защищенной. Снейп не дал добро на тренировки, Помфри сказала, что минимум на месяц дополнительные занятия с Грюмом придется отложить. Какие занятия, если первые школьные будни чувствовалась слабость уже после первого урока, а быстрая ходьба давалась с трудом? Я продолжала лечиться по методу Снейпа, чтобы сгладить эффект от изменяющего внешность зелья, и ходила к Помфри каждый вечер, докладывая о самочувствии и прогрессе. Но изо дня в день становилось легче — вскоре я перестала думать о том, как правильно идти, как удержать в руках что-то более тяжелое, чем книга, как резко повернуть голову и не почувствовать, что шея ноет, а потом кажется деревянной еще пару минут. И именно тогда, когда физическое здоровье стало походить на нечто, похожее на норму, стала понятна одна чертовски важная вещь — я скучала по Малфою. Нет, даже не так, все было еще хуже. Я. Тупая малолетка. Немного (совсем чуть-чуть, правда, честное слово). Влюбилась. В гребаного. Малфоя. Это было обезоруживающее осознание посреди урока ЗОТИ, за который я получила Тролль. До этого я пялилась на Малфоя и честно себе в этом признавалась, потому что, ну, красивый мужчина, почему бы не попялиться? Окей, мы с ним периодически болтали, даже на сложные темы, я его спасала, утешала, он меня тоже спас и тоже утешал. Но, Мерлиновы подштанники, я не думала, что буду столько думать о Малфое, когда он отправится в свой мэнор, до этого неплохо так потрепав Дамблдора, чтобы тот наложил кучу защитных заклинаний в оплату за уничтожение Волдеморта, и отвалив галеонов за усиленную охрану от Пожирателей министерству. Вначале я думала о том, как он себя чувствует, все ли в порядке с Нарциссой и Драко, потом о том, что у него капец какие красивые волосы и черты лица, потом о том, что он был язвой, с которой приятно попрепираться, но язва не такого типа, как Снейп. Потом начала раздражаться, что он не интересуется моей жизнью и просто исчез после всего произошедшего, после он написал одно письмо с осторожным вопросом о самочувствии, на которое я ответила мемуарами на целую страницу, затем получила еще одно прямо перед ЗОТИ, и именно на уроке поняла, что судорожно думаю о том, как написать идеальный ответ, в то время как «идеальность» даже рядом не стояла с сообщениями в мессенджерах в родном мире. И тогда дошло, что я туповата не только потому, что начала сохнуть по взрослому мужику с неофицально бывшей женой, но и потому, что не видела этого охренеть какого бревна в своем глазу раньше. Это было чертово фиаско, и оно должно было уйти вместе со мной в могилу. Ну, все не должно было быть так плохо, потому что чувства чувствами, а здравая часть мозга все еще функционировала. И вот на эту часть стоило обращать внимание при переписке или живом общении с Люциусом, чтобы не показаться полной дурой. Да, просто одна маленькая влюбленность, потому что наше спаси-утешь было чем-то похоже на какую-нибудь сказку, поэтому я упорно думала, что пройдет время, и все эти ваши мысли о волосах, руках, губах отойдут на задний план. Допустим, они уже отходили, потому что после Тролля на уроке Грюм надавал мне по шапке, и, в целом, учеба-учеба-учеба вытесняла мысли. Я снова перешла на режим автомата. И снова для того, чтобы сдать экзамены и нормально продолжить обучение, потому что мир после Хогвартса казался страшным и незнакомым. Другие ученики проводили время на свежем воздухе с наступлением весны, они играли в квиддич, гуляли, болтали, устраивали шалости, только часть пятикурсников и семикурсников спохватилась, что пора повторять пройденное перед ответственными экзаменами, а остальные присоединились, когда на носу был май. Тогда стало немного жалко тех, кто забивал на учебу, но одновременно присутствовало некое злорадство, что теперь я не одна страдаю. Точнее, совсем одна я не была, потому что Гермиона готовилась, кажется, всегда и стала припахивать Рона, но все же общий вайб наступающих экзаменов, а не гулянок, принес какое-то моральное утешение. Этот же общий мандраж помогал пережить собственный, когда мы стояли перед дверью и готовились сдавать тот или иной предмет. Я хотела доказать самой себе, что могу, что я не тупая и зубрежка приведет к счастливому завершению пятого курса, хотя уже на экзаменах стала нервничать по этому поводу. Как минимум на зельях оттенок казался немного не тем, а на один из дополнительных вопросов я ответила недостаточно подробно, максимум на тест на прорицаниях был завален, практика на ЗОТИ вышла не очень впечатляющей, а один из каверзных вопросов остался без ответа, а на астрономии я блеяла непонятно что. Пока все выдыхали после экзаменов, которые шли друг за другом, иногда по несколько в день, Гермиона штудировала книги и жаловалась, что отвечала и писала недостаточно подробно, а я в большинстве случаев даже не знала, где облажалась, ну, кроме трансфигурации, где заклинание вообще не получилось, потому что я не помнила движение палочкой, а второе вышло слабым. Еще и результаты нужно было ждать месяц, что не особо вдохновляло, так как казалось, что это будет месяц нервотрепки, но в итоге здорово ошиблась. Между Молли и Сириусом всю весну шло подобие войны, потому что миссис Уизли считала, что питаться, чем придется, и разводить грязь в доме после того, как там только что убрали, — не лучшее начало для человека, который хочет жить долго и счастливо. Тем более это не лучшее начало для совместной жизни с подростком. Сириус писал, как сильно Молли его достала своими нравоучениями, но в итоге прямо перед экзаменами я узнала, что женщина устала и решила идти на крайние меры. Ее старшие сыновья жили отдельно, Перси пропадал на работе, близнецы трудились над магазином, во время каникул постоянно рядом находились только Рон и Джинни, поэтому Молли просто закомандовала нам с Сириусом перебраться в Нору. Возражения Сириуса из разряда «ты будешь тратить на нас силы и еду» встретились комментарием: «Тогда поможешь починить мебель и привести дом в порядок, у тебя уже есть опыт». Так я оказалась в Норе, где Рон учил меня кататься на метле, конечно, говоря, что это все проблемы с памятью и последствия отравления, где мы наводили порядки в доме и, самое интересное, в гараже, купались и сбегали к близнецам. Джинни была веселой бойкой девчонкой, с которой я не очень много общалась до этого, но за месяц поняла, что она мне чертовски нравится. А потом пришли результаты экзаменов. Я держала в руках лист и думала о том, что лучше бы вообще туда не смотрела. — Ну, все не может быть так плохо, — сказал Сириус и заглянул через плечо в письмо. Все могло быть так плохо, потому что самыми высокими оценками было «Выше ожидаемого» по зельям и «Удовлетворительно» по травологии и истории магии. Все остальное — «Слабо», а по астрономии даже «Отвратительно». Особенно обидно было за травологию, которую я, на самом деле, знала достаточно хорошо. Прорицания у Трелони и экзамен у комиссии были разными вещами. Если у странненькой преподавательницы прокатывали невероятные сочинения, то на экзамене был теоретический материал — когда гадать, на чем, на что обращать внимание. Стоит ли говорить, что вся эта информация никогда даже близко не пролетела рядом с моими ушами? — Ничего, — подбодрил Блэк, — пересдашь СОВ позже, на седьмом, может даже на шестом, — хотя по голосу было понятно, что от такого результата охренел даже Сириус, который, хоть и создавал неприятности, учился хорошо. Я верила в то, что смогу сдать на «Удовлетворительно» больше и протиснуться дальше, но за год, наполненный другими проблемами, более серьезными, чем экзамены, подготовиться оказалось просто невозможно. Я не плакала только потому, что вспомнила эти «другие проблемы» и заставила себя поверить, что учеба и разочарование в себе — это не худшее, что произошло. У Рона не было ни одного «Превосходно», зато «Выше ожидаемого» по ЗОТИ, заклинаниям, уходу за магическими существами и «Удовлетворительно» почти по всем остальным предметам, от чего Молли буквально светилась гордостью за сына. — Я поговорю с Дамблдором насчет дальнейшего обучения, — сказал Блэк. — О том, сможешь ли ты пересдать в следующем году и, может, ходить на уроки младших курсов. И у меня в сейфе достаточно денег, чтобы найти тебе учителя даже за пределами Хогвартса. — Да, хорошо, Сириус, спасибо, — кивнула я, откидываясь на спинку дивана. Я не знала, что ему сказать. Что училась, училась, училась, чтобы понять, что времени было просто недостаточно, а снова окунаться в зубрежку после того, как познала вкус каникул, не было никакого желания? И дело не в том, что хотелось тупо чиллить, просто для обычных студентов напряг был средним, а мне снова пришлось бы батрачить в три раза больше. — Давайте пойдем к Фреду и Джорджу, — предложила Джинни, и Рон загорелся похвастаться результатом. — Я, наверное, останусь. — Пойдем с нами, — позвала девушка. — Учеба — это не конец света, тем более ты занимался более важными вещами. Кто, как не Фред и Джордж, помогут развеяться? — Хочу написать Гермионе, — сказала я, — так что идите сами, а я вас догоню. — Я наложу на всю твою одежду склеивающие чары, если не придешь, — пригрозила Джинни, и я кивнула, отправляясь в нашу с Роном комнату, слыша обрывки голоса Сириуса о том, что мне надо побыть одному. Я написала Гермионе о заваленных экзаменах и о том, что не знаю, что делать, так как она была тем человеком, который понимал мое стремление к знаниям, которое на самом деле было стремлением просто что-то себе доказать. Хедвиг сидела рядом с Сычиком и быстро унесла письмо, а я не хотела выходить к людям, даже если вещи придется расколдовывать очень долго. Я взяла еще один лист, начала писать и поняла, что чернила в старой шариковой ручке закончились, поэтому достала новенькую, купленную во время прогулки по магловскому Лондону, куда очень захотел Сириус. В итоге начало получилось корявым, но я специально ничего не изменяла, чтобы Малфой не подумал, будто я для него стараюсь (еще чего!). Зато содержание получилось… ну, как получилось. Куча нытья о том, что вот так стараешься, стараешься, а потом оказывается, что ты чмо тупое. Еще и с таким амплуа возвращаться в Хогвартс не особо-то хотелось. Остальные видели мои провалы на уроках, но подтвердить результатами экзаменов, что Мальчик-Который-Выжил не справился, казалось унизительным. — Гарри, ты собираешься? — крикнула Молли. — Да, минутку! — ответила я. Наверное, все же стоило хотя бы попытаться развеяться. Я оставила на столе письмо, чтобы передать Хедвиг, когда она вернется, быстро натянула мантию на майку и шорты и сбежала вниз. — Не стрессуй, — хлопнул по плечу Сириус. — Все нормально. Я отправлюсь на Гриммо, тебе что-нибудь нужно? — Думаю, книги, по которым я готовился, — ответила я. — Лучше начинать с лета, если не хочу снова отстать. — Да ладно! — воскликнул тот. — Отдохни еще. — Осталось чуть больше месяца, а потом новый учебный год, — ответила я. — Хотя бы День рождения отметь спокойно, — сказала Молли. — Книги все равно забери. Я пошел. Я натянула капюшон и отправилась в Дырявый котел — в магазине близнецов шел ремонт, денег не особо хватало, поэтому они хотели пока оборудовать лишь небольшой отдел, прежде чем расширяться и подключать свой собственный камин. Я быстро двигалась по оживленной улице, стараясь не привлекать внимания к лицу, но и не опускать капюшон слишком низко, чтобы не вызвать подозрений, но с каждым шагом, приближающим к магазину Уизли, замедлялась. Туда сейчас идти совсем не хотелось, однако возвращаться тоже было не вариантом. Я стала идти совсем уж медленно, разглядывая витрины и архитектуру. Я уже отучилась в школе однажды. Хогвартс был одновременно непривычным, так как там не изучали математику или языки, ученики жили в общежитиях, и привычным, так как общая атмосфера была знакомой. Но я впервые задумалась о том, что через полгода буду девятнадцатилетней, и планы о работе и жизни постоянно лезли в голову. Те планы, которые я видела у некоторых студентов седьмого курса и которые пока что не строила даже треть пятикурсников. И все равно даже самые старшие особо не думали о том, что придется оформлять бумаги, искать жилье, платить за него, готовить еду, убирать дом, стирать, даже если в этом всем будет помогать магия. Они будто не понимали, что такие проблемы вообще существуют. И я не казалась особо взрослее, но все же задавалась вопросом, так ли это на самом деле или я действительно приближена к взрослой жизни больше, чем они. Хотелось уже чего-то другого. Какой-то самостоятельности. Не сидеть под чьим-то крылышком день и ночь. Возможно, с родителями в родном мире таких мыслей о сепарации бы не возникало, но тут пришлось работать со взрослыми, чтобы предотвратить войну. Они помогали мне, утешали меня, но и я помогала и утешала их. После этого казалось, что стать просто обычным подростком, которым я уже не являлась, какой-то регресс. Я дошла до лавки Олливандера, которая привлекала взгляд каждый раз, хотя не была сильно выделяющейся. И каждый раз в голове летали странные мысли, но сегодня они оформились в одну. Очень пугающую, но очень привлекательную. Пока не передумала, я толкнула дверь и вошла внутрь. Олливандер как раз сидел за столом и что-то писал, он поднял голову и посмотрел удивленно, когда я скинула капюшон. — Мистер Поттер? Помнится, вы не так давно меня посещали. Неужели снова проблемы с палочкой? Или с обеими? — Нет, — отрицательно помотала я головой. В тот момент хотелось развернуться и вылететь из магазина пулей. Останавливало не то, что я хочу совершить «взрослый» поступок, а то, что потом, возможно, придется прийти за новой палочкой, и Олливандер будет очень странно смотреть или, еще хуже, спрашивать о побеге. — Тогда что же вас привело? — спросил он, по-совиному наклоняя голову. — Вам не нужен помощник на август? — выпалила я. — У вас проблемы с финансами? — приподнял седые брови Олливандер. Если я выглядела в его глазах так, то это второе фиаско за день, братан. Было непонятно, что вообще говорить, еще и подумалось, что у Олливандеров наверняка был свой способ изготовления палочек, и тут припирается проходимец и просит подработку, будто хочет стырить наработки и секреты. — Нет, — снова замотала я головой. Зайти в магазин было очень тупым решением, но если уж позориться, то до конца. — Просто, в общем… — я вздохнула и постаралась говорить медленнее и не так сбивчиво и испуганно: — Я хочу чем-то заняться. Мне нравится колдовать, но я не особо люблю палочку, хотя постоянно ей пользуюсь. Но я думаю, что нужно лучше узнать сами палочки, чтобы лучше понять магию. Я завалил экзамены и в лучшем случае пересдам СОВ в следующем году. Но я хочу что-то делать, меня бесит просто быть… просто плыть по течению. Из разряда «Ну, буду сидеть в школе, может, сдам СОВ на следующий год, может, нет, в целом, неважно, ведь будет еще один год, а там можно и дальше поучиться еще годик-второй и ЖАБА сдать, ведь в Хогвартсе так привычно». Я боюсь, что просто слишком привыкну к одному и тому же, к монотонной зубрежке всех предметов, чтобы доказать себе, что могу впихнуть эти знания в голову, даже если не понимаю, зачем они нужны. Мне хочется заняться чем-то более интересным для себя. Чтобы это не было учебой ради учебы, чтобы я узнавал на практике то, что мне интересно, что не нужно будет зубрить, потому что оно и так нравится. Из всех предметов мне нравятся зелья и в целом творить магию, хотя я не хочу сражаться, поэтому, хотя уроки ЗОТИ интересные, они вызывают только мандраж. Я, в целом, не против общения с людьми и умеренной физической активности. Раньше меня бесило сидение на одном месте и монотонная работа, но теперь я понял, что это не пугает. Я хочу понять что-то новое для себя, понять, что значит работать, почувствовать привкус взрослой жизни и ответственности. Я не хочу сражаться, но при этом устал быть учеником. Если что, - я помахала руками, будто это подтвердит слова, - не претендую на ваши тайны, просто на Косой Аллее среди магазинов с одеждой, животными, квиддичем, показалось, что вы больше всех знаете о магии в целом. Не о том, как зачаровать метлу, одежду или управиться с существами, а в общем. Я думаю, что мог бы вам помочь с чем-то, выполнять какую-то мелкую работу, облегчая вашу жизнь, а вы могли бы рассказать мне о магии. Я не думала, что смогу описать свои ощущения так подробно, хотя даже эти слова не вмещали все, что я чувствовала. Просто хотелось… чего-то. Чего-то, непонятного мне самой. — Из всех возможных вариантов я никогда бы не подумал, что Гарри Поттер придет ко мне, — сказал Олливандер. Его глаза были жутковатыми, выпученными и светлыми, и они неотрывно смотрели на меня с непонятным интересом, который одновременно льстил и напрягал. — Я уже стар, редко выхожу из магазина и не имею камина, — продолжил он. — Ваши проблемы со здоровьем не ограничивают в передвижении? — Нет, — мотнула головой я, затаив дыхание. — А почерк? Достаточно разборчив? — Если постараюсь, — выдохнула я, снова замирая. — Вы хорошо считаете? — Да. Не зря же зубрила эту математику в профильном классе. — Ваш новый опекун не будет против? — задал он последний вопрос, уже буквально соглашаясь принять меня на работу. — Я… это было спонтанное решение. Точнее, я думал о том, чем хочу заниматься, но решение зайти сюда было просто резким щелчком в голове. Но, думаю, что он будет рад. От него нужна подпись? — Нет, — ответил Олливандер, — просто лучше, если он будет знать. Я задумалась о том, что до семнадцати маги были несовершеннолетними, не имели права колдовать во многих местах, зависели от взрослых, но при этом некоторые заканчивали лишь пять курсов и спокойно устраивались на работу или даже открывали свой бизнес, как близнецы. Я ни разу не слышала об ограничениях на алкоголь или табачные изделия, и все законы были будто размытыми и странными. — Скажу, обязательно скажу, — горячо ответила я. — Тогда можете приходить уже завтра к десяти утра, — сказал Олливандер. — Я не буду задерживать вас на весь день, хотя и оплата не будет впечатляющей. Оплата была важна, определенно важна, но сейчас меня больше волновал тот факт, что я впервые в жизни буду работать на мага, причем на самого известного (и единственного) производителя палочек в Британии. Снова оказавшись на улице, я отошла от магазина и просто застыла, не веря в то, что произошло. Это было максимально спонтанное решение, которое закончилось неожиданно. — Гарри Поттер? — вылупился на меня незнакомый маг, и я вспомнила, что так и не надела капюшон, поэтому бросилась дальше по улице к магазину близнецов, не зная, как объяснить подработку. Единственное, как можно было описать реакцию всех, — шок и восторг. Шок от того, что все произошло резко, и Рон, например, тут же спросил, почему я не предупредила. Восторг от того, что я буду помогать гениальному мастеру. Мои эмоции были примерно такими же, но к ним добавился страх. Вот вроде же Олливандер — милый мужчина, но выход на подработку казался полным переворотом жизни, хотя часть мозга упорно повторяла, что это не так, ведь я уже работала в книжном летом. Но тогда общее состояние было настолько ужасным, что книжный просто воспринялся как данность. Забавно, насколько отличалось настроение год назад и сейчас. Тогда мир был просто хаосом, теперь проблемы все еще существовали, но, вспоминая прошлое лето, я понимала, что нынешние проблемы и переживания — ерунда. Я уже не так часто вспоминала родителей, обычно это были вспышки, когда кто-то из взрослых был со мной особо нежен или говорил типичные для родителей вещи, только иногда накатывало, но обычно по вечерам, и я ложилась, открывала окно, чтобы оттуда шла прохлада и запах лета, накрывалась одеялом, чтобы под ним было тепло, и проваливалась в сон, ностальгируя по прошлому. Моя работа прекрасно отражалась в вопросах Олливандера. Некоторые посылки были слишком большими для сов, а чары уменьшения накладывать было нельзя. Сам волшебник был стар и, хотя достаточно бодр, долгие прогулки давались ему тяжело, поэтому я несколько раз гоняла по магазинам, чтобы забрать ингредиенты. Чары маскировки от мастера волшебных палочек работали безупречно, и никто даже не догадывался, что к ним приходил Гарри Поттер. Олливандер ненавидел бумажную работу. Он хотел изготавливать палочки, а не записывать покупателей и проводить сравнительные анализы, поэтому передо мной оказалась огромная стопка бумаг, которые сначала нужно было просто упорядочить, дописать новые имена покупателей и информацию по заметкам, которые находились в полном хаосе, а потом волшебник просек, что я хорошо считаю, поэтому началась долгая и муторная работа по сравнению количества проданных палочек, выручке, затратам. Я уже понимала, что не смогу проанализировать все до конца лета, работая по четыре часа в день, но Олливандер не одобрял сидение над бумажками допоздна. Он вообще не особо понимал, как я могу высиживать столько за такой монотонной работой. Я тоже не очень понимала, как выживала без калькулятора первые два дня, прежде чем купила его в магловском Лондоне, не выдержав расчетов в столбик. Олливандер не мог не говорить, он болтал о палочках все время, что находился рядом, а иногда рассказывал интересные истории, и две недели пролетели по щелчку пальцев. И спустя две недели волшебник вышел из своей мастерской, которая никак не могла уместиться в магазине без магии, как и еще пара комнат, и оторвал меня от бумаг. — Вы говорили, что любите зельеварение. У меня как раз появилось подходящее задание. Я варила самый простой отвар, который только можно представить, а Олливандер после нашего первого разговора по подработке никогда не называл меня Гарри или мистером Поттером. Я не знала, почему, знал ли он что-то, откуда он мог узнать, просто никогда не говорила на эту тему. После зелья мне доверили полировать палочку вручную. Да, звучало двусмысленно, но я просто убирала все зазубрины, понимая, что это самая малость работы, но чувствуя некоторое воодушевление. Но воодушевление отступало из-за близящегося начала учебного года. Я была рада встретиться с Гермионой, которая приехала в гости, и я действительно хотела пойти в школу, но были нюансы. Хогвартс представлялся не как набор уроков, немного домашних заданий и посиделки в гостиной или в библиотеке с друзьями, прогулки на улице, в Хогсмиде и сливочное пиво, а как адское место, где жизнь станет однообразным колесом. Бросать работу не хотелось. Даже не потому, что это было нечто невероятное, просто я очень быстро привыкла к Олливандеру и не хотела оставлять его одного. — Стопка документов еще не до конца разобрана, мы начали перестановку и проверку старых палочек. Как я его брошу? Ему наверняка будет одиноко и тяжело. — Гарри, он справлялся как-то сам раньше, — вздохнул Сириус. Я тоже вздохнула и принялась за ужин, чтобы потом ускользнуть и написать Малфою, потому что он недавно поделился радостью о скорой встрече с Драко, о чем написал буквально бесконечность строк. Малфой продолжал сидеть в голове, хотя прошло много времени с нашей последней встречи, поэтому мозг продолжал додумывать, создавая картины того, с каким выражением лица он пишет письма или читает их. Было не так уж сложно встретиться, но я боялась, что это приведет к провалу, ведь в наш последний разговор я не понимала, что мужчина мне нравится, поэтому вела себя как обычно, а теперь могла навалить кринжа. Ну, то есть еще больше, чем обычно. До сентября оставалось совсем немного, и это нервировало, потому что Олливандер уже начал говорить о Хогвартсе, а я понимала, что некоторая работа после моего ухода останется незавершенной. Я старалась не забрасывать учебники, хотя не тратила на них больше пары часов в день, а обычно меньше, но некоторая школьная атмосфера пугала. А именно то, что я снова стану ребенком, которому нельзя ступить и шагу без разрешения, и речь шла не о убийственных тусовках с темными магами или спиртном, а о банальном походе в Гринготтс, выходе в магловский Лондон, нарушении комендантского часа. Это все не замечалось, когда были другие проблемы, но теперь отчетливее ощущалось, что я устала от ограничений. На удивление, сама того не осознавая, мне помогла Рита Скитер. «Перед началом нового учебного года Гарри Поттер был замечен на Косой Аллее в компании семьи Уизли и своей новой девушки Гермионы Грейнджер…» гласило начало, на которое Гермиона плевалась, потому что она просто шла рядом и жаловалась на отношение Сириуса к Кричеру, когда нас, якобы влюбленных голубков, заметила Рита. Это была не самая веселая новость, но дальше репортер писала про тяжелое школьное время Гарри и затронула тему того, почему мальчик каждый раз попадает в самую жопу, а относятся к нему, ну… как к тупоголовому подростку. Даже бонусов нет. И уже через пять минут я, высунув кончик языка, быстро строчила Дамблдору. — Это глупо! — воскликнула Гермиона. — Это еще глупее, чем то, что нас сделали парой! — Не сказал бы, — скривился Рон, пока не очень явно, но все же претендующий на сердце Грейнджер. — А почему нет? — спросила я, привязывая к лапке Хедвиг записку. — Есть возможность получить привилегии — пользуйся. — Ты не сможешь нормально учиться и выполнять домашние задания, — продолжала гнуть свое подруга. — Те предметы, что нужны, смогу, — ответила я. — И вообще, это отличный формат. Примерно как универ в родном мире по отзывам некоторых старших знакомых и родственников. — Дамблдор не согласится, — сложила Гермиона на груди руки. — А вот и согласится, — быстро сказала я и показала ей язык. — Господи, ты такой ребенок… — вздохнула та и потерла лоб. — Я вообще могу после пятого курса не продолжать учебу, даже если СОВ — тихий ужас. А так будут нужные предметы и работа, а не прорицания или астрология. — Ой, отцепись ты от него, Гермиона, — махнул рукой Рон. — Он же и правда не уйти совсем собирается. Грейнджер только снова вздохнула, а я уже думала, как и что сказать директору. Как обычно, разговор оттянулся, потому что я набивала щеки конфетами и чаем, пока Дамблдор смотрел на это уменьшение запасов (сам предложил — сам наблюдай), проговаривая долгое вступление о том, как рад меня видеть, как важно настроиться на учебный год и так далее. — Предполагаю, ты бы не попросил встречи, когда до учебы осталась пара дней, если бы это было неважно. Но и не терпел разговоры старика, отвлекая себя сладостями, если бы это было слишком серьезно. — Вы уже знаете, что я помогаю Олливандеру? — Да, до меня дошла новость. Удивительно, как об этом еще не узнали репортеры, — сказал Дамблдор и отпил чай. Я проглотила сладкую слюну и начала разговор, который мог закончиться не очень приятно: — По сути, любой, кто закончил пять курсов, может отправляться в свободное плаванье, только вот без ЖАБА найти нормальную работу не то чтобы легко, как я понимаю, тем более с запоротыми СОВ. Но, все-таки, по факту уйти из Хогвартса можно. — Ты хочешь бросить школу? — спросил директор, и либо мне показалось, либо его лицо на секунду перекосилось от охреневания. — Я видел, что ты упорно работал, и думал, что постараешься пересдать СОВ в следующем году. — Так и есть, но с одним маленьким нюансом, — ответила я, и Дамблдор явно быстро понял, что нюанс будет не таким и маленьким и может принести проблемы, — я хочу свободное посещение. — Ты же понимаешь, что будет сложно объяснить, почему одному студенту можно посещать те занятия, что он хочет, и жить вне Хогвартса, а остальным нет? — осторожно спросил директор. — Уверен, у вас найдется прекрасное решение, — улыбнулась я натянуто. — Слизерин, — прокомментировала шляпа лениво и снова закрыла подобие глаз. Я снова посмотрела на Дамблдора, думая о том, как могу его уговорить. Он был должен за информацию о крестражах и Воскрешающий камень, я — за все планы по прикрытию жопы Жени Козловой и заботу. Но, хотя у нас обоих были свои личные цели, основной все же было уничтожить Волдеморта и не вызвать панику среди граждан, и это так объединяло, что судорожно считать, кто кому больше помог, казалось слишком нелепым и даже жестоким. — Почему ты не хочешь возвращаться в Хогвартс? — вздохнул директор. — Я уже закончил одну школу. И в этой школе я не находился сутками, там была достаточная свобода, чтобы возвращаться домой в двенадцать, не было вечных надзирателей-учителей. Уже год я должен был учиться в университете, возможно, подрабатывать, иметь больше ответственности в одном и больше свободы в другом. На самом деле, я даже никогда не зубрил до Хогвартса и не планировал начинать, но судьба сложилась иначе. Я не хочу чувствовать эту скованность, если ее можно избежать. Дамблдор что-то сказал себе под нос, и, возможно мне послышалось, но было похоже на «очередной возрастной кризис». Ладно, да, это был кризис, но что еще делать, как не пытаться его решить? — Какие предметы ты вообще хочешь продолжать изучать? — беззаботно спросил маг, а беззаботность была признаком того, что он очень внимательно слушает и что-то решает. — Зельеварение, трансфигурацию, заклинания, ЗОТИ, травологию. Это все, что мне действительно интересно, и я хочу сдать не только СОВ, но и ЖАБА по этим предметам. Возможно, еще уход за магсуществами, но это при хорошем раскладе. — И параллельно ты хочешь продолжать узнавать о волшебных палочках? — вопросительно глянул на меня Дамблдор, на что я кивнула. — Что ж... официально ты потерял часть памяти, поэтому будет логично, что ты захочешь посещать занятия за младшие курсы, что невозможно успеть, если взяться за все предметы разом, поэтому единственный выход — выбрать основные, с которыми ты свяжешь будущее. — Но… но вы же говорили, что придумать оправдание — капец какая проблема! — возмутилась я. — Аргумент определенно не повлияет на некоторых студентов, которые будут все равно завидовать, — пожал плечами директор. В этот момент не хватало, чтобы шляпа прокомментировала: «Слизеринец, но тупой». — Подкрепить аргумент состоянием после укуса ядовитой змеи? — Половина Хогвартса видела тебя на утренних пробежках. — Резким ухудшением самочувствия? — предложила я. — Никаких пробежек, сгорбленная спина и круги под глазами? Загадочный взгляд и стенания о кошмарах и болях в груди? Тем более что мне действительно нельзя перенапрягаться. — Было бы отлично, но мы уже знаем, что с ложью и контролем поведения у тебя выходит неважно, — усмехнулся Дамблдор. — Я не верю, что ты не забудешь о своем «ужасном самочувствии» через пять минут разговора. — Справедливо, — ответила я. — Замученный недугом Гарри будет периодически превращаться в полного энергии, радостного горного козлика. — Ну, все же можно пустить небольшой слух, только в более слабой форме. В какой момент обсуждать, как крысы, как лучше наврать, стало чем-то обычным и перестало вызывать неприятие? Наверное, когда появились люди, которые все равно знали правду. Теперь мне было стыдно только перед семьей Уизли и Сириусом. — Тогда вы согласны? — Похоже, что нет? — улыбнулся Дамблдор. — Значит, я могу начинать строительство. — Какое строительство? *** Я посмотрела на себя в зеркало, оценивая, насколько обычно выгляжу. Простые черные брюки, новенькая футболка и летняя мантия, больше похожая на кардиган, самая неприметная сережка и небольшой хвостик. Почти полностью по-магловски, без излишеств, но и не зашквар. — Сколько еще можно крутиться у зеркала. Ощущение, что ты идешь на свидание, а не к Малфою, — проворчал Рон. — И вообще, я бы ему денежные вопросы не доверял. — Это всего лишь консультация, — ответила я. — Я же не собираюсь переводить ему все деньги со счета или типа того. И минутку посмотреть в зеркало — это совсем немного. — Зачем вы вообще поддерживаете связь. Малфой, конечно, нам очень помог, но он как был хитрожопым, так и остался. — Да ладно, Рон, — махнула я рукой. — Он достаточно приятный. — Нельзя просто решить весь вопрос по переписке? — Как-то некрасиво. — Связи — это всегда хорошо, — сказала Гермиона, не отрываясь от книги. — Главное не дать себя съесть с потрохами. — Я не понимаю, это поддержка или попытка сказать, что я вернусь без гроша в кармане? — Два в одном, — ответила Грейнджер. — Ладно, тогда вам просто стоит надеяться, что я не буду подписывать странные бумажки. — Серьезно. Не надо, — помотал головой Рон. Я весело усмехнулась и помахала рукой, прежде чем быстро попрощаться и спуститься к камину. Это была встреча, которой в глубине души очень хотелось, но, опять же, было страшно повести себя как полная идиотка. Я блин образ подбирала и волосы укладывала полчаса, хотя обычно это занимало две минуты. И подбирала так, чтобы это выглядело, будто я вообще не парилась. Ну, стоило посмотреть страху в глаза и наконец решить проблему и со строительством, и с тем, что только переписываться вечно с Малфоем не выйдет — либо заново научиться разговаривать вживую, либо прекратить общение, а последнего не хотелось. Я вошла в камин за минуту до назначенного времени, так задумавшись, что глубоко вдохнула сажу и буквально вывалилась в Малфой-мэноре, кашляя и вытирая рукой лицо. Оно было испачкано сажей, как и ладонь, как и одежда. — Эпичное появление, — сказал Люциус, и от его голоса в голове что-то щелкнуло. У Малфоя точно всегда был такой красивый голос, или с ним что-то произошло? Хотя скорее с моим мозгом что-то произошло — он начал глючить. Я подняла взгляд, встречаясь с позабавленным Люциусом. На его губах играла легкая улыбка, а волосы были собраны в хвост, открывая лицо. Он взмахом палочки привел меня в подобающий вид. — Надо же хоть кому-то привнести в твою жизнь что-то интересное. Ну хотя бы язык не присох к небу и даже не выдавал мычание или томные вздохи. — И в чем же причина визита? — спросил Малфой, разворачиваясь и проводя гостя к креслам и столику. — Не думаю, что ты пришел просто так меня навестить. — Почему бы и нет? — пожала я плечами, разглядывая богато обставленную комнату. — Не поверю, что перед самым началом учебного года у тебя появилось лишнее время, когда до этого его не было, — заметил мужчина, приглашая меня присесть, и сам приземлился на кресло. — Неужели ты скучал по мне? — спросила я с улыбочкой, хотя сердце замерло. — Что за глупость, — фыркнул Люциус. — Я прекрасно провожу время. Так что тебе надо? — Ну, теперь я на свободном посещении, буду ходить только на некоторые предметы и параллельно работать, — сообщила я, ожидая реакции. Она не заставила ждать. Малфой удивленно приподнял брови и даже слегка наклонился вперед. — Ты шантажировал Дамблдора? Потому что я не вижу других причин, по которым он бы выпустил тебя из-под своего крылышка. — Мы просто поговорили, — ответила я, — хотя я думал, что он откажет. — И теперь ты будешь прогуливать школу и работать у Олливандера за гроши, хотя мог бы заняться собственным бизнесом. Деньги не должны просто лежать в сейфе, — неодобрительно сказал Люциус и покачал головой, отчего лучи солнца на его тонком красивом лице ожили. По крайней мере, я могла вести разговор и не пялилась совсем заметно, это было приятно, потому что можно было продолжать общаться, не выставляя себя полной дурой. Или дураком… — Именно об этом я и хотел поговорить. Раз я не знаю, как приумножать богатство, то стоит хотя бы что-то купить. — У меня есть много идей, но одна хуже другой, — прокомментировал мужчина. — Я хочу построить дом. — Что? — Хочу дом построить, — повторила я. — Гриммо вызывает только депрессию, даже если там стало чисто. И это дом Сириуса, а не мой. Дом Поттеров в ужасном состоянии, его реставрация обойдется явно не в копейки, плюс ко всему, мне не нравится место. Я хочу построить новый дом, поэтому мне нужно знать, к кому обратиться для покупки земли, материалов, самого строительства. Учитывая, сколько у тебя недвижимости, ты знаешь, как происходит процесс. — Не так плохо, как я ожидал, — высказался Малфой по поводу моего плана. — Но не боишься проблем с Блэком? — Он одновременно в восторге и в печали, — ответила я и пожевала губу. — Он рад, что я хочу чем-то заняться, еще больше рад, что Кричер рвется помогать и будет проводить меньше времени в доме на Гриммо, он рад, что я думаю о своем будущем, и сам не горит желанием видеть дом Поттеров, которых не смог спасти. Но также он уже переживает о том, что птенец улетит из гнезда. Думаю, как отец, ты понимаешь. Но, в целом, он поддерживает идею. — Хотя сомневаюсь, что он поддерживает мое вмешательство, — усмехнулся Малфой и поправил волосы. — Ну, я просто обратился за дружеским советом, — махнула я рукой, и Люциус даже проигнорировал, что его назвали другом. — В том числе о том, как отплатить Снейпу за все зелья, что он для меня варил, и за те, что продолжает варить. От слов о Снейпе Люциус весело хмыкнул: — Последнее может быть тяжелее всего процесса строительства. — Он говорил, что не против, но в итоге будет отнекиваться. — И попутно не забудет упомянуть, какой ты идиот. — Но ты же мне поможешь осчастливить своего друга, даже если он против? Малфой откинулся на спинку кресла и прищурил глаза. — Обсудим условия. *** Я крутилась и вертелась, стараясь осмотреть все вокруг. — Как вам это место? — спросил мистер Смит — полный волшебник с седеющей головой, не вызывающий доверия даже своим видом. Люциус тоже явно ему не доверял, но я планировала справиться без помощи Малфоя, потому что он тоже был слизеринцем до мозга костей и мог спасти от Смита, чтобы сожрать самостоятельно. Место было прекрасным — именно то, что я описывала. Небольшой лесок, в котором сложно заблудиться, а дальше поле, в семи километрах магловская деревня с магазином и школой, трасса, ведущая туда, в двадцати минутах ходьбы, дальше можно доехать на велосипеде. Можно сбежать, если будет опасность, а маглоотталкивающие чары уберегут будущий дом от обнаружения. — Неплохо, — сказала я, чтобы Смит не расслаблялся. Все время казалось, что кто-то наебет и я заплачу в хрен знает сколько раз больше, поэтому приходилось аккуратно спрашивать в школе у одноклассников и преподавателей о ценах, смотреть объявления и задавать неудобные вопросы, чтобы совсем уж не попасть впросак. — Лес изгибается как раз так, что можно почти не расчищать деревья, чтобы построить небольшой дом, — сладко улыбнулся Смит. — Пруд прекрасно вместится на опушке чуть дальше, а само строение будет достаточно далеко от маглов, чтобы у министерства не было лишних проблем и, соответственно, вопросов к вам, мистер Поттер. Это место и правда было идеально, я уже представляла, как мог бы выглядеть будущий дом, и картина казалась соблазнительной. — Вас все устраивает? — Я подумаю. Нужно обойти территорию и осмотреться. Я надеялась, что это не покажет полного восторга, который оседал в груди мягкими кусочками сладкой ваты. — Да, конечно, я все покажу, — засуетился маг. — Мистер Поттер хотел сказать, что хочет осмотреть все самостоятельно, — сказал Люциус со сладкой улыбкой, которая давала понять, что Смита больше здесь не хотят, не любят и не ждут в ближайшее время. — Да, конечно, — кисло ответил он и остался еще на пару секунд, пока не понял, что мы с Малфоем просто вопросительно смотрим, и не аппарировал. — Это то, что ты искал? — небрежно спросил Люциус, делая несколько шагов к лесу. — Место напоминает то, где мы укрывались от Лорда. — Да, только здесь нет болота, гор и рядом деревня, — усмехнулась я. — С таким же успехом это похоже на Нору, только лес ближе. — Твои зарисовки дома готовы? — спросил Люциус и прищурился от осеннего солнца, которое несильно грело, но палило прямо в глаза. Когда свет играл в его волосах, они становились похожи на жидкое золото, растекшееся по спине реками, и я отвела взгляд, сосредотачиваясь на соснах и том самом искривлении леса, куда бы вписался дом. — Да. Я изучил чертежи дома Уизли и активно работаю над тем, чтобы правильно составить свои. «… чтобы не переплачивать», — повисло в воздухе продолжение. И немного заняться рисованием, которое все реже появлялось в жизни. — Дом все такой же маленький? — спросил Люциус. — Мне не нужно больше. Того, что есть, хватит с головой, даже если прибудут гости. Малфой говорил, что я могу позволить что-то повычурней, но я не видела в этом смысла. Зачем иметь комнаты, в которые ты не просто не будешь заходить, а вообще не будешь помнить об их существовании? — Дети? — спросил Люциус. — Какие? — моргнула я. — Я вроде не собираюсь устраивать тусовки для первокурсников. — Твои дети, — пояснил Малфой. — Сейчас ты об этом, возможно, не задумываешься, но в будущем можешь захотеть создать семью. — Эээ… — я замялась, пытаясь подобрать слова. — Никогда не слышал о детских домах для магов. А откуда еще ребенка взять? Из капусты? Малфой фыркнул и открыл рот, чтобы ответить, но только отступил на шаг назад и начал экстренно протирать лицо, которым влип в паутину, так как мы вошли в лес. Я не смогла сдержать улыбку, наблюдая за тем, как Люциус со страдальческим выражением лица достает палочку, чтобы просто убрать паутину магией. — На тебе остался один житель, — сказала я, а мужчина застыл, пытаясь понять, где именно этот житель ползет. — Я сниму, только не дергайся. Он и правда не двигался, просто ждал, внимательно наблюдая за моей рукой, которая потянулась к мелкому пауку, нашедшему новое убежище в светлых волосах. Его ясные глаза при дневном свете будто сияли, отдавая то ли голубым, то ли зеленым. — Думаю, дальше нам делать нечего, — сказал он, когда увидел не самого маленького паука, которого я бросила на землю. — Тут красиво. Как только я отвлеклась от разговора, то обратила, наконец, внимание на то, что поют птицы, а земля буквально с самого начала леса устлана мхом. Лес не был мрачным, по крайней мере, пока погода оставалась хорошей, наоборот казался уютным. — Возвращаясь к теме, — продолжил Малфой, не забыв, на чем остановился, и разворачиваясь, вынуждая все-таки идти следом. — Ты можешь найти женщину только для рождения ребенка. Почему-то закрадывалась мысль, что Малфой действительно имеет представление того, о чем говорит. Может, были знакомые аристократы, которые женились только ради наследника, не имея чувств друг к другу, может, с Нарциссой начиналось именно так, а уже потом перетекло в привязанность. — Я не заглядывал так далеко, для начала надо хотя бы школу закончить и на ноги встать, комнат в доме, опять же, хватит на всех, да и я вряд ли смогу иметь детей, разве что какое-то зелье использую. — В каком смысле? — прищурился Люциус. Я покосилась на мужчину и почесала голову. Ну, завуалированное высказывание вышло не настолько завуалированным, чтобы Малфой не обратил внимания. — Это максимально неловко озвучивать, но, судя по разговорам мальчиков, мой, — я махнула рукой пониже пупка, — работает вообще не так, как надо. Ну, парни просыпались с определенной проблемой, которая меня никогда не беспокоила, чувствовали что-то из-за красивых девушек рядом, дрочили как минимум. А мое достоинство считало, что Женя Козлова его недостойна. Когда я об этом задумалась после откровенного разговора соседей, то подумала о том, что еще и просыпаться со стояком помимо прочих проблем было бы совсем уж грустно, поэтому скорее обрадовалась, что не нужно было охреневать от некоторых реакций нового тела — писать научилась, и ладно. — Почему ты еще не обратился к специалисту? — спросил Люциус взволнованно. — Не до этого было, — отмахнулась я. — Хотя бы к Северусу. Может быть, это последствие того зелья, — продолжал Малфой напирать. — Как ты это представляешь? Я: профессор, я импотент. Снейп: хвала Мерлину, тупоголовые кретины больше не будут размножаться. — Это несмешно, — возразил Люциус. — И Северус не будет издеваться над этой темой. — Просто забей, — снова отмахнулась я. — Скорее всего, это связано с перерождением. — Или с плохой наследственностью Поттеров, — добавил Люциус. — И ты молод, полон энергии и должен заботится о своем здоровье. В конце концов, захочешь с кем-то встречаться и столкнешься с проблемой. — Не буду ни с кем встречаться, — буркнула я. Ну, по крайней мере, пока мне нравится сам Малфой. Потом, когда он выйдет из головы (если он выйдет из головы), может подвернется кто-то помладше, без ребенка и условно бывшей жены. — Не загадывай наперед, — пожурил Люциус. — И не может быть, что проблема была до Гарри Поттера, в прошлом мире? — Не в таком масштабе, — ответила я. Нет, ну на парней не засматривалась почти, но подрочить, когда не спится, — занятие хорошее. — В таком случае, мог сказаться стресс, — предположил Малфой. — Встречайте, Люциус Малфой, тонкий психолог, гуру секса, поможет зависимым от онанизма, спасет от импотенции, повысит рождаемость в стране, — торжественно объявила я, чтобы хоть почувствовать себя не так неловко из-за всех этих серьезных обсуждений, когда привыкла к «хы-хы-хы, многочлен». — Еще одно слово, и Смит продаст тебе землю по самой высокой цене, — сказал Люциус ласково, наклонившись ближе и сверкая глазами. — Понял, понял. А где мы? Мы обернулись, чтобы понять, что отошли от леса слишком далеко за разговором о письках. Малфой вздохнул и спросил: — Тебя устраивает место? — Да, — кивнула я, — оно прекрасно. — Тогда тебе пора возвращаться в Хогвартс. Перерыв закончился, скоро начнется… что там? Трансфигурация? Удачи. Малфой взял меня под руку и резко аппарировал в Хогсмид. И есть же у человека время возиться со старым подростком.