Попала

Я смотрела на короткое письмо: «Не могу надеяться, что ты простил меня, мой мальчик, но верю, что ты заглянешь на чашечку чая. Пароль все тот же». В погоне за Дамблдором и крестражем я пропустила лишь обед и часть урока травологии. Снейп быстро залечил мое лицо даже без зелий, взмахом палочки привел в надлежащий вид одежду, забрал крестраж и пинком под зад отправил учиться. Я даже не поняла, как оказалась у Спраут на уроке, будто все, что произошло до этого, было сном. На вопросы Рона и Гермионы я просто не знала, как ответить. Не хотелось распространяться о семейной драме другого человека, и я думала, как помягче сказать, что есть некоторые деликатные темы, которые лучше не перетирать, как настоящие крысы. Но потом друзья буквально затолкали меня в пустой класс, и мне так хотелось с кем-то поделиться, что я выдала все как на духу, мгновенно забыв о собственных убеждениях. Последний урок прошел под тихие рассуждения Рона, на которого бросала гневные взгляды Гермиона, а я чувствовала себя не особо хорошо. Сосредоточиться на том, что говорила МакГонагалл, было невозможно, поэтому с трансфигурации я ушла с жирным Троллем и тут же заперлась в своей комнате. Письмо пришло под вечер, когда солнце уже село, стрелка часов приближалась к восьми, а я сидела над заклинанием с урока трансфигурации, безуспешно пытаясь сосредоточиться. Настолько безуспешно, что даже не включила свет. Я не столько волновалась о том, что произошло, о миновавшей опасности, сколько о будущем. Общение с директором казалось легким, даже когда я в соплях рассказывала о том, что не являюсь Поттером. Он был авторитетом, а тут что-то раскололось, распалось, и теперь я не знала, что будет. Я положила письмо на стол. Вряд ли мы будем ругаться, но уже чувствовалась тяжелая атмосфера, которая пропитает весь кабинет. Я боялась не своей реакции, а того, что Дамблдор начнет вести себя иначе. Было привычно видеть в нем своего покровителя, но видеть обычного старика я упорно не хотела. Видеть человека, который не знает, что сказать, я не хотела. У меня вообще не было желание идти, но все же пришлось собраться с духом и переступить порог комнаты. Я смотрела себе под ноги и жевала щеку, бредя по коридорам, подняла голову только для того, чтобы увидеть водопад белых волос впереди. — Привет. Что-то случилось? — спросила я, подбежав к Малфою, и тот повернул голову и скривился: — Дамблдор хотел поговорить насчет спонсорства школы, но отменил встречу. Он думает, что у меня полно времени? — Но у тебя полно времени, — усмехнулась я, и мужчина кинул в ответ недовольный взгляд. — У Дамблдора неотложные дела. Личного характера. — И поэтому ты направляешься к его кабинету, — прокомментировал Люциус. — Дела связаны со мной. Ты же знаешь — я везде сую свой нос. Он правда не сможет тебя принять, — развела я руками. — И это после того, как я так старался и так долго добирался до Хогвартса окольными путями, — сказал Малфой драматично. — Окольными — это какими? — поинтересовалась я. — Летел на метле? — Воспользовался камином в подземельях и прошел столько ступеней, — ответил мужчина, и я поняла, что он шутит. — Как живется с Сириусом? Ты уже был в Малфой-мэноре? Ходил в Гринготтс, если вы уже деньги обсуждаете? Когда какой-то первокурсник буквально застыл с открытым ртом, таращась на нашу колоритную парочку, Малфой сказал: — Я составляю тебе отличную компанию. — Ты же мой спаситель, — усмехнулась я. — Пора привыкнуть, что теперь Малфои будут ассоциироваться с героями света. Впереди уже показался кабинет директора, и я покосилась на мужчину и сказала: — Лучше правда приди в другой день. Ну, со Снейпом посиди, выпей. — Мы уже поговорили, — ответил Малфой. — Связано ли твое «дело личного характера» с тем, что Северус целый час бурчал, что Дамблдор старый придурок? — Какой же ты слизеринец, — хмыкнула я. Наверняка он пришел поговорить со Снейпом, потому что Сириус слишком сильно достал, попутно желая устроить небольшую драму из-за отказа в аудиенции. — Если ты хочешь, — начал Малфой, замолчал на секунду, а потом продолжил: — Мы могли бы поговорить после твоей встречи. Я все равно хотел зайти в библиотеку. Видимо, его одиночество было совсем тотальным, если он не просто хотел пообщаться, а снизошел до чего-то, больно напоминающее предложение-просьбу. — Не уверен, как скоро закончу, — призналась я. — Так что не жди, просто ищи в библиотеке, что тебе нужно. Я найду тебя по карте, если что. Он посмотрел на меня своими светло-серыми внимательными глазами и ответил: «Я и не собирался ждать», — а потом развернулся и пошел в противоположную от кабинета директора сторону. Я прикрыла глаза, вдохнула и прошептала пароль. Чем быстрее мы с Дамблдором начнем, тем быстрее закончим. — Добрый вечер, Женя, — поздоровался он, отрываясь от книги. — Присаживайся, я уже приготовил чай. Я подошла к креслу и села на краешек, подтягивая к себе чашку, и спросила: — Что с крестражем? — Он уничтожен, — ответил директор легко, поднимая один из свитков, лежащих в беспорядке на краю стола, и показывая изуродованное кольцо. — А вы. Как вы себя чувствуете? — Думаю, для начала мне стоит извиниться, — сказал Дамблдор, пододвигая ко мне вазочку с конфетами, и серьезно посмотрел в глаза: — Я прошу у тебя прощения за то, что произошло в доме Мраксов. Почему-то я чувствовала себя неуютно. Что-то в животе дергало, кололо и мерзко ныло, поэтому я старалась не смотреть директору в глаза. — Да, хорошо. Все в порядке. Дамблдор вздохнул и погладил бороду, не отрывая от меня взгляда, что казалось очень нервирующим. — Что случилось с вашей сестрой? — Это долгая история, — ответил директор, и я думала, что на этом все закончится, но он продолжил: — Когда я был еще совсем юным, то подружился с одним очень умным, амбициозным магом. — Гриндевальдом, — выдохнула я. — Из-за издевательств маглов моя сестра не могла контролировать свою магию и нечаянно убила нашу мать. Мой брат все еще учился, поэтому я был вынужден присматривать за ней, вместо того чтобы путешествовать по миру, как планировал. Думаю, я любил Ариану, но юношеский пыл толкал на приключения — я не хотел ухаживать за сестрой всю жизнь, поэтому часто пренебрегал своими обязанностями, предпочитая проводить время с Геллертом. В итоге мы сошлись в схватке, и одно из заклинаний попало в мою Ариану. Я хотел узнать, кому оно принадлежало. Я царапала ногтем чашку, слушая рассказ, и чувствовала себя еще более подавленной. — Вы до сих пор хотите знать, где Воскрешающий камень? — спросила я. — Нет, — отрезал Дамблдор. — Не искушай меня. Я никогда не должен был его находить и никогда не должен использовать. Я не мог справиться с собой, когда услышал, что он был так близко все это время, и едва заметил проклятье. Я даже не понял, что попал под действие крестража. От его слов в животе что-то взорвалось, а потом успокоилось, мне стало легче дышать, горло больше не сжималось от неприятных, душащих эмоций. Услышать из его уст то, что я поступила правильно, стало слишком большим облегчением. Я бы даже сказала, пугающе большим. За тот короткий промежуток времени, что Дамблдор знал меня как Женю Козлову, он заимел надо мной слишком много власти, возможно, даже не осознавая этого. — Родители старались не вмешивать меня в их ссоры, но моя одноклассница рассказывала, как ее мама и папа разводились, и каждый пытался забрать ее себе, — сказала я, обхватывая чашку руками. — Вы перетягивали меня, как канат, казалось, что я вот-вот разорвусь. Если бы директор снова попросил прощения, я бы чувствовала себя снова ужасно, но он просто сказал: — И ты сделал правильный выбор, — а потом добавил уже другим, более веселым тоном: — Теперь нам осталось только найти Нагайну и наблюдать за тем, как будут разворачиваться события. Я кивнула и отпила, наконец, чай. Сладкий, как в школьной столовой. — Кстати, вчера Аластор обсуждал со мной дополнительные занятия, но, думаю, он скоро сам поговорит с тобой. — Удачно мне выжить. — Теперь ты не так сильно беспокоишься из-за произошедшего? — спросил Дамблдор, возвращаясь к теме с камнем. — Думаю, сейчас меньше, — быстро глянула я на него и сделала еще один глоток чая. — Я рад, что вы смогли самостоятельно понять, что для вас лучше. В конце концов, принимать решения за других — такая себе ноша. Разговор закончился довольно быстро, поэтому я спускалась в библиотеку, чтобы прогуляться с Малфоем, думая по пути о том, как он вообще решился спуститься в место, наполненное детьми, пока не поняла, что уже восемь, библиотека закрыта. Но точка «Люциус Малфой» была на карте именно там. Проклятый слизеринец не только пришел потусоваться со Снейпом и отчитать директора за отмену встречи, но и подгадал время так, чтобы в библиотеке уже не было студентов. Я толкнула дверь и поняла, что она не заперта. Мадам Пинс с очень злобным выражением лица сидела на своем месте, сверля один из книжных рядов. — Библиотека уже закрыта, мистер Поттер, — строго сказала она. Я что-то промычала, глядя на ее хмурое лицо, а потом все-таки спросила: — Мистер Малфой здесь? Вспомнишь солнце — вот и лучик. Из-за того самого ряда, на который мадам Пинс гневно смотрела, вышел Люциус с огромной стопкой книг. — Наконец-то вы определились, — ядовито отозвалась женщина. — Я запишу это на вашу студенческую карту. Пока я была в кабинете директора, эти двое явно повздорили. Малфой выглядел самодовольным, Пинс — злой. Я посмотрела на книги, которые он взял, и обнаружила, что вообще не понимаю, чего ожидать от названий, потому что они были странными, а Гермиона такого точно не упоминала. — В следующий раз приходите до закрытия библиотеки, — сказала женщина, пока Люциус уменьшал книги. — Какой джентльмен, — усмехнулась я, когда мы вышли за двери. — Мне показалось, или она ждала именно тебя? — Я пытался убедить ее, что справлюсь сам, — без раскаянья в голосе ответил Люциус. — В конце концов, Северус никогда не говорил, что его допрашивают при каждом входе в библиотеку. Она сама осталась ждать. — Снейп профессор, а ты перебежчик, — хмыкнула я. — Конечно она тебе не доверяет. — Полчаса назад ты говорил совсем другое, — отметил мужчина. — Что тебе вообще понадобилось в библиотеке? — спросила я. — Исследования? — Ты представляешь, каково неделями находиться в одном доме с Блэком? Особенно когда к нему заходят эти... друзья, — посмотрел Малфой возмущенно. — Мы либо ругаемся, либо не пересекаемся вообще. А в их библиотеке тысячи очень умных, очень скучных книг и ни одного приключенческого романа. — То есть вся та гора — это что-то типа творения Локонса? — почти воскликнула я, поворачиваясь к Малфою. — Надо же чем-то себя занять, — пожал плечами Люциус, делая вид, что не понимает моего удивления. — Ты хочешь погулять на улице ночью? — приподнял он бровь, когда мы почти добрались до лестницы, ведущей к выходу из замка. — В слякоть и холод? — О, могу пригласить тебя в гостиную Гриффиндора, — усмехнулась я. — Ученики как раз уже разошлись по гостиным, уверен, они будут рады задать тебе пару миллиардов вопросов. — Дамблдор не одобрит убийство пары гриффиндорцев, даже если они очень надоедливые, — фыркнул Малфой. — Ты же сам говорил, что тебе скучно, — почти смеялась я и подняла руки в знак капитуляции, когда Малфой бросил острый взгляд: — Ладно, ладно, могу предложить свои покои, только надо быть тихими, как мышки. — Боишься получить отработку? — Боюсь, что по всему Хогвартсу разнесется слух, что ты шел в мою комнату вечером, — ухмыльнулась я, и Люциус дал мне профилактический подзатыльник. — Осторожно, это скоро войдет в привычку, а насилие не способствует здоровой дружбе. Судя по тому, как демонстративно Малфой закатил глаза, он был ужасно испуган этой перспективой. Мы сидели в моей комнате за чашечкой чая, который любезно предоставили эльфы. Малфой по-королевски расположился в кресле, расслабленно откинувшись на спинку. — Так что, ты был в Малфой-мэноре? — Несколько раз, — ответил мужчина, — авроры обыскивали весь дом и продолжают захаживать, потому что рядом был замечен Фенрир. После особого гостя эльфов не осталось, поэтому приводить все в порядок некому, и я просто забрал некоторые вещи. Малфою было опасно оставаться одному в мэноре или других домах, потому что по миру все еще таскалось много Пожирателей, которые могли захотеть отомстить предателю. Пока что ему было лучше не высовываться с Гриммо или Хогвартса в одиночестве, как и всем остальным, кто насолил Волдеморту. — Дамблдор припахал пожертвовать денег на благотворительность? — В некотором смысле, — ответил тот и сделал глоток чая. Его пальцы красиво обхватывали ручку, тонкие и изящные, с блестящими кольцами — явно теми самыми, которые он забрал из мэнора. Наверное его комната теперь была забита кучей вещей, учитывая, что черная мантия с серебряной вышивкой явно не была одним из пожертвований Снейпа или кого-то еще, кто до этого снабжал Люциуса всем необходимым. — Я припрятал в свое время несколько артефактов, которые теперь могут помочь аврорам, а школа нуждается в небольшом ремонте, книгах и прочем. Это мой безопасный вклад в победу. — И откуп от тех, кто сомневается в твоем героизме, — добавила я. С Пожирателями лучше «сражаться» деньгами. Даже если они немного опустошат сейф, это лучше, чем потом много лет прятаться, потому что кого-то не поймали или потому что министерство тебе абсолютно не доверяет. — Совсем немного, — тонко улыбнулся Люциус и откинул назад прядь волос. Меня эти волосы почему-то до сих пор завораживали. Если бы мы не разговаривали, а я просто сидела где-то под Мантией-Невидимкой, то наверняка бы тупо на них пялилась. — Предпоследний крестраж уничтожен, — сообщила я. — Осталась только Нагайна. Ну и вопрос с этим сраным дементором, будь он неладен. Я старалась не скрывать из упрямства то, что действительно можно не скрывать, чтобы потом не было обид или мести. И правда казалась сладкой, даже если по сути своей была ужасной, как крестраж в Поттере. — И что это было? — спросил Люциус, заинтересованный настолько, что оторвался от спинки кресла и наклонился. — Кольцо Мраксов. Волдеморт же их потомок, вот и решил выпендриться. — Кстати, — губы Малфоя вдруг изогнулись, и казалось, что он вот-вот засмеется, — я видел газету о расследовании, которая должна появиться в продаже завтра утром. Мотивационная статья о том, что нет смысла бояться имени, даже если его носит Темный Лорд. И прямо в середине оно написано с ошибкой. — Подожди, — оживилась я, вспоминая старый разговор. — Вольдемар? — Ты уже знаешь? — Я как-то упомянул об этом Дамблдору. Не думал, что это зайдет так далеко. Малфой коротко рассмеялся, а потом поднес к губам чашку, чтобы сделать еще один глоток, скрывая улыбку. Его глаза, направленные на меня, буквально светились. *** Грюм уже отвел у нас три недели, но все равно предположить, чего можно ждать, было сложно. Точнее, я знала, что будет муштра, но вот в каком формате… — Ты уже здесь, сынок, — одобрительно сказал мужчина, когда зашел в класс. — Пунктуальность — хорошая черта. Ну, потому что больше хвалить меня было не за что. — Как именно вы будете учить? — спросила я, переминаясь с ноги на ногу. — Увидишь, — многообещающе сказал Грюм. — Я помню, что ты бегал от Волдеморта со своими зубочистками, — начал он, приводя в замешательство, — поэтому решил подарить тебе что-нибудь получше. Он достал из кармана какую-то коричневую кучу, и, когда одна лямка выпала из рук, я сначала подумала, что это ремни, которыми я буду получать по горбу после каждого провала, но профессор подошел к подоконнику, сложил туда все добро и достал нечто… нечто… — В твоих кинжалах от кинжалов одно название, — сказал он, обнажая маленькое лезвие, которое уж точно было заточено. — Ими разве что пощекотать можно, а эти дерево порежут, как масло. Только не отрежь себе палец и не выколи глаз. Я посмотрела на искусственный глаз Грюма, но вопрос сдержала, просто подошла и аккуратно взялась за рукоятку. Она была удобной, намного удобнее, чем у предыдущих, декоративных и дешевых, а лезвие было более гладким и тонким. — Попробуй, положи в ножны, — посоветовал он. Они были очень плотными и с застежкой, благодаря которой кинжал бы не выпал, но при этом легко доставался. Грюм рылся в ремнях и поднял два самых маленьких: — Эти на ноги, а этот, — он кивнул на самый длинный, — можно продеть вместо ремня. Но сегодня нам это не понадобится. Сегодня мне понадобился только один кинжал, которого я должна была посылать в Грюма, параллельно используя все заклинания, которые знаю. И если вначале я боялась, что аврор останется без второго глаза, то потом быстро поняла, что не сильна в том, чтобы использовать беспалочковую и палочковую магию одновременно. Кинжал в лучшем случае летал вперед-назад, в худшем падал, потому что я забывала то заклинания, то движения палочкой и начинала слишком много об этом думать. Но это было весело. Грюм не давал передышек, я проигрывала, и мы снова начинали, я снова проигрывала, он делал комментарии, и мы продолжали, я неправильно колдовала, он показывал движение палочкой, говорил заклинание, и я должна была использовать его как можно чаще, когда снова начиналась тренировка. Это было ужасно в том плане, что через час я была полностью мокрой и еле дышала, а у Грюма на лбу даже пот не проступил, но это было интересно. — Снейп сказал, чтобы я тебя не напрягал, поэтому на сегодня хватит. Если это было «не напрягал», то сложно представить, что он представлял под обычной тренировкой. Снейп либо не знал, какие именно уроки у меня будут, либо не разрешал другую физическую активность из вредности.