Попала

Я навалилась на чемодан, и он, наконец, закрылся. Конечно, были уменьшающие чары, но я с ними не то чтобы дружила, а испортить вещи не хотелось. Да, заказывая новую одежду, я не учла, что это добро будет некуда положить. И тем более на эмоциях не подумала о том, что любителем рубашечек никогда не была, а от мантий очень далека, поэтому все, кроме штанов, будет пылиться в шкафу, а я буду напяливать самую простую одежду при случае. По крайней мере, сегодня вытащила на свет Божий красивую рубашку, надела и почувствовала себя максимально странно, хотя вроде выглядело не вычурно, скорее даже обычно. Но я так привыкла ко всему простому, что было некомфортно показывать, что имею тягу к чему-то красивому. Наверное, стоило с этим бороться, поэтому менять одежду не стала. Хедвиг сидела на столе, со скепсисом наблюдая за тем, как я завязываю отросшие волосы в микроскопический хвостик, а потом перелетела на кровать и взяла в клюв краешек одеяла. Я улыбнулась птице. У прошлого тела была аллергия на шерсть, а птиц как домашних животных я не рассматривала, да и в целом обо всяких кошечках-собачках не думала, в отличие от младшего брата, который устраивал в детстве истерики. Но теперь было приятно находится в комнате с живым существом, которое меня пусть и своеобразно, но любило. Хедвиг явно хотела перекусить, и я достала из закромов пряник и разломала на мелкие кусочки, потому что сове нравилось, когда я кормила ее с рук по чуть-чуть. Сопровождение вошло очень невовремя, потому что прерывать трапезу самого главного манипулятора в Хогвартсе было нельзя. Три взрослых мужчины с непередаваемыми лицами наблюдали за происходящим то ли чтобы запомнить и шантажировать, то ли с целью потом забыть как страшный сон серьезного человека, которому противны подобные глупости. — Открывай ротик, моя прекрасная королева, — сюсюкала я. — Моя сладкая зефирка, маленькое пушистое чудо. Давай. «Ам» за мамочку. «Ам» за ма-амочку, которая так сильно тебя любит. Грюм и Снейп неуютно топтались посреди комнаты, наверняка перекидываясь взглядами «Я, темная мрачная туча, не поддамся этой милоте. Фу!» Малфой даже не пытался сдержать улыбку, по крайней мере, когда я обернулась, он с трудом обуздал смех, а глаза весело сияли. — Давай я тебя поглажу, жемчужинка. Какая же ты мягкая… завтра покупаем тебя в ванне и почистим перышки. — Я жил в огромном поместье, окруженный роскошью, и могу сказать, что обслуживание этой птицы не хуже, чем обслуживание аристократов, — ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Малфой со смешком. Это он не застал момента, когда я после долгой разлуки стояла у клетки на коленях, умоляя Хедвиг повернуться клювом, а не хвостом. На коленях. Добровольно. Волдеморту бы стоило у нее поучиться. — Пойдем, Поттер, — резким тоном объявил Грюм. — Твоя птица сама найдет, что поесть. Хедвиг, которая собиралась взять очередной кусочек пряника, замерла, подняла голову, посмотрела на Грюма и коротко ухнула, а потом все же ухватила лакомство, гордо задрала клюв, сделав пару шагов по кровати с королевской грацией, повернулась ко всем хвостом и лениво вылетела в окно. — Вы определенно ее разбаловали, — озвучил очевидное Снейп. — Моя девочка, — сказала я с нежностью и только когда профессор закатил глаза, поняла, что давлю лыбу, как идиотка. — Пойдемте, Козлов, — отчеканил фамилию профессор так же, как математичка в прошлой школе. И даже без акцента. Тренировался что ли? Парочка из параноика и загадочного страдальца явно вначале зашла за Малфоем, а затем за мной, чтобы всем скопом отправиться в кабинет Дамблдора. Было раннее утро, около шести. Даже студенты, которые любили погулять ночью и получить возможность абсолютно бесплатного и бесценного опыта по чистке котлов, уже отправились спать. Погода прояснилась: тихо шел снег, ветра не было, легкий морозик наверняка был приятым. Проснувшись, я некоторое время смотрела в окно, не включая свет в комнате. Была надежда, что на Рождество не пойдет дождь. Но это вряд ли. Грюм скептически посмотрел на мой чемодан и уменьшил его взмахом палочки до размера спичечного коробка. Я благодарно кивнула и положила вещи в карман. Коридоры были тихими, куча чар, наложенных аврором, не пригодилась, и вскоре я стояла в кабинете директора рядом с Роном и Гермионой, уточняя в сотый раз, о чем Сириусу знать не стоит. На самом деле, до конца учебы еще осталась пара дней, но Дамблдор решил отправить нас домой пораньше. В основном, потому что Сириус требовал крестника, раз он в целом здоров и все равно не ходит на уроки, а оставлять меня наедине с Блэком и Малфоем, которому разрешили перекантоваться в доме на Гриммо, было не лучшей идеей. Снейп сделал жест рукой, чтобы я первой шла в камин. Что ж, учитывая, что это было не первое подобное путешествие, присутствовала некая уверенность, что я не попаду в Австралию. На удивление, на этот раз, несмотря на все то же ощущение, будто меня привязали к сверхзвуковой ракете, было привычнее, удалось даже нормально выйти из камина, но воздух все равно вышибло из легких, потому что обнимашки от Сириуса — это, конечно, приятно, но ребра могли и не выдержать. К Счастью, Блэк быстро отстранился, но только чтобы взять мое лицо теплыми ладонями и заглянуть в глаза. — Что он с тобой сделал?! — выдохнул мужчина. — Я сейчас умру от слащавости, — прокомментировал Снейп, пару секунд назад вышедший из камина. — Заткнись, Нюниус, — отрывисто сказал Блэк, отворачиваясь от меня, чтобы злобно зыркнуть на Снейпа, но, стоило расслабиться, серые беспокойные глаза снова вперились прямо в лицо. — Все хорошо, Сириус, — выдавила я, пока Блэк рассматривал изменения. — Просто немного подпортилась память. — Ты ведь меня помнишь? — спросил мужчина, наконец отпуская меня и делая шаг назад. Выглядел он хреновенько. Помятый, усталый, беспокойный. Было приятно осознавать, что это еще один человек, который заботился о Гарри, хотя он был из тех, кому говорить правду во всей красе не стоило. — Если бы не помнил… — снова начал профессор, но, судя по тому, насколько быстро заткнулся и какой тихий возмущенный звук издал, его кто-то пихнул. — Конечно, Сириус, все хорошо, — снова повторила я, потому что Блэк был, кажется, на полпути к безумию. Еще бы. Если честно, я считала, что его доля была потяжелее поттеровской. Больше десяти лет в Азкабане, наверное, еще и в одиночной камере, еще и за преступление, которого не совершал. Я бы без людей двинулась уже через месяц, а он умудрился остаться в здравом уме. Может, он и был в чем-то плох, но психику имел железную, хотя она явно неплохо так расшаталась. Я подступила ближе и обняла мужчину. Это было так странно, потому что он был почти незнакомцем. Воспоминания Гарри все больше выветривались из памяти, да и с крестным отцом мальчик пообщался недолго. Рон и Гермиона уже стали родными, а Блэк пока что оставался чужим человеком. И от этого было неловко притворяться одним из самых дорогих ему людей. — Ты бы знал, как я переживал, — зашептал мужчина мне в волосы и всхлипнул. — Когда ты появился весь в грязи и ни на что не реагировал, я думал, что уже поздно. — Гарри! — услышала я женский возглас и опять почувствовала, как сдавливает со всех сторон. Копна рыжих волос с проседью обозначила миссис Уизли. От крепкой хватки крякнул даже Сириус. — Дайте мальцу вздохнуть! — рявкнул Грюм, и я почувствовала свободу, но в гостиную тут же вбежали Фред и Джордж, смеясь, подлетая ближе и тоже стискивая в объятиях. Кажется, для моих ребер был неудачный день… Меня потащили за стол, и мир вокруг плохо ощущался, потому что меня крутили, вертели, рассматривали, трогали шрам и светили Люмосом в глаза (ну это Джордж, который потом получил подзатыльник и выговор от миссис Уизли), задавали вопросы, пока что общие, не структурированные, от которых можно было отвязаться парой фраз. Кажется, где-то был даже Люпин, вроде бы, он тоже меня обнял, но потом засел в самом незаметном месте. Все шумели, от вкусностей ломило стол. Миссис Уизли все подкладывала мне мясо и причитала, что я исхудала, Снейп сидел среди этого хаоса с холодным лицом, на котором читалось желание наложить на всех присутствующих Силенцио, Малфой просто приподнял брови и насмешливо улыбнулся, когда я в панике нечаянно глянула на него, пытаясь найти поддержку, когда Молли положила огромный кусок пирога, который не мог влезть в человека даже теоретически. Рон и Гермиона периодически брали удар на себя, отвечая на вопросы и отталкивая близнецов, которым почему-то очень понравилось дергать мой хвостик. Это был хаотичный хаос, беспорядочный беспорядок. Кажется, единственный, кто чувствовал себя в своем уме, — это Дамблдор. Но и это было сомнительным заявлением, учитывая, что в директоре в целом была некая пришибленность. К счастью, дело сделало время. Потому что шесть утра — не самый воодушевляющий час для бодрствования, а многие наверняка поспали мало или не спали вообще, и после сытного завтрака в какой-то момент шум резко пропал, превратившись в тихие разговоры, которые велись с полузакрытыми глазами. — Тебе точно не нужно в Мунго? — спросил Сириус. — Если лечение будет дорогим, я оплачу. — Со мной все в порядке, — заверила я в… какой раз? кажется, сбилась на пятом. — Просто небольшая потеря памяти, небольшая… — Психологическая травма, небольшой шрам, небольшое неизвестное темное проклятье, небольшие пытки от небольшого Темного Лорда, — закончил Блэк недовольно. — Не пойду в Мунго, — категорично сказала я и для убедительности мотнула головой. — Тупица, Блэк, ты хоть представляешь, что сделают с нашим Золотым мальчиком, если он придет в Мунго со своими заявлениями о Лорде? — прошипел Снейп. — Подскажу. Вряд ли ты когда-нибудь его снова увидишь. — А что, все так оставить?! — резко обернулся Сириус, сверля профессора недовольным взглядом. — Я провел тщательную диагностику… — начал Снейп. — Ты не колдомедик, — перебил Блэк. — Он лучше, чем колдомедик, — скучающе заметил Малфой. — А ты вообще молчи, нахлебник, — повернулся к блондину Сириус. — Вы можете не вести себя как дети? — упрекнула мужчин Молли, а я зевнула до хруста в челюсти и посмотрела на Рона. Он тоже широко зевнул, а затем, прикрывая рот рукой, за нами последовала Гермиона. — Дети устали, — отчеканила миссис Уизли. — Встали ни свет ни заря, а теперь слушают, как вы бьетесь, как петухи! Я прыснула, едва успев опустить голову. Так упомянутых мужчин явно давно не оскорбляли, если вообще оскорбляли. Когда удалось достаточно плотно сжать губы, я подняла взгляд и поняла, что ни Снейпу, ни Сириусу, ни Малфою сравнение не понравилось. — Да, мы спать, мам, — вставил Рон, когда Люциус уже собирался открыть рот, чтобы возмущенно ответить. — Пошли, Гарри. К счастью, возле Блэка уже стоял Ремус, на благоразумие которого (все же была надежда, что оно есть хоть у кого-то) я уповала, потому что Дамблдор с довольством жевал лимонную дольку, оставив «детишек» самостоятельно разбираться со своими мелкими проблемами. — Дурдом, — выдохнула Гермиона, когда мы вышли в коридор, и неодобрительно покачала головой. — Если когда-либо ты переживала, что не сможешь стать серьезным взрослым, то посмотри на них, — Рон кивнул в сторону гостиной, — и успокойся. Мы тихо засмеялись, и я опять зевнула, видимо, отчасти потому, что выпила снейповское зелье перед сном, но в итоге встала слишком рано, поэтому оно все еще продолжало действовать. Вообще, варево было отличным, сто из ста. Я прям ощущала, что стала намного меньше нервничать, раздражаться, чувствовала себя спокойнее. — А в какой комнате мы вообще будем жить? — задал резонный вопрос Уизли, и мы остановились в конце коридора, понимая, что действительно понятия не имеем, где расположиться. Когда мы конкретно зависли и поняли, что придется возвращаться в гостиную, где наверняка еще не закончилась ссора, раздался тихий окрик, и мы увидели Ремуса. — Вам же никто не показал спальни, — сказал он, быстро подходя ближе. — Сириус занят, но вы можете взять любую из комнат на третьем или четвертом этажах. Пойдемте. Сириус живет на четвертом, но там еще не разобрали весь хлам. Мужчина махнул рукой, и мы поняли, что шли вообще не в ту сторону. — Вы уже знаете, что это за место? — спросил Ремус. — Только то, что это дом Сириуса, — ответил Рон и потер глаза. — Давайте отложим историю на потом, потому что иначе я засну прямо здесь. — Хорошо, — усмехнулся Люпин. — Туалет в конце коридора. Я не хотела тащиться на четвертый этаж, поэтому ввалилась в комнату на третьем, откинула одеяло, стащила обувь, выложила палочку и упала на мягкую подушку. А потом застонала, вспомнив, что так и не достала из кармана уменьшенный чемодан, поэтому снова встала и положила его на пустующий стол. Маленький паучок быстро побежал куда-то по делам, и оставалось только гадать, чем он умудрялся питаться в этом доме. Что ж, если паука в Хогвартсе я назвала Томом, то этого можно было окрестить Володей. *** Одним из плюсов зелья было то, что по утрам не было ощущения, будто тебя приложили чем-то тяжелым. Комната была пустой, часов нигде не наблюдалось, но я взяла палочку и с гордостью наколдовала Темпус. Было одиннадцать утра, и дом казался нежилым, потому что не слышалось ни звука. Возможно, взрослые просто заперлись в гостиной и все еще что-то обсуждали. Я положила палочку в специальное крепление на штанах (вот чем были удобны брюки магов) и спустилась вниз. Сколько же тут было этажей… Блэки обладали железным здоровьем, если все время таскались по этим лестницам. Я спустилась на первый, но гостиная была пуста, да и по пути никого не встретилось. Трогать незнакомые двери здесь и на втором как-то не хотелось, на третьем, наверное, расположились другие гости, а на четвертом «не разобрали хлам», что могло значить «там хранятся артефакты, которые тебя убьют», плюс ко всему, я не знала, в каких комнатах находятся люди. Я бесцельно бродила по коридорам, опробовала туалет и пришла к выводу, что это место было действительно мрачным и унылым. Комната в Хогвартсе казалась намного привлекательнее, потому что была просторной и с большими окнами, тут же коридоры были узкими, гостиная странной формы, а стекла, по-видимому, стоили дороже золота, потому что окна были маленькими и редкими. Возможно, дом подходил под эстетику какого-то человека с любовью к склепам, но уж точно не казался прекрасным местом для проживания детей. Сириусу явно не повезло с семейкой. Я поднялась на чердак. Это было огромное помещение, менее темное, чем остальная часть дома, из-за чего там чувствовался минимальный уют, но горы старых вещей выглядели не особо впечатляюще, а из-за пыли, которая была видна даже в воздухе, не хотелось задерживаться надолго. Зато на спинке стула белым пятном выделялась Хедвиг. Она открыла один глаз, посмотрела на меня и тут же снова расслабилась. Я посмотрела на окна и обнаружила, что одно открыто. Видимо, птица решила особо не летать днем, чтобы нагуляться в ночное время. Тащить ее в маленькую клетку, когда здесь был такой простор, не хотелось, поэтому было решено позволить ей немного самостоятельности. В конце концов, ее жизнь и так была достаточно скучной. Я медленно спускалась вниз, чтобы не потревожить шумом остальных, и заметила фигуру, исчезнувшую за дверью. Белые длиннющие волосы могли принадлежать только одному человеку, и я решила, что было бы неплохо поговорить с Малфоем. В конце концов, мы кое-как нашли общий язык, и было бы неплохо поддерживать общение, учитывая, что он вроде как теперь часть ордена или, по крайней мере, временный помощник. А еще мне было скучно, поэтому можно было убить двух зайцев одним ударом. Я подошла к двери и тихо постучала, но по ту сторону никто не ответил. Вряд ли Малфой был в ванной, особенно учитывая, что они к каждой комнате, скорее всего, не прилагались, поэтому я надавила на ручку и вошла. Тут же запахло адским пойлом, и если Снейп под «превращает воду в вино» имел в виду именно это, то он явно не был знаком с даже относительно нормальным вином. — Что за хрень?! — в сердцах воскликнула я. — Одиннадцать утра, Малфой! Тот развалился в кресле (повезло гаду заиметь в комнате какую-то мебель, кроме кровати) с бокалом и перевел на меня взгляд, даже не пытаясь сделать вид, что смущен внезапным визитом и своим состоянием нестояния. — Будешь читать нотации? — насмешливо спросил он и, к счастью, похоже, что Снейп был прав хотя бы в том, что Малфой все же не надирался и сейчас был пьян лишь немного, просто запах от бодяги был отвратным. От его скучающего выражения лица и вопроса я опешила и просто застыла у двери, возмущенно приоткрыв рот, а потом невнятно ответила: — Да? — Тогда давай быстрее, — махнул мужчина свободной рукой и уронил ее на подлокотник. — Что ты вообще делаешь? — спросила я, потому что не совсем понимала, зачем его сиятельству поглощать убойную смесь, в которой от вина только красный цвет. — И нахрена? Все-таки хочешь откинуться? — Я страдаю, — ответил мужчина. Видимо, он все-таки был в худшем состоянии, чем я надеялась. — И почему ты страдаешь? — выдохнула я, потирая переносицу. — Из-за жены? — В том числе, — сказал мужчина, отставляя бокал. Он потянулся, выгибаясь и прикрывая глаза. Вот уж кто будто вылез из фильма о романтизированной депрессии, где весь бюджет ушел на красивую картинку. И все-таки Люциус бы не стал пьянствовать без причины, а причины по факту у него были, и жалости во мне было больше, чем раздражения из-за того, что Малфой сам все проебал и сам же затянул петлю на шее. Я продвинулась вглубь комнаты, присела на край кровати, сдерживая колкие комментарии и стараясь настроиться на душевный разговор. — Тебе нужна помощь? — С чем? — хмыкнул мужчина. — Действительно собираешься убить Лорда? Он посмотрел скептически и добавил шепотом: — Ты ведь даже не Поттер. — Дамблдор все рассказал? — спросила я. — Ничего, — ухмыльнулся жестко тот. — Этот старый дурак никогда не может сказать прямо. Знаешь, каково было слушать все эти обсуждения твоего прикрытия, даже толком не зная, кого прикрываешь? Я сам догадался еще во время побега, а потом уверился, что ты не Поттер, потому что Грюм уж слишком настойчиво просил воспоминания. Даже Северус не хотел отвечать на все вопросы, а Дамблдор собрал всех в моей комнате, будто как должное принимая то, что я догадался. Предсказатель хренов, — выругался мужчина. — Аристократичная речь, утонченная, — не удержалась я. — А плевать, — протянул Малфой. — Абсолютно. Поместья у меня больше нет, жены нет, сын меня ненавидит, и я сам скоро умру. — От цирроза печени? — хмуро спросила я. — Разве ты не понимаешь? — с запалом начал Люциус, наклоняясь чуть вперед, из-за чего волосы завесили часть лица. — Он убьет меня. Найдет и убьет. И всех нас убьет. — Не волнуйся, Малфой, он один, а мы вместе. — У тебя действительно отшибло память? — саркастически произнес мужчина, снова откидываясь на спинку стула. Ну, хотя бы общий вид был получше, чем при встрече на вечеринке у Волдеморта. Расчесанные волосы блестели, отсутствие щетины омолодило лицо, и Малфой не был похож на бомжа, который спал под мостом и застудил почки. — У него Пожиратели. — Они рабы, а мы как, ну, семья, — не согласилась я. — Семья, — скривился Люциус. — Северус к этой группе, как я понимаю, не относится. И какая вы семья, если ты ненастоящий? Гнев поднялся быстро, поднялся одной большой волной, которая сдавила грудь. Наверное, это произошло, потому что я сама много об этом думала. Имею ли я право называть кого-то другом? После налаживания отношений с Роном и Гермионой конкретно так отпустило, но они знали обо всем, а Сириус, Ремус, большинство Уизли — нет. Слова Люциуса задели за живое. Спасала его тут, спасала, а он пьет и смеет критиковать, в то время как Рон и Гермиона, которые повидали тоже немало дерьма, поняли и приняли. Я прошипела сквозь зубы: — Заткнись, Малфой. Будучи в моем возрасте, ты вообще надрачивал на чистокровных и планы мирового масштаба, присягнул на верность божку местного пошиба, не потрудившись прочитать приписку мелким шрифтом, попал в полную задницу и извивался, как уж на сковородке… Малфой дернулся и зашипел: — Да как ты… — …потом, — повысила я голос, — в самый ответственный момент осознал, что больше не нужен и падешь смертью нехрабрых, неумелых и неудачных, поэтому слился, а теперь пьянствуешь, чтобы забыть о том дерьме, в которое же сам себя закопал. — И что?! — взмахнул рукой Люциус. — То, что я сам виноват, значит, что не могу пострадать? Ну, по крайней мере, на удивление, он вслух признался, что совершил ошибку. — Мерлин, Малфой, — застонала я. — Конечно можешь. Просто пожалуйся кому-нибудь, поплачь в подушку, поори, а не вот это все, — я обвела рукой комнату. — Тебе нужно прожить, пережить и идти дальше. — Куда? В лапы к Лорду? — плаксиво отозвался тот. Ей Богу, девица в беде! И как объяснить, что не стоит забивать на себя, только потому что удача отошла попить чаю? — И кому пожаловаться? Можно подумать, Блэк кинется ко мне с распростертыми объятьями или та же Молли. Да они меня все придушить хотят! — Есть за что, — буркнула я. — Именно, — застонал Малфой. — Это замкнутый круг. Еще и этот дом такой давящий. Он зажмурился и помассировал пальцами виски, чтобы улучшить состояние. — Снейп? Вы же вроде нормально общаетесь. — Ты можешь представить, чтобы кто-то жаловался Северусу? Северусу?! — воскликнул Малфой. — Был опыт, — поморщилась я. — Он не такой уж и бездушный. — Просто вместо утешения сразу раздает непрошенные советы, — закатил глаза Люциус и потянулся к бокалу. — Ну хватит, Малфой, — прервала я. — Неужели моя компания настолько неприятная, что перенести ее без этого… антисептика невозможно? — А ты кто вообще? — мотнул головой мужчина, поморщился, глядя на мое лицо так, будто оно своим существованием оскорбляло чувство прекрасного, а потом все-таки глотнул красную жидкость. — Я понятия не имею, кто ты и откуда взялся в Поттере. Только эти ваши планы по сокрытию. Оригинал вообще жив? — спросил он, приподняв брови. Я не была уверена, что можно честно ответить. На Малфоя, наверно, навесили клятву-другую, но точно ничего не было известно, да и мужчина отличался особой хитрожопостью, поэтому стоило проконсультироваться с Дамблдором. — Не знаю, — сказала я. — И никто не знает. — А ты значит новый Темный Лорд со своей переносимостью дементоров, — пробормотал Малфой, оценивающе оглядывая мою фигуру и явно не находя ничего мощного, великого и приводящего в трепет, короче говоря — ничего впечатляющего. — Скорее жертва обстоятельств, — скривилась я и добавила: — Но если ты не можешь жить в доме без Темного Лорда, то лично для тебя… — Я чудесно живу в доме без Темного Лорда, — перебил Люциус. — И если все так чудесно, то вот эта дрянь, — начала я, показывая на бокал, который Малфой держал в руке, — тебе не нужна. И с ней ты точно не освободишь жену и с Драко не помиришься. Вы когда успели поругаться вообще? Плюсом Малфоя было то, что он оставался в здравом уме и в целом на алкоголика не походил. Но знаем мы этих, которые начинали с одного бокала, а заканчивали с кучей пустых бутылок у кровати. — Это мои проблемы, — ощетинился Люциус и снова глотнул вина, причем явно мне назло. — Ты же вроде хотел кому-то пожаловаться, — напомнила я, вытягивая руку вперед и вырывая магией бокал из расслабленных пальцев, и довольно продолжила, отставляя его на пол возле кровати: — Так вот, прекрасная возможность. — Ты же знаешь, что я создам еще? — лениво спросил мужчина. — Малфой, ты кретин?! — взвилась я. — Я же это делаю, потому что волнуюсь, а не чтоб тебя побесить. У тебя еще вся жизнь впереди, и нельзя губить ее из-за временных сложностей! — Бессмертный Темный Лорд — это временные сложности? — насмешливо ухмыльнулся Люциус. — Уж определенно не проблема мирового масштаба, учитывая, что он растерял свои мозги в погоне за бессмертием, — наклонилась я чуть вперед, чтобы донести до Малфоя, что на мировой арене Волдеморта попинают ногами и выкинут, да и Британия вполне может его пережить, если сожмет яйца в кулак, а не будет аплодировать министру, который упорно не видит проблемы. — Соберется Орден, все обсудим, может, увидишь свет в конце туннеля. Не помню, чтобы ты говорил о проблемах и бренности существования, когда мы пробирались к болоту — жить тогда ох как хотелось! — И сейчас хочется, — грубым голосом ответил Люциус. — Ну так ищи там где-нибудь смысл жизни, надежду и все остальное, а не утопай на дне бокала, — развела я руки. — Тебе легко говорить, ты не терял все, — отчеканил мужчина. О, вот тут он ошибался. Я схватила бокал, поднялась с кровати и пошла к выходу: — Ты просто ничего не знаешь. — Было бы неплохо, если бы кто-то соизволил… Дальнейшая речь была прервана закрытой дверью, но, скорее всего, он закончил чем-то типа «…соизволил объяснить, что вообще произошло». Я была морально не готова к разговору с Малфоем. Во-первых, возможно, я была тотально неправа и в небольшом количестве алкоголя не было ничего страшного, но, все-таки, обычно такое приводило к печальным последствиям. Во-вторых, представить себя на месте Малфоя выходило не очень успешно. Минимум потому что я не ненавидела маглорожденных, максимум потому что никогда не жила в хоромах, не имела жены и сына и не проебывалась настолько глобально. Все казалось, что его проблема на раз плюнуть — у меня была побольше, но как-то потихоньку решается! Только вот мысли эти были абсолютно неправильными, потому что я буквально обесценивала все, что Малфой отстрадал. Но лучше понять его и тем более дойти до того, как помочь в такой ситуации, пока не могла. Возможно, стоило вообще не заходить в его комнату. Я остановилась посреди лестницы, посмотрела на бокал и пошла к туалету, чтобы вылить содержимое. Была надежда, что оно не прожжет раковину. Соседняя дверь была приоткрыта и, судя по всему, там находилась ванная. Был слышен шум воды, и я плотно прижала створку, чтобы никто не подсмотрел, прежде чем зайти в туалет и заняться малфоевским вином. Будь оно неладно. И бокал же где-то раздобыл! Было решено оставить его себе, чтобы наливать воду и не бегать непонятно куда ночью попить. Я открыла дверь, повернула голову и отпрянула от неожиданности от Гермионы, выходящей из ванной. Она тоже испугалась и задушенно вздохнула, а потом выдохнула, когда поняла, что никакой опасности нет. Мы выдали разом: — Прости, что напугал. — Извини, что напугала. А потом улыбнулись друг другу. — Что случилось? — спросила я, потому что лицо девушки было покрасневшим, и она в целом выглядела так, будто только что плакала. — Ничего, — пожала плечами она, разглядывая ручку двери. — Просто Гарри приснился. Я пойду в комнату. Хотелось броситься за ней и что-то сказать, но слов не было, поэтому я просто застыла возле туалета с пустым бокалом.