Наставник?

      Лань Сичэнь не знал, сколько времени он просидел в таком состоянии, но очнулся, когда его заледеневших рук так мягко и аккуратно коснулось что-то тёплое. Сквозь закрывающие лицо ладони пробивался свет, а по меридианам плавно, изучающе полилась чужая духовная энергия.       Когда Сичэнь с трудом отнял дрожащие руки от лица, он увидел, что перед ним сидела девушка с переносным фонарём, который стоял между ними. Сама она опустилась прямо на землю, не боясь запачкать одеяния.       Каждое движение незнакомки было мягким, а голос был похож на парно́е молоко. Словно из-под толщи воды до Сичэня доносились плавные волны успокаивающих слов. Он словно заворожённый смотрел на свою спасительницу, которая, прикрыв глаза, одной рукой невесомо гладила его ладонь, а второй задержалась на запястье. Видимо закончив исследовать каналы его духовной энергии, девушка слегка нахмурились, а потом поймала его взгляд. Осознав, что на её речь не реагируют, она начала что-то объяснять жестами, и Сичэнь сразу понял, что от него хотели. Обычная дыхательная практика, которая используется в классической медитации.       Глубокий вдох.       Раз…       Два…       Медленный выдох.       Три…       Четыре…       Как только дыхание будет восстановлено, уже будет проще взять под контроль всё тело, а с телом и разум. Сичэнь, не отрываясь, наблюдал за плавными движениями рук незнакомки: как её ладонь медленно поднималась до подбородка, немного задерживалась и так же медленно опускалась вниз. Медленный вдох… Медленный выдох…       Вскоре его руки перестали дрожать, шум в ушах исчез, а зрение наконец прояснилось. Теперь глава Лань мог внимательнее рассмотреть свою спасительницу. Вся её одежда состояла из свободных чёрных штанов, плотно перетянутых на голени, белой рубашки с высоким воротом, подвязанной поясом, и ярко-красного верхнего одеяния со свободными рукавами. За пояс был заткнут веер, который несомненно бы привлёк внимание Не Хуайсана, и там же висел мешочек цянькунь с изящной золотой вышивкой. На переносице аккуратно сидели очки в золотистой оправе, а волосы были подвязаны в нетугой пучок. — Как вы себя чувствуете? — задала вопрос девушка, отпустив его руку. — Уже намного лучше, спасибо, — попробовал улыбнуться Сичэнь, но улыбка вышла разбитой и дёрганной. — Как далеко находятся ваши покои? — её голос действительно был похож на что-то тёплое и мягкое. Его хотелось слушать. Он успокаивал. — Буквально несколько поворотов по этой дорожке, — указал направление глава Лань. — Встать сможете? — поднимаясь, и отряхивая свои одежды, она протянула руку Сичэню.       Пошатываясь, немного неловко, но всё же встать ему удалось. От долгого сидения в одном положении на холодной земле ноги немного затекли и отказывались идти прямо, поэтому Лань Сичэнь был вынужден, извиняясь, воспользоваться помощью своей спасительницы, слегка опираясь на неё. К слову, как оказалось, разница в росте была существенной. Девушка была чуть выше главы Цзинь. А Лань Сичэнь никогда низким не считался. Поэтому со стороны ситуация выглядела несколько странной: хрупкая маленькая девушка поддерживает огромного главу Лань. Сичэнь просто надеялся, что их никто не увидит.       Когда они, рассекая тьму светом от фонаря, остановились перед дверью в покои, Сичэнь, недолго думая, пропустил девушку внутрь. Пока он зажигал свет при помощи талисмана, та уже успела растопить жаровню и поставить на неё кипятиться небольшой чайничек. Помещение успело остыть к вечеру, а высокая влажность вытягивала тепло сквозь многочисленные слои одежды. Хоть жаровня и была небольшой, но воздух немного согревала и высушивала.       Сичэнь опустился на подушку рядом со столом напротив девушки и сложил руки, запустив их в рукава. Пальцы ещё немного подрагивали. Но на этот его жест девушка протянула свою руку, попросив дать ей запястье. Снова послушав пульс, и просмотрев каналы духовной энергии, она начала задавать вопросы. — Как давно вы ели последний раз?       Казалось бы самый обычный вопрос, прозвучавший так легко, но глава Лань задумался. В последнее время он часто отказывался от еды. А если и ел, то не мог проглотить больше трети плошки риса. Увидев глубокую задумчивость на его лице, девушка вздохнула и задала следующий вопрос: — Как много вы спите в последнее время?       И на этот раз Сичэнь возвёл глаза вверх, пытаясь что-то вспомнить. И не мог. Максимум, на что он был способен, это непродолжительные медитации. Каждый сон неумолимо превращался в кошмар и отнимал сил больше, чем бодствование. — Что ж, — немного нахмурившись, девушка сняла с пояса мешочек цзянкунь и достала свёрток, в котором оказались чайные листья и целебные травы, — что же вас так сильно тревожит, что отнимает у вас покой и сон?       Сичэнь не хотел делиться своими переживаниями с кем попало, но эта девушка почему-то вызывала у него доверие и странное чувство надёжности. Пока он собирался с мыслями, его собеседница засыпала листья в чайничек, и комната медленно наполнилась ароматами ромашки, мяты и чего-то ещё. — Вы имеете право оставить свою правду при себе. Я человек чужой вам, но в этом и преимущество. Мы видимся в первый раз, и я не осужу вас, — под тихое журчание чая, наливаемого в чашки, проговорила девушка.       Когда пиала с ароматным чаем возникла перед Сичэнем, он машинально начал её крутить в руках. Тёплые стенки чашки приятно грели пальцы. Глубоко вздохнув, глава Лань опустил свой взгляд в чашку, и начал своё тихое повествование. Он не хотел показаться слабым в чьих-либо глазах, но сейчас эта проблема стала слишком острой, а перед ним сидел, человек, который был готов выслушать и помочь. Почему бы не воспользоваться протянутой рукой помощи.       Вначале он говорил скомканно и порой несвязно. Сичэнь не привык делиться своими потаёнными проблемами и страхами. Во время своего рассказа он даже прерывался ненадолго, увязая в чёрных воспоминаниях. Благо, собеседница его была терпелива и молча ожидала, когда тот продолжит свою исповедь.       Лань Сичэнь рассказал всё. Об истории дружбы и братства, об истории предательства и убийства, о тайных заговорах и о том, как сам оказался в них втянут. Он не увиливал, говорил всё как есть. Ему не перед кем сейчас было оправдываться и утаивать. Наконец-то он смог целиком и честно рассказать обо всём. И от этого уже стало как-то проще жить. На свете наконец появился человек, который знал всю историю и мог его понять. — Прошлого уже не воротить. Что уже произошло, на то мы повлиять не в силах. Не стоит убиваться по умершим. Подумайте о живых и о себе, — выслушав историю главы Лань, сказала она мягким голосом. — Я правда пытаюсь сосредоточиться на настоящем, но эти видения не дают покоя, — с отчаянием в голосе ответил ей Сичэнь. — Видения от плохого сна, а бессонница от кошмаров. Замкнутый круг. Я могу дать вам лекарства, которые нужно будет заваривать перед сном, — она достала из цянькуня свёрток, ярко пахнущий целебными травами, — если через неделю видения не исчезнут, то начните раскуривать эти благовония, — ещё один небольшой свёрток возник на столе, — если и это не поможет, тогда через две недели я навещу вас. А сейчас снимите вернее ханьфу, сапоги и сядьте на кровать.       Сичэнь не стал спрашивать зачем и, доверившись ей, послушно сел на кровать. — Не могли бы вы как-нибудь пододвинуть или снять свою ленту? Или вам её нельзя снимать? — спросила девушка, явно не зная значения этого атрибута каждого адепта клана Лань. Сичэнь конечно снял её, но поднял вопрошающий взгляд, — Она закрывает важную точку вот здесь, — объяснила девушка, указывая пальцем на центр своего лба, — а теперь глубокий вдох… Медленный выдох…       И как только Лань Сичэнь выдохнул, она, сложив два пальца, нажала чётко в точку по середине его лба. Непонятно откуда, Сичэнь почувствовал дуновение свежего ветра, который буквально выветрил все его мысли из головы. И стало так необычайно легко, что глаза запекло от слёз. Он уже очень давно не ощущал себя так хорошо. Так свободно. Словно он всё это время сидел под плотным душным одеялом, а сейчас это одеяло сорвали и дали свежему воздуху наполнить его лёгкие. — Вам лучше? — с улыбкой спросила его девушка.       Сичэнь, ещё не отошедший от такого внезапного освобождения, наконец дышал полной грудью. А глаза, наполненные непролитыми слезами, смотрели на девушку. — Намного, — на выдохе только произнёс он. — Я рада, — искренне улыбнулась девушка, — а теперь ложитесь спать, чтобы отдохнуть как следует.       И Сичэнь, опустившись на подушку, мгновенно провалился в сон. Впервые за долгое время сон без кошмаров и голосов прошлого. Он не вспомнит на утро, что же конкретно увидел, но там определённо было что-то светлое и весёлое. Наконец-то к нему пришёл целебный сон.       И в этом прекрасном беззаботном сне ему не было дела до того, что он даже не узнал имени своей спасительницы.