Множество шагов

Третья неделя ноября началась с особенно снежного понедельника. Ромка сидел за своей партой, мечтательно наблюдая за кружащимися за окном хлопьями. Бяша как всегда опаздывал, Антона тоже еще не наблюдалось, а болтать с Семой было западло, вот Пятифан и пялил в сторону сквозь прикрытые веки, раздумывая, когда уже будет физра на лыжах. Бяша влетел в класс аккурат со звонком, Пятифан махнул тому рукой и кинул взгляд на дверь в ожидании белобрысой макушки. Было любопытно узнать, как прошли выходные Антона, а точнее, влетело ли ему еще пару раз. Рома был уверен, что влетело. Сам же он отделался очень просто — в пятницу, пока гулял, мать подсуетилась, угомонив отца, а по возвращении сына домой о ситуации в школе все благополучно забыли. И, очевидно, в школу из предков никто не спешил. Даже спустя пять минут от начала урока Антон не появился, отчего Пятифан начал перебрасываться с Игорем записками различного содержания, в основном дебильного и, в прямом смысле, хуевого, благо незаинтересованность учителя в идеальной дисциплине позволяла это делать. Только к половине урока в дверь несмело постучали, и в кабинет вплыл понурый бледный силуэт Петрова, распаляющийся в тихих извинениях за опоздание. Рома проследил за его вялой походкой вплоть до парты и откинулся на спинку стула, когда Антон упал рядом. — Где был? — У завуча. — У тебя че, внатуре родаки пришли в школу? — Ага… Мать, — устало протянул Петров, видимо, решив первый урок пропустить полноценно. Он не стал доставать тетради и учебники и просто лег на парту, перед этим сняв очки и подложив под лоб согнутые руки. — И че сказали? — Много ласковых, — пробубнил Антон из своего укрытия и шумно зевнул. Ромка тихо усмехнулся и начал вертеть в руках чужой аксессуар для зрения, оставленный без внимания, — В основном сетовали, мол, я скатываюсь на дно-о-о-о, становлюсь маргина-а-а-алом, связался с плохой компа-а-а-анией. Я пытался, конечно, сказать, что ты ни при чем, но… — Да ладно, мне не привыкать быть плохой компанией. К тому же… — перебил Ромка, натягивая очки на нос. Зрение, очевидно, замылилось и расфокусировалось, отчего Пятифан поморщился, но очки не снял, — я все равно при чем, как ни крути, — Пятифан ткнул Антона в бок и вздернул подбородок, тряхнув челкой, — Мне идет? — Ага… — ответил с легкой улыбкой Петров, высунув голову из сгиба локтей и сильно прищурившись. — Не видишь, да? — Не вижу. Рома беззлобно фыркнул и слегка спустил очки к кончику носа, решив пока оставить их на лице. До конца урока оставалось еще прилично времени, но учитель, видимо, чувствовал себя не менее лениво, чем школьники, так что разрешил позаниматься своими делами. Именно поэтому на свободное место рядом с Семой тихонько перебежала Полина. — Мальчики, с добрым утром. — И вам не хворать, — ответил Ромка, привычно расплываясь в игривой улыбке. Он хотел было ткнуть Бабурина в спину, чтобы тот свалил к Бяше, но не стал, подумав, что разговор вряд ли будет супер секретным. К тому же, тот был занят чем-то, потому склонил голову к учебнику и лихорадочно писал. Наверное, делал домашку к следующему уроку. Роме, может, тоже стоило бы, особенно после выволочки у завуча, — плохие оценки сейчас еще сильнее подпортят ситуацию, — но предстояла матеша, к которой Пятифану готовиться было необязательно. — Ну что, возобновляем нашу киношную деятельность? — протянула Морозова, с улыбкой рассматривая на очки на Ромкином носу. — Да! Сегодня после школы? — А я… Я не могу, — отозвался Антон, что все это время еще ни разу не поднял головы с парты. — Почему? — охнула Полинка, — Что-то случилось? Петров вздохнул и разогнул-таки спину. Он протер глаза и взглянул на Пятифана все тем же прищуренным взглядом, после чего потянулся за очками, промахнулся, размашисто мазнул ладонью по хулиганской щеке и только потом нащупал дужку. — Тьфу, блять, крот слепой, — съязвил Ромка, машинально проведя пальцами по следам чужих касаний, и вздрогнул. Когда Антон восстановил зрение, то продолжил: — Я сейчас, типа, наказан. Только из дома в школу и из школы домой, ни шага влево, ни шага вправо. — Так давай мы тебя проводим, по пути и поболтаем, делов-то, — усмехнулась Полинка, подперев подбородок кулаком, — Ты же, Рома, не против? — Не против. Только если опять в грязи не измажемся, тропу, поди-ка, размыло? — Надеюсь, что нет, — ответил Петров, после чего вся троица устремила свои взгляды в окно на стремительно усиливающийся мокрый снегопад.

* * *

Путь до дома Петровых показался преступно кратким из-за обсуждения фильма. Несмотря на то, что в пятницу, сидя на скамейке и с определенной периодичностью согревая руки зажигалкой, парни и так обсудили все, что можно, даже больше, поделиться с Полиной эмоциями было интересно. Лес показался совершенно другим под пленкой недавно выпавшего снега. Раньше Рому не особо тянуло гулять в чаще, особенно в холода, так что по пути он рассматривал блеск на лапах раскидистых ветвей и покрытые изморозью застывшие следы на протоптанной тропе и слушал тихое похрустывание под ногами. — Так, ну… Я дальше один пойду, — сказал Антон, когда друзья приблизились к линии леса, а перед взором показался далекий фасад серого здания. — Я и не думала, что у тебя дом такой большой, — протянула Полина, не без интереса рассматривая большую, но неиспользуемую придомовую территорию. — Большой-то большой, а толку от этого никакого. Ни уюта, ни тепла, — усмехнулся Антон, натягивая шапку на уши и заметно вздрагивая. Рома хотел было возразить, когда услышал про отсутствие уюта, но не стал, лишь выгнул бровь дугой, — До завтра. — Ага, — размашисто кивнул Ромка, предвкушая, как сейчас будет провожать Полину наедине и без лишних глаз. Идея с променадом по лесу понравилась ему именно тем, что обратный путь позволял остаться тет-а-тет — ничего личного к Петрову, просто выгода. — А, кстати… — сказал Антон, когда уже сделал шаг в сторону спуска к калитке, — мне запретили кого-то звать в гости. И смотреть телевизор тоже. Так что я пока… пока отхожу от дел, как говорится. Пятифановское лицо вытянулось в удивлении, а Полина грустно вздохнула. — Но вы продолжайте! Потом вернусь в строй, — добавил Петров с улыбкой, после чего полноценно развернулся и засеменил к дому. — Ба-а-а-алин, — протянул Ромка разочарованно и начал шарить в карманах в поисках зажигалки. — Что такое? — Да я… Это… У Петрова все это время фильмы смотрел, потому что… — Пятифан ненадолго замолчал, сжимая зубами сигаретный фильтр и раздумывая, стоит ли открывать Полине свою легкую оплошность, — В общем, телик сломался, а я починить не смог… — А… — вздохнула Морозова, в размышлениях припав пальцами к подбородку. Она поджала губы и, когда Ромка уже подкурился, сказала: — Мы можем у меня посмотреть… Пятифану стоило больших усилий, чтобы не подпрыгнуть от радости прямо здесь и сейчас. Он растянулся в улыбке, которую попытался сдержать хотя бы на половину, и начал, запинаясь, отвечать: — Ну… Д-да… Можем, конечно… А твой дедушка? — Не думаю, что он будет против, — хмыкнула Полина, после чего начала неторопливый путь назад, сопровождаемая Ромкиными шагами.

* * *

— Вот, и, кароче, пойду к ней в гости сегодня после школы! — Ну, брат, молорик, на! — восторженно резюмировал Бяша после Ромкиного пересказа вчерашних событий. Он высунулся из-за угла и, убедившись, что все чисто, подпер спиной стену школы. — Теперь, блять, мерзнуть… — пробубнил Семен и переступил с ноги на ногу в ожидании своей очереди покурить. — Ну а что поделаешь, если толчок нынче Кудря пасет? — Пятифан хмыкнул, крепко затянулся напоследок, передал сигарету Бяше и окинул местность взглядом. Для перекуров решили выбрать то же самое место, что выступало в роли «тайного» пристанища банды в теплые деньки — у висельника. Хотя, конечно, висельник уже давно стерся с бетонной стены здания, этот школьный угол все равно продолжали так называть. Обычно сюда не совались, страшась наткнуться на трех хулиганов, а преподаватели в принципе между уроками не имели привычки слоняться по улице, так что стоять здесь, скучковавшись, было безопасно. Рома втянул голову в плечи и выдохнул, зарывшись носом в ворот. По подбородку и щекам пробежал приятный теплый шлейф дыхания, но ветер все равно забирался под расстегнутую куртку, преодолевая и полы тонкой олимпийки. Пятифан все равно не видел смысла застегиваться на пять минут, так что — как обычно — забил на холод. Конец ноября уже вовсю засыпал поселок снегом, отчего Ромка вспомнил о скором наступлении Нового года, а вместе с тем — каникул. — Так, получается… — начал Бабурин, зажав переданную сигарету в уголке губ, — тебя с очкариком больше ничего не связывает особо? — А? Ну… Да? — протянул Пятифан, удивленный странным вопросом, — А что? — Да ничего… Семен загадочно ухмыльнулся и отвел взгляд, чем заставил Рому нахмуриться. — Че удумал опять? Если хочется кошмарить кого-нибудь — иди к восьмиклассникам. Как раз там один нам должок торчит. — С мелкими скучно… — занудил Семен, скривив губы, тем самым чуть не уронил из них сигарету. Пятифан со злобой выдернул ее и, прежде чем совершить последнюю затяжку, выплюнул: — Скучно ему… — Сам посуди — нахрена тебе с ним возиться? Он, считай, уже отшитый от вашей компашки, пусть в четырех стенах сидит, — не унимался Бабурин, активно распаляясь в речах. Даже руки из карманов дубленки вытащил, чтобы ими жестикулировать. Бяша страдальчески вздохнул со стороны, а Рома закатил глаза. Тем не менее в голове пробежала-таки мысль о том, что Семен говорит что-то дельное. Раз уж к Антону теперь ходить нельзя, а Полина позвала сама, можно было бы отодвинуть его от общей троицы и всецело заняться завоеванием сердца Морозовой. Все равно что-то да удерживало. — А у кого мне домашку списывать? У тебя, что ли? — решил парировать Рома, вдавливая окурок в истыканную черными кружочками пепла стену школы, — Ты и сам пыхтишь над ней, как девственник над телкой. Пятифан оскалился и впился взглядом в слегка покрасневшее лицо друга, заранее зная, что тот недостаточно умен, чтобы ответить хлестко. «Вот Антон бы ответил: «А откуда ты знаешь, как девственники пыхтят?» или что-то такое…» — подумал Ромка, усмехнувшись носом. Эта мысль показалась настолько естественной, что Пятифан ее даже не заметил, продолжив наблюдать за стушевавшимся Семой. — Звонок скоро, на. Пойдемте, — сказал Бяша, прервав зрительные баталии товарищей. Он оттолкнулся спиной от стены и вырулил из-за угла, возглавив небольшую процессию до самого кабинета. Ромка застал Антона с испариной на лице над учебником по физике и тут же едко усмехнулся. — Никак? — Никак, блять. — А давай поспорим, что ты контрольную по физике напишешь на пятерку?.. — загадочно протянул Пятифан, присаживаясь рядом как раз со звонком. Петров лишь прищуренно зыркнул и продолжил водить глазами по тексту. Судя по всему, по одному единственному абзацу. Рома заглянул через чужое плечо и прочитал шепотом: — «Правило Ленца». Так это ж легкотня. — Ага. Прямо как ямб и хорей, — нервно усмехнулся Антон, чуть отодвигаясь, — Не могу понять. — Что там понимать? Индукционный ток всегда направлен так, чтобы противодействовать причине, его вызывающей, — на выдохе зачитал по памяти Рома, скользя по парте к противоположному углу. Он посмотрел на доску, на которой учитель выводил слова «Классная работа», но краем глаза заметил на себе Антонов взгляд. Пятифан повернул голову и наткнулся на зеленые радужки, наполненные искренним непониманием и ноткой восхищения. Рома помолчал немного, а потом цокнул языком: — Объясняю популярно… — начал он, пододвигаясь обратно и отбирая у Петрова учебник. Все равно свой он сегодня опять не взял.

* * *

Пятифан стоял у ворот школы, потрясывая в руках скромную кучку монет. На какую-нибудь сладость к чаю точно не хватит, а о «сборе дани» с мелких он благополучно забыл. Рома огляделся в поисках спонтанной жертвы, но почти никого не было — Полина задерживалась в школе, так что территория у здания уже успела опустеть от потока спешащих домой учеников. В паре метров от себя Пятифан засек-таки топающего вразвалку семиклассника. Рома свистнул и поманил его рукой, на что последний отреагировал с легким испугом. — Мелочь есть? — грозно спросил Пятифан, нависая над парнишкой. Тот боязно помотал головой и покрепче схватился за лямки портфеля. Рома хотел было заезженно спросить «А если найду?», но боковым зрением увидел, как Полина выходит из школы, — Ладно, живи. Пятифан слегка пихнул мальчонку в плечо и поправил шапку, после чего облокотился боком о прутья ворота и стал ждать, стараясь принять самый невозмутимый и «крутой» вид. На самом деле Рома чувствовал, что из-за постоянного общения не испытывает к Полине такого стеснения и трепета, как раньше, но корчил из себя не пойми что по привычке. — Прости, с Катей решали вопросы класса, — сказала девушка, когда подошла к Ромке. На его вопросительный взгляд она добавила: — Всякая ерунда, связанная с Новым годом. — А ты каким боком к этому? — Я же заместитель старосты. — Точно… — протянул Пятифан и почесал затылок, — Пошли? Я, правда, с пустыми руками, — Рома развел ладони в стороны и виновато пожал плечами. — Да ничего страшного, — Полина махнула рукой, а затем и волосами, разворачиваясь в сторону проселочной дороги. Весь путь до дома Морозовых прошел в спокойной беседе о том о сем — о предстоящих праздниках и контрольных, о рутине и учебе. Рома чувствовал себя гораздо увереннее, не стелился, как раньше, и даже высказывал свое мнение, стараясь при этом не звучать грубо. Но чем больше ребята приближались к дому Полины, тем сильнее Пятифан нервничал, по большей части даже не из-за того, что окажется у одноклассницы в гостях, а из-за ее деда. О Харитоне по поселку ходила самая разная молва, причем не всегда позитивного окраса. Многие считали его странным, но сказать точно было трудно, так как после нападения стаи бродячих собак он крайне редко покидал дом, а если и покидал, то ни с кем особо не общался. Пятифан пересекался со стариком в магазине еще до его травмы, когда сам был в шестом классе, и слегка испугался его пронзительного взгляда. Потому сейчас он заходил в отчасти захламленную прихожую с легким чувством тревоги. — Дедушка, я дома! — прокричала Полина, тут же начав расстегивать пальто. Рома осмотрелся — интерьер не особо отличался от обычного деревенского, даже взгляду было не за что зацепиться. Разве что за лосиные рога на стене. Морозова, пока Пятифан разглядывал убранство, уже выпрыгнула из обуви и заглянула за перегородку, за которой, похоже, был проход в кухню, — Я с другом, ничего? — Ничего, проходите, — послышался глухой старческий голос. Рома уже снимал кроссовки и лишь надеялся, что старик не захочет посещать прихожую, чтобы посмотреть на гостя. Совсем не хотелось с ним пересекаться, еще и чувство нервозности усилилось, оседая на ладонях пленкой пота. Полина посмотрела на Пятифана через плечо и кивнула в сторону двери рядом с собой, после чего сразу за ней и скрылась. Рома сглотнул и несмело шагнул вперед, протирая руки о штанины. Когда он проходил мимо перегородки, то мельком глянул на кухню, случайно встретившись глазами с Харитоном, что сидел в инвалидном кресле и читал газету. Пятифан суетливо кивнул вместо приветствия, после чего юркнул в комнату, сразу выдохнув с облегчением. — Садись, я пока кассету поставлю, — сказала Полина, не оборачиваясь. Она сидела на корточках и рылась в ящике письменного стола. Рома послушно прошагал к дивану у стены и сел, напрягшись, как струна. Он окинул комнату взглядом и подметил, что она гораздо больше Антоновской или Олиной. Ну и опрятней, конечно. От рассматривания плаката на стене Пятифана отвлекло что-то пушистое. По руке прокатились касания шерсти, отчего Рома вздрогнул и чуть не отдернул руку, но вовремя опустил глаза и увидел кошку, которая ластилась к нему и терлась о тыльную сторону ладони. — А, это Джоанна, — ласково протянула Полина, присаживаясь рядом. Она взяла кошку под живот и усадила на колени. — Прикольная. Но я больше собак люблю, — ответил Ромка, тут же мысленно ударив себя по лбу. Он кинул на Морозову виноватый взгляд и поджал губы, но та лишь печально посмотрела на экран телевизора, где уже шли вступительные титры. Пятифан почувствовал нарастающую неловкость, отчего поторопился сменить тему: — А почему именно «Зеленая миля»? — Я книгу читала и вдруг узнала, что по ней есть фильм. Вот, захотелось посмотреть, сравнить, — Полина искоса посмотрела на до сих пор сидящего по струнке одноклассника и слабо улыбнулась, откидываясь на спинку дивана и поглаживая Джоанну за ухом, — Ты точно не против именно его посмотреть? Ты же, вроде, уже видел? — Да мне, в общем-то, уже без разницы, что смотреть, — усмехнулся Рома, тоже аккуратно припечатываясь спиной к жестковатым подушкам дивана. После упоминания книги в его мысли опять пробрался Антон. Пятифан сам читать не очень любил, хотя порой сильно интересовался, так что рассказы Петрова о книгах его крайне занимали. Едва уловимым теплом отозвались воспоминания о пятничном вечере, проведенном на промерзлой скамейке. Из-за этого начало фильма Рома успешно пропустил, погружаясь в свои думы, начатые тогда и не законченные до сих пор. И думы эти были о дружбе. Видел ли он себя в тандеме с Петровым? В тандеме, который не подразумевает взаимную выгоду или не существует только за счет Полины. И да, и нет. С одной стороны дружить с Антоном было бы странно после всего, что Рома наговорил и наделал, — в этом плане в нем очень отзывались слова Семы о том, что Пятифан сам зарекомендовал новенького, как «попущенца», — с другой стороны, волей случая Рома часто оставался с Петровым наедине и вполне неплохо контактировал. Можно даже сказать, что ему нравилось перебрасываться с ним колкостями и болтать о том о сем. Пятифан и сам не заметил, как слегка прикрыл веки и сместил взгляд чуть ниже экрана телевизора, не всматриваясь в фильм. От раздумий его пробудила Джоанна, что опять начала тереться о руку. Ромка улыбнулся и приподнял ладонь, позволяя кошке юркнуть под нее и взобраться на колени. Пятифан слегка успокоил свои мысли мягкими поглаживаниями шелковистой шерстки и решил ничего не менять. В конце концов, что ему — друзей мало? Тем более в банду Петрова принять все равно не получится, а поболтать и на уроках можно. Да и с Полиной надо что-то решать… Рома краем глаза посмотрел на девушку, что расслабленно сидела, сложив руки замком, и смотрела фильм. Она была полностью увлечена просмотром, будто это была какая-то важная контрольная, от написания которой будет зависеть оценка в аттестате, однако все равно оставалась безмятежной. Пятифан же не чувствовал той же беззаботности. Все-таки он робел перед Полиной и не хотел лишним действием или словом перечеркнуть все свои старания по сближению. И если в присутствии Антона он мог позволить себе отпустить пару грязных и тупых шуточек, на которые одноклассник закатывал глаза или отвечал фразами, не лишенными сарказма, то с Морозовой так не получалось. Слишком уж они были разные. Хотя с Антоном Рома тоже не то чтобы сиамский близнец, но тот пересекался в интересах и манере общения гораздо сильнее… В общем, Пятифан снова утонул в размышлениях, совсем забыв о фильме.

* * *

— Как все прошло, на? — запыхавшись, спросил Бяша и начал неуклюже переставлять ноги, что постоянно запутывались в лыжах. Рома же шмыгнул носом и хмыкнул. — Да хуй его знает. Я ниче не понял, — ответил он, оглядывая нерасчищенный стадион. Ему и другим одноклассникам еще предстояло накатать траншеи для лыж по свежему снегу, так как сезон зимней физкультуры начался лишь сегодня. Температура слегка поднялась, отчего снег стал отчасти липким, а одежда пропитывалась потом гораздо быстрее, так что Пятифан уже был наполовину сырой. Неожиданный колючий ветер залетел под куртку, отчего парень поежился и схватился за палки лыж, готовый к рывку на новый круг. — Подкатил хоть? — встрял Семен, что только недавно нагнал друзей на третьем кругу. — Рано еще, — буркнул Рома и бодро стартанул с места. Спорт всегда отвлекал его от лишних мыслей, вот и сейчас активные движения корпусом тела помогали сбежать от неоднозначных чувств, касаемо проведенного с Полиной времени. С ней все было как-то странно, и на ум неосознанно приходило сравнение с посиделками в доме Петровых, где Пятифан никогда не чувствовал себя неловко. С Морозовой тоже было здорово — даже вчера они мило попили чай и поболтали, но Ромкина натура так и просилась наружу. Сматериться лишний раз, сказать глупость и поржать до боли в животе, кинуть хитрый взгляд — все это будто было под замком, который Пятифан сам себе и поставил. Хулиганская гордость слегка трещала по швам от такого расклада. «Вспомнишь говно, вот и оно», — ехидно подумал Рома, когда увидел впереди себя лениво плетущегося Антона. Пятифан чуть присел, чтобы оттолкнуться посильнее, и увеличил скорость, а когда пулей проезжал мимо одноклассника, снова сорвал с головы шапку. — Пятифанов, блять! Я тебя закопаю! — послышалось со спины, когда Рома шустро уезжал, оставляя Петрова позади. Он обернулся и разразился смехом, опять увидев парня с растрепанными и наэлектризованными волосами, еще и красного от гнева. — Догонишь на следующем кругу — отдам! — крикнул Пятифан, все больше отдаляясь. Он резво ехал, как настоящий профессионал, и также резво затормозил, раскидывая снег в разные стороны, у дерева на школьной территории. Прокручивая шапку-петушок на указательном пальце, Рома наблюдал, как Антон, постоянно запинаясь и ругаясь, приближался на лыжах, как хромая кобыла. — Ненавижу физру на лыжах, — пронудил он, когда подъехал к Пятифану и потянулся за головным убором. Вполне ожидаемо, Ромка отклонился назад и поднял руку, отдаляя Антонову цель от его ладоней. Петров хитро ухмыльнулся и, вопреки ожиданиям, не стал прыгать или ругаться, а выставил лыжную палку аки меч. — Все, сдаюсь, — усмехнулся Пятифан и кинул шапку в сторону, — Русский дашь списать седня? — Нет. — Спасибо, возьму после столовки, — Ромка подмигнул и снова поехал по периметру стадиона, царапая легкие холодным воздухом. В горле немного першило.