В объятиях Бонтен

Как почувствовать себя бесполезным? Это очень просто, нужен человек, который будет обращаться с вами как с неразумным ребенком, который даже столовые приборы держать в руках не может. Нет, это вовсе не мило. Это не вызывает улыбку и желание умилиться. Когда вам тридцать один год, вы не воспринимаете эти жесты как нечто само собой разумеющееся. Такемичи едва сдерживался, что бы не закричать от бессилия. Он прикусив губу молча наблюдал за тем, как Майки аккуратно режет стейк на маленькие кусочки. Нож и вилка. Он сам в состоянии держать эти столовые приборы, но Майки мягко улыбаясь забрал у него из рук приборы, перед этим с нежностью поцеловав кончики пальцев. — Ты поранишься, я сам нарежу, моя любовь. От этих слов блевать хотелось, омега сам не понимал, почему такие простые действия альфы вызывает обратную реакцию. Но буквально каждая клеточка его тела кричала об опасности. А ещё ему дико хотелось закурить, встать около маленького стола, включить плиту, налить в турку воды из-под крана, сыпануть две ложки кофе и поставить эту смесь на плиту. А затем в нос ударит резкий запах жженных зерен, сигарета уже на половину выкурена, маленькая чашечка стоит на таком же крохотном столике, удобно поджав ноги под себя, Такемичи глотнул бы получившийся кофе и вдохнул полной грудью. — Майки, я хочу кофе. — осторожно произнес Такемичи внимательно смотря на альфу, тот уже нарезал стейк и поставил его на специальный поднос, который стоял на кровати. В нос с удвоенной силой ударил запах мяса и Такемичи согнувшись вырвало прямо на одеяло. Запах жаренного мяса, всколыхнул воспоминания. Он уже не мог кричать от боли, только и мог, что беззвучно рыдать и отрывать рот, словно выброшенная рыба на берег. Толчки прекратились и кто-то загнанно дышал ему в затылок, от чего хотелось содрать с себя кожу. — Наш маленький принц… такой гордый… — пальцы Такеоми сжались на затылке приподнимая голову Такемичи и тут же вгрызаясь в итак обкусанные губы. Отвратительный запах сигар ударил внос как и запах жаренного мяса. — строил из себя недотрогу и где ты сейчас? ты даже не шлюха, шлюхе платят деньги, а ты так, дырка. — Воу, полегче~ ик… — Ран развалившись в кресле пьет из горла, его рубашка глубокого фиолетового цвета расстёгнута на пару пуговиц, обнажая довольно крепкую грудь. — Я забрал твою невинность. — Такеоми облизывает искусанные губы Такемичи, явно наслаждаясь происходящим. — тешь себя этим… — хрипит омега, собрав для ответа последние силы. — что? — глаза старшего Акаши расширяются и он схватив омегу за подбородок одной рукой, второй он подносит раскаленную сигару к коже и раздаётся отчаянный хрип, тело забилось в конвульсиях. Его выворачивает на одеяло, поднос с едой опрокинут, а сам омега сжался в комок пытаясь глотать обильно выделяющиеся слюни, что непрерывным потоком текли изо рта. Перед глазами проносились образы, нос чувствовал запахи горелой плоти, плечо невыносимо болело, а ноги сводило судорогой. — Мичи! Мичи! Ну же посмотри на меня! — Майки бил его по щекам и лил воду на лицо, но паника с новой силой вгрызалась в тело, перед глазами был только Такеоми, его противно смеющиеся лицо, а в ушах стоял звон: «Ты даже не шлюха, шлюхе платят» Боль в плече стала привычной, тело расслабилось и он перестал дергаться всем телом.

***

Пришел он в себя, когда солнце било в глаза, кто-то даже не удосужился закрыть шторы. Такемичи приподнялся на локтях и заметил, что лежит в абсолютно другой комнате. В этой комнате были темно-зеленые обои, больше походящие на цвет глубокого изумруда, массивный стол у панорамного окна, на котором стоял огромный монитор и куча папок. Огромный шкаф тоже был заставлен различными папками. Он устало упал обратно в постель, цвет которой тоже был изумрудный. Вчера или не вчера у него случился припадок с видениями? Воспоминаниями? Что это вообще было? Такемичи потер лицо ладонями. Он абсолютно ничего не понимает. Но реакция как и паническая атака не взялась из воздуха, правда ведь? Он же не трепетная девица, которая от слова «член» падает в обморок. Он нормальный, половозрелый, с устойчивой психикой человек. Последнее было под вопросом. Кто вообще впадает в истерику при виде порезанного стейка, нос тут же защекотал запах жаренного мяса, желудок начал бунтовать. — блядь. — тихо и обреченно произнес он. — как же так вышло? Ответов не было. Он порылся в своей голове, но к удивлению там было пусто. Нет информации, его мозг словно отформатировали как какой-то жесткий диск. — черт. — тихо ругается он прикусывая губу. Наконец он обращает внимание на своё тело, которое было облачено в огромного размера рубашку белого цвета, пошарив рукой в районе паха к своему удовлетворению Такемичи понял, что на нём боксеры. — ну хотя бы что-то. — бурчит он себе под нос. Вставать он не хотел и не мог. Тело предательски не слушалось, оно казалось отдало все силы на то, что бы приподняться на локтях и обследовать обстановку. Дело дрянь. Лежать ничком и плевать в потолок было бы слишком просто? Поэтому собрав все силы и сжав зубы, Такемичи перевернулся на живот, приподнялся на локтях и стал медленно сползать с кровати. — Мичи, что ты делаешь? — голос был высоким в нём слышалась улыбка. — хочу в туалет. — произнес он, пытаясь сделать вдох и усмирить сердце, что испуганной пташкой билось в груди. — ммм вот как, я тебе помогу. Сильные руки переворачивают его на спину и он встречается с взглядом кошачьих глаз. Хаджиме поднимает его на руки и улыбается, он и вправду словно кошка трется носом уткнувшись в шею, его губы нежно прихватывают кожу тут же отпуская и оставляя невесомый поцелуй. — Пошли, моя драгоценная ноша. Ты так долго спал, не представляешь, что мне пришлось пережить. Я бился с Санзу. — на губах Коконоя появилась кривая улыбка. — б-бился? — робко уточнил Такемичи, всё еще не осознавая, что его подняли так легко, словно он ничего не весил. — А, да… — легкий поцелуй в нос омеги.- я бился с этим… ммм… так сказать парнем в камень-ножницы-бумага. Босс, то есть глава — поспешно исправился Хаджиме, покосившись краем глаза на Такемичи, — запретил нам выяснять отношения другими методами. А вот мы и пришли. — ткнув дверь носком ботинка, он открыл дверь в ванну. Нет, это была целая ванная комната. Мягкие не большие пуфики голубого цвета, не большая скамейка того же цвета, огромная ванная или это был бассейн? Такемичи так и не определился. Просто в нескольких шагах от него была пара ступенек, которая уходила куда-то в низ, а там всё было наполнено водой. Пока Такемичи пытался определиться с тем, куда он попал, альфа уже скинул с себя всю одежду, оставаясь полностью обнаженным. — пошли любовь моя, ты так устал, позволь мне помочь тебе. — Хаджиме поднял его и прямо в одежде опустил в воду, громко хохоча. Это было странно. Нет. Это было пиздец как странно. Мальчишка, который был слишком тощ и который смотрел на всех волком, сейчас превратился в гордого самодостаточного альфу и Такемичи был рад за него. Был рад смотреть на него из далека, как родитель или опекун, что смотрит на своего отпрыска родительским взглядом и гордиться достигнутыми высотами. Но смотреть на альфу глазами пары, это странно. Такемичи чувствовал себя в малой степени извращенцем и в большей педофилом. Ничего в его груди не екало, когда альфа освобождал его от рубашки, но когда тот потянулся к боксерам, терпение лопнуло. — перестань! прекрати! — взмолился Такемичи сжавшись в комок. — что такое, любимый? — не называй меня так, прошу. — Такемичи прикрыл глаза, ему было не выносимо от самого себя. — а как тебя называть? — вкрадчиво поинтересовался Коконой. — не знаю. — ты наша пара, ты сам добровольно принял метку. Ты! — Хаджиме отвернулся кусая губы. — ты отдаешь предпочтения только Такеоми и Мочи, совершенно забывая о нас. Знаешь как мы соскучились по тебе и твоим объятьям? Знаешь сколько раз мы сдерживались? Ты хотя бы представляешь, как проходит гон у альфы, у которого есть пара, но она не с ним? — Коко отвернулся, плечи его опустились и сам он словно уменьшился. — прости. — робко произнес Такемичи, делая осторожный шаг к Хаджиме и кладя хрупкую ладонь между лопаток. — прости меня, я такой ужасный. Извини меня, — он обвил руками альфу за талию глубоко вдыхая носом древесный запах и трясь лицом о сильную спину. — ты делаешь мне больно. Всем нам. — Прости. Я так виноват перед вами. — Иди сюда. — Хаджиме отрывает от себя руки Такемичи делает пару шагов и садиться на дно купели, его черные глаза прожигают взглядом Такемичи. — разденься. — хрипло произносит он и с жадностью наблюдает за тем, как раскрасневшийся омега стыдливо стягивает с себя боксеры и кладет ладошки на пах. — подойди. И Ханагаки подходит, краснея так, что маки бы постеснялись своего алого цвета. Рука альфы тянется и он садит омегу к себе между ног, зарываясь носом в макушку. — Я Так скучал по тебе. Не поверишь, мы так давно не принимали вдвоем ванну. — руки стали поглаживать шею, плавно опускаясь на лопатки. «Пожалуйста, пусть это закончиться поскорее.» — думает Такемичи закрывая глаза и стараясь не дышать.