В объятиях Бонтен

Волосы на затылке слиплись. Ран сильнее сжал кулак, заставляя Риндо запрокинуть голову и тихо застонать, сейчас задница младшего жадно поглощала член старшего брата. Мощные толчки, гортанный стон, и Ран последний раз толкнулся членом внутри брата, проезжая по простате, довольно оскаливаясь когда альфа под ним выгнул спину и громко застонал. Влажные стенки ануса сжали член и Ран кончил, он жадно глотал воздух. Такого мощного оргазма оба давно не испытывали. Старший устало завалился на кровать, ему тут же протянули сигарету. Риндо подтянулся к тумбочке и сейчас закуривал сигарету растянувшись на кровати, младший был полностью обнажен, он ничего не стеснялся. Да и кого стесняться? Они были в стае и было всякое, тем более сейчас, когда стая полностью сформирована, ненужно париться. — Эй, — Риндо ткнул локтем брата, обращая на себя внимание. — как думаешь, Такемичи не запечалиться на Акаши? — Не, он ненавидит Акаши. Помниться ещё Изана говорил, что видел как Мичи дрался с Такеоми. — Ран медленно выдыхал дым, его темно-фиолетовые глаза пожирали лодыжки брата. Черт, они были такими сексуальными, захотелось вцепиться в них, прогрызть сухожилия, приковать Риндо к кровати. Стоп. Брат такого порыва явно не оценит. Была у Рана такая изюминка, всё что он считал своим, он хотел спрятать и не важно каким способом будет руководствоваться. Всё, что останавливало старшего от столь страшного поступка, это печаль в глазах Риндо, страх разочаровать младшего. — Все же столько времени прошло, как думаешь, Такемичи простит нас? — Риндо внимательно вглядывался в лицо брата, ища любой признак лжи. — Он наш омега и всегда это знал. — Ран мягко улыбнулся, выдохнул дым и положил ладонь на бедро, поглаживая внутреннюю сторону большим пальцем, успокаивая брата. Риндо слишком привязался к Такемичи еще в молодости. Ран помнил, как юный альфа в пубертате буквально сходил с ума, когда Такемичи исчезал из его поля зрения. Брат был слишком привязан к омеге, что была старше и явно не рассматривала их в качестве своих партнеров. Именно в пубертате зародились их странные отношения, впрочем никто из братьев не считал своё поведение каким-то не таким. — И всё же, жду не дождусь, когда покажу Такемичи наши апартаменты, уверен он поразиться! — Риндо был воодушевлен. Ран был более приземлен, он знал, что все что захочет Ханагаки, так это пустить пулю им всем в лоб. Не такая уж и радостная была их встреча. И он знал, что Такемичи Ханагаки до сих пор любит Шиничиро Сано. Это он узнал случайно, когда осматривал шкаф и нашел старую футболку, пахнущую моторным маслом и старым запахом, что и определить нельзя было, фотографии Мичи и… блять! Ран резко тряхнул головой, он не будет ревновать к умершему, тем более это брат босса, тем более это было много лет назад. — Конечно покажешь. — Ран потушил сигарету, он уже нацелился на второй заход, когда телефон зазвонил, отрывая его от намеченных планов. — Санзу, — сухо произнес он. — что надо? Неужели наш малыш заскучал?

***

Боль. Вот, что первое испытывает Такемичи приходя в себя, а затем дичайший дискомфорт между ног. Он пытается повернуть голову, но утыкается в широкую грудь, медленно он поднимает взгляд синих глаз и видит Мочи. Красные глаза смотрят внимательно, Мочи медленно и осторожно прижимает Такемичи к себе, от чего омеге становиться слишком уж жарко. — Проснулся? — Мочи медленно начинает двигать бедрами и Такемичи понимает, что внутри него член беты. Легкий поцелуй в нос от такого громилы кажется весьма абсурдным и видится как насмешка. — Может вынешь свой член из меня? — хрипит Такемичи. — ммм… — огромная ладонь Мочи проходиться вдоль позвоночника, обжигая кожу жаром своего тела. — в тебе так хорошо, не хочу выходить из тебя. — Мочизуки Канджи сейчас похож на огромного капризного медведя, которому внезапно запретили есть мед. Этот здоровяк весь как — то сжался под пристальным взглядом Такемичи и казалось вот-вот расплачется? — Отпусти. — спокойно произнес омега. — нет. не хочу! не буду! Я едва смог вышвырнуть отсюда Такеоми! — произнеся это Мочи резко прижал Такемичи к себе, он двигался быстро, его член скользил внутри, задевая самые чувствительные точки. Боже, как же давно у Такемичи был секс, он уже и забыл те ощущения, когда в нем кто-то двигался. На удивление это было приятно, не больно и даже хорошо? Тело прошивала сладкая дрожь, превращая мозги в полный кисель. Кто-то утробно зарычал, внутри стало слишком жарко, омега с тихим скулежом кончила. Мочи прижимал Такемичи к себе, он прошлые двое суток что и делал, как пил, рычал на подчиненных и порывался пойти убить хоть кого-то. Злость брала верх над разумом. Он знал, что процедура сложная, что омега в течке не отдает себе отчет, но после того, как из спальни вынесли очередные окровавленные простыни он не выдержал. Вломился в комнату, стаскивая Такеоми с омеги и вышвыривая советника прочь. Злость перемешалась с гневом. И если бы не Какуче, советник был бы мертв. То, что видел Мочидзуки не было помощью омеги в течке и принятии метки. Это был акт подчинения. Такемичи был распят на кровати, его руки и ноги были скованы наручниками, запястья и лодыжки были содраны до мяса, а между бедер были кровавый кошмар. Нежные бедра были исхлестаны до мяса, губы искусаны в кровь, но омега продолжала источать приятный запах и возбуждаться. — Мичи, тебе хорошо? — Мочи осторожно вышел из омеги, он всё еще был возбужден, но это не имело значения, он потерпит. — тело болит, — Такемичи прислушался к себе. — и… — взгляд синих глаз напоролся на забинтованные запястья. — Такеоми… — ты же знаешь, с тобой первую течку должны проводить беты. — и он был первым? — ну, это приказ Майки. — Мочи отвел взгляд, ему было слишком стыдно? Пожалуй да. Он всегда уважал Такемичи, их поколение было не таким уж разным, всего-то два года разницы. Многие из поколения S62 знали Ханагаки и восхищались им. Как же, практически одному из них посчастливилось быть в первом поколении «Черных Драконов». Для подростков увлеченных бандами это было сродни чуду. Быть в банде основателей, знать самих глав. Общаться с ними на равных. В то время это было круто. Но Ханагаки даже в то время не задирал нос, вежливо со всеми общался, если надо, то мог помочь. Его таким и запомнили, добрым и… дверь с грохотом отворилась. В проеме стоял Майки, позади него маячил Санзу и братья Хайтани. — Какая милая картина. — мертвенно бледные губы Майки расползлись в подобии улыбки. Он медленным шагом двинулся к кровати, не отрывая взгляд ониксовых глаз от омеги. — Сано. — Такемичи буквально выплюнул эту фамилию. — Как обидно. Раньше ты ласково называл меня по имени. — Майки осторожно сел на край кровати. — Раньше ты не был ублюдком. — Ах, Шин наверняка расстроиться, брат и друг так и не поладили. — скользкие, холодные пальцы, словно змеи обвили лодыжку омеги заставляя того поморщиться. — Не смей. — прошипел ощетинившийся Такемичи. — Вспоминать брата? Те лилии такие чудесные, право слово, ты не перестаешь меня удивлять. — Майки дернул на себя омегу. Хоть и на первый взгляд лидер «Бонтен» не отличался силой, это было обманчивое впечатление. Такемичи рывком сдернуло с кровати и если бы в конце Майки не схватил его, то омега сейчас лежала бы на полу полностью обнаженная. — вижу метка стала заживать. — теперь уже шеи коснулись холодные змеи. — отстань. Ты не Шин и никогда им не станешь. — синие глаза прожигали ненавистью и если бы взглядом можно было сжигать, то лидер «Бонтен» определенно бы превратился в головешку или же пепел. — знаешь, — черные ониксы смотрели куда-то поверх омеги. — я даже подумывал не искать тебя, но этот Кисаки так хотел тебя продать, всем предлагал. Твои фото показал. Считай я оказал тебе услугу. — лжешь. — зачем? Я даже могилу брата посетил спросить совета и знаешь что? — Майки впился взглядом в Такемичи, сжимая подбородок омеги и заставляя смотреть себе в глаза. — он дал добро на наши отношения. Сказал будет рад, если ты выносишь моего ребеночка. — псих! — рука Такемичи сама замахнулась и со всей силы влепила пощечину альфе. — ой, больно. — глава «Бонтен» вновь странно улыбнулся, он повернул голову к псу. — знаешь, пора нам научить нашу омегу манерам, ты так не считаешь? Слишком уж мягко с ней обошлись наши беты. Так не пойдет. — Что прикажете? — Санзу поддался вперед, что бы не упустить ни единого вздоха своего обожаемого короля. — подвал? — Там не занято. — Даю тебе три дня, интересно, что же ты вылепишь из нашей строптивой пары. Такемичи весь сжался, по коже пробежал холодок, он внезапно осознал, что находиться в полной власти самодовольного ублюдка. Его тело уже подхватывали под мышки и тащили в низ, туда, куда водят всех провинившихся.