Водоворот Дракона

      За всё то время, пока тут лежал, я так и ничего толкового не придумал по поводу Саске. Только ел и спал, лишь иногда выходя из комнаты, дабы справить нужду. Голова раскалывалась на части, и сил совсем не было что-либо делать или думать. Может, это лишь жалкое оправдание моей лени, но решение главного вопроса я откладывал на потом, решив пока пустить всё на самотек.       И даже когда три дня спустя он пришел меня проведать, я и мысли не допустил, чтобы начать этот разговор.       — Ты бы хоть вылез отсюда, чтоб помыться что ли, — сходу, сразу после обоюдного приветствия, кинул в меня укоризненный взгляд, решив даже не приближаться.       — Ой, завянь, — сказал ему. Как будто это сейчас главная из моих проблем. К тому же, — думаешь, мне так хочется переться через весь замок? — не говоря еще о том, что меня вовсе не тянет сейчас встревать в очередные перепалки с гриффиндорцами из-за всей этой неразберихи с Люциусом.       — Не, серьезно, от тебя уже подванивает, — уколол он.       — Что-то не нравится — свали. А вообще я слышал, что мыться, когда болеешь, вредно, — нашел я себе оправдание. Еще я уверен, Учиха преувеличивает, если учитывать, что благодаря заботе Тон-чана я мог соблюдать элементарную гигиену с помощью таза с горячей водой. Единственное, с чем действительно возникли проблемы — с мытьем головы, да и только. Более того, ни мне, ни Саске не привыкать.       Помнится, будучи ниндзя, приходилось обходиться без мытья целые недели. Мой личный рекорд составляет аж целых сорок три дня. И в тот момент, когда я наконец-то смог натолкнуться на мелкую речушку, о мытье думал в последнюю очередь — жажда мучила сильнее. И уж только после того, как убедился, что враги остались вне зоны досягаемости, и хорошего сна, позволил себе такую роскошь.       Да уж, оглядываясь назад, те времена кажутся совсем уж дикими. И, хотя периодически я тоскую по тому миру, вряд ли бы согласился вернуться туда, даже если была бы такая возможность. Наверное, я стал неженкой.       — Вредно порастать грязью. Если не хочешь идти до башни Гриффиндора, я провожу тебя до ванной старост — тут только по лестнице подняться, — настойчиво предлагал он помощь. Я промолчал, решив поберечь силы — проще согласиться, чем растрачивать силы на споры и препирательства, да и по хорошей ванне я действительно соскучился. Так что я просто махнул на это дело рукой. — Ну всё тогда: тапки в зубы и вперед.       И чё он такой бодрый? Можно подумать, в него вселился «дух юности» Рока Ли. Я же был противоположностью ему со своей вялостью, что меня хватило всего на одно слово:       — Веди.       Идти пришлось действительно не так долго — всего-то пару минут, в отличие от привычных четверти часа до башни Гриффиндора. Только вот странный пароль немного смутил: «Ежовые медяки» — это вообще как?       Тем не менее, это странное словосочетание сработало, и возле портрета появилась еле заметная дверная ручка, что вела в светлую комнату, искусно отделанную в мрамор.       Саске задвинул засов и остался стоять там, неловко произнеся:       — В общем, проходи и не беспокойся, подглядывать не буду.       Я не удержался и возвел глаза к потолку. Хотелось еще приложить к лицу ладонь, но я ограничился лишь покачиванием головы.       — Как знаешь, — протянул я, пройдя дальше.       Вот действительно, что ставит меня в тупик, так это странное увлечение Саске.       И что он нашел в этом теле? Глядя на себя в зеркало, я не мог найти ответ на свой вопрос. Тощий, бледный, бесцветный — единственные подходящие описания этому обнаженному телу, в котором я ничего привлекательного так и не увидел за все эти годы. А сейчас надо прибавить к этому еще и болезнь, что делает тонкие черты внешности еще острее и отталкивающе.       Ладно, пора с этим завязывать, пока я совсем тут не продрог.       О, а это помещение реально сносно выглядит: разного цвета мрамор выложен в интересные узоры мозаики, напоминающие море. Ту же ассоциацию подкрепляет портрет русалки и струящиеся шторы. Хрустальная люстра выглядит немного вычурно, но, если учитывать размеры самой ванны и ее дизайн, то выходит вполне гармонично.       Стоит отметить, что ванная старост переплюнула и факультетскую, и все ванные комнаты Малфой-манора своей помпезностью и излишней роскошью — чего только стоят сотни кранов, инкрустированных драгоценными камнями, 'ттебае!       Привычными командами я дал распоряжение на заполнение воды в «мини-бассейне». А сам тем временем попытался распутать тот ком на голове, в который превратились мои волосы после многодневного запущения. Пенная вода уже пыталась выплеснуться за край, а ком так и остался грязным комом, только пальцы теперь еще болят. Кажется, я только сильнее их запутываю.       — Да ёпт! — похоже, этот склизкий колтун ни руками не разобрать, ни тем более гребнем. — Аргх, да чтоб тебя!       — Что случилось? — раздался голос за ширмой.       — Слушай… — протянул я, принимая решение, — можешь одолжить мне палочку?       — Что?       — Да иди ты сюда, хватит херней страдать!       — Но…       — Пресвятая Моргана, — выдохнул я, не веря в происходящее. Да я тут с ним скоро чокнусь, даттебае. И терпеливо заверил: — Мне совершенно без разницы, будешь ты смотреть на мою наготу или нет. К тому же я тебе абсолютно верю, доверяю и свято надеюсь, что ты не воспользуешься моментом моей слабости. Так что очень прошу тебя, подними свою задницу и топай сюда. Пожалуйста.       Саске, как бы нехотя, стал приближаться, снял обувь и босиком прошлепал оставшийся путь, постоянно хмурясь. Но стоило ему только раз взглянуть на меня, тут же отвел взгляд.       — Так что у тебя стряслось?       — Не могу распутать волосы, — прямо ему сказал. На что он еще сильнее нахмурился и таки глянул на меня еще разок, тут же усмехнувшись.       — Ты же не хочешь сказать, что собираешься просить меня помочь тебе с этим? — с иронией спросил он меня.       — Я, как уже говорил ранее, прошу тебя лишь одолжить мне волшебную палочку, а не копаться в грязных волосах, как ты мог подумать, — еле сдерживая раздражение, повторил я.       — А что случилось с твоей? Забыл взять ее с собой?       — Тц, — как же меня бесит, когда он пытается отвечать на свои же вопросы. — Нет, не забыл — она сломана. Если хочешь, я могу тебе отдать всё, что от нее осталось, и у тебя появятся замечательные чётки. К сожалению, ими невозможно колдовать, так что я очень прошу тебя одолжить мне свою палочку, — протянул я руку. И Саске наконец соизволил дать мне то, что я от него прошу.       — А не проще обрезать? — спросил он меня, пока я пытался справиться с его палочкой, накладывая специальное заклинание Лаванды Браун для расчесывания волос. Сперва я боялся «сжечь» ее своей магией, но та очень неохотно меня слушалась, пришлось добавить силы, чтобы заклинание начало действовать. За это она ударила меня током, так что я поспешил вернуть ее законному владельцу. Похоже, очки Саске запотели, что тот решил их вовсе снять, водрузив на шевелюру.       — Нет, не проще, — ответил на его вопрос. Что ни говори, а без очков ему лучше — глаза у него действительно красивые. И как только у Локхарта язык повернулся назвать его уродом?       Я окунулся с головой, надеясь, что мыла в воде хватит, чтобы ее полностью промыть. И немного проплыл под водой, отмечая про себя, что глубины бассейна хватает ровно настолько, чтобы едва не утонуть. Старостам и капитанам команд, наверное, где-то по грудь.       А Саске, вместо того чтобы присоединиться, изображает из себя не знаю кого — словно мир рухнет, если он решит искупаться вместе со мной. Поэтому он позволил себе лишь присесть на трамплин и окунуть в воду кончики пальцев.       Решив поинтересоваться, раз уж случай позволяет, я подплыл ближе, складывая руки на бордюр рядом с ним, и спросил Учиху:       — И все-таки, что ты во мне нашел? Почему полез целоваться? — уточнил я, загнав его в краску, что он не сразу нашелся с ответом.       — Эм… Не знаю, что меня в тебе привлекает. Точнее, не могу так с ходу сказать, что именно. Наверное, по большей части мне нравится твое внутреннее содержимое… Я имею в виду твой характер, силу духа, решимость. И хотя твоя внешность мне тоже нравится, сама душа кажется важнее…       Что же, спасибо и на том. Но саму «душу» ты почему-то так и не узнал.       — Не пойми меня неправильно, — продолжил он, — я не хочу сказать, что влюблен в тебя. Ты меня просто привлекаешь.       — Я так и понял, потому-то и ударил. Не делай так больше, — и, не дожидаясь ответа, снова нырнул, наворачивая новые круги в воде.       Ничего, два случайных поцелуя с ним я уже пережил — переживу и третий. Действительно, ничего страшного не случилось.       Помнится, я набирал ванную достаточно горячей, так отчего же мне сейчас так невыносимо холодно. Еще в добавок голова пошла кругами. Пора заканчивать — не хватало еще, чтоб Учиха вылавливал из воды мое бренное тело.       — Очистить ванную, — приказал я, и после исчезновения воды открыл пару кранов с чистой водой, чтобы смыть пену. Жаль только, что тут нет нормального душа. — Тони, полотенце и сменную одежду, пожалуйста.       К этому времени Саске успел исчезнуть из поля зрения, так что я спокойно себе оделся и дополнительно попросил притащить Тон-чана теплый халат — после горячей ванной было как-то зябко.       Хуже того. Отчего-то пульс подскочил до такой степени, что отдавался в ушах, а в глазах мутилось.       Вот вроде бы мы были еще в ванной старост, а потом всё как в тумане. Я только частично помню, как мы шли обратно, а как дошли — уже нет. Только зубодробительный холод, горечь на языке, а после уютное тепло.       Когда открыл глаза, я был сбит с толку, обнаружив себя на диване в кабинете Рэндалла.       Понял, что в сгустившихся сумерках попытка подняться была гиблым делом, когда умудрился зацепиться за что-то. На проверку, это оказалось стулом, отчего-то сдвинутым с привычного места. Цокнув, расчистил путь, чтобы добраться до стола и зажечь свечу спичками.       Сбитым предметом оказалась картонная упаковка с какой-то мудреной надписью, из которой удалось вычленить одно понятное слово — «таблетки». Саске тут похозяйничал?       Понять, что произошло, помогла записка на том же полу, которую я так же сбил неаккуратным поднятием.       Я не удержался от улыбки, что поползла на лицо, стоило только вчитаться в пляшущие буквы. Похоже, Саске так и не смог подружиться с латиницей.       «Драко, ты болван!       Не понимаю, зачем тебе приспичило сбегать с Больничного крыла в таком состоянии. Знай же, что последствием этого глупого решения стала потеря сознания. Но раз уж ты такой невыносимый упрямец, то хотя бы вовремя принимай лекарства (инструкция прилагается), — я проверил, обратная сторона листа исписана онной. — Я помню о твоей непереносимости зелий, поэтому, хотя ты имеешь некоторое предубеждение насчет маггловских лекарств, все же советую попробовать пролечиться ими.       Кажется, жар удалось немного сбить. К сожалению, не могу дождаться твоего пробуждения — мне необходимо отметиться на ужине. Не хотелось бы в очередной раз получать выговор от старост и декана.       Проведаю тебя утром. Если станет хуже — иди к Помфри!

Твой Гарри»

      — Твой Гарри, — повторил я вслух. Вроде и простая формальность, а звучит все равно как-то волнительно. — Эх, — с грустью вздохнул. Улыбка померкла, а на душе стало как-то тоскливо.       И что нам мешало заручиться подобными отношениями в прошлом?       Столько раз себе рвал жилы, пытаясь достучаться до Саске, а толку? Вроде и удалось добиться от него признания нашей дружбы. Но отчего-то складывается впечатление, что то было под действием момента — от детской дурости, видимо. Потому что, кроме того раза, еще при первой битве в Долине Завершения, я ни разу не слышал, чтоб он еще раз называл меня своим другом, 'ттебае.       Выходит, даже эта связь была односторонней.       И, как следствие, ничего не поменялось. Добавилось только чувство вины и обязательство перед данным обещанием уже после второй битвы. Итог один: стоило мне умереть, как нужда блюсти его отпала.       — Эх, — тяжко вздохнул я во второй раз, откладывая записку на стол. Говорят: «Не поминай прошлое», но проще сказать, чем сделать. Наверное, я слишком долго подавлял в себе эти чувства, и оттого они теперь просятся наружу. Уже не уверен, что смогу их сдерживать до момента победы над Наследником. Но представать перед Саске в момент слабости смерти подобно… — Ох, как стыдно-то, — проныл я, понимая, что ему все-таки пришлось тащить меня сюда.       Конечно, я шутил, говоря, что ванная противопоказана при болезнях. Но, похоже, это была вовсе не шутка. Не могу поверить, что так тупо потерял сознание от смены температур, 'ттебае!       Не то чтобы я действительно был сторонником предрассудков по части магглов и их наработок… Но после истории с наркотическими веществами вся эта тема с лекарствами несколько напрягает. Тем не менее, я прекрасно осведомлен тем, что Саске не станет делать.       Как бы я его ни костерил порой, я могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что Саске никому не станет вредить по собственной воле. Особенно таким подлым способом. Если ему кто-то не нравится, он скажет об этом в лицо. Я не лгал, я ему действительно верю и доверяю, несмотря на то, каким придурком он бывает порой.       Поэтому, особо не заморачиваясь, я выпил лекарство, следуя рукописной инструкции в обход приложенной в коробке.       Никакого мгновенного эффекта не было. Только через некоторое время захотелось спать, в чем я не стал себе отказывать.

***

      С утра Саске забежал всего на пару минут: справился о моем самочувствии, оставил конспекты и умотался на занятия. Мило… но бесполезно.       Даже без учета того, что его вольный почерк с сокращениями порой трудно разобрать. Я столько всего пропустил, что уже не улавливаю сути большинства учебных дисциплин.       Казалось бы, какие-то простые предметы? Но что насчет травологии, где внезапно начали изучать взаимосвязи каких-то ферментов в плодах перепончатой стурции с их магическими свойствами. Из-за чего одна стадия развития растения может лечить ожоги, а другая — вгонять пыльцой в летаргический сон незадачливых путников?       Все бы ничего, если бы к этому не была приведена зубодробительная формула с ссылкой на астрономическую карту, чтобы высчитывать концентрацию этого самого фермента по движению Меркурия!       А еще, помнится, я что-то говорил о том, что трансфигурация сложный предмет? Что ж, по крайней мере, он самый понятный. Даже гребаные зелья, несмотря на все дополнительные с Сев-чаном, стали до невозможности сложными. Каждое зелье многосоставное, гораздо хуже Рябинового отвара, даттебае. С заклинаниями проще, да и астрономия пока не догнала то, что я учил самостоятельно. Но надолго ли?       Такими темпами я и половины экзаменов не сдам…       Твердо намериваясь наверстать упущенное, я попросил Тон-чана принести сюда все мои книги. Оглядев эту гору на столе, я принял волевое решение осилить все за раз. Оттого целую неделю провел за чтением «Властелина Колец», 'ттебае.