Бунт Душ

— Ты не можешь уйти! — Кричал Кель’Момот вслед. Лай’рия, только очнувшись, тут же вскочила с предсмертного ложа и пулей вылетела из хижины через дополнительный выход, в обход бушующей толпы. За ней вслед устремился Кель’Момот, злобно махая посохом, что недавно лишился одного своего трофея — черепа. Лай’рия изменилась — её лицо не поддавалось прошлой угрюмо-суровой мимике, глаза потеряли свой блеск и остекленели. Губы не шевелились в ответ на изречения некогда авторитетного шамана. Ею словно двигало невидимое наваждение, затмевающее всякое окружение. Она была способна явиться перед кланом и враз успокоить пылающие гневом настроения, для чего тсахик так старательно и лечил её, но вместо того — спешно подготавливала седло черного зверя, поднося свою косу к его.  — Стой где стоишь, fe’eve! — Шаман подобрался ближе и положил конец посоха на плечо Лай’рии, что оседлала танатора. — Ты повела клан на древо, молвила о бесконечных победах, обещала процветание и полное уничтожение демонов! Ничтожество, займи свое место, в Ни’ола! Время отвечать за свои деяния! Зубастый монстр неторопливо развернулся, приспуская нижнюю челюсть и оголяя ряд верхних, заостренных донельзя клыков. Бездумный, но голодный взгляд впился в худощавого на’ви, грозя сомкнуть пасть на его груди, разорвать в клочья. Щелкающие звуки от ударов о какую-то каргу когтей становились, будто бы, все громче. Что же до Лай’рии… Её глаза были подобны затуманенным зеркалам, точно мира для нее не существует, а отражения — бессмысленные, нечеткие образы, плывущие и исчезающие в слиянии с другими.  — Ты не можешь оставить нас! Не сейчас, когда клан нуждается в лидере, — его голос затрещал от напряжения. — Вернись! Лай'рия! Ты не смеешь отвернуться от своих обязанностей! Руки девушки на мгновенье замерли, сжимая поводья. Словно “лидер”, само слово превратилось в колкий осколок смутных воспоминаний, пронизывающий темноту, опутывающую её разум. Огромные лапы гулко ударили о землю, и зверь с лёгкостью пронзил воздух, устремившись в лесную чащу. Пыль и камни взлетели от мощного прыжка. Лай'рия склонилась над массивной шеей своего танатора, его когтистые лапы уверенно хватались за скалистые выступы, и они вместе стремительно поднимались по парящим скалам. Ветер свистел вокруг, обдувая её лицо, но Лай'рия почти не замечала ни этого, ни жгучего холода высоты. Её взгляд был прикован к горизонту. Каждый прыжок танатора был точным и мощным, его когти цеплялись за скальные уступы с непревзойденной ловкостью, как будто крутые отвесы были частью его сущности. Лай'рия вглядывалась вперед, сквозь разрывы в облаках, надеясь заметить хотя бы тень искомого существа. Её руки крепко сжимали поводья, но мысли витали в другом месте — на краю невозможного. Танатор достиг верхнего выступа одной из парящих скал, и Лай'рия чуть расслабилась, позволив и зверю на мгновение передохнуть. Перед ними открылась безбрежная пустота неба, освещённая мягким свечением биолюминесцентных растений на соседних скалах. Высота была ошеломляющей, но Лай'рия не ощущала ни страха, ни усталости. И вдруг, вдалеке, она заметила движение. Тёмный силуэт пронёсся над облаками, и сердце Лай'рии на миг остановилось. Последняя тень… Лай'рия резко подтолкнула своего танатора вперёд. Тот, с рыком подчиняясь, взвился в воздух и начал стремительное восхождение по последним скалам.  Преодолев очередную высоту, она подняла глаза к небу, и вдруг её взгляд замер. Высоко на одной из выступающих скал сидело нечто огромное. Последняя тень. Огромный икран, чьи размеры превышали все, что она когда-либо видела. Его красная, почти огненно-оранжевая кожа переливалась с угольно-синими линиями, сливаясь с фоном вечернего неба, а крылья, раскинутые словно гигантские паруса, едва шевелились под дуновениями ветра. Вдохновленная, на секунду вернувшая блеск в глазах Лай’рия сняла лук с седла верного зверя и стрелу, сверкающую влажными бликами от отражаемого света.  Она медленно натянула тетиву, почувствовав сопротивление её гибкости. Секунды казались вечностью, ветер казалось стих. Лай'рия нацелилась на легендарного икрана. Её дыхание стало медленным и глубоким… Лук, подобно продолжению её самой, приготовился выпустить самый, наверное, важный и четкий выстрел, что когда-либо мог быть выпущен. И вот, когда её пальцы уже готовы были отпустить тетиву, она услышала... голос. Тихий, почти шепчущий, точно дыхание ветра, раздался у неё за спиной. Лай'рия на мгновение замерла, её сердце застучало быстрее, а рука, державшая лук, дрогнула. Голос не был ни случайно прошмыгнувшей мыслью, воспоминанием, ни чем-то настоящим… Она медленно повернула голову, и её взгляд упал на нечто знакомое, но тревожное. Прямо перед ней, на каменном выступе, что светился мягким, неземным сиянием, возвышалась фигура. Длинное полотно белесых волос касалось земли в своей несравненной длине, а одеяния, похожие на крылья, развивались на вновь ожившем ветру.  — Пути назад не будет, — пальцы Лай’рии ослабли на тетиве, стрела упала наземь. Таинственный голос невидимо проникал под кожу, поглощая решимость. — Они придут мстить. Все придут.  — Кель’Момот прав, уже слишком поздно, — отвадив взгляд, бросила Лай’рия, вновь поднимая лук.  Тетива затрещала под давлением натягивающих её двух синих пальцев и в момент, когда наконечник стрелы безмолвно глядел на тушу восседающего на скале чудовища, хватка ослабла и лук опустился, а с обветренных губ спал нервный вздох. — Поздно считать ошибки, — она повернулась к волшебной женщине. — Никто не даст мне… Новой попытки.  Сияющий силуэт растворился в очередном порыве беспокойного ветра, и разгневанная его исчезновением Лай’рия стиснула зубы и, подняв лук в третий раз, отпустила снаряд, молниеносно рассекающий пелену застоявшегося воздуха. В сей же миг оглушающий страхом рык низвергся из распахнутой пасти исполина, в котором смешался стон боли и крик угрожающей злости. Пара крыльев синхронно шлепнули воздух и, беспорядочно склоняясь из стороны в сторону, монстр взмыл ввысь, тут же сталкиваясь с кусками парящих скал. Он мотал головой и щелкал челюстями, тщетно пытаясь вынуть зудящую стрелу. Его глаза, светящиеся жёлтым огнём ярости, впились в неё, и хищная решимость захлестнула его. Спешно развернувшись, монстр устремился к ней, обращая в пыль камни и разрывая лозы, случайно попадающиеся ему на пути. И в момент, когда тварь почти настигла оцепеневшую от страха и ожидания Лай’рию, его глаза покосились, веки все чаще опускались, а былое неистовство сменилось сонливым полетом. Вскоре Последняя Тень потеряла всякие силы и, ударяясь об очередную скалу, начала неподъемным грузом падать вниз.  Яд, которым Лай’рия смазала стрелу, был самым сильным из тех, о которых она когда-либо слышала. Одного лишь пореза было достаточно, чтобы свести в могилу крупного зверя и превратить его мясо в несъедобное, смертельно опасное нечто. Но Последняя Тень… Она не сгинула, лишь погрузилась в сон. Однако Лик Войны не беспокоилась. Падение с подобной высоты непременно грозит ему смертью, а потому та лишь холодно наблюдала за исчезающей в тумане туше, стоя у края скалы. 

***

Доктор Харпер покинул свой жилой модуль, расположившийся неподалеку от основной научной базы, примерно в полночь, насколько можно было так назвать темень, поглотившую синее небо Пандоры. Хотя база принадлежала "людям", атмосфера вокруг неё была накалённой — несколько сотрудников, включая Харпера, уже давно готовили тайную операцию. На его запястье тускло светился миниатюрный браслет-коммуникатор, который на первый взгляд казался обычным прибором учёного, но бунтовщики снабдили его особыми функциями. С помощью него можно было передавать скрытые сигналы через закодированные частоты, недоступные для стандартных систем наблюдения. Харпер внимательно следил за временем — операция должна была начаться ровно в назначенный час, когда охрана меняет смены и в патрулях появится временной зазор. Харпер подошел к ограждению, отмеченному в плане как один из уязвимых участков. Едва слышный щелчок раздался, когда он приложил свой браслет к скрытому терминалу. Перед ним высветился небольшой дисплей, подтверждая успешное подключение. Операция начиналась. «Группа А, как слышно?» — прошептал Харпер в микрофон. Его голос прошел через кодированные частоты, и спустя мгновение он услышал ответ: «Группа А на позиции. Мы внутри». Группа А состояла из нескольких инженерных специалистов, которые под видом регулярной технической проверки смогли проникнуть на базу. Их цель была проста — получить доступ к главной панели управления системой безопасности и нейтрализовать камеры и датчики на определённых участках. Это должно было обеспечить проход для остальных групп. «Группа Б, выдвигайтесь», — снова проговорил Харпер, следя за мониторами. Группа Б была более мобильной — несколько бойцов-наёмников, которых удалось приобщить к делу бунтовщиков. Они должны были проникнуть в склады с вооружением и подготовить взрывные заряды, которые в нужный момент подорвут один из основных генераторов базы. «Группа С, как обстановка?» Ответ пришел не сразу, что заставило его нахмуриться. «Группа С на подходе. Вижу цель». Группа С, состоявшая из нескольких специально обученных людей, должна была проникнуть в центр базы, где находился главный серверный узел, контролирующий важные данные военной базы и поддерживающий некоторые системы, обеспечивающие сохранность определенных зон.  Но что-то пошло не так. Лёгкий треск в наушнике заставил Харпера остановиться. «Группа С, повторите, что происходит?» — его голос был настороженным. Внезапно тишину разорвал крик и глухие выстрелы.

***Несколькими днями ранее***

Звук был оглушающим — массивное тело икрана разбилось о землю с глухим треском. Куски камня и пыль поднялись облаком вокруг его павшего тела, погружая место в зловещую тишину. Девушке понадобилось совсем немало времени, чтобы спуститься с парящих скал и пробраться сквозь густую чащу сияющих джунглей, дабы найти побежденного зверя. К тому времени ночь уже опустилась на местные угодья, однако не подводящий биолюминесцентный свет волшебной тропой указывал Лай’рии путь.  Торук, теперь безжизненный, был одновременно прекрасен и ужасен. Его массивные крылья, которые некогда несли его в небе с невообразимой лёгкостью, теперь лежали полураскрытыми на земле. Лунный свет и биолюминесценция леса отражались на кожистых перепонках, переливающихся потускневшими оттенками оранжевого и красного, почти как огонь. Мускулистое тело зверя было испещрено глубокими порезами и ранами от падения, его когтистые лапы, ещё недавно такие грозные и могучие, были прижаты к земле в воспоминании об агонии. Огромная голова икрана покоилась на боку, его длинная шея была неестественно вывернута. На’ви не спеша подошла ближе и присела к морде чудища, вглядываясь в, как казалось, все еще живые глаза. Его взгляд устрашал её дух даже сейчас, после сотен битв и прямого столкновения… В груди разливалось ощущение, что он вот-вот поднимется, разомкнет челюсти и обезглавит девушку, стоит ей помедлить еще несколько секунд. Однако бежать она не собиралась. Лай’рия опередила собственные домыслы, вынула костяной нож и вонзила его под толстую шкуру, распиливая её резкими, неаккуратными движениями.  Вдруг среди деревьев вспыхнул свет — неестественный, резкий, холодный. Он не шел в сравнение с тем светом, к которому уже привыкла Лай’рия. Это был свет прожекторов, режущий тьму, как лезвие. Лай'рия вскочила на ноги, её сердце забилось быстрее, она напряглась и вытянула нож вперед, словно это ей чем-то поможет. Из высоких кустов показались демоны, в тяжёлых экзоскелетах, с винтовками наготове. Прожекторы осветили место, где она стояла, их лучи были настолько яркими, что отбрасывали длинные тени вокруг павшего икрана. — Стоять! — раздался холодный голос из динамика одного экзоскелета. — Опусти оружие! Солдаты возникали отовсюду. Шум их брони и вооружения разрушал естественную гармонию леса. За их спинами появились ещё несколько фигур — учёные в масках и костюмах. Один из них, выделяющийся своим спокойствием, сделал шаг вперёд. — Ftang ayoengit, fwa ayoeng za’u ke fpi tsat, — сказал он на ломанном на’ви. — Ke lu oeru fayu pivängkxo mì tawtute. Oeyä taronyu tslivam ayngati fìtsengva, — Лай’рия сохраняла абсолютное спокойствие, пока её ступы погружались в лужицу крови, льющейся с не до конца разрезанной шеи монстра.  — Tsamfya… Txeptsyìp tsamsiyu… Palulukan Makto, Karyu tìteyungä. Ayoe rolun tokxä. Jake Sully. — Балакает как на родном, — смешливо сказал один из солдат, по-приятельски пихая другого в плечо.  — Мои враги – небесные люди, — неожиданно ответила девушка на английском. — Что Джейк Салли, что вы.   — У нас, у людей, есть разногласия между собой. Как и у вас, у на’ви. Позволь нам помочь тебе и помоги нам. Это твоя цель – уничтожить небесных людей.  — Вы — те же самые небесные люди, что разрушают мой мир. Мои люди не доверяют вам. И я не доверяю, — сказала она, сдерживая горечь в голосе. — Мы знаем. Но среди нас есть те, кто борется против военных, против захватчиков. Ты знаешь нашего генерала? Ну… Нашего Olo’eyktan. Она – зло. Она уничтожает леса, животных, — ученый подошел ближе. — Сотрудничество. Ты – убьешь нашего Olo’eyktan, мы – поможем тебе попасть на нашу базу. Лай'рия шагнула вперёд, нож всё ещё был у неё в руке, но его кончик больше не был направлен на Харпера. Она кивнула, как бы соглашаясь на диалог. Ученый с уважением кивнул в ответ, но стоило ему отвернуться, как лицо озарила лукавая улыбка.  Ночь окутала лагерь, свет костра мягко освещал собравшихся. Лай'рия сидела напротив Харпера, лицо её было непроницаемым, но глаза выдавали глубокую настороженность. Ощущение опасности не покидало её с того момента, как она решила выслушать небесных людей. Солдаты и учёные держались на расстоянии, создавая видимость спокойствия, но их взгляды постоянно возвращались к Лай'рии. Харпер говорил уверенно, его голос был низким. — Ты видела, что делает генерал Ардмор. Она использует ресурсы Пандоры, угнетает на'ви, разрушает всё на своём пути ради контроля. И нас она держит в железной хватке. У нас, у тех, кто понимает опасность её власти, нет другого выбора. Мы должны убрать её, иначе она уничтожит и нас, и ваш народ. Лай'рия не ответила сразу, взгляд оставался прикованным к костру. Её нутро противилось каждому его слову. Небесные люди всегда что-то требовали. Но этот план был несколько хитрее, чем простое вторжение.  — Вы хотите свергнуть Ардмор, — сказала она, прерывая тишину. — Но почему это должно волновать меня? Вы так же жаждете власти, как и она. Отчего мне нужно помогать вам в ваших играх? Харпер нахмурился, он знал, что Лай'рия не доверяет ему, и, вероятно, с самого начала понимал, что она не слепа к его истинным мотивам. Но теперь ему нужно было убедить её. — Это не просто борьба за власть, Лай'рия. Мы хотим дискредитировать её, раскрыть правду. Твой народ страдает из-за её действий. Если мы её уберём, то сможем предотвратить массовое уничтожение лесов и захват Пандоры. С нами ты сможешь защитить своих людей. — Защитить? — переспросила она, с лёгкой насмешкой. — Или стать вашим орудием? Вы так же, как и она, играете в свои политические игры. Мне нужно было догадаться, что всё это — не ради на'ви, а ради ваших амбиций. Чего ты хочешь на самом деле, демон? Доктор Харпер на мгновение замялся, но затем склонился к ней, пытаясь говорить тише, чтобы никто не услышал их. — Ты умна, Лай'рия, и права. Мы не можем сделать это без твоей помощи. Ардмор не только разрушает ваш мир, но и нас уничтожает, контролируя каждый наш шаг. Мы не хотим занять её место, мы хотим свободы. Но я вижу истинную твою цель. Компромисс тебе не нужен. Тогда… Что насчет временного партнерства? Ты уничтожишь Ардмор, мы – Джейка. А дальше – возвращайся к привычной тебе войнушке с нами.  Лай'рия задумалась. Слова Харпера, хотя и звучали заманчиво, не казались правдой. Она знала, что люди редко говорят то, что думают. Её сомнения только усилились. Но она также понимала, что, возможно, у неё не было выбора. Согласившись на разговор, девушка обрекла себя на положительный ответ. Иначе людям ничего не мешало застрелить её.  Харпер, слегка наклонившись, указывал на область базы, пунктиром обведенной на точной карте. Его низкий голос прорезал тишину ночи. — Мы обеспечим тебе и твоим людям проход внутрь, — начал он, переведя взгляд на на’ви. — Я проследил за графиком смены охраны. Есть слабое звено в их патрулировании, и через этот периметр мы вас проведём. Он указал на несколько точек на схеме. — Здесь находится служебный вход, через который вы сможете пройти. Моё оборудование поможет временно отключить камеры и системы охраны. У вас будет не больше десяти минут, чтобы проникнуть внутрь, прежде чем охрана начнёт подозревать что-то неладное. — Что дальше? — сухо спросила она, не сводя взгляда с карты. — Дальше — вы в зоне риска, — Харпер поднял глаза. — Ваша задача — проникнуть к генератору и взорвать его. Так системы охраны, в том числе пулеметы, не будут функционировать еще… Часов десять, наверное. Пока генератор вновь не заработает.  Лай'рия кивнула, не подавая вида, что её что-то смущает.  — Я соберу отряд лучших бойцов, — уверенно произнесла она. — Но если что-то пойдёт не так, виноват будешь ты, демон.  Харпер хмуро кивнул, нехотя возвращая взгляд к карте. — Здесь есть канализация, в нее можно попасть через жилой модуль, — ткнул он в сероватые кубы на карте. — Через нее попадете в море и благополучно сбежите. И, дам совет…  Харпер поднял голову. — Вычуди что-нибудь, чтобы генерал отвела хотя бы часть войск на какое-нибудь задание.  Лай'рия внезапно почувствовала, как мир вокруг начал меняться. Его голос, демона, словно отдалился, став приглушённым, как если бы она находилась под водой. В ушах раздался пронзительный звон — резкий, нарастающий, словно тысячи тонких игл прошибли её сознание. Она крепче сжала кулаки, пытаясь сосредоточиться на словах Харпера, но звук заполнил её разум, вытесняя всё остальное. Она пыталась оставаться спокойной, но звон уже переходил в нечто другое — едва различимый шёпот. Голос, который она уже слышала однажды. Тот самый голос, что преследовал её в предсмертном бреду.  — Ты знаешь, что это все – фальшь. — Неведомо откуда раздавалось. — Ты умрешь, сражаясь на службе у демонов.  Лай’рия несколько раз мотнула головой, словно пытаясь вытрясти голос, но позже, сквозь зубы, ответила: — Я уничтожу то, что создали небесные люди, как они уничтожили мой дом.  — Ты жаждешь мести, но соленой водой не напиться, Лай’рия. Ты знаешь, что умрешь в этом бою, но убеждаешь себя, что грядущая битва решит хоть что-то в судьбе Пандоры. Небесные люди дадут тебе избавиться только от того, что мешает им. И не больше того.

***

Столпотворение, забродившее в ожидании кого-то у хижины вождя, с каждой лишней минутой, как казалось, становилось не только яростней, но и больше. На’ви целого клана стягивались к участию в протесте, точно подчиненные какому-то сигналу единого роевого разума, однако… У каждого из присутствующих были свои причины кричать и бить кулаком вверх, в воздух. Кто-то потерял сыновей в кровавой бойне у древа, кто-то лишился возможности ходить или держать в руках оружие, кто-то горевал по совершенным злодеяниям в отношении других на’ви. Но всех их — и вояк, и матерей, и малодушных объединяет разъедающее надежду разочарование. Все это было… Бессмысленно. Лик войны, вождь — проиграла, а уважаемый тсахик — спрятался и не выходит.   И в момент, когда страсти достигли своего эпопея, копья вознеслись к небу, а палки вспыхнули пламенем, раздался жуткий рев. Блестяще черное, мускулистое создание серией резвых и мощных рывков пронеслось сквозь потрепанные ворота, разгоняя ветер и поднимая облако пыли за собой. Толпа вмиг затихла, с затаенным дыханием оглядывая наездницу: черная длиннющая коса, костяные наплечники и развивающийся позади лиственный плащ.  Лай’рия одним движением руки срезала веревку, цепляющую голову чудовища со своим седлом, ухватилась за торчащий из полуоткрытой пасти клык и бросила трофей в ноги толпе, торжественно огласив: — Нет Торука, нет и Торука Макто!  Пара секунд гробовой тишины, и гул ликования народа могущественной волной распространился по, наверное, всей деревне, сотрясая хлипкие домики. Воздух вибрировал от криков, казалось, сама земля откликалась на происходящий резонанс. И вот, улучив момент, из тени своей хижины выплыл Кель’Момот. Взмахнув своим посохом с театральной грацией, он привлёк к себе внимание, словно только и ждал этого часа. Его движения были плавными, но преисполненными скрытого смысла, каждый жест — рассчитан на эффект. Улыбаясь так, будто именно он был причиной этого торжества, он ловко подстраивался под общий порыв, добавляя к ликованию свою ложку лести.  — Узрите своего вождя! Узрите мощь пророчества гласа Эйвы!  Немногим позже Лай’рия столкнулась с Кель’Момотом на главной площади деревни, только-только отпустив стрелка, с которым случайно вступила в разговор о важности принесенной им и другими жертве. Шаман, гордо задрав подбородок, прямо таки блистал — обычно подобное в его исполнении воспринималось как очередная, тупая шутка, однако на этот раз он был действительно в хорошем настроении. Подойдя к вождю, тсахик, невзначай взяв её под руку, отвел подальше от лишних ушей и негромко заговорил: — Должен признать, не ожидал твоего возвращения, — сказал шаман, оглядываясь. — Убить Торука… Ты действительно монстр, ха-ха-ха! Хороший ход, хороший… По крайней мере этот тупой сброд не пытается насадить нас на пики, КХА-ХА-ХА! — Не для тебя старалась, — холодно ответила девушка, вырываясь из легкой хватки Кель’Момота.  — Мгм, да… И это после того, как я вытянул тебя с того света, — с фальшивой обидой говорил шаман. — Но в чем дальнейший план? Ты безумица. Приказала доставить весть о побежденном Торуке и трофей прямо в Оматикайя. Ты же знаешь, что они придут, чтобы навалять нам? — Знаю. Этого и добиваюсь. — А-а-а! — Провозгласил шаман, поднимая указательный палец к небу, словно разгадал хитрый план. — Никогда в тебе не сомневался. А в чем замысел?  — Тебе нужно знать не многое. Сулли и прочие придут мстить, вам нужно будешь лишь потянуть время. Появятся наши союзники и разгромят их.  — Союзники? Кто же? — Кель’Момот недоверчиво преградил ей путь, стоило девушке отойти на лишние пару шагов. — Ты все увидишь. Просто верь мне. 

***

Члены клана Оматикайя разрозненно занимались своими делами по всей сети пещер в своей деревне. Кто-то восседал на холодном полу площади, ведя приятные беседы, а кто-то молол травы в ступках для отваров. Глухие разговоры стихли, когда на горизонте показался посол. Его фигура выделялась на фоне пыльного заката, а наездник с гордостью держал на своем летящем звере что-то крупное и тёмное, завёрнутое в ткань. Когда он приблизился, напряжение в воздухе возросло. Его икран приземлился у самого края скалы, а сам он, не тратя время на ожидания воинов для “досмотра”, спешился.  — Я прибыл с вестью от врагов, — его голос звучал громко и отчётливо. — Лай’рия, дочь тех, кого вы изгнали, посылает вам этот трофей — знак её победы над Торук Макто.  С этими словами он развернул трофей — массивную, окровавленную голову поверженного икрана. Череп зверя, легендарного символа силы, был ослепительно белым, а его челюсти всё ещё были готовы сомкнуться. Гул разнёсся по толпе, люди переглядывались, некоторые в страхе, другие в гневе. Кто-то тихо шептал молитвы Эйве, но в целом царило ощущение приближающейся катастрофы. Возникший откуда-то вождь Оматикайя, высокий и крепкий, сделал шаг вперёд.  — Tsamfya бросает нам вызов? — уточнил он с нескрываемой яростью и… Замешательством?  — Лай’рия готова встретить ваших воинов и сокрушить их, — кратко кивнул посол.  Стоящие позади вождя Нейтири и Мо’ат переглядывались аж пару минут, точно пытаясь убедить друг друга в том, что слова посла — ошибка, блеф, недопонимание. Они, да и любой другой на’ви в племени, были уверены, что легендарный полководец и безумный воин был сокрушен их оло’эйктаном. И даже Нетейам, ранее скрывающийся в портативном научном блоке Нормана, “вылез” из стальной норы, ошеломленно усваивая мельком услышанное.  — Торук… Мертв… — не веря в собственные слова обронила Мо’ат. — Это самое страшное преступление, совершенное Лай’рией. Ей нет прощения.  — Готовьтесь! Лай’рия будет ожидать, что мы сломаемся, но мы дадим ей бой, какого она никогда не видела! — Нейтири, пока её муж в недоумении и оцепенении стоял напротив посла, забралась на ближайший камень, обращаясь ко всем, кто её мог услышать. — Хватайте свои ножи, собирайте свои колчаны, седлайте икранов! Настал час раз и навсегда избавить землю Эйвы от её внутреннего врага! Болезни, несущей смерть!