Я просто закрою глаза

Я прохожу в номер. Фэйсяо никогда не заселяется в «люксы», потому что она совсем не ценит комфорт. Номер представляет собой средних размеров комнату с различными зонами: кухней, спальней, зоной отдыха и санитарным блоком. Из роскоши здесь только панорамное окно во всю стену. Из него можно увидеть и Гавань Звёздных яликов, и Возвышающее святилище, и Древо Изобилия. Но сейчас окна переключены в непрозрачный режим. Неужели Генерал устала от Лофу? Фэйсяо идёт в кухонную зону чтобы открыть бутылку. — Только пришла. Голова гудит. Надо выпить. Будешь? — Нет. — отвечаю я. Фэйсяо знает, что я не употребляю спиртное, но всё равно предлагает каждый раз. — Ты голоден? — снова спрашивает Фэйсяо, и я понимаю, что да. Я тут же иду и открываю холодильник. Там полно продуктов в сберегающей плёнке: свежие овощи и плоды, охлаждённые стейки и разные, частично незнакомые мне деликатесы. В дверце разложены несколько видов яиц и соусов в ярких бутылочках. Наверняка Цзин Юань распорядился доставлять Фэйсяо лучшие продукты Лофу, сама она мало внимания обращает на еду и, кажется, возникни такая необходимость, способна есть опилки. — Я что-нибудь приготовлю. — говорю я и беру упаковки с мясом и овощами. Цзяоцю учил меня готовить, он посвящал приготовлению пищи внушительную часть рабочего времени. В случае с Фэйсяо он мог бы ограничиться простыми блюдами, но каждый раз старался как для самого капризного гурмана. — Не забывай, что моя стряпня имеет ещё и лечебный эффект. — посмеивался он. — Какой же целитель будет относиться небрежно к изготовлению лекарств? А мне кажется, что ему просто хочется делать для неё всё что в его силах. Даже если она не сможет это оценить. И я его понимаю. Я поворачиваю голову и ищу глазами Фэйсяо. Она с бутылкой уже развалилась на круглом мягком диване в центре номера и прикладывается к ней прямо из горлышка. На большом нейроэкране напротив неё крутят последние новости. — ... ликвидирован пожар в одном из зданий Комиссии по алхимии. От огня пострадала небольшая часть постройки. Жертв среди персонала не обнаружено, к целителям никто не обращался, полёты звёздных яликов над зданием уже возобновлены… Миловидная дикторша-лисица тщательно выговаривает слова. Что же, выходит, что эта пигалица Юньли действительно кое-чего стоит. …оперативная группа из Комиссии десяти владык прямо сейчас допрашивает свидетелей чтобы установить причину возгорания. Основная версия: неосторожное обращение с легковоспламеняющимися реагентами. Из здания эвакуированы люди и документы, виновные будут выявлены и понесут наказание. К другим новостям... Фэйсяо довольно хохочет, закидывает голову и делает несколько больших глотков из бутылки. Я надеюсь, что она не напьётся и не будет буянить. Или надеюсь, что будет? В любом случае, от меня тут мало что зависит. Я не Цзяоцю, чтобы варить ей успокоительный суп. Я размышляю пока нарезаю лук. Пока что в номере царит идиллия: ну просто любящий сын пришёл навестить больную мать и готовит ей ужин, пока та лежит в постели. Я не помню своей матери, в детстве меня оставили в каких-то старых руинах на одной из планет, пострадавшей от вторжения Изобилия, где меня подобрали Ученики Санктус Медикус. Они постоянно прочёсывали опустошённые Мерзостями планеты, собирая сирот и делая из них новых рекрутов. Если тем, конечно, повезёт… Невозможно не думать об этом даже тогда, когда всё безвозвратно кануло в прошлое. Я не перестал думать о своей матери даже когда повзрослел. Какой она была? Часто я ловил себя на мыслях о том, что хотел бы, чтобы моя мать была похожа на Фэйсяо. Потому что Фэйсяо никогда не бросила бы меня беспомощным? Сейчас же мысли о матери вызывают у меня раздражение и злость. А ещё воспоминания... Вместо матери у меня была Макша. Одна из наставниц Санктус Медикус. Она выделяла меня среди других детей, вероятно, потому что я был крупнее других и обладал хорошим здоровьем. Раны на мне заживали быстрее, и я легко и переносил детские простуды, в то время как другие младшие ученики страдали от лихорадки и кашля. Конечно, Макша не прогадала. Я был ещё жив, когда умерли Сейко, Лодзи, Марана и Сирилик после её «лекарства» … Мы жили в отдалённом поселении на Яоцине, занимались фермерством и разведением скота. Но всё это было просто прикрытием и возможностью для чего-то большего… Я отрывочно помню своё детство до попадания на боевой челнок Фэйсяо. Цзяоцю предполагает, что это последствия интоксикации от снадобий, которые меня заставляли принимать в Санктус Медикус, ведь вскоре после того, как меня оттуда забрали, моя память вернулась в норму. Но то, что я хотел бы забыть, никак не исчезает из памяти... Я лежу в луже крови: меня только что вырвало ей, и в ней можно разглядеть непереваренные комочки «лекарства». Макша стоит надо мной с плетью для скота, она в ярости от того, что я не смог удержать в себе её бесценный препарат. Его производство слишком дорого, а ингредиенты приходится тайно ввозить с других планет, где есть растения с мутациями Изобилия… Макша замахивается и с силой обрушивает на меня тонкую верёвку, сплетённую из минерального волокна. Сперва плеть со звуком рассекает воздух, а потом приземляется на кожу. Но я почти не ощущаю боли, только жар в момент соприкосновения. Потому что всё самое ужасное происходит внутри. Я чувствую, как распирает мои органы, они пульсируют такой болью, что вдыхать и выдыхать я могу только в перерывах между вспышками. Мне кажется, что я сейчас должен взорваться изнутри, и я хочу, чтобы всё закончилось, но этот момент всё никак не наступает. Я даже не могу закричать или заплакать, хотя это не дало бы никакого эффекта. Никто здесь не поможет мне… Я обречён. Только спустя целую вечность приходит спасительная тьма. Когда я открываю глаза, первое, что я ощущаю, это запахи рвоты и мочи. Я не чувствую боли, только слабость и звон в ушах. Я лежу в хлеву на куче сухой травы, моя одежда изорвана, я весь измазан кровью и нечистотами. Мои волосы слиплись в вонючие комки, и мне противно дотрагиваться до себя своими же грязными руками. Я хочу встать, доползти до источника и смыть с себя грязь, но я прикован цепью за щиколотку… Меня накрывает душная волна отчаяния… Позже, когда я смотрел на рассечённый ровно посреди глазницы череп Макши, лежащей на куче других тел Учеников, я чувствовал только растерянность. Она больше не будет истязать меня, но эти другие… как именно они заставят меня страдать? Фэйсяо материализуется слева и вырывает меня из воспоминаний. Сначала я смотрю на доску и свою руку с ножом. Я и не заметил, как успел аккуратно нарезать целый вилок капусты. Потом поднимаю глаза на Генерала. Её взгляд затуманен: кажется, она уже прилично отпила из той бутылки. Я ставлю сковородку на огонь, засыпаю туда капусту и принимаюсь распаковывать стейки. — Ты видел Цзяоцю? — спрашивает она. — Я стучала к нему в номер, но он мне не открыл. — Его нет. — отвечаю я. — Он гуляет. В одиночестве. Мне хочется бросить нож и прямо сейчас пойти проверить, не вернулся ли он. Я так привык контролировать всё вокруг, что беспокоюсь, когда долго не вижу Цзяоцю и Фэйсяо. Я испытывал еле выносимую тревогу за Цзяоцю, когда тот оказался в лапах Хулэя, но это было только началом. Теперь отсутствие Цзяоцю вызывает у меня это неприятное чувство. Сейчас он бродит где-то на Лофу, совсем один, без зрения и без защиты… О чём бы я ни думал, мои мысли постоянно возвращаются к нему. — Ты недооцениваешь его. — внезапно произносит Фэйсяо. — Что? — я удивлённо поднимаю взгляд от разделочной доски. — Он выплывет. — Выплывет…? — Ты слышал, как на Яоцине учат плавать детей-курсантов из Военной Академии? Их просто берут и неожиданно бросают в воду. Без подготовки. И они плывут. Ну, многие из них выплывают. — А что с теми, кто не выплывет? — Ха. Да какая разница… Их достают, конечно же. Это тест сразу на реакцию, потенциал, волю, смекалку… Цзяоцю выплывет. Он и раньше выплывал из крупных передряг. Он найдёт опору и обретёт равновесие. Я чувствую, как меня медленно накрывает волна гнева. Так со мной бывает, и обычно я стараюсь подавить это состояние, переключиться куда-то ещё, потому что это только мешает работе… но только не сейчас. Я задеваю свободной рукой доску с мясом, и она падает на пол. Потом я медленно наклоняюсь за ней, пытаясь выровнять дыхание. А после резко выпрямляюсь и ударяю ножом… в пустое место. — Поэтому ты его бросила!? — хочу заорать, но на деле только хриплю я. Я слышу грохот гораздо раньше, чем поворачиваю голову. Фэйсяо отскочила в центр комнаты, но, видимо, не удержала равновесие, снесла нейроэкран и полетела на пол. — Хах! — слышится откуда-то снизу. — Я думала, ты скис! Сколько у тебя скопилось стрел, девятнацать? «Уже восемнадцать». — отвечаю я про себя и включаю маскировку. Пока Фэйсяо, приподнявшись на локтях, вертит головой по сторонам, я успеваю зайти сзади. Я делаю ещё один выпад с ножом, целясь в шею, но она молниеносно откатывается вбок, вскакивает на ноги, в процессе снеся журнальный столик, а потом делает сальто… но снова что-то идёт не так, и Фэйсяо врезается головой в дверь. Дверь оказывается незапертой, и Генерал бодро выпадает в коридор, откуда тут же слышатся какие-то крики, звон и грохот. — Что происходит?! — я слышу её голос. — Я… я… просто хотел… чистые полотенца… — заикающимся голосом отвечает кто-то, вероятно, работник гостиницы. — Я просила… без особого распоряжения! — … управляющий… сказал… свежее бельё и… — Вон! — звенит голос Фэйсяо. — И чтобы… на этом этаже! — …управляющий… — Я сказала вон! … безопасности! — … Облачных рыцарей… — … ещё Божественное Предвидение позови! Пока идут разборки, я неслышно подхожу к двери номера и осторожно выглядываю наружу, но только для того, чтобы получить удар в переносицу. Наступает моя очередь падать назад. Я задеваю узкий шкаф для одежды, и он падает к ногам Фэйсяо, которая как раз собиралась зайти в номер. Она, как ни в чём не бывало, пинает шкаф с прохода и захлопывает дверь. К этому моменту я уже снова стою на ногах. — Я уже говорила, что Цзяоцю надо прийти в себя. — кажется, она немного протрезвела. — Этого ни ты, ни я за него не сможем сделать. И тебе, Моцзэ, тебе тоже надо прийти в себя и прекратить истерику. Она не улыбается, но для меня это звучит издевательски. Вместо ответа я запускаю в неё кухонный нож, который всё это время не выпускал из руки. Она легко отбивает его металлическим браслетом на запястье, и он рикошетит куда-то вверх, вызывая дождь из мелких осколков. Я отшатываюсь в сторону, пока на меня не обрушилась вся люстра. Этот хлипкий интерьер явно не предназначен для таких испытаний. Фэйсяо проходит вперёд, как будто бы не обращая на меня внимания, и это всегда особенно сильно бесит меня. Я бросаюсь на неё с голыми руками и пытаюсь схватить за шею. Она перехватывает и выворачивает мою руку. Бьёт меня по ноге, когда я пытаюсь пнуть её. Все мои приёмы в рукопашной против Фэйсяо оказываются бесполезными. Она значительно сильнее меня. Когда мне удаётся освободиться, я снова бросаюсь на неё, замышляя повалить её на пол, но на полпути получаю такой мощный пинок в живот, что складываюсь пополам и лечу к санитарной зоне, разбиваю зеркало и сношу раковину. Я не могу встать, потому что мне очень больно. Через пару минут Фэйсяо уже сидит надо мной на коленях и собирает с меня осколки. Внезапно она принюхивается: — Кажется, овощи подгорели. Не выбрасывай, я съем.