Разговоры о любви по обе стороны Стены

      

Анни. Девушка, предавшая Марлию.

      Узнать, где именно Марлия скрывала принцессу враждебной для них страны, оказалось не самой сложной задачей. Она вполне могла раздобыть эту информацию и раньше — просто раньше она ей была ненужна.       Совать нос в чужие дела, предпринимать попытки разобраться в хитросплетениях марлийской политики — всё это занятия для безумцев, тех самых, что решили бросить вызов судьбе.       Вот только у судьбы имелось чувство юмора: именно таким безумцем оказался человек, рядом с которым её сердце замирало, затем падало, обрывалось и трепыхалось, словно птица в клетке. И, быть может, ей самой никогда бы не хватило отваги пойти против всех, но в глубине души Анни искренне уважала это наивное стремление.       Оттого она и пошла с вопросом к отцу. И казалось бы, откуда простому элдийскому марлийцу, который десятки лет живёт в гетто, знать о принцессе Хистории? Оттуда же, откуда и многим другим в Либерио. Слухи долетали до них с той стороны забора. Марлийцы сами того не понимая, слишком глубоко впустили неугодный им народ в ряды своих же военных структур. Впустили и в то же время ни во что их не ставили — они и не думали, что верные слуги способны внимательно слушать и многое понимать.       Спросив отца, Анни получила подтверждение — принцесса оставалась здесь, ближе к военному командованию. Спрашивать о большем Анни не стала — не хотела ввязывать своего старика в дело, насквозь пропитанное предательством; да и, к тому же, он отнёсся к вопросу настороженно. Кто, как ни он, знал, что обыденно слухи его приёмную дочь совсем не интересовали.       Так что после Анни пришлось обратиться к тому, кем рисковать ей было не страшно — к Райнеру. Нашла его застывшим посреди улицы. Молодой мужчина без отрыва смотрел на детей устроившись впереди перепалку: Габи, Фалько, Удо и Зофию. Их имена Анни знала лишь потому, что приходилось учить их ближнему бою. Все четверо были способными, хоть и очень-очень разными. Позволь она себе задумываться о чужих судьбах — ей было бы их почти жаль, ведь их ждёт то же, с чем столкнулась она.       — Райнер.       Широкоплечий дурак дёрнулся так, словно к нему подобралась не она — ростом чуть выше полутора метров, а кто-то минимум на голову выше, а может и вдвое больше.       — Анни…что-то случилось?       — Нет. Хочу кое-что спросить. Но ты должен гарантировать, что это останется между нами.       Возможно, Райнера она и привычно считала идиотом, но в то же время прекрасно знала — он её не сдаст. За время, что они провели вместе на Парадизе, в нём что-то изменилось. Он больше не был тем мальчишкой, что выписывал в тетрадях пропагандистские речи и агитки. Правда, что именно послужило поводом к таким изменениям — Анни не знала. Это было не её дело, к тому же, она и сама вернулась с острова совсем другой.       — Даю слово. Только... — Райнер внимательно осмотрелся, — говори осторожнее.       Это казалось и печальным, и забавным одновременно, что даже тут, у себя дома, им приходилось шептаться — прямо как тогда, на острове. Анни хотела огрызнуться, сказать что-то вроде: «Не тебе мне говорить об осторожности», но решила, что сейчас Райнер не заслужил её едких уколов. Она перешла сразу к самой сути:       — Что стало с элдийской принцессой?       Взгляд Райнера немедленно наполнился тревогой.       — Почему...тебя это вдруг заинтересовало?       — Сам знаешь...Арл...Йегер и Кирштейн прибыли сюда за ней.       Недоверие в лице здоровяка стало почти осязаемым, впрочем, ей и не нужно было, чтобы он ей доверял.       — Это то, что сказал тебе Арлерт? Если так, ты должна сообщить командованию, — сухо отозвался Браун.       — Мне никто ничего не сообщал, — проговорила она раздражённо, — даже дурак вроде тебя должен был догадаться, зачем они здесь.       — Анни, можешь не пытаться меня обдурить. Тем вечером у Тайбера. Я знаю, где ты была. На улице.       — И что с этого? Я сопровождала Микасу.       К чему он вообще клонит? Анни напряглась, не такой разговор она себе представляла.       — Я бы, может, и не обратил внимания, но Бертольд заметил. Ни Микаса, никто другой не выглядели так, словно были под дождём. Только ты и Арлерт.       Анни сделала глубокий вдох — вот же идиотка. Может, ей меньше стоило думать о том, что чёлка, прилипшая ко лбу лейтенанта, выглядела глупо и оттого даже мило, и больше думать о том, насколько его намокшие волосы могли бросаться в глаза. Анни Леонхарт теряла голову, когда рядом был Армин Арлерт.       — И что, сдашь меня? Ты или Бертольд?       — Нет, — отрицательно замотал головой Райнер, — Я не сделаю этого. И Бертольд не сделает. По крайней мере, я так не думаю.       — То есть ты не уверен?       — Я не могу знать всего, что у него на уме, даже если мы друзья. Ты ведь понимаешь, что он тебя...       Она понимала. Но говорить об этом не собиралась.       — Не продолжай, — эмоциональней нужного прервала она Райнера, — я знаю. Просто скажи мне, что тебе известно про принцессу. Где она?       Кажется, Брауну понадобилось время, чтобы разобраться со следующими своими словами, но когда они нашлись, то предстали в форме вопроса:       — Думаешь, так будет правильно?       — Что?       — Думаешь, правильно будет дать им забрать её?       Вопрос был ей непонятен. Она вовсе не рассуждала о правильности подобных действий. Правильно это или нет — какая, в общем-то, разница? Они не в том положении, чтобы думать об этом.       — Правильно для кого? Для тебя, для Марлии?       — Нет, — ещё раз мотнул головой Райнер, — просто правильно. Последнее время я пытаюсь поступать именно так, но... это совсем не легко.       Анни внимательно взглянула на своего сослуживца, одновременно и чуть растерянно, и раздражённо: что он несёт? Только время теряет.       — О чём ты?       — Не убивать Арлерта тогда. Я думаю, это было правильно.       — Чего?       — Бертольд бы всю жизнь себя корил. Он бы себе этого не простил. Раз за разом мы лишали жизни тех, кто просто оказался не в том месте и не в то время. Я не могу перестать думать, что решение могло быть иным.       — Может, и могло. Но сейчас какой смысл об этом думать?       — Ты права, те грехи нам уже не искупить. И всё же, сейчас, сейчас мы можем поступать правильно.       — Райнер, — тяжело вздохнула Анни, — не думаю, что я правильный человек для таких бесед.       — Нет, мы с тобой похожи. И ты, и я — мы провалились там, на Парадизе. Я злился на тебя из-за того, что ты проявила слабость, сблизилась с элдийцем. Но, по правде говоря, я злился скорее на себя, ведь был точно таким же. Привязался к врагам. Что за дурак....Я убил того паренька, лишь затем, чтобы доказать самому себе, что я не предатель.       Анни приоткрыла рот в нерешительности. Ей сложно было осознать и принять весь этот неожиданный поток откровений. Ещё один вздох, и она перевела взгляд с детей, бегающих впереди, на Райнера. Он же смотрел на них без отрыва.       — Райнер, ты ведь знаешь, я всегда считала тебя полным кретином. Но... я благодарна тебе, что ты вернулся за мной. И благодарна, что ты спас Армина. Если ты считаешь, что рассказать мне про принцессу будет неправильно, не говори. Ты не обязан ввязываться во всё это.       — Я не против. Только если это не навредит им.       — Им?       — Габи, Фалько и остальные...       — Я...не могу этого обещать. Но я и не собираюсь их вовлекать. Этот чёртов план... если бы всё получилось, может, это спасло бы и их.       — О чём ты?       — Не могу сказать.       Райнер взглянул на неё последний раз, хмуро и со скорбью в глазах:       — Хорошо, я скажу тебе, где её прячут.       На первый взгляд, здание на углу улицы казалось самым обычным. Разве что усиленный караул у дверей намекал на некие странности. Окна были плотно зашторены, а калитка выглядела очень прочной.       — Это здесь, — проговорила она, обратившись к Армину.       Арлерт усиленно пытался не пялиться, соблюдая свою маскировку на полную. В форме марлийца он выглядел вполне естественно. Не отличишь от сотен других солдат с белыми повязками поперёк предплечья. А вот его поведение...со всеми этими попытками слиться с окружением, он смотрелся немного странно.       — Веди себя естественно.       — А я разве что...не веду?       — Нет.       — Ох...       Сказать это было ошибкой. Теперь юноша разволновался настолько, что стал только больше привлекать внимание. Движения его превратились в дёрганные, а на лице засияли капельки пота. Она коснулась его локтя, стараясь успокоить. Проговорила тихо и вкрадчиво:       — Не нервничай. Всё в порядке. Тут слишком много народа, чтобы на тебя хоть кто-то обратил внимание.       — Да...я понимаю...никому до нас дела нет...и всё равно. Я ведь не шпион, знаешь. Просто кабинетный офицер...       Похоже, молодой лейтенант пытался шутить, чтобы хоть как-то сбавить напряжение. Он самую малость улыбался, глядя на неё, при этом явно продолжая паниковать. Пальцы Арлерта легли ей на руку, что продолжала держаться его локтя. Жёсткие подушечки так невесомо и нежно коснулись фаланг и костяшек, что по телу пробежала дрожь.       — Анни!       Самый знакомый ей голос во всём чёртовом мире пронёсся мурашками по её спине. Она знала, нет, была чертовски уверена, что Райнера и Бертольда сегодня здесь не будет. Они оба оказались на допросе у Магата. Тому нужна была информация о прибывших элдийцах, а Райнер знал их как никто другой. Анни же Магат поверил — конечно, Леонхарт ничего не знает о тех парнях, она же нелюдимая, словно статуя. Магат видел в ней последнего человека, кто мог бы проникнуться чувствами к врагу.       Так что Райнера и Бертольда тут не было, а вот про своего старика она забыла. Анни резко обернулась, ища глазами в толпе знакомое лицо. Обернулась и тут же отшатнулась от Армина на пару неровных шагов. Её глаза широко распахнулись при виде отца. Тот стоял с Кариной Браун, и если внимательно смотрел на неё секундой ранее, должен был всё заметить.       — Анни. Не знал, что ты сегодня здесь, — прихрамывая, подошёл к ней отец.       — Господин Леонхарт, тем, кто достойно продолжает служить своей стране, позволено иметь больше свобод. Даже посетить фестиваль, — ворковала ему под ухо Карина.       — Свобод, значит... — невесело проговорил отец. Глаза его скользнули по Армину, который усиленно пытался скрыться под козырьком своей форменной фуражки. Конечно, занятие это было бесполезным.       — Я в патруле, — обронила Анни, — Решено было усилить охрану на фестивале.       — Вот, значит, как... — отвечал ей отец, но глаз он при этом не отрывал от юноши, стоящего в паре шагов от них.       — Ты же знаешь, сколько тут важных шишек. Если с чьей-то задницей что-то случится, всех на уши поднимут.       Анни нервничала. Что бы она ни говорила, взгляд её приёмного отца не переставал пилить именно Армина и никого другого. Она нервно дёрнула плечом и, отвернувшись, сказала:       — Нам надо идти.       Придерживая фуражку, Армин неловко поклонился в сторону её отца и Карины и быстро двинулся следом за ней.       — Это...твой отец? — проговорил он взволнованно, стоило им отойти.       — Да.       — Он выглядит...суровым.       — Испугался?       А вдруг, Арлерт из тех парней, кто пугается и исчезает при виде родителя девушки? Да нет…глупости. Она и думать не думала, что они однажды встретятся, даже если таким необычным способом. Но ощущалось это до странного…правильным. Ей хотелось, чтобы они знали друг друга. Два человека, что занимали все её мысли.       — Немного. Но скорее...       — Скорее что? — хмуро уточнила она.       — Скорее подумал, что ты вся в него.       — Он мне не родной отец.       — Да и всё-таки...

Армин. Юноша и небо.

      — И ты уверен, что Хистория Рейсс, наследница элдийского трона, в том здании? — который раз спрашивала его Хитч.       — Последняя наследница в длинной очереди, — поправил девушку Марло.       — Я не видел её лично, но такую информацию я получил.       Они трое стояли в комнатушке, которую люди из Хизуру оборудовали под место, где слежка и прослушка становились невозможными.       — Если всё так просто, то почему Филин не сказал нам этого сразу? — задался логичным вопросом Марло. У Марло вообще голова соображала просто отлично, только вот он был слишком ведомым красивыми лозунгами о справедливости и мире, где все равны.       — Может...он просто сам не знал?       — Марло, Хитч... — перебил их очередной зарождающейся спор Армин, — Нам сейчас просто нужно удостовериться, что информация верна, и сделать это можете только вы.       — Ну конечно, разве мы тут не для этого изображаем дурацких гражданских?       — Прикрытие вполне хорошее, — не соглашался с Хитч Марло, будто выражение “дурацкие гражданские” могло быть оскорблением всей их работе.       Эти двое вечно спорили. Не было ни единого момента, в котором бы они соглашались. Почему Марко поставил их работать в пару — было одной из загадок, которые человечеству лишь предстояло разгадать.       — Эй, Армин, — позвала его вдруг Хитч, — Откуда у тебя вообще эта информация?       — Откуда...а...это...       — Та марлийка, это она? Ты снова связался с ней?       В отличие от Хитч, Марло о природе отношений Армина и ужасной марлийской шпионки ничего не знал, так что сейчас его глаза округлились до такой степени, что в сочетании с причёской "горшком" юноша стал выглядеть до ужаса забавно.       — Арлерт, нам не давали указаний сотрудничать с марлийцами. Если бы у нас здесь был крот, господин Ботт сказал бы нам...       Хитч выразительно хихикнула, так, словно Марло сморозил полную чушь. Впрочем, так оно и было.       — Ох, Марло, ничего-то ты не понимаешь, Армин с ней не сотрудничает, он...“сотрудничает”.       Что именно этим пыталась сказать Хитч, могло быть ясно только ей одной. Учитывая, как смешливо искрились её глаза, смысл, который она заложила в эту фразу, имел мало общего с нормами приличия. А полученная в ответ ей растерянная реакция только раззадоривала девушку:       — Марлийка у него на “крючке”, правда, Армин?       Армин, ощущая, как его щёки заливает непрошеная краска, вскинул руки перед собой.       — Прекрати, Хитч...не говори так... — умоляющим тоном попросил он.       — Не продолжайте, не хочу слушать этот ваш идиотизм, — безапелляционно бросил Марло. Чёрт его знает почему, но и Марло оказался смущён этим разговором. Хитч надула губы, сложила руки на груди и, вздёрнув нос, проговорила:       — Но я бы не стала доверять ей на все сто процентов. Всё же она огрела тебя тем поленом, совсем не переживая, доберётся ли до тебя пожар.       — Это была не она! — запротестовал Армин, ощущая, как по-детски звенит его голос, — Хитч, я могу ей доверять, я в ней уверен.       Девушка перед ним вздохнула. Вздохнула, словно учитель, осознающий всю непробиваемую глупость студента, сидящего перед ним. Она сделала пару шагов, наклонилась к его уху и, прикрыв рот ладонью, чтобы звучать тише, произнесла:       — Армин, девушки могут быть очень убедительными. Мне ли не знать. Но ты уверен, что думал тем местом, которым следует?       — Чего? — ошарашенно переспросил он.       — Вы же, мужчины, такие дураки. Выдадите все секреты и поверите в любую чушь, стоит вас немного приласкать.       Её голос звенел в его голове. Он отшатнулся, зажмурившись и смутившись так, что алым пылали уже и его уши. Они ведь говорили о другом. Совсем о другом. О спасении принцессы Хистории. О возможности подарить мир двум враждующим странам. Почему теперь ему на ухо шепчут подобные пошлости? Хитч была настолько не такая, как все остальные знакомые ему девушки: раскрепощённая, даже наглая, и очень лёгкая в общении. Иногда ему казалось, что это всё маска, но только она, помимо Анни, могла так вогнать его в краску.       — Что...что ты имеешь в виду? — нервно сглотнул он.       Хитч выпрямилась, её лицо вмиг стало странное: хитрое как у лисы. Попытаться заглянуть в её мысли и попробовать понять, что же она там себе надумала, было довольно страшно.       — Хитч! — рявкнул вдруг Марло, точно так же раскрасневшийся до кончиков ушей, — Никто здесь не хочет слушать твои непотребства! А ты, Арлерт, будь мужчиной! Не позволяй женщинам манипулировать тобой, каков бы велик ни был соблазн!       Сказав это, Марло вскочил со стула и вылетел из комнаты, оставив Армина и Хитч одних. Одного — растерянного и хлопающего глазами, вторую — с истерическим смехом, вылетающим из её рта.       Погода продолжала их баловать. Небо бороздили облака, такие белоснежные, что их легко было спутать с вершинами заснеженных гор. К ночи всё могло измениться; осень ведь так непостоянна: иногда тёплая и приятная, а порой суровая и холодная. Быть может, осень напоминала ему об Анни.       Всю дорогу Эрен внимательно оглядывался по сторонам, смотрел из окна то вправо, то влево. Он словно пытался понять, куда их везут, или хотя бы запомнить дорогу. Армин и сам, хоть и считал это дело довольно бессмысленным, приметил парочку ориентиров. Они ему ничего не говорили, страна ведь была чужой, и всё же так немного спокойнее.       Эрен делил своё место рядом с Микасой, пока Армин сидел напротив них двоих. И вся эта ситуация, по не очень ясной причине, была пропитана ужасной неловкостью. Неловко было всем: и Микасе, и Армину, и, конечно же, Эрену, хоть его лицо и выглядело скорее напряжённым и недовольным.       — Эрен…это просто дипломатическая встреча, — предпринял попытку помочь другу расслабиться Армин.       Но не сработало, Эрен остался таким же: словно натянутая струна.       — Здесь, по эту сторону океана, никому доверять нельзя.       — С нами моя охрана, — вклинилась в диалог Микаса.       — Да, Микаса дело говорит, с нами люди из Хизуру.       — Им…тоже нельзя доверять.       — Эрен… — одёрнула его Микаса с лёгкой досадой, — Это мои люди. Люди, которые поклялись защищать меня.       — Они поклялись ради выгодной сделки, — продолжал демонстрировать обществу свои острые иголки Эрен, — как только ты станешь невыгодна, тут же окажешься им не нужна.       Прими этот разговор неприятный оборот, Армин, скорее всего, вмешался бы, но и Эрен, и Микаса просто замолчали, каждый поглядывая в окна на своей стороне. Армин вздохнул, потёр ладони — что он может тут сделать? Никакие слова не помогут.       В конце концов, машина доехала до места своего назначения, и дверь отворилась. Люди из Хизуру помогли выбраться наружу сначала Микасе, а потом и у Эрена с Армином появилась возможность выйти и оглядеться по сторонам. Армин даже замер от удивления: мир вокруг оказался таким большим и бескрайним. Вдали раскинулось огромное поле, шедшее до самого горизонта, а перед ними косой склон вёл к руслу реки, позволяя машинам оставаться на насыпи. Если вглядываться в полосу, что разделяла небо и землю, можно было заметить образы чего-то большого, но дать им названия отсюда было почти невозможно.       Из остального прибывшего сюда транспорта также появлялись люди: кто-то из сопровождающих Тайбера, кто-то из Хизуру, военные, охрана и гости Вилли. Среди множества рослых мужчин была и одна невысокая девушка: Анни Леонхарт. Вид у неё отстранённый, и, похоже, ей не нравилось, что солнце слепит глаза. Она внимательно осматривается и останавливается, упершись рукой в бок. Её глаза скользят по пространству вокруг, по полю, по людям, они ищут что-то или кого-то. Его, а кого же ещё...Пока он ищет её, она ищет его. Холодные, беспристрастные глаза девушки замечают Армина, и она тут же отводит взгляд.       Но пока Армин был занят её поисками, он не заметил, как вокруг него образовалась группа людей, включая самого Вилли Тайбера. Тот увлёк Микасу за собой под недовольный взгляд Эрена. Эрен не собирался отставать от Микасы ни на шаг — тут же ринулся вслед за ней, изображая её личного и самого верного охранника. Вот такие у этих двоих теперь были отношения. Быть может, Армину следовало поступить так же, хотя бы для того, чтобы узнать, о чём думает Тайбер, чего хочет и зачем именно их сюда пригласил. Но он замялся на каких-то пару секунд: потерял Анни из виду. И пока растерянно пытался снова её найти, она оказалась с ним рядом.       — Офицер Арлерт? Держитесь меня, я буду вас сопровождать. Анни Леонхарт, воин марлийской регулярной армии.       — Армин Арлерт, младший лейтенант элдийского военного корпуса, — брякнул он растерянно. Её формальный тон сбил его с толку. Хотя, очевидно, для той, кто скрывал их отношения, она вела себя безупречно.       Вилли Тайбер зашагал вперёд по дороге, что стелилась поверх насыпи, и все остальные двинулись вслед за ним. Несколько групп людей плелись за важнейшим человеком в Марлии, Микасой и Киёми Азумабито. А ещё там был Эрен, вышагивающий на своём странном протезе.       Движение процессии по берегу у русла реки походило на странную спокойную прогулку. Особенно это касалось их двоих, с Анни. Они шагали позади всех и не отваживались сказать друг другу и слова — но как-то само по себе вышло так, что отставали они от идущих впереди всё больше и больше. И вот уже двое солдат враждующих стран — носительница светлого плаща и красной повязки, и молодой лейтенант с образами дочерей богини-дьяволицы на оливковой форме — плелись так далеко от остальных, что казалось, будто они оба вообще не принадлежали тому разношерстному обществу.       Армин осознавал, что ему стоило быть впереди, запомнить всё сказанное Вилли — Эрен с этим не справится. Но каждый раз, когда он обращал внимание на Анни, идущую рядом, понимал, что его место здесь. Микаса умна, Микаса расскажет ему, чего именно от неё хотел марлийский правитель.       — А где…Райнер и Бертольд? — отважился спросить он.       — Думаю, при помощи Пик проникают сейчас в вашу резиденцию. Надеюсь, вы не оставили там ничего важного? — спокойно выдала она ему секреты своей родной страны. Это звучало так легко и так глупо, что Армин даже улыбнулся.       — Нет, конечно, нет. Ничего важного.       — Есть идеи, что наше командование решило обсудить с принцессой?       Армин взглянул на неё в небольшой задумчивости.       — Тебе правда это интересно?       — Не особо, — не сводила Анни взгляда со спин маячащих впереди солдат.       — Я не уверен, но, скорее всего, это попытка начать переговоры. Хизуру хочет своих механиков обратно.       — А, можно было догадаться.       — Да, но ваша сторона ставит Азумабито какие-то условия.       — И эти условия им не понравятся…верно?       — Это не важно. Разведка Хизуру уже прознала, где находятся их люди. Их или похитят, или…устранят.       — Устранят, значит?       — Да.       — Ты не думаешь, что и твою принцессу решат устранить сразу, как только найдут?       Армин думал об этом. Но надеялся, что Марко не отдавал такого приказа. Надеялся, что для Марко всё же существовала грань, которую он не готов был переступить, даже если приказ будет исходить от его величества короля Рейсса.       — Нет…я не думаю… — начал он и вдруг замялся.       То, что ранее виделось ему на горизонте чем-то неясным, очертаниями, не более, выросло в объект — огромный, необъятный вытянутый шар. Эта штука, чем бы она ни была, оказалась пристёгнута тросами по ту сторону берега, посреди поля. Быть может, это огромное летающее судно, название которого Армин не знал. Он остановился в изумлении, разглядывая представшую перед ним картину.       — Это дирижабль, — встав рядом с ним и сложив руки на груди, произнесла Анни.       Сам Армин сейчас, похоже, выглядел как настоящий дурак: глаза его наполнились искрами восхищения, отблесками русла реки, разлившейся внизу склона.       — Дирижабль…он летает, верно? — обернулся он к ней, и сразу же понял, что Анни не лучший эксперт в подобных вопросах. Она тоже глядела через берег, но "дирижабль" не вызывал в ней такого же отклика.       — Летает, но я лично никогда этого не видела.       — Я думал, чтобы поднять что-то в воздух, нужно особое топливо, — задумчиво проговорил он.       — Не знаю, но я тут ни при чём. Они построили эти штуки давно, ещё до того, как я рассказал им про тот камень.       — Значит…это работа Хизуру…за все те годы…сотрудничества. Анни…ты понимаешь, что это значит?       — Что?       — Если Марлия завладеет небом, война войдёт в новую фазу, и тогда вряд ли план Хистории сработает. Каким бы он ни был.       Анни не выглядела напуганной или шокированной, скорее уставшей.       — Что ж…тогда поторопитесь со своим этим планом.       Смогут ли они поторопиться? Возможен ли вообще мир? Армин перевёл взгляд с дирижабля на Анни и обратно, а затем снова на неё. В его мыслях было так много всего — его родители, стальные птицы, секрет Элдии, Эрен и Микаса, слишком много сложного. Скорее всего, и в её голове было так много нерешённых проблем, проблем, не имевших решения. Оттого и поле, и дирижабль, и слова о войне, и план принцессы вызывали в ней одну только усталость.       — Анни…возможно, с ним ничего не выйдет.       — Я знаю.       — Что же тогда…       — Тогда нам останется просто постараться остаться в живых.       Армин моргнул пару раз. А что вообще значит для него это "остаться в живых"? Он ещё раз внимательно рассмотрел её лицо, словно в нём был ответ. Анни и сама обернулась к нему, ожидая каких-то слов.       — Я бы хотел показать тебе Шиганшину, познакомить с дедушкой. Сводить на тот холм, на котором мы с Эреном играли в детстве…       Она немного удивилась сказанному и, кажется, даже слегка улыбнулась, самым краешком рта.       — Это много всего.       — Ага.       Армин быстро взглянул вперёд, туда, где далеко перед ними плелась процессия. Похоже, часть людей остановилась, и теперь Вилли Тайбер указывал рукой вдаль, на дирижабль, заставляя всех собравшихся смотреть именно туда. Люди там были заняты, никому не было дела до того, что творилось позади. Армин и поспешно, и одновременно аккуратно протянул ладонь к её локтю, притянув к себе, а затем, наклонившись, оставил мягкий поцелуй на её губах. Это было глупо — глупее и не придумаешь. Опасно — опаснее не придумаешь. Но это было словно обещание — обещание, что однажды он непременно осуществит всё, что им было сказано.