Маяк во тьме

Саундтрек Tom Evans, Power-Haus & Dramatic Violin - Middle Of The Night

      Просыпаюсь под одеялом. Сорочка снова на мне. Вскакиваю, одеваюсь и замираю перед дверью. Какие-то демоны сражаются с мятежниками. Среди них Бальтазар и Люцифер, у нападающих нет шансов.       Но за окном я чувствую куда более мощную энергию.       — Виктория Уокер, — раздается громогласная речь с улицы. — Ты признана виновной в убийстве главного верховного серафима Эрагона, трех архангелов и семидесяти двух ангелов, участии в военных действиях, направленных на свержение действующей власти, участии в краже священного артефакта, планировании покушения на Шепфа. За связь с Мальбонте и перечисленные выше преступления ты приговорена к смертной казни. Сдавайся, и никто не пострадает.       Вот это список. Не выглядывая в окно, подхожу ближе, стараясь просканировать энергию, стремясь понять, что происходит, не рискуя выдать своего присутствия. Различаю энергии слишком смазано, образы спутаны, по ощущениям бессмертных много, но большинство будто ускользает… Непризнанные? Осторожно выглядываю в окно, окидываю взглядом площадь. Несколько архангелов, около сотни рядовых ангелов и Непризнанные, много непризнанных. Тысяча? Две? Плохо, очень плохо.       Вспомнила наше последнее занятие в школе с Геральдом, когда он отправил нас на земную войну. Тогда Дино сказал, что каждая моя жертва увеличивает ценность моей жизни. Серафимы насчитали семьдесят шесть, плюс Сатана. Я не считала. Сколько их на самом деле? Тогда я ответила, что моя жизнь бесценна до тех пор, пока ее не отобрали. Надеюсь, я была права. Кажется, Вселенная со мной согласна.       Окидываю взглядом площадь, широкую улицу, ведущую к замку, и парадный вход. Вельзевул и несколько стражников дворца стоят у главного входа, возвышаясь над ангелами и Непризнанными. Прямо у подножия лестницы, ведущей с крыльца, стоит архангел, скорее всего, тот, кто озвучил мое обвинение. Воины растянулись за их спинами ровным строем, стройные ряды уходят от замка до самой площади и заполняют собой большую ее часть. Возвращаю взгляд к парадному входу. Стражи замка выглядят воинственно, будто готовые защищать дворец. Кто же сдал меня? Сначала надо разобраться, кто на моей стороне. Люцифер говорил лишь, что доверяет Вельзевулу, но надо знать наверняка.       Пока новый Сатана не распорядился иначе, Ад пока еще официально сотрудничает с Небесами в выдаче заключенных. Лучше бы им позволили войти во дворец. На площадь выходить опасно, есть риск, что крови будет много, в замке такой бойни можно избежать.       Надо поговорить с Люцифером.       Возвращаюсь к двери в коридор. Демонов много. Это стражники дворца? По энергии непонятно, пора выходить.       Распахиваю дверь.       — Долго же ты спишь, — кидает мне Бальтазар, отражая очередную атаку. Он сражается ближе всего ко мне с двумя незнакомыми, но сильными по энергии демонами. Люцифер дальше по коридору, остальные мятежники с другой стороны. Общее число напавших не больше двадцати. Различаю на полу коридора несколько обожженных тел. Кажется, не наши.       Не тороплюсь вступать в схватку. Сначала разобраться.       — Кто эти демоны? — спрашиваю Бальтазара.       — Серьезно?! Они не представились! Может, поможешь?       Формы стражников дворца нет, одеты разномастно. Прямо на меня несется энергетический шар, рефлекторно пригибаюсь.       — Это прислужники Астарота, — крикнул Люцифер. — Елизаздра узнала тебя еще при встрече, они сдали тебя серафимам.       — Вельзевул будет защищать дворец или впустит их? — кричу я, слабым толчком энергии отражая второй шар.       — Будет защищать, — слышу в ответ. — Он принял мою власть, значит, не предаст. Он главнокомандующий армией Сатаны.       Мальбонте как всегда оказался прав. Кажется, бойни не избежать.       — Советница, ты собираешься нам помогать?       — Баль, дай подумать.       — Может, вместе подумаем? Только я немного занят.       — Я не хочу лишних жертв.       — Вики, б…!       Закатываю глаза и подчиняюсь. Поднимаю руки, тьма вырывается из ладоней и в считанные секунды заполняет собой весь коридор, скрывая схватку от глаз. Различаю энергии. Сгущаю силу вокруг противников. Вдох. Выдох. Жертвы мне не нужны. Не убивать. Пусть они выживут.       Взмах рук — и черная дымка резко сдвигается к противоположной стене коридора, утягивая за собой всех сражавшихся демонов, и с тяжелыми глухими хлопками вбивает их в стену. Всех, кроме своих. Сохраняю концентрацию, удерживаю противников прижатыми к стене. Вижу ужас в их глазах.       Ополченцы растерянно смотрят на меня. Люцифер самодовольно усмехается.       — Ни хрена себе, — комментирует Баль.       — Теперь будешь вежливее? — спрашиваю я.       Бальтазар в ответ только хмыкает.       — Вики, если ты их прикончишь, никто не расстроится, — говорит Люцифер.       — Они мне не враги. Они выполняли приказы Астарота и еще могут стать твоими подданными. Позови стражников, пусть отведут их в тюрьму. Ты уверен, что она под твоим контролем?       — Да. Вельзевул командует всеми военными силами Ада, в том числе тюремной стражей.       Поток силы становится сложнее сдерживать. Тьма расползается по глазам и венам, шепот в голове смазывает судорожное дыхание противников. Взгляд цепляется за одну из полных ужаса пар глаз, и почему-то этот страх в чужих глазах начинает откликаться озорным огоньком в душе. Хочется посмотреть, как этот ужас медленно потухнет.       — Вики, хватит, — спокойно говорит Люцифер. — Добивай или вырубай их, ты рискуешь.       Не убивать. Не убивать. Не убивать.       Сжимаю руки в кулаки. Сердца прижатых к стене демонов останавливаются. Очнутся ли?       Механически поворачиваю голову к Люциферу. Не собираясь ничего говорить, не пытаясь ничего просить. Просто привыкла искать его глазами, когда тьма выходит из-под контроля. Подбегает ко мне, хватает за руки, потом чертыхается и обнимает меня прямо при мятежниках.       — Давай, возвращайся, Непризнанная, — ласково говорит он.       Тьма отступает. Люцифер нехотя высвобождает меня из объятий. Бальтазар тихо усмехается.       — Думаешь, я убила их? — спрашиваю я.       — К черту их. Надо выбираться отсюда.       — Мы должны помочь Вельзевулу защитить дворец. Архангелы не отступят, пока не прорвутся.       — Отступят, если узнают, что ты сбежала.       — И пустятся вдогонку, — отвечаю я и добавляю задумчиво: — Может, и вправду увести их от дворца?       — И сразиться в одиночку?       — Нет, не пойдет, так жертв будет больше. Мы должны дать бой здесь. Ты теперь Сатана, Люцифер. Ты должен защитить Ад. Покажи демонам, что ты готов и способен отстоять их перед ангелами, и они поддержат тебя. Они тоже устали от вмешательства Цитадели и запуганы. Подумай об Аде, перестань оберегать меня. Самую главную защиту ты мне уже дал. Ты сделал меня той, кто я есть, и я бесконечно благодарна тебе за это. Иди и будь правителем Ада. Я выйду к Непризнанным чуть позднее и улечу в лагерь при первой возможности. Я в безопасности.       Рубиновые глаза смотрят на меня неотрывно, глубоко, в них столько невысказанных слов, столько огня, страсти, любви. Люцифер еще раз прижимает меня к себе, припадает губами к моему лбу и отстраняется.       — Иди, — еще раз говорю я. — Я справлюсь. Тьма мне сегодня больше не понадобится.       Вопросительно приподнимает бровь, но все же уходит.       — Что ты задумала? — спрашивает Бальтазар, когда Люци скрывается в конце коридора.       — Сначала я дам Люциферу сделать себе имя. Ангелы должны напасть первыми, а стражники замка под руководством нового Сатаны продемонстрируют, что готовы защищаться от ангелов, что Небеса больше не правят Адом. И только после этого я покажу Непризнанным, против кого они собираются сражаться через два дня.       — Что ты имеешь в виду?       — Наш повелитель — не демон, Бальтазар, ты же знаешь об этом? Он не зло. Не монстр, каким его нарисовали.       Усмехается.       — Мои крылья наполовину белые. И сегодня Непризнанные увидят мою светлую часть. Пойдем понаблюдаем.       — Оставайтесь здесь, — бросает Бальтазар подчиненным и кивает в сторону поверженных демонов. — Свяжите их на случай, если очнутся. Со стражей замка в конфликты не вступать, если явятся, зовите.       Мы возвращаемся в комнату и останавливаемся возле окна, стараясь стоять так, чтобы наши лица не были видны снаружи.       — Ты умеешь снимать заклятие внешнего облика? — спрашиваю я.       — Я думал, ты сама все умеешь.       — Можешь просто снять его? Молча.       Бальтазар касается моей спины через одежду, и мелкая дрожь проносится по телу.       — Спасибо.       Воины стоят неподвижно, ожидают приказа, их лица обращены к замку, из бокового окна я могу видеть только тех, кто стоит дальше, за его территорией, но они слишком далеко, чтобы различить их эмоции. Они на Небесах совсем недавно, что же говорили им ангелы? Что побудило их идти в чужой бой, рискуя жизнями? Их так много, почему не пытались сопротивляться?       Ведь у каждого из них была земная жизнь, такая же, как у меня, у большинства из них эта жизнь наверняка была мирной. Или нет? Или не добившись желаемых результатов эпидемией, Азраэль устроил на Земле… войну? Способен ли он на это? Если так, эти смертные погибли на одной войне, чтобы попасть на другую? Возможно ли, что они потеряли ориентиры, привыкли убивать и лишились шанса на нормальную жизнь еще там? Возможно ли, что война стала частью их жизни, и в целом для них не имеет большого значения, на чьей стороне сражаться?       Оглядываю толпу другим взглядом. Женщин много, но подавляющее большинство мужчины. Разные лица, разные национальности, разный возраст. Гадать можно бесконечно, может, что-то прояснится, если увижу их в бою. Напуганного мирного жителя, какой я была на первой битве с Сатаной, не спутать в сражении с опытным воином, который уже видел кровь и знаком со смертью. С воином, который убивал.       Люцифер выходит из замка. Каждое его неторопливое движение источает силу, он спокоен, собран и уверен в себе. Он не боится. Он готов пролить кровь за свое право сесть на трон. Он готов убивать, чтобы защитить меня. Внутренние органы неприятно сдавливает от беспокойства или предчувствия. В битве у школы несколько архангелов справились с ним достаточно легко, надеюсь, он действительно стал сильнее за то время, которое мы с ним провели на острове.       Люцифер проходит по широкому крыльцу замка и встает у самого края, рядом с Вельзевулом. Что-то говорит. Говорит громко, но из-за закрытого окна не различаю ни слова. Один из архангелов продолжает стоять у подножия лестницы, во главе войска. Двое парят в воздухе. Еще три архангела в самом конце строя. Прячутся за спинами Непризнанных или прикрывают тыл? Остальные рожденные бессмертные в строю, их энергия отличается от едва уловимой энергии Непризнанных, но они значительно слабее архангелов.       — Мальбонте распорядился отступать, если нападающих будет слишком много, — решаю посоветоваться с Бальтазаром. Самое время учиться работать в команде, перестать принимать решения в одиночку без оглядки на последствия. — Что думаешь, это много?       Бальтазар нахмурился:       — Всего шесть архангелов. Ангелы могут быть сильными, но их тоже меньше сотни, даже стражей замка больше, а если Люцифер распорядился, скоро подтянется армия Сатаны. Остальные Непризнанные. В целом, я сказал бы, что они снова тебя недооценили. И явно не предполагали, что совет адмиронов поддержит Люцифера, и армия Сатаны встанет на твою защиту.       Я коротко киваю, продолжая рассматривать ряды воинов.       — Тогда ждем. Пусть нападут первыми.       Люцифер замолкает. Обратив взгляд к городу, обращаю внимание, что к площади со стороны столицы Ада начинают слетаться демоны. Часть из них парит в воздухе, часть приземлилась на площадь позади новоиспеченных солдат Цитадели. Распахиваются ворота замка, и один за другим выходят несколько десятков архидемонов в изысканном мрачном облачении с длинными темными плащами и металлическими резными доспехами на груди и плечах. Стражи дворца выстраиваются вдоль стен замка и обнажают мечи.       Архангел поднимает вверх правую руку. Непризнанные и ангелы напрягаются, выпрямляются. Готовы к атаке.       Рука архангела резко опускается вниз. В рядах ангелов раздаются несколько громких голосов, первые команды. Часть ангелов и Непризнанных тут же взлетают в воздух и облетают замок с разных сторон. Пытаются окружить? Убеждена, на заднем дворе стражников не меньше.       Из первых рядов прямо в сторону Люцифера летят первые энергетические атаки. Не оценить, насколько мощные, слишком далеко, но дьявол легко отбивает их. Первые горящие тела. Первые жертвы. Стражники замка бросаются в бой. Некоторые из демонов на площади присоединяются к битве и нападают на солдат Цитадели с тыла, очевидно, припоминая недавнюю войну и решив, что те, кто покушается на демонов, враги по умолчанию. Крики атакующих, вопли раненых, хрипы умирающих, лязг оружия, грохот разрушений. Опять. В этот раз из-за меня.       Пошатываюсь, вцепляюсь в подоконник и стискиваю его до побелевших пальцев, дерево хрустит под моей хваткой, но я не замечаю. Пора. Мое место в этом аду на первых рядах.       Холодная и неожиданно мягкая ладонь опускается на мое плечо и слегка сжимает его.       — Даже если бы сегодняшней схватки не было, послезавтра их всех отправят в бой, — говорит Бальтазар. — Крови не избежать.       — Знаю, — отвечаю я холодно. — Нам пора.       — Выйдем с бокового входа? — спрашивает советник. — Рассредоточим силы, с этой стороны мало стражей.       — Да, идите. Я другим путем.       Бальтазар настороженно посмотрел на окно.       — Осторожнее. В воздухе ты легкая мишень.       — Я не легкая мишень, — усмехнулась я. — Отступаем при первой возможности, конца боя не ждите, собой не рискуйте. Летим сразу в лагерь. На преследователей не тратимся, в лагере к ним готовы. Идите, покончим с этим.       Бальтазар кивнул и быстрым шагом удалился. Остаюсь одна.       Люцифер пропускает удар и падает на землю, сразу пятеро Непризнанных налетают на него. Сердце падает куда-то вниз. Секунда — Непризнанные горят, Люцифер на ногах, к нему подбегает несколько стражников и обеспечивают прикрытие. Он в порядке. Он будет в порядке.       Вдох. Выдох.       Забираюсь на подоконник. Распахиваю окно. Нет боли. Нет ненависти. Нет зла. Я не хочу убивать, я не жажду мести, я не хочу крови. Я хочу построить новый мир. Хочу защитить этих демонов. Тысячи лет Бальтазар сидел в заключении. Он будет жить. Станет советником. Заведет семью. Кларисса и Гомер потеряли ребенка. Больше никто не будет терять близких из-за деспотичных законов. Люцифера, законного наследника трона, растоптали и почти сломали, чуть не лишив его смысла жизни. Он будет править Адом. Мальбонте…       Шаг.       Свободное падение.       Свет.       Тысячи мечей замерли на полпути. Тысячи голов обернулись в мою сторону. Сражение на паузе.       Крылья сложены. Парю в воздухе. Длинные волнистые волосы развеваются на горячем ветру, подол легкого белого платья струится от его прикосновений. Яркий белый свет обволакивает все мое тело.       Вкладываю силу в голос. Знаю, что получится.       — ВСЕ, ЧТО ВАМ ГОВОРИЛИ О МАЛЬБОНТЕ — АБСОЛЮТНАЯ ЛОЖЬ! — разражается мой тысячекратно усиленный голос, мгновенно разносясь по замку, площади и всему городу.       — Это Уокер! — слышу голос архангела. — Взять ее!       Несколько метко брошенных копий и энергетических шаров летят в мою сторону. Расширяю свою энергию за пределы тела. Свечение усиливается и становится голубым. Атаки разбиваются, копья летят на землю.       — ВАМ ГОВОРИЛИ, ЧТО ОН МСТИТЕЛЬНЫЙ СУМАСШЕДШИЙ. ЧУДОВИЩЕ. ВЕКОВОЕ ЗЛО, ВЫБРАВШЕЕСЯ ИЗ ТЕМНИЦЫ, ЧТОБЫ ПОСТАВИТЬ АД ВО ГЛАВЕ.       Защитная сфера не подпускает энергию и оружие. Несколько ангелов взлетает и направляется ко мне.       — Я НЕ НАПАДАЮ НА ВАС. НАПАДЕТЕ ЛИ ВЫ НА МЕНЯ? МОЖЕТ, СНАЧАЛА ВЫСЛУШАЕТЕ?       Главное, предупредить. Что отличает зло от добра? И те, и другие охотно используют силу и проливают кровь. По крайней мере, светом легко управлять, и я относительно уверена в том, что не прикончу никого, случайно чихнув.       Несмотря на мои слова, ангелы приближаются ко мне. Вспышка света — и их бесчувственные тела летят вниз. Намерения убить не было, жить будут. От использования силы по телу бегут мурашки, сознание путается, начинает охватывать легкая эйфория. Лужи крови и изувеченные тела внизу перестают волновать меня. Даже не расстраивают. Все под контролем.       — СЛУШАЙТЕ МЕНЯ, НЕПРИЗНАННЫЕ, ПОТОМУ ЧТО ОТ СЕРАФИМОВ И АНГЕЛОВ ВЫ ПРАВДЫ НЕ ДОЖДЕТЕСЬ! Мальбонте рожден от союза ангела и демона! Он такой же ангел, как и демон. В нем столько же света, сколько и тьмы. Столько же добра, сколько и зла. Шепфа испугался его силы, расколол надвое и на тысячелетия запер в темнице, обрек на одиночество и вечные мучения.       По-прежнему оставляя крылья сложенными, перемещаюсь ближе к площади, так, чтобы меня видели все.       Еще одна атака. Еще больше Непризнанных. Вспышка света. Рухнувшие тела, сломанные кости.       — Я НЕПРИЗНАННАЯ! ОДНА ИЗ ВАС! Во мне его сила! Это сила велика, но она не зло! ЭТА СИЛА И ЕСТЬ РАВНОВЕСИЕ! — с этими словами я распахиваю свои огромные крылья. Белое слева, черное справа. — СЕРАФИМЫ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯМИ ИСТРЕБЛЯЛИ ПОЛУКРОВОК! Убивали или лишали крыльев младенцев и их родителей! Тысячи, сотни тысяч бессмертных погибли из-за их страха перед этой силой!       Два архангела посчитали, что я слишком много говорю, и решились напасть. Укрепляю сферу, но поток энергии, выпущенный из их рук с двух сторон, пробивает ее и ранит меня. Чувствую, как что-то горячее течет по животу. Опускаю взгляд — кровь. Ощущение доходит не сразу. Секунда — и тело будто горит огнем. Больно, очень больно. Темнеет в глазах, падаю вниз.       Крик Люцифера. Снова лязг мечей. Бой продолжается, словно снятый с паузы. Взмах крыльев, возвращаюсь в воздух, внизу опаснее. Вкладываю силу в регенерацию. Очень. Больно. Тело больше не светится.       Не давая времени прийти в себя, в меня летят несколько энергетических шаров. Сразу с нескольких сторон. Вскидываю руки — ослепительная красная вспышка озаряет небо и поле боя. Атаки отбиты, шары разлетаются в стороны.       Грохот — одна из башен замка рушится до основания. Вопли. Там были люди. Нет, не люди, бессмертные. Выживут, под завалами демоны не умирают.       Несколько красных молний пронзают Непризнанных, направлявшихся ко мне. Последнее, что вижу в их затухающих глазах — слепую ярость и жажду крови. Это воины. Все, что я скажу дальше, бесполезно. Но я должна сказать это, за этим я здесь. Пусть меня услышит десять человек из тысячи, но это может спасти им жизнь. Я должна, пока не стало слишком поздно. Пока ярость… пока моя ярость не убила их всех.       Поднимаюсь еще выше в воздух.       — НЕПРИЗНАННЫЕ, Я ОБРАЩАЮСЬ К ВАМ! ВАС УБИЛИ! СЕРАФИМЫ УБИЛИ ВАС НА ЗЕМЛЕ, ЧТОБЫ УБИТЬ ЕЩЕ РАЗ В ЭТОЙ ВОЙНЕ! ОНИ ИСПОЛЬЗУЮТ ВАС КАК ПУШЕЧНОЕ МЯСО! ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ ОНИ ПУСТЯТ ВАС НА КОРМ СУБАНТРАМ! ОСТАНОВИТЕСЬ, ПОКА НЕ ПОЗДНО! БЕГИТЕ, СПАСАЙТЕСЬ, ВОССТАНЬТЕ ПРОТИВ НИХ! МЫ БОРЕМСЯ ЗА СПРАВЕДЛИВОСТЬ!       Несколько сотен бессмертных летят за мной.       Резкая боль.       Темнеет перед глазами.       Боль — катализатор тьмы.       Шепот.       Слышу хруст своей кости. Копье пронзает насквозь мое бедро.       “Больно? Ненавидь… Отомсти… Убей…”       Глаза закрыты. Боль заглушает мысли. Какофония войны доносится будто замедленно, будто издалека. И тихий шепот, заполняющий все существо.       Распахиваю глаза.       Раскидываю руки в стороны.       — А-А-А-А! — нечеловеческий крик.       Тьма.       Мертвы. Все мертвы.       И умрет еще больше, если я не остановлюсь.       Домой. К нему.       ***

Саундтрек Hidden Citizens - Black Clouds (feat. Eivør)

      “Смерть… Посмотри на себя… Ты тоже несешь только смерть… Чем же ты отличаешься от меня?”       Стремительно вылетаю через расщелину Ада.       “Ниче-ем не отличаешься от меня… Ниче-ем не отличаешься от моего мальчика…”       Еще несколько сотен солдат поджидает меня наверху. Атакуют мгновенно, но я лечу слишком быстро. Промахиваются.       — Догнать ее! — слышу за спиной.       “Неужели ты не хочешь спасти этот мир, смертная? Спаси его от самой себя”.       Красные молнии одна за другой рассекают воздух в направлении преследователей. Пронзают их насквозь. Поджаривают их плоть.       “Убей себя. Пока не поздно”.       Хочется остановиться и развернуться. Убить их всех. Они заслужили, каждый из них заслужил жестокой расправы. Они пришли забрать у меня самое ценное, забрать мою жизнь.       “В моем мире не так уж и плохо. Тебе понравится…”       Замираю в воздухе. Погони больше нет. По моей ноге льется кровь, сил становится все меньше, регенерация не успевает. Хватаюсь двумя руками за торчащий наконечник копья и с диким криком выдергиваю его. Больно. Надо вернуться обратно в Ад. Я наверняка уничтожила только тех, кто был в воздухе, я поднялась слишком высоко, чтобы моя сила задела тех, кто на земле. Я должна добить всех.       “Думаешь, тут одиноко? Совсем нет… Но у тебя не будет соседей. Твое местечко уютное и уединенное”       Отбрасываю копье. Вкладываю силы в регенерацию. Взмах крыльев. Упрямо продолжаю лететь, почти не различая дороги. Пелена тьмы застилает взгляд, различаю только очертания стремительно проносящихся мимо островов, не представляю, где нахожусь. Но мне не нужно видеть, не нужно чувствовать его энергию, чтобы знать, где он.       “Я жду тебя, смертная…”       Различаю его сквозь темно-серый туман. Слышу какие-то слова сквозь оглушительный непрерывный шепот. Ощущаю крепкие руки на своем теле. Запах сосновых веток. Рядом. Мой.       ***       Мальбонте       Подхватываю ее на руки в воздухе. Еще когда почувствовал ее на подлете, что-то в ее энергии напугало меня. Насторожило.       Платье пропитано кровью насквозь, ткань осталась белой только на плечах.       Неестественно бледное, почти серое, лицо, испещренное дорожками тьмы. Такие же обескровленные, с черными венами, руки. Вымазанные кровью. Ее и чужой.       Рана на бедре. Белая кожа залита кровью. Почему не заживает.       Где-то в груди на месте черного сердца вырастает очередной кратер. Нечто ядовитое выползает из его центра и отравляет внутренности. Тревога. Почему не заживает.       Я бы поделился силой, но тьма завладела ей, от новой порции силы Шепфамалума станет только хуже.       Разлепляет сухие губы, шепчет:       — Копье было в ноге слишком долго… Регенерация остановила кровь, но…       — Вики, как это произошло?       — Я хотела сражаться светом… Показать им, что мы не зло.       Глупая. Наивная. Цепляющаяся за свои розовые очки. Снимай их, Вики, пора. Я дал тебе непобедимую силу, которой ты предпочла не пользоваться, в очередной раз подставив себя под удар, пролив кровь в попытках спасти тех, кто этого не заслуживает.       Почему. Рана. Не заживает.       Приземляюсь. Дверь в комнату лекаря вырывается с петель и отлетает в сторону на несколько метров.       — Кларисса!       Заношу, кладу на кровать. Почему так дрожат мои руки. Я видел вещи пострашнее.       Ангел начинает суетиться, готовит микстуры. Стою у изголовья кровати в каком-то ступоре. Проклятая беспомощность.       Кларисса вливает ей в рот прозрачную жидкость и отходит на шаг.       — Она потеряла много крови. Требуется время на регенерацию, — говорит она с сочувствием и жалостью в глазах, которые откликаются во мне отвращением.       — Можно что-то сделать? — спрашиваю механически.       — Мы можем перелить кровь. Но бессмертные чужую энергию переносят тяжело, лучше обойтись, если угрозы жизни нет.       — А она есть? — всегда твердый голос неожиданно сорвался на хрип.       — Есть, если рана была нанесена с намерением убить.       — Тогда переливайте чертову кровь!! — стоявший рядом стул отлетает, несколько склянок падают со стола и разбиваются вдребезги, Кларисса пошатывается и едва удерживается на ногах.       — Да, Повелитель, я сбегаю в лазарет за всем необходимым, — дрожащим голосом отвечает ангел и уносится прочь.       Падаю на колени перед кроватью.       Ты разве не этого хотел? Хотел ее убить. Свой вклад в твое прошлое она уже внесла. Свою роль в твоих планах уже сыграла. Завтра затмение. Ты знаешь, что ждет ее по ту сторону. Не это ли лучше? На кровати, почти во сне. Почти в тишине… Не считая непрерывного шепота, который даже на пороге смерти терзает ее сознание. Мой щедрый подарок.       Без нее я буду уверен, что ничто не заставит меня пойти на поводу у фатума. Когда Шепфа умрет, темница разрушится. За неделю, год, пару сотен лет — неважно. Я дождусь Его здесь. Я буду готов. Не придется так рисковать.       Просто перетерпеть. Свыкнуться с видом этого бледного, почти неживого лица. Терпения у меня в избытке. Любую боль можно преодолеть.       Так же проще?       Я даже не должен ее убивать. Она умирает и так.       Может, даже получится вернуть свою силу, многократно увеличенную. Старый амулет наверняка остался у Гомера.       Провожу взглядом по слипшимся от крови темно-русым локонам. Пухлым губам. Тонкой шее с родинкой в форме звезды. Возвращаюсь к полураскрытым глазам, полностью покрытых черным ядом. Моим ядом. Она в сознании, но оно наполнено речами Шепфамалума. Скорее всего даже не осознает, где она. Слишком слаба, чтобы сопротивляться. Прижимаю ладонь к ее щеке.       — Вики, возвращайся.       Резко дергает головой и слегка поворачивается в мою сторону, задевая кончиком носа мою ладонь. Глубоко вдыхает.       — Мальбонте… — произносит одними губами.       — Да. Это я.       Вены на тонких руках начинают светлеть. Пульсирующие прожилки тьмы на лице сбегаются к глазам и постепенно растворяются в глубине ее зрачков. Прекрасные голубые глаза. Такие же, как море. Тысячи лет не видел моря. Мы же посмотрим на него вместе?       — Посмотрим… — шепчет еле слышно.       Вздрагиваю.       — Что посмотрим? — спрашиваю тихо.       — На море посмотрим, — вымученно улыбается одними уголками губ. — Ты же сам сказал.       Не говорил.       Раскрывает глаза шире, смотрит на меня, и я тону с головой. Как могут два грустных глаза покатить весь план к чертям. Верно, никак. Минутная слабость.       Легким поцелуем касаюсь ее потрескавшихся пухлых губ, синеватых от потери крови.       — Тебе нужно усилить регенерацию, — говорю ей. — Ты умираешь.       — Еще чего. Так просто ты от меня не отделаешься. Сожжешь весь мир к дьяволу без меня.       Тихо посмеиваюсь. Ни черта не шутка, конечно. Сожгу, и не факт, что с ней не сожгу. Все равно смешно.       Закрывает глаза. Шепчет три слова, от которых ненавистное сердце снова болезненно сжимается в тиски. Несправедливо. На моем месте должен быть кто угодно, но не я. Какой-нибудь смертный художник, которого ей суждено было встретить, если бы я не вмешался. Чертов Люцифер. Да хотя бы Бонт, который из башни. Но не я.       Ее тело начинает еле заметно мягко светиться. Рана на ноге окончательно затягивается, оставляя после себя тонкий шрам. Кожа снова приобретает нежный теплый оттенок. Синяки под глазами рассасываются, даже потрескавшиеся губы становятся ровными и мягкими, все такими же манящими.       Распахивает глаза, садится. На губах улыбка, которая захватывает в свой плен, очаровывает, заставляет продолжать стоять на коленях перед ее кроватью и смотреть на нее снизу вверх. Может, все-таки, к черту? Остановиться?       В комнату вбегает запыхавшаяся Кларисса, следом за ней Гомер.       — Все в порядке. Оставьте нас, — бросаю я.       Растерянные ангелы выходят.       Встаю на ноги. Минутная слабость.       — Докладывай, советница.