Маяк во тьме

      Вики

Саундтрек Secession Studios & Greg Dombrowski - Covenant

      Бессмертные не видят снов. Об этом мне сообщила Мими вскоре после того, как я попала на Небеса. Но это правило всегда обходило меня стороной. Во время обучения в школе меня преследовали видения с кубком и горящим деревом, знаменовавшие приход Мальбонте. После его возвращения начались ночные путешествия сквозь пространство и время, которые по-настоящему познакомили меня с ним, погрузили в его воспоминания, открыли его душу и помогли мне понять и полюбить его. Вместе с ними пришли бесконечные кошмары с лабиринтом, кровью и тьмой, тьмой, тьмой… И новые знамения. Кровавая битва. Смерть друзей. Смерть матери. Моя смерть.       На острове вне времени все было иначе. Видения с Бонтом и кошмары с лабиринтом прекратились. Было тому причиной расстояние между нами или тот факт, что в реальном мире прошло всего несколько ночей, но сновидений не было. Изо дня в день я забывалась крепким, чистым и спокойным сном. И в конце концов я перестала бояться засыпать.       Вспышка. Терракотовое небо с россыпью звезд. Кроваво-красная луна. Вижу гораздо яснее, чем в прошлый раз, наблюдаю не сквозь пелену, ощущаю себя как наяву. Энергия с запахом хвойного леса, реки, костра и свободы. Любимая рука обнимает меня сзади, прижимает так крепко… и дрожит. Поднимаю глаза к кинжалу, знаю, что увижу его во второй руке. Сжимает рукоять крепко, до побелевших пальцев… дрожащих пальцев. “Встретимся на той стороне”, — шепчет хрипло, не узнаю его голос. Боль. Темнота. Холод. Пустота.       Вспышка. Зловещий, пугающий смех. Знакомый смех. Шепфамалум. Стою на коленях, жадно, скрипучими рывками вдыхаю воздух. Сквозь пелену тьмы вижу его. Мальбонте. Его крылья другие, гладкие, черные как смоль, без оперения, с острыми шипами. Но это он… всегда непобедимый, жестокий, мощный, опасный, словно машина для убийств, всегда добивающийся своей цели… лежит на земле, пропитанной его же кровью. Лицо изувечено, кости переломаны, все тело истерзано так, что на месте живота кровавая каша. Не шевелится. В отчаянии подползаю к нему, обхватываю лицо ладонями, что-то кричу. Не отвечает. Не реагирует. Не дышит. Мертв. Леденящий душу смех не прекращается.       Вспышка. Лабиринт. Земля и стены пропитаны кровью. Руки по локоть в крови. Больше не бегу. Тени в углах, затаились, не нападают. Знаю, куда идти.       Центр лабиринта, статуя ангела и демона, вся в брызгах крови. Поворачиваю голову вправо — и вижу ее. Себя. Разорванная одежда, спутанные волосы, костяшки крыльев без оперения, шрам на лице, глаза заволочены тьмой. И аккуратный разрез на одеянии в области сердца. С запекшейся кровью вокруг. След от удара кинжала. Протягиваю ладонь — и упираюсь в холодное стекло. На этот раз не путешествие во времени, я вижу мир ее глазами. Через зеркало высотой в человеческий рост в ржавой раме. Стучу по стеклу несколько раз, но это просто зеркало. И я в нем. Одна.       Резкий вдох, подскакиваю в постели, захлебываюсь рыданиями. Слипшиеся от холодного пота волосы прилипают к лицу, постель и одежда мокрые насквозь.       Распахивается дверь и в комнату вбегает Люцифер. Прижимает меня к себе, утешает, приводит в чувство. Сон, это просто сон. Ты в безопасности. Ты со мной.       Слезы не останавливаются, не получается восстановить дыхание. Дрожу всем телом, лихорадка охватывает, отключаюсь… сильные руки подхватывают меня, относят в ванную, погружают в прохладную воду. Сердце готово вырваться из груди, пульс зашкаливает, в голове стучит, каждый удар словно режет ножом. Температура тела постепенно стабилизируется. Проваливаюсь в забытье.       Теплая сухая постель. Запах вишни и пламени. Тяжелая мускулистая рука нежно обнимает мои плечи.       — Люци… — шепчу ласково, не открывая глаза. — Спасибо тебе.              — Как ты? — ровным голосом спрашивает демон. Не спит. Охраняет мой сон.       — Кажется, в порядке. Надеялась, что видений больше не будет…       — Что ты видела? Снова кинжал?       Закрываю глаза, так тяжело в груди… Думала, что привыкла к боли, но новая рана вскрывает едва затянувшуюся, горячий свинец растекается по груди, спирает дыхание... Мертв. Он был мертв там.       Раскрываю глаза, поворачиваюсь к Люциферу. Лежит на подушке рядом, смотрит на меня с искренним беспокойством и заботой. Так долго рядом… со мной, не имея возможности быть со мной. Его постель не пустовала, время от времени он проводил ночи с разными демоницами, но его глаза… все это время они оставались со мной, я чувствовала это. Я хорошо изучила его энергию, тонко улавливала эмоции. Я знала, что Люцифер любит меня. И не имела права быть нечестной с ним. Не имела права сбегать.       — Люцифер… — начинаю я.       Закрывает глаза, шумно вдыхает. Он слишком хорошо знает меня, знает эту интонацию.       — Я должна улететь.       — Я не позволю тебе.       — Ты знаешь, что не сможешь остановить меня.       — Я полечу с тобой.       — Зачем? Они снова посадят тебе в камеру.       — Плевать. Их камера не задержит меня надолго, как только я понадоблюсь, я выберусь и буду рядом.       — Люцифер…       — Прекрати говорить со мной так! — демон резко вскакивает с кровати и разворачивается ко мне лицом. В глазах горит огонь, буквально. — Я сын Сатаны, будущий правитель ада! Я не твой щенок, который рядом, когда нужен тебе, и послушно отдаляется, когда тебе неудобно мое присутствие! Хочешь быть с ним — будь, хочешь лететь в лапы своей смерти — пожалуйста! Но не смей указывать мне, что делать! Я буду там, чтобы остановить его, тебя, кого угодно, и не дать навредить тебе!       Слезы льются по щекам. Мне нечего ответить ему. На душе так мерзко, почему я не могла просто оставаться с ним… полюбить его… не лезть в эту войну…       — Ты помнишь про ритуал? — спрашиваю его, цепляясь за последнюю надежду. — Для его завершения им нужно убить и тебя тоже. Ты собираешься позволить им это сделать?       — Плевать я хотел на их ритуалы. Позаботишься о том, чтобы этот чертов амулет, который готовили для тебя, не забыли надеть на меня.       Закрываю глаза руками:       — Ты безумец.       Хмыкает, садится на край кровати. Подползаю к нему, обхватываю руками, щекой прижимаюсь к груди, замираю на минуту и просто слушаю учащенный стук его сердца…       — Я не поменял своего решения, я готов биться на его стороне. Время, проведенное здесь, не прожито зря, мы стали сильнее. Мы сумеем помочь ему победить эту войну и остановим его, если потребуется, если он зайдет слишком далеко. Вместе. Хорошо?       Киваю, всхлипывая.       — Видение с кинжалом… я разобралась, что оно значило, — еле слышно говорю я, не отрываясь от его груди, удары сердца в которой усиливаются после моих слов. Я слишком много крутила в голове кусочки пазла, и этих видений без лишних раздумий хватило для того, чтобы он наконец сложился. — Тот удар кинжала пронзит не одно сердце. Он перенесет меня и Мальбонте в мир Небытия. Там мы должны будем победить второго создателя.       Люцифер резко отстраняется и восклицает:       — Какого еще к черту второго создателя?!       Вкратце рассказываю ему настоящую историю небес. Он десятки раз доказал, что на моей стороне, чтобы ни случилось. Он должен знать всю правду.       — То есть если второго создателя не убить, весь наш мир полетит к чертям? Это он собирался сделать? Устроить гребаный апокалипсис?       — Я не знаю, Люци. Это мне и предстоит узнать у него. И если мои видения не врут, а ты знаешь, что нет, он будет биться против Шепфамалума тоже. И я должна ему помочь. В нем слишком много тьмы, он не одолеет его без меня.       Люцифер упирается лицом в сжатые кулаки, все его тело напрягается.       — Может, еще не поздно его остановить? Оставить Шепфа в покое, чтобы он продолжал удерживать этого второго создателя?       — Пути назад нет. Шепфа должен умереть. Это он виновник всего, что происходит с нашим миром. Сотни тысяч смертей, кровавые войны, разрушенное равновесие, даже Мальбонте… даже Мальбонте таким, какой он есть, сделал он. И он должен ответить за это. Мы убьем обоих создателей и восстановим равновесие.       — Ты безумна. Так же, как и он.       — Так же, как и ты, — ухмыляюсь я.       — Как ты собираешься выжить в этом безумии?       — О, уж я собираюсь, поверь мне. В прекрасном будущем, открывшемся мне в видении, я цела, почти невредима и почти счастлива. Осталось спасти остальных безумцев, — заверяю я Люцифера и вымученно улыбаюсь. Теперь и я орудую полуправдой. Докатилась.       ***       Подхожу к зеркалу. Тренировки не прошли бесследно. Вижу изменения на своем лице, в фигуре и осанке, во взгляде синих глаз… Повзрослевшая, уверенная в себе, сильная. Встряхиваю крылья, черное оперение красиво поблескивает в лучах утреннего солнца.       Мне предстоит непростой побег и долгий полет, скорость и выносливость должны быть максимальными. Придется сменить крылья. Какая она, моя душа? Все такая же черная? Я чувствую много света, но именно тьма зачастую выходит из-под контроля. Может, такова сама суть тьмы, дело не в ее преобладании?       Крепко вцепившись двумя руками в основание крыла, резким рывком выдергиваю его. Адская боль. Ничего, на тренировках бывало и побольнее. Повторяю со вторым. Концентрируюсь, позволяю регенерации унять неприятные ощущения.       Что ж, посмотрим, какая ты, Виктория. Закрываю глаза, обращаюсь к силе… рывок. Падаю на колени, позволяю себе отдышаться, прийти в себя.       Поднимаю взгляд и распахиваю глаза от удивления. Огромные, почти как у Мальбонте. Никаких шипов. С крупными гладкими перьями, блестящими, шелковистыми... белоснежными на левом крыле, иссиня-черными на правом.       — Не ангел и не демон, — проговариваю вслух. — Полукровка.       ***

Саундтрек Two Steps From Hell - Victory

      Скорее чудом, чем вескими доводами, я уговорила Люцифера не лететь со мной сразу, дав мне сперва поговорить с Мальбонте и убедиться, что он примет демона достойно. Заверила, что с моей силой и новыми крыльями моя скорость значительно превышает его, и в одиночку у меня будет больше шансов уйти от погони. Предупрежденная Велиаром о поджидавшей меня страже, я подготовила план побега и отправилась в путь.       Откровенно говоря, план был довольно простым. Одолеть сотню ангелов до того, как они успеют сообразить, что произошло. Самонадеянно? Для прошлой Вики, может быть. Для меня, Виктории, полукровки, мятежницы, повелительницы тьмы и света, эта задача была выполнимой.       Подлетаю к границе между измерениями, она видима и осязаема, прозрачная, покрытая мелкой рябью, словно вода от ветра. Когда я переступлю эту границу, я верну себе время, верну свою жизнь, вновь ворвусь в этот жестокий водоворот потрясений, смертей и оголенных чувств. Передышка кончилась. Но нужно воспользоваться преимуществом остановленного времени в последний раз.       Закрываю глаза, концентрируюсь. Энергия бессмертных в радиусе пары километров как на ладони. Замерли, словно в стоп-кадре. Секунда у них — несколько минут у меня. Трое на ближайшем острове, четверо парят в небе, отряд из нескольких десятков на следующем острове. Кажется, из ближайших все, остальные дальше, с ними придется импровизировать.       Призываю тьму. Откликается и без эмоций, но силы нужно много, я должна подпитать ее. Вызываю из памяти болезненные образы. Солдаты Цитадели, Эрагон, мама… Тьма расползается по глазам, по лицу, но концентрация сохраняется. Эмоции под контролем. Взлетаю и преодолеваю границу. Пауза окончена. Времени больше нет.       Развожу руки в стороны, снова закрываю глаза. Тучи сгущаются. Чернеют. Опускаются. Не теряю фокуса с энергии ближайших ангелов. Пока не двигаются, не поняли. Нужно действовать. Позволяю тьме взять еще немного контроля, и вот моя энергия сливается с тучами над головой, становится их продолжением… Туман чернеет еще больше и становится чистой тьмой. Сжимаю руки в кулаки и резко выбрасываю ладони вперед. Огромное облако тьмы с невероятной скоростью устремляется к ангелам, по пути расползается, разделяется на несколько направленных потоков. Обволакивает бессмертных, лишает их зрения, чувств, сковывает движения. Ближайшие трое нейтрализованы. Четверо с другой стороны обездвижены.       Взмахиваю крыльями и продвигаюсь вперед, окруженная тьмой, словно мифическое существо, словно ее богиня. Я и есть ее богиня. Я подчинила ее.       Настигаю отряд на дальнем острове, обрушиваю на них черный туман. Обезврежены. Вдох. Выдох. Теперь нужна концентрация. Свет.       Тьма мгновенно отступает, вкладываю во взмахи крыльев столько силы, сколько могу, лечу молнией.       Пролетая еще один остров, встречаю очередной отряд. Чувствую их только на подлете. Теперь импровизировать. Несколько вспышек красной молнии — и два десятка ангелов уничтожены, не успев взлететь. Необходимые жертвы? Нет, могла бы обездвижить. Всемогущество вносит свои коррективы.       Рефлексировать некогда, еще больше энергии в крылья, подгоняю, направляю, обращаюсь в скорость. Преследуют. Сколько? Двадцать, тридцать? Им меня не догнать, но я должна лишить их возможности взять след. Теперь точно необходимые жертвы.       Резко разворачиваюсь в полете и вновь призываю тьму. Плотный черный туман медленно настигает жертв, проникает в каждого, через глазницы, рот, уши, обволакивает тела… Сжимаю ладони, и их сердца разом останавливаются. Не сосчитать.       — НЕНАВИЖУ!!! — воплю на все небо, но больше никто не слышит.       Удары молний в небе. Раскаты грома. Ливень.       Устремляюсь по направлению к лагерю.       К нему.       Вход. Выдох.       К нему…       Тьма снова под контролем.

Саундтрек Mack Lorén - The Winner Takes It All (feat. Corps Météore)

      Подлетаю к куполу и замираю в воздухе. Прикрываю глаза. Секунда — и я почувствую его энергию. Я уже почти улавливаю ее, несмотря на защиту. Не сомневаюсь, что он там, в лагере.       И внезапно накатывает, обрушивается, охватывает волной, до дрожи, до слез… Слышу взмах крыльев, совсем рядом. Надо только открыть глаза. Слеза скатывается по щеке. Кажется, прошла половина моей жизни с нашей последней встречи…       Открываю глаза. Мой полуангел. Мой полудемон. Замер в воздухе, нахмурился. Я и забыла, как ты прекрасен, как величественен, статен, неотразим… Молчишь, ждешь объяснений. В твоей жизни меня не было всего пять дней, ты не ждал меня раньше, чем я понадоблюсь тебе. Почему же тогда в твоих глазах столько огня? Как тонко я теперь ощущаю это в твоей энергии… Это волнение, этот трепет, они всегда были в тебе? Ты больше не спрячешься от меня за своими суровыми чертами. Я уже не та, как и моя сила. Теперь я чувствую тебя.       Я должна что-то сказать. Годы мыслей о тебе, тысячи невысказанных фраз. Люблю… Безумно… Так боюсь потерять тебя… Рискну всем, чтобы спасти, чтобы не дать осуществиться тому, что увидела…       — Вики?       Вздрагиваю. Голос, такой бархатистый, забыла, как он звучит. Все еще хмурится, еще немного — и прикажет объясниться. Даже хочется дождаться его приказного тона, как спрячет за ним эту бурю?       Нет, я должна что-то сказать.       И неожиданно для меня самой, первым делом с моих губ срывается вопрос, который все это время, все эти годы, чаще всего крутился в голове:       — Что случится с темницей Шепфамалума, когда Шепфа умрет?       Хмурится еще сильнее. Наверное, ждал другого вопроса. Какая теперь разница.       Молчит.       — Мальбонте, отвечай.       Ухмыляется, возможно, впервые услышав холодный приказной тон в моем голосе. Что ж, девочка немного повзрослела. И меня больше не пугает вспышка ярости, которая обычно следовала, когда ему не нравился мой тон. Но он остается спокойным.       — У меня нет ответа на твой вопрос.       — Предположения? Скажешь, что не сегодня, и будем драться.       Коротко смеется. Еще раз услышу такой смех — и, кажется, соглашусь прислуживать Шепфамалуму вместе с ним.       Молчит, не отвечает.       — Мальбонте!!       Смотрит на меня, черты лица обостряются, хмурится, еще немного — и праведного гнева не миновать. Плевать, мне нужны ответы. Я готова снова стать его советницей, снова подчиняться ему, даже следовать приказам, соблюдать субординацию хотя бы на людях, но только после того, как буду уверена.       К моему удивлению, полудемон смотрит на меня еще несколько секунд и смягчается, поражая откровением:       — Я не знаю. В прошлый раз, когда один из создателей был свергнут, мир раскололся надвое.       Конечно, я догадывалась, но эти слова, услышанные от него, сказанные настолько прямо и откровенно, пробудили накопленную за годы ярость. За секунду приближаюсь к нему и влепляю такую хлесткую пощечину, подкрепленную тьмой, что он отлетает на несколько метров. Разворачивается ко мне, возвращается на место, его глаза пылают яростью, кажется, он уже готов напасть в ответ, но мне плевать. Я должна высказаться, а то взорвусь.       — Мессия!! Спаситель!! Несущий равновесие! Да как тебе удалось такую армию собрать?! Твои приближенные в курсе, чем твой великий и справедливый план обернется?       — Они не знают о Шепфамалуме, — все еще удерживая самообладание, отвечает он.       Закатываю глаза.       — И что ты собирался делать на руинах этого мира? Быть верным прислужником Шепфамалума?       — Когда я был Малем, мне было плевать, что будет с миром после того, как я достигну цели. Сейчас горизонт моих планов расширился.       — О, да, я видела, как он расширился!! Тебе понравится, нет, ты будешь в восторге, показать?!       — Покажи.       — Пошел к дьяволу!!       Смотрит на меня неотрывно, грудь тяжело поднимается и опускается. Поднимает руку и пытается коснуться моего лица. Концентрированным потоком тьмы, не касаясь, возвращаю его руку на место. Без усилий. Ох, ненависти во мне предостаточно, проживи я еще хоть десять закатов на том острове, ее не стало бы меньше. Мальбонте удивленно вскидывает брови, отмечая уровень владения силой.       — Для чего ты прилетела, Вики?       — Помочь тебе не сдохнуть, придурок! И не утащить с собой весь мой мир.       Улыбается. Не злобно, не напряженно, не иронично, просто улыбается. Совсем как Бонт когда-то. Кажется, фамильярность, за которую любой посмевший обратиться так к повелителю тут же понес бы наказание, не разозлила его, а, напротив, смягчила.       — Может, обсудим планы по спасению мира потом?       Дышу тяжело, щеки горят, пульс стучит в ушах. Хочется оттянуть момент, сказать еще несколько гневных фраз, которые прокручивала в долгом полете сюда и тысячи дней до этого. Но невозможно. Он здесь, рядом, прямо напротив меня, после череды самых долгих закатов в моей жизни, а впереди нас ждет столько боли, но сейчас сердце наполняет радость. Гнев отступает. Люблю до помутнения рассудка, до бесконечных договоров с собой, до дрожи во всем теле.       Не мешкая, преодолеваю оставшееся между нами расстояние и просто прижимаюсь к нему. Оба вздрагиваем от неожиданной мощи разряда, прошедшего через наши тела — разлука была долгой, сила возросла и вновь рвется соединиться. Обнимает меня в ответ и опускает подбородок мне на макушку. Замираем и парим так, растворившись в тепле и энергии друг друга, прямо над защитным куполом, под темно-серым небом, которое едва распрощалось с последними лучами солнца и зажигает первые звезды.       Отстраняюсь совсем немного и поднимаю голову, заглядывая в его глаза. Нарастает влечение, вытесненное в первые минуты более сильными чувствами.       — Твои крылья, — мягко произносит Мальбонте. — Они прекрасны.       Улыбаюсь. Так легко улыбаться, когда он рядом. Он проводит рукой по моему крылу, вызывая волну мурашек по спине, и усмехается своим мыслям, словно что-то вспоминая.       — Почему мне кажется, что ты уже видел их?       — Видел, — отвечает он, не торопясь делиться подробностями.       — Кстати о крыльях. Я много часов летела без остановки, мы можем приземлиться?       Не отрывая от меня взгляда, Мальбонте легко подхватывает меня на руки. Приземляется на скалу, откуда мы столько раз смотрели на закат, но не опускает меня на землю. Сердце норовит вырваться из груди. Сладостное предвкушение.       Наклоняется ко мне и замирает в сантиметре, все еще не отрываясь от моих глаз. Тонет, как и я. Как можно было усомниться? Частички энергии во мне тянутся к нему, от напряжения между нашими телами воздух как будто сгущается, становится осязаемым. Чувствую, как дрожу в его руках. Улыбаюсь не переставая. Сильные горячие руки сжимают меня так крепко и так бережно. Его дыхание учащается, становится неровным, кончики наших носов соприкасаются. Закрывает глаза. Хочется растянуть этот момент на тысячелетия. Но силы внутри нас считают иначе и делают сопротивление невозможным, тянут друг к другу непреодолимо. Приоткрываю рот, тянусь слегка вперед и задеваю губами его губы. Замираю… Чувства переполняют так, что заглушают притяжение сил.       Слезы скатываются одна за другой. Больше никогда… Никогда не оставлю тебя одного. Прости меня… Прости… Так хочется что-то сказать, но все слова разом потеряли смысл. В них не уместить это чувство.       С едва слышным стоном Мальбонте выходит из оцепенения и начинает целовать меня, медленно, чувственно, сладко.       Перемещаю ладони к его лицу, прижимаю к щекам, провожу по скулам, зарываюсь в волосы. Мой… Обхватываю его шею руками, притягиваю ближе и углубляю поцелуй. Лавина энергии разливается по телу. Недостающие частички встают на места, и в этот раз, кажется, последняя оставшаяся рана поддается… та, что на душе. Рядом, вместе, близко… еще ближе.       На секунду отпускаю его губы, отстраняюсь совсем немного, на пару миллиметров… Не хочу быть дальше.       — Прости меня, — шепчу ему, — мы преодолеем это. Вместе.       — Я надеялся, что ты не вернешься, — шепчет в ответ.       Снова поцелуи, невозможно говорить, невозможно дышать. Губы на шее, пальцы в волосах, дыхание обжигает, срывается стон, и снова руки прижимают, укрывают, оберегают от жестокого мира.       Невозможно остановиться. Все еще недостаточно близко.       Бережно ставит меня на землю и окутывает крыльями. Мягкие перья ощущаются спиной, ласково щекочут кожу. Обвиваю его руками, утыкаюсь носом в основание шеи.       — Я надеялся, видения прекратятся, если ты будешь далеко, — немного хриплым голосом говорит Мальбонте.       — Почему ты не рассказал мне? — спрашиваю, не отрываясь от него, упиваясь ароматом его кожи и энергии. — Я бы осталась, если бы знала, почему не сказал?       Молчит.       Выпрямляюсь, чтобы поймать взгляд теплых обсидианов, без которых больше невозможно. В них столько нежности и столько печали, не представляю, как он мог скрывать их столько времени. Или я не замечала? Искала в них только Бонта?       — Покажи мне, что ты видела, — тихо просит полуангел.       Вновь касаюсь его губ своими, целую нежно, легко.       — Покажи мне, — повторят Мальбонте более требовательно.       — Никогда, — шепчу в ответ.       Неисполнение прямого приказа вновь встречает яростный огонек в глазах.       — У нас был уговор, — произносит твердо. — Ты обещала.       — Рассказывать, а не показывать, — мастерски, под стать учителю, своему самому честному интригану и манипулятору, нахожу лазейку в своем обещании. — Ты уже понял, что я видела. Я не покажу тебе.       Полудемон сжимает челюсть, сдвигает брови. Его руки все еще на моей талии, все еще нежно обнимают. Больше не обманешь меня своей резкостью. Видение невольно всплывает в памяти, то, каким я видела его там, то отчаяние, которое я испытала, не вынесу… Глаза вновь наполняются слезами. Второй раз увидеть это красивое безупречное лицо таким… не вынесу. Закрываю глаза, слезы катятся по щекам.       Чувствую его губы на своей щеке. Ловит слезинку. Целует уголок глаза. Лоб. Висок. Легкие, невесомые поцелуи. Забирающие боль. Совсем как мои, в заброшенном холле в школе. Все же Бонт — это ты, даже до вашего соединения он тоже всегда был тобой, твоей частью. Невозможно разделить личность на две абсолютно разных сущности. Только энергии, но разве они определяют нас.       Вновь встречаю его внимательный взгляд и наконец нахожу нужные слова:       — Я не хочу выжить в этом мире без тебя, Мальбонте. Я больше не оставлю тебя. Ты не один. Мы преодолеем это вместе.       Замирает, прикрывает веки.       — Мой полуангел, — шепчу ему в ухо.       — Моя путеводная звезда… — слышу в ответ.       Так и стоим, обнявшись, с закрытыми глазами, слушая учащенное биение сердец. Почему на этом острове нельзя остановить время?       — Становится холодно, — наконец произносит Мальбонте.       — Температура тела больше не проблема для меня, — отвечаю спокойно, все еще не желая отпускать мгновение.       — И все же… полетели в лагерь?       Мысли об уютном камине, мягкой постели, нашей постели, согревают душу. Вожделение вновь разливается приятным теплом. Как же не терпится…       — Буду счастлива, — отвечаю с улыбкой.       Приземляемся на центральной улочке, неподалеку от стола с едой. Чувствую энергию двух бессмертных неподалеку от стола, кажется, немного напряжены, но к тонкостям энергий этих демонов с моим новым уровнем восприятия я еще не привыкла.       Усмехаюсь про себя. Как будто соскучилась и по ним тоже.       — Бальтазар, Каспар, — приветственно обращаюсь к ним, не дожидаясь, когда выйдут из тени. Мальбонте кидает на меня быстрый взгляд, ничто не ускользает от его внимания. Раньше я не проявляла такого уровня владения способностью улавливать энергию. Почему-то захотелось, чтобы он увидел, как я расправилась с ангелами, караулившими меня у острова Велиара. Глупое и немного детское желание. Простительно, мне все еще не так много лет.       — Здравствуй, Вики, — различаю озорную улыбку Каспара. — Рад видеть тебя.       Бальтазар молча кивает и только больше хмурится.       — Оставьте нас, — распоряжается Мальбонте. Советники склоняют головы и молча уходят. — Ты голодна? — спрашивает, обращаясь ко мне.       Осознаю, что в последний раз нормально ела еще до ночи с видениями.       — Если честно, безумно.       ***       Резко замираю перед комнатой. Знакомая вибрация, холодная, мощная. Приводящая в ужас. Отчего?       Прикрываю глаза, соображаю. Откуда я знаю эту вибрацию?       — Вики?       Из видения.       — Он там? Кинжал? — спрашиваю, не оборачиваясь.       — Да.       — Ты расскажешь мне, как тебе удалось его активировать?       — Нет.       В груди колет обидой. Поворачиваюсь к нему, заглядываю в глаза… и вижу столько боли и ненависти… Касаюсь рукой его щеки, поглаживаю и шепчу мягко:       — Хорошо.       Наконец, начинает приходить понимание, что иногда он утаивает правду не потому, что не доверяет, а потому, что хочет оградить от боли.       Раскрываю дверь и захожу. Яркие языки пламени подрагивают в камине. Пустующее кресло напротив. Сколько вечеров ты провел в нем неподвижно, всматриваясь в огонь сосредоточенным колким взглядом? Прикрываю глаза, за вибрацией кинжала и мощью Мальбонте, стоящего сзади так близко, чувствую что-то еще… Отголоски прошлой энергии. Подхожу к креслу, присаживаюсь на край. Боль… Ненависть… Одиночество… Только отголоски, тени прошлых вечеров.       Поднимаюсь, подхожу к окну, вглядываюсь в звездное небо. Усмехаюсь, прошлое звездное небо имела удовольствие лицезреть несколько месяцев подряд. Теперь кажется странным, что сейчас я усну, а проснусь — и снова увижу солнце. Мир все тот же. Другая я.

Саундтрек Djinotan - Romance Three

      Чувствую, как он медленно приближается. Не оборачиваюсь, закрываю глаза, хочу насладиться этим ощущением. Становится теплее, разбегаются мурашки, накатывает аромат сосновых веток… сначала всегда улавливаю его. Еще шаг — различаю запах и будто потрескивание костра. Звук из камина, очевидно, но с закрытыми глазами он воспринимается как часть его энергии… Он совсем рядом, теперь не силой бессмертных, а телом ощущаю его тепло, его дыхание. И наконец едва уловимый… Запах горной реки. Прохладный, свежий, свободный…       — Хвоя, костер и река… — произношу негромко. — Ты знал?       Молчит. Затаил дыхание.       — Да, — шепчет еле слышно. — Мама говорила мне.       Сердце сжимается от горечи и нежности. Ощущаю легкое прикосновение его длинных пальцев ко лбу, захватывает прядь все таких же непослушных волос, заводит за ухо, откидывает за спину, оголяет шею… Волна мурашек разбегается от того места, где дыхание встречается с нежной кожей. Легкое касание губ в том месте, где родинка… чуть выше… дорожка поцелуев до уха… Слегка откидываю голову в сторону. Проводит кончиком носа по щеке, обхватывает талию руками, мягко прижимает к себе…       — Я так скучала по тебе…       Порывисто разворачивает меня к себе и накрывает жадным, страстным, голодным поцелуем. Зарывается одной ладонью в волосы, второй крепко, с усилием, прижимает меня к себе, проводит вдоль спины, между основаниями крыльев, по изгибам талии, сжимает ягодицы, притягивает еще ближе. Сразу ощущаю животом его напряжение, обвиваю шею руками и запрыгиваю на него.       Мальбонте тут же подхватывает мои бедра, на секунду отрывается от моих губ, заглядывает в глаза, обворожительно ухмыляется. Подходит к кровати и бережно кладет меня на спину. Снова целует, опираясь руками на кровать по обе стороны от меня, ласково, не удерживая, не наседая. Будто снова, после всего, что было, спрашивая разрешения. Будто я — самое ценное сокровище, и он не хочет навредить, снова сделать больно, отпугнуть, снова увидеть страх в моих глазах.       Обвиваю руками его шею. Целуемся страстно, голодно, не в силах насытиться друг другом. Утопаю в этих чувствах, в его запахе, в энергии, обволакивающей меня и проникающей под кожу даже через одежду. Почему-то отпускает мои губы из плена, замирает, наши кончики носов касаются друг друга. Зависает невысказанный вопрос, я ощущаю его тревогу, даже сомнения… Мальбонте открывает глаза. Смотрит внимательно, с горечью, будто хочет сказать что-то, но я стискиваю его руками и прижимаюсь к его телу так сильно, что он не может пошевелиться.       Смеется.       Не ослабляя хватки, ловлю его взгляд, и его лицо снова становится серьезным.       — Тише. Я больше никуда не отпущу тебя.       Немного расслабляюсь, сгребает мои запястья и заводит за голову, прижимая одной рукой, его губы спускаются ниже, к шее, ключицам. Покрывает влажными поцелуями ложбинку между грудей, возвращается к шее и снова к губам. Начинает медленно раздевать меня, затем себя. Снова замирает, скользя взглядом по хорошо знакомым очертаниям моего тела, и возвращает совсем черные, полные вожделения глаза к моему лицу. Приподнимает мою ногу и медленно, продолжая смотреть в глаза, входит в меня. Не сдерживая сладкого стона, прикрываю веки, отдаваясь чувствам.       — Посмотри на меня, — негромко, но требовательно произносит Мальбонте.       Послушно открываю глаза и погружаюсь в бесконечные омуты. Огонь, страсть, всеохватывающее вожделение, пленительная тьма в его глазах стократно усиливают ощущения, весь мир сужается до его взгляда. Мальбонте продолжает двигаться так медленно, что чувствую каждый его сантиметр внутри. Усилием воли оставляю глаза открытыми, даже когда он ускоряется, погружая сознание во всеобъемлющее блаженство, бесконтрольную эйфорию. Склоняется ниже, нависает надо мной. Прижимает ладонь к моей щеке и продолжает ритмичные движения.       Чувственно, быстро, бесконечно, нежно, страстно, глубоко, повсюду, забываю дышать… Стоны становятся громче, но не смыкаю глаз. Это он… Хочу остаться в плену его взгляда навечно. Быть его продолжением, его частью, никогда больше не разделять нашу общую, одну на двоих, силу, нашу общую энергию, нашу общую страсть. Люблю… Только тебя… Так сильно…       Вместо слов вырываются блаженные крики, мелкая дрожь растекается от низа живота, охватывает все тело, отдается звоном в ушах, взгляд мутнеет, вершина наслаждения близко… уже не остановить…       Обхватываю его руками, прижимаюсь всем телом и кричу, содрогаясь. Обнимает в ответ, замирает, чувствую его пульсацию внутри. Утыкаюсь носом во влажную солоноватую кожу рядом с шеей, приникая еще сильнее. Все еще не могу быть дальше… Не могу насытиться…       — Не отпустишь меня? — негромко спрашивает хрипловатым ироничным голосом.       Мотаю головой, не отрываясь от его шеи.       Мальбонте ложится рядом, укладывает меня к себе на плечо, обнимает рукой и накрывает тело мягким крылом. Лежим в тишине, слушая только постепенно успокаивающееся биение сердец и потрескивание догорающих поленьев в камине.       Снова ощущаю его тревогу, скорее по энергии, чем по слегка напрягшимся мышцам и участившемуся пульсу. Вопрос, который я не дала ему задать, все же повисает над нами.       — Ты изменилась, — наконец произносит он ровным голосом, немного отстраняясь и заглядывая в глаза. — Сколько времени прошло для тебя?       — Неужели постарела? — усмехаюсь я.       — Повзрослела, — мягко поправляет Мальбонте. — Ты стала еще красивее, Вики, но я не о внешности.       — В карманах реальности не считают время, — отвечаю уклончиво.       Мальбонте усмехается, отмечая, как видоизменилась моя прямолинейность, и продолжает смотреть на меня выжидающе, не видя смысла пояснять вопрос.       Вздыхаю:       — По разным наблюдениям, там, где мы жили, от одного до другого заката проходит чуть меньше года.       Мальбонте прикрывает глаза. Несомненно, он посчитал количество закатов, которые провел без меня, но волнение в его энергии усилилось не от этого. «Где мы жили…»       Невысказанный вопрос вновь повисает в воздухе, и со всей своей непоколебимостью, решительностью и бескомпромиссностью полудемон оттягивает момент, не озвучивает его. Осознаю, насколько, несмотря на разворачивающийся конец света и всю боль, что ждет нас впереди, ему важен ответ на этот вопрос.       Нежно касаюсь его щеки подушечками пальцев. Его глаза остаются закрытыми, лицо все так же расслаблено и невозмутимо, но я слышу его сердце, я чувствую его.       — Я не с ним, Мальбонте, — шепчу. — Я твоя. Целиком и полностью.       Раскрывает глаза, хмурится. Мои пальцы все еще на его щеке, не отстраняется, вместо этого тоже касается моего лица, заводит пальцы за ухо и мягко притягивает мое лицо к себе ближе. Целует медленно, нежно. Закидываю ногу на него и осторожно поднимаюсь, оказываясь над ним. Не замечаю, как он, не прерывая поцелуй, снова оказывается внутри, наполняет меня, придерживая за ягодицы, проникает в меня снова и снова. И снова… Бесконечно.. Всю ночь… Не время и не место для войны, не в эту ночь… Это наша ночь, мы украли ее у судьбы.