Упала, очнулась - султанша!

Я устало пялилась на тарелку с овсяной кашей. Сбоку лежал бутерброд из белого хлеба со сливочным маслом — ни дать, ни взять, типичный мой завтрак что в той жизни, что в этой.        В глаза кто-то как будто щедро сыпанул песка, и в дополнение красные полопавшиеся сосуды создавали очень неприятную картину. Искандер напротив молчал и покорно жевал несчастную овсянку. Тратить время на перезаказ еды и ссоры со мной он считал неразумным, если уже имеющаяся пища приемлема.        - Сегодня могу задержаться.        - М-м-м, - промычала я, меланхолично пережёвывая кашу и продолжая созерцать тарелку.        - Я пошёл.        - Хорошего тебе дня.        - Хатидже.        Я подняла голову. Муж смотрел странным взглядом, словно собирался что-то сказать, но думал, стоит ли.        - Что с тобой?        - Кошмар ночью приснился, - честно призналась я. - Не выспалась.        - Всё будет хорошо.        Я кивнула и встала, чтобы проводить его до выхода.       

***

       Четыре месяца спустя. Конец сентября 1520 года.        Ночью меня разбудил громкий стук в дверь.        Да пошли вы все к чёрту…        - Паша хазретлери!        Ух, какие догадливые.        - ПРОСНИСЬ! - заорал в панике очнувшийся мозг. - ЧТО-ТО СРОЧНОЕ СЛУЧИЛОСЬ!        Меня подбросило на постели, и, распахнув глаза, я в ужасе уставилась на уже стоящего возле моей тахты мужа. Она была ближе к двери, чем кровать, так что в любом случае пришлось бы подойти, но, может быть, он рванулся, чтобы защитить меня?        Руки Искандера твёрдо держали кинжал, лезвие которого он медленно и бесшумно вытаскивал из ножен. Я малодушно спряталась за его спину и принялась выглядывать из-за плеча, как будто в закрытой двери было нечто интересное. Страх колотил тело, сердце билось, как заполошное, снова накатила слабость и захотелось в туалет. Гипофиз щедро впрыскивал в кровь всё новые и новые дозы адреналина.        - Да! - рявкнул Искандер, беззвучно отбросив ненужные уже ножны на кровать. Из предосторожности, ну, и когда я стала себя чувствовать в присутствии мужа в большей безопасности, чем без него, мы стали закрывать двери спальни на замок.        Лале и Мёге оставались снаружи, под защитой примерно таких же дверей. Я настаивала на том, чтобы они тоже их запирали, поэтому не ощущала себя предательницей.        - Паша, очень срочные новости из дворца! - раздался голос испуганной Ёзге. Калфе я доверяла, а потому немного успокоилась, хотя всё же вытащила из-под подушки кортик. Он был небольшим, но лёгким и острым, единственным, что я пока могла себе позволить незаметно носить. Искандер шагнул к двери. Я шла по пятам, чтобы тоже ответить на возможный удар и защитить мужа.        - Там гонец, - растерянно рассказала Ёзге, войдя, наконец, в комнату. - Охрана меня разбудила, он сказал, что очень срочно, до утра не подождёт, и угрожать принялся - если сию секунду не доложу, головы не сносить.        - Батур? - нахмурился Искандер. - Зови немедленно.        В моей голове с огромной скоростью заработал счётчик. Если это то, о чём я думаю и на что, к своей досаде и страху, надеюсь, то спать мы в ближайшие сутки не ляжем. Судя по лицу мужа, его мысли были о том же.        Накинув сверху плотный халат, я, как была, босиком, зашагала за Искандером в столовую-гостиную. Там стоял измождённый, встревоженный человек, который, увидев нас, склонился и произнёс слова, которых я так долго ждала, но так сильно боялась:        - Султан Селим-хан отошёл в мир иной.        Твою мать…        Я беспомощно замерла, не зная, как отреагировать. До мозга смутно дошли выражения соболезнования от посланника, но обрабатывать их и как-то отвечать не было сил.        Сейчас главное - чтобы Сулейман спокойно сел на трон. Без бунтов, без крови. Сосредоточься на этом.        Так, тело отца находится в Эдирне, он готовил экспедиции на Родос и в Индию. Гонец сюда доскакал… блять, а когда Селим умер? Двадцатого, двадцать второго? Плохо помню уже… спросить, что ли? Да не так уж и критично… В общем, несколько суток он сюда добирался. Труп в Стамбул доставят дней за десять, не меньше. Хорошо, что Эдирне ближе к Европе, чем к Азии, кузен Мурад узнает позже.        - Срочно сообщить Сулейману!        Искандер, судя по всему, думал о том же, потому что быстро забрал гонца и увёл куда-то вниз. Я начала нервно мерять шагами зал. Босые пятки неприятно холодил каменный пол, но это в какой-то степени отвлекало от дум. Следует ли мне приехать в Топкапы? Ну так, чисто на всякий случай. Престол для брата придержать. Хотя, с другой стороны, а что я там сделаю - жопкой на трон усядусь? Нигяр с Сюмбюлем перехвачу? Так даже в редких приездах во дворец я их не видела, не говорила ни разу. Смысла нет. Надо посоветоваться с мужем…        Точно! ИСКАНДЕР - ЖИВ! ЖИВ! ЖИИИВ!!!        Я не вдова! Ахуеть!        Правда, это в любой момент может измениться, но пока что… пока что история другая. Я решительно направилась к спальням, и спустя несколько минут уже барабанила в дверь Лале и Мёге.        - Кто там? - спросил напряжённый голос.        - Это я, открывайте!        - Хатидже?! - хором охренели они.        - БЫСТРО!        Лязгнул замок, девчушки, напуганные, тут же втащили меня внутрь и снова заперлись.              - Что-то с пашой?        - Отец… - выдохнула я.        Их лица вытянулись. Мой - а значит, и их тоже - статус резко изменился. Теперь я не дочь правящего султана, а сестра. Родная тётка следующего. Моё положение даже чуть выше, чем у потенциальных дочерей Сулеймана, потому что их сколько угодно может быть, а вот сестёр ограниченное число.        - Одевайтесь, быстро. Спать мы сегодня уже точно не будем.        - Султанша, - глухо послышался снаружи голос Ёзге, которая, видимо, пришла за мной, - паша хазретлери ищет вас. Он просил прийти в приёмный зал.        Приёмным залом называлась большая, просторная комната с диванами по периметру и несколькими столами в центре - впрочем, за ненадобностью мы убрали все, кроме одного. По идее, там можно было бы проводить большие приёмы, но, так как ни я, ни Искандер особо ни с кем не общались, их не было.        - Хорошо, - вздохнула я. - Вы тогда одевайтесь, на всякий случай оружие возьмите, и тоже идите.        Я выцыганила у мужа кортики для себя, Лале и Мёге. Обращаться в боевом смысле мы с ними не умели, но я, вообще-то, любила иногда готовить сама на кухне (от чего Искандер посмеивался, а Кан хватался за сердце и причитал, что скоро в мир иной отойдёт), и имела некоторые навыки обращения с ножами. Про девочек и говорить нечего - родились в деревне, где с этим не церемонились, да и потом с мной на кухню часто забегали. Иногда банально со скуки. Так что кортики, пусть боевого применения пока не знали, давали чувство защищённости и хоть какой-то безопасности.        Мужчины вообще странные - отсылают женщин готовить пищу, то есть орудовать огнём, ножами всех калибров, прочими прибамбасами, теми же чугунными сковородками, которыми можно спокойно кого-то ухайдокать, а потом считают беспомощными.        Так, ладно, пора идти.        Миновав тёмные, холодные повороты, едва освещаемые тускло горящими свечами (кстати, копоти от них почти не было, может, что-то в воск добавляют?.. надо потом поинтересоваться), я достигла цели. С усилием толкнув тяжёлую дубовую дверь, я оказалась в куда более светлом зале - светлом ещё и за счёт больших окон, в которых уже виднелись безоблачные утренние сумерки.        Хе-хе, а прикинь, если бы тебя только что в каком-то из коридоров прирезали? Ты же одна шла. Вот была бы хохма.        Пошло нахуй, пидорасина.        - Искандер? - осторожно сказала я, толчком закрыв за собой дверь. Муж стоял спиной ко входу, лицом к окну. К новому, начинающемуся дню.        Да станет благополучным рассвет.        Молчание.        - Что-то ещё случилось? - не выдержав тишины, задала вопрос я.        Искандер, сложивший руки за спиной, наконец повернулся ко мне.        - Развожусь, - тихо, но спокойно сказал он.        И в этот момент мир замер. Я оторопело зависла, не сразу врубившись, что происходит, а когда поняла, наконец, то решила, что попросту ослышалась - ну не могло же такое взаправду случиться? Не могло же, да? - Развожусь... - Ты с ума сошёл?! - Султан Селим мёртв. Твой брат на престоле. Нет больше причин сохранять наш брак. - Сулейман ещё не сел на трон, и нужно его согласие, - панически заблеяла я, лихорадочно обрабатывая поступающую информацию и силясь понять, ЧТО ДЕЛАТЬ?! - О, - усмехнулся Искандер, - за этим дела не станет. Я смотрела на него круглыми глазами. Положение разведённой женщины в местном обществе было незавидным - всё-таки считалось, что именно она ответственна за семейный очаг, и раз муж уходит, не выполняла свои обязанности, не смогла сберечь. Ко мне это меньше относилось - сестра и дочь падишахов, как-никак, но всё равно маленький осадок бы оставался. Сулейман даст добро на развод, это к гадалке не ходи, но что вдруг послужило толчком к таким переменам? Неужели я была для мужа обузой, и он просто ждал возможности избавиться? Мне надо было заботиться о нём лучше? В груди что-то больно кольнуло. - Я была плохой женой? - Нет, - спокойно ответил Искандер. - Несмотря на то, что ложе мы не делили, остальное ты выполняла достаточно хорошо. - Тогда почему? - Ради твоего будущего, - просто сказал пока-ещё-супруг, как будто объясняя ребёнку, почему надо научиться читать или писать. - Что за... А он ведь прав. И ты туда же! Нет, правда - сама подумай, что будет дальше? Сулейман, пусть и не без проблем, взойдёт на престол, станет султаном. Официальная церемония случится максимум на следующей неделе, с учётом того, что сейчас понедельник. А потом? Тебе ведь Искандер не интересен как мужчина, и если бы ты не хотела детей, то поговорила бы с братом, мол, так и так, хорошо притёрлись, не трогай, пока схема работает... и жили бы дальше. Только вот загвоздка - ты ХОЧЕШЬ стать матерью. Я ещё не решила точно! Тут такие роды, что коньки запросто можно отбросить! В глубине души ты понимаешь, что готова рискнуть. И что потом, в старости, даже полностью отдав себя воспитанию любимых племянников, будешь до слёз, до острой боли в сердце жалеть, что даже не попробовала ощутить, каково это - заниматься сексом с привлекательным мужчиной, беременеть от него, вынашивать желанного ребёнка, рожать, воспитывать, растить, любить... СВОЮ кровиночку, а не чью-то чужую. Пусть и родного брата. Я-ещё-не-решила! Это нерационально! Дорогая, если бы все твои поступки были рациональными - мы бы жили совсем другую жизнь. Кроме того, кто сказал, что "рационально" и "хорошо", а главное, "счастливо" - это синонимы? Без детей тоже можно жить, и жить вполне прекрасно! Можно, кто бы спорил. Если бы ты была бесплодной, то нашла бы плюсы в этом положении, смирилась, и, в общем-то, неплохо жила дальше. Но фокус в том, что это стало бы твоим приспособлением к удару судьбы, а не желанием. А такой нюанс, увы, меняет многое. Мне страшно. Страшно, что я умру мучительной смертью в родах или от их последствий, да ещё и заберу с собой ребёнка. Тело Хатидже, похоже, вполне здорово. Естественный отбор работает здесь на всю катушку - как думаешь, почему численность человечества была (хотя и очень приблизительно) плюс-минус одинаковой тысячелетия, а лишь под девятнадцатый-двадцатый век стала ударно расти? Да как раз из-за развития медицины. Слабые здесь, в Османской Империи, просто не выживают. Хотя смертность женщин в родах тут, конечно, на порядок выше, чем в больнице, но всё ещё больше шансов выжить, чем умереть. Ой, блять, как сомневаюсь... ой, чую пиздёж... Хорошо, раз ты такая мнительная, насрать на остальных - но к твоим-то услугам лучшие лекари Империи. Так что шанс склеить ласты будет, скажем, пятнадцать процентов вместо одной десятой. Полегчало-то как, ебать-спасибо-нахуй. - Хатидже? - окликнул меня Искандер. Вырвавшись из потока мыслей, я бездумно уставилась на чужое лицо расфокусированным взглядом. Кажется, ему надоело наблюдать, как я перевариваю случившееся (всё-таки ещё и отец умер, слишком многое навалилось), решил ускорить процесс. - Да? - Пири-паша скоро начнёт собирать Диван. Мне нужно подготовиться. - Конечно, - заторможенно кивнула я, в прострации сев на диванчик и почти физически ощущая, как голова тяжелеет от множества суетливо мечущихся мыслей. - Ни о чём не волнуйся, мы всё обсудим позже. Он качнул головой, видимо, прощаясь, развернулся и пошёл прочь. Хлопнули двери, и я осталась одна.