Упала, очнулась - султанша!

- Ты хочешь развода, потому что это твоё желание - или потому что считаешь, что мне так будет лучше? Искандер устало посмотрел на меня. Я твёрдо встретила его взгляд. За несколько часов отсутствия супруга голову начала мучить мигрень. От нервов, наверное, да и недосып тоже сказывался. Обруч сдавливал верхнюю часть лба и виски, пока ещё не сильно, но такими темпами к полудню я буду корчиться на постели, желая умереть и не мучиться. - Оба варианта сразу. Я поникла. Печаль и разочарование зашевелились где-то под рёбрами - что же я делала не так? Чего ему не хватало? Интима. Что? Чуваку примерно полтос, но это же не значит, что у него ниже пояса всё скукожилось и пересохло. Реже, конечно, менее интенсивно, но наверняка хочется. Троих детей же как-то наклепал, многодетный отец! Твою мать... Но я же изначально сказала, что мне по барабану - хальветит он какую-нибудь рабыню или нет. Завёл бы себе пассию, раз так хочется, и ходил бы втихую. И все довольны. А если ребёнок? Блять! Как же я не подумала?! Представим, наложница забеременела. Ребёнок мало того, что незаконнорождённый, так ещё, если узнают, кто отец, то пизда обоим - и младенцу, как плоду греха, и Искандеру, за предательство султанши крови лично и доверия Династии в целом. А такого никому не надо. Вот именно. Кто знает, может, наш дражайший супруг так и делал, и за предыдущие годы брака тайная рабыня забеременела. Ну нет. В Стамбуле, под носом у моего параноидального папеньки Селима? Муж ещё не ёбнулся. И жить хочет. А в Манисе мы слишком мало времени проводили для подобного. И всё же стоит спросить, чтобы знать, с какой ситуацией мы имеем дело. - Твоя наложница забеременела? Искандер моргнул и поражённо уставился на меня. Ну, дипломаты из нас так себе, да. - Что? - Ответь, прошу. - Нет никакой наложницы, - вздохнул он, прикрыв глаза и потерев пальцами переносицу. - О Аллах, это же надо: до такого додуматься. - Это логично, - возразила я, - просто ты не понимаешь, ты не женщина. - И слава Всевышнему. Я изумлённо повернула голову. Тиха. ТИХ-ХА, БЛЯТЬ! Сейчас не время для скандалов и ссор! - Я думал, тебе тоже этого хочется? - Нет, - отбрила я, наблюдая, как слегка поднимаются его брови. - Сомневаюсь, это правда, но совершенно точно не жажду развода, как манны небесной. Ты стал мне дорог за эти годы, не хочу тебя терять. Давай не будем торопиться, дождёмся Сулеймана, пусть ситуация немного успокоится. А там видно будет. Болван. И ведь не раз говорила же, что дорог, что нужен - чего тебе ещё надо? В чём сомневаешься? Искандер скептически посмотрел на меня. Молчание затянулось. - Если тебе этого правда хочется, - тихо сказала я, - если это твоё искреннее желание, а не продиктованное какими-то внешними причинами, то хорошо. Я согласна. - Мы дождёмся Повелителя, - спустя мучительно долгую минуту сказал муж. - Мне уже пора на покой. Хочу уехать, вернуться в дом, где прожил много счастливых лет. ...и тебе там делать нечего. Прям так и звучит в воздухе. Заткнись. Пятьдесят с хвостиком лет - это не молодость, конечно, и даже уже не зрелость, но ещё совсем не повод ложиться в могилу. Я тяжело вздохнула, усаживаясь на диван. Государство сейчас в подвешенном состоянии, перспективы постоянно меняются, крутятся, словно на карусели, так ещё и супруг надумал разводиться. Этакая добивочка, как будто остального мало. - Нам остаётся только ждать.

***

Маниса. Собаки вдалеке затихли, и Сулейман немедленно притормозил. Что-то было не так. Нехороший знак. Ибрагим махнул лучникам и подозвал сокола. Меньше чем через минуту поворот лесной тропы взяли на прицел четверо опытных стрелков. Если что-то случится, они дадут своему шехзаде фору, чтобы уехать. Начальник охраны, выйдя вперёд, слегка вытащил из ножен меч. Опасность была рядом. Когда показались трое янычар, Сулейман развернул коня поперёк дороги, чтобы не терять драгоценные секунды на это в случае бегства. Но поводья не тронул... пока что. Нужно было понять, с чем они столкнулись. Слишком мало людей для убийства. - Я оружейник и тайный гонец Сулейман-ага, - заговорил один из них, опустившись на колено и рукой поднимая металлический тубус. - Вашему высочеству послание от Великого Визиря Пири Мехмеда-паши. Сулейман сам не помнил, как оказался стоящим на земле. Лучники опустили оружие, только когда он вышел вперёд - чтобы не задеть господина. Кажется, это оно. То, чего они так долго ждали. Ему поднесли тубус, и Сулейман даже не сразу решился его открыть, несколько секунд медлил, а потом отошёл в сторону. Этот момент слишком важен, слишком интимен, чтобы с кем-то разделять его. "Наш Повелитель, Султан Селим-хан Хазретлери, в ночь на двадцать второе сентября после ночной молитвы в военном лагере Чорлу, отправился в свой последний путь и вознёсся в рай великого Аллаха. Его Высочеству, хазрету Сулейману, необходимо прибыть в кратчайшие сроки, чтобы продолжить его дело." Шехзаде превращается в Падишаха не тогда, когда умирает предыдущий, а когда сам узнаёт об этой смерти. Сулейман стал Султаном в охотничьих угодьях Манисы. Он повернулся назад, к людям, которые его ждали; не хватало слов, не хватало даже воздуха в груди, чтобы описать и сдержать бурлившие внутри чувства. Сулейман невыносимо долгую минуту смотрел на Ибрагима и ждал. Сокольничий, друг, брат... всегда его понимал. Понял и в этот раз. Мгновенно вытащил меч из ножен соседнего коня, поднёс своему новому государю и сел на колени. - Мой Повелитель Султан Сулейман-хан Хазретлери! Династия али-Осман и османский народ ждут вас! Сулейман, с трудом держа себя в руках, принял оружие. Ибрагим поднялся и поклонился, в то время как остальные опустились, вставая на колени. Так и должно быть. Ибрагим - спутник, выше остальных, но всё ещё позади. Всегда второй, никогда - первый. Империя ждала обоих.

***

Несколько дней спустя. Когда я получила известие, что брат уже близко, всё же решилась войти в Топкапы. Сигнал о смерти Селима, уверена, давно полетел по шпионским сетям к границам государства, так что моё внезапное появление в главном дворце не будет огромным флаером "СУЛТАН МЁРТВ!!". Да и в конце концов, разве дочь Повелителя не имеет права посещать его дворец? Пусть редко, считанные разы в год, но раньше я приезжала. Селим дозволял. Это, конечно, были большие праздники да день рождения, и всё же... И всё же - были. Переступив порог дворцового сада, я вдохнула напитанный за день запахами трав и цветов воздух. Был закат. Днём-то ещё колебалась, но часам к пяти вечера, когда солнце уже начало медленно клониться к горизонту (а стало быть, Сулейман был всё ближе, не сегодня-завтра уже приедет), решилась. Сама не знала, почему, но что-то неумолимо тянуло туда, в главное место Стамбула. Никто из слуг, разумеется, пока не встречал, но уверена, первые весточки уже полетели. Скоро заявятся. Но я быстрее. - Дорогу! Хатидже-султан Хазретлери! - объявили евнухи, распахивая передо мной двери гарема. Шушукающиеся наложницы начали вставать и выстраиваться в ряд для приветствия. В дальнем конце склонилась Нигяр-калфа. Я скользнула по ней равнодушным взглядом, почувствовав зарождающуюся в груди неприязнь, но задерживаться не стала. - Госпожа-а-а, - тут же подлетел Сюмбюль. - Мы только что получили новость о вашем приезде, собирались уже встречать, простите, что не успели. Странно - раньше ведь мы его не видели, то есть главным евнухом гарема он не был. Впрочем, мало ли что могло случиться за эти несколько месяцев, что нас не было в Топкапы... - Здравствуй, - поздоровалась я, нацепив на лицо дружелюбную улыбку. - Кто ты? - Сюмбюль-ага, госпожа. У вас будут какие-то указания? Я ведь могу попытаться его завербовать. Перехватить, так сказать, перед Хюррем. Впрочем, он далеко не сразу перешёл на её сторону, вроде бы, когда увидел, что там уже больше власти... В чём моё преимущество перед Валиде? Да ни в чём. По всем правилам матушка выше, имеет больше полномочий. Соответственно, нет причин служить мне в ущерб ей. Умный евнух так не поступит, для вида согласится, а как только настоящая глава гарема приедет, тут же настучит. Так что ну его нафиг. О смерти Селима никто, кроме избранных лиц, пока не знал, это будет держаться в секрете до приезда брата, так что сейчас, уверена, они все в недоумении - с чего это вдруг я нагрянула? - Да, подготовь, пожалуйста, покои с балконом, сегодня переночую там. Я обсуждала с мужем, стоит ли ездить в Топкапы, и он высказал похожее на моё мнение: стоит, но попозже, когда Сулейман будет уже близко. А то мало ли что. Нужно уметь сдерживать себя. Весточку ему я отправила, так что всё в порядке. А покои с балконом мне просто понравились. Раньше в Топкапы я не ночевала, приезжала лишь в гости, но знала, что они пустуют. Конечно, балконы во дворце наличествовали в количестве большем, чем две штуки, но именно султанские и те, что в сериале занимала Хатидже, были самыми большими, самыми просторными. Так что сметливый Сюмбюль прекрасно понял, о чём я говорю. - Как пожелаете, госпожа. Спустя пару часов мы, наконец, привели их в божеский вид: убрали пыль, вытряхнули подушки и постельное, поменяли бельё... Лале и Мёге чихали, осуждающе смотрели на меня, но не жаловались. Рабыни начали зажигать свечи и масляные лампы: на столицу быстро опустилась темнота. Было желание отправиться в покои султана, но тут уж я сдержалась: совершенно ни к чему. И так странная ситуация, никто не задаёт вопросы лишь потому, что я госпожа. Выйдя на балкон, я тихо вздохнула и положила руки на парапет. Ночной Стамбул лежал передо мной как на ладони - уютные огоньки окон, где люди ложились спать, мерцающие на недосягаемой высоте звёзды, шум моря, корабли с игольчатыми мачтами, такелажами и парусами... С Валиде я могу спорить и поступать по-своему, Сулейман - любимый и любящий брат. Остальные (кроме шехзаде, но и они при правильном подходе будут хорошо ко мне относиться) ниже по умолчанию. На этом свете я не подчиняюсь никому. По рукам побежали мурашки от осознания того, что произошло. Что случилось совсем недавно. И что - уже - не изменится до самой моей смерти. Теперь, отныне и навеки, со мной то, ради чего лились, льются и будут литься реки человеческой крови. Безраздельная. Абсолютная. Власть. Мой родной брат - Падишах. Валиде - главная среди женщин, а я - вторая по иерархии. Вторая. Женщина. Империи. По венам заструилось шипящее ощущение чего-то незнакомого, странного, слегка пугающего, но гораздо больше - сладкого. Могущество. Сейчас в этом дворце нет никого главнее меня. Ни-ко-го. Вообще. Ни одного человека. И все мои повеления должны беспрекословно исполняться. М-мать вашу, все!! Аут. Просто - аут. Без слов. Уже завтра должен приехать Сулейман. Но пока что... пока что это всё - моё. И ночь, и дворец.