Призрак, медиум, отшельник

Странно было видеть улыбку Итачи. Он шёл по разъезженной повозками дороге, похрустывая снегом, и чему-то улыбался. Вчера они покинули город, в котором провели несколько дней. Надо сказать, за это время Хитоми стала свыкаться с мыслью о том, что никогда не угадает, о чём думает Итачи, и никогда ему не угодит. Он так и не изъявил желания поговорить с Шисуи, да что там — он и с Хитоми говорил только при необходимости. До последней ночи. В последнюю ночь девушка проснулась от того, что чувствовала на себе тяжёлый взгляд. Итачи сидел на кровати напротив, сложив руки в замок, и смотрел прямо на неё в полумраке. Шисуи сидел рядом с ним. Сначала Хитоми подумала, что ей это снится, но как только сделала движение, Итачи лёг в кровать и накрылся одеялом. От испуга Хитоми долго ещё не могла уснуть: Итачи сделал всё резко и быстро. У неё колотилось сердце, а мысли путались. Он хотел ей что-то сказать? Почему он так жутко смотрел на неё? Шисуи тоже ничего не объяснил. На следующее утро Итачи сказал, что ему ночью пришла хорошая весть. И что они уходят. — Такая хорошая погода, — Шисуи тоже улыбнулся, подражая Итачи, и посмотрел на серое небо, с которого медленно опускались большие хлопья снега. — Видишь тот холм? — Итачи указал пальцем на возвышенность вдалеке. — Там будет наша последняя остановка перед главной целью. У меня осталось две недели, и мы должны успеть. — Две недели до чего?.. — Хитоми потёрла холодный нос рукой в перчатке. Итачи позаботился о том, чтобы она не мёрзла. Он не уходил надолго, но когда ушёл за вещами для Хитоми, она даже стала волноваться и чаще обычного выглядывать в окно. Одному богу было известно, где он раздобыл эту одежду, но Хитоми была в восторге. — Я уже говорил, что мне надо было просто переждать. Он говорил. Но не уточнял, что именно пережидает. Сказал только, что его план ещё в силе. Шисуи был недоволен таким ответом и всё порывался поговорить с ним. После той странной ночи, когда Итачи получил «хорошую весть», в нём что-то изменилось. — Люблю зиму, — Итачи закрыл глаза, подставляя лицо снежинкам. — Почему? — Хитоми повторила за ним. — В детстве я часто ел снег, — он открыл рот и высунул язык. И это действие Хитоми тоже повторила. Одна снежинка попала ей на язык и сразу же растаяла. Когда девушка открыла глаз, глядя на небо и продолжая идти, ей показалось, что она летит наверх, через весь этот поток снега. — Не опускай голову. Смотри вверх, — сказал Итачи. — Чувствуешь? — Угу. — Шисуи никогда не понимал, что в этом такого. Ему не нравился холод. Хитоми скосила взгляд на Итачи. Он улыбался и мечтательно смотрел наверх. Его лицо больше не было напряжённым или хмурым. Что же это за хорошая весть такая, что изменила его настолько? — Ещё мне не нравилось, что Итачи бросался в меня снежками при любом удобном случае. — Шисуи говорит, что ему не нравилось, как ты бросался в него снежками. — Вот как? — Итачи повернулся, и их взгляды встретились. — Это же было ребячество. Редкие моменты, когда мы могли побыть детьми. Не думал, что его это расстраивало. — Знаешь, как он играл в снежки?.. — Шисуи кивнул в сторону Итачи, шагая перед Хитоми лицом к ней. — М? — девушка шмыгнула носом. — Устраивал мне засады, забрасывал подготовленными снежками и убегал. — Мы с Шисуи однажды были на катке. Зима выдалась особенно холодная, и одну из тренировочных площадок залили. Договорились, что честно, без чакры покатаемся на коньках. С нами ещё пошла моя мама и Саске, — Итачи прикрыл глаза и выдохнул. — Мама умела кататься на коньках, но была слишком занята моим братом. А он всё рвался к нам… — О, нет… Хитоми, не слушай, не слушай! — Шисуи бросился к Итачи и попытался заткнуть ему рот, но прошёл сквозь него. Всё это казалось Хитоми добрым сном. Итачи и Шисуи вспоминают о детстве, Итачи улыбается и разоткровенничался с ней. Вокруг летают белые снежинки, а в воздухе не слышно ничего, кроме хруста снега и мягкого голоса Итачи. — Ты упомянула как-то в споре с Шисуи Куренай-сан, — под возмущённый крик Шисуи продолжил Итачи, закрыв глаза. — В тот вечер она тоже была там. Мне было девять или десять, а Куренай около двадцати. Хитоми подошла к обочине, тихонько набрала в руки снега и слепила хороший крепкий комок. Прежде чем Итачи успел сказать хоть слово, снежок разбился о его лицо и упал ему под ноги. Итачи открыл глаза, сплюнув снег, попавший в рот. Улыбка спала с его лица. Шисуи рассмеялся во весь голос и закивал: — Так его! Давай, давай! — Не стоит этого делать, — Итачи стёр с лица снег. — Я… Следующий снежок попал в плечо. Итачи стряхнул снег и остановился. Он выглядел очень строго, Хитоми всегда думала, что такой взгляд подвластен только учителям. У неё кружилась голова, и она совсем его не боялась. Ей было отчего-то радостно и легко на сердце. — Ты пожалеешь об этом, — Итачи скинул с плеча сумку и присел. — Хитоми, Хитоми, падай! — Шисуи напрыгнул на девушку и сбил с ног. Снежок Итачи улетел далеко, но мимо своей цели. Девушка кое-как поднялась и, стряхивая снег, улыбнулась: — Вот уж не думала, что ты прома… Ай-й-й! — Хитоми схватилась за голову. — И ещё один напоследок. Чтобы оба знали, — следующим снежком Итачи сбил Хитоми с ног и незаметно ухмыльнулся, подбирая сумку со снега. Приходя в себя после расстрела снежками, Хитоми тёрла ушибленную голову и сквозь зубы ругала Шисуи. Это он хотел зарядить в Итачи снежком, а не она. Она хотела услышать, что же за история произошла с Куренай на катке. — Смотри-ка, как нос задрал, — ворчал Шисуи, тоже потирая макушку. — Совсем тебя не пожалел. — Ты тоже чувствуешь?.. — Уже давно, — Шисуи кивнул и протянул Хитоми руку, помогая подняться. — И я рад этому. Я… Чувствую жизнь. Сейчас — как никогда. — Даже не думай, — Итачи зашагал вперёд и поднял руку. Они были в поле, а вдалеке чернел лес. Итачи некуда было бы скрыться, если бы сейчас на месте Хитоми был Шисуи. Девушка чувствовала, как в ней вскипает азарт и жажда отмщения. Итачи так много раз пугал её и делал больно, но дело было совсем не в обиде или злости. — А знаешь, Шисуи… Нам всё равно терять нечего. Давай, — она протянула призраку руку. — Я знаю, о чём ты думаешь, но если Итачи поймёт, что это не ты, то тебя потом по частям собирать будем. Играть он умел только с Саске, — Шисуи помотал головой. — Мне он никогда не поддавался. И тут Итачи закашлялся. Сильно, прикрыв рот рукой и согнувшись. Хитоми замерла, не успев сделать и шага в его сторону, как он вдруг выпрямился и посмотрел на неё: — Поторопимся. Если не хочешь ночевать в поле. Хитоми заметила ещё давно, что Итачи измотан, но не придавала этому значения — у него на это было много причин. Однако мысль о том, что он мог заболеть, не укладывалась в её голове — он выглядел несокрушимым и вёл себя невозмутимо почти всегда. От него исходила такая сила, что казалось, будто он способен одним движением руки перевернуть горы. Он не выглядел так же внушительно, как Джирайя, не был Хокаге, как Цунаде, и уж точно не защищал Даймё, как Чирику. Более того, Хитоми не чувствовала в нём огромных запасов чакры, она была просто спокойной, не бушевала и медленно циркулировала по каналам. В Итачи таилась другая сила, которую, наверное, мог бы объяснить ей Шисуи, но она старалась больше не обсуждать с ним его друга. — Ты заболел? — Хитоми подошла к Итачи, не решаясь посмотреть на его лицо. — Нет. Скоро всё закончится, — поправив сумку на плече, он быстро пошёл вперёд. На подъёме в гору Хитоми сдулась. Ей тяжело было следовать за Итачи по протоптанной узкой тропинке так, чтобы он не оглядывался на неё каждую минуту, проверяя, где она. Но девушка больше не боялась его праведного гнева. Она делала остановки, чтобы отдышаться и выслушать от Шисуи обещания о том, что скоро они будут на месте, надо только дойти. Холодный воздух обжигал лёгкие, и Хитоми, уперев руки в колени, чуть не падала. — Давай, — Итачи попытался забрать у неё маленький рюкзак, вес которого даже не ощущался на её спине. — Я… Сама… — Хитоми вытерла слюни с краёв губ. — Как там говорят? Побори себя, и будешь вознаграждён? Она почти забыла о своих видениях и о стыде, но когда увидела его руку перед своим глазом, то тут же смутилась. Он подошёл очень близко и, взяв её за капюшон, потянул наверх. Хитоми встала ровно и посмотрела на Итачи. — Шисуи? — Итачи продолжал держать её за капюшон, пристально глядя в лицо. — Он рядом, — Хитоми завертела головой, делая вид, что усиленно ищет призрака, хотя он стоял за плечом Итачи. — А что ты… Разочарование слабо мелькнуло на лице Итачи всего на миг, и он отпустил девушку. — Идём. Город, в который они пришли, был меньше первого, но не менее запутанным. Плотная застройка пугала Хитоми, здания, плотно выстроенные одно к другому, давили и делали улицу тёмной. Шисуи подозрительно притих, а Итачи и не пытался говорить. Он снова держал Хитоми за руку, ведя по людным улицам. — Мы поедим, переночуем и сразу покинем это место. Ни с кем здесь не разговаривай и веди себя тихо, — проинструктировал её Итачи и толкнул входную дверь, на ходу стягивая тяжёлый плащ. — Не привлекай внимания. В нос ударил запах еды, о которой Хитоми думала весь путь сюда. Замечтавшись, она споткнулась о высокий порог и налетела на Итачи. Он посмотрел на неё через плечо, недовольно нахмурив брови. На несколько мгновений она прижалась к его спине, чувствуя пальцами напряжённые мышцы под одеждой. Пришлось сделать вид, будто у неё кружится голова. Хитоми обмякла и, прикрыв глаз, начала сползать на пол. Ожидая, что Итачи её сейчас подхватит, она потянула к нему руки. — Если ты продолжишь… — сквозь зубы процедил Итачи и, грубо схватив её за капюшон с такой силой, что воротник впился в горло, проволок через зал к ближайшему столику. — Хватит, — он толчком усадил её на сидение у стены и сам сел напротив. Они пришли в заведение, похожее на столовую, где Хитоми ела в первую встречу с Джирайей. Но здесь был ещё и второй этаж, а в слабоосвещённом зале люди вели себя тихо. Многое в этом путешествии напоминало Хитоми о начале её пути. Итачи делал иногда вещи, которые напоминали ей о Джирайе. Но Джирайя никогда не смотрел на неё так злобно. Итачи оглядел Хитоми исподлобья и взял в руки меню. Девушка, оттянув воротник куртки, который в руках Итачи чуть не стал для неё удавкой минуту назад, стыдливо опустила глаз в стол. — Добро пожаловать, — к их столику подошла пожилая женщина с блокнотом и ручкой. — Вы готовы сделать заказ? Мы сейчас… — она оглядела полупустой зал, — …имеем некоторые проблемы… — Вот это. Два, — коротко ответил Итачи, показав женщине меню и сощурившись в полумраке. — Ох, комплексный обед? А как же наши легендарные куриные крылышки с… — К сожалению, мы вынуждены отказаться, — Итачи зыркнул на Хитоми, которая только хотела открыть рот, чтобы принять предложение официантки. — Но… Одну порцию супа без перца, пожалуйста. Моя спутница не любит острое. А в одну лапшу — двойную порцию капусты. — Мы учтём ваши пожелания, — женщина улыбнулась и кивнула, делая пометки в блокноте. — Простите, — Итачи после недолгих раздумий окликнул женщину, когда та собралась уходить. — Да? Вы желаете ещё что-нибудь? — Да… Кинако данго, пожалуйста, — Итачи указал на меню. — Если можно, две по… — Ох, простите! Мне так жаль, но сейчас у нас нет данго, там же есть пометка, — женщина всплеснула руками. — Если хотите какой-нибудь десерт, то у нас есть… — Не нужно. Спасибо, — Итачи захлопнул меню и отложил в сторону. — А я бы хотела сладкого… — тихо пробурчала Хитоми, не поднимая взгляда. — Сними куртку. Здесь тепло, — Итачи метнул на Хитоми раздражённый взгляд. — У нас нет денег, чтобы ими разбрасываться. — Он хотел заказать две порции данго, — Шисуи сел на пустой стул рядом с Итачи. — И, боюсь, с тобой бы он не поделился, хе-хе. — Десерт бы… — девушка шумно вздохнула. В ожидании заказа Итачи снова открыл меню, на странице с десертами. Хитоми положила локти на стол и принялась наблюдать за тем, как он водит пальцем по надписям, поднеся лист чуть ли не к носу. — Вот бы сладкого… — протянула Хитоми. — Хоть бы что-то порадовало, маленькое что-нибудь… — Что здесь написано? — Итачи протянул девушке меню, указывая пальцем на маленькую картинку. — Моти. Нежнейший персиковый десерт, который порадует вас своим… — Понятно. А здесь? — Ёкан. Есть из белых или красных бобов, — Хитоми просмотрела меню и подняла удивлённый взгляд на Итачи, потому что шрифт был достаточно крупным и чётким, чтобы разглядеть его даже при таком плохом освещении. — Дораяки есть? — Угу, — кивнула Хитоми. — Сколько? — Триста рё. Но есть маленькая и большая порция. Там по три… — Возьмём тебе одну. Большую, — кивнув, Итачи закрыл меню и положил на стол. — Только помолчи уже. — Делает вид, что заказал только из-за тебя… — Шисуи усмехнулся. — А у тебя хватит денег? — Хитоми заметила, что Итачи устало откинулся на спинку стула. — Всё, что я заработал, мы оставим здесь. Но нам больше деньги и не понадобятся. — Заработал?.. — Я оставлял тебя одну в номере не просто так. Раздобыл немного денег. К счастью, людям в городе нужна была помощь. Одна добрая женщина хорошо мне заплатила за очистку крыши от снега в первый день, а потом я помог ещё нескольким. Старикам всегда нужна помощь, и я бы не стал брать с них денег, будь я один. Но тебе нужны были тёплые вещи и ночлег. Невольная улыбка растянула губы Хитоми. Итачи ради неё раздобыл денег, выполняя честную работу. Может, он и врал ей насчёт того, откуда взял деньги, и прирезал несколько человек. Но Хитоми не хотелось думать об этом, она просто радовалась, что Итачи позаботился о ней. — Я сейчас, — Итачи поднялся и ушёл к стойке, которую усердно натирал мужчина в фартуке. — Побежал за сладостями. Хотя бы это в нём не изменилось, — с довольной улыбкой наблюдая за своим другом, Шисуи положил ладонь на стол. — Знаешь, Хитоми… — он развернулся к девушке. — Помнишь, как мы убегали от Обито? — Хм? — И я сказал, что позже похвалю тебя, но ты должна выжить. — Ты же сказал, что был доволен моими медитациями и занятиями? — шепнула Хитоми. — Верно. Но если бы ты не была такой толстой, то вряд ли бы пережила всё это, — продолжая улыбаться, Шисуи подвинулся к девушке ближе. — Так что ешь хорошенько. Я ошибался. В гробовой тишине дождавшись Итачи, Хитоми сползла по стулу и прикрыла живот руками, скрестив их на груди. Шисуи пытался узнать, чем она так расстроена, но она и смотреть на него не желала. Стало стыдно за свою внешность, неказистость, растрёпанные отросшие волосы. Её закрытый глаз уродовал лицо, придавая ему некоторую асимметрию. Как она была счастлива все эти девятнадцать лет, что не видела себя в зеркале. — Я договорился о комнате. Кровать всего одна, поэтому тебе придётся спать на полу, — Итачи навалился на спинку стула и вытянул ноги, испытующе глядя на девушку. Он всегда так пристально и подолгу смотрел, будто изучал её. Каждый раз замирал и вперивался взглядом, когда она говорила что-нибудь. Хитоми обречённо опустила взгляд. Сердце сорвалось и резко рухнуло вниз — она даже не возмутилась, у неё не было сил от расстройства. Поджав губы, она кивнула. Не хотелось, чтобы Итачи лишний раз её разглядывал. Так странно было забыть о том, какая она на самом деле, и подумать, что могла понравиться Итачи. Она же прекрасно видела своё лицо в зеркале гостиницы и даже корчила сама себе рожи, пока Шисуи не появился и не спросил, чем она занимается. — Шутка, — услышав лишь тишину в ответ, Итачи склонился к столу. — Хитоми, он всегда такой был, — оценив ситуацию, Шисуи решил вмешаться. — Я тоже не всегда понимал его шутки. — Шисуи тоже не всегда понимал твои шутки… — Хитоми потрясла головой, чтобы волосы закрыли её лицо. — И что за история с катком? В наказание Шисуи корчился на стуле от стыда, закрыв лицо ладонями. Оказывается, он захотел обратить на себя внимание Куренай, но так как плохо стоял на коньках, только опозорился, а она и не взглянула в его сторону. Зато он с Итачи провёл на катке всю ночь и научился кататься. Когда они утром вернулись по домам, обоим попало от матерей. Не совсем то, что ожидала Хитоми, но, кажется, Шисуи этого было достаточно. Итачи тоже знал о Куренай, но ни разу не допустил язвительного тона, как это всегда делала девушка. — Милая история… — Хитоми потёрла руки, когда подошедшая официантка поставила перед ней еду. — Наконец-то! — Я думал, что он не догадывался… — Шисуи через пальцы посмотрел на Хитоми. — А он всё знал! И ни разу не сказал мне об этом! — Шисуи не думал, что ты знал про Куренай, — Хитоми попробовала суп, и он был абсолютно безвкусным, зато тёплым. — Вот же… — Он всегда был другим, стоило Куренай-сан пройти рядом. Тогда я не понимал, почему он отвлекался, — Итачи медленно перемешал суп в тарелке. — Но с возрастом многое становится очевидным. Шисуи поёрзал на стуле, но не смог долго находиться в компании двух сплетников, поэтому вскочил с места и куда-то ушёл. Пока он был рядом, Хитоми не нервничала. Но теперь она сидела совсем одна напротив Итачи и пыталась есть не самую вкусную похлёбку. — Я чувствую в тебе его чакру. Он рядом, и мне одновременно радостно и грустно от этого. Я уже привык к скорби, но это что-то другое, — Итачи не спешил есть. — Это не просто чакра. Это его отражение в тебе. В твоих движениях и словах. — Правда?.. — наконец-то Хитоми попался кусок мяса, и она вцепилась в него зубами, будто он был последним. — Не так давно я потерял человека, к которому относился с глубоким уважением. Ты бы со мной наверняка не согласилась, если бы встретилась с ним, но… Его присутствие в каком-то смысле помогало мне. Он не был плохим или хорошим. Он должен был… — Итачи мотнул головой. — Не думал, что в последнее путешествие я отправлюсь с Шисуи. Никогда в жизни я бы не смог этого предположить. Не зная, что на это ответить, Хитоми выпила бульон со дна миски и отставила её в сторону. Дальше на очереди была лапша с курицей. Она подтянула тарелку к себе и постучала палочками по столу. Итачи хмыкнул и приступил к еде. Разговор не задался. Некоторое время они ели в тишине. В какой-то момент Итачи взял солонку и поднёс к тарелке, но его остановила Хитоми: — Разве курица недостаточно солёная? Молча вернув солонку на место, Итачи взял стоявшую рядом перечницу и поперчил блюдо. Там же было написано, где соль, а где перец. Что-то неладное творилось с Итачи. То улыбка без причины, то игра в снежки, потом, пусть и неудачная, но шутка, а под конец откровение про Шисуи. — Ты что, плохо видишь? — Хитоми тут же пожалела, что спросила, потому что заметила, как Итачи напряжённо сжал палочки. — То есть… Тут разве настолько темно? — Я надеюсь, что ты не держишь зла на меня, Хитоми. За то, как я вёл себя с тобой. Мне стоило быть сдержаннее. Уверен, Шисуи вступился бы за тебя, если бы мог. — Пф-ф, он-то!.. — Хитоми махнула рукой в сторону, куда скоропостижно сбежал призрак. — Я хочу провести эти дни в мире и покое. Я устал и не хочу больше ссор. Хочу насладиться зимой. Без причины в горле Хитоми встал ком от этих слов Итачи. Он говорил странно, снова странно и загадочно. Будто пытался намекнуть ей на что-то, о чём прямо ни за что и никогда не скажет. Он носил в себе что-то, чем ни с кем не мог поделиться. — Я тоже люблю зиму, — Хитоми заметила, что несут их десерт. — И сладкое. Шисуи ругал меня за то, что я ем много конфет. Говорил, что лучше хорошее настроение… — …чем сладкий пирожок, — Итачи улыбнулся, закончив её фразу. — Так говорил дедушка Теяки. — Это который продавал рисовое печенье? Шисуи говорил о нём. На стол поставили десерт. Хитоми в последний раз ела дораяки, приготовленные её мамой, ещё в детстве. Обычно мама готовила особую бобовую начинку, а если отцу удавалось раздобыть мёда, то было ещё вкуснее. Хитоми не скучала по родителям, это чувство оставило её ещё лет в девять, но сейчас ей бы очень хотелось оказаться дома, на старой ферме. Родители были ей дороги, хоть ей и было достаточно просто знать, что с ними всё в порядке. А сейчас, если до них уже дошли вести о её судьбе, кто знает, как они это переживают? — Ты же так хотела. Отчего не ешь? — Задумалась… О родителях, — Хитоми подпёрла щеку рукой и локтем отодвинула от себя пустую тарелку. — Как они там… Мама готовила вкусные дораяки. Но я не успела научиться готовить. А теперь и не знаю, успею ли. Мой бог постоянно испытывает меня. Говорит, что выпрямит меня. Наверное, хочет, чтобы я стала сильнее для чего-то. Но я клянусь… Ещё одно испытание, и мы с ним лично встретимся в его мире раньше, чем он думает. — Один бог забыл — другой поможет, — улыбнувшись, Итачи положил ладони на стол и выпрямился, поглядывая на тарелку со сладостями. — Если бы… Это не мой случай. — Ты передумала? — напряжённо спросил он. Вот, что Хитоми поняла, посмотрев на недовольное лицо Итачи: он ждал, когда она начнёт есть десерт. Чего Хитоми не поняла, так это почему он просто не сделает это первым. Решив не испытывать его терпение, девушка взяла дораяки и надкусила, задумчиво пережёвывая каждый кусочек. Итачи всё ещё не притронулся к сладости. Он наблюдал за тем, как ест Хитоми. Становилось неловко. Опять. Даже Шисуи не было, чтобы немного отвлечься. Итачи вперился в неё своими чёрными глазами и постукивал пальцем по столу. — Вкусно, — Хитоми потянулась за второй из трёх дораяки. — Оставь ему одну, — Шисуи возник за спиной Хитоми, и она подпрыгнула на стуле, подавившись тестом. — Он же ждёт. — Ох… Что-то… Не могу больше, — переведя дыхание, Хитоми взглядом проводила Шисуи, который обошёл её и сел рядом с Итачи. — Тебе придётся это съесть. Я заказал это только из-за тебя. Шисуи ухмыльнулся в ответ на это. Хитоми сдвинула тарелку в сторону Итачи: — Не могу. С измученным вздохом, строго глядя на Хитоми, Итачи покачал головой и взял последнюю дораяки: — Нельзя переводить еду. Стоило оставить ему две. Хитоми стало стыдно, что она совсем не подумала об Итачи. Он же с самого начала хотел чего-нибудь сладкого, но данго не оказалось, и он выбрал дораяки. Наверное, он не ожидал, когда заказывал большую порцию, что Хитоми вместит в себя не только суп и большую миску лапши, но и будет в состоянии сожрать все три громадные щедро начинённые дораяки, которые были в диаметре размером с ладонь девушки. Когда с ужином было покончено, они поднялись на второй этаж и вошли в комнату, о которой договорился Итачи. Шисуи тут же отпустил комментарий по поводу ужасного состояния ванной комнаты, но Хитоми не спешила туда заглядывать. Её внимание привлекли свечи, расставленные по всей комнате. — Света здесь нет, и нам эта комната досталась почти даром. Переждать ночь сойдёт, — Итачи положил сумку на пол у двери. — Владелец дал мне спички, — он порылся в кармане и достал коробок. Так вот, как выглядит жизнь не в нищете, но у черты бедности. Хитоми села на кровать, и матрас под ней провалился. Он был не жёстким, а очень мягким, и сама кровать, металлическая, была с пружинами вместо досок. Такого девушка не ожидала, поэтому тут же вскочила на ноги. — В чём дело? — спросил Итачи и зажёг спичку. — Кровать… Она странная. И здесь так холодно. — Наша бедная принцесса ещё не видела, что в ванной творится, — Шисуи запрыгнул на подоконник. — Хотя тебе не привыкать. В ванной было ужасно. Всё воняло, что-то где-то капало, гудело и постукивало. Хитоми поднесла свечу к ванне и с ужасом отшатнулась: она вся была жёлтая. За её спиной появился Итачи, также со свечкой, и снова посветил на ржавчину. — Ничего. Могло быть хуже, — спокойно сказал он и покрутил кран. Кран затрясся, гремя деталями, и спустя некоторое время изрыгнул из себя грязную воду. Хитоми прикрыла рот рукой, стоя рядом с Итачи и глядя на творящееся безобразие. Но вода стекла и стала прозрачной, хотя её напор так и не выровнялся. Кран то выплёвывал мощные потоки воды, то еле выпускал тонкую струю. — Когда ты здесь закончишь, я бы хотел поговорить с Шисуи. В последний раз. — Хорошо, — не став ни о чём расспрашивать, девушка кивнула и поставила свечу на раковину. Надо было подготовиться. Хитоми хотела, чтобы Итачи увидел Шисуи, а для этого ей нужно сосредоточиться. Если его снова затянет в её сознание, кто знает, чем это кончится? Этот ритуал она проведёт по-другому, попробует, по крайней мере. Ледяная вода обдавала плечи девушки, но волнение нарастало вместо спокойствия. Мысли путались, воспоминания захватили её сознание. Улыбка Итачи не давала ей покоя. Она так ждала, чтобы он стал хоть немного добрее, улыбнулся, но теперь его поведение пугало и тревожило. — Такое ощущение, будто он прощается… Я не смотрю, — Шисуи предугадал возмущение Хитоми, стоя лицом к стене. — Я сказал ему тогда, что жить труднее, чем умереть. Надеюсь, он прощается только с нами, а не с жизнью. Хитоми потянулась за полотенцем. Оно воняло не хуже самого воздуха в ванной, но делать было нечего. Она обтёрлась и намотала полотенце на мокрые волосы. — Знаю, о чём ты думаешь. Что он странный. Но, как я уже говорил, он всегда был странным. Может, поэтому он так просто принял тебя. — Хочешь сказать, я тоже странная? — Хитоми натянула футболку. — Вы с ним совершенно разные. Мы все с вами очень разные. И, вопреки всему, мы сейчас все оказались здесь. Поверить не могу, — Шисуи пропустил смешок. — Всё это похоже на бредовую миссию из кошмарного сна… Мы с Итачи сопровождаем медиума в назначенное место. Ранг C, не выше. Генин бы справился. — Значит, вы хуже генинов, — девушка застегнула штаны и подошла к Шисуи. — Я была бы недовольна вашей работой и обязательно нажаловалась Хокаге. — Тебе бы всё равно никто не поверил. У нас была идеальная репутация. Подумали бы, что ты пытаешься сбить цену, — Шисуи оглядел её. — А учитывая, какого уровня нукенинов мы повстречали… Это ранг А. Может, и весь S. И никто нас об этом не предупредил, так что тебе пришлось бы доплатить. Когда я только познакомился с тобой, ты клялась и божилась, что мы проведём жизнь в храме. — И где я теперь… — Хитоми взяла свечу и поспешила выйти из ванной. — В этот раз постарайся не переусердствовать с чакрой. Я хочу, чтобы Итачи смог тебя увидеть. Итачи стоял у окна, положив руки на подоконник. В комнате была почти полная темнота, светло было только там, где горели свечки. Нехотя усевшись на чересчур мягкую кровать, Хитоми потёрла руки в попытке согреться. Этот шум отвлёк Итачи, и он обернулся: — Ты готова? — Я… Ну… — Эти твои бусы… — Чётки, — поправила его Хитоми, снимая чётки с шеи. — Ты при их помощи поддерживаешь контакт с Шисуи? — Да. И не только с ним. Это знак итако, мой инструмент. Благодаря этим чёткам меня везде узнают. — Интересно, кто же тебя по ним узнаёт, — Шисуи сел рядом с ней. — Садись, — Итачи подошёл к столу, врезался в стул и отодвинул его. — Тут уже… Достаточно темно. Как в первую встречу, которая закончилась не очень приятно, Хитоми сидела напротив Итачи и держала его руку, обмотанную чётками. В свете огня его лицо выглядело ещё более уставшим. В чёрных глазах отражался огонь, и Хитоми с трудом смогла посмотреть в них, чувствуя, что ладонь потеет. Он крепко держал её за руку и ждал. Чакра всё не появлялась в чётках, потому что девушка не спешила. Ей просто хотелось подержать его за руку, чувствовать, как его пальцы нетерпеливо подрагивают. Испытает ли она когда-нибудь то чувство, которое чуть не сгубило Каяно-сенсей? Может, она повторит её судьбу и отправится в тюрьму? Сейчас она с отступником, в бегах непонятно от кого. Что сейчас думает Джирайя и остальные? Но Хитоми была готова рискнуть, лишь бы Итачи ещё раз улыбнулся. Даже не ей, но своим тайным мыслям, которые скрывал от неё. Любил ли тот молодой шиноби её учителя? Чем Данзо смог покорить Каяно-сенсей, такую холодную и неприступную? Она не видела его лица, его улыбки, могла только слышать голос. Хитоми видела лицо Итачи, но редко слышала, как он говорит. — М-м… Мы начинаем, — промямлила Хитоми, заметив, что Итачи смотрит прямо на неё, без какого бы то ни было стеснения, просто сверлит взглядом. — Шисуи… Подойди и положи руку на моё плечо. — Я постараюсь. Я помню. Чётки наполнились зелёным светом. Хитоми согнала всю чакру в грудную клетку, но всё равно чувствовала, что ей слегка больно. Пальцы Шисуи сжали её плечо. Она подняла взгляд на Итачи. — Получилось, — с облегчением выдохнул Шисуи. Сделав резкий глубокий вдох, Итачи предпринял слабую попытку высвободить руку, но затем сел прямо и опустил голову. Хитоми изменения в его энергии напомнили о Цунаде, которая точно так же сидела перед ней в Конохе. — Теперь вы можете говорить. — Я… — Итачи всё ещё смотрел вниз. Что-то неладное творилось в голове Хитоми, что сказывалось на зрении. Перед глазами мелькали яркие вспышки и пятна. — Скажи, Итачи, ты ведь уйдёшь, чтобы встретиться с Саске? — Шисуи решил начать разговор первым. Подняв на призрака тяжёлый взгляд, Итачи, кажется, совладал с чувствами. Они смотрели друг другу в глаза. Хитоми чувствовала, что Итачи пробила мелкая дрожь, несмотря на его спокойное лицо. Он весь трясся, передавая волнение и девушке. — В тот раз я не смог… На этот раз всё будет по-другому. Я выполню твою волю. С вами всё будет в порядке. Саске будет в порядке. — Что ты с ним сделал? — Если бы… Если бы вы не появились, всё было бы иначе. Я шёл вперёд, но провалился в прошлое. Теперь из-за меня могут погибнуть невинные люди. Много невинных людей. И я этого не допущу. — Так куда ты уйдёшь? И куда мы идём? — В безопасное место. Я дам шиноби Листа знать, где вы, как только буду уверен, что всё произойдёт так, как я задумал. Хитоми об этом знать ничего не нужно. И тебе… — Мне тоже не нужно? — Шисуи сжал плечо девушки сильнее. — Я хочу, чтобы эта жизнь была другой. Но не у меня. Ты нашёл верного друга, которым я не смог стать для тебя. Проживите эту жизнь в мире. Чтобы каждый день был таким, как сегодняшний. Это всё, что я могу для тебя сделать. — Я не просил ни о чём! — Неправда. Хитоми, как это закончить? — Нет уж, стой! Ты больше не злишься, ты как будто смирился! В чём же дело, Итачи? Ответь мне! Итачи лишь улыбнулся и, закрыв глаза, кивнул Хитоми. Шисуи не стал возражать, и связь была разорвана. Призрак попытался ударить кулаком в стену, а потом просто исчез. Хитоми чувствовала его злость и досаду, разматывая чётки. — Он ушёл, — тихо сказала девушка. — Пора ложиться. Мы все устали. — Надо попросить какое-нибудь тёплое одеяло, тут слишком холодно, — попыталась отвлечься Хитоми, но осадок в сердце печалил её. Зачем Итачи хотел увидеть Шисуи? Чтобы разозлить его и ничего толком не сказать? — Просто оденься, — Итачи медленно поднялся из-за стола. — А тебе на полу… — Я привык. Возьми плащ. Хитоми знала, что Итачи не спит. Они потушили все свечи полчаса назад и легли, но девушка точно знала, что её спутник сейчас лежит с открытыми глазами. Она попыталась мысленно позвать Шисуи, но он не отозвался. Обычно Хитоми всегда засыпала и просыпалась с Шисуи, но сейчас рядом был только немногословный Итачи. Накрытая двумя плащами и своей курткой, Хитоми ворочалась очень долго, проваливаясь в кровать и скрипя пружинами. Наконец, видимо, не в силах больше это терпеть, Итачи шумно вздохнул снизу. — Кровать плохая, — полушёпотом заворчала Хитоми. — Можем поменяться. Поправив колючую подушку, Хитоми развернулась в сторону, где лежал Итачи. В лунном свете, пробивавшемся из-за штор, была видна его согнутая нога. Он лежал на спине, сложив руки на груди. Хитоми осторожно подползла к краю кровати. Сердце заныло от одного его вида. Хотелось потрогать его лицо, оказаться в его объятиях, чтобы он снова откуда-нибудь её спас. Да даже место на его плече головой вниз её устроило бы. — Что? — он вдруг повернулся. Тут же скрывшись под грудой плащей и куртки, Хитоми до головокружения смутилась. Если бы жизнь сложилась по-другому, они бы никогда не встретились. Но судьба зачем-то свела их, пускай и ненадолго. Скоро, как и говорил сам Итачи, он оставит её навсегда. С первой встречи его заботил лишь Шисуи. А её заботил Итачи с самой первой встречи. — У меня тоже есть от тебя секрет… — шепнула Хитоми в одеяло и зажмурилась. — Страшный… да и мне здесь жутко… Тишину нарушил смех. Девушка выглянула из своего укрытия и увидела, что плечи Итачи трясутся. Он тихо смеялся. Какие у неё могут быть от него секреты? — А ты забавная, — Итачи кашлянул. — Не бойся. Захотелось плакать от отчаяния. Она никогда ему не расскажет о своих чувствах, которым, наверное, и неоткуда было бы взяться, если бы только он не был таким. Хитоми взъерошила волосы и, откинув плащи в сторону, спихнула их ногой с кровати. Итачи они больше нужны. Девушка легла на грудь и раскинула руки, но на узкой кровати они согнулись в локтях и свисли к полу. Внизу происходило копошение. Хитоми видела, как Итачи кутается в сброшенные ему одежды. Ей не было холодно, а напротив, она почти вспотела от волнения. Итачи всё так же пугал её, но уже не потому, что мог прикончить. Холодные пальцы дотронулись до ладони девушки, будто искали что-то. Сердце било в горло так быстро, что Хитоми затошнило. Итачи взял её за руку. Она замерла, не смея дышать. Может, это и не любовь, не такое великое чувство, о котором она слышала от Каяно-сенсей и Джирайи, но если Итачи оставит её, то Шисуи несдобровать — она сведёт с ума и себя, и его. Впрочем, откуда ей знать о том, что это? Она столкнулась со многими вещами впервые в жизни, но эта была самой противоречивой. Обычно она понимала, чего стоит бояться, а чему порадоваться, пока есть возможность. Итачи держал её за пальцы, и она нерешительно сжала его большой палец в ответ. Их рукопожатие только усилило ноющую боль в груди Хитоми. Зачем он это сделал и не отпускает? То и дело волны радости вперемешку с грустью подмывали Хитоми заплакать, но она изо всех сил терпела. Время перестало существовать для неё, был только этот момент. Когда Итачи расслабил руку, Хитоми поняла, что он уснул. Она продолжала держать его за палец, цепляться за последнюю возможность дотронуться до него. Сонливости больше не было, только рука Итачи, которую она должна была удержать. Его пальцы согревали, едва касаясь кожи девушки. Впервые эти пальцы не хватали Хитоми, не сжимали до синяков и никуда не волокли. Она отдала бы Итачи не только все плащи и куртку, но и свой сон — так Хитоми и решила. Будет держать его за руку, чтобы та не упала и не разбудила его. — От твоих мыслей мне не по себе. Шёпот раздался в затылок Хитоми, но она не выпустила руку. Шисуи обошёл кровать и сел перед ней. Девушка смущённо отвела взгляд. — Отпусти его. Хитоми помотала головой. — Отпусти. И спи. С обжигающими глаз слезами и дрожащей нижней губой Хитоми послушно склонилась с кровати и уложила руку Итачи ему на грудь. Шисуи отчего-то слишком серьёзно себя вёл. Хитоми уткнулась лицом в подушку и заплакала, сдавленно всхлипывая. Призрак тяжело вздохнул и посмотрел на своего друга, который лежал на полу и с грустной улыбкой глядел в потолок.