Призрак, медиум, отшельник

Одному великому богу исправления было известно, сколько километров прошагала Хитоми, следуя за Итачи к загадочному «безопасному» месту. Наверное, Итачи и Шисуи тоже знали, но ей не говорили. Они шли очень долго, почти без передышки и сна. Но Итачи больше не смотрел строго и помогал девушке, если видел, что она устала. Одно было плохо — они почти не разговаривали. Хитоми было слишком стыдно, а Итачи думал о своём и не замечал. Только Шисуи страдал от молчания и скуки. Небольшой холм посреди леса не выглядел тем самым безопасным местом, о котором говорил Итачи, но у Хитоми вообще не осталось сил, чтобы возмутиться. — Где-то здесь… — Итачи приложил ладонь к снегу. — Точно. Что-то щёлкнуло внутри холма и загрохотало. Земля разверзлась и, как показалось Хитоми, открыла дорогу в преисподнюю, обрушив снег в глубокую яму. — Это ещё что? — Шисуи с интересом подошёл к открывшемуся проходу. — Что там? — Хитоми подошла к Шисуи и поставила ногу на самый край. — Убежище. Только ступай… — в последний момент Итачи успел ухватить Хитоми за капюшон, чтобы она вместе со двинувшимся с места снегом не уехала вниз по тёмной лестнице. — Осторожно. — Чьё убежище? — Его больше нет в живых, и он сюда не вернётся. Это всё, что тебе нужно знать. Лестница была странной и скользкой от наледи. После рискованного спуска Хитоми сползла по последней ступеньке и обессиленно села на холодный пол, глядя на длинный коридор впереди. Мерцающий свет ламп с трудом освещал стены, и это было тоже странно. — Откуда здесь электричество? — Хитоми рукавом вытерла сопли из-под носа. — Всё активировалось печатью. Я даже не думал, что получится… — Ты… Не думал, что получится открыть это убежище? И куда бы мы пошли, если бы не получилось? — Какая теперь разница? Поднимайся. В длинном коридоре было много дверей, и Хитоми совсем не тянуло узнать, что за ними. Здесь было жутко и неприятно находиться. Итачи сказал, что здесь она должна будет оставаться, пока не придёт помощь. Сказал, что проведёт здесь последнюю ночь, а завтра уйдёт. — Что-то мне всё это напоминает… — Шисуи вышел в небольшую комнату следом за Хитоми. — Жуть. — Здесь ты можешь проводить время, — Итачи, похоже, и сам не знал, что и где находится, поэтому осторожно заглянул в случайную дверь, держа руку на мече за спиной. — А там спать. Где-то должны быть припасы еды, я поищу. Исследование таинственного убежища заняло около часа. Итачи заглядывал в комнаты, а Хитоми семенила позади, слушая, как Шисуи пытается шутить. Он чувствовал настроение девушки, а было оно паршивым. Она смотрела на спину Итачи и понимала, что скоро им предстоит прощание. Для чего он появился в её жизни и почему уходит — на эти вопросы она никогда не получит ответа. Итачи и сам не знал. — Такое ощущение, что здесь разделывали мясо, — Шисуи обвёл взглядом железный стол. — У этого места тяжёлая энергетика, — Хитоми нервно перебирала чётки. — Мне здесь не нравится. Глянув на девушку через плечо, Итачи направился к следующей комнате. Ну конечно, кто она такая, чтобы ей что-то не нравилось. Он уже всё решил за неё. — Здесь много комнат, но тебе хватит тех первых, что мы нашли в самом начале, — Итачи наконец-то убрал руку с оружия. — Отлично… Хитоми показалось, что кто-то быстро прошёл в коридоре из одной двери в другую. Она спряталась за спину Итачи, но ничего не сказала. Они вернулись в большой зал. — Я думаю, ты быстро здесь освоишься. Просто не заглядывай, куда не просят, — Итачи начал разбирать сумку. — Не очень-то и хотелось… — Хитоми села на жёсткое кресло и положила руки на колени, наблюдая за Итачи. — А ты… — Эту ночь я проведу здесь. Надо убедиться, что всё работает и всего достаточно. Не знаю, сколько времени вам придётся здесь провести. Это уже не будет зависеть от меня. — А откуда здесь всё-таки электричество? — Хитоми слушала, как гудят трубы на стенах, гоняя воду. — Это место питает энергия волн. — Что? Волн? — Ты… Посмотри, — Итачи не стал продолжать и просто бросил Хитоми свиток, который она, конечно же, не смогла поймать и подняла с пола. — Чему тебя учили двенадцать лет? Развернув свиток, Хитоми увидела карту. На ней было очень много пометок, крестиков и точек. Восклицательным знаком была отмечена надпись «Храм Шисуи». Значит, это храм Хитоми. Он на юге. А они сейчас на севере. Девушка двинула палец вниз по карте, но там была Страна Огня, Коноха. — Итачи, прости… — стыдливо закусив губу, Хитоми вздохнула. — А север… — Наверху, — Шисуи опередил Итачи и указал пальцем на нужное место. — Мы здесь, кажется. — Неважно, — девушка помотала головой. Отмеченное крестом место было совсем рядом с синим цветом. Убежище у залива. Так вот, откуда здесь энергия волн. Хитоми изучала карту довольно долго, узнавая места, где ей пришлось побывать. Можно было считать, что она повидала мир, потому что её маршрут выглядел невероятным. Шисуи водил пальцем по бумаге и рассказывал, где их носили черти и бог. — А вот здесь мы, наверное, и повстречали Ямаубу. Очень похоже, — голос Шисуи звучал так, словно он скучал по таким приключениям и с теплом их вспоминал. — Потом двинулись сюда… — До залива отсюда минут двадцать пешком. Я думал о том, чтобы переправить вас на острова, но это было бы слишком рискованно, — Итачи забрал карту из рук Хитоми. Бумага задымилась и вскоре была охвачена пламенем. Итачи поднёс её к мусорному ведру в углу и просто выбросил остатки тлеть, превращаясь в пепел. — Сейчас мы поедим и ляжем спать. Завтра я уйду. Ни при каких условиях ты не должна покидать убежище, что бы ни услышала. Надеюсь, Шисуи тебя остановит, если что-нибудь случится. — Сам бы попробовал… — заворчал Шисуи. — Хитоми, ты же видишь, что он еле стоит на ногах, не одна ты устала сюда добираться. — Давай, я помогу, — Хитоми тут же вскочила со стула и попыталась забрать у Итачи свёрток с едой, который он как раз достал из сумки. Их взгляды встретились. Сидя на корточках перед сумкой, Итачи смотрел на девушку снизу вверх и щурился. Хитоми отступила и попятилась к креслу. Он окатил её холодом и отстранённостью, напомнив о том, каким всегда был. Но такого презрения она ещё не видела, ещё и сощурился. Неужели то рукопожатие ночью ничего не значило? Протерев рукавом пыльный стол, Итачи расставил еду, которую они купили ещё в последнем городе. Он жестом подозвал Хитоми, и она понуро подошла и села на скрипучий стул. Шисуи предпочёл остаться рядом с креслом у противоположной стены. Лампы над головой тихо жужжали без перерыва. В проходе за спиной Итачи опять мелькнула тень, но Хитоми только моргнула и посмотрела перед собой. — Ты со своим богом часто ссоришься? — Итачи оторвал кусок рисовой лепёшки. — Я же говорила… — Хитоми не притронулась к еде, сидя с опущенной головой. — А твои бусы? Ты говорила, что тебя по ним все узнают. — Это чётки, — в который раз поправила его Хитоми. — Ну… Может, и не все, но Джирайя и Каяно-сенсей точно узнали бы. Амулет, может, тоже. Но чётки я чаще использовала. От бога помощи не дождёшься. — Это… Так странно. Чем ты заслужила такое? — Я тоже не понимаю, за что мне эти испытания, — она вздохнула и положила локти на стол. — Кто бы ни встретился на твоём пути… или помог тебе, или был убит. Может, мне тоже стоило быть более религиозным, — открыв бутылку воды, Итачи сделал несколько глотков. — Говорят, что если один раз поможешь итако, будешь благословлён её богом на всю оставшуюся жизнь. Чуть не подавившись водой, Итачи прыснул и тихо посмеялся: — Где же ты была все эти десять лет? — Он шутит. Это хорошо, — сказал Шисуи, издалека слушая беседу. — Скрывалась от вас. Шумно выдохнув, Итачи вытер воду с подбородка и посмотрел на Хитоми: — А ты забавная. — Ты уже говорил… Повисло неловкое молчание. Итачи тихо покашлял, и Хитоми вздрогнула: он будто выплюнул тёмный туман, как из прохода Ёмоцухира, который сразу рассеялся. Он опять на неё смотрит. Хотелось спросить, зачем он это делает, но девушка боялась услышать ответ. Вдруг он разглядывает её глаз или ещё что-нибудь. — Я стал забывать, как выглядит Шисуи. Это было важно для меня. С этими словами Итачи встал из-за стола и куда-то ушёл. Шисуи тут же занял его место и хмыкнул: — У меня плохое предчувствие. — И у меня. Что-то плохое случится. — Я буду рядом, — Шисуи протянул Хитоми руку. — Как всегда. На сердце было неспокойно. Хитоми дотронулась до ладони Шисуи, и он обхватил её руку пальцами, слегка сжав. Это было совсем другое рукопожатие. Оно не вскружило Хитоми голову, не нагнало тревогу, страх и опьянение. Это был Шисуи. Хитоми понимала, что их связь больше, чем просто дружба, но это не те чувства, которые она испытывала, видя Итачи. — Ты очень хороший, Шисуи, — через силу тихо выдавила из себя Хитоми. — И ты тоже. Где бы мы ни оказались в конце пути, я буду рад, что шёл с тобой. — Я даже ничего не сделала… Только портила всё, — Хитоми накрыла пальцы Шисуи второй рукой и подняла на него взгляд. — Относилась к тебе… — Согласен, — с хитрой улыбкой Шисуи вздохнул. — Но ты забавная, поэтому я прощаю тебя. — И что же во мне забавного?! — Вот значит как? Когда это говорил Итачи, ты не возмущалась. Ты трусиха, но при этом совершаешь самые безрассудные поступки. Вот что забавно. — Подержи так… Ещё немного, — Хитоми закрыла глаз, чувствуя руку Шисуи в своей ладони. — Не хочу думать, что завтра здесь не останется ни одного живого человека, кроме меня. Не хочу, чтобы ты думал об Итачи и злился. — Всё это время, Хитоми, я ношу в себе боль. Только благодаря тому, что ты вечно влипала в неприятности, я ещё не сошёл с ума, даже принял всё происходящее. Мне больно, что мой лучший друг убил нашу семью. Больно, что… — Прости, что не говорила с тобой об этом. — Я бы не стал об этом разговаривать. Толку от этого… Ты что, снова плачешь? — У-у-у… — протянула Хитоми, сморщив лицо и зажмурившись. — Да тихо ты… — Шисуи потряс её за руку, наклонившись через стол ближе. — В чём дело? — Мне страшно-о-о, — Хитоми уткнулась лбом в их руки и заплакала. — Вдруг Итачи больше не… Не вернётся? — Он сам тебе об этом прямо говорил, — Шисуи утомлённо закатил глаза, поглаживая Хитоми по рукам. — Мы будем дожидаться помощи, которую он пришлёт. Остаётся только довериться ему. — Но я хочу, чтобы Итачи… и… и… — плечи Хитоми вздрагивали от всхлипов. — Хочу, чтобы он тоже был в порядке… Я видела кое-что… — Что? — Он кашлял чёрным, — Хитоми высвободила руки и обтёрла лицо. Шисуи поморщился, наблюдая за тем, как девушка вытирает сопли из-под носа. — Это было как туман… Вылетело из его рта и исчезло. Ещё здесь блуждают тени. — Жуть. — Я должна с этим что-то сделать… — Сначала тебе надо выспаться. — Но вдруг я просплю момент, когда Итачи уйдёт? — Ты думаешь, он будет с тобой прощаться? Иди-ка спать, Хитоми. Не своди меня с ума. — Что значит… Не сводить тебя с ума? — девушка всё же встала из-за стола. — Не хочу так думать об Итачи. И никогда не стал бы. Больше Шисуи ничего не сказал, как его ни расспрашивала Хитоми. Он фыркал, отмахивался, отворачивался и мотал головой. Потом в комнату вошёл виновник допроса с пристрастием, вытирая голову полотенцем. Хитоми сразу выпрямилась и растерянно замычала, хотя секунду назад настойчиво и громко повторяла «Как? Как ты думаешь? Ну как?». — Не кричи, — сказал Итачи и, обведя взглядом комнату, скрылся за дверью. Он больше так и не вышел. Похоже, лёг спать, готовясь к завтрашнему дню. Шисуи тоже ничего не рассказал, хотя Хитоми ещё несколько раз спросила, как именно он не хочет думать об Итачи. Призрак вышел из себя и просто сбежал, растворившись в воздухе. Оставалось только войти в комнату рядом с комнатой Итачи и лечь спать. Хитоми подумала, что ей лень омываться, и она сделает это завтра утром. Кровать была жёсткой, а тонкое одеяло, которое Хитоми нашла в шкафу, воняло старостью. Подушки тоже не было. Странно, что в таком убежище, где была вода и свет, не нашлось таких простых вещей. Полежав немного, Хитоми поняла, что ей всё-таки нужен душ. Она повздыхала и поднялась. В маленькой ванной до сих пор было тепло. Итачи не так давно принимал душ. Хитоми провела рукой по запотевшему зеркалу и посмотрела на своё отражение. На неё смотрел другой человек, она не узнавала сама себя. От той девочки, которую она видела в реке после «мастерской» стрижки Джирайи, не осталось и следа. Та девочка, которая ещё на что-то надеялась, не знала, что её ждёт, так и осталась сидеть на берегу, оплакивая свои срезанные кунаем волосы. Сейчас Хитоми точно не стала бы плакать из-за такого. Бог дал ей настоящую причину для слёз, и не одну. Подойдя к ванне, девушка заметила несколько чёрных волосков в сливе. Она огляделась и выудила один длинный чёрный волос. Это волос Итачи. Хитоми бережно положила его на пол и накрыла своей снятой одеждой. Когда Итачи уйдёт, у неё останется хоть что-то на память о нём. Она тоже будет бояться забыть его лицо, как он боялся забыть лицо Шисуи. Оглядев пустую полку на стене, Хитоми заметила, что на краю ванной лежит маленький кусок старого мыла. Влажный. Значит, Итачи им пользовался. Девушка взяла его в руки и, включив воду, залезла в ванну. Она стояла, глядя на мыло, и думала о том, что его тоже стоит забрать с собой — на нём остались прикосновения Итачи. Мыло ничем не пахло, когда Хитоми поднесла его к лицу и понюхала. От Итачи тоже никогда ничем не пахло. От Джирайи пахло летним ветром, когда в хорошую погоду он разносил аромат тёплых листьев и травы. Иногда проскакивала нотка алкоголя. От Куренай пахло цветами и мёдом. От Хитоми — постоянно — грязью, потом и слезами. Интересно было бы узнать, чем пах Шисуи, когда был жив. Итачи мог бы сейчас стоять здесь с ней и натирать спину этим маленьким скользким кусочком мыла, если бы она притворилась, что ей снова плохо. Она бы не стала сопротивляться и смотрела на него из-под приоткрытого века. А когда настало бы время выбираться из ванны, взял её на руки, она бы обхватила его шею руками и заглянула в его глаза. Итачи сразу понял бы, что она притворялась. Одним касанием к его губам Хитоми смогла бы объяснить ему без слов причину своего притворства. Он слишком много раз являлся ей, чтобы их встреча была просто совпадением. Никто не объяснял Хитоми, что значит слово «любовь». Родители говорили, что любят её, учителя говорили, что она должна любить своего бога. Но что значит — любить? От мысли об Итачи у неё ускорялось сердце, а разум сосредотачивался только на нём одном. Её тянуло к этому человеку невидимой силой, через страх, боль и смущение. Можно ли любить просто так? Потому, что кто-то существует, независимо от того, как он к тебе относится? Или всё же есть причины? Что бы Итачи с ней ни сделал, как бы ни поступал, Хитоми готова была отдать ему всё, о чём он только попросит. Но он ничего не просил, кроме встречи с другом. Закончив в ванной, Хитоми подобрала с пола волос и намотала его на палец. В большой комнате никого не было, только лампочки иногда мигали. Девушка остановилась рядом с дверью, за которой спал Итачи. Завтра она обязана его проводить, увидеть в последний раз. К горлу подступили слёзы. Как это — в последний раз? Она не готова попрощаться с ним, когда всё только наладилось. Стоит завтра попытаться уговорить его вернуться за ней и Шисуи, они ведь будут ждать. Пусть помирится с Саске и просто вернётся. — Ха… — усмехнулась Хитоми, сглатывая давящие на горло слёзы и приложив руку к двери. Она действительно была дурой, как и сказал Итачи в их вторую встречу. Такое нельзя простить и примириться. То, что натворил Итачи, никто ему не простит. Весь мир будет его ненавидеть. И ему будет всё равно. — Потому что ты умрёшь… — шепнула Хитоми и медленно пошла к своей комнате. От сильной грусти и перенапряжения сон навалился на девушку тяжёлым утомительным грузом, и она задремала, наплевав на затхлый запах одеяла и только руку под головой. Перед сном она успела помолиться, хотя догадывалась, что Наоби глубоко плевать на её просьбы. Никто не спасёт ни Итачи, ни её саму. Теперь осознание болезненно проникло в её разум — Итачи начал улыбаться, потому что ему стала ясна его судьба. Он знал, как всё закончится. Хитоми отругала себя за такие мысли, сказала сама себе, что просто накрутила себя, и всё в порядке. «Ты почти выпрямилась. Остался последний изъян.» Её бог пытался заговорить с ней. Но она не хотела его слушать. Голос раздался над самым ухом, но Хитоми решила не отвечать. Пусть почувствует, каково это. Ей даже стало приятно, что она смогла вернуть долг. «Ты почти готова. Ты выполнишь мою…» — Ага, — Хитоми зевнула и накрылась одеялом с головой. Её сон был спокойным и приятным. Ничего не происходило, никаких кошмаров, совсем ничего. Грустно было только, что Шисуи не был с ней, когда она засыпала. Но Хитоми была твёрдо настроена проснуться и проводить Итачи, чего бы ей это ни стоило. Она проснётся от любого шороха. — Хитоми. Сев в кровати, она огляделась. Перед ней стоял Шисуи. Странно, выпрямившись и не двигаясь. Он смотрел на неё стеклянными глазами, вытянув руку вперёд. Хитоми потёрла глаз и потянулась: — Что? Итачи уже проснулся? Но Шисуи не ответил. Хитоми села, свесив ноги с кровати, и почувствовала, что чего-то не хватает. Она привычным движением потянулась к чёткам, но нащупала только амулет. Голова тут же разболелась от испуга. Она шлёпнула себя по щеке, пытаясь проснуться. Шисуи продолжал стоять и указывать на неё, но становился бледнее, а потом и вовсе исчез. Девушка осмотрела постель, сорвала и перетрясла всё одеяло, заглянула под кровать — чёток нигде не было. Она выбежала из своей комнаты и влетела в комнату Итачи. — Итачи, мои… Итачи?.. Комната была пустой, кровать была пустой — ни одеяла, ничего, что могло дать хоть малейший намёк на то, что кто-то здесь был. Хитоми начала метаться из комнаты в комнату в поисках хоть кого-то, кричала имена Итачи и Шисуи, но никто не отзывался. В конце концов, она упала на колени посреди коридора и, сжав ткань на груди, расплакалась. Итачи ушёл и забрал её чётки, больше некому. — Шисуи? — Хитоми увидела, как кто-то быстро вошёл в одну из комнат и, вскочив на ноги, побежала туда. — Шисуи, не издевайся! Комната была пустой. Девушка включила свет и огляделась. В середине стоял большой железный стол на высоких ножках с колёсиками, а у стены много маленьких шкафчиков, будто ячейки для хранения, наставленные одна на другую. Хитоми, не вполне понимая, что происходит, подошла к этим шкафам, взялась за одну из ручек и потянула на себя. На неё выехал почти такой же железный стол, как тот, что стоял в центре комнаты. Сразу пахнуло холодом, и девушка задвинула стол обратно. — Шисуи! Перестань! Мне уже не смешно!