Призрак, медиум, отшельник

От полного провала в отчаяние Хитоми спасал только Шисуи. Он говорил с ней, обещал, что скоро всё закончится. В какой-то момент он предложил ей свою помощь в побеге, но девушка мотнула головой и размяла руки в наручниках, исподлобья наблюдая за тем, как её страж разводит костёр. Изумо совсем не разговаривал с ней, только отдавал команды сесть, встать и идти быстрее. Две ночи, что они провели в лесах, Хитоми плохо спала, ей снились кошмары. Снилась Канако, то живая, то мёртвая. Чирику, зовущий её в библиотеку. Хитоми спросила у него, почему он занимается с ней, а монах ответил: «Я просто не хотел, чтобы история повторилась.» Снилась и Каяно-сенсей, ждущая у ворот храма. Пейзажи не менялись — то лес, то поля, иногда реки. Штаны снова пропитались кровью, но мужчине словно не было до этого никакого дела, он никак не реагировал на жалобы пленницы. А именно пленницей Хитоми и была — она быстро поняла это. Ей было не привыкать к голоду и холоду, но чувство грязи по всему телу было мучительным. Хотелось отмыться. — Скоро, совсем скоро мы будем на месте, — приговаривал Шисуи, идя рядом с девушкой. — Осталось совсем немного. Видишь? Вон там, скала. Из-за деревьев не видно, но… Это Коноха. Рассветные лучи красного солнца освещали жёлтые верхушки деревьев, придавая сил идти дальше, хотя ноги уже шаркали по земле. Хитоми боялась молиться Наоби, он был не очень-то ею доволен в их последний разговор. И его планы на её жизнь не звучали обнадёживающе. — Когда подойдём к воротам, всё закончится. Держись, — призрак ускорил шаг. — Мой дом… Высокие стены военного поселения не выглядели приветливо. Ворота медленно открылись, и Изумо, стараясь касаться Хитоми как можно меньше, брезгливо подтолкнул её внутрь. — Изумо-сан? А где остальные? Что случилось? — к ним тут же подошёл мужчина. — Всё в порядке. Меня отправили вперёд. Мы нашли её, — Изумо кивнул на Хитоми. — Сарутоби-сан приказал доставить её прямиком к Морино-сама. У неё может быть важная информация о случившемся. — Вот же… Почти не изменилась, — Шисуи улыбнулся. — Моя Коноха. — Сразу к Морино-сама? Что же она натворила? — шиноби озадаченно почесал затылок, глядя на Хитоми. — Она не выглядит как преступница… — Да, я с этой замарашкой два дня провёл. Еле ходит. Но приказ есть приказ. Уже идя по гнетущим мрачным коридорам и слыша редкие крики из-за многочисленных железных дверей, ноги Хитоми подкосились от страха. Слова Шисуи о том, что ей ничего не сделают, её не успокоили. Тем более она помнила, как при первом же звучании фамилии Морино призрак прочил ей ужасы пыток. — Всё, садись. И жди, — шиноби втолкнул девушку в тёмную комнату без окон и хлопнул тяжёлой дверью. — Мне конец… Меня будут пытать, — Хитоми села на холодный стул и положила руки в наручниках на стол. — Мне и так плохо. Я вся в собственной крови. Это что… кровь? — она заметила мазок крови на столе. — Подумай о чём-нибудь хорошем. Например, как тебе позволят наконец поспать и… — Позволят поспать. Может, и дышать позволят. Как я до такого дошла?.. — девушка схватилась за голову. — Я просто хотела состариться в моём храме… К моменту, когда замок на двери щёлкнул, Хитоми накрутила сама себя до такой степени, что рыдала от страха и жалости к себе. Грязная голова чесалась, спина чесалась, между ног липкая кровь засыхала и стягивала кожу, напоминая об унизительном положении. От неё ужасно воняло, да так, что запах наполнил комнату. Она никогда ещё не была такой грязной и униженной. — Так, ну что, — в комнату вошёл высокий мужчина в плаще и включил верхний свет, — кто тут уже успел стол слезами помыть? Чего влагу развела? — он сел напротив и сложил руки перед собой. — Простите, — Хитоми подтёрла сопли из-под носа и вздрогнула. — А где… Джирайя? — Что это ты наше походное одеяло на себя нацепила? — Это мне дал Генма-сан… Человек с иголкой во рту. — Ха! С иголкой! А зачем? Ты ранена? Ну-ка, снимай. — Нет. — Хитоми, не надо его злить, — Шисуи указал на Ибики. — Просто сделай, что просят. — Тебе помочь? — лицо мужчины переменилось, накрывшись тенью. Вздохнув, Хитоми встала со стула и с трудом скованными руками развязала узел, который ей заботливо скрутил на талии Генма ещё два дня назад. Одеяло упало на пол. Морино приподнял брови, а потом отвёл взгляд. Вся ткань между ног, снизу доверху, была в крови. — Понятно, — сквозь зубы проговорил мужчина, поднялся из-за стола, подошёл к стене и нажал кнопку пульта у двери. — Харуку сюда пришлите. Живо. Тем временем Хитоми подобрала одеяло и снова прикрыла себя. Ибики несколько секунд постоял лицом к стене, прежде чем обернуться к ней. — Сейчас тебя осмотрят. И отмоют. А потом мы поговорим. И… дай свои руки. Вскоре в комнате появилась молодая женщина, Хитоми как раз потирала запястья после освобождения из наручников. Ибики что-то сказал незнакомке, она кивнула и подозвала Хитоми к себе. Сначала они долго шли по коридору, потом по лестнице, где каждый шаг отдавался эхом. Затем снова коридоры и, в конце концов, светлый кабинет. Женщина указала на кушетку у стены, а сама пошла к столу, заваленному бумагами. — Мне… лечь? — нерешительно спросила Хитоми. — Снимай одежду. Сейчас я проведу осмотр. Кто тебя обидел? — женщина натянула тугую перчатку на руку, и та со шлепком ударилась о кожу. — Ме… Меня? Никто, — осторожно присев на край кушетки, Хитоми стала нарочито медленно развязывать верёвочку рубахи. В это время призрак отошёл к окну и упёрся руками в подоконник. Хитоми посмотрела на его спину и снова перевела взгляд на женщину. — Я Харука. Не надо бояться, скажи правду, — она тоже села на кушетку рядом с Хитоми. — Здесь тебя уже никто не обидит. Я и не такое видела и слышала. У тебя есть боли или просто кровотечение? Когда это началось? Прости, но мне нужно это спросить… Кто тебя изнасиловал? — Послушайте, Харука-сан, меня никто не насиловал, у меня просто началась менструация. До этого такое никогда не случалось, и я не ожидала, что вообще может случиться. Поэтому не была готова. — Сколько тебе? — женщина выдохнула и, как показалось Хитоми, с облегчением улыбнулась. — Девятнадцать. Исполнилось вот… Весной… — Почему у тебя не было менструаций? Ты чем-то больна? — Я итако. — И? Мне это ни о чём не говорит. Только если это не болезнь, о которой я не слышала. — Шаман. Медиум. Я жила в храме с семи лет. — О-о, — протянула женщина, — понятно. Теперь ясно. Скажи-ка мне, Хитоми, какой у тебя был распорядок дня и рацион? Судя по твоему виду, не очень здоровый. — Да… — девушка виновато улыбнулась. — Мне говорили, что я очень худая. И… Чтобы быть в состоянии входить в контакт с мёртвыми, я должна быть, как бы это объяснить… — Не в совсем здравом уме. Поэтому ты спала по несколько часов. Я слышала о медиумах и методах их подготовки. Они ужасны. Бесчеловечны. — Но последние полтора месяца я хорошо ела и высыпалась, даже немного набрала вес! — оправдалась Хитоми. — В Храме Огня, куда меня привёл Джирайя, кормили хорошо. — И твоё тело вспомнило, что оно живёт, а не выживает. Ты напугала Морино-сама, он думал, что тебя изнасиловали. Но доверил этот разговор мне. Не хотел напугать маленькую девочку вопросами о таком. А тебе целых девятнадцать лет, оказывается. Пройти осмотр всё равно пришлось. В отличие от Изумо, на лице Харуки не было ни тени отвращения. Она была деликатна и вежлива. Хитоми немного расслабилась, радуясь тому, что впервые за долгое время наконец говорит с женщиной. Она наслаждалась мягким женским голосом, который говорил с ней успокаивающим тоном. Было немного стыдно стоять перед Харукой совершенно голой, но Хитоми прониклась к ней доверием. Шисуи продолжал смотреть в окно. — Вот, — когда осмотр был окончен, женщина достала из шкафа полотенце и свёрток одежды, — сейчас я отведу тебя в душевую. Только не пугайся, там темновато. И плесень кое-где. Душевая находилась в подвале. Воздух был спёртый и пованивал, соревнуясь в пахучести с Хитоми. Харука кивнула и отправила девушку в одну из кабинок. Хитоми выкрутила холодную воду насколько это было возможно. Сначала раздался гул в трубах, потом лейка над головой зашипела воздухом и только после этого изрыгнула неравномерный поток ледяной воды на грязную помотанную жизнью итако. Засохший кусок мыла на настенной полке тут же пошёл в дело: Хитоми намылила всю себя, а особенно волосы, припоминая неприятности с вшами. Нужно смыть с себя не только грязь, но и сумасшествие, в которое она медленно погружалась, взаимодействуя с Шисуи. Вычистить разум от кошмара, который приснился ей в берлоге. Вымыть из памяти лицо Итачи, нависшего над ней. Для нескольких встреч она помнила его лицо и голос слишком ясно. «Я вернулся.» Сердцебиение ускорилось, и Хитоми зажмурила глаз, подставив лицо под воду. Поцелуй был горячим, как настоящий. Чёрные глаза смотрели на неё в перерывах между поцелуями, а руки Итачи сжимали её тело, не давая высвободиться. «И спустишься с паразитом в мир жены моего отца.» Случайно подавившись попавшей в рот водой, Хитоми закашлялась и открыла глаз. Тусклая лампочка, единственная на всю душевую, мигала с определённой частотой, придавая помещению особый шарм и атмосферу безысходности. — Вот, котёнок, возьми, — женщина подала Хитоми одежду, когда та вышла из душевой, протирая голову полотенцем. — Теперь ты вызываешь куда больше доверия. Всего-то надо было умыться. Сама не понимая причины, Хитоми почувствовала, что глаз кольнули слёзы. Центр груди потянула тоска от таких слов Харуки. Она была ненамного старше, но обращалась с ней по-особому. Харука напомнила Хитоми маму. — Я уж думал, ты там уснула, — недовольный Шисуи сидел на скамейке. — Эта женщина… Не стоит так расслабляться. Она считает, что ты можешь быть шпионкой Акацки. Морино-сама приходил. Они обсуждали тебя. Джирайя не появлялся в деревне довольно давно, по их словам. — Теперь вы снова отведёте меня на допрос? — Хитоми натянула носок, сидя на скамейке рядом с призраком. — Да. Но не бойся, никто не собирается тебя пытать. Мы просто хотим поговорить и узнать всю возможную информацию о сложившихся обстоятельствах. Ничего не бойся, тебя привели сюда, чтобы защитить. — Старый-добрый отряд пыток и допросов. Время идёт, но ничего не меняется, — Шисуи с улыбкой прикрыл глаза. Когда Хитоми привели в комнату допросов, со стола уже исчез след крови. Морино Ибики сидел на стуле с закрытыми глазами, положив ногу на ногу. — Теперь нам ничто не мешает, — заговорил он, приоткрыв правый глаз. — Я вижу, тебе лучше. Так что, Хитоми, расскажешь мне, что с тобой стряслось? Начни с самого начала. Даже просто сидеть напротив мужчины было тяжело. У него была сильная аура, Хитоми почти физически её ощущала. Не хотелось смотреть ему в глаза. Не хотелось врать ему. — Я родилась в Стране Рисовых… В Стране Звука. — Ну-ну, на момент твоего появления на свет эта страна всё ещё была Страной Рисовых Полей. Я понимаю. — Это не так уж и важно, учитывая, во что она превратилась. Ваш соотечественник захватил её. — Так и есть. И пока что мы не вмешиваемся. Пока что. Никто не хочет связываться с Орочимару. Но сейчас речь о тебе. — Я родилась в обычной семье, мои родители были фермерами. В два года я потеряла глаз. Отец не уследил — я бегала по двору и напоролась на острую палку. С тех пор меня начали мучать кошмары, я стала видеть… всякое и наяву, чем пугала родителей. — «Всякое» — это что? — Другой мир. Тёмный, мёртвый. Тени, проникающие оттуда в наш мир. Рассказывала об этом родителям. Сначала они мне не верили, но со временем всё становилось только хуже. В семь лет меня привели в храм, где жили такие же, как я. Почти такие же. Зрячими там были только помощники, остальные девочки были слепыми или очень слабовидящими. Двенадцать лет меня готовили стать итако, чтобы я могла контролировать свою связь с потусторонним. Каяно-сенсей, настоятельница храма, помогла мне побороть кошмары. — Как именно тебя готовили? — Ну… Это сложно объяснить. Это был долгий процесс. И болезненный. Но со временем ко всему привыкаешь. Я привыкла постоянно быть на грани между сном и реальностью. Поэтому хорошо их отличаю. В августе этого года я прошла обряд посвящения и стала полноправной итако. Обычно после этого мы покидаем обитель и расходимся по всему миру. Но я хотела остаться в храме. И всё же, я покинула храм после обряда, чтобы проведать родителей. — Здесь и начинается твоя история? — Ну… В общем-то, да. На окраине Кладбища Гор есть озеро. Там на меня напал каппа. Они могут как благословить, так и убить. Я решила не рисковать и убежала. Начался ливень, я заблудилась в лесу. Тогда я и встретила Джирайю. — Хитоми, ты… Ты вообще не помнишь, кому и что врёшь? — Шисуи разочарованно прикрыл глаза и потёр щёки. — Ты же рассказала отряду совсем другую историю про человека в лесу, никакого каппы там не было. Изумо наверняка пересказал её Морино-сама. — То есть… Я решила, что это каппа, но, когда я встретила Джирайю, выяснилось, что это был человек. Джирайя отпугнул его, и тогда мы… — Молодец. Ты просто спасла ситуацию, — со вздохом закатив глаза, призрак покачал головой. — …отправились в Танзаку, а потом переночевали в гостинице, и я очнулась уже на пути в Храм Огня… Резко замолчав, Хитоми уставилась на мужчину напротив. На его довольную улыбку, которую он уже не пытался подавить. Он сидел, подперев щёку кулаком, и с интересом слушал нескладный рассказ. — Продолжай, продолжай, я слушаю, — он кивнул, подняв брови. — Так что там с Храмом Огня? Руки затряслись от волнения. В голове металась тысяча мыслей, и ни одна бы не сошла за ответ. Хитоми умоляющим взглядом посмотрела на Шисуи, ища совета, но он лишь пожал плечами. Грудь вздымалась от тяжёлого учащённого дыхания под одеждой, но Хитоми не могла этого скрыть. — Чего же ты боишься? Сейчас придёт Юхи-сан, и мы, я полагаю, услышим недостающую часть твоей истории. Ты ведь говорила, что она может за тебя поручиться? Вот и проверим. — Всё, Хитоми, сиди молча. Не рой себе яму. Просто жди, пока не появится Куренай-сан. Можешь поплакать, если тебе от этого станет легче. Шисуи словно чувствовал, что Хитоми была на грани. Её не в первый раз ловили на лжи, враньё всегда было её слабой стороной. Но так сокрушительно, болезненно и ужасно это произошло впервые. На её шее будто затягивалась удавка, перекрывающая воздух. Дыхание перехватило, когда Ибики встал из-за стола и подошёл к ней, заглянув в глаз. — Когда придёт Джирайя… Он вам всё расскажет… — Чего ты там мяукаешь? — голос мужчины стал грубым и холодным. — Кому ты это говоришь? Ты, сука мелкая, меня обмануть решила?! — он ударил ладонью по столу, и Хитоми подпрыгнула на месте. — Меня?! Состояние было на тонкой черте между потерей сознания и истерикой. Хитоми дрожала всем телом под строгим взглядом Морино. Он приблизился к её опущенному лицу и пальцем поднял за подбородок вверх. — Старый-добрый отряд пыток и допросов, — Шисуи повторил слова, сказанные им же в душевой. — Сейчас начнётся. — Ты думаешь, мы тут играть с тобой будем? Да я таких как ты пачками каждый день ломаю, — Ибики сжал плечо Хитоми и потряс. — Руки на стол! Быстро! Руки! Где ты встретила Джирайю-сама?! Все наказания, которые Хитоми получала в храме, были несравнимы с тем, что происходило сейчас. Ибики по несколько раз повторял одни и те же фразы, будто убеждал в них Хитоми. Потом обвинил её в том, что она пользуется именем Великого Саннина, чтобы обезопасить себя. Это был круг безумия, который не замыкался. Хитоми уже и сама начала верить, что всё это придумала. Мужчина безудержно орал прямо ей в ухо и то толкал, то тыкал пальцем в грудь и плечи. — Ну-ка встала! Встань смирно! — Ибики рывком поставил Хитоми на ноги. — На меня смотри! Кто такой Джирайя?! Кто такой?! — Хитоми, я здесь, — призрак подошёл к ней сзади и поднёс руки к её лицу. — Я бы рад закрыть твои уши от его криков, но сама понимаешь. — Я больше не могу… — шепнула Хитоми. — Слушай меня, а не его. Мы с тобой оба знаем правду. И Ибики-сама этого не изменит. Скоро мы выйдем отсюда. Скоро у меня день рождения, и мы его отпразднуем. Невольно Хитоми улыбнулась, чем вызвала очередную волну гнева у Морино. Он швырнул её на стул и несколько раз с грохотом долбанул кулаком по столу. Он кричал, тыкал в Хитоми пальцем, но она его не слышала. Сердцебиение успокоилось, дыхание стало ровным. — Мы сядем на берегу реки Нака, ты съешь что-нибудь вкусное и вредное и расскажешь мне о вкусе. Эта река забрала меня, но я снова вернулся… — Я надеюсь, твой труп не всплывёт в этой реке Нака? — Ну и шутки у тебя, Хитоми, — Шисуи удивлённо вздёрнул бровь. — От кого ты успела понабраться? — Ты мне угрожать вздумала?! — бесновался Ибики. — Это я не вам, — спокойно сказала Хитоми. — А впрочем… Кто знает? Тут столько духов, — она дотронулась до чёток на шее. — И все они на вашей совести. Мужчина сжал губы и искоса посмотрел на Хитоми. Девушка продолжила с загадочным лицом: — Они не были хорошими людьми. Но они говорят то же о вас. Вы обидели итако. И вы наслали на себя беду. — Если ты продолжишь придуриваться, Хитоми, я устрою тебе настоящий допрос, — но эта игра в повелительницу духов не сработала, и Ибики схватил её за воротник, приподняв со стула. — Я вижу, что ты в своём уме. Или ты расскажешь мне правду… — Ибики-сама, Юхи-сан пришла! — раздался голос из динамика на стене. Тяжёлая дверь загрохотала и открылась. Мужчина отпустил Хитоми и, заложив руки за спину, обернулся. Внутрь вошла Куренай. Она тут же глянула на Хитоми: — Ты?.. — Куренай-сан, потрудись-ка мне объяснить, откуда эта лгунья тебя знает? — Ибики устало опустился на стул. — Я её тоже знаю, — Куренай улыбнулась. — Раз уж она оказалась здесь, то, полагаю, просьбу Джирайи-сама я выполнила. Он просил меня не говорить об этой девушке, пока она не появится в Конохе. — Да я не хотела сюда… — начала было Хитоми, но резкое «заткнись» из уст Ибики утихомирило её. — Как я и думал. Джирайя-сама всё понял, — Шисуи подошёл к Куренай. — И Юхи-сан. — Вы же знаете о том расследовании, которое началось сразу после нашего сигнала о помощи из Страны Звука, — Куренай подошла к девушке и встала за её спиной. — Раскопки убежища почти ничего не дали, но… Это на Хитоми напал обитатель того места, а не на Джирайю, как было заявлено. Да, он искал информацию в окрестностях, но благодаря ей, — она положила руки на плечи Хитоми, — благодаря случайной встрече напал на след. Долгая беседа была не такой страшной и неприятной, потому что теперь рядом с Хитоми была Куренай. Она объяснила всё мужчине. Оказалось, что Джирайя забрал всю «славу» себе, предоставив версию о том, что это он нашёл убежище. Ибики тоже вёл себя сдержанно и даже спокойно, выспрашивая детали произошедшего в Храме Огня. Хитоми говорила нехотя и не смотрела ему в глаза. — Так, ладно, предположим, что тебе удалось уйти с территории храма. Но неужели за тобой не было погони? Там перебили всех, судя по короткому сообщению. В этот момент рука Куренай соскользнула с плеча Хитоми. Девушка обернулась и увидела, что она держится за живот. — Это… Не совсем так. Точнее, мне хочется в это верить. Бансай-сама, главный монах, в это время отсутствовал в храме. И ещё несколько патрулировали округу. — Так они пришли за тобой или за монахом? — Ибики откинулся на спинку стула. — Ты так пыталась меня обмануть, а теперь вдруг стала говорить чистую правду? — Вы меня просто напугали… — Хитоми опустила взгляд. — Джирайя-сама говорил не доверять никому. Но я бы хотела попросить защиты… — И что мне с ней делать?.. — с лица мужчины сошла строгость, и он обратился к Куренай. — Яманака проверят её, но куда потом? — Нам остаётся только ждать возвращения Джирайи-сама, — рука снова легла на плечо Хитоми. — До этого времени будем просто наблюдать. Вы же видите, что девочка вовсе не опасна. Коноха никогда не отказывает в убежище. — Девочка… Знаю я таких девочек. Помещение, в которое привели Хитоми, отличалось от всех, что она видела раньше. Оно было наполнено экранами и проводами, а белокурая женщина в белом халате улыбалась. Дверь за спиной Хитоми закрылась. — А, так ты и есть Хитоми? — женщина указала на странное кресло в углу. — Садись. Не бойся, больно я тебе не сделаю. Ещё никто не жаловался. — А вот это мне не нравится, — Шисуи подошёл к креслу. — Эта женщина из клана Яманака. Она будет рыться в твоей голове. И найдёт там много интересного. То, о чём Данзо захочет знать. Дрожание, только оставившее конечности Хитоми в покое, нахлынуло с новой силой. Если правда раскроется, попадёт и Куренай. Данзо обо всём узнает, найдёт Хитоми и убьёт. Она никогда его не видела, но рисовалась фигура жестокого и беспощадного человека. Надо срочно что-то придумать. Все, кого она встретит в Конохе, могут быть на его стороне. — Простите, я… — Хитоми сняла с шеи чётки и стала перебирать маленькие бусинки пальцами. — Меня впервые привели в такое место. — О, ты нервничаешь? — Немного, — с улыбкой девушка села в кресло, не переставая считать бусы. Настало время вспомнить годы медитаций и обливаний ледяной водой. Хитоми обязана взять себя под контроль, разум итако — её главное оружие и броня. Может, Инори-сенсей вовсе не наказывала её, когда закрывала в тёмном холодном погребе. Она научила Хитоми не только не бояться темноты, но и не бояться быть наедине с собой. В те моменты у Хитоми была только она сама и мысли о себе. Она могла часами сидеть в темноте и думать обо всём на свете. Вскоре это занятие стало чем-то вроде хобби, и девушка проделывала подобный трюк, играя с памятью, даже когда не была наказана. «Проход Ёмоцухира — место, где вашей душе ничего не грозит. Вы не для этого должны уметь в совершенстве владеть своими мыслями. В Стране Жёлтых Вод ждёт настоящая опасность. Оказавшись там, у вас не будет ничего, кроме вашей памяти. Обитатели будут изо всех сил пытаться искривить ваше знание того, кем вы являетесь. Ведь у них этой силы нет. Забвение — самый страшный яд, которым поражён тот мир. Если хоть одно воспоминание ускользнёт или исказится, вы окажетесь отравлены.» — Вот так, — на голову Хитоми опустилось странное приспособление, закрывшее обзор. Громкое гудение превратилось в звенящую тишину и наступила темнота. Хитоми поняла, что больше не может перебирать чётки — её руки лежали на коленях, а чётки упали на пол. Она принялась считать, но так как знала счёт только до ста, решила не торопиться и перед каждым числом отсчитывать «раз-два-три». В эти «раз-два-три» она вместила мысли, которые хотела скрыть. Про Шисуи и Итачи никто не узнает. Это только её тайна. — …семнадцать. Раз-два-три. Восемнадцать. Раз-два-три. Девятнадцать. Раз-два-три. — Ничего не пойму. Какие ещё вши? — зазвучало эхо вдалеке. — …двадцать семь. Раз-два-три. Двадцать девять. Раз-два-три. Сорок… Тридцать. Раз-два-три. — Она ведь… Была там совсем одна? Как она выбралась? — Семьдесят пять. Раз-два-три. Семьдесят три. Раз-два-три. Тишина закончилась. Хитоми опять окружил гул аппаратуры. С неё сняли шлем с проводами, и женщина недовольно посмотрела на него, тряхнув. — Что за чёрные коридоры, которые я видела? — спросила Яманака. — Я тоже часто спрашивала себя об этом в детстве. Это проход Ёмоцухира. Грань между миром живых и мёртвых. Наверное, вы увидели его. — Что ты сделала? — спросил призрак. Женщина сделала какие-то записи и выставила Хитоми в коридор, где её уже ждали Куренай и Ибики. Мужчина, задев Хитоми плечом, вошёл в кабинет и хлопнул дверью. Шисуи отправился следом. — Ты… Сарутоби-сан, ты видела его? — спросила Куренай. — Вы про высокого бородатого мужчину? Да, меня привели к нему, и он отправил меня сюда, — Хитоми нервно поглядывала на дверь. — Вот и хорошо, — женщина с улыбкой погладила живот, но одёрнула сама себя и упёрла кулак в бедро. — Хорошо, что ты их повстречала. Я почти уговорила Морино-сама отпустить тебя под мою ответственность. Он хороший человек, Хитоми. — И вы… Спасибо, что делаете это для меня. Шисуи… — Потише. Не здесь, — Куренай кивнула, прикрыв глаза. — Наши женские секреты мы обсудим позже, если они останутся. А пока что дождёмся, что скажет Яманака-сан. Хитоми нервничала, как перед экзаменом после завершения первого года обучения в храме. Если её фокус со счётом не сработал, тогда всё кончено. В этот раз Ибики её не пощадит. И Куренай тоже будут пытать. Они вдвоём сгниют в тёмных подземельях Конохи. Хитоми даже не успела как следует оплакать Канако и Чирику, а уже скоро сама окажется вместе с ними. — Морино-сама очень недоволен. Но мы в безопасности. Ты молодец, Хитоми, — Шисуи выплыл из закрытой двери. — Они не нашли ничего, что расходилось бы с твоими показаниями. Яманака-сан даже назвала тебя пустоголовой. Сощурив глаз, Хитоми всем видом дала призраку понять, что последние слова можно было бы и придержать при себе. Но камень упал с души, и она заметно расслабилась. Куренай заметила это: — Что это с тобой? Почему ты улыбаешься? — Я рада, что наконец-то в безопасности. С Джирайей мне было спокойно, но здесь таких, как он, намного больше. — Таких, как Джирайя-сама, Хитоми, — женщина улыбнулась, — больше нет на этом свете. Он у нас такой один. И Цунаде-сама тоже. — Цунаде-сама? — Хитоми, Джирайя-сама ведь говорил тебе о ней! Это его напарница и нынешняя Хокаге! — прошипел Шисуи — Ах, Цунаде-сама, напарница… — протянула Хитоми. Дверь ударила Хитоми в спину, и она отшатнулась к Куренай. Ибики строго посмотрел на обеих и выдохнул: — Куренай, я хочу попросить тебя присмотреть за ней. Ты знаешь, что сейчас у нас почти нет свободных шиноби, а ты с ней уже знакома. Когда Цунаде-сама освободится, я доложу ей обо всём, и она примет окончательное решение, — с явным разочарованием на лице произнёс мужчина, а потом добавил себе под нос вполголоса. — Не в камере же её до этого времени держать… Да и мест там нет… — Под мою ответственность, Морино-сама, — с улыбкой кивнула Куренай. — Пойдём, Хитоми, надо тебя накормить. Осеннее солнце было холодным, но всё равно слепило Хитоми. Она прикрыла глаз, когда они вышли на улицу из тёмного здания. Свежий воздух октября ударил в нос, приободрив девушку. Куренай погладила её по спине и повела к лестнице. Улицы деревни кишели людьми. Все были чем-то заняты, разговаривали, бродили, ругались, смеялись. Это были обычные жители в обычной одежде. Хитоми ожидала увидеть больше людей в форме шиноби. — Добро пожаловать в Коноху, Хитоми, — сказала Куренай, ведя её мимо цветных домов и интересных лавочек с разными товарами. — К сожалению, на осеннюю ярмарку ты уже опоздала на пару дней. Но, думаю, тебе всё равно здесь понравится. — Закрытие осенней ярмарки всегда проходило незадолго до моего дня рождения. Поэтому ярмарка была для меня особенной. Конечно, если я был в деревне, а не на миссии, — Шисуи шёл сзади, немного отставая от Хитоми. — Как же хорошо здесь… Хитоми тоже чувствовала радость, переполняющую сердце. Ей казалось, будто она наконец-то оказалась дома после долгих странствий. Запахи и даже крыши домов были словно давно знакомы ей. — Смотри, вон там мой дом, — Куренай показала на двухэтажное здание неподалёку. — Надеюсь, ты не против пожить со мной некоторое время. Хитоми через плечо посмотрела на Шисуи и хитро улыбнулась. Он поморщился и отмахнулся. Квартира Куренай находилась на втором этаже. Перед входом были расставлены горшки с разными цветами, которые украшали собой довольно невзрачную обстановку. — Проходи, — женщина открыла дверь. — Чувствуй себя… как дома. И вы тоже, Шисуи-сан, — она тихо посмеялась и скинула обувь. Жилище было маленьким, но уютным. Повсюду висели фотографии и картины, плетёные коврики и украшения. Шисуи ходил между стенами и разглядывал убранства. Куренай усадила Хитоми на диванчик и куда-то ушла. — А этот день я помню. Годовщина окончания войны, — Шисуи протянул руку к фотографии. — Юхи-сан почти не изменилась. — Как думаешь, что будет дальше? — Я уже говорил тебе, что просто доверился судьбе. Советую и тебе сделать то же самое. Мы в безопасности, мы ждём. — Но чего? Шисуи не ответил. В комнату вошла Куренай с подносом в руках. — Всё, что было, — она поставила поднос на кофейный столик и села рядом с Хитоми. — Я не ждала гостей. Надеюсь, ты ешь такое? — Ого! Это что, мясо? Это… конфеты?! Сладкие? Из всех грехов, которые могла совершить Хитоми, она посчитала обжорство самым безобидным и с удовольствием ему предалась. Шисуи сидел на полу, положив голову на столик, и посмеивался, наблюдая то за Куренай, то за тем, как его спутница давится едой. Девушка без разбора запихивала в себя всё, что было в тарелках. Когда последняя крошка была подобрана кончиками пальцем и слизана, она откинулась на спинку дивана и похлопала себя по животу. — А я переживала, что тебе может не понравиться. Что ж, — Куренай взяла поднос и встала, — хотя бы один из вас обрёл покой на время. Только не засыпай здесь, я подготовлю кровать. — Теперь я понимаю, о какой доброте говорил Шисуи, — Хитоми сдержала отрыжку. — Спасибо вам. — Ох, Шисуи… — женщина вздохнула. — Теперь я даже не знаю, стоит ли жечь свечку за него. Где он сейчас? Хитоми указала на столик перед собой, когда Шисуи с умоляющим видом замахал руками, чтобы она не показывала его местоположение. — Шисуи-сан, надеюсь, вам нравится моё скромное жилище, — Куренай с улыбкой прижала к груди поднос, глядя на указанное место, — и вы рады вернуться домой. — Вот спасибо, — надулся призрак. — Он вас благодарит, — Хитоми боролась с тяжёлым чувством сонливости. Взглядом проводив Куренай, Шисуи вскочил и потряс указательным пальцем перед носом девушки: — Зачем ты это сказала? Зачем ты лишний раз напоминаешь, что я здесь? — Задам тебе твой любимый вопрос… Почему ты так злишься? — Я не злюсь, — Шисуи выдохнул и опустил руку. — Ты разве не понимаешь, что она может, пусть и случайно, донести новость обо мне до Данзо? И дело не во влюблённости, которую ты мне придумала и теперь навязываешь. — Я вообще никогда не говорила ни про какую влюблённость. Только сказала однажды, что ты её подозрительно выделяешь. С кухни раздался звон тарелок и шум воды. — У тебя проблемы с памятью. В первую встречу с Куренай-сан ты сказала, что тоже влюбилась бы в неё. Подразумевая, что я влюблён. — Вот же… Точно. И как ты всё помнишь? — Хитоми лениво почесала живот и зевнула. — Значит, тебя это настолько задело? Хочешь, я проведу сеанс, и ты ей всё объяснишь? Ну… Вдруг она тоже считает, что ты в неё влюблён? — У тебя больше нет проблем? — взгляд Шисуи помрачнел. — Ты так развлекаешься? Только Хитоми хотела что-то сказать, как зазвенел дверной звонок и от сильного стука загрохотала входная дверь. Куренай выключила воду и пробежала по коридору мимо комнаты, обтирая руки об платье. Хитоми и Шисуи замолчали и прислушались. Замок щёлкнул. — Куренай, как ты? — послышался мужской голос. — Асума! Ты вернулся! У меня было такое плохое предчувствие… Тише, тише, не надо. Ну перестань! Мы не одни. — Мне уже доложили, — после шороха одежды и звука шагов в комнату вошёл Сарутоби Асума, тот самый высокий человек. — Вот ты где. Уже устроилась? Даже без слов было понятно, что между этими двумя что-то есть. Раскрасневшаяся Куренай выглядывала из-за спины Асумы, приглаживая волосы. В груди Хитоми начала вскипать эмоция, похожая на ревность. Она тряхнула головой, отгоняя такие глупые мысли, и поднялась на ноги. — Да… Спасибо. — Сарутоби-сан, Хитоми очень устала. Я её покормила и как раз хотела приготовить постель. Да и вы тоже с дороги. — Ладно. Тогда я зайду вечером. А пока мне надо проведать Какаши, ему сильно досталось. — Что? Как себя чувствует Какаши-сан? — женщина взволнованно схватила Асуму за локоть. — Нормально, жить будет. Но потрепало его здорово. К счастью, с ним была Сакура. Куренай вышла вслед за Асумой в коридор. Они ещё некоторое время тихо пошептались, а затем дверь открылась и закрылась. — Какаши-сан… — Шисуи задумался. — Хотел бы я его увидеть. — Твой друг? — Ну, это громко сказано. Просто человек из прошлой жизни. Он, скорее, товарищ Итачи. Они служили вместе. Надеюсь, с ним всё будет в порядке. Так странно сидеть здесь. Слышать знакомые имена одно за другим. — Хитоми, я же вижу, что ты засыпаешь. Идём, покажу тебе твою комнату, — появившаяся Куренай перебила слова Шисуи. Маленькая комната также была вся заставлена статуэтками и картинами. Кровать выглядела очень уютной, она буквально манила лечь в себя и уснуть сладким сном. Когда Куренай убедилась, что Хитоми всё устраивает, то тихо прикрыла дверь и ушла. — Мой день рождения завтра, — Шисуи взглянул на настенный календарь. — Я бы отмечал свои двадцать четыре года. — Ничего, шестнадцать тоже хороший возраст, — девушка упала на кровать. — Ох, как же мягко… Впервые лежу на такой мягкой кровати. — Мне казалось, тебе и в берлоге неплохо спалось, — Шисуи сел рядом. — И у костра в лесу, пока Изумо-сан не смыкал глаз. — Вот моя сильная сторона — неприхотливость, — Хитоми закрыла глаз. — Только… Если бы не ты, Шисуи, возможно, мне бы об этом никогда не удалось узнать. — О чём ты? — Я всё думаю о том разговоре с Наоби в лесу. Он показал мне, как я заживо сгорела в убежище, куда мы с тобой провалились. Но я была одна, без тебя. Может… Не знаю, не хочу снова его злить, но, может, моя глупость спасла мне жизнь. Испортила божественные планы. Встреча с тобой уберегла меня и растянула мою историю. — Ты думаешь, он хотел, чтобы ты оказалась там одна? Он же твой хранитель. Как он мог сжечь тебя? — Да, он убил того странного мужчину в храме. Но он же своим амулетом и обжёг мне грудь! До сих пор болит, знаешь ли. Как говорится, близость к богу от божьей кары не спасает… Вот чёрт! Я стала говорить пословицами, прямо как ты. — Каждый постепенно становится похожим на тех, с кем он знаком. А мы с тобой неразлучны уже два месяца. В прямом смысле этого слова. Может, и я от тебя что-то позаимствовал. Глядя на улыбку Шисуи, Хитоми стало очень грустно. Она подумала о его завтрашнем дне рождения и о том, что они даже никак его не смогут отметить. Не то чтобы её баловали праздниками в храме — напротив, там про дни рождения даже не вспоминали. Но родители всегда навещали её в этот день. А у Шисуи есть только она. — Смотри-ка, ты так быстро уснула? — Да, оставлю тебя одного. Только не подглядывай за Куренай в душе, — Хитоми приоткрыла глаз и ухмыльнулась. — Ты невыносима! Это отвратительно! — Шисуи раздражённо всплеснул руками и исчез. — Провалился под землю от стыда. — Я всё слышу!