Призрак, медиум, отшельник

— …это важный день для каждой из вас. Вы получите то, что заслужили своим упорным трудом. Каждой достанется амулет, который будет вашим хранителем до конца жизни. Вы впервые спуститесь в Страну Жёлтых Вод, чтобы показать, чему научились. Собрание состоялось ближе к вечеру. Все пришли в Большой дом. Ученицы помладше перешёптывались между собой, делясь догадками о том, какие боги сегодня явятся. Хитоми сидела смирно, боясь пошевелиться — голова всё ещё была мутная. Утром, стоило ей проснуться, она тут же достала все тетради и книги, которые у неё были, несколько трав, чётки и провела обряд очищения по записям, чтобы успокоить себя. Призрак и так больше не тревожил её, но стоило перестраховаться. — …ваши верные спутники, которые будут помогать вам, — наставница кивнула в сторону ямабуси, которые уже явились из своего монастыря. — Скоро мы начнём обряд. Ваши белые платья сегодня… Ничего примечательного в них не было. Снова обычные, не особо приятные парни. Они стояли прямо и смотрели куда-то над головами собравшихся. Их было трое — ведь Хитоми изъявила желание остаться. Один из них выделялся лишь тем, что был выше ростом и крепче, чем и без того крупные два других монаха. Риса наверняка приберёт его к рукам. А вот Юмико подойдёт тот, что слева. У него было доброе лицо, хоть и косил один глаз. Да и нос тоже. Видать, несладко ему приходилось во времена обучения. Сложилось впечатление, что он чаще других получал по голове. Канако пусть достанется самый противный, справа. Уголки его губ, казалось, ползли вниз от отвращения. Будут вдвоём пугать народ. Пришло время настоятельнице храма произнести финальную речь, и после этого начнётся обряд. Хитоми начала откровенно скучать, оглядывая присутствующих. Единственным развлечением здесь были неказистые монахи. Она снова вернула взгляд на них, но в этот раз рядом стоял ещё один человек. Хитоми чуть не вскочила с места, когда поняла, кто это. Призрак, которого, как она думала, удалось изгнать, стоял рядом с косым ямабуси и смотрел прямо на неё. — Да перестань ты ёрзать, — Канако больно ткнула Хитоми в бок. — Немного осталось. Когда Каяно-сенсей завершила речь, в комнате воцарилась полная тишина, которая переросла в звон в ушах Хитоми. Она смотрела на призрака, он — на неё. Не двигался, не моргал, не дышал. Просто смотрел. — Послушайте, Каяно-сенсей, — Хитоми схватила настоятельницу за широкий рукав, когда та помогла ей подняться и повела к выходу. — Мне надо вам сказать кое-что. — Потом, Хитоми. Когда мы закончим. Не бойся, я буду рядом, — женщина погладила ученицу по голове и подтолкнула к двери. — Сейчас ты должна молчать. Не бойся темноты, она давно перестала быть твоим врагом. Это едва ли могло утешить Хитоми. Когда они подошли к горе в отдалённой части храма, она уже тряслась от страха. Девушек стали по очереди заводить в маленькую келью, высеченную в горе. Там их ждала самая старая обитательница храма, которая и должна была понять, какой бог снизошёл к новоявленной итако. Первой пошла Риса. Хитоми мысленно металась в сомнениях, страх и паника охватили её. Она боялась всё испортить, рассказав Каяно-сенсей о призраке, который к ней привязался. Мало того, она была одержима им некоторое время. Это абсолютно точно заставит настоятельницу прервать ритуал, и не видать Хитоми амулета и места в храме. — Ты дрожишь, Хитоми? — Каяно-сенсей взяла её за руку. — Что с тобой? Я всё ещё чувствую остатки чакры существа, которое мы изгнали. Ты точно готова? — Со мной всё в порядке, — только и смогла проблеять девушка. — П-просто не верится, что уже двенадцать лет прошло. Мы так ждали этого дня. — Я тоже, девочка моя. Ты следующая, — женщина погладила Хитоми по спине тёплой рукой. — Что-то не так. Ты как будто… Готовясь упасть в обморок от волнения, Хитоми вдруг услышала смех настоятельницы. Она похлопала её по спине: — Как будто я в девятнадцать лет. Твоё сердце так колотится! Напомнило мне, как я проходила обряд. — Ну что? Что?! — Юмико и Канако тут же набросились на Рису, стоило ей выйти из пещеры. — Хотей! — девушка с гордостью подняла руку с амулетом. — Молодец! Поздравляю! — настоятельница силой втолкнула Хитоми в пещеру, потому что та сопротивлялась, и пошла поздравлять Рису. Назад пути нет. Сейчас или никогда. Хитоми выдохнула и, отодвинув ткань, вошла в слабо освещённое место. Морщинистая старуха, сидевшая в углу, больше походила на старое дерево, покрытое линиями, чем на человека. Она кашлянула, давая знать о своём присутствии, и перемешала кисточкой краску в миске. — Ты сядешь или нет? — раздражённо проскрипела она. — Простите, — Хитоми села напротив женщины. — Ты пришла сюда не одна… И снова это липкое чувство страха защекотало спину Хитоми. Если ей не дадут пройти обряд — жизнь кончена. Она с позором вернётся в родительский дом ни с чем. — …бог уже спустился, чтобы взять тебя в жёны. Он здесь, — старуха глубоко вдохнула тяжёлый воздух носом. — Иди к нему. Он покажет тебе, что теперь ты под его защитой, — она протянула Хитоми амулет. Закрыв глаз, Хитоми стала перебирать в руке чётки. Облегчение от слов женщины помогло ей сосредоточиться, и она быстро погрузилась в глубины своего сознания. — А вот и ты. Стоило Хитоми открыть глаз, когда она покинула своё тело, призрак Шисуи тут же оказался рядом. Девушка со злостью глянула на него и прошла мимо, к знакомой яме, которая появилась в полу. Дух последовал за ней, но остановился. — Идём со мной, — Хитоми протянула ему руку. — Ты ведь этого хотел? — Ты не затащишь меня обратно. У меня здесь есть дело. Я догадываюсь, чем это кончится, — он мотнул головой и отступил. — После того, что ты сделал, тебе здесь не место. Никто не станет тебе помогать. Я лишь могу отвести тебя обратно. — Прости меня, Хитоми. Не знаю, что на меня тогда нашло. Я не злой дух. — Вы теряете время, — прозвучал голос откуда-то с потолка. — Это ещё кто? — Хитоми подняла голову и тут же закрыла лицо рукавом от слепящего света. — Вы оба, — потолок, похоже, говорил с Шисуи и Хитоми, — должны торопиться. Свет становился ярче, пока не поглотил всё вокруг себя. Теперь Хитоми стояла на поляне, знакомой, но в то же время чужой. Иногда наставницы приводили её сюда, чтобы помедитировать. Храм был совсем рядом. Девушка посмотрела в небо, но увидела клубы чёрного дыма вместо синевы. Она побежала в сторону храма, предчувствуя что-то плохое. Колокол разрывался от громкого звона, входные ворота полыхали и грозили вот-вот повалиться на залитую кровью землю. Обитатели храма бегали по двору, в ужасе кричали и пытались спрятаться. За ними гонялись странные и страшные существа, безжалостно пронзая своими руками. — Помяни моё слово! — разнеслось эхо в воздухе. Хитоми помнила этот голос. Он ещё долго будет её преследовать в кошмарах. Это был голос Учиха Мадары, и доносился он из дома настоятельницы. Те же самые слова, которые прозвучали в день, когда Каяно-сенсей изгнала разъярённого духа. Хитоми точно не знала, куда она его отправила, но настоятельница выглядела уверенной в том, что делает. Тогда почему сейчас его голос звучит в стенах храма? — Не трогай девочек… — прошептала Каяно-сенсей. Вбежав в горящий дом, Хитоми увидела ужасающую картину — Мадара стоял над безжизненным телом Каяно-сенсей, сжимая в кулаке вырванное сердце. Его одежда пропиталась кровью, а чёрные глаза скользнули по появившейся девушке. Он отшвырнул сердце в сторону и зашагал к Хитоми. В этот момент крыша затрещала и рухнула, погребя под собой Мадару и Хитоми. И наступила темнота.

Над самым ухом рыкнул голос незнакомца:

«Тебе конец. Зря ты сюда сунулась. Как ты там сказала? Видней всего то, что пытаешься скрыть?»

Прозвучал дрожащий от злости голос Шисуи:

«Ты заслужил это. Ты предатель. Я больше не позволю тебе ходить по этому миру безнаказанно. Твои жалкие оправдания омерзительны. Умри.»

Тысячи голосов зашипели:

«Дерево, полей дерево. Корни требуют.»

Ехидный голос посмеялся:

«Тебе всё же стоило бояться теней и чёрного цвета.»

Крик раздался вдалеке:

«Ты выбрала не того бога!»

Тёплый мужской голос будто обнял:

«Не плачь, девочка моя. Я уже пожил своё.»

Что-то твёрдое и липкое ткнуло Хитоми в лоб:

«Прости, Саске… Другого раза не будет.»

Треск костра перебил женский голос:

«Давайте похороним её рядом с Каяно-сенсей. Она любила её.»

Когда она открыла глаз, то всё так же стояла в комнате рядом с Шисуи, а сверху на них падал яркий свет. — Исправь! — рёв вместо голоса оглушил Хитоми, и свет внезапно погас. — Что с тобой? — призрак явно был насторожен странным поведением девушки, которая прикрыла уши и сжалась. — Ты оглох, что ли? Не слышал? — Что не слышал? Мы стоим тут уже несколько минут, и ты просто смотрела на меня всё это время. Я думал, ты принимала решение… Простить меня, — сделав жалобный вид, призрак начал опускаться на колени, — за то, что я так поступил с тобой… с вами. Это непростительно, и всё же, может, вы сможете изменить своё решение? — Потом, — Хитоми махнула на него рукой и шагнула обратно к своему телу, так как яма — проход Ёмоцухира — куда-то исчезла. Мысли путались от видений, которые на неё наслало божество, выбравшее её в жёны. И этот странный приказ исправить что-то. — Сестра, — голос старухи выдернул её в реальность, — теперь ты с нами. — Да, — растерянно кивнула Хитоми и встала на ноги, сжимая амулет. — Наоби выбрал тебя. Он давно уже никого не выбирал. — Спасибо, — рассматривая амулет в ладони, Хитоми побрела к выходу, но вдруг обернулась. — А… Вопрос застрял в горле. Нельзя так позориться сразу после посвящения. Однако даже если она очень хорошо попытается, то не сможет вспомнить, кто такой Наоби. Рассказы о божествах на уроках были интересными, если дело касалось Века Богов и главных действующих лиц. Хитоми помнила всё, что касалось деяний богов, до момента путешествия Изанаги в Страну Жёлтых Вод, чтобы увидеться со своей женой. Дальше стало неинтересно, потому что Век Богов подошёл к концу и начался Век Людей. Тогда учитель принялась рассказывать о каппах, проклятиях и лесных духах, и Хитоми обычно засыпала. — Ну? Чего молчишь? — на выходе из пещеры её уже ждали. — Кто? — Наоби… — задумчиво произнесла Хитоми, перебирая в голове божеств. — Ха! Увидел — исправь, услышал — исправь, — Хидака-сенсей усмехнулась. — Теперь эта работа будет на Оо-наоби-но ками. Какие-то обрывки воспоминаний с уроков начали всплывать в памяти. После возвращения из Страны Жёлтых Вод и очищения в реке Тачибана, Изанаги породил кучу богов из своих вещей и грязной воды после омовения. Среди них было два бога, которых Хитоми путала, а потом вообще решила забыть — Бог Божественного Исправления и Бог Великого Исправления или, как говорила Хидака-сенсей, Выпрямления. Камунаоби и Наоби. И тут Хитоми стало стыдно. Причиной таких частых омовений среди медиумов была именно эта история. После посещения Страны Жёлтых Вод омовение было обязательным, как это сделал Изанаги, чтобы очиститься от грязи и тьмы, что там была. Иначе скверна проникнет в тело и разум, искривит их. — Я рада за тебя. Теперь у тебя есть очень сильный защитник, Хитоми, — Каяно-сенсей погладила девушку по плечу. — Но ты, я чувствую, не рада? — Я… Каяно-сенсей, можно я проведаю родителей, когда всё закончится? — Понимаю. Конечно. А пока идём. Всю ночь до утра проведя в молитвах со всеми в большом храме, Хитоми не могла выбросить из головы внезапно возникшую навязчивую мысль о том, что ей нужно покинуть храм. Её будто что-то тянуло наружу, во внешний мир. Тревожные видения, незнакомые голоса, смерть Каяно-сенсей и разрушенный храм. Это не просто плохой сон, от которого можно было бы отмахнуться. Это то, что показал ей бог-покровитель. И потребовал исправить. Но как она может исправить то, чего точно никогда не случится? Мадара, который мёртв, не сможет хозяйничать в этом мире, даже если очень захочет. А он хотел, Хитоми до сих пор помнила его злой голос. Да и к тому же, что она может? Она не в силах совладать с Мадарой и уничтожить его душу. Только Каяно-сенсей под силу защитить храм. А пока у Хитоми есть проблема понасущнее — туалетный мальчик Шисуи, заменивший собой Ханако, который привязался к ней. Он не появлялся после обряда, даже когда Хитоми вернулась в свою комнату и легла в кровать и задремала. Осознанные сны не были редкостью, но сейчас девушка отчасти будто не понимала, что уснула. Она шла вниз по лестнице, вдруг стены задрожали, нога соскользнула со ступеньки, и она полетела вниз, пытаясь ухватиться за перила. Всё тело дёрнулось, и Хитоми проснулась с ощущением неконтролируемого падения. Она села и оглядела комнату, успокаивая быстрое сердцебиение. Захотелось выругаться и швырнуть что-нибудь в тёмный угол, когда стало ясно, что кто-то там сидел. Но фигура быстро поднялась и вышла в свет луны. Это был Шисуи. — Ты не сказала своим учителям обо мне. Даже когда у тебя был шанс. Хитоми вздохнула. В этом вздохе была и обида, и злость, и растерянность. «Вы оба» — сказал Наоби, когда она проходила обряд. Кого он имел в виду? Одна она точно ничего не сможет. Но призрак подростка тоже не был особо полезен. Призрак подростка, который хотел найти человека, вырезавшего всю свою семью. Соваться к нему — верная смерть. — Кто ты, Шисуи? Этот вопрос вызвал искреннюю радость на лице призрака. Он опустился на пол и указал на свои глаза: — Мой клан обладал даром, который строго охранялся. Наши глаза имеют особенность, с помощью которой мы можем управлять волей и разумом людей. Более того, эти глаза дают нам особые силы. Из-за этого я и пострадал. Из-за этого моя семья… — Кто тот мальчик, который убил твою семью? Вашу… семью. — Итачи. Он был моим близким другом и единомышленником. Как я считал, — Шисуи сжал кулак, и Хитоми напряглась. — Не бойся. Я совладал со своими чувствами. Не знаю, почему, но теперь мне легче контролировать себя. — Да, не хотелось бы очнуться где-нибудь посреди леса. И потом блевать твоей чакрой. — Моей чакрой?.. — Наставница сказала, что та жижа, которой меня рвало, была чакрой. Зелёная и мерзкая. Сдаётся мне, твоя попытка вселиться в меня прошлой ночью была не первой. — Я не помню. — Ты врёшь. — Нет, клянусь. Я помню, что пришёл в себя, лёжа в твоей комнате под кроватью, испытывая жуткий ужас. Это моё первое воспоминание. Прости. — Так или иначе, твоя чакра была в моём теле, и я пока не могу это объяснить. Наставница просто сказала, что «так бывает». Но причину я… — Хитоми замялась, стыдясь своего незнания. — Я выясню сама позже. — Мне казалось, ты провела здесь достаточно времени, чтобы знать о таком? Я слышал, что вас совсем скоро отпустят странствовать по свету, чтобы помогать другим людям. Как ты сможешь помогать им, если не можешь помочь себе? — Послушай сюда, мальчик, не тебе меня учить, — подняв указательный палец, Хитоми пригрозила им Шисуи. — И я не собираюсь покидать храм. Мне это не нужно. — Ты поэтому так плохо училась? — Я сейчас… — Хитоми потянулась за чётками. — Ты хотела узнать, кто я, — Шисуи быстро вернулся к первому вопросу девушки. — И почему я так поступил. — Да. — Как мы знаем из газеты, восемь лет назад произошло событие, которое я не смог предотвратить. А за год до этого произошла моя смерть. Я уже сказал тебе об особенных глазах моего клана. Многие хотели заполучить их. И одному человеку это удалось. Он был из моей деревни, состоял в правительстве. Его зовут Шимура Данзо. Не знаю, жив ли он сейчас, но именно он виноват в том, как закончилась моя жизнь. Тогда у меня были силы, желание всё исправить, даже ярость. Но не было главного — опыта, равного опыту Данзо. Я был совсем мальчишкой для него… Ты всё равно не поймёшь, кем я был на службе моей деревне и стране, и кем был этот двуличный монстр. Но я был уверен, что могу всё изменить, у меня было всё для этого. — Изменить что? — Путь, по которому выбрал идти мой клан. Нас стали бояться, перестали доверять. Я не хотел жить в такой деревне, но и сбегать не собирался. Итачи думал так же, как я. Мы вместе придумали план, но для этого нужен был мой шаринган, мои глаза. Они были уникальны, я не гордился этим, но чувствовал преимущество. Но я попался в ловушку Данзо, он лишил меня правого глаза. Тогда для меня всё было кончено. Весь мой мир рухнул, я стал бесполезен. Данзо наверняка пришёл бы за мной, чтобы завершить начатое, и я решился на последний шаг — доверить мой левый глаз Итачи, чтобы тот использовал его во благо. Это было последнее полезное дело, на которое я был способен. — А затем ты спрыгнул в реку. — Да. Теперь ты расскажи о себе. — Что? Это всё, что ты можешь рассказать о себе? — возмутилась Хитоми. — А что ещё рассказывать? Я тот, кто подвёл свой клан. Не вынес груза, который свалился на мои плечи. — Ну… В твоё оправдание могу сказать, что, когда мне было пятнадцать, я всё ещё боялась ходить в туалет одна. — Почему? — Шисуи по-настоящему удивился такому заявлению. — Ты когда-нибудь слышал про туалетную девочку?.. Спустя некоторое время Хитоми увидела улыбку Шисуи и услышала его смех. Он смеялся над самыми обычными вещами из её жизни, особенно смешным ему показался рассказ о том, как Хитоми с подругами решила напугать девочек помладше, но в итоге сама улепётывала от случайно вызванного ёкая из старого чайника, потому что единственная видела его. — А твои родители? Где они? — Шисуи больше не походил на мертвеца, Хитоми даже показалось, что его лицо раскраснелось от смеха. — Пока не пришли люди Орочимару, мы жили в Стране Рисовых Полей. У нас была маленькая ферма, мама в свободное занималась шитьём. Теперь это Страна Звука, ферму отобрали. Сказали, что на нужды страны. Там… всё плохо. И опасно. А наш храм совсем рядом. Кладбище Гор — жуткое место, но дома хуже. Здесь хотя бы безопасно. — Орочимару? Великий Саннин? — Да, папа говорил, что его так называют. Не пойму, почему другие страны не вмешиваются. Он просто пришёл и захватил мой дом. Не знаю, как я буду туда добираться. — Я буду рядом, — голос Шисуи смягчился. — Звучит как угроза. Ты ведь чего-то хочешь от меня. Поэтому решил разговорить. — Нет, я просто решил довериться судьбе. Клянусь, что больше никогда не причиню тебе вреда, не буду пытаться вселиться в твоё тело. Это был недостойный поступок. Я просто буду рядом с тобой. — Но я ведь буду жить в храме. Ты здесь умрёшь во второй раз от скуки. — Не буду кривить душой, я хотел бы найти некоторых людей, которые важны для меня. Узнать их судьбу. Я понял, что привязан к тебе, но заставлять выполнять мои желания не буду. У тебя, действительно, нет на это никаких причин. Это всё дела прошлого и не имеют для тебя значения. Мне грустно от этого, но я всего лишь призрак. У меня было время подумать. — По правде сказать… — Хитоми в смятении опустила взгляд. — Нет, ты прав. — Ты с самого возвращения сюда в чём-то сомневаешься. Страх перед переменами в жизни был сильнее страха от видений, насланных Наоби. Хитоми не могла решиться на такое. Для этого придётся покинуть храм. В видении ей слышалось много незнакомых голосов, некоторые прямо-таки обещали ей скорую смерть. Был и голос Шисуи, который собирался убить кого-то. С другой стороны, божество показало всё это Хитоми для того, чтобы она это предотвратила. Но она уже знала, что не справится. Даже не пытаясь. У неё нет сил, но это не такая проблема, как то, что у неё нет знаний и опыта. Если бы Каяно-сенсей была на её месте, она бы разделалась со всем в два счёта. — Что я должен был услышать на обряде? — Шисуи… — Ты снова назвала меня по имени, — он улыбнулся. — У меня есть… причина. Но я на это не пойду. — Подумав — решайся, а решившись — не думай. Так говорил мой отец. — Талантливые долго не живут. Так говорит Хидака-сенсей. — Что ж, тогда нам нечего бояться. Хитоми смотрела на Шисуи, он смотрел на неё, слегка улыбаясь. Она сощурила глаз и надулась, сложив руки на груди. До призрака начало доходить, почему повисла тишина после его шутки. — Я… Я имел в виду, что я уже мёртв. Я не хотел сказать ничего такого… Они проговорили всю оставшуюся ночь. В основном звучал голос Хитоми, она давно уже ни с кем не говорила о себе, а лишь выслушивала упрёки в свой адрес и давно просроченные сплетни от подруг. Но Шисуи хотел её слушать, и у него был припасён вопрос на каждое мгновение молчания. — Так что? — вдруг спросил он, и настроение в комнате сразу переменилось. — Какова твоя причина? — Я не думаю, что ты поймёшь. Я и сама не совсем понимаю. Ты ведь слышал, что меня взял бог Наоби. Бог Великого Исправления, — Хитоми посмотрела в окно, на деревья, которые начали освещать первые лучи рассвета. — И он сказал, что я должна что-то исправить. Показал мне, но я ничего не поняла. — Это было пророчество? — Да не знаю я! — Так и думал, — Шисуи тяжело вздохнул. — Ты не знаешь. Вкратце рассказав о видении, девушка почувствовала сильную сонливость. Призрак, напротив, оживился. — Но почему там был Мадара? — Не хочу этого говорить, но… Я не знаю, — Хитоми сглотнула, вспоминая встречу с ним. — Ладно. Может и знаю. А ещё знаю, как ты здесь появился. — И ты молчала? — Не дави на меня! — теперь и Хитоми тяжело вздохнула. — Когда я спустилась в Ёмоцухира в первый раз, я встретила там Мадару. Он не был рад мне и попытался утянуть за собой. Я взмолилась всем богам, попросила помощи, и появился зелёный огонёк. Он помог мне. Думаю, это был ты. Потом мы снова спустились туда с Каяно-сенсей, и она изгнала Мадару. Но он успел пообещать, что вернётся и уничтожит нас. И… что-то влетело мне в рукав. — Что? — Думаю, это опять был ты. Или часть тебя. Оно тоже было зелёного цвета. И твоя чакра зелёного цвета. — Значит, я услышал тебя и помог? Жаль, что я не помню ничего из своей загробной жизни. — Поверь, ты не хотел бы помнить. Там… не очень весело. Я не спускалась в Страну Жёлтых Вод, была только в проходе Ёмоцухира. Но почему-то я уверена, что там ещё хуже. — Сейчас нужно думать об этом мире, Хитоми. Ты сказала, что видела не только Мадару, но и слышала множество разных голосов. Последний из которых предлагал похоронить тебя рядом с твоим учителем. И это можно исправить, раз сам Наоби приказал тебе. — Тебя ведь больше заинтересовал собственный голос и имя брата Итачи в видении. И теперь ты пытаешься подтолкнуть меня к решению. — Я всего лишь жду, когда ты подумаешь. Я приму твою волю. — Я спать, — Хитоми легла спиной к Шисуи и накрылась одеялом. — Что?! Как ты можешь вот так?!.. — Мне понадобится твоя помощь, Шисуи Учиха. Понятия не имею, какая, — едва слышно произнесла девушка и закрыла глаз.