Нибиру (Ледяная вуаль)

      Окунувшись во тьму, пропитанную леденящим стальным воздухом, Клинкз пытался хоть что-то разглядеть, дожидаясь, когда его глаза свыкнутся с темнотой или когда вслед за ним войдёт кто-то из троицы, неся с собой клочок долгожданного света.       Сразу за лучником вошёл Элазар, держа в руках факел.       Внутри температура была вполне сносной; похоже, что стены хижины ещё хранили в себе остатки тепла. Факелы пригодились как нельзя кстати.       Теперь Клинкз смог рассмотреть помещение, в котором они находились: небольшая комната, выбитые стёкла, разбросанные по полу. Кто или что могло такое учудить? Интерьер остался нетронутым, всё стояло так, будто ничего и не произошло, если бы не сквозное отверстие в стене, куда лениво вползали сумеречные блики, и можно было рассмотреть внутренний двор, окрашенный ультрамариновыми тонами и дорожку, выложенную из брусчатки. Корка тонкого льда сразу же бросалась в глаза. Она покрывала стены, мебель и пол. Дверь в соседнее помещение была закрыта. — Боги, это моя комната! — ахнула Лалетта, с содроганием разглядывая до боли знакомые предметы, сейчас с трудом узнаваемые. — Отец… отец! — воскликнула она и без оглядки ринулась к двери. Распахнув её, она нырнула во тьму. — Лалетта, постой! — окликнул её Элазар и бросился за ней, освещая коридор дрожащим слабым светом факела. — Они привлекут сюда этих тварей, — осуждающе прорычал Трип, не двинувшись с места, а только покачав головой.       Клинкз никак не прокомментировал это действие. Он не намерен бросаться за ними, только чтобы отчитать или попытаться вразумить бестолковых кноксов. Но в этом он был полностью солидарен с Трипом. — Я осмотрю дом, иди за ними, — велел костяной лучник, даже не интересуясь мнением собеседника.       С этими словами, не дожидаясь ответа, он направился в комнату напротив, на мгновение уловив мерцающий отблеск, что сочился из гостиной сквозь прикрытую дверь и вновь исчез. Но ведь ему не показалось? Странно, что никто больше не заметил этого.       Держа лук в боевой готовности, Клинкз осторожно завернул за угол и толкнул незапертую дверь, ожидая чего угодно, но даже такого он не мог предвидеть.       Из пола, покрытого глубокими трещинами, что расползались во все стороны, струился сноп света. Он растекался фонтаном, занимая почти всю южную часть помещения. Методично пульсируя, он периодически затухал. Только сейчас Клинкз услышал едва уловимый постоянный гул, что сопровождал это явление.       Почти сразу его огненные кости обдало леденящим холодом. Несомненно, он шёл со стороны аномалии.       Костяной лучник с изумлением и опасением глядел на эту чертовщину, чей гипнотический блеск манил взор. Безопаснее было держаться на расстоянии и не спускать с него глаз, пока они находятся в доме. Да и оружие может понадобиться в любой момент. В конце-концов, чем бы не являлась аномалия, у неё есть конкретная цель и предназначение; намерение у того, кто её создал.       Клинкз сделал смелое предположение: вероятно, аномалия могла служить чем-то вроде портала, но, увы, его догадкам не было никаких подтверждений. — Чт… что это…? — запинаясь, выдавил Трип, потрясённый этим явлением.       Он не мог заставить себя оторвать от него взгляд и даже позабыл про факел, что так и держал в руке, хотя он вовсе был уже не нужен. — Портал? — изложил свою догадку костяной лучник без уверенности в голосе. — В любом случае держись от него подальше, — дал дельный совет Клинкз.       Неважно, с какой целью создана эта аномалия и что предшествовало её появлению — им не стоило задерживаться здесь надолго. Впрочем, помощь кноксам не являлась их первостепенной задачей. Его с Пугной привела сюда совершенно иная причина. Вероятно, следовало бы изучить эту аномалию, возможно стоит показать её Пугне? Это могло бы дать им какие-то зацепки, ответы на некоторые вопросы, или же напротив, запутать окончательно.       Невольно задумавшись над этим, Клинкзу стало тревожно. Когда Пугны не было рядом, он всегда ощущал нехватку чего-то жизненно важного, необходимого ему как воздух, как дыхание. Вторая его половинка сейчас где-то там, за этими стенами, в объятьях ледяной пустоты. Конечно, там было небезопасно, так же, впрочем, как и здесь. Но, возможно, стоило взять его с собой. — Бр-р, ну и холодища здесь… — голос Трипа прервал его мысли. Клинкз глянул на него краем глаза. — Похоже, холод идёт от этой штуки, — Трип тоже заметил это.       Очевидный факт. Клинкз не был удивлён. — Отец! — вопль Лалетты был отчётливо слышен им обоим.       Теперь уж точно ни Трип, ни даже костяной лучник не могли проигнорировать возглас отчаяния.       Толкнув Трипа в сторону, чтобы тот освободил проход, Клинкз быстрым шагом направился в комнату, расположенную в противоположной стороне от разрушенной стены.       Трип, не задерживаясь, поспешил следом, даже не возмутившись по поводу бестактного поведения костяного лучника; быть может, было немного не до того.       В маленькой каморке почти не было света. Единственный огонек безнадежно боролся с непроницаемой тьмой.       Клинкз почти ворвался в помещение, вскидывая лук наизготовку, натягивая тетиву, но увидел перед собой лишь две знакомые фигуры, стоящие рядом у кровати, освещённые слабым мерцанием света. Поняв, что никакой угрозы нет, он убрал оружие, ещё несколько секунд недоумевая, что происходит. — Это комната моего отца… Он был в этой одежде сегодня вечером, когда я уходила… — обречённый голос кноксы затухал с каждым словом, с каждым вздохом.       Всхлипывая, прижимая ладони к дрожащим губам, она даже не посмотрела на вошедшего Клинкза, не спуская глаз с одежды, что лежала на кровати так, словно её обладатель растворился, исчез, испарился в один миг, когда, возможно, спал или просто прилёг отдохнуть.       Элазар стоял рядом, пытаясь оказать моральную поддержку. Опустив руку ей на плечо, он не знал, что сказать, пребывая в полной растерянности. — Почему ты думаешь, что он… — с осторожностью спросил Элазар, так и не решившись продолжить фразу. — Я видела, как эти… твари убивали других, оставалось только это… — дрожащим голосом прогундела Лалетта, тыкая пальцем в одежду, шмыгая носом. — Может, он просто оставил здесь свою одежду и… — попытался взбодрить её Элазар и объяснить это более рационально, убедить, что она может ошибаться, делая поспешные выводы. Возможно, её отец всё ещё жив.       С этими словами он с неуверенностью покосился на Клинкза, ища в его глазах хоть малейшую поддержку, чтобы он подтвердил сказанное им ранее. Уж к нему-то Лалетта точно прислушается.       Костяной лучник помалкивал, также разглядывая груду скомканной одежды. Даже он не смог скрыть свое изумление. Каким образом они убивали? Если всё так, как утверждает Лалетта, то что произошло с Пугной у амбара? Очевидно, Забвение стало барьером — он защитил своего владельца, но какой ценой?       Сейчас не подходящее время расспрашивать о подробностях, учитывая в каком состоянии находилась Лалетта.       Клинкз пренебрёг своим любопытством. В эти несколько секунд детали происходящего начали немного проясняться. Он предпочёл не высказывать свои догадки вслух, дабы ещё сильнее не шокировать присутствующих и не разразить панику среди оставшейся группы кноксов. — Что тут такое? — послышался ворчливый голос Трипа, вошедшего в комнату.       Увидев ту же картину и рыдающую Лалетту, он, как и Клинкз, застыл, не замечая брошенной одежды и недоумевая, из-за чего весь сыр-бор.       Стены внезапно задребезжали, и пол пошёл ходуном. С полок посыпались книги и домашняя утварь, в соседней комнате послышался грохот чего-то тяжёлого и громоздкого…

***

      Промёрзшая земля. Свинцовые тучи переливались пронзительным блеском, бросая унылые серые тени. Покинутые одинокие хижины, украшенные инеем, откуда веяло немыслимой тоской и отчужденностью. И всё такая же нескончаемо холодная длинная ночь.       Было ли его недавнее видение реальностью или же мыслями, порождёнными чужим разумом? Всё это казалось таким далёким, особенно теперь, когда размытые очертания подсознания рассеялись, открывая перед его взором неизменчивый лик одиночества.       Теперь он связан с ними; он мог слышать их мысли, что отдавались перезвоном голосов, но они будто не ощущали касания его разума.       Прокручивая в памяти расплывчатые образы, видения, он снова и снова слышал в голове всё те же слова, неразборчивые фразы, что не имели для него никакого значения, но их смысл стал проявляться постепенно, шаг за шагом вырисовывая образы — сперва неясные, но постепенно приобретающие четкие очертания и смысл.       Клинкз отсутствовал уже какое-то время, или ему просто так казалось. Оно лениво тянулось, не предвещая никаких перемен, а может, и вовсе застыло в бездонной пустоте.       Чем так долго можно заниматься в заброшенной хижине? Разглядывать пыльные полки и стены, покрытые инеем? Конечно, Клинкз считал своим долгом помочь этим кноксам, но ведь они здесь не за этим.       Струящийся поток света вырвался из недр хижины, там, где сейчас находился Клинкз со своими сородичами.       Белым всплеском он на миг ослепил ледяную синеву, без единого звука и колебания воздуха. Нечто живое вынырнуло из сосредоточения света. Извиваясь туловищем, словно питон, невесомое, оно казалось легче воздуха. Увлекая за собой призрачную вуаль, оно скользнуло в облака, скрывшись где-то за их плотной завесой.       Не мысли о том, откуда исходил тот свет и что за существо покинуло его обитель, а лишь тревога за Клинкза наточенным острием пронзила его сердце.       Войдя тем же путём, что и Клинкз, Пугна очутился в кромешной тьме. Только слабый отблеск, едва уловимый где-то впереди, указал ему направление.       Пройдя по узкому коридору к дверям соседних помещений, Пугна вышел в большой зал.       Из большого зияющего в потолке отверстия просачивалась ночь. Повсюду были разбросаны осколки черепицы. В самом центре осталась лежать большая груда обломков и древесины, загораживая дорогу. Воздух был насквозь пропитан частичками пыли из мелких осколков. Она серебрилась в сумеречных бликах и ещё не улеглась после того, как часть потолка гостиной разлетелась в клочья под действием мощного толчка энергии, что Пугне довелось наблюдать.       Аномалия исчезла. Портал, или чем бы то не являлось, захлопнулся и, казалось, навсегда, выпустив на волю Нечто.       Из комнаты напротив показались три силуэта, два из которых держали в руках горящие факелы.       Заметив знакомые и такие родные черты в одном из них, беспокойство Пугны немного улеглось, сменившись лёгким волнением. — Клинкз, ты в порядке? — спросил он громче, чем обычно, дабы быть услышанным, так как несколько метров пыли и песка разделяло их. — Всё хорошо, — отозвался лучник.       Ему безумно захотелось броситься к возлюбленному, крепко обнять и страстно присосаться к «губам». Эти несколько минут разлуки для него показались вечностью.       Он изнывал от жажды вновь окунуться в бездонную пропасть Забвения нефритовых очей, а руки истосковались по любимым костям. Он был так близко, и в тоже время далеко. — Что произошло? — озадаченно произнес Трип, расширившимися зрачками глядя на груду обломков на полу.       Вид же у Элазара, стоящего рядом, был куда более изумлённый и сбитый с толку. Он и Лалетта не имели возможности лицезреть явление, что мерцало прямо посреди гостиной пару минут назад и возникло без видимой тому причины. — Надо выбираться отсюда, — обратился Клинкз к кноксам, оставив вопрос Трипа без ответа. — Верно. Я всё ещё должен найти сестру, — напомнил о себе Элазар.       Он не стал расспрашивать костяного лучника о случившемся: сомнительно, что даже он мог знать обо всём происходящем. Для него не имело смысла тратить время на пустую болтовню. — Идем, Лалетта, — мягко произнес он, опустив ладонь ей на плечо в попытке хоть как-то привлечь к себе внимание.       Кнокса, сникнув, сидела на краю кровати. Она даже не слышала их недавнего разговора, пребывая в трауре. Девушка мельком взглянула на стоящих рядом Клинкза и Трипа, а затем на груду обломков за их спиной с апатичным безразличием. Она уже не плакала, но взгляд её был потерянным, а на ресницах блестели капельки слёз.       Лалетта неспешно и молча поднялась, всё также не глядя на окружающих.       Ненавязчиво приобняв за плечи в знак сочувствия, Элазар вывел её из комнаты. Трип и Клинкз были уже впереди, возвращаясь обратной дорогой через длинный коридор, что соединял две комнаты, туда, где их ждал Пугна.       Они вернулись тем же путём, каким пришли, пройдя через зияющий проход в разрушенной стене, наконец избавившись от преследующего их мрака.       Расставшись с липкими сумерками и тяжёлым, пропитанным пылью воздухом, троица кноксов ожидала леденящего приема пронзительной стужи, что встретилась им у самой хижины. Но, к удивлению, температура вокруг оказалась вполне терпимой. — Значит, холод исходил от той штуки, — утвердительно заявил Трип, и он не нуждался в подтверждениях Клинкза, чтобы полностью убедиться в своей правоте.       Элазар с недоумением воззрился на него. — Какой штуки? — он и Лалетта, которая почти не вникала в суть их разговора, по-прежнему не понимали, о чём идет речь.       Юноша старался не отходить от неё далеко, чтобы она, не дай бог, снова не разревелась. Правда, девушка даже не замечала его усердий.       Поежившись от холода, Трип и Элазар решили отойти подальше от дома, слегка подтолкнув убитую горем Лалетту. Она была всё такой же опечаленной.       И только Клинкз остался там, вместе со своим возлюбленным. С этого мгновения его не волновало больше ничего. — Всё хорошо? — поинтересовался Клинкз, желая услышать положительный ответ и с легким беспокойством глядя на Пугну, несмотря на то, что пару минут назад мог слышать и видеть его в полном здравии.       Взяв его руки в свои, он нежно потёр костлявые ладони, перебирая тонкие хрупкие и по-прежнему леденящие пальцы. — Не волнуйся, мой Боник, — унял его тревогу Пугна, с любовью заглянув в чернильные очи.       Перед глазами всё ещё мелькала вспышка света и причудливое существо, растворившееся в серых массах, а в голове четким ритмом звучали фразы, мысли, не принадлежащие ему.       Так хотелось поделиться этим с Клинкзом. Но когда выдастся подходящий момент? Пугна не желал ждать.       Протянув руку, Клинкз коснулся ладонью его щеки. Обжёгшись, он чуть дрогнул, но не отстранился. Его оболочка, полностью лишённая тепла, теперь источала лишь леденящий холод. Клинкзу стало немного не по себе, и смятение вновь наполнило его сердце. — Ты такой холодный… — прошептал он, поглаживая его по щеке.       Он бы отдал всё свое пламя, только чтобы растопить ледяную оболочку его фосфорного «тела», но даже это не вернуло бы то малое тепло, что могли удержать в себе его хлипкие кости.       Глубокий пронзительный взгляд нефритовых глаз почти обескуражил Клинкза.       Пугна молчал, испытывая лилейную нежность и в то же время сдерживая порыв эмоций. Его взгляд беззвучно говорил с ним. Желание обнять Клинкза было таким заманчивым. — Ты видел это? Что там произошло? — втиснулся со своим вопросом Трип, обращаясь лично к Пугне и нарушая их с Клинкзом сладкую идиллию и трепетные взгляды.       Пугна обернулся, не отлипая от любящих рук. Вопрос Трипа ничуть не удивил его. Он даже не был зол, что тот грубо прервал их. — Я видел только столп света и существо… Оно скрылось в облаках, — поведал Пугна, немного помешкав.       Это всё, что он мог рассказать о том чудном явлении, сотрясшем хижину.       Клинкз пощурился. Что бы это ни было за существо, оно может вернуться. Он внимательно посмотрел на Пугну, всё так же держа его за руки. — Это был фантом? — решил уточнить он, поскольку эта деталь была немаловажной, тем более пока они находятся на их территории.       Пугна отрицательно покачал головой. — Нет. Эта тварь была огромной.       Трип и Элазар, не спуская с него глаз, слушали их, развесив уши.       Клинкз никак не прокомментировал его ответ; он глубоко задумался, глядя сквозь Пугну, куда-то в холодную пустоту. — Я хочу вернуться в амбар… — вдруг послышался потерянный, тихий голос Лалетты.       Она выглядела очень подавленной и разбитой, скрывая ото всех влажные от слёз глаза. — Мы не можем… — отрезал Клинкз, в попытке донести до неё тот факт, что у них нет времени на бессмысленные прогулки туда и обратно.       Но Трип осмелился прервать костяного лучника. — Я её отведу, — вклинился кнокс, проявив инициативу, при этом сразу же уловив негативный настрой со стороны Клинкза.       Костяной лучник хмуро воззрился на пожилого кнокса — чёрные пустые глазницы смерили того гнетущим взглядом. Прервать Защитника Ховена посреди фразы было весьма смелым и опасным поступком. Никому, кроме его Высочества — Властелину Забвения и Сазерексу не было дозволено вести себя подобным образом по отношению к костяному лучнику.       Вместо замечаний или угроз он колко поглядел на Трипа. Тот притворился, будто ничего не заметил. — А как же твоя жена? — с неподельным беспокойством спросил Элазар.       Уйти сейчас — значит лишиться последнего шанса найти её. Разве что он не отважится отправиться в одиночку, что равносильно смерти.       Хотя, конечно, до амбара было идти недалеко, и может, им улыбнется удача, и они доберутся без происшествий. Но нельзя полагаться только на случай. — Бедняжке здесь не место. Лучше отвести её в безопасность, — мрачно отозвался Трип, проигнорировав вопрос Элазара.       Клинкз не видел необходимости убеждать его либо Лалетту остаться или напоминать им об опасностях, таящихся повсюду. Трип прекрасно это осознавал в меру своего преклонного возраста. Это было их решение, и теперь они сами несут за себя ответственность. И, разумеется, Клинкз не бросится их спасать, если по своей глупости они вляпаются в неприятности.       Трип уже давно не ребёнок, в отличие от импульсивного и наивного Элазара, к тому же Клинкз был почти убеждён, что его слова мало повлияют на решение пожилого кнокса. — Оставь факел. Он только привлечет их внимание, — это единственное, что мог посоветовать Клинкз, прежде чем они уйдут.       Трип молча кивнул, передав факел Элазару. — Да хранит вас Сазерекс, — от всей души пожелал юноша.       Он и сам был не прочь проводить Лалетту, но в таком случае он уже не сможет вернуться к ним, а ему необходимо отыскать свою сестру.       Трип, не проронив ни слова, поглядел на хмурую Лалетту.       Всё это время она не поднимала печальных глаз, и они вместе быстрым шагом направились обратной дорогой, стараясь держаться как можно ближе к фасадам домов и пристройкам.