Дневники апокалипсиса

Город, в который мы въехали мало чем напоминал тот, который мы спешно покинули несколько месяцев назад. Лондон буквально лежал в руинах и нам пришлось несколько раз менять маршрут, чтобы хоть как-то приблизиться к клинике. Раскуроченные дороги с кусками асфальта, торчавшие к небу, словно черные мрачные айсберги, огрызки домов, сквозь которые были видны скелеты арматур, выгоревшие до тла автомобили и тела. Сотни, если не тысячи сожженных, обгоревших и просто мертвых тел усеяли улицы города. Было страшно смотреть в окна фургона, постоянно натыкаясь взглядом на трупы людей и заражённых. Здесь было множество тел мутантов, отчего идея вернуться в город и до этого не казавшаяся хорошей и вовсе окрасилась самыми мрачными тонами. Можно было и не гадать, что стало с Лондоном - его бомбили и довольно массированно и, очевидно, не так давно: многие здания, машины и даже тела все еще дымились. Здесь определенно не жалели ни живых, ни мертвых. Хотелось бы верить, что нынче город стал призраком без единой живой души, но увы: несколько раз, где-то вдалеке мы замечали какое-то движение, словно кто-то быстро перебегал с места на место. Мы не были одни и страх с новой силой завладел моим сознанием. В конце концов на пути у нас появилась непреодолимая преграда в виде глубоко пролома в дороге, съезжать было некуда и Джон решил, что дальше мы пойдем пешком, тем более до клиники оставалось всего каких-то километра полтора-два. Идти я никуда не хотела и не собиралась, но Джон был неумолим. Мое предложение о том, что они с Калебом могли бы сходить сами, прилететь обратно на вертолете и нас всех забрать было категорически отвергнуто. Джон с упорством барана твердил, что мы должны держаться вместе не смотря ни на что и идти тоже должны все. - Сомнительное удовольствие переться всей толпой, к тому же с ребенком, неизвестно за чем. Клинику, может, уже стерли с лица земли вместе с твоим проклятым вертолетом и нам бы лучше вообще выбираться из города, - не унималась я, но Джон меня словно не слышал. - Я все сказал и повторять больше не намерен. Собираем вещи и на выход! Я зло швыряла вещи в сумки поражаясь упертости Джона. Почему я просто не осталась в фургоне? Стадный инстинкт? Страх? Любовь? Не знаю, но спустя час я стояла на улице, груженная по самое не хочу и смотрела вперед с совершенно безрадостным настроением. Я б даже сказала с ужасом смотрела на дорогу, от которой мало что осталось, на тела, на обломки кирпичей и плит, осыпавшихся с домов, ну и на наше совершенно не прекрасное далеко, в котором, я была уверена, до клиники мы не доберемся. Идти было тяжело: каждый нес по несколько сумок, плюс оружие, но мы довольно быстро преодолевали преграды на пути и некоторое время даже шли спокойно и без приключений. Джон возглавлял наш маленький отряд, за ним я с Джерри, потом Аня с Алексом, после мисс Мэлори с клеткой с морской свинкой, привязанный к поясу, т.к ни в одну сумку она не влезла, и щенком на поводке, ну и замыкал процессию Калеб. У него были самые тяжёлые сумки да еще и рюкзак за плечами, но он словно и не замечал этого веса, шел, напряжённо осматриваясь по сторонам и периодически негромко говорил Джону какие-то малопонятные слова и фразы, как будто они обменивались им одним известным шифром. Мы все облачились в кожаные куртки и высокие ботинки, какая-никакая, а все же защита. Даже малышу нашлись в деревне высокие детские сапоги, в которых он сейчас и вышагивал, немного комично задирая ноги. Тишина стояла пугающая, эхо наших шагов, казалось, разносилось на сотни метров по округе, но даже это можно было стерпеть, если бы не запах, точнее вонь сгоревших тел. Сладковатый запах горелой плоти смешивался с вонью заражённых и этот тошнотворный аромо-коктейль буквально выворачивал желудок вместе с кишками наружу. Дышать было тяжело, рвотные позывы значительно усложняли путь, который и так состоял из бесконечных прыжков через ямы и трупы, протискивания между машинами, перелезания через обломки, отчего скудный завтрак болтался в полупустом животе намереваясь покинуть его в любую удобную для этого минуту. Так мы прошли наверное, километр, когда завернув на очередную трассу Джон вдруг замер и резко вскинул руку, давая нам знак остановиться. Я посмотрела, что там впереди да так и прижала ладони к открытому от ужаса рту, потом выдохнула и медленно повернулась к остальным. Эмоции на их лицах не многим отличались от моих, и нам ничего не оставалось, как ожидать решения Джона. Он молчал и я снова посмотрела вперед: метрах в пятидесяти от нас начиналась буквально бесконечная дорога из мертвых тел. Весь наш путь был усеян трупами, как людей, так и заражённых, на них сидели вороны и клевали их тела, то и дело взлетая, противно каркая и опускаясь обратно. Запах жженой плоти бил в нос, вызывал спазмы и головокружение. Сотни сожженных тел чьей-то безумною рукою были собраны в одном месте. И тут появились первые "гости". Несколько бродячих псов, завидя нас, кинулись в нашу сторону, угрожающе рыча. Щенок заскулил и попытался сорваться с поводка, мисс Мэлори его не удержал и тот, вырвавшись, побежал назад. Каким-то образом Калеб умудрился перехватить Тоби и сунуть себе под куртку. Джон не расстерялся и несколькими выстрелами уложил одного из псов, второй мгновенно убежал куда-то за дома. Вблизи пес оказался настоящим волком, возможно, они сбежали из зоопарка, а может, гонимые голодом и чувством легкой добычи, вышли прямиком из леса. Разглядывая мертвое животное мне меньше всего хотелось снова встретиться с кем-то из его собратьев или других жителей зоопарка, которые, если не погибли, тоже рыщут где-нибудь в городе и не прочь полакомиться свежатинкой. Думать о таком печальном исходе не хотелось, и я подняла голову на стаю ворон, которые с мерзким карканьем поднялись в воздух от спугнувшего их выстрела. Среди них было много чаек и каких-то других птиц, которые кружили теперь черной стаей над нашими головами. Джон скомандовал идти вперёд. Мы медленно пошли, даже не пытаясь протестовать. - Мне все время кажется, что кто-нибудь очнётся и вцепится мне в ногу, - тихо сказала ня, брезгливо переступая через очередной труп, залитый то ли черной жижей, то ли запекшейся кровью. - Угу, - промычала я, и мы снова сосредоточились на нашем нелёгком пути. Запах горелого тухлого мяса. Казалось, он пропитал меня насквозь и отмыться от него не получится никогда. Почти все трупы были сожжены, и мне совсем не хотелось знать, как это произошло: Живьём их сожгли, или сжигали уже мертвые тела, или они погибли от бомбежки, или еще что... И какой маньяк стащил их всех сюда... От этих размышлений вперемешку с вонью к горлу подкатывала тошнота и совсем уж мрачные мысли, которые отгонять с каждым шагом становилось все труднее. Бесконечная дорога из мертвых тел внезапно кончилось и мы вышли на трассу. Я обернулась, птицы снова принялись за свое пиршество, превратив горизонт в шевелящийся черный ковер. Мы шли молча, то и дело замечая то тут, то там мертвые тела в разной степени поврежденности. Я не могла и подумать, что в  городе оставалось так много людей. И пусть не всегда можно было понять кому эти тела принадлежали, заражённым или нет, но меня действительно радовало, что все они мертвы. И теперь стало понятно, почему нам встретилось так много людей на пути в город, они все бежали из разгромленного Лондона. Несколько раз на нас пытались напасть одичавшие, на этот раз настоящие собаки, но Джон или Калеб отпугивали их выстрелами, и те убегали, прекращая нас преследовать. Спустя час ходьбы впереди замаячило здание клиники и можно было бы начать радоваться, но на пути появилась новая преграда - сотни брошенных автомобилей, сгоревших, смятых, слившихся в "поцелуях", перевёрнутых и все еще дымящихся.  И теперь это были не те точно построенные баррикады, которые встретились нам с Аней в первую вылазку, нет - это были машины брошенные в спешке. И здесь дорога и все, куда доставал взгляд, тоже не внушало надежды. Рытвины, ямы от взрывов, в стенах домов и в кузовах машин тут и там можно было заметить дырки от пуль, обгоревшие каркасы автомобилей, следы пожаров и разрушения в домах. Картинка только ухудшалась и я уже была уверена, что мы идем на развалины клиники, где уже давным-давно ничего от вертолета не осталось. "Да что тут, черт возьми, произошло? Кто стрелял, кто бомбил? Значит где-то есть выжившие с оружием? Может не везде так? И в Европе действительно все спокойно и Джон прав, что нам надо туда?" -да и вообще, я думала мы покидали полупустой город, а тут, оказывается, жизнь кипела. Джон, увидев преграду замер в нерешительности. Он попросил минутку на размышления, и я, молча кивнув за его спиной, хотя он и не смог бы меня увидеть, стала рассматривать улицу, и особенно всякие темные закутки, где могли бы, к примеру, спрятаться заражённые. Краем глаза я заметила какое-то движение сбоку, где-то в паре метров над головой, резко вздернула голову и начала судорожно вглядываться в разбитые черные окна какого-то большого здания, к удивлению почти целого. "Нет, никого. Может это занавеска колыхнулась", решила я и застыла, увидев темный силуэт в одном из полуразбитых окон на втором этаже. Я не видела его лица, но была уверена, что он тоже на меня смотрит. Я судорожно сглотнула внезапно пересохшим горлом когда человек поднял руку и сделал несколько нервных резких движений указательным пальцем, словно беззвучно стуча по выбитому стеклу. Мелкая дрожь пробежалась от кончиков пальцев до волос, и я поняла, что он указывает на что-то за нашими спинами. Я обернулась, но ничего кроме многометрового "газона" из машин не увидела, подняла голову к окну, но фигуры в нем уже не было. Я быстро пошарила глазами по остальным окнам, но они зияли черными безмолвными дырами. Краем уха я услышала, что Джон что-то говорит, и наш отряд начал свое движение, но я снова обернулась. Этот жест... Он точно показывал  мне что-то. Стоп! Осенило меня. Он же находился метрах в трех над нами, очевидно он видел то, что нам не разглядеть с земли.  Я, не особо думая в тот момент о безопасности, забралась на первую попавшуюся машину и заглянула за горизонт... Холодный пот снова заструился межлу лопаток, позвоночник словно вырвали из спины и пустили вместо него струю холодного азота, руки мгновенно вспотели и меня забила мелкая дрожь. - Вот же сукаа! - раздалось над моим ухом. Я не заметила, как ко мне поднялась Аня и теперь смотрела в даль бледнея от страха, так же как и я. Мы увидели завал из покореженных машин и автобусов протянувшийся на добрую сотню метров, за ним огромную дыру провалившегося асфальта, заполненного водой, очевидно из прорванной где-то трубы, а за ямой - настоящее стадо заражённых. Они бессмысленно топтались у края провала, некоторые шли вперед, падали и уходили с головой под воду. Возможно, зараженные понимали, что перед ними преграда, но огромные толпы приходящих откуда-то сзади новых тварей выталкивали их своей массой в воду. Никогда еще до этого момента я не ощущала такого страха - заражённых были тысячи, и они спокойно перемещались при дневном свете. Возможно, вирус мутировал, возможно, был какой-то инкубационный период, но теперь они стопроцентно бродят днем! Нервы сдали. Сперва одна слеза, потом вторая, третья - и спустя мгновение меня трясло в беззвучных рыданиях. Аня обхватила мою голову, притянула к себе и крепко обняла. Я рыдала и не слышала, как ругался Калеб, увидев всех этих заражённых и как Джон командовал нам не паниковать и идти за ним. Внезапно мисс Мэлори потеряла самообладание, она вдруг начала неистово молиться, а потом, перепуганная до чертиков, даже не понимая до конца, что происходит, схватила Джерри и не разбирая дороги побежала куда-то к домам. Я кинулась следом и...пронзительный крик мальчика словно окунул меня с головой в ледяную воду. Я, как в замедленной съёмке увидела, что мисс Мэлори споткнулась обо что-то, выпустила Джерри из рук, как тот упал и как из машины на него вывалилось полуживое тело и вцепилось своей изуродованной пастью прямо в лицо. Мисс Мэлори не долго думая схватила клетку с морской свинкой и стала неистово лупить зараженного по голове, разбрызгивая кровь и черную жижу на ребенка и себя. Я застыла в немом крике и в ту же секунду раздалась автоматная очередь - Джон пристрелил монстра. Грохот выстрелов вывел меня из ступора, я чуть не сломав себе шею, спрыгивая с машины, помчалась к ним под звуки новых выстрелов: Джон и Калеб  расстреливали недобитые тела, скрывающиеся в салонах автомобилей. Джерри лежал на асфальте весь залитый жидкостями зараженного - они попали ему на лицо, в глаза, а на щеке зияла рваная рана от укуса. Я хотела схватить мальчика, но Аня, которая бежала следом, рывком отдернула меня от него. Тут же я заметила мисс Мэлори, которая тряслась крупной дрожью, что-то бессвязно бормоча. Ее расфокусированный взгляд, наконец, остановился на мальчике, она поняла, что натворила, и с криком "Нет Нет Нет Нет!" попятилась, а потом побежала куда-то в сторону, судорожно стряхивая с себя кровь и черную жижу. Снова раздался выстрел - мисс Мэлори взмахнула руками, сделала еще несколько не твердых шагов вперед, развернулась на каблуках, зашаталась и неуклюже упала на спину с застывшим недоумением в глазах. Оглушительный крик Джона "Всем на землю!", Анины руки, тянущие меня вниз - все это было словно в тумане, словно не со мной. Я видела лишь истекающего кровью Джерри, слышала лишь его тяжёлое дыхание, чувствовал его боль... Но очередная автоматная очередь вернула меня в реальность - я поняла, что в нас стреляет кто-то чужой, и что это не Джон или Калеб пристрелили мисс Мэлори. Я обернулась на дом, где несколько минут назад видела неизвестного, а там чуть ли не в каждом окне мелькали тени, пробегали чьи-то силуэты и слышался глухой гул шагов и голосов. "Они же сейчас и малыша убьют" - дошло до меня и я, грубо оттолкнув Аню, кинулась и все таки схватила и прижала к себе Джерри, закрывая его своим телом от возможной пули. Я надеялась, что не заражусь и мальчик не причинит мне вреда, но он... Мало ему уксуса, так еще и вся эта черная мерзость попала ему в рот, не оставляя ни малейшего шанса на выживание. Он плакал и дрожал, я гладила его по липким волосам и в этот момент все словно исчезли и мы остались с ним одни на всем белом свете. - Я ведь умру, да? Лучше я умру, чем стану таким, - и Джерри покосился на мертвого, хлюпая носом. Слезы смешались с черной жижой и теперь он выглядел так, словно вымазался в кровавой-черной саже. - Пообещай, что не дашь мне превратиться в это, мама, - прошептал Джерри едва слышно. Он поднял голову и посмотрел на меня своими бездонными голубыми глазами, а я почти завыла от безысходности, и снова крепко прижала его к себе. Джон, Калеб и Алекс окружили нас своеобразным кольцом, возведя автоматы куда-то вверх. Они заметили движения и людей в окнах и решили, что без боя не сдадутся. Однако никто не спешил по нам стрелять и Джон, не сводя глаз с дома, приказал нам вставать и двигаться через все эти нагромождения машин вперед. Я вытерла лицо Джерри его же футболкой, подняла на руки и мы, словно в окружении телохранителей, двинулись к больнице. Шли в полной тишине, но мне все время казалось, что я слышу непрекращающийся шорох, который как будто следует за нами, какой-то странный отдаленный гул и невероятную вонь, приносимую  порывами ветра со стороны  стада заражённых.  Когда мы практически поравнялись с покареженными воротами больницы, словно вырванными какой-то невиданною силою из каменного забора, Джон вдруг закричал, чтоб мы бежали. Все кинулись вперед, он выхватил мальчика из моих рук и я, почувствовав легкость, побежала быстрее, но не удержалась, обернулась и едва не застыла, увидев несколько темных силуэтов, стоящих на машинах и провожающих нас поднятыми вверх стволами своего оружия. Я остановилась и повернулась к ним лицом. В ту минуту больше всего на свете мне хотелось, чтобы меня убили. Я не понимала, как вынести всю эту боль и как жить дальше. "Мама" последнее слово Джерри, обращенное ко мне. Обрести ребенка и тут же его потерять! Это выше моих сил. - Стреляй! - крикнула я, делая шаг вперед к нападающим. - Стреляй, твой же мать! - еще громче заорала я, срываясь в истерику. Но выстрела не последовало. Огромные руки Калеба схватили меня и втащили за стену и последнее, кого я увидела - высокого человека, делающего вид, что расстреливает нас в спины. В голове не было никаких мыслей, звенящая пустота давила на виски и мне даже стало все равно кто нас преследовал и с какой целью. Джерри не станет тварью и кому-то придется его убить. Я машинально шла следом за Аней, которая, как и остальные, кралась вдоль стены, что те ниндзя, огибая здание и пытаясь добраться до ангара с вертолетом целыми и невредимыми. Я снова подумала, что нет там уже никакого вертолета, как Джон, идущий впереди замер. Он поднял руку, давая нам знак остановиться и я выглянула из-за спины подруги. И лучше б мне на это не смотреть : несколько заражённых, сидящих на корточках прямо за углом дома с мерзким чавканьем пожирали нечто розовое и сочащееся еще свежей кровью. Их руки, наполненные кишками и кусками плоти какого-то бедолаги, то и дело тянулись к своим ужасным искривленным ртам с вывихнутыми челюстями и разорванными губами. Они с омерзительными звуками отрывали и жевали человеческое мясо, совершенно не замечая нас.  - Из него же еще течет кровь, - прошептала Аня... - Они его убили только что... здесь ... здесь могут быть еще люди...и другие твари, - словно сама с собой бормотала она. Зрелище было до того отвратительное, что я не смогла сдержаться и вырвала прямо себе под ноги. Несколько голов поднялись и повернулись в нашу сторону - заражённые бросили свое пиршество и, с пугающей скоростью, поднялись и пошли на нас. Я ничего не могла поделать, видимо от нервов меня снова вывернуло на изнанку, и я почти упала, согнувшись пополам. Я только слышала меткие одиночные выстрелы, а скудное содержимое моего желудка продолжало изливаться наружу. Не успела я отдышаться, как Калеб схватил меня за шиворот и грубым движением привел в вертикальное положение. Я увидела расширенные глаза Ани и Алекса, смотрящие на меня, и не сразу вспомнила, что рвота есть первый признак заражения. Неужели они теперь всегда будут так реагировать? Я вытерла губы тыльной стороной ладони и ничего не говоря, перепрыгивая через свежеубитые трупы, побежала за Джоном, который  уже скрылся за углом.  Он стоял прислонившись к стене, а Джерри, с кожей зеленоватого оттенка и закатившимися глазами, лежал на земле. На мгновенье я подумала, что он уже умер, но заметила, как грудь его едва-едва поднимается и опускается под тяжёлым дыханием. Я упала перед ним на колени, слезы застилали мне глаза, но я ничем не могла ему помочь. Ощущение безысходности и беспомощности наматывало нервы в тугой огненный комок, от жара которого хотелось вонзиться ногтями в тело и рвать кожу на груди. Обхватив голову руками я беспомощно раскачивалась над мальчиком, полностью отключившись от реального мира. Когда подбежали остальные, Джерри уже перестал дышать, а я уже не в силах была подняться и идти дальше. Джон помог мне встать, передал Ане, когда внезапно маленькое тельце изогнулось, словно безумный кукловод потянул его за веревочку на животе, и Джерри, движимый вирусом, почти встал в мостик, опираясь на собственную шею. Аня вскрикнула, все отскочили от него и только я, наоборот кинулась к нему. Тело Джерри резко рухнуло на землю, и снова выгнулось, только на этот раз боком. Я мало соображала, что делаю, но сгребла его в охапку и прижала к груди, пытаясь совладать с судорогами, бьющими моего маленького мальчика. Агония продолжалась и Джерри снова согнулся и тут же резко натянулся как струна, я не смогла его удержать, он упал на землю и замер. Несколько секунд мы молча смотрели на него, ожидая очередного приступа, как вдруг из его рта фонтаном хлынула черная жижа, а сам он забился в конвульсиях.  Как будто в кино я увидела маленькую раскалённую пулю, которую пронзает воздух и с громким хрустом впивается в висок ребенка. Капли крови мелкими брызгами разлетелись в разные стороны и в ту же секунду бедный малыш обмяк и обрел покой. ****** Я не знаю, какой ангел-хранитель присматривает за мной, но ни черная жижа, ни кровь Джерри на меня не попали, хоть я и была в самом эпицентре заражения. "Отлично сработано, ангел", мысленно поблагодарила я, лежа на старом матрасе в большой клетке в одном из подсобных помещений больницы. Измотанные ребята  спали недалеко от меня и только я таращилась в потолок не в силах даже сомкнуть глаз. Я не очень помню, как мы добрались сюда, я мало что соображала после смерти Джерри, но помнила, что кто-то тащил меня за руку, несколько заражённых, вышедших к нам навстречу, кто-то в кого-то стрелял, потом словно провал в памяти - и вот я очухалась в довольно большой клетке, а рядом сидели Аня и Джон. Джон молчал, напряженно вглядываясь в мое лицо, а подруга что-то говорила, извинялась за клетку, мол это меры предосторожности и бла-бла-бла. Я почти ее не слушала, на меня навалилась страшная апатия, мне стало настолько все равно, что я отвернулась от них и свернулась клубочком, закрыв голову руками. "Интересно, а где щенок?" - подумала я, отключаясь. Меня выпустили на следующее утро, хотя мне было совершенно все равно где лежать, безучастно глядя в стену. Я даже не вышла из клетки, не смотря на призывно распахнутую на волю дверь. Я перевернулась на другой бок и тут же в поле зрения попал Джон. Он сидел рядом с клеткой и не сводил с меня глаз. - Выйдешь? - тихо спросил он, но я отрицательно мотнула головой. Он протянул мне бутылку воды и я, почувствовав вдруг жажду, забрала ее и жадно выпила. - Я люблю тебя, - внезапно сказал он, продолжая буравить меня своими темным глазами. Я опешила, не ожидая такого признания, а он вдруг улыбнулся, встал и, отойдя к матрасу, продолжил: - Слова, которые ты ищешь - "я тебя тоже", - и улегся, как ни в чем не бывало, подложив под голову руку, оставив меня ошарашенно сидеть в клетке.