Заплутавшие странники. Книга I. Возгорание.

Рыцарь смерти тяжело ступал по вспаханной костями почве. Вокруг пустырь и редкие деревья с опухшими язвами щемились возле каменистого склона. Река переливалась золотом в первых лучах солнца, но воды неизменно мутной Тондрорил были подобны потоку крови, стекавшейся со всей округи. Ещё один день. Один из многих пустых и мрачных. Ещё один мёртвый вурдалак. Сегодня нужно убить больше. Когда-нибудь всё это закончится. Времени остаётся всё меньше. «Бедные создания, по неволе ставшие такими, как же мне их жаль». – прозвучали слова, так внезапно брошенные, что моментально вывели рыцаря смерти из ступора. Тело мертвеца лежало под его ногами, и раны были исполнены с холодной жестокостью, как мясник разделывает тушу. Такого ни воскресишь, ни захоронишь. Чёрный мечник обратил свой взор на Дамрела, что стоял вместе с попутчиками позади и в последние часы перед сражением решил пожалеть врага, но ни он и никто из отряда ему не возразил, в самом же рыцаре смерти эта речь нашла свой отголосок. «В самом деле,» - как всегда холодно обронил он, убрав оружие и возобновив движение, - «Именно поэтому все они должны обрести покой». «Согласен». – ответил Дамрел с ним поравнявшись. Герои уже вышли к мосту, что соединял западные и восточные чумные земли, до Андорала оставалось рукой подать. Нетерпение и тревога читалась на лицах Огнебрада и Фреи. Хотелось растянуть этот момент подольше, но каждый час промедления решимость идти дальше угасала. Наверное, так и чувствуют себя виновные, поднимаясь на эшафот. -Запах знакомый. Запах крови, тысячи трупов, и, конечно же, запах поражения. Помнишь, Фрея? – начал дворф, пытаясь снять напряжение за разговором. -Помню. -Лучше бы это забыть. -Такое никогда не забудешь. И не сможешь. – возразила жрица, вспоминая роковой день той битвы, что была обречена на провал, и такое ощутимое дыхание смерти, что она испытала, когда на пятки наступала орда упырей. -И не говори. – вклинился к ним в разговор Дамрел. -Смерть – не то, чего стоит бояться… Хотя, мне ли об этом говорить. - подал голос рыцарь смерти. -Быть может и тебе. – сказал Дамрел. -А чего стоит бояться тогда? – задала вопрос эльфийка, ожидая услышать откровение молчаливого спутника. Рыцарь смерти невозмутимо шёл дальше. Короткая пауза разделила вопрос с ответом, и всё же, когда эльфийка уже не надеялась его услышать, мертвец заговорил: -Жизни без смысла. Бесполезной и жалкой. -Хм. А ты прав. – согласилась Фрея. -В тот раз я надеялся, что избавился от неё… -Твоя жизнь… Какой она была? -По крайней мере сейчас у тебя хотя бы есть цели. – вновь изрёк Дамрел, и тем так удачно подвёл черту этому диалогу. Не похоже, что рыцарь смерти горел желанием рассказывать о своём тёмном прошлом. -Огни, это, кажется, то место, где мы встретились. – обратила своё внимание эльфийка на расположившийся неподалёку от дороги лагерь целителей земли. Зачумлённый город был уже совсем близко. -Да, это оно. Такое ощущение, будто это было в прошлой жизни. -А у меня такое ощущение, будто вчера. Ностальгическое настроение перебил рыцарь смерти. Потянув ноздрями воздух со стороны торговой столицы Лордерона он молвил: -Прихвостни Сильваны заняли север Андорала. -Проклятие… - выругался Огнебрад. -Сильвана… - раздражённо прорычал Дамрел. -Сильвана тоже там. -Что будем делать? – спросила жрица. -Нас всего четверо. Можем проникнуть тихо. – начал обдумывать стратегию Огнебрад, не принимая в расчёт воскрешённого рыцарем смерти упыря, что покорно следовал за новым хозяином от самого Смертхольма. -Если не решить проблемы на корню, королева банши не оставит нас в покое. – решительно заявил рыцарь смерти. -Можно попробовать, но это очень рискованно. – заметил Дамрел. Перед Огнебрадом стояла дилемма. Очевидно, рыцарь смерти не собирался щадить ни отрёкшихся, ни солдат Плети, значит, придётся воевать на два фронта, ещё и с Ордой. Последствия могут быть непредсказуемыми, а успех маловероятен, но альтернативы попусту не было. Оставалось верить, что всё это сойдёт им с рук и Свет убережёт их от гибели. Паладин преклонил колено и скрестил руки в молитве. «Прошу, ответь…» - шептал он смиренно, в надежде получить хоть какой-то знак от своего божественного покровителя. И он явился. Зловонный туман, раскинувшийся по всему Лордерону рассеялся и ясный луч солнца указал путь. Кровь вскипела от воодушевления, сейчас дворф был как никогда уверен в собственных силах. -Мои молитвы были услышаны. – торжественно произнёс он, обнажая Фламберг, - Нас благословили. Ринувшись в бой, герои прорвали оборону Отрекшихся в считанные секунды. Ошеломлённый внезапным нападением враг под началом Кольтиры Ткача смерти отступил в глубь укреплений для перегруппировки, но одержимые волей к победе Огнебрад с отрядом нагоняли отступающих солдат, не давай и шанса на спасение. Огнём, мечом, светом и тьмой четверо бойцов возвращали в преисподнею одного восставшего мертвеца за другим, но вскоре рассредоточенность сил противника привела к тому, что отряд разделился. Дамрел, дав волю зверю внутри себя, хищным оскалом приводил в ужас всякую разумную нежить, что даже упавшая на землю голова офицера покойников сохранила на лице каменное выражение глубинного ужаса. Близ него от трупа к трупу метался трижды упокоенный Дарк`хан в своём новом уродливом обличии. Повинуясь приказам рыцаря смерти, упырь вгрызался в шею поганищ, отрывал руки и ноги в нечестивой ярости, разливая омут потемневшей крови мертвецов вокруг себя. Тех, кого не добивал нечестивый монстр, поднимал над землёй рыцарь, мановением руки высасывая остатки жизненной силы слуг Сильваны. Бесстрашный Огнебрад ломился сквозь главную линию обороны врага, оттесняя отряд Кольтиры дальше от штаба, где Сильвана заняла подвал в выжидании нападения. Ослепляя врагов сиянием Фламберга, вобравшем в себя пламя праведного огня, Огни прорвал авангард и был готов вцепиться в остатки сил Тёмной госпожи и навсегда освободить город от их присутствия, но внезапно он почувствовал давление нависшей над городом тёмной колдовской ауры. Посмотрев в лицо врага, он увидел, как нежитью овладела настоящая паника. Скелеты и зомби нервозно вздрагивали и визжали от боли, отрекшиеся с подкосившимися ногами держались за голову в тщетных попытках унять боль, разрывающую разум в клочья. Паладин обернулся к своему мёртвому попутчику, однако взглянув в его холодные глаза понял, причиной той колдовской ауры стал не он. Из всей их команды только Фрейи ни где не было видно. Это могло значить только одно, тьма в душе жрицы снова взяла верх. Дворф и рыцарь смерти проследовали к эпицентру, откуда сочилась тёмная энергия, наполнившая всё вокруг. Несмотря на тот эффект что оказывала аура на обычную нежить, рыцарь был как обычно спокоен, пусть по его изнеможённому виду такого было сказать нельзя. Заметив необычное поведение союзников Дамрел поспешил догнать Огнебрада. Друг за другом они прошли в дом, где затаилось зло. Внутри под потолком повисла дымка, тянущаяся от затухших свечей, будто потоки воздуха вытеснила та страшная сила, пробудившаяся в стенах этого места. Весь свет в нём поглотила тьма, словно чёрный туман простираясь сверху по ступенькам ветхой деревянной лестницы. Огнебрад не колеблясь ни секунды проследовал наверх, но то, что он увидел повергло его в шок. У самой крыши, скрюченный в приступе агонии, силуэт Фрейи исторгал сгустки тёмной, как смоль, субстанции, медленно стекавшей и растворявшейся в пустоте. Её эфемерный крик был слышен словно в голове каждого, полный ненависти, отчаяния и боли. -Это нормально? – настороженно спросил Дамрел. -Да, вполне. Главное, чтобы она держала это под контролем. – заверил Огнебрад, не выдав своих опасений касательно состояния жрицы. Она обернулась. Мерцающие алым светом её глаза едва виднелись за пеленой окутавшей тёмной дымки, но стоило им увидеть рыцаря смерти позади боевого товарища – они словно воспылали, осветив её лицо, извращённое в безумной улыбкой. Стремительным движением её рука рассекла воздух, а тьма вокруг сковала падшего рыцаря, низвергнув его на колени. Поток её силы хлынул на слугу смерти проникая сквозь плоть в самое его нутро, чтобы оборвать связь с жизнью ничтожной нежити и по мере ослабления этой связи приближался момент, когда душа рыцаря уже навсегда покинет бренное тело. В этот самый момент Фрейя, жрица Элуны, ныне находясь на уровне подсознания даже на понимала, что сейчас происходит, ей оставалось просто наблюдать. И видела она Тирисфальский лес, но, когда она проходила здесь с Огни ранее – всё выглядело совсем иначе. Закатное солнце, прорезаясь сквозь тень облаков, алым светом озаряло дорогу из Столицы, усеянную трупами вурдалаков и рыцарей Серебряной длани. Ветер обдувал могильным холодом, разнося по округе душистый запах хвойного леса. Её грубая рука сжимала залитый кровью одноручный меч, но была ли это её рука. Битва была окончена, в живых осталось только двое. Тот, второй, стоял опершись на свой цвайхандер, белокурый красавец с короткой стрижкой и бородой. Странно было видеть среди такого хаоса этого парня, его вычурный костюм: колет, рубашка, брюки и даже новые кожаные сапоги теперь были вымазаны в крови и грязи, а также испещрены кровавыми порезами, создавалось впечатление, что франт забрёл сюда по ошибке после светского приёма, но уверенность, с которой он стоял на трупе, сжимая в руках оружие опровергала эти предположения. Пусть они оба изрядно пострадали, воин, чьими глазами Фрейя видела эту ужасающую картину, получил более серьёзные ранения, она чувствовала, как замедляется его пульс сходя на нет, клинок сам выскользнул из его руки, а левая инстинктивно потянулась к плечу зажимая кровоточащую рану, ноги подкосились от изнеможения, от тяжёлой одышки кружилась голова, но воин оставался стоять. Красавчик отдышался и выпрямившись, положил меч себе на плечо и спросил напарника: «Ты как, в порядке?». Не в силах ответить воин просто кивнул. «Стой там, сейчас я тебе помогу». – сказал тот, ступая между трупами стражей столицы и мертвецов, но вдруг его ногу зажало мёртвой хваткой. Оступившись, он выронил свой цвайхандер и распластался по земле, а над ним уже вздымался недобитый труп. Лишённый ног кадавр карабкался на руках, подползая ближе, что бы вгрызться в глотку выжившему. Меч лежал у ног Фреи и призывал взять его и уложить последнего мертвеца дабы спасти друга, но по какой-то причине этот воин не спешил поднять оружие. Наконец, собрав остатки сил воин обхватил меч двумя руками и с размаха снёс голову восставшему, едва не в последний момент. Красавчик ещё валялся с минуту на земле приходя в себя после того, как чуть было не увидел смерть в лицо, затем выдохнул и с трудом поднялся на ноги. «Ну, разве не здорово? Мы живы» - сказал он, взглянув на своего напарника и слегка улыбнулся. Напарник смотрел мимо. Сейчас его взгляд был всецело прикован к одному из трупов рыцарей. Полностью обезображенный, за весь бой вурдалаки успели обглодать его череп, не поделив между собой потроха, кишки так и остались разбросаны подле трупа разодранные когтями. А вон то месиво, наверное, раньше было его рукой, её раздробило поганище своим громадным тесаком. Думал ли он, что его судьба в этом мире окончится именно так, мерзко и бессмысленно. Никто не сможет опознать такое тело. Уже завтра его подберут свои и придадут останки огню, окончательно вычеркнув из мира. Оставил ли этот человек после себя хоть что-то, служившее напоминанием о нём в этом мире? Люди, знавшие его и ждущие его, никогда не узнают о его печальной судьбе и в полной мере не осознают, какой ценой он расплатился за призрачный шанс на их спасение. Наконец напарник поднял взгляд на своего брата и сквозь горечь он нашёл в себе силы ответить печальной улыбкой на слова красавчика. Он поднял правую руку с цвайхандером и левой охватившись за рикассо, вогнал клинок в грудь своего друга. Глаза красавчика в миг помрачнели, а с его уст исчезла та улыбка, которой он так небрежно пытался воодушевить напарника. Фальшь. На смену ей пришло выражение искреннего разочарования, но лишь мгновенье эта эмоция читалась в его глазах, после чего парализованное нежданной смертью лицо сохранит лишь тень его чувств и мыслей. Воин едва вынул меч из трупа и был готов уже уйти, но его внимание обратил на себя серебряный оберег на шее убитого в народе называвшийся «Сила Утера». Когда его рука коснулась оберега зубы заскрежетали, а рука задрожала в приступе гнева. Воин сорвал крест с шеи товарища и водрузив на плечо клинок, сгорбившись от усталости, он побрёл вдоль дороги переваливаясь с ноги на ногу. В серебряном бору его уже ждал всадник вместе с двумя лошадьми. «Чёрт подери, что там у вас произошло? Где Ганс?» - спросил всадник обеспокоенный состоянием воина. «Ганс отдал жизнь за победу. Созывай стаю. Нет больше причин здесь оставаться. Мы уйдём за стену… Больше никто не умрёт…» - ответил тот едва удерживая себя в сознании, но большего он выдержать не мог и глаза его сомкнулись. Его голос был Фрейе несомненно знаком, но чей именно она вспомнить не могла. «Всё из-за неё. Если бы ни она – Ганс бы нас никогда не предал…» - раздался вновь тот голос. Новые образы, возникшие в сознании Фрейи относились уже к Серебряному бору, палаточный лагерь был разбит на небольшой поляне, ограждённой скалой с одной стороны и озером Лордамер с другой. Серебряный бор так же не был таким, каким его видела Фрейя. Чумных опухолей на деревьях не было, как и в Лордероне, а стена Седогрива, окаймляющая горизонт на юге, была цела и невредима. Раны уже почти затянулись, воин сидел под луной возле воды, вглядываясь в бесшумную гладь озера, рядом с ним лежал цвайхандер его покойного друга с заточным камнем. Тишина стояла гробовая, его попутчики сидели у костра в траурном молчании. Всего трое: молодая девушка сидела, задумчиво вглядываясь в танцующие языки пламени, худощавый парень, встретивший тогда воина после битвы, сейчас натягивал тетиву на свой длинный лук, ещё один бродил по лесу под предлогом, что ищет дрова. «Самое время что-нибудь сыграть, не находишь?» - сказала девушка, подав флейту и подсев рядом. «Хельга, мне сейчас не до этого». – холодно ответил воин. «Брось, ты же любишь. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Всем тяжело, но ведь ты не виноват в его смерти, верно?» - продолжила она настаивать. Пропустив мимо ушей её слова, воин достал меч и принялся затачивать лезвие. «В тот день я обрабатывала твои раны, ты бредил, и я услышала… Нечто, о чём старалась не думать». - продолжала она. Рука с точилом резко остановилась. «Знаю, ты был его правой рукой, лучшим другом и то, что он отдалился от нас за последние два месяца было сложно не замечать, но он всё равно остался нашим вожаком, ведь всё, чего мы добились – его заслуга. Благодаря ему мы за все эти годы остались живы. Ты мог на него повлиять, только ты мог что-то изменить, но скажи, почему ты его убил?» - спросила Хельга. Молчание затянулось, но затем воин признался: «Он был готов пожертвовать нашими жизнями. И собственной не жалел. Без памяти влюбился в эту святошу Мари. Изменил всему, во что верил сам и в чём уверял нас. И всё ради её признания, ради легкомысленной прихоти, за это он был готов биться вместе с паладинами Серебряной длани против нежити до смертного конца, ради этого он был готов даже нас подставить под удар. Он предал всех нас. Предательству нет прощения». «Вот как оно всё было на самом деле? Я всегда знал, что ты метишь на его место, ещё и случай подвернулся его устранить без свидетелей, как удобно,» - из-за дерева показался крепко сложенный мужчина с топором в руке. «Хьюго, держи себя в руках!» - поспешила угомонить вернувшегося из леса компаньона Хельга. «Ганс был нашим лидером! А этот пёс испугался смерти! Хотел сберечь свою шкуру! Гнусный предатель! Ты не достоин носить его меч!» - прокричал громила, закинув над головой свой топор. «Хватит лезть в мою голову!» - раздались эхом в голове слова рыцаря смерти, Фрейя вспомнила его и то, как вместе они шли в Андорал, но тёмная сущность неизменно продолжала направлять потоки тьмы в рыцаря, из последних сил пытавшегося сопротивляться чарам. «Я лишь хотел спасти их всех…» – сказал он, стоя на коленях перед разрушенным алтарём. В часовню, где он находился через выбитый витраж проникал блеклый свет. Пасмурное небо возвещало о пришествии беды и наводило тоску в и без того безрадостных обстоятельствах. Но позади словно гром послышалась поступь латных сапог. «Тщетно, свет не отвечает на молитвы клятвопреступников и лжецов». – послышался загробный голос Ганса. «Не за свою душу я молюсь,» - ответил воин, - «мне претит просить у Света милости. Я клялся тебе жизнью в верности и знал, после нарушения клятвы ты обязательно вернёшься её забрать. Смерть уже заждалась меня, прошу, не мешкай». Жуткий, искажённый загробным эхом смех наполнил зал молельни и отразился от изрезанных трещинами стен: «Да что ты знаешь о смерти?! Ты же всех убил! всех, кто был дорог тебе! Но перед смертью причинил боль несравнимую с той, что может причинить смертельная рана. Считаешь, что после всех совершённых тобой грехов я так просто предоставлю тебе покой? Нет! Я воздам тебе по заслугам! За всё, что ты сделал, ты будешь страдать так же, как и они. Из раза в раз. Снова и снова. Ты не будешь знать покоя и твоя жизнь превратится в мучения. Но даже, когда власть господина сломит твою волю, смерть не придёт за тобой, пока время не превратит твои кости в прах!». «Довольно!» - рыцарь выпустил остатки своих сил для отражения заклинания и сбросил с себя оковы тьмы. «Перестань, Фрейя, не позволь тьме себя контролировать!» - прокричал Огнебрад и направил священное пламя на свою подругу. Эльфийка открыла глаза, увидев перед собой стоящего на коленях рыцаря смерти, его упыря и Огнебрада. Дамрел на тот момент уже покинул стены дома и с улицы были слышны его яростные возгласы и звон железа. Сам дом жрица, к своему удивлению, не узнавала. Всё как обычно. Головная боль. Провалы в памяти. Холодный пот. -Снова? – с трепетом спросила Фрея. -Да, снова. Держись рядом с нами. – унимая тревогу ответил Огнебрад, взяв её за руку. -Хорошо. – сказала эльфийка роняя слёзы. -Идём, нельзя терять больше времени. – говорил Огни направляясь к выходу. В этот момент, проходя мимо рыцаря смерти в мысли жрицы закрались скверны подозрения. Это было не как прежде. Почему он страдает от боли? В доме не было трупов, значит, так на него повлияла её сила? Фрея была в смятении. Это был первый раз, когда она в таком состоянии напала на кого-то из друзей. Ситуация выходит из-под контроля. -У нас остались дела. – вывел её из задумчивости Дамрел, подначивая вернуться в строй. Огнебрад взошёл на холм, откуда виднелись владения Плети и заметив движение поспешил оповестить своих друзей. -На нас обратили внимание. -Я всё равно не понимаю… - борясь с сомнениями прошептала эльфийка. Собравшись втроём, Огнебрад скомандовал: «Держимся вместе». – а затем повёл Фрею и Дамрела к месту, где скрывалась королева банши. Рыцарь смерти с трудом вывалился на порог дома. Тёмная пелена затмевала взор. Шагая в пустоту, вдыхая вонь нечестивых тварей, он едва мог оставаться в сознании. «Ещё рано…» - прохрипел он, призывая зверя, - «Всех уничтожу…». Полностью обратившись в воргена, рыцарь стал как никогда похож на обезумевшую нежить. Глаза ярким светом горели, пронзая мглу, чёрным туманом окутавшую его мрачную фигуру изламывающуюся в припадке. Не дожидаясь команды зверь залетел в укрытие Сильваны, призвав с собой свору мертвецов, недавно убитых на этом же поле боя. Лучники тёмных следопытов отразили атаку марионеток, но короткой отсрочки хватило, что бы призвавшая их тварь добралась до баррикад. Следом за рыцарем смерти в подвал дома ворвался Дамрел, выхватив свой двуручный меч, и вдвоём воргены вмиг разделались с охраной. Огнебрад с Фреей не теряя времени напали на Сильвану, но взять лидера отрекшихся оказалось не такой простой задачей. Она с лёгкостью отвела удар фламберга своими парными клинками и ловким движением полоснула Огнебраду голенище. Паладин упал на колено, но незамедлительный уход в оборону спас его от шквала стремительных ударов её мечей. Королева банши упорно пробивалась сквозь защиту дворфа, но поняв, что тот не в силах оказать ей достойное сопротивление, пренебрежительно отшвырнула его пинком прямо к лестнице, приготовившись финальной серией ударов казнить лидера группы. Сделать это ей помешали навалившиеся с обеих сторон воргены, уже расправившиеся с её защитниками и расклад сил моментально изменился не в её пользу. Оклемавшегося после падения дворфа на месте исцелила Фрея, и опершись на фламберг он снова поднялся готовый к бою. Проблемой оставались валькиры, что прикрывали спину своей госпожи и магией смерти препятствовавшие натиску крестоносцев, все силы Фреи уходили на то, что бы защищать себя и союзников от их заклинаний, а убить их клинком было непосильной задачей, но только не для носителя особых сил. Огнебрад испепеляющим светом жёг их крылатый призрак, как мотыльков в пламени свечи. Обезумевший нечестивый ворген упрямо ломился сквозь защиту Сильваны, заставляя её шаг за шагом отступать, не обращая внимание на сопровождавших её валькир до тех пор, пока одна не уличила момент стрелой смерти поразить бешенного пса, пока жрица отвлечена на других союзников. Ворген пошатнулся, но силы одного залпа было недостаточно, что бы повалить его наземь, однако было достаточно, что бы привлечь на себя его внимание. Яростно взревев зверь рассёк перед собой духа и тот истлел на глазах. Секунды, выигранных этими жизнями всё ещё могло хватить Сильване, что бы убить зазнавшихся альянсовских псов и вырвавшись из обороны мёртвая эльфийка стремительно перешла в контрнаступление на Дамрела, но ворген выстоял, парировав все её удары. Это было достойно, но всё ещё не хватало чего-то, что дало бы возможность ему если не держаться на равных, то хотя бы достать стерву хоть раз. Удары её клинков слишком стремительны, что бы отражать их одним мечом и это не даёт возможности атаковать её в ответ. Ожесточённая схватка продолжалась и Дамрел держался всё увереннее, с каждым ударом желая всё больше излить ту ярость, что накипела в нём на королеву банши. В один миг оборона была прорвана. Холодная сталь эльфийской сабли потянулась к горлу воргена, но отпустив левой рукоять Дамрел когтистой лапой отмахнулся от нападавшей. Сильвана была вынуждена резко отступить, получив результат не столь желанный, какой она ожидала. Ранить воргена удалось, но, видимо, косой порез на груди оказался недостаточно глубоким. С этого момента схватка стала ещё более ожесточённой. Рыцарь ордена серебряной длани защищался и нападал используя свою сталь и когти, а мёртвая эльфийка всё реже наступала, пока полностью не перешла в защиту, когда двое других борца с нечистью снова присоединились к атаке. Первая рана пропущенная от Фламберга оказалась слишком глубокой, что бы продолжать бой. Исход был предрешён. Из последних сил Сильвана испустила ошеломительный крик, отбросивший назад нападавших и вместе с единственной оставшейся валькирой вылетела наружу, возвещая своим войскам об отступлении.