Заплутавшие странники. Книга I. Возгорание.

Фрея, проснувшись от лёгкого, утреннего ветерка, тревожно носившего сухие, пропитавшиеся водицей листья, оставила сон и, слегка приподнявшись на локтях, взялась за осмотр окружения. Листва, опавшая в неподходящее для того время года, следствием чему являлись болезни, постигшие здешнюю землю, удручала эльфийку, однако не способна была испортить её слегка возвышенного настроенья, располагавшего к новым подвигам. Лагерь был полон забот: воины-рядовые, чей сон был кратче, в строгом лике сновали вокруг, звеня увесистой и не очень экипировкой, а уже знакомый девушке генерал занимался раздачей не славившихся разнообразием поручений. Погода Гилнеаса, у образов коей не было великого различия в связи с не прекращавшимися дождями, на сей раз порадовала бодрствующих вояк невиданным ранее великолепием всходящего на небосвод солнца, старательно отбивавшегося от уже набегавших заунывных тучек. В свету искрившихся, едва заметных лучей город и его окрестности, до того окутанные темнеющей, туманной шалью, расцветали, с гордостью расправляя плечи и демонстрируя доселе невиданные достоинства своей архитектуры, которые хоть и были попраны войною, не растеряли своих приличия и статности. Порушенный парк, что пал ниц пред красою собора, тоже, казалось, раскрыл бутон своих прелестей, окрасившись в летние, свежие, живые цвета, служившие усладой даже для искушённого глаза: косневшие во грязи травинки отбросили серые одеянья и преобразились, облёкшись в зелёные, своей простотою манившие рубахи, а деревца, возглавляемые одетым в, хоть и дырявый, но сберёгший свою властную красоту кафтан царь-дубом, укутались в салатовые сюртуки, всем своим видом внушая важность сего действа. Но то была лишь иллюзия, ведь в краю, где царит природа, поют птицы. Тут была тишина, абсолютная мертвенность звука. Жрица встала на ноги, оттирая с широких, бархатных штанин налипшую грязь до той поры, пока в голове не взыграл голод, хоть и не до того сильный, чтобы мутить разум и путать мысли, концентрируясь на одном лишь желанье, но всё же столь неустанный и навязчивый, чтобы отвлекать от деятельности. Наивно заглянув в истерзанные походные сумки, вид которых заставлял думать, будто те принадлежали самым наибеднейшим крестьянам, Фрея приуныла, уже в который раз застав там пустоту. Разыгрался ветер, до того безмятежно волновавший лиственный саван, а днесь яростно вздымавший свои буревестные крылья, привнося тревогу. Ночная эльфийка засеменила средь палаток, по пути замечая, что котелки были сняты и пищу боле не хранили, держа взгляд на генерале. К нему, по виду которого тяжело было уразуметь спал ли он, или не покидал свой пост даже под луною, она скромно обратилась с просьбой пополнить исхудавший авантюристский багаж. Тот, хоть и с изрядным нежеланием опустошать запасы лагеря, всё же дал согласие, почтительно отнёсшись к вооружённым паломникам. Жрица, уважительно поклонившись, побрела прочь, пред тем заверив одноглазого воина в скором уходе путников. Пригладивши растрёпанные локоны, девушка расположилась подле рыжебородого товарища, кой, посапывая, спал, обратив бок к деревянному, ухоженному заборчику, обступившему раскидистый, престарелый дуб, под облыселыми ветвями которого крылся славный монумент, на небольшом резном выступе коего нашло себе место трио таявших свечей. Дочь леса, овеянная облаками паривших пылинок, видных в ранней, рассветной заре, принялась обследовать на предмет вкуса новообретённые яства. То были средней толщины ломти сыра и колбасы, нарезанные без особых энтузиазма и тщательности, пригоршня спелых, пахучих ягод, два алых яблока, один кусочек мяса и, конечно, немного хлеба, ещё сохранившего свою мягкость и податливость. Перекусивши, Фрея увлеклась исследованием неразборчивых письмён, вычерченных на поверхности каменного, томного монумента. Увлеклась до того, что не сразу услышала и заметила пробуждение спутника. -Доброе утро, Огни! – легко проговорила жрица, наблюдая за тем, как Огнебрад, заслоняясь одной рукой от белевшего солнца, другой инстинктивно обследовал высушенную почву в поисках своего меча. -Доброе утро, Фрея. – слегка отвлечённо он ответствовал, не на шутку разволновавшись, когда после сравнительно продолжительных исканий ничего не обнаружил. Дворф поднялся, несколькими резкими движениями поправив изношенные одёжи, среди которых, облепленных гадостями и пропахших гноем, до сих пор явственно выделялись крупные, блестевшие в великолепии латные наплечники, ничем, что удивительно, не замаранные. Взор паладина, смятённого пропажей оружия, средоточено бегал по развалинам предсоборной улицы, стремясь отыскать драгоценный клинок, но, когда не добился успеха, обратился к Фрее, стоявшей неподалёку. Едва взглянув на подругу, Огнебрад расслабился, припомнив вчерашнее, а именно переговоры с генералом, окончившиеся сдачей Фламберга и прочих рубяще-режущих приспособлений. Украсив лицо обыкновенной улыбкой, что приветствовала новый день и новые свершенья, кои тот мог сулить, дворф зашагал к тому же полукругу палаток, которые в предшествовавший нынешнему день были польщены присутствием новоприбывших. -Ты уже позавтракала? – поинтересовался воин Света у приятельницы, когда докончил путь и присел на траву перед затушенным костерком, от которого остались лишь тлеющие угольки. -Угу, - подтвердила Фрея, скоро оказавшись рядом, - Куда мы сегодня направимся? -Мы пойдём в сторону Чумных земель. Обратно. – отвечал паладин, едва заметно переменившись в образе: внушительные брови опустились, прикрыв задумчивые глаза, а приподнятые уголки губ подёрнулись, так и норовя сменить лик. -Прости, что заставила тебя тащиться сюда. – вздохнула эльфийка, потупившимся взором глянув на измалёванную в едва видной на выцветающей растительности саже землю. -Да ладно, - махнул тяжёлой рукой Огнебрад, приободрившись как в лице, так и разуме. Фрея подала ему сумку с провиантом, после чего отдалась на волю дум, возжегшихся утреннею истомой. Дворф охотно принял подачку, проявив редкое любопытство, разыгравшееся вследствие обволочивших средней степени паршивости обонятельные рецепторы запахов новёхоньких кушаний. Позавтракав куском хлеба, прихорошенным двумя дисками колбасы в неясной даже самому себе спешке, вызванной скорее отточенной армейской привычкой, нежели действительной необходимостью, и утерев рот кожаной перчаткой, паладин встал, правя ремень и остальное, нуждающееся в правлении, обмундирование. -Пошли? - добродушно, не принуждающе спросил он, посмотрев на жрицу, когда закончил приготовления. Фрея, возбуждённо поднявши тоненькие линии бровей, не колеблясь кивнула, в тот же момент оказавшись на ногах. Когда Фламберг вновь погрузился в спинную перевязь, а поясные, некрупные ножны стали полны коротеньких, однако оттого не менее эффективных кинжалов, путешественники, в очередной раз внимая зову дороги, продолжили своё шествие, влеча за собою подозрительные взгляды вояк, смущённых присутствием и ныне отсутствием загадочного дуэта. Ветр ненадолго смолк, позволив хору нервозных шелестов и зловещих, кажущихся эфемерными, скрипов затихнуть. Солнечное огниво, старательно прожигая тучный, сереющий марш, волнительно, словно в последние мгновенья своей жизни, осыпало искрами света тропы и мостовые Гилнеасских угодий, вовлекая этим великолепьем в блаженные помыслы. С невеликими сожаленьями странники покинули жуткую столицу, следуя уже пройденному ранее пути. -Как тебе спалось? - промолвил Огнебрад, когда скалистое побережье, огибавшее леденящую, ветреную котловину, воздух над которой вился плавными клубами и создавал неприятный, хоть и лёгкий, озноб, начинало вырисовываться в ближайшей дали. -Неплохо, даже кошмары не снились. - уведомила друга Фрея, в настоящий момент вовлекая в свои блестящие очи любую мелочь, кою могла не приметить при первом осмотренье этих мест, - А тебе? -Мне тоже спалось хорошо. - поставил в известность подругу дворф, периодически дотрагиваясь до обвисшего на спине капюшона, предчувствуя скорый дождь. Чувства его не обманывали. Армии громоздких облаков застлали жёлтую звезду. Воздух обрёл тяжёлые, кручинные очертанья, его тёмные длани легли на земли, грубой силою подавляя то, что могло остаться от великолепия предшественника. Взвился морозный (несмотря на главенствовавшее ныне время года) вихрь, знаменуя смену погодного порядка. Нежданный туман обвил городские громады, как и окрестности тех. Замшелые, скелетообразные древа и иссушенные кустья, произраставшие средь пустот местных лугов, обременились молочными платьями, подобным скорее не духовным рясам, а траурным мантиям, обвисшим на исхудалых конечностях владелиц. Дикое, непуганое зверьё, теряясь в призрачном крове, уныло, словно неприкаянные умы, блуждало средь пасмурных бездн. -Ты чувствуешь рыцаря смерти? – внезапно решил осведомиться паладин, твёрдым, тяжёлым гласом куя слово за словом. -Нет. – молвила жрица голосом, в поток коего медленно просачивались нотки неуверенности. -Я тоже… - проговорил Огнебрад и хотел было добавить словцо, однако собеседница его прервала. -Только хотела спросить тебя об этом. – произнесла она, слабым задором внося эмоциональную жизнь в диалог. -…Видать, он оставил нас. – всё ж продолжил дворф, не меняя тона. -Это странно. – констатировала эльфийка, незаметно для спутника вздохнув. -Я думаю, это ненадолго. Дорога равнодушно шла вперёд, не петляя и не путаясь. Выщербленные каменные ограды отсекали мрачность безлюдных пущ, одетых в белеющи ткани, сотканные из частиц вспорхнувших вод. Изредка, из-за пелены любопытно и жаждая глядели мерцающие огоньки. Не так давно пылкое и бойкое солнце окончательно сдалось, удушенное тьмою многочисленных полчищ: ни едина лучистая полоса не могла прозреть сквозь кучнеющи орды туч. -И всё-таки… вдруг с ним что-то случилось? – со слышимой подавленностью произнесла Фрея, невольно хмурясь. -Даже если и так, то это не наше дело, – жёстко отрезал паладин, - Он нам и не враг, и не друг, - добавил он, слегка поморщив округлый нос, когда переполнявшая его неприязнь по отношению к рыцарю смерти дала о себе знать. В не самом приятном расположении духа, Огнебрад смурно волочил стопы, внезапно узрев воспоминаниями полнившиеся зноем Степи, где тревожный ветерок ворошил тёплые пески, а игривые перекати-поля уносились в неясные дали. Там, на берегу прозрачного пруда, коронованного оазисными пущами, стоял Джо, бросая на зеркало воды изглаженные камушки. «- Таки живой» - подумал дворф. Почему ты ему не веришь? – в очередной задалась уже давно заданным вопросом жрица, обуянная скорее очередным порывом отчаянного желанья переменить взгляды друга, нежели из цели утолить голод познаний. -Он нежить. Он служил Королю-личу, – с притворной безучастностью, однако всё ещё наседающе-угрюмо ответил сын Стальгорна, - Ему опасно верить. Ночная эльфийка позволила себе замолчать, обдумывая сказанное спутником. Ответ не отличался глубиной и был подобен другим ответам воина Света на тот же самый вопрос, однако до сих пор будоражил сознание Фреи, не жаловавшей столь возмутительно-несправедливое отношение к чему-либо, сего не заслуживающего. -А я ему верю. – с показной городостию и довольством произнесла дочь леса полным светлых чаяний голосом. -Надеюсь, твоя доверчивость не приведёт нас к беде. – проговорил паладин, не выказав рвавшейся наружу усмешки, которая показалась ему, как показалась бы и любому другому лицу с чувством такта, неуважительной. -Посмотрим. – с глубинным азартом молвила Фрея, сощурив веки. Герои продвигались вперёд, не оглядываясь. Деревья попадались всё реже, чаще лишь безмолвные осколки плитки и тёсаные кирпичи, присыпленные взрыхлённым грунтом, красили молчаливые обочины. Вида на деревню Погребальных Костров открылся тот же, что и в первый раз: ничего из того, что тут пребывало, неспособно было пробудить хоть толику света в душе. Таковой мертвенностью отличалось поселение, что даже безвольно царивший тяжкий запах пепла не выветривался, будто страшась нарушать здешние законы, установленные Смертью, проклятым шатром простёршейся во земле и небе. Фрея, тихо ступая и столь же тихо наблюдая, горько заметила, что безжизненное тело Отрёкшейся, не так давно падшей от рук товарища, всё ещё лежало в забытье на огрубевших древесинах горелой деревни, никем не тронутое, словно и дня не прошло с тех самых пор, когда меч прорубил колею в её серой плоти. Огнебрад, поначалу не обратив на труп никакого внимания, обратился к подруге, так дивясь её умению созерцать и её такой мирской тягой к порядку. Он озирал разрушенные дома, очернелые деревья, расколотые крыши и засоренные улицы, не смысля величественности и красот, которые на деле влачили тени. Нежданно, словно выйдя из какой-то эфирной задумчивости, дворф наконец взглянул туда, куда с чрезмерной сердобольностью всматривалась эльфийка. И увидал убитую. «- Как сердце её может вспыхивать любовью, когда глаза зрят гной?» - мысленно вопрошал он о жрице, пока не заблудился в догадках. Каменистые тропы вели путников по тем же полянам и ощетинившимся грибами прогалинам, что и в первый раз. Вершины сосен оттенились, обветренные лужайки тихо завывали, шелестом вторя неописуемо-грубым, чёрствым и лишённым всякой выразительности гласам алкавших зверей. Порой из зарослей вылетали беспорядочные стаи воронов, чьё карканье постепенно умерялось, со временем становясь отдалённым, ирреальным визгом. В каждое такое мгновенье желание паладина выхватить меч усиливалось, злостно взбадривая и мешая думы. -Постой, - вдруг буркнул он, жестом загородив Фрее путь. Огнебрад, явственно увлечён, тяжко присел на колено, вниманием наметившись на землю, неокрытую пушистой травой. Серый песок кровоточил, выделяя мерзкие на вид ручьи гнили, ядовито и едко разрастаясь, в охват свой вбирая владенья бора, кои суть есть полог зеленеющих пространств, но в корне проклятых и язвенных. -Видишь эту землю? – с отразившейся на лице удручённостью задался паладин у ночной эльфийки. -Да, - кивнула она, с волнением произнеся единственное слово и меняясь в настроенье. -Она заражена, - пояснил очевидное дворф, - Попробуй исцелить её. С тем он отошёл в сторону, воодушевляюще воззрившись на соратницу. Под влиянием взнёсшихся над головой дланей, испепеляюще-ярко озарившихся лучезарными, кристально-безупречными ореолами, почва, прияв в себя высшие силы, омылась оттисками гранных, идеальных в своём естестве фигур, окаймляясь исконным Светом. Жрица, удаляясь во глуби души, оставила «в низах» всё то, что её сковывало, раскрепостивши свою стать. Огнебрад непроизвольно ощутил блаженство и совершенную благодать, в любованье дочерью Леса памятуя о цели похода и веруя в правильность вершимого. -Волшебно… - шептал сын Стальгорна, овеваясь неисчислимым даром. Песок очистился, пустивши новые малахитовые ростки, о недавнем магическом вмешательстве сообщая лишь мельтешащим эмпиреем искорок, сошедшихся над ним. -Молодчина, - наставническим, но всё же сохранившем свою заурядную, говорную простоту тоном проговорил паладин. Он понимал, что это лишь один из многих гнойников, проступивших на проклятом севере, а посему улыбка, которую ему удалось выскоблить, была до безобразия неискренна. -Сейчас получается гораздо лучше! – полная радости заявила Фрея, горя глазами. Она с любовью и вдохновением смотрела на исцелённую природу, что было видно по одним лишь необъятным очам, не дополненным прочей мимикой, скрытой тканевой маской, ведь в том и не нуждался её лик, всегда торжествующий и живой. Путники сновали средь деревьев, пренебрегая торными дорогами, занятыми войсками враждебной фракции. Воздух грузно осел, ставши гуще, тяжелее. Взвыли стихии, предваряя скорый косохлёст. До того витавшие под небосклоном пташки взгромоздились на ветви елей, в поисках тамошнего приюта под иглистыми сенями. -И всё-таки… - начала эльфийка, не умалив позитивной бодрости, - Я переживаю. Вдруг с Ним что-то не то… Дворф скорее взглянул на багровевший под пустившем корни величавым дубом гриб, цветастостью шляпки прикрывавший серость опоры, нежели придал значение словам говорившей. -Не забивай голову ерундой, - отмахнулся он, хлёстким ответом воцарив неприятную тишину. Когда герои снова обретлись на луговине, опаскуженной гемой и телами ордынских моряков, Огнебрад пожалел о поспешном выражении. -Это сложно, - произнесла жрица, легонько насупившись, словно обидясь. Воин Света сохранил молчание, не найдя нужных слов. На обширной поляне, полной трупов, иных из которых уже коснулось разложение, было зловеще-безмолвно. Лица тех орков, что пали на спины, пугали оттисками тлена и предсмертного безумия, вызванного отчаявшимися попытками вырвать победу из жёсткошёрстных лап защитников Серебряного бора. Рядом с тропинкой, коя вела к причалу, где располагались, настораживая воинственным видом, пушки, помеченные клеймом Орды, был развёрнут лагерь малейших видов, ограничивавшийся тремя тесными палатками из сшитых меж собой шкур местного зверья, ныне продырявленных и небрежных. Между драных доменьев обретались неглубоко воткнутые погашенные факелы с присыпленными пеплом головками, с самых краёв бивака стелились полые, ничего не содержавшие бочки, ящики, мешки, корзины и одна сколоченная тележка. В центре возлегали нетронутые поленья, так и не познавшие огня. Паладин, порывшись в своих кладях, достал оттуда два наливных яблока, пышущих здравием. Одно, где на вершине в углубленье, обведённом желтеющими полосами, красовался необрезанный черенок, он отдал соратнице – та с радостью приняла подаянье, тут же, сняв покров, приступивши к трапезе. Второе дворф оставил себе. Плоды, соприкасаясь с зубами, звонко и звучно хрустели, изливаясь лакомым соком. Это было довольно-таки расточительно, ведь какое-то время назад вовсю бывал завтрак, однако Огнебрад счёл необходимым как-то отвлечься от мыслей, насаждающихся видами останков побоища. -Приятный вкус, - промолвил он, находясь в неведомой растерянности. Сказанное было оговорено скорее чтобы забыться, не видеть страшных образов, но не для обмена впечатленьями. Сын Стальгорна не раз лицезрел поля, назвавшиеся пристанищами покойников, истерзанных и, мало того, отверзших уста в загробном ужасе, но тогда он чувствовал себя чем-то большим, нежели простым воякой, походившим на прочих братьев по оружию. Он мнил, что является важною частью одного большого замысла, тем самым винтиком или той самой балкой, без которой конструкция безнадёжно рухнет, сокрушиться. Те трупы, что паладин зрел, были ковровой дорожкой к священной, высшей цели, обозначенной свыше. Они, ведомые кем-то другим, некоей высокопоставленной личиной, подобно пешки шли в бой, Огнебрад же подобно ферзю, полагавши себя веским. Сейчас, скитаясь по такому разноречивому Азероту и общаясь с заурядными, но по-своему увлекавшими индивидами, он понимал, как мелочен и ничтожен в реалиях мира, как же похож на те пешки и те трупы моряков, уткнувшиеся носом в слякоть. Впрочем, несмотря на то, что заурядные индивиды, вероятно, тоже осознавали себя мелкими сошками, каждый имел свои стремления и мечты, даже будь они неисполнимы: истребленье демонов, упокоенье восставших, месть насолившему народу… Лишь у ночной эльфийки не было огнистой, наглядной миссии, но для того, быть может, она и повстречала своего рыжебородого товарища – дабы обрести идеал, за который стоило бороться. -Полностью поддерживаю! – согласилась Фрея, наслаждаясь спелым яблоком. Погода подпортилась, размашисто нося озноб и клоня стволы. Засеребрил дождь, своевременно ставши обильным проливнем, заколотив по зелени, стальным ободьям брошенных осадных машин, сосновым кровам обманутых сельских строений, чёрному кирпичу громоздкой архитектуры Отрёкшихся. Шли по неровностям, через овитые убогой порослью всхолмья, обступившие неглубокое ущелье, неуместно пролегшее посредь сравнительно изглаженных местностей. Воздух был приветливо-чист и особливо насыщен: помимо капель благоухала жнившая растительность и омоченная древесина. Лес преображался в искони-нерукотворной метаморфозе, отказываясь от тёплой правдивости и въемля смятённой ложности. -Сейчас бы сюда Киту, - непривычно-тихо проговорила жрица, плотнясь от холода, - Я тебе не рассказывала о ней? Рядом имели место мглистые пашни, окружённые расхлябанным заборчиком. Пространства грядок, странствуя промеж стогов сена, занимали эфирные, недосягаемые банши, словно плёткою разившие хрустально-каменным воплем, потрясая изумрудными волосами. -Нет. Кто это? – поддержал дворф, надевши землистый капюшон, немного стянув тот к носу, дабы утеплиться. -Это мой саблезуб, - сообщила эльфийка, убирая сырые локоны за острые уши, ибо те изрядно мешали, - Мне подарили её, когда я уходила из дома. Последнее слово было сказано с некой долей скорби. -Вот как, - будто подытоживая молвил Огнебрад, проницательным вздохом разделяя грусть подруги, - Где же она сейчас? -Ох, не спрашивай… - с привычной себе эмоциональностью ответствовала Фрея, опустив глаза, - Она была ранена. Дочь леса прервалась. -А потом что? – голосом, свободным от чувств, вопросил паладин, с трезвостью воспринимая рассказ. -Мне пришлось оставить её в Телсамаре, что в Лок Модане. -Ах, Лок Модан… Замечательное место, - мечтательно и мысляще провозгласил воин Света. -Угу. Там приветливые дворфы, - поделилась солидарностью жрица. -У меня там даже есть несколько друзей. Возможно, как-нибудь мы там окажемся. -Хорошо бы. Величественная арка протянулась над дорогой из серебряного бора в Тирисфаль. Повсюду сновали солдаты отрекшихся неся свой дозор. -Хм… Похоже на тупик. – озадаченно проговорила Фрея. Привлекать лишнего внимания не хотелось, но как и в прошлый раз Огнебрад знал, как незаметно пройти через караул незамеченным. -Не волнуйся, мы пришли в нужное место. – успокоил дворф спутницу и прислонившись к каменной ограде, окаймлявшей дорогу, жестом указал верное направление, - Туда. Фрея, не выдав местоположения врагу, молча кивнула. Всё-таки, долгое совместное путешествие даёт о себе знать. Для кого-то, верно, недели не хватит, что бы узнать в товарище - друга. Но в бою, совместном походе, каждое мгновение жизни кажется особенно значимым и с кем в одном строю ты бьёшься сегодня – с тем завтра будешь пить из одного кубка. Одного сражения достаточно, что бы понять, можешь ты доверять человеку, или же нет. После предательства Джостара доверие стало для Огнебрада непозволительной роскошью, и кто бы мог подумать, что он сможет кому-то вновь так сильно довериться. Наконец пробравшись мимо солдат Отрекшихся, герои вышли к землям, представшим к ним в новом обличии. Синие сосны так же кренились под дуновением ветра, но не могильного, пробирающего до мурашек, этот ветер свежий, бодрящий, дул в лицо, наполняя путешественников решимостью. Зелёная трава, орошённая прошедшим дождём, казалась более живой и будто тянулась к небу, где сквозь пелену облаков пробивалось долгожданное солнце. -Ого! Впервые вижу свет в этих землях. – изумлённо сказал дворф, хотя те времена, когда над столицей высилось ясное небо, были совсем недавно. И в смелых мечтах вряд ли кто-то мог подумать, что их удастся вернуть, зная как сильно обезобразила Лордерон чума. В глазах дворфа забрезжил огонёк надежды, исполненной грустью. Идя на подобную авантюру по очищению Лордерона он будто сам потерял веру в её успех. Ведь сила, с которой он боролся, была та неестественная, губительная для смертных сила, существующая вопреки воле самого Света. Проходя по залам ледяной цитадели в Нордсколе он чувствовал надежду, взирая, как с его приходом безжизненные залы озаряются Светом, но не здесь, ведь это место не принадлежало смерти, оно было полно жизни и светлых воспоминаний, пока она не пришла всё забрать, и никто был не способен в этом ей помешать. В Лордероне воин света как нигде ощущал свою ничтожность, будто колоссы возвышающихся над пашнями деревьев – были несчётной армией мертвецов. И всё же, сейчас дворф чувствовал себя умиротворённо. Зараза начала отступать. Лордерон изменился, как и сам Огнебрад. Тяготившее его прошлое и разбитые мечты начали расплываться, тая в лучах этих ещё робких просветов. Страх и отчаяние отступили, уступая дорогу к неизбежному триумфу, и лишь трупы, усеявшие эту дорогу, наполняли скорбью сердце воина. -Это же хорошо! – сказала Фрея, почувствовав тревогу своего спутника. -Это замечательно, - согласился Огни, - Возможно, это последствия наших действий. -Не исключено. Значит, мы на верном пути. -Да, я надеюсь на это. – не слишком уверенно поддержал эльфийку дворф. -Я тоже! – восторженно сказала Фрея, дабы вернуть другу боевой настрой. Проходя мимо ворот в столицу жрица всё же обратила внимание на руины, возвышавшиеся с холма. -Лордерон… - протянула она под нос. -Да, я помню его. Не будем туда соваться, - сказал Огни, отгоняя мысли о прошлом посещении тронного зала, когда взгляд его и рыцаря смерти встретились впервые. -Как странно, что ты не заметил того рыцаря. -Я заметил его, но решил проигнорировать. Решил, будто это видение. Будто наши фантазии играют с нами. -Понятно. – задумчиво проговорила жрица, предаваясь размышлениям, - Это как у меня с тенью. -Насчёт тени. Как там шёпот? Не усиливается? – учтиво спросил паладин, вспомнив как давно сокрытая сила его спутницы не проявляла себя. -Я не слышу его. Не слышала уже пару дней. – успокоила его жрица. -Фух… Отлично. – облегчённо вздохнул Огнебрад и вновь обратил свой взор на дорогу. -Не могу не согласиться. -Я надеюсь, ты больше никогда его не услышишь. -Я тоже на это надеюсь, но что-то подсказывает, что нет. Он никуда не денется. – возразила эльфийка, будучи сама не в восторге от этих мыслей. -Почему ты так думаешь? – вновь обратился к ней Огнебрад. Может, в начале паладин и старался не замечать проблемы, после сближения с этим невинным созданием, он всей душой хотел ей помочь, и в ситуации, где его знания и советы были бессильны, меньшее, что он мог сделать для Фреи – показать свою вовлечённость. -Я знаю. – отстранённо ответила эльфийка, словно от неё это никак не зависело, - Не спрашивай откуда, но знаю. Пусть лицо её сейчас не выражало ни грусти, ни тревоги, смотреть на неё сейчас было больно и тоскливо. Она подарила паладину надежду, но сама уже давно смирилась со своей незавидной участью. Огнебраду претила эта несправедливость, но даже он был бессилен. -Ладно. Как скажешь, Фрея. – закрыл тему дворф, боясь разбередить этот гнойник. Долгий переход измотал путников, но медлить было нельзя. В конце-концов, после их разгрома под Андоралом прошло немало времени. Хоть им и не повезло однажды, с новыми силами они обязательно воздадут коварному лорду Плети по заслугам. Сейчас Огнебраду нужно вернуться к своим людям и продолжить священную миссию. До дольного очага осталось только пройти через восточный бастион отрекшихся, а дальше по заброшенным полям, минуя участок целителей земли, добраться до дольного очага. Сейчас они уже подходили к первой точке отсчёта. Такие же монструозные врата, какие он с подругой видел не так давно, шпилями устремлялись к растрескавшемуся небу, сквозь трещины которого просачивался свет. Как надломившаяся скорлупа, оно готовилось явить миру новый Лордерон, и, когда это случится, эти неказистые постройки будут свидетельством упадка вымершей нации. -Похоже, мы близко. – сказал Огни прикидывая расстояние до бастиона, прежде чем Фрея, как в прошлый раз, наложит заклятие невидимости. -Да, близко. -Будем осторожны. Не нужно подходить близко к Андоралу. -Может, там всё-таки есть еда? – спросила жрица блаженно засмеявшись. -Разве что гнилая. – рассмеялся в ответ дворф, не сбавляя ходу. Она точно не изменяла себе, и какая бы ситуация не случилось с их командой – в любое время эльфийка захочет есть. Желудку не прикажешь, однако сейчас останавливаться на привал Огни не собирался, до заката они должны были успеть дойти до пункта назначения. -Растущему организму, вроде меня, нужна еда. – сказала эльфийка усмехнувшись. Ей-ли в два метра без ушей было рассказывать дворфу про потребности растущего организма. -Мы заглянем в дольный очаг. Однажды меня там приютили. -Хорошо! Там точно есть еда! -Да, в этом я уверен. Они уже шли по полям западных чумных земель, под багровым закатным небом. Такое же небо было над Огнебрадом, когда они с Джостаром на корабле последний раз отчалили от берегов Калимдора. Последующие события, разлучившие их привели его сюда, но вспоминая себя прошлого, и события текущего дня, дворф понимал, как сильно его изменил этот поход. И ведь тогда, когда он рассказывал о своей цели Джо, казалось, будто в тех незатейливых словах, тот прочитал сомнения Огни, и сам наставил его на этот путь. Мог ли он знать, что этим увенчается затея его бывшего товарища? Чистое небо над Лордероном уже не за горами, и то, что раньше Огнебрад считал неосуществимой мечтой, теперь ему виднелось в обозримом будущем. Дав бой своим сомнениям, он сумел принести Свет в эти погрязшие в гнили земли, и хоть воля Света более его не наставляет, сейчас он чувствовал, как в своей душе он стал на шаг к нему ближе. Теперь он видел ясно, что тьму в сердцах всегда можно сжечь пламенем отваги. Если дать бой ночным кошмарам – даже земля способна исцелиться. Джостар… Есть ли в нём, та смелость, которой он вдохновил Огнебрада? И если пламя, в котором он хочет видеть мир, он обратит на свою тьму, переродится ли он или же просто сгорит? Эти рассуждения бессмысленны, пока он находится там, за морем. Он не мог помочь Джо в этом бою, как и в случае с Фреей, но свой бой он ни за что бы не выиграл, ни будь её рядом. Время встретиться лицом к лицу с этим пропойцей. Показать, как Огни изменился, и указать путь, как может изменится Джо, вернув тем самым долг за спасённую мечту. -Этот медведь, вроде, здоров. – отметила эльфийка, любуясь плодами совместных усилий по зачистке чумных земель. -Твоя семья ведь жива, верно? – решительно спросил Огни, пропустив её слова мимо ушей. -Да, а почему ты спрашиваешь? -Покончив с нежитью я собираюсь заявиться в Калимдор. -Ух-ты! А куда? – приласкав белохвостую лисицу, украдкой вышедшею из кустов, спросила Фрея. -В Дарнас, вероятнее всего. Твои родители ведь там живут? -Нет. -А где? -Мои родители в приюте в Ночных Лесах. Я даже в Дарнасе ни разу не была. -Хорошо, значит, туда я отправлюсь первым делом. – молвил дворф, а затем не устоял преминуть, - А зря. Красивое место. -Мне рассказывали, но я не осмелилась. -Куда ты пойдёшь, когда мы закончим здесь? – сменил тему воин света. -Я ещё не думала. Может, стоит посетить Даларан. -Да, стоит. Там ты узнаешь много нового. Но у меня есть предложение получше. Мы можем отправиться в Штормград. Там есть Собор Света. -Там я была. -Правда? -Да. -Ну, и как? -Верховная жрица Лорена классная. -Никогда с ней не общался. Думаешь, стоит? -Стоит. Она рассказала мне немного основ. До встречи с ней я была полным чайником. -Основы ты знаешь, но тебе нужен кто-то, кто расскажет тебе больше. – сказал Огнебрад улыбнувшись. Эльфийка кивнула. -Возможно в Соборе Света есть такая личность. – предположил он, достраивая логическую цепочку. Преодолеть смущение и признаться, что не хочет расставаться с обретённой подругой он не мог, но это и не требовалось, когда все факты так удачно сошлись. В самом деле, кто знал лучше проявления бездны у жрецов, чем сами жрецы? И пусть случай с Фреей явно выходил за пределы нормы, кому как не им было знать, что нужно делать. -Возможно. – ответила жрица, а затем немного подумав на радость спутнику добавила, - Хорошо, отправимся в Штормград. Парочка разминулась с патрульными из дольного очага. Наконец-то можно было выдохнуть в предвкушении нормальной еды и мягких кроватей. Омрачило сей торжественный момент доминирующее присутствие ордынцев среди патруля. Целых три орка и только один человек. Нежить – нежитью, но кровной вражды орды и альянса никто не забывал. -Хм, орки. – слегка озадаченно сказала эльфийка. -Они на нашей стороне. – недоверчиво отметил дворф, поглядывая за патрульными. -Я поняла по накидкам. – беззаботно обронила жрица и в припрыжку пошла в сторону дольного очага. В этот же момент, когда он думал о скверной природе чудовищ, обратившихся к Свету и примкнувших к рядам серебряного рассвета, он вспомнил о своём новом знакомом, Дантэне. А ведь он обещал поделиться с ним выпивкой, если снова встретит Джостара… Что ж, пусть сам у него и попросит. Навыки охотника на демонов могут пригодиться в худшем из исходов, когда кровавой бойни в Дарнасе избежать уже не получится. К тому же сила, которую он чувствовал в этом человеке, хоть и имела другие корни, нежели у Фреи, но имела схожую природу и проявлялась лишь в исключительный момент. Возможно, его совет окажется ценнее прочих. -В Штормграде я заодно познакомлю тебя со своим другом. -Хм. Он сейчас там? -Да. Он не владеет силами Света, но он отличный напарник. -Заинтриговал. -Вот и договорились. Мы на месте. – торжественно заявил Огнебрад переступив за внешние ворота оградившие поселение. – Думаю, тут нам будут рады. -Наконец-то! – воскликнула Фрея, которой уже не терпелось набить живот после такого утомительного перехода. Путников встретили без особого энтузиазма, даже весьма обыденно, будто не узнали того, кто к ним пришёл. Впрочем, сумерки уже давно опустились, и большинство солдат уже разбрелось по казармам. Всё же жрица не пренебрегая нормами приличия вежливо кланялась караульным. -Ты бывал здесь до? – спросила эльфийка, запамятовав, что уже знала ответ на этот вопрос. -Конечно, когда я прилетел в чумные земли на дирижабле Орды. -Значит точно будут рады. -Я пришёл сюда и нашёл уютную комнату. Сюда. Все беспокойства можно отсрочить до завтра, а сейчас Огни повёл свою спутницу в гостевой дом, куда он заселился в прошлый раз. Было мудрым решением перед тем, как отправиться в путь, передать донесение о своём возвращении через птицу военных из Гилнеаса. Свет в окнах уже горел, а запах еды обдал усталых путешественников уже на подходе к дому. -Пахнет едой. Или мне кажется. – не веря своим чувствам сказала Фрея. -Не кажется. – успокоил её Огни и переступив за порог расправил плечи, сбросив накипевшую усталость и облегчённо протянул, - Ух! Наконец. -А еда? – переспросила эльфийка, не решившись брать чужие запасы без дозволения. -Сейчас принесу, - пришёл в чувство дворф и начал суетиться возле громоздких полок, заставленных глиняной, стеклянной и металлической тарой, взяв каждому по тарелке он прошёл к двум кроватям и подозвал спутницу к себе. Наложив растущему организму двойную порцию, он сел на свою кровать и скромно начал потреблять свои пожитки, наблюдая с каким аппетитом соседка уминает угощения. Закончив трапезу Огнебрад молвил: -Вот тут есть всё, что нужно. Здесь мы и переночуем. -Прекрасно. – довольно протянула спутница, наевшись до отвала. -Спокойной ночи, Фрея. – без долгих предисловий пожелал дворф. -Спокойной ночи, Огни. – последовали ответные пожелания эльфийки. Но сам Огни не собирался так рано засыпать. Он сделал глоток из бутылки с настойкой нагорья и погрузился в размышления о том, что ждёт его в том будущем, где он уже всего достиг и идёт на встречу бывшему приятелю... Что бы скрестить мечи? Или же, чтобы по-дружески обнять? Не в силах выбрать, он снова вернулся в отправную точку своего похода, и неожиданная мысль посетила его голову. Дантэн, Фрея и другие стояли у истоков того, кем Огни стал сейчас. А Джо… Где он сейчас. Всё ещё там, на арене Гурубаши, ждёт, пока друг обратит свой клинок против него? А может, даже тогда он был в проклятом Калимдоре. В том самом лесу, который мечтал видеть объятым племенем. И всё же чтобы остаться в нём, он отрёкся от своего боевого товарища. Что бы остаться в ненавистном лесу навсегда. Какая ирония. Печальная и нелепая судьба выжившего, достойная только жалости.