Заплутавшие странники. Книга I. Возгорание.

Когда паладин проснулся, то застал свою подругу за наблюдением за белками-нежитью, сидевшими на верхушке ближайшего дерева. -О, ты проснулся. - проговорила она, услышав шелест травы неподалёку, создаваемый просыпающимся дворфом. -Доброе утро. -Доброе утро. -Долго я спал? -Долго. -Зато полон сил. - изрёк Огнебрад, улыбнувшись. Ночная эльфийка, уже давно собранная и готовая к пути, произнесла с едва скрываемым предвкушением: «Мне всё же интересно, что там?». Фрея указала -Туда и пойдём. - заключил паладин. -Правда? -Да. - коротко ответил дворф, улыбаясь во весь рот. -Новые приключения! - воскликнула жрица, сгорая от нетерпения. -Мы ведь не только истребители нежити, мы ещё и путешественники. -Точно! Закончив со всеми приготовлениями, герои направились к крепости Фенриса. Огнебрад, заворожённый радостью Фреи, наблюдал за нею половину пути. Впервые за долгое время он видел в чьих-то глазах такое чистое, детское, настоящее счастье. Он был обескуражен. «Как мало некоторым нужно для счастья… Невероятно» - думал дворф, иногда смотря под ноги, дабы не споткнуться. Паладин витал в облаках, все его мысли были о Фрее. Ночная же эльфийка ни на миг не отвернулась от замка вдали. Она была полностью увлечена жутким строением. Чем ближе путники подходили к крепости, тем чаще им на пути встречались следы человеческой деятельности: поваленные и полусрубленные деревья, трупы зверей, оставленные по непонятным причинам корзинки у подножий ещё не тронутых елей, воткнутые в землю вилы. «Хм-м, люди» - протянула Фрея, указывая на двух женщин, стоящих у самых ворот замка. «Беженцы» - пояснил Огнебрад, отвлёкшись от поиска путей отступления, если вдруг запахнет жареным, и сосредоточив взгляд на руках «стражниц» на тот случай, если вдруг они решат схватить оружие и наброситься на непрошенных гостей. Нельзя было забывать, что эти достопочтенные дамы являлись воргенами, а значит и сил у них вполне хватало, чтобы повалить на землю даже мускулистого дворфа. Женщины-стражницы были одеты в свободные рубахи, под которыми виднелась не самого лучшего качества кольчуга, толстые кожаные штаны и сапоги. В ладонях, облачённых в металлические перчатки, каждая из них держала заточенные вилы. Когда странники подошли к громоздким, покорёженным воротам, стражницы с подозрением взглянули на новоприбывших. Оглядев их с головы до пят, женщины, поразмышляв какое-то время, всё-таки их пустили. Пройдя за стены, путники узрели довольно обширное пространство с садом, парком, грядками, складом, где, судя по всему, жители этого места хранили провиант, и кузницей, откуда слышались звуки бурной деятельности. Посредине же гордо высилась крепость. Побитая, старая, поросшая плющом, но всё же сохранившая толику своей красоты. Жрица и паладин шли по потрескавшейся и убитой временем брусчатке прямо к главному строению, обходя местных. Их, на удивление, было немало. Всё пространство за стенами было усеяно людьми, самых разных возрастов и комплекций. Народ помладше ходил в простых, деревенских лохмотьях, сшитых на скорую руку, а народ постарше – в кольчуге, коже, латах и при оружии. «Надеюсь, они не опасны?» - тихо, так, чтобы её слышал только её спутник, проговорила Фрея. «Нет, в них нет зла» - уверенно ответил Огнебрад, всматриваясь в лица беженцев. Путешественники дошли до лестницы, которая вела на возвышение, где стоял сам замок. «Но всё равно будь наготове» - добавил паладин, поправляя висящий на спине меч. «Хорошо!» - сказала жрица. Дворф и эльфийка подошли ко входу в крепость, рядом с которым стояли две девы, одна в латах и с копьём на спине, другая в тканевых одеяньях и с клинком на поясе, беседовавшие с каким-то проходимцем в немытой майке, порванных штанах и грязной головой. Какое-то время Огнебрад постоял рядом, вслушиваясь в беседу, но, поняв, что речь шла о неинтересных и ненужных ему вещах, позабыл о стражницах и последовал за Фреей, которая вовсю рвалась в замок. В крепости было довольно-таки темно, лишь изредка тьму проясняли едва горящие факела. Однако, это не очень мешало разглядеть внутреннее убранство. У стен стояли старые деревянные стойки с оружием, преимущественно с мечами и копьями, иногда над ними висели щиты с полу-стёртыми гербами Альянса и скрещенные сабли. Авантюристы шли по тёмным коридорам, по пути встречая небольшие комнаты с двух-ярусными кроватями, бочками, маленькими стульями и столами. «А неплохо эти беженцы живут» - отметил Огнебрад. «Ведь можно было переночевать здесь» - с досадой промолвила Фрея. «На природе тоже хорошо» - подбодрил свою подругу дворф. Побродив некоторое время по внутренностям крепости, герои наткнулись на большую, умело сделанную лестницу, ведущую наверх. Без всяких колебаний они отправились на второй этаж, дабы утолить своё любопытство. Наверху находилось обширное помещение, окутанное полумраком, где можно было разглядеть всё те же стойки с оружием и большие, искусно сделанные канделябры, едва освещавшие залу. Вдали, у стены, на крупном каменном помосте стоял великих размеров стол и резные деревянные стулья. «Никого…» - разочарованно пробормотала Фрея, осматривая помещение, - «Странно». «Видимо, у них нет повелителя» - рассеяно сказал Огнебрад, неохотно отвлекаясь от размышлений. Ночная эльфийка подступила к столу и тут же заметила, что пыль – не единственная вещь, лежавшая на нём. Потёртая деревянная поверхность была сплошь усеяна различными манускриптами, трактатами, повестями, историческими трудами и прочими бумагами. «Книги, свитки…» - задумчиво протянула жрица, исследуя попавшийся ей материал, в процессе стараясь не задохнуться от чудовищного количества пыли и другой грязи. Огнебрад тоже не стал терять времени и, усевшись на ближайший стул, взял первую попавшуюся книжку и занялся её изучением. «Карта?» - удивилась Фрея, завидев посреди бумажек с буквами рисунок. Изображение было максимально схематичным и сделанным на скорую руку, но, даже несмотря на это, Серебряный бор был вполне узнаваем. Паладин не ответил. Покачиваясь на скрипучем стуле, он читал книгу, содержащую в себе краткий пересказ истории Лордерона. Увесистые металлические светильники, свисающие с потолка, мерно покачивались на железных цепях, еле-еле освещая помещение. Вокруг них суетилась всякая мошкара. Огнебрад отложил книгу в сторону. «Этот старый замок оказался простым прибежищем для несчастных людей» - заключил он после краткого молчания и посмотрел на Фрею. Ночная эльфийка, почувствовав на себе его взгляд, отвлеклась от рассматривания древних рукописей и тоже обратила свой взор на товарища. «Что ж, видимо, нам нужно идти» - проговорил он и встал со стула. Жрица кратко кивнула и, не дожидаясь дворфа, двинулась к выходу из залы. Огнебрад последовал за ней, по пути смахивая пыль с плаща. Путешественники спустились на первый этаж и заметили, что, оказывается, всё это время у подножия лестницы стоял длинный, покорёженный стол, заваленный объедками, крошками, костями и прочими остатками от еды. Судя по всему, именно за ним и трапезничали беженцы. Огнебрад, рассматривая то, что осталось после грандиозного пиршества, захлёбывался слюной. Однако, паладин сумел себя сдержать и не притронулся к объедкам. Герои покинули крепость и вышли за её стены, по пути ловя на себе взгляды, полные подозрений. «Возможно, тут тоже когда-то было красиво» - проговорила Фрея. Дворф не ответил. Странники направились к большому мосту, построенному неподалёку от замка. Деревянная конструкция держалась на толстых сваях, воткнутых глубоко в землю. Судя по всему, построена она была недавно. Неподалёку, на берегу, стояли рыбаки и о чём-то судачили. «Переплывём» - молвил Огнебрад, когда путники оказались на самом краю моста. «О, нет…» - приуныла Фрея, вспоминая недавнюю переправу. «Используй ту же способность» - попросил паладин, не видя другого выхода. «Я могу попробовать» - ответствовала эльфийка, всё ещё не уверенная в том, что в этот раз им удастся добраться до суши не намокнув. «Давай» - сказал дворф, оценивая глубину озера и расстояние до противоположного берега. «Готов?» - вопросила жрица спустя некоторое время. «Ага» - проговорил Огнебрад и утвердительно кивнул головой. Фрея произнесла заклинание и паладин, а за ним и сама жрица, поднялся в воздух. Не теряя времени, он прыгнул с моста и полетел на противоположную сторону озера, прочь от острова. Ночная эльфийка устремилась следом. В очередной раз поправив висящий на спине меч, Огнебрад ступил на сушу. Фрея приземлилась рядом и осмотрелась. «О, нет» - прошептала жрица дрожащим от волнения голосом, глядя куда-то в сторону. «Что там?» - поинтересовался дворф. Ночная эльфийка повела рукой в направление широкого, побитого пирса, сделанного по той же технологии, что и мост на острове Фенриса. «Пушки Орды!» - воскликнул паладин, поглядев туда, куда показывала Фрея. На пирсе, на небольших постаментах, стояли внушительные металлические орудия, украшенные гербом Орды. Нацелены они были на крепость Фенриса. «Будем максимально осторожны» - проговорил Огнебрад. Паладин осмотрелся. Местность была холмистая, неровная. Неподалёку от странников лежало несколько высоких холмов, за которым можно было бы без проблем укрыться от пушек. Так они и сделали. Оставив ордынские орудия далеко позади, путешественники вышли на просторную поляну, заваленную трупами и изукрашенную кровью. Судя по всему, на этом самом месте недавно произошло грандиозное побоище. Среди мёртвых были орки и воргены. «Смотри! Воргены!» - неожиданно вскрикнула Фрея, хлопнув по латному наплечнику Огнебрада, - «Я слышала о них». «Те люди на острове – воргены» - проговорил дворф, припоминая содержание книги из крепости Фенриса. «А с виду и не скажешь» - задумалась эльфийка, - «Значит, где-то неподалёку Гилнеас?». «Да» - ответил паладин, - «В который ты так хочешь попасть». «Я… я не уверена теперь…» - заволновалась жрица, осматривая трупы орков в разодранной в клочья окровавленной одежде. «Не волнуйся, нынче воргены - наши союзники» - успокоил её Огнебрад. Путники шли по неровной, заросшей травой каменной тропе, старательно обходя лужи крови и мёртвых воинов. Где-то можно было завидеть поломанный деревянный забор, а где-то ордынские катапульты, обвешенные шкурами различной живности. Катапульты, как и забор, были сломаны и окрашены в цвет орочьей крови. «Они такие мужественные» - со смехом отметила Фрея, стараясь отвлечься от мрачных мыслей о несущей разрушения и смерть войне. «Воргены?» - неожиданно вспылил Огнебрад, - «Да ты посмотри на их тонкие лапчонки!». Эльфийка весело рассмеялась, совсем забыв о трупах, оставшихся уже позади. «Они мужественные, Огни!» - бросила она. «Да ну брось! Дворфы – самая мужественная раса Альянса!» - заверил её паладин, высоко задрав нос. «Как скажешь, Огни» - согласилась жрица, улыбаясь во весь рот. Друзья вышли на центральную, главную дорогу, проходящую через весь Серебряный бор. Она была ограждена слегка погнутым забором из чёрной стали, а освещалась фонарями, от которых исходило зловещее фиолетовое сияние. «И там Орда» - сказала Фрея. Улыбка пропала, словно её и не было. Огнебрад проследил за взглядом эльфийки и завидел огромные врата, за которыми находилось пугающих размеров кладбище. Это место звалось Склепом и являлось одним из опорных пунктов Отрекшихся в Серебряном бору. «Лучше нам туда не соваться» - проговорил дворф. Схватив свою подругу за руку, он немедленно увёл её с дороги. Обдумав направление и определив своё местоположение, путники быстрым шагом отправились на юг, в сторону крепости Тёмного Клыка. Лес становился всё более просторным и открытым. Всё чаще встречались пни, поваленные сосны и ордынские катафалки. От живого и насыщенного бора не осталось и следа. «Вырубленные деревья и заражённые твари…» - разочарованно пробормотала Фрея. Она вспомнила прекрасный Ясеневый лес, богатый пёстрой растительностью и восхищающий своей красотой. «Это всё дело рук Отрекшихся» - заявил Огнебрад, едва скрывая презрение. Его спутница не ответила. Послышалось рычание. Ночная эльфийка, обернувшись, увидела волка-мертвеца, яростно скалящего зубы на путешественников. Секунду поколебавшись, она произнесла заклинание и выпустила из своих пальцев стрелу чистого Света. Она вонзилась волку меж прогнивших и покрывшихся трещинами рёбер. Нежить взвыла и, упав на траву, сгорела, оставив после себя лишь скелет. Обойдя очередной пень, путники завидели обширный лагерь Отрекшихся, расположившийся в неглубокой котловине, окружённой со всех сторон ещё не срубленными соснами и холмами. Дворф проверил, удобно ли весит меч на его спине и широкими шагами направился к лагерю. Фрея не отставала. «Чем ближе мы подходим к крепости…» - начал Огнебрад, - «…тем сильнее я чувствую ауру». «Какую ауру?» - недоумевая спросила эльфийка. «Ауру рыцаря смерти» - процедил паладин. «Р-р-рыцаря смерти?» - голос жрицы дрожал. «Да, рыцарь смерти» - промолвил дворф, - «Будь наготове». «Тех са…» - Фрея прервалась, - «Смотри, сколько тут поганищ!» - крикнула она. Огнебрад молниеносно выхватил из-за спины Фламберг и помчался в сторону сшитых чудовищ. Нечисть метнула в нападавшего здоровый крюк на цепи, но промахнулась. Момент – и меч, вспыхнув ярким пламенем, разрубил торс мертвеца на несколько частей. Поганище рассыпалось, а то, что от него осталось, сгорело в священном огне. Над головой паладина пролетел огромный кровавый тесак. Немедля, дворф кинулся ко второму чудовищу. Фрея произнесла заклинание и ноги монстра воспламенились. Злобно зарычав, оно упало на землю. Огнебраду оставалось только отрубить мертвецу голову. Сплюнув в траву, воин Света убрал оружие и огляделся. В лагере Отрекшихся, полном всяких алхимических приспособлений и столов для экспериментов, было на удивление, тихо. Сын Стальгорна подошёл ближе. Отрекшиеся лежали на земле с перерезанными глотками, а поганища, которых не убили странники, были умерщвлены кем-то другим. «Неужели он на нашей стороне?» - задумчиво прошептал паладин. Фрея его не услышала. «Аура всё сильнее» - сказал дворф и, завершив осмотр лагеря, пошёл дальше. «Я ничего не чувствую» - проговорила эльфийка, пожимая плечами. «Скоро почувствуешь» - заверил её Огнебрад. «Может, ему нужна помощь?» - вопросила жрица. «Нет, я в это не верю» - отрезал паладин. «Может, не все они плохие?» - продолжила Фрея. «Я не доверяю этим мразям» - проговорил дворф, не скрывая ненависть. Ночная эльфийка опустила голову, не в силах переубедить товарища. Путешественники вышли на мрачную, окутанную мерзким зеленеющим смрадом поляну. Трава на ней была черной, сухой, как и деревья, на которых отсутствовала листва. Огнебрад резко остановился у очередного, ничем не выдающегося, если не считать того, что рядом с ним лежало два мёртвых поганища, пня. «Тут…» - шептал он, - «Чувство…». Сердце Фреи заколотилось. Сжав в руки в кулаки, она панически завертела головой, пытаясь увидеть источник волнения своего друга. Трава захрустела. Из-за пня поднялся высокий мужчина. Носил он длинный, чёрный балахон, из-за которого его можно было бы принять за чародея, если бы не латные перчатки, кованный пояс и стальные шипастые наплечники. Ссутулившись, он брёл в сторону путников, волоча по земле двуручный меч. Лицо его укрывал капюшон, из-под которого вырывалось голубое, призрачное свечение. Огнебрад медленно обернулся, держась за рукоять Фламберга. «Чую…» - процедил человек, по-животному нюхая воздух. На поляне резко похолодало. «Жалкая пародия на человека…» - проговорил дворф, - «Что ты здесь забыл, уродина?» - вспыхнул воин Света. Рыцарь смерти с трудом выпрямился, обнажая кровоточащие раны. «Ему нужна помощь!» - выкрикнула Фрея, - Он ранен!». «Ни за что!» - яростно заявил паладин, обнажив меч. Воин Тьмы зарычал, скаля зубы, загробным голосом процедив: «Чую…». «Можно я…?» - начала жрица. «Нет!» - отрезал Огнебрад, не желая что-либо слышать. «Огни!» - вдруг повысила голос эльфийка, – «Ему нужна помощь! Он ранен!». «Нет! Ему не нужна помощь! Он обманывает нас!» - утверждал Огнебрад. «Но…» - не сдавалась Фрея. «Мне… Нужна твоя кровь…» - зловеще прошептал рыцарь смерти, перебив дочь Леса. Воздев меч, он бросился на дворфа. «Я же говорил!» - только и успел бросить воин Света перед тем, как, не колеблясь, сделал то же самое. Фламберг воспылал. Руны на мече мертвеца засветились. Клинки со скрежетом скрестились. Посыпались искры. Человек с трудом оттолкнул противника и попятился назад. Паладин прыгнул к оппоненту и вновь нанёс удар. Рыцарь смерти его парировал и совершил неудачную контратаку. Огнебрад отпрыгнул и вновь насел на врага. Тот начал отступать, медленно, но верно, проигрывая. Раны и усталость давали о себе знать. Напрягшись, воин Тьмы увернулся от очередной атаки и изо всех сил пнул оппонента в живот, а после, вопреки ожиданиям дворфа, вместо того чтобы воспользоваться моментом и напасть, по-волчьи взвыл и, дрожа всем телом, сел на колени, со стоном и хрипом хватаясь за голову. «Ты ещё и на пощаду надеешься!?» - воскликнул паладин, тяжело дыша, - «Идиот!». Рыцарь смерти, издав глухое рычание, поднялся с колен. Дворф, ни секунды не усомнившись, атаковал врага, нелепо раскручивая меч. Человек заколебался. Это воину Света и нужно было. Он вертел мечом во все стороны, нанося удары то справа, то слева. Он увлёк противника в роковой танец Смерти, не давая ему отдышаться. Мертвец уворачивался и парировал, едва держась на ногах. Каждый последующий удар Огнебрада был слабее и медленнее, чем предыдущий. Он запыхался и остановился. Воин Тьмы не воспользовался шансом. Опустив оружие, он уставился на дворфа, который, казалось, не собирался прекращать сражение. Сверля противника пламенным взглядом, он, по прошествии некоторого времени, тоже опустил меч. «А ты неплох…» - проговорил паладин, обливаясь потом. «Довольно» - с трудом изрёк рыцарь, одной рукой держась за раны, а другой убирая меч в ножны. Дворф не последовал его примеру. «Уходи восвояси и я тебя не трону» - неохотно пообещал воин Света. Человек, не ответив, развернулся и побрёл на восток, прочь. «Вон, псина!» - крикнул ему вслед Огнебрад. «Мне жаль» - едва слышно произнёс мужчина и скрылся, оставляя за собой след из собственной крови. «Огни, но зачем так?» - вопросила Фрея, жалея незнакомца. «Как Вариан мог довериться им!?» - восклицал паладин, - «Они же уроды! Им нельзя доверять!». «Я не понимаю…» - недоумевала эльфийка. «Чего здесь непонятного!? Все рыцари смерти должны быть убить!» - взъярился дворф. «Он убивает поганищ. Так же, как и мы!» - напомнила жрица своему эмоциональному другу. Огнебрад наконец убрал меч обратно в перевязь. «Это и вправду странно» - согласился он, немного остыв. «Может быть, они не все так плохи?» - промолвила Фрея. Паладин замолчал, погрузившись в раздумья. Герои стояли посреди покрасневшей от крови рыцаря смерти поляны. Ветер затих, макушки деревьев опустились, с большим любопытством рассматривая место сражения. «От него и вправду веет смертью…» - прервала тишину Фрея, с неприязнью и страхом поглядывая на чёрную траву, окрасившуюся в красный. «Проследим за ним» - сказал Огнебрад, наблюдая за тем, как медленно рыцарь смерти скрывается за холмом. Не желая слышать отказы, дворф двинулся следом за человеком, даже не стараясь обходить лужи крови, которые тот оставил. Фрея не хотела больше находиться на обагрённой поляне, а потому без колебаний пошла за паладином. Небеса заволокли серые тучи, предвещая скорый дождь. Белые птицы, до этого носившиеся в бескрайних высотах, скрылись в листве деревьев. Путешественники, ступая по выложенной камнем тропе, поднялись на холм. Прямо через дорогу, у подножия скалы, располагалось небольшое кладбище, а рядом с ним – кровоточащий рыцарь смерти. -Зачем мы идём за ним? - спросила Фрея. -Поговори с ним. -Я? -Узнай о его целях. Я понаблюдаю. -Н-но, но почему я? Зачем? Что я ему скажу? -Ты его не оскорбляла. Узнай, что ему нужно в этих землях. -А вдруг он нападёт? -Я буду рядом. Дворф, держа правую руку над рукоятью меча, спрятался за ближайшим деревом, хоть и понимал, что это бесполезно. Рыцарю смерти ничего не мешало его учуять. Фрея, собравшись с духом, нетвёрдым шагом направилась в сторону воина Тьмы. Кладбище было старым и запущенным. Обросшие травой и покрытые пылью могильные плиты были криво вбиты в землю, стоявший посредине захоронений постамент настолько сильно зарос мхом, что написанные на нём слова невозможно было разобрать, гнутый металлический забор, казалось, вот-вот упадёт и развалится на части. Одна из могил была разрыта, рядом с ней лежал полуоткрытый деревянный гроб. Человек с чёрным мечом за спиной, присев на одно колено, цедил рукой кладбищенскую землю, осквернённую раскопками. Услышав шелест травы за спиной, он встал. Было видно, что это далось ему с трудом. - Я могу помочь тебе! Только скажи или дай знак. - промолвила Фрея, держа руки на виду. - Нет необходимости. – тихо ответил рыцарь. - Почему? - В мире больше нет человека, способного мне помочь. - Что ты тут делаешь? И почему убиваешь поганищ? - Разве не очевидно? - Нет. - Я не вижу твоего спутника. – спросил её рыцарь, оглядевшись по сторонмам. - Мы не о нём сейчас. - Хотел извиниться, я не собирался вам навредить. - Я тебе верю, но что ты тут делаешь? - Пытаясь утолить жажду крови, чтобы восстановить силы, я забрёл в это место. Это проклятие я получил после смерти, но… Оно мне дороже любого благословения. - прохрипел рыцарь смерти в конце добавив, - С каждым разом сдерживать себя всё сложнее… Это были первые слова, которые дворф смог разобрать. Голос мертвеца нельзя было назвать приятным. В отличие от переливчатого, плавного и задорного голоса ночной эльфийки, голос воина Тьмы был хриплым, мрачным и сухим. - Ты пьёшь кровь животных? - обомлела жрица, рассматривая чёрные одеянья рыцаря. Тот не ответил, лишь кивнул. - Но что с тобой случилось? - выразила своё любопытство Фрея. - Долгая история - проговорил человек в чёрном. - Я никуда не тороплюсь. Помолчав какое-то время, рыцарь смерти наконец повернулся лицом к своей собеседнице. - Ты спрашивала зачем я здесь, - начал он, уходя от темы. - Да. - кивнула жрица. - Я упокоеваю мертвецов. - молвил чёрный мечник. Лицо Фреи приняло серьёзный вид. - Зачем ты напал на моего друга? - спросила она у мужчины. - Жажда… - коротко ответил тот, отводя взгляд. - Ты пил кровь у людей? - округлила глаза эльфийка. - Не горжусь этим… Жрица подошла к дереву, за которым укрылся Огнебрад. «Огни, мне нужна твоя помощь» - обратилась она к нему. «Зачем ты меня раскрыла!?» - возмутился паладин, выходя из-за своего укрытия. «Ты думаешь, он тебя не видел?» - усмехнулась Фрея. «Чувствовал» - сказал рыцарь смерти, посмотрев на дворфа, - «Ты всё слышал». «Всё» - солгал Огнебрад. «Я видел вас в Андорале» - произнёс человек. «Мне кажется, что не только там» - предположила жрица. «Ты шпион Плети, верно?» - серьёзным тоном спросил паладин, сложив руки на груди. «Вы одни?» - задал свой вопрос рыцарь смерти, проигнорировав чужой. «Допустим…» - протянул Огнебрад и опустил руки. «Силён» - отметил мертвец, изучающе поглядывая на дворфа. Вновь дунул ветер, срывая с деревьев сухие листья и сдувая тонкие, едва уловимые паутинки с могильных плит, унося их на север. «На чьей ты стороне?» - решительно спросил паладин, взглянув в глаза рыцарю смерти. «Я ни на чьей стороне» - ответил человек, отвернувшись от приключенцев и направив свой взор куда-то вдаль. Дворф замолчал, обдумывая ответ мертвеца. «Несмотря на всю мою ненависть к рыцарям смерти, должен признать, бился ты хорошо» - наконец произнёс Огнебрад, намеренно понизив голос. Он не хотел, чтобы его собеседник услышал эти слова. «Может, тебе нужна помощь?» - проговорила Фрея, не отрывая взгляда от повреждений на теле мечника, - «Я могу исцелить твои раны, если позволишь». Мертвец уже было хотел ответить, но дворф прервал его, промолвив: «Ему это не нужно. Он ничего не чувствует. Он мёртв». Голос его был твёрд как сталь, а взгляд жарок как огонь. «Прошу» - вопреки словам паладина изрёк мужчина. Фрея, не колеблясь, тут же принялась за дело. В руках её разгорелся Свет, в глазах воцарился покой. Произнеся заклинание, она направила волны чистого сияния на рыцаря смерти. Священный Свет врезался в раны, излечивая кожу и вены, благословляя кровь и даруя покой. «Вот, должно помочь» - сказала ночная эльфийка и сияние рассеялось. «Я чувствую себя лучше» - проговорил воин Тьмы, ощупывая то место, где раньше находилось ранение, - «Спасибо за помощь, но я должен продолжать путь». «Он притворяется, Фрея» - не отступал Огнебрад, - «Сейчас мы развернёмся и он воткнёт меч нам в спины». Рыцарь лишь устало ухмыльнулся на подобные рассуждения. Паладин в ответ продемонстрировал мертвецу свой кулак. «Я так не думаю» - спокойно проговорила жрица и дружелюбно посмотрела в глаза незнакомцу. Мужчина ей кивнул, показывая свою благодарность, а затем посмотрел в глаза паладину. Огнебрад с раздражением и злостью отвёл взгляд. Не желая больше терять времени, человек, поправив висящий на спине цвайхандер, побрёл в сторону крепости Тёмного Клыка, сутулясь на манер вурдалака. Паладин с недоверием и толикой презрения смотрел на уходящего вдаль воина, не зная, что и думать. «Я могла кое-что сделать…» - с едва заметной неохотой сказала Фрея, когда рыцарь смерти оказался достаточно далеко, чтобы не слышать этих слов, - «Залезть к нему в голову. Но это тёмная сторона меня…». Эльфийка запнулась. Опустила голову. «Он идёт к крепости» - заключил Огнебрад, хладнокровно игнорируя размышления своей подруги. «К той самой?» - жрица подняла взгляд на каменные громады, вздымающиеся за стеной серого, как тлен, леса. «Да. Нам туда же» - ответил дворф, всё ещё не отрывая глаз от чёрного мечника, ступавшего в пелену белого, призрачного тумана, окутавшего прилежащее к крепости Тёмного Клыка поселение. Звалось оно деревней Погребальных Костров. Столь мрачное именование идеально подходило этому затхлому, очернённому прахом и кровью месту. Когда-то давно проклятая магом Аругалом, а ныне же сожженная и разрушенная войсками Сильваны Ветрокрылой, она находилась в запустении. Дома были обращены в пепел и завалены обугленными трупами. Облако смрада до сей поры витало над селением, отгоняя волков и привлекая падальщиков. Паладин услышал шум с левой стороны. Повернулся и завидел Фрею, севшую на корточки рядом с выкопанным, полуоткрытым гробом. «Какая жуть» - презрительно покачала она головой, - «Надеюсь, это не Он сделал». «Слабая надежда» - вздохнул Огнебрад. Немного осмотревшись, воин Света наконец заметил телегу, стоявшую рядом с тем самым деревом, за которым он прятался. Она была не пустой, как оказалось. В развалюхе лежало две могильных плиты исключительного качества. Судя по всему, их так и не успели вбить в землю. Огнебрад на секунду представил, что было бы, случись подобное с той могильной плитой, на которой было бы вырезано его собственное имя. Паладин преисполнился жалостью к тем людям, что были так подло обмануты судьбой. В пламенном сердце светлые мысли рождались сами собой. Дворф пообещал самому себе, что после того, как с безумием Джостара будет покончено, он вернётся на это самое место и вобьёт могильные плиты в измученную землю. День вступил в полную силу. Звери-мертвецы вышли на охоту, неся за собой вонь разложения, пташки, гонимые стихией, лихорадочно заметались по тучному небу. Путешественники подходили к высочайшему из холмов Серебряного бора. Тропка, ведшая к старинному строению, была узкой и неровной. Она бежала вверх резкими, крутыми зигзагами, будто желала сбросить незваных гостей. «Вот она – крепость Тёмного Клыка» - без малейшего энтузиазма объявил Огнебрад. Фрея огляделась и завидела неподалёку лежащее поганище с отрубленными конечностями и лишённое головы. «Смотри» - указала на него жрица, привлекая внимание своего друга. «Да, я вижу» - раздражённо проговорил дворф, - «Не могу поверить, что Он помогает». У самого начала тропы высились две каменные башни, стоически охраняя дорогу. Одна из башен была разрушена чуть ли не до основания. Вокруг неё не было обломков или камней. Всё растащили. Вторая же башня пережила все невзгоды и до сих пор твёрдо стояла на земле, нерушимая. У подножия одной валялся труп гаргульи, безжалостно и старательно изрубленной на куски. Огнебрад не без труда отвёл взгляд от этого неприятного, но по-своему завораживающего зрелища. По бокам тропы располагались каменные ограды и металлические фонари, в которых всё ещё теплилось холодное, отталкивающее пламя. «Может, Он не такой, каким ты его описываешь» - сказала Фрея, не теряя надежд на счёт рыцаря смерти. Паладин нахмурился. «Я всё ещё сомневаюсь» - проворчал он, разминая руки перед предстоящей битвой. «Она такая наивная» - размышлял Огнебрад, - «Думает, что Он не такой, как все. Она заблуждается». Наконец, перед путниками предстала крепость Тёмного Клыка. По её каменным стенам тянулась лоза и прочая растительность, в отверстиях, где раньше находились кирпичи, кишмя кишели мерзкие насекомые. Из-за зубчатых стен возвышались остроконечные башни с плитчатыми крышами. Одна из них была выше остальных. В её окнах горел слабый, колеблющийся свет. У подножия крепости находилось ущелье, обильно поросшее густыми, острыми кустами. Над ним проходил широкий деревянный мост. Странники прошли по мосту и, остановившись у входа в обитель Аругала, посмотрели друг другу в глаза, намерившись развеять сомнения, если узрят хоть малую толику неуверенности или страха, но очи обоих были полны решительности. Огнебрад обнажил меч, ладони Фреи озарились Светом, в её глазах разгорелся маленький огонёк. Огонёк храбрости и силы. Путники, не колеблясь, в очередной раз преступили порог Ада. Проход к внутреннему двору был закрыт металлической решёткой. Пришлось воспользоваться другим путём. Герои, завидев с правой стороны открытую нараспашку дверь, вошли в южную часть крепости. Пол помещения был устлан досками, погнутыми гвоздями, железными оправами от бочек, сеном, рваными тканями и порубленными с особой жестокостью и дикостью телами упырей. Стало ясно, что рыцарь смерти тут уже прошёлся. Огнебрад, держа меч наготове, рванулся наверх по ступеням, находившимся в конце залы. Помещения крепости были холодны, даже несмотря на наличие горящих факелов на стенах. Фрея застала Огнебрада за осмотром второго этажа в поисках мертвецов. «Где вся нежить?» - недоумевал он, заглядывая за каждую стенку, каждый столб. «Кажется, кто-то постарался за нас» - предположила эльфийка, мысленно радуясь тому, что воин Тьмы всё-таки оказался другом, а не врагом. «Немыслимо…» - прошептал Огнебрад, закончив осмотр залы. Путешественники наконец отыскали ту самую дверь, что вела во внутренний двор и, приготовившись к худшему, отворили её. Посредине улицы находился лишенный воды резной фонтан из камня. На его вершине, опустив увесистый меч, стояла искусная скульптура рыцаря в кольчуге и латах. На удивление, она была не тронута. Вокруг красивого были разбросаны кости, доски, бочки и, конечно, трупы. У холодных стен стояли коробки, алхимические устройства, ампулы с сомнительными жидкостями и ржавеющие клетки, в которых проживали зачумленные боровы. Уже давно усмирённые, они не пытались вырваться. Вперившись в металлический пол своего заточения, мёртвые животные бесцельно бродили туда-сюда, иногда цепляясь за прутья подгнившими бивнями. «Да как такое может быть?» - обомлел Огнебрад, увидев рассечённые трупы мертвецов, - «Не верю своим глазам…». Фрея, вдоволь налюбовавшись разноцветными химическими жидкостями, внезапно уловила странный звук. Напрягши острый слух, она сумела разобрать шелест плаща и звон лат. Посмотрев в нужную сторону, жрица увидела Его. Воин в чёрном облаченье, ловко орудуя тёмным цвайхандером, боролся с бешеным упырём, который, будучи загнанным в угол, рвался и метался словно тигр. Ночная эльфийка, засмотревшись на дикое сражение, совсем забыла, что была не одна. «Это снова Он!» - наконец оповестила она своего приятеля, указав на рыцаря смерти. Огнебрад, резко оторвав взгляд от сложенных в пирамиду и укрытых тканью слитков серебра, посмотрел туда, куда показывала Фрея. Воин Тьмы, управившись с противником, скрылся в тёмном проходе, не обращая внимания на путешественников. Паладин, отмахнувшись от набежавших мыслей, рванул за человеком, всё ещё держа Фламберг в руке, а не в ножнах. Жрица, жалея о том, что не сумеет помочь кабанам, закрытым в клетках, побежала за вспыльчивым спутником. «Зараза… Могу поклясться, что вместо ладони у него была волчья лапа. Нужно быть во всеоружии» - подумал Огнебрад, несясь через внутренний двор, перепрыгивая изрезанную нежить. Странники оказались в обширной трапезной, где отныне пахло не горячей едой, а гнилью. Каменный пол был завален поломанными стульями, на столе лежали обглоданные кости, красочные витражи в оконных проёмах были заколочены толстыми досками, едва пропускавшими свет. «Смерть – это всего лишь передышка!» - завыл, испаряясь, дух барона Сильверлейна, обретя в груди рунический клинок тёмного мечника. «Рыцарь смерти!» - окликнул незнакомца Огнебрад. Мужчина обернулся, убрал оружие в ножны. Дворф не стал следовать его примеру. «Что вы здесь забыли?» - грубо бросил человек. «У меня тот же вопрос к тебе» - столь же грубо проговорил воин Света. Рыцарь смерти замолчал, прищурился, призрачными очами изучая собеседника. «Аругал…» - наконец ответил он. «Нежить» - также отчитался Огнебрад. «…Я должен найти его» - в голосе мечника послышалось утробное, нечеловеческое рычание. Резко выпрямившись, он достал из-за спины цвайхандер и, развернувшись, быстрым шагом поспешил по лестнице на следующий этаж. «Стой!» - крикнул паладин, отвлекаясь от размышлений, - «Как твоё имя?». Рыцарь смерти остановился и, не оборачиваясь, ответил: «Имя даётся при жизни. Мёртвым оно ни к чему». Слова человека повисли в воздухе. Увядшие розы, стоявшие в вазах на пыльном столе, поникли сильнее прежнего. Пламя в железных канделябрах, стоявших на столе меж ваз и пустых тарелок, тихо, успокаивающе потрескивало. Воин Тьмы тихо вздохнул и не дожидаясь ответа продолжил путь. Откуда-то издалека, казалось, из другого мира, послышались звуки разрубаемой плоти, брызгавшей во все стороны крови и рычание. Хриплое, зловещее. «Что будем делать?» - прервала тишину Фрея. Огнебрад не ответил. Помолчав какое-то время, он ворчливо произнёс: «Может, он и вправду не такой». Нахмурившись, дворф побрёл туда же, куда безымянный воин направился ранее. «Я о том и говорю» - сказала эльфийка, поравнявшись с другом, когда тот поднимался по очередным ступенькам. Паладин промолчал, всё ещё не желая до конца признавать свою неправоту . Герои шли по тёмным коридорам, чью мглу не могли рассеять даже факела, периодически натыкаясь на умерщвлённых чёрным мечником упырей, скелетов и прочих порождений мрака. Огнебрад настолько увлёкся думой, что не обращал на них никакого внимания. Его чуткая спутница, понимая, что её приятель не настроен на диалог, всю дорогу молчала, посматривая по сторонам. Деревянный пол поскрипывал под ногами путешественников, не давая коридорам крепости Тёмного Клыка полностью погрузиться в жуткую, недружелюбную, безответную тишину. Длинные рваные красные полотна, висевшие на каменных стенах, мерно покачивались, вторя завываниям ветра. Зала, в которой раньше восседал командир Спрингвейл, была окутана белеющим, неестественным туманом. Не внушающее доверия заклинание скрывало за собой жуткие следы дикой борьбы. Лавки и стулья, какие-то поломанные, какие-то целые, были хаотично разбросаны по всему помещению, погнутые щиты и мечи, обагрённые кровью – с ними же. Неожиданно, в густом тумане Фрея сумела заметить лёгкий блеск, сияние. Сойдя с маршрута, она наткнулась на изящный, окованный истинным серебром меч, в чью гарду были вставлены разноцветные драгоценные камни. Оружие больше никому не принадлежало, его владелец был устранён рыцарем смерти. В голове эльфийки даже мысли не возникло о том, что это качественно-кованное оружие можно было бы взять с собою и, приведя в порядок, позже выставить на аукцион за кругленькую сумму. Жрицу не волновали деньги, она не желала становиться богатой. Ею, как и её другом, руководили высшие стремления и мечты. Фрея осмотрелась. Огнебрада в зале уже не было. Больше не теряя времени, она помчалась туда, куда, как она думала, пошёл её товарищ. В лицо паладину ударил свежий лесной воздух. После душных, полных запаха разложения коридоров, он был словно божья благодать. Дворф вышел на стены Аругаловой крепости. Он не сумел углядеть деревню Погребальных Костров: призрачный туман окутал всё поселение. Вдали виднелись заострённые пики серых сосен. Небо всё ещё закрывали тучи, хотя порой из-за тёмных облаков таки вырывался дерзкий луч света, озаряя замшелую плитку на крышах крепостных башен. С зубчатых ограждений свисали пронзённые остриём чёрного цвайхандера гаргульи. Огнебрад, пройдя чуть дальше, на другом конце стены заметил уже знакомого ему рыцаря смерти. Мужчина резво сражался с парившей в воздухе горгульей, по-звериному уворачиваясь от острых когтей. Паладин уж было хотел присоединиться, как вдруг его порыв прервало необычное зрелище. Тучи на небесах расступились, освобождая от оков тьмы яркий, пылающий луч солнца. Свет опустился на поле битвы, овеяв своим величием сражающихся. Гаргулья сжалась, задрожала, склоняясь пред могуществом небесного светила, а чёрный же мечник лишь усилил натиск. Молниеносно раскручивая меч, он, взвыв, накинулся на нечисть. Из-под воротника воина выскочил серебряный медальон в форме креста. Металл заискрился в лучах солнца, слепя и повергая в ужас гаргулью. Существо успело лишь пискнуть перед тем, как её голова отделилась от тела и свалилась со стен, во внутренний двор крепости Тёмного Клыка. Огнебрад подошёл к чёрному мечнику. На его теле зияло несколько мерзких, кровоточащих ран. Паладин, недолго думая, применил простейшее целительное заклинание. Свет плотно окутал воина, зализывая шрамы и приводя тело в тонус. Рыцарь смерти, убрав своё оружие в ножны, повернулся лицом к своему лекарю. На его лице промелькнула улыбка. Кратко кивнув дворфу в знак благодарности, он пошёл дальше. В башню. «Мне за тобой не угнаться, фух» - промолвила подоспевшая Фрея. «Не могу поверить в то, что исцелил рыцаря смерти» - вздохнул Огнебрад. Поразмышляв какое-то время, он таки вошёл в башню, следуя за человеком. Эльфийка, ещё не успев отдышаться, неохотно пошла за другом. Винтовая лестница, устланная тёмно-синим пыльным ковром, шла вниз. Паладин и жрица спускались всё ниже и ниже, улавливая в самых низах топот латных сапог и бренчанье костей вперемешку с рычаньем. «Объясни мне!» - вдруг окликнула Огнебрада Фрея, изящно, по-эльфийски прыгая по ступеням. «Чего?» - лениво протянул тот, не оборачиваясь. «Почему не можешь поверить в это?» - вопрошала жрица. Дворф замолчал. Герои вошли в вонючие, задымлённые комнаты, наполненные сеном и чьими-то внутренностями. Судя по всему, эти комнаты предназначались воргенам, сыновьям Аругала. Рыцарь смерти, издавая рыки, бился с высоким, скелетом, облачённым в латные наплечники и рогатый меховой шлем. Огнебрад, приведя меч в боевое положение, ринулся в бой. Воин Тьмы с радостью встал с дворфом плечом к плечу против нечисти. Фрея, стоя сзади, поддерживала фехтовальщиков, возводя вокруг них магические щиты и читая целебные заклинания. Как только с мертвецами было покончено, паладин ринулся дальше, оставляя соратников позади. «Знаешь, почему не могу поверить?» - крикнул он своей подруге, - «Потому что предводитель этих тварей убил Утера!». Эти слова воин Света произнёс отрывисто и резко, ведь он не хотел их говорить. Крупицы горечи в его голосе не ускользнули от слуха эльфийки. Рыцарь смерти промолчал, сохраняя каменное выражение лица. Троица вновь побежала по винтовой лестнице, в этот раз наверх. «Поняла, кажется…» - тихо произнесла Фрея, жалея о том, что вновь завела этот разговор. Пройдя ещё несколько залов, коридоров и даже побывав в библиотеке, что хранила в себе тайны алхимии, истребители нежити оказались перед массивными, окованными железом воротами. Не мешкая рыцарь смерти толкнул врата, параллельно доставая цвайхандер. На незваных гостей понеслись призрачные гончие, клацая зубами и яря дикие глаза. Враг не был материальным, а значит, меч был бесполезен. В ладони воина Тьмы материализовался череп, горящий зелёным пламенем. Широко замахнувшись, он метнул его в нападавших. Несколько волков были уничтожены мгновенно. Некоторых пришлось добить, орудуя магией. Свет и Тьма сражались вместе, на одной стороне, сливаясь воедино и сея хаос в ордах нечестивцев. По прошествии нескольких секунд с гончими было покончено. Наконец, рыцарь смерти, жрица и паладин достигли финала. Пред ними предстали двери, что вели в проклятое место, кишащее проклятыми тварями. Убежище Аругала. «Куда мы так торопимся?» - вопросила Фрея, всеми силами борясь с отдышкой, - «Я устала». «Отдохни пока что» - сказал Огнебрад, убирая Фламберг в перевязь на спине, - «Оставим Аругала». Дворф кивнул рыцарю смерти, дав тому понять, что убийство ублюдка, призвавшего воргенов в Азерот, предоставляется ему. Чёрный мечник, поправив висящий на шее крест, ступил в убежище бывшего даларанского мага. Двери с шумом захлопнулись за его спиной, разнеся эхо по всей крепости Тёмного Клыка и всему Серебряному бору. Фрея, присев на колени, внимательно изучала помещение, в котором она оказалась. Обветшалый потолок, испещрённый дырами, подпирался деревянными колоннами, у чьих оснований лежало сено, очернённое обглоданными костями и кроваво-красным обкусанным мясом. В углах залы маленькие паучки усердно плели паутинистые узоры. Огнебрад стоял рядом, глядя в видную лишь ему одному точку и пытался разобраться в обуреваемых его чувствах по отношению к новому знакомому. Двери, за которыми находилось убежище Аругала, со скрипом отворились и наружу вышел рыцарь смерти, неся за собой нечестивый смрад. Одежда его была в плачевном состоянии. «Но где же Аругал…» - прохрипел воин, медленно ступая по досочному полу, метя свой путь полосой крови. «Наша работа здесь окончена, Фрея. Уходим» - проговорил Огнебрад, посматривая на чёрного мечника. Его взгляд смягчился, но искра подозрений в них всё ещё не потухла. «Мы теперь заодно?» - с надеждой изрекла жрица, лениво поднимаясь на ноги. «Нет, не заодно» - резко ответил паладин, обрубая дальнейшие рассуждения на эту тему. Путешественники спускались по винтовым, вызывающим рвотные позывы, лестницам, шли по нескончаемым, безжизненным коридорам. Дорога вела то вправо, то влево, то опускаясь, то поднимаясь. Мёрзлые комнаты сменялись бесконечными переходами и залами, очернёнными свежей кровью. «Знаешь, где он?» - обратился воин Тьмы к дворфу, желая знать, куда подевался хозяин крепости Тёмного Клыка. «Он в Нордсколе. В Седых холмах» - коротко и неохотно произнёс тот, раздражаясь в те моменты, когда его поток мыслей прерывают. «Вот как» - задумчиво ответил рыцарь смерти, ускорив шаг. Каменные коридоры петляли из стороны в сторону, не желая заканчиваться и выпускать заплутавших вторженцев на свободу. Воитель Акеруса уже давно скрылся в бесконечном лабиринте холодных стен, не дожидаясь напарников. Очевидно, ему не терпелось выплеснуть своё разочарование от несостоявшейся встречи на новую жертву. Месть? Жажда крови? Или обострённое чувство справедливости? Огнебрад понятия не имел, что двигало им. И не очень то хотел знать. Паладин не пытался догнать своего минутного союзника. У них был свой путь. «Куда он подевался?» - непонимающе глянула на своего друга Фрея. «Ушёл к выходу из крепости» - облегчённо сообщил ей Огнебрад. «Это всё странно. Очень странно» - забеспокоилась эльфийка. «Главное, что это место очищено от мертвецов» - улыбнулся паладин и посмотрел на свою спутницу. «Угу…» - спустя некоторое время промычала жрица и в ответ одарила союзника своим светлым и открытым взором. «Теперь мы уходим в Гилнеас» - уведомил подругу дворф, в очередной раз поправив неудобно-висевший меч на спине. «Воргены…» - с недоверием пробормотала Фрея. Юную эльфийку с самого детства засыпали жуткими историями о человекоподных волках, озарённых светом Луны и ведомых запахом плоти, чьи охотничьи угодья – это весь Азерот. Об армии ночи, что мчалась по лесам и лугам, сея хаос и неся смерть. Жрица боялась мистических существ. «Мы их там не встретим» - прервал её внутренние переживания Огнебрад, «Но… почему?» - вопросила его Фрея, стараясь скрыть нахлынувшее любопытство. «Гилнеас давно заброшен и пуст» - констатировал паладин, изображая безразличие к судьбам людей. «Я вообще ничего не знаю…» - почесав в затылке, заключила дочь Леса, тщетно пытаясь припомнить исторические данные на эту тему. «Чем больше будешь путешествовать, тем больше узнаешь» - с улыбкой заверил её дворф. Покопавшись в поясной сумке, он бережно достал оттуда резную трубку и тут же закурил, пуская замысловатые клубы дыма. *Видимо, эта трубка для него многое значит* - подумала ночная эльфийка, не в первый раз наблюдая, как аккуратно и щепетильно он с ней обращался. Путники покинули крепость Тёмного Клыка, пребывая в зыблемом спокойствии и навязчивой тревоге. Каждый думал о чём-то своём. Если для того, чтобы добиться справедливости, мне придётся убивать, то я буду убивать. Убивать безжалостно, не жалея ни о малейшей пролитой мною капли крови. Крови грешников. Крови тех, что должны быть казнены во имя божественного порядка. Во имя правосудия. Сын мой, в твоих глазах играет огонь, пляшет пламя, в сердце твоём необузданный жар. Иди же. Вступи в ряды паладинов. Обретя оружие, карай врагов Света огнём и мечом. Пусть огнь твоей души разгорится и сожжёт Богам неугодных. Иди же. Водрузив на голову шлем из золота и серебра, очищай мир от нечисти. Пускай Зло содрогается, слыша твоё имя. Иди же, по благословлённой Светом дороге, и пускай за твоей спиной высятся горы трупов тех, что были Свету врагами. Иди же, Огнебрад. Эти и другие наставления вновь звучали в голове паладина, вороша прошлое и вызывая неприятную тревогу. Внутри дворфа шла борьба, борьба, из которой только один выйдет живым. Сын Стальгорна стоял на распутье, не решаясь выбрать нужную дорогу. Фрея брела слева от Огнебрада, нетерпеливо предвкушая знакомство с городом гилнеасцев. Подул неспокойный ветер, сосны накренились, робея перед могуществом стихии. На юге громыхнуло. Измученной земли коснулись первые капли дождя. Лёгкая морось застучала по обугленным крышам когда-то преданых огню домов. Сгорбившиеся деревья смотрели на странствующих истребителей нежити своими безразличными глазами, пока те, ступая по пепельным тропкам деревни Погребальных Костров, держали путь в город-призрак. «Я хочу есть» - пожаловалась Фрея, слегка согнувшись от боли в животе, вызванной долгим отсутствием хорошей, сытной трапезы. Эльфийка либо ела очень мало, либо не ела вообще. «Я тоже голоден» - разделил желания жрицы Огнебрад, одной рукой держа трубку, а другой пытаясь удержать на голове капюшон, сдуваемый ветром, хлещущем прямо в лицо, - «У тебя осталась еда?» - с надеждой вопросил он. «У меня больше не осталось хлеба» - разочарованно ответила ему Фрея, пошарившись в сумке, - «И, судя по всему, тут его не купишь…». Дворф едва сумел сдержать мученический стон, так и стремившийся вырваться наружу после удручающих новостей. Герои вышли к некрупному, снесённому войною фонтану, что находился в самом сердце селения. Ветрище забродило среди сожженных домишек, приводя в движение кривоватые флигели и вороша пепелище. На юге вновь громыхнуло. Блуждая по опустошённым улочкам, путешественники наткнулись на зданьице, от чьего прошлого великолепия не осталось и следа. От жилища остался лишь фундамент да покрытые золой балки. За одной из таких пряталась Отрекшаяся в форме подгородского солдата. Едва уловив краем глаза движение среди руин, Огнебрад, на ходу доставая меч, кинулся к нарушителю спокойствия. Воительница Королевы Банши успела лишь закрыться костлявыми руками перед тем, как Фламберг настиг её и нежадно порубал, окропив синюю форму чёрной, как глазницы самой Смерти, кровью. Фрея, подойдя поближе, сочувствующе посмотрела на женщину. «Что её так напугало?» - вопросила эльфийка, желая знать причину, по которой воскрешённая Сильваной нежить скрывалась среди праха мёртвой деревни. «Это не важно» - рявкнул Огнебрад, убирая меч за спину, - «Никакой пощады!». Жрица взглянула на товарища со смесью страха и непонимания. Устами дворфа говорил не здравый смысл, а эмоции. Пламенные, живые эмоции, стихийно вырвавшиеся наружу, как огромный кит, стремясь к солнцу, вырывается из глубин моря, вспенивая и содрогая поверхность воды, разбрызгивая и волнуя мерцающую лазурь. Каменный, невреждённый мост раскинулся над заросшей, облюбованной мошкарой топью. Худощавые кроколиски, кроясь в рогозе и прочей болотной растительности, глядели на скитальцев, пощёлкивая чёрно-жёлтыми зубами. Кольчужные сапоги, обитые кожей, уверенно застучали по сырым камням. За владельцем обуви следовала высокая, стройная эльфийка, чьи лёгкие шажки были неслышны. Вдали, укрытая стеной леса, высилась, чернея, Стена Седогрива. Огромные, согбённы, окованные наикачественнейшими металлами, врата уже давным-давно не хранили покой некогда входившего в состав Альянса государства. Зияющий проход был окружён осадными орудиями Отрекшихся и палатками с сиреневыми крышами. К счастью путешественников, орудия были повреждены и непригодны для ведения военных действий, а палатки пустовали. «Что тут было» - поинтересовалась Фрея у своего приятеля. «Отрекшиеся с Сильваной Ветрокрылой во главе осаждали Гилнеас» - угрюмо пояснил Огнебрад, не отводя взгляда от прохода в стене, - «С тех пор там никто не живёт». Ответ дворфа был до неприличия краток и лишён деталей, но эльфийка довольствовалась даже такими столь мелкими крупицами информации. «Снова эти Отрекшиеся…» - зло проговорила она, сжимая руки в кулаки. «Лучше нам с ними не связываться» - торопливо настоял паладин, давя проклюнувшиеся ростки ненависти в спутнице, дабы они не вылились в нечто тёмное и богомерзкое, - «Они входят в Орду, а Орда опаснее, чем нежить». Жрица на мгновение остановилась, вслушиваясь в звуки дождя и скрип раскачивающихся веток. Несомые клокочущей бурей листья пролетели пред мокрым лицом девушки, держа путь на запад. Вид живого леса охладил её пыл, успокоил, возвращая в прошлое, в играющий красками Ясеневый лес. Едва заметно улыбнувшись, она, забыв обо всех бедах, продолжила идти за своим другом, любуясь картинами своего родного дома, возникшего в её сознании. Один из кроколисков, осмелев, решил подобраться поближе к пришельцам, дабы утешить ноющий желудок, однако, завидев на спине дворфа блеск металла, замешкался. На юге рокотал гром. Герои прошли через врата стены Седогрива, не сказав ни слова. Выложенная камнем тропа была испещрена крупными углублениями, что остались от массивных снарядов осадных машин. Днища углублений поросли самыми разными травами, чьи названия Огнебраду были не знакомы. В мокрой слякоти вокруг кратеров валялись куски каменных ограждений, которые ранее отделяли дорогу от чёрного, мрачного леса, что никогда не видал благословения святого. Обочина была заполонена видавшими виды шипастыми баррикадами, хаотично разбросанными в разных местах, брошенными военными палатками, на которых были вышиты черепа и алхимическими повозками с ярко-зелёной, булькающей жидкостью. Чумой. «Флаги Отрекшихся!» - решилась прервать затянувшееся молчание Фрея, указав на геральдику Королевы Банши. Тёмно-синие знамёна обеспокоенно покачивались на ветру, то обнажая, то укрывая герб Отрекшихся тканевой пеленой. «Да, нынче это их земли» - объяснил Огнебрад, умиротворённо выдыхая очередное облако дыма. Казалось, в этот момент ему были безразличны и Гилнеас, и Лордерон, и вообще весь мир, однако, это было не так. Ночная эльфийка тревожно вздохнула, обдумывая слова друга. «Далеко нам до Гилнеаса?» - вопросила она, засматриваясь на металлическую отделку дьявольских машин, созданных в жерлах Подгорода. «Не очень» - бросил Огнебрад, глянув в видную лишь ему точку на укрытом тучами небе. Путешественники миновали заброшенную передовую Отрекшихся и вышли на северный каменистый мыс, открытую и прохладную местность, незащищённую деревьями. Вдалеке, прямо за бурной рекой, виднелись небольшие зданьица, каменные постройки, деревянные мостики и узкие дорожки меж далёких скал. Рядышком, на краю дороги расположился давно покинутый участок. Пройдя под изящной, вырезанной из качественной древесины, аркой, можно было последовательно наткнуться на колодец, в нехитрой конструкции которого зияли отверстия, что раньше заполняли каменья, ныне растасканные мародёрами, некрупный, опустошённый и мертвенный домик, и собранные на скорую руку курятники, пустые и полуразваленные. В воздухе витала Смерть. Дождь потихоньку сходил на нет, а буря же становилась лишь сильнее. Разыгравшаяся стихия взъерошила иссиня-голубые волосы Фреи, тканевые одежды затрепыхались, подчиняясь потокам ветра. Огнебрад в спешке убрал трубку обратно в сумку. Безмятежное безразличие сползло с его лица, сменившись мрачной, недружелюбной хмуростью. «Руины, руины, руины…» - повторяла ночная эльфийка, взирая на обездоленные земли Генна Седогрива, - «И запах сажи». Дворф, шедший рядом, стянул с себя сырой капюшон, устав противиться воле природы, что желала лишить его этой роскоши. Жёлто-рыжие волосы рассыпались и, спустя какое-то время вновь приняв привычную форму, плавно легли на широкие плечи фехтовальщика. «Унылое зрелище, конечно» - угрюмо согласился он с подругой. «Не такое я себе путешествие представляла» - с сожалением пробормотала жрица, борясь с болью в животе. Паладин ненадолго отстал от союзницы, остановившись у маленькой лужи. Сын Стальгорна заглянул в чёрные, непроницаемые глубины и усмотрел там своё отражение. Лицо было испещрено неприятными рубцами, ранками, под глазами виднелись тёмные круги. Зрачки обесцветились, лоб покрыли морщины. Лик лишился того дворфийского задора, того алого, дун морогского румянца. Путники миновали разграбленное жилище и вышли на тот отрезок дороги, где она разделялась на два пути: один вёл вперёд, далеко, к покинутым селениям и острым скалам, за которыми высилось имение Седогрива и бушевало чуждое, холодное море, а другой сворачивал налево, к величавому мосту, который протянулся над рекой, что отделяла столицу от диких дебрей. Благодетели, недолго думая, свернули. В начале и конца моста находились угрюмые сторожевые башни, возведённые из кирпича и тёмной древесины. На самых верхах военных пунктов были состроены небольшие балкончики, где должны были располагаться воины Гилнеаса. Над балкончиками нависали серые, немного раздробленные плитчатые крыши. Башни соединялись между собой широкими переходами, тем самым создавая низкие, но внушительные арки. Путешественники, обменявшись взглядами, ступили на мост, кроясь в тенях массивных сводов. Дождь нежадно колотил по измокшему камню. «Нужно быть начеку. Этот рыцарь смерти может быть неподалёку» - заметил Огнебрад, немного повысив голос, дабы его слова не стали пустым роптанием в шуме ливня. Где-то в глубинах своего сознания он всё ещё ощущал присутствие бродяги с цвайхандером. Ощущение было слабым, эфемерным, едва уловимым. Однако оно всё же было, а это значит, что потенциальный союзник не так уж и далеко. «Он безвреден» - возразила Фрея, тоже повысив голос, - «Я думала, что ты понял». Горечь и разочарование пронзили её мягкий голос. «Я в это не верю» - резко и пылко ответил дворф, блеснув глазами. Эльфийка замолчала. Вновь прислушалась к шёпоту дождя, тем размышлениям и мыслям, что несли прозрачные и холодные, как Тельдрассильские озёра, капли с небес, разрываемых гневными молниями. Паладину вдруг стало стыдно. Он бросил взгляд куда-то в сторону, пытаясь усмирить эмоции. Воин Света до сих пор не мог понять, как ему относиться к новому знакомому. Пред путешественниками предстала гордая и благородная соборная площадь. Как оказалось, она была не безлюдна. На обочинах, посреди довольно давно разбитого лагеря, расположились люди в потрёпанных гербовых накидках Штормграда. Вооружившись мечами, секирами, кувалдами и вилами, они патрулировали местность, изредка поглядывая на юг, в сторону земель Альянса, что крылись за вековечными горами и убийственными скалами. Воины, вымокшие до нитки, замёрзшие и озябшие, скучали по Родине. Вечером они собирались у костров и, крепко прижимаясь друг к другу, рассказывали истории: о забавных случаях на службе, о первой любви, делились впечатлениями и знаниями, мечтами, рассказывали и занятиях, которым часто уделяли время до того, как облачились в латы. Люди, объединённые лагерным уютом, могли быть совершенно разными, однако с восходом солнца каждый из них вновь брал в руки оружие и отправлялся на службу, лелея в душе надежду, что однажды вновь окажется по ту сторону заснеженных вершин, что заслоняли Штормград. Собор вздымался в чёрные небеса, озаряемый вспышками молний. Новоприбывшие млели в величии чудотворного строенья. Седой мужчина с повязкой на глазу, бренча тяжёлым доспехом, подошёл к странникам, прося тех объявить причины своего внезапного визита. Огнебрад, выдержав строгий взгляд генерала, объяснил тому, что он и жрица являлись паломниками, попутно продемонстрировав вояке небольшой значок размером с ладонь, на котором был изображён символ Серебряного Рассвета. Несмотря на возраст предмета, коррозия и ржавчина его не постигли. Металл задорно поблёскивал в свету тех немногих лучей солнца, что вновь смогли преодолеть тучевую преграду. На истерзанном лице мужчины возникла лёгкая, одобрительная улыбка. Он, резво поклонившись двоице, спешно оставил их в покое и направился на свой пост. Поднявшись по широким полукруглым ступеням, паладин и жрица, не раздумывая, вошли в гилнеасский собор, дабы укрыться от неутихающей бури и прикоснуться к Свету Попасть в обитель света из чёрного камня можно было через высокий и узкий арочный проход, сделанный из тёмного дерева умелой рукой. На некотором расстоянии от входа расположились широкие окна с мастером деланными витражами. Внутри путников ожидал небольшой вестибюль, чей пол украшал алеющий ковёр с золотой вышивкой. У стен расположились резные гранитные постаменты, на которых красовались стройные вазы с букетами ярко-жёлтых цветов, чьи пестики ярились оттенками красного. Пройдя по извилистому вестибюлю, наслаждаясь цветочным благоуханием, «паломники» попали в огромный зал с высоким потолком, где пахло древесиной и факельными огнями. В этом зале собирались веровавшие, что, сложив ладони в молитве, наблюдали за службами. Гости святыни медленно, робко продвигались меж заполненных книжных шкафов и исцарапанных скамей, восхищаясь работой гилнеасцев. «Впечатляет» - неловко прошептал Огнебрад, не смея нарушать благоговейную тишину, которая прерывалась лишь протяжным скрипеньем досок, по которым ступали новоприбывшие, и тяжёлым стуком дождя о высокую крышу. «Согласна» - проговорила Фрея, рассматривая невероятных размеров позолоченную и инкрустированную драгоценными каменьями люстру, висевшую на худеньких цепях. Помещение было скудно освещено: изредка встречались напольные канделябры, испускаемый которыми свет можно было сравнить с игривым блистаньем светлячка в тёмном гроте. Основным источником света являлся окружённый факелами небольшой помост в конце зала, позади которого возвышались три роскошных витражных изображенья. Изредка чрез них прорывались скромные лучи света, окрашивая внутреннее убранство священного зданья в ало-оранжевые, огненные цвета. Место на помосте занимал резной прямоугольный столик и незамысловатый аналой. Паладин, посчитав себя недостойным всходить на помост святослужащих, присел на стоявшую неподалёку скамью, перед этим вытащив из спинной перевязи меч. Обнажённое лезвие дерзко блеснуло в мерцанье огненных светильников, ненадолго обретя пламенный оттенок. Жрица устроилась рядом, всё ещё не в силах оторвать взгляда от люстры. Если бы кто-нибудь решился ступить на тёмные земли Лордерона, кишащие нечистью, и пройти путь от западных Чумных Земель до озаряемого дикой луной Серебряного бора, если бы кто-нибудь решился пройти чрез разграбленные селенья Гилнеаса, погрязшие в войне, и добраться до столицы Седогрива, если бы кто-нибудь не пал духом, видя разрушенья и Смерть, и вошёл в вознесённый собор, очищающий и благоденственный, он бы завидел дворфа и эльфийку, которые, прикрыв глаза и упиваясь тихим блаженством единения с божественным духом, что царил в священном строенье, возносили молитвы Свету, желая обрести то самое «спасенье души» и найти ответы на все вопросы. Но никто не решился, ибо вольная стихия омрачала тот день. Изредка дворф, отвернувшись от красот людского строенья, обращал свой взор на лежавший рядом Фламберг, порою поблёскивавший в лучах всходившей луны, чей свет пробивался через небольшие, пыльные и разукрашенные паутиной оконца. В глубокой задумчивости он поглаживал грубое, уже успевшее затупиться лезвие меча. - Пошли спросим у тех вояк насчёт еды, - предложил паладин, когда урчание оголодавшего живота бесцеремонно оборвало растянувшуюся на, казалось, года, тишину. Фрея, до сей поры пытавшаяся понять смысл постигшего её видения, не ответила, а лишь коротко, отстранённо кивнула. Огнебрад встал со скамьи, попутно всунув обездоленный меч в спинную перевязь. Путник ещё долго окидывал многозначительным взором массивные своды собора, прежде чем покинул его рука об руку с подругой. По какой-то неведомой причине ему казалось, что он видит это место в последний раз. Улица окрасилась в загадочный лунный пурпур. В лужицах, покрывших сырую, побитую плитку, чётко отражался зловещий полумесяц, чей завораживающий свет, однако, всё ж прорезал чёрную гладь заволочивших его ночных облаков, медленно плывших на юг. Странники подошли к посту того самого одноглазого генерала, что приветил их при входе в город. Мужчина, удивлённый столь внезапным визитом, слегка опешил, однако быстро пришёл в себя, готовый выслушать незнакомцев. - И вновь здравствуйте, товарищ генерал, - начал Огнебрад, старательно подбирая слова, - Мы с моей спутницей, утомлённые долгой дорогой, возжелали отдыха и пищи, ведь ночевать нам негде, а запасы иссякли. Разрешите ли вы, уважаемый господин, обрести в здешнем лагере приют и пополнить походные сумки? Воин, видно начитанный и имевший опыт общения с высшими слоями общества, что обожали строить свою благородную речь столь заковыристо и чрезмерно вежливо, недолго думая молвил: - Разумеется, уважаемым господину и госпоже будет предоставлена пища, которая, хоть и не отличается глубокой, оставляющей незабываемые впечатления, вкусовой палитрой, являет собой целебный отвар, придающий сил для новых свершений. Однако же, к сожалению, палаток у нас крайне ограниченное количество. По одной на двух воинов. Посему предлагаю Вам, господа, а выбор у вас как таковой отсутствует, улечься рядом, под открытым небом, на пледы, которые будут нами предоставлены в угоду удовлетворения потребностей благих паломников. Вы сможете разместиться правее, у разрушенного фонтана, - человек вытянул руку в нужном направлении, - Там вас будет ожидать живительное блюдо, сваренное теми немногими людьми лагеря, что хоть сколько-нибудь, но умеют готовить. Дворф, впечатлённый теми уровнями речи и гостеприимства, коими владел престарелый боец, поблагодарил того не сразу. Как только искатели приключений отошли, вояка раздражённо сплюнул в ближайшую лужу, раздосадованный тем, что ему пришлось столь тошнотворно-вычурно изъясняться. Подозвав к себе одного из подчинённых, он дал тому указания насчёт новоприбывших: не спускать с тех глаз, в случае чего брать живыми. Парень лет двадцати-пяти, чьё лицо ещё не избороздили шрамы войны, спешно откланялся и удалился исполнять свои обязанности. К убитому хаосом когда-то бушевавшей в Гилнеасе бойни фонтану вела узкая мощёная дорожка, порченная хлюпающей слякотью. В некоторых местах из-под обильного слоя грязи, смешанного с дождевой водой, пробивались слабенькие, иссохшие растеньица, чья судьба уже была предрешена. Вокруг некогда радовавшего глаз каменного произведения искусства расположились бастионы опирающихся на глубоко-воткнутые в землю деревянные балки палатки и горы заколоченных коробок, содержавших провиант, медикаменты и новёхонькую экипировку. Над всем этим воинским добром возвышался стяг, изображавший благородную золочёную главу льва на синем фоне, искалеченную недавним ливнем. Жрица и паладин, обойдя выбитую металлическую калитку, что некогда была согнута невообразимой, нечеловеческой силой, вошли в бывший парк, в чьих едва заметных бороздах ещё произрастали унылые деревца. Справа от покалеченного фонтана нашёл место чугунный котелок, овитый краткими язычками пламени, игравшего на поверхности хвороста и не нашедших применения досок. Вокруг него, полукругом, стояли «солдатские жилища», заполненные мехами, простынями, видавшими виды сумками и прочим-прочим. Лже-паломники, искушённые исходившем из котелка ароматом варева, который, что странно, всё ж можно было уловить сквозь тяжёлые духи утихшего дождя и сырой земли, нетерпеливо засеменили к лечебной стрепне. - М-м-м, супчик, - удовлетворённо протянул Огнебрад, наблюдая за прыгающими в воде кусками рыбы, мяса, моркови, помидоров и прочих съестных ингредиентов, обильно осыпанных зеленью, - Выглядит аппетитно. Фрея, пребывая в глубоких раздумьях, ничего не ответила, но лишь с большою жаждой покосилась на манящее блюдо. На сереющей травке, поникшей под слоями нечистот, стояло уже успевшее покрыться ржавчиной ведёрко, снизу доверху заполненное костями рыб, чьё мясо было использовано в качестве важного элемента вкусового букета. В одной из палаток, на шерстяном покрове, возвышалась гора грязной посуды, из которой вкушали вояки, ныне стоявшие на страже местного порядка, как им и было положено. Но, на удивление, две тарелки всё ж были чисты – видимо, предназначались специально для новоприбывших. Огнебрад, подобрав одну из двух ложек, что тоже были предоставлены гостям, деловито зачерпнул из чёрного котелка небольшую порцию блаженной жидкости, щедро приправленной ломтями помидора и моркови. - Как тебе? – наконец нарушила затянувшийся обет молчания Фрея, не сдержав любопытство. - Такой себе вкус, но сойдёт, - после продолжительного процесса разжёвывания и изучения пищи заключил дворф. Он был довольно привередлив, даже несмотря на большой опыт странствий, в которых порою приходилось есть что попало. - Ну, зато не умрём с голоду. - И то верно, - согласилась эльфийка, вооружаясь ложкой и тарелкой. Усевшись поодаль от чугунка, поближе к палаткам, истребители нежити принялись с большой охотой поглощать содержимое своих посудин. Пурпурное свечение сменилось искристыми бирюзовыми переливами. Бойкий полумесяц одолел тёмные облачные громады и предстал перед служивыми во всей своей великолепной, неземной красе. Под его величием царившие вокруг разруха и слякоть невольно скидывали с себя чёрные плащи, обретаясь в королевских мантиях. Вдоволь наевшись, путешественники приставили грязную утварь к подобной. В сон не клонило, а посему они позволили себе пройтись по умытому дождливой погодой Гилнеасу. Паладин со жрицей, слушая протяжной вой заржавелых, узорчатых ворот, покинули затхлый парк, выйдя на столь же затхлую дорогу, что вела вглубь города. - Очень смутно и слабо, - начал Огнебрад, когда, перейдя водный канал по внушительному каменному мосту, странники вступили в одну из узких, ветвистых улочек, - Но я чувствую рыцаря смерти… Дворф понижал голос, словно страшился посторонних ушей. - Снова? – безмятежно вопросила его Фрея, поправляя тканевый платок, что крыл нижнюю часть лица. - Да, - кивнул воин Света. Некоторое время молчали, разглядывая висевшие на протянутых меж оконцами, средь чьих ставен царила непроглядная, мёртвая темень, бечёвках одежды. Чёрные брюки, белоснежные платьица, простые рубахи и прочие в настоящий момент более походили на чумазые низы, приговорённые к смертной казни через повешенье, нежели на мировых судей, коих творенья портных лишь облагораживали. - Странный Он, - проговорил паладин, не в силах созерцать отвратное в напряжённой тишине. - Почему странный, Огни? – молвила жрица, слегка подрагивая, когда хладный ветерок гулял средь городских троп. - Преследует нас. Хоть опасным и не выглядит… - утверждал Огнебрад, в некоем смятенье воззрившись на тихое ночное небо. - Может, им движут личные цели? – предположила эльфийка. Голос её ни сколь ни изменился. Настолько она уверовала в благие намерения нового знакомого. Рыжебородый товарищ не удостоил её ответом. Завернув направо, путники вышли на адово подобие улицы, что некогда звалась торговым кварталом. Окованные полосами металла телеги, ранее полные вещей на продажу, были свалены в мерзотные, обвалившиеся кучи прожённой гневом захватчиков рухляди, что ныне походили на баррикады, возведённые в бессильном отчаянье. Тканевые навесы над разграбленными ларьками обретались изорванными, пыльными хламидами. Во мху, коим поросли дорожки, прежде истоптанные жаждущими покупателями и полными надежд зазывалами, дворф отыскал труп, от которого остались лишь голые, безликие кости. Грудная клетка жертвы была истово раздроблена, судя по всему, увесистым копьём, покоившимся совсем рядом. Преклонив колено рядом с несчастным, Огнебрад вознёс полные сожалений и укоров молитвы к блеклым звёздам. Фрея бесцельно бродила средь руин, созерцая облезлые старинные дома, рисовавшие размытые грани товарной площади, стараньями дьяволова замысла утонувшей в безграничных горечи и скорби гилнеасского народа. Слетевшие с петель двери, разбитые вдребезги фонари и стёкла окон, раскиданные бочки и скамейки, опустошённые жилища и ящики, лишённые содержимого – сие добро пало ниц в самодержавном величии тёмно-синего флага, тянувшегося к небесам, столь далёким. Квартал выл в своём посмертье, колышась во призрачных дуновеньях, зданья, чернея, неумолимо подступали со всех сторон. Огнебрад же, отступив от тленного тела, принялся слоняться по округе, понурив главу. Его терзали назойливые сомнения на счёт того пути, который был им избран. Или ж за него? - Что мы теперь будем делать? – отрешённо проговорила жрица. - Пойдём в лагерь, - порешил паладин, не пытаясь скрыть тот заунывный спектр эмоций, что отемнил его и без того не блиставшее радостью лицо, - Обдумаем. Эльфийка безразлично согласилась, не имея желания более погружаться в этот недружелюбный, алыми жвалами войны пожранный град. Истребители нежити побрели вновь по тем же мостовым, по которым и вступили в прокаженные хитросплетенья улиц столицы, где угнездились эмиссары Смерти, коих трупами навеки поименовали. С пугающих арок и распахнутых ставен медленно, словно по лезвию убийственного клинка, стекала вода, окольцовывая поверхность луж, более походивших на разъедавшую души муть. Неуёмный ветер наконец стих, оставив в покое глади канальных влаг. Редкие флигеля оставили своё ремесло, прекратив ветрищем ведомые вращенья, сопровождавшиеся скрипучими стенаньями. Ветви деревьев, схожие с конечностями, что оставила плоть, прервали свои нервные трепыханья, вновь склонив пальцы к истерзанным почвам. Где-то на задворках тихой летней ночи мерно постукивали латные сапоги сменявшихся караульных. Паломники, коих взывали не священные земли, а осквернённые богопротивным маршем мертвецов адски филиалы, добрались до знакомого военного лагеря, над которым встали дымья костров, ныне гревших измокших воинов и днища сажных котелков, до краёв заполненных сытной похлёбкой. Заняв место у одного из жарников, авантюристы принялись размышлять об увиденном и о том, что всё же упряталось за занавесом. Здесь, среди лагерного уюта, мыслительные процессы протекали в особенном покое и умиротворении. Ощущение, будто люди, собравшиеся в столь гиблом месте, пришли не с оружьем, а с белыми полотнами на руках, не покидало крещённых бойней светоносцев. - Что ж… - начала Фрея, силясь хоть как-то оборвать неловкое молчание, - Придётся питаться здешней пищей. Говорила она обрывочно, нехотя, ибо голову полнил рой пробуждённых изреченьями старца мыслей. - Выбора у нас нет, - с лёгкостью в голосе подтвердил Огнебрад. И вновь молчанье, полное задумчивых, однако неясных взоров. Блюстители порядка начали сбираться вокруг чугунков. Отложив холодную сталь, они брали в руки не отличавшиеся изящностью тарелки, после чего с большим чаяньем по очереди, пользуясь половником, обогащали глубины керамических изделий блаженным, тёплым варевом. Усаживаясь вокруг костров, обставленных палатками, чьи скромные хоромы служили измождённым воинам домом, они начинали ветвистое повествованье о жизни, в кою канву вплетались многочисленные нити, а то и полноценные куски, хоть и непригодных, но имевших свой блеск тканей мыслей и рукоплесканий. И хоть число членов дискуссии было велико, ни един не мог похвастаться узорчатым, расшитым златами и серебрами ковром, что мог заключить в свои объятья страны и города. - Мы отправимся в Призрачные земли, - внезапно заявил Огнебрад, не обращая взгляда на собеседницу, ибо был увлечён всполохами огня в чреве кострища, - Устраним мертвецов и там. Эльфийка, хоть и встревожилась резкими словами друга, сумела быстро сориентироваться, кротко кивнув, поскупившись на высказыванья. Она не была расположена к какому-либо диалогу. Нещадно клонило в сон, а тяготевшие думы лишь усугубляли положение. Убаюканная говором защитников Гилнеаса, жрица встала, разыскав в отдаленье от воинских палат те самые пледы, предоставленные благородным генералом. Обменявшись с рыжебородым товарищем пожеланьями, сулившими спокойную ночь, она улеглась на том, что расположился правее.