Заплутавшие странники. Книга I. Возгорание.

Тьма подступала со всех сторон, окружая единственный оплот Света в столь безбожном и безжизненном лесу – холм, на котором расположились Фрея и Огнебрад. То тут, то там меж деревьев мелькали зловещие силуэты вурдалаков, упырей и прочих отродий Смерти. Вокруг стояла мертвенная тишина, всё сильнее нагнетая обстановку. Сидящий у неугасающего костра Огнебрад, пристально вглядываясь во мрак Тирисфаля, невольно задумался: «Эти силуэты – всего лишь галлюцинации, порождённые уставшим и измотанным разумом, или нежить действительно решила погнаться за нами в самую чащу леса?». Ослабив бдительность, дворф отвернулся от ужасающей глуши и приковал свой взор к колыхающемуся на ветру пламени. В глубине зажжённого огня роились образы, смысл коих едва способен уловить глаз обычного смертного, однако непостижимая загадка давала мнимому сердцу надежду, что в момент, когда мерцающий силуэт меняет свои очертания, взору может явиться истина. Огнебрад мог всю ночь провести за созерцанием причудливого танца костра, но из состояния покоя его вывел незваный гость. Паладин ощущал присутствие первобытной, мрачной силы, происходящей из самих основ мироздания. Силы, которая была противна всем священнослужителям, каждому живому существу, населяющему Азерот. Огнебрад напрягся и постарался ещё сильнее обследовать местность своими магическими умениями, но потерпел неудачу, магический фон, исходивший от Подгорода и монастыря алого ордена не давал возможности изучить источник пагубной силы. Бросив это дело, паладин обратил внимание на спящую по ту сторону огня Фрею. Её тихий и мирный вид вызвал в дворфе желание тоже улечься на мягкую траву и уснуть под треск костра, но он всё никак не мог отойти от разгромного поражения, не так давно случившемся. Мысли о том не покидали его ни на секунду, сдавливая грудь скорбью и отчаянием. Им ещё на дано знать, где конец пути той дороги, по которой осмелились пойти, но уже сейчас Огнебрада терзал вопрос смогут ли они до него дойти. Отбиваясь от навязчивых мыслей, паладин решил осмотреться. Установив с Фреей ментальную связь и потушив огонь, паладин направился в глушь леса, стараясь улавливать своими навостренными чувствами любые признаки того загадочного носителя таинственной силы. Мирно спавшая эльфийка оказывалась всё дальше и дальше, когда дворф, готовясь в любой момент выхватить из-за спины свой меч, пробирался вглубь Тирисфаля. Огнебрад всеми силами пытался вновь почувствовать присутствие загадочного незнакомца, но ни одна попытка не увенчалась успехом. Либо это из-за присутствия других сил, пронизывающих весь лес, либо объект поисков паладина всё понял… Внезапно, в небольшом отдалении от дворфа материализовалась рука из чистой тьмы и повалила его на землю. Рефлексы, выработанные за годы войн, дали о себе знать. Несмотря на то, что Огнебрад был в явном замешательстве, он всё же не растерялся и максимально быстро взял в руки Фламберг, встал на ноги и принял боевую стойку. Из зарослей вышел высокий мужчина в тёмных одеждах. Лицо его было скрыто капюшоном, одна из рук держала горящий синим пламенем меч, а вторая была сжата в кулак. Медленно и неумолимо он шёл в сторону Огнебрада. Хотя дворфу было проблематично разглядеть лицо незнакомца, он всё же был уверен, что сейчас на нём зияло одно из самых мерзких и злостных выражений. Приготовившись к жестокой битве, паладин побежал в сторону пришельца, но так и не добрался до него, ибо одно неприятное обстоятельство заставило его остановиться – пламя, которым горел меч Фламберг, показывая тем самым состояние души своего хозяина, неожиданно погасло, а затем оружие и вовсе превратилось в прах и разлетелось по разбушевавшемуся ветру. Огнебрад замешкался, а его противник, воспользовавшись промедлением дворфа, ускорил шаг. Паладин всё ещё не терял присутствия духа, однако страх уже подступал к нему из глубин ночи. В руке дворфа засеял тусклый огонёк, но тёмный лес тут же поглотил его, и сердце Огнебрада дрогнуло, а смерть подходила всё ближе. В этой беспросветной тьме никакие боги не способны ему помочь. Тяжёлый удар цвайхандера в руках мечника упал на дворфа, за ним последовал ещё один, и ещё, но Огни только и мог, что уклоняться и отступать обратно, однако же медлительность ударов давала ему возможность найти окно между атаками. И вот, момент настал. Сделав шаг навстречу, дворф уклонился от атаки и обхватив запястье мечника, державшее клинок, пнул того в колено. Результат удара был предсказуем и это внушило надежду Огнебраду, что из поединка он сможет выйти победителем. Как только человек упал на колени кулак свободной руки дворфа прилетел ему по челюсти и тот упал, выронив свой меч. Одурманенный чувством близкой победы паладин налетел на противника и удары кулаков посыпались на нечестивца. Только ослабив бдительность Огни не заметил, как хватка смерти уже сдавила ему горло, подвесив в воздухе. Результат этой дуэли был предрешён с самого начала, несмотря на то что враг дал себя покалечить. В самом деле, как будто у Огнебрада был хоть какой-то шанс сопротивляться неминуемой гибели. Человек с трудном поднялся на ноги и заколдованный меч покорно вернулся к нему в руки. Паладин наконец смог разглядеть его лик и первым, что он заметил, оказались глаза – чистые, сияющие, загадочные голубые глаза без зрачков, смотрящие прямо в душу. Рыцарь смерти занёс меч над головой и, едва его лезвие коснулось лба Огнебрада, сын Стальгорна очнулся. Открыв глаза, дворф тут же потянулся за своим мечом. Фламберг был на месте. Паладин встал на ноги и осмотрелся. Как оказалось, он уснул вовсе не в лагере у костра, а посреди пугающей чащи. Трудно было сказать из-за чего дворф погрузился в сон. То ли личная усталость, то ли чары Тирисфальского леса так подействовали – времени разбираться у Огнебрада не было. Тени подбирались всё ближе, тут и там слышалось гневное рычание зверей-мертвецов. Быстро сориентировавшись, паладин направился в сторону лагеря. Он узнал всё, что ему нужно было: носителем таинственной силы был рыцарь смерти. Дворф был уверен в этом, ибо в человеке, который напал на него во сне, он почувствовал ту же дикую ауру, что привлекла его внимание ранее. «Нужно быть на стороже» - говорил паладин самому себе, - «Эта проклятая тварь может быть где угодно. Клянусь своей верой, он не уйдёт от руки правосудия». Постепенно наступало утро. Огнебрад понял это, даже несмотря на то, что в Тирисфальском лесу время будто замерло. Призрачный бор был всегда тёмен и мертвенно-тих – здесь нельзя было услышать пение птиц и стрекот сверчков, лишь зловещее клацанье гнилых зубов и топот неупокоенных зверей. Паладин сидел перед волшебным костром и нервно курил трубку, смотря на близлежащие холмы и горы. Внезапно, воздух сотряс бешеный крик, тут же вырвавший паладина из потока своих мыслей. Не на шутку взбудоражившийся дворф моментально обнажил свой меч и приготовился к бою, но сразу же убрал его обратно в перевязь на спине, поняв, что источником шума оказалась Фрея. Ночная эльфийка истошно орала, катаясь по земле. В её крике проскальзывало безумие поглотившего её тёмного наваждения. «Нет!» - вопила она, рискуя привлечь внимание Алого Ордена и Отрекшихся. «Что такое!? Что с тобой?» - молвил Огнебрад, не зная, что предпринять. К облегчению дворфа, жрица пришла в себя. Вся в поту, она открыла глаза и поднялась с земли. «Мне приснился страшный сон!» - произнесла она, пытаясь усмирить учащённое дыхание. Паладином, разум которого нередко посещали любопытные картины во время сна, тут же завладел живой интерес. «Расскажи» - попросил он. «В моём сне я наблюдала за собой, но за собой - другой!» - начала эльфийка. «Какой ты себя видела?» - перебил её Огнебрад, увлечённый рассказом подруги. «Я пытала разум людей и вокруг меня была тёмная энергия… И все эти люди… Они молили о пощаде…» - постепенно переходя на шёпот проговорила Фрея, как будто боясь, что всё, что произошло во сне, случилось наяву. Из глаз ночной эльфийки полились слёзы. «Это всего лишь сон» - утешал её Огнебрад, - «Не стоит воспринимать его так близко к сердцу». «Я до сих пор не понимаю, кто я и в чём моя миссия…» - дрожащим голосом произнесла Фрея. Паладин призадумался. Он пробирался сквозь густые заросли мечтаний, мыслей, ожиданий, воспоминаний, как храбрый искатель приключений пробирается сквозь джунгли, орудуя повидавшим виды мачете, пока не нашёл то, что ему нужно было. «После смерти Утера я тоже не понимал, кто я и что мне делать дальше, но, скитаясь по миру, я всё понял» - промолвил дворф. Перед его мысленным взором тут же предстали картины битвы в Андорале, Некроситете и многострадальном Стратхольме… Да, истребление всего неживого – это именно то, для чего был рождён Огнебрад. Это именно то, для чего был рождён каждый паладин. «Ты тоже поймёшь и найдёшь своё предназначение» - утешил жрицу дворф. Смотря на Фрею, сын Стальгорна видел цветок, прекрасный, благородный и сильный, но… ещё не распустившийся. Едва ли кто-то помимо него замечал силу и благородство этого цветка. Огнебрад не допустит того, чтобы это прекрасное растение завяло, так и не продемонстрировав миру свои замечательные лепестки. Не допустит. «Надеюсь, это будет так» - сказала Фрея, утирая слёзы, -«Надеюсь и верю. Спасибо тебе, Огнебрад!». «Не за что» - отмахнулся дворф, - «Мы отправляемся в Серебряный бор». «А что с Андоралом?» - с недоумением вопросила эльфийка. «Андорал придётся отложить…» - со вздохом ответил паладин и, не желая больше говорить о столице Смерти, ибо это заставляло его вспоминать о тех грандиозных потерях, которые понёс его отряд, стал немедленно собираться. Фрея, разделяя переживания друга, не стала ничего отвечать и тоже начала готовиться. Немного перекусив, потушив костёр и проверив сумки на наличие достаточного количества провианта, искатели приключений пустились в путь. Первую половину дороги жрица и паладин прошли в полном молчании – у каждого было своё на уме и каждый хотел побыть наедине со своими мыслями. По левую руку от героев лежал частокол из мертвенно-бледных деревьев, за которым находился монастырь Алого Ордена, по правую же руку лежали холмы, где лишь изредка можно было увидеть небольшие возвышения с деревьями. «Бедные животные…» - впервые за долгое время произнесла Фрея, глядя на безразличные морды бесцельно бродящих по гнилой траве медведей, собак и волков. Части их тела буквально рассыпались на глазах, куски плоти свисали с зелёных, покрытых трещинами костей, а в шерсти тех зверей, у которых она ещё осталась, роились насекомые-падальщики. «Мне их искренне жаль» - неохотно согласился с эльфийкой Огнебрад. Он был дворфом, а они не были так сильно привязаны к животным, как ночные эльфы, жившие на протяжении всей истории в непосредственной близости с лесом и его обитателями. В жителях Тирисфальского бора паладин видел лишь безмозглых мертвецов, не имеющих права на жизнь, он видел лишь тени прошлого, иллюзии, которые следовало развеять. «Можем избавить их от страданий» - грустно молвила Фрея, пытаясь увидеть в стеклянных глазах зверей хоть крупицу интеллекта и осознанности. «Только убив» - хладнокровно закончил фразу эльфийки Огнебрад. Паладин направил руку с раскрытой ладонью на ближайшего медведя. Над головой нечисти прямо из воздуха возник священный молот, излучающий чистый Свет, и, упав, он раздробил нежити череп. Зверь, не издав ни звука, пошатнулся и упал, наконец обретя покой. «Такова судьба» - вздохнула жрица. «Да, это так» - согласился дворф. Сами того не заметив, путешественники вышли на открытую местность, не укрытую деревьями и кустами – развилку у стен столицы Лордерона. «Неужели это…» - начала Фрея. «Ах, Лордерон…» - не дал ей закончить Огнебрад, - «Вот что с ним стало…». «Могу лишь представить каким он был…» - многозначительно произнесла ночная эльфийка, припоминая записи об этом месте, увиденные ею в библиотеке Штормграда и истории, услышанные от жителей своей деревни. «Он был прекрасен» - заверил её паладин и, как околдованный, направился прямо к входу в город. «Мы что, пойдём туда?» - заволновалась Фрея. «Да, хотелось бы наведаться» - вглядываясь в стены столицы ответил дворф. «А как же нежить?» - всё ещё сомневаясь в правильности действий своего товарища спросила жрица. «Они нам не помеха». – непреклонно молвил паладин, направившись в колыбель династии Менетилов. Идя по каменной, во многих местах повреждённой, дороге, Огнебрад не мог не заметить штандарты с ободранными, истерзанными и изодранными флагами Лордерона. Они были настолько стары и повреждены, что герб северного королевства на синем фоне можно было различить лишь с немалым трудом. Несмотря на это, паладин был благодарен Отрекшимся за то, что они оставили всё как есть, а не стали менять флаги Лордерона на флаги с гербом своей грязной королевы-банши. Возможно, в них всё-таки сохранилась некая человечность… Дворф и эльфийка оказались на пустующей, разрушенной площади, в центре которой находился постамент, на котором раньше стоял масштабный памятник. Сейчас же от него остались лишь ноги, испещрённые трещинами колонны, да несколько повидавших виды камней. Жалкое зрелище. Огнебрад вместе с Фреей ступили на каменную мостовую, фонарные столбы по бокам которой были разбиты и погнуты. Пройдя её до конца, они наткнулись на закрытые деревянные ворота. Пришлось воспользоваться одним из входов, которые находились сбоку от основного. Герои вошли в цитадель столицы Лордерона и обнаружили себя на той самой дороге – пути Смерти. В её начале лежал потрескавшийся колокол, звеневший в тот самый роковой день – день прибытия принца. Ни паладин, ни жрица не осмеливались и слова произнести. Облик города-мертвеца и устрашал, и завораживал одновременно. Дойдя до входа в тронный зал, Огнебрад развернулся и вновь обратил свой взгляд на дорогу, усыпанную потемневшими лепестками роз. «Когда-то здесь шёл Он…» - с отвращением прошептал дворф и, не имея больше сил смотреть на путь Смерти, отвернулся и вошёл в помещение, где и произошло величайшее убийство за всю историю восточных королевств. В центре зала красовался замысловатый рисунок с гербом Лордерона посередине, залитый лучами света из окна под куполом тронного зала, а в конце возвышался сам сияющий, гордый трон, на котором когда-то восседал король Теренас Второй. «Как здесь красиво…» - ахнула Фрея, озираясь по сторонам и улавливая каждую деталь интерьера, - «И пугающе…» - добавила она, когда заметила небольшую лужицу застывшей крови, принадлежавшей, насколько она понимала, ныне мёртвому королю северного королевства. Огнебрад, не замечая ничего вокруг, в траурном молчании поднялся по ступенькам к трону и преклонил колено. Внезапно, послышались шаги. Фрея, морально приготовившись ко встрече с каким-нибудь монстром, повернулась ко входу в тронный зал и увидела полупрозрачную, нечёткую, чёрную фигуру, шедшую прямо на неё. Лицо человека было укрыто капюшоном, плечи его были защищены, судя по всему, металлическими наплечниками. За его спиной до самой земли тянулся двуручный рунный клинок. Ночная эльфийка, не зная, чего ожидать от незнакомца, с опасением попятилась в сторону Огнебрада, который неохотно поднялся с колена и тоже посмотрел в сторону новоприбывшего. В нём паладин узнал того самого рыцаря смерти, что напал на него во сне. И, несмотря на это… дворф не чувствовал никакой угрозы, которая могла бы исходить от этого человека. Огнебрад видел лишь призрака, игру воображения, иллюзию, колдовство. Когда воин с двуручным мечом подошёл достаточно близко, Фрея панически замотала головой, смотря то на человека, то на паладина. Она пыталась что-то ему сказать, как-то побудить к действию, но Огнебрад был будто бы околдован – он не слышал свою подругу и не видел рыцаря смерти. Перед ним была всего лишь очередная не упокоенная душа Лордерона. Человек, обнажив оружие, вошёл в тронный зал. Время превратилось в тягучую жидкость, момент длился вечность. Голубые глаза незнакомца впивались в душу, выворачивая её наизнанку. Но даже несмотря на это, лицо Огнебрада, полное мрачной решимости, ни сколь ни изменилось. Потеряв к приключенцам всякий интерес, рыцарь смерти отвёл взгляд в сторону и неспешно направился к входу в помещение, что находилось прямо за тронным залом. Как только он исчез и шагов было больше не услышать, Фрея, пытаясь понять, что произошло, обратилась к своему спутнику в надежде на то, что ему была открыта истина. -Ты видел? - вопросила она. -Видел… - чуть ли не шёпотом произнёс Огнебрад, но тут же отмахнулся от терзаемых мыслей, - Просто тень. -Но… -Забудь. -Это был человек! -Уходим. -Но я же видела. -Что здесь делать человеку? -Не знаю… -Всего лишь тень. Паладин и жрица покинули тронный зал и в полном молчании вышли на ту самую развилку у стен столицы. Мысленно отдав честь этому некогда великому месту и помолившись за его будущее, спутники направились на юго-запад, в Серебряный бор. В Тирисфальском лесу стояла гробовая тишина. Нет, это не было предзнаменованием чего-то плохого. Он всегда был таким. Здесь нельзя было услышать пения птиц или шума, присущего всем городам и поселениям. Лес был мёртв. Ступая по потрёпанной временем каменной тропе, путники то и дело оглядывались по сторонам. Фрея дабы утолить своё любопытство, Огнебрад в целях безопасности. Медленно, но верно солнце поднималось над кронами чёрных древ. Свет, утративший свою яркость и чистоту из-за ауры тёмного леса, то и дело просачивался сквозь серые, сухие листья, обнажая не самую приятную картину: сотни трупов висели на гнилых ветвях, обратив невидящий взгляд на землю. Их тела были изуродованы и искалечены, из-за чего нельзя было понять, представитель какой расы был повешен. У кого-то отсутствовали ноги, у кого-то руки, а от кого-то остались только кости. Разодранные в клочья и провонявшие лохмотья свисали с тел мертвецов, напоминая о том, что когда-то они были такими же, как и все остальные жители Азерота. Воистину, ничто не могло сравниться с жутью леса висельников. По коже путешественников пробежался зловещий холодок, сковывая движения и дотрагиваясь до самой души. Стараясь отвлечься от страшного зрелища, Фрея поглядела на право и увидела среди деревьев две больших, фиолетовых башни. На их вершинах лениво болтались флаги с гербом Открекшихся. Сначала ночная эльфийка подумала, что это сторожевые посты, откуда воины Королевы Банши следят за порядком, но потом, завидев приближающиеся к одной из башен дирижабли, она тут же поняла, что это за строения. -Дирижабли! - воскликнула жрица, словно никогда не видела ничего подобного, а после с большим интересом воззрилась на своего спутника, спросив, - Огни, а ты летал на них? -Именно на нём я однажды прилетел в эти земли, из Тернистой долины. - ответил Огнебрад, даже не обратив внимания на гоблинскую диковинку. Вернее сказать, старался не обращать, опасаясь, что дурные воспоминания вновь нахлынут. -Здорово! - увлечённо проговорила Фрея, представляя себе полёт на большом дирижабле через весь материк. Перед паладином вновь предстала каменная тропа и Тирисфальский лес. Однако, вид немного изменился. По левую руку от приключенцев раскинулось большое озеро, в центре которого виднелся остров с замком, укрытым пеленой деревьев, а далеко впереди выросла огромная, пугающая арка, означавшая то, что герои были уже совсем близко к Серебряному бору. -Я хочу ещё кое-что сказать. - проговорил Огнебрад. -М? -В Серебряном бору нет нейтральных лагерей или баз Альянса. Нам придётся ночевать в лесу. -Я жила в лесу, мне это не доставит проблем. -Рад, что ты готова к этому. -Абсолютно. - с улыбкой заверила жрица. Пройдя немного дальше, авантюристы оказались у самой границы Серебряного бора. Они тут были не одни. У подножия арки стояла сделанная наспех крупная ордынская повозка и четверо Отрекшихся-стражей, болтавших между собой. «Орда…» - напряжённо прошептал Огнебрад и встал на месте как вкопанный. Фрея продолжала идти вперёд. -Стой, - приглушённо, однако не слишком тихо, крикнул паладин своей спутнице, - С Ордой я связываться не хочу. -Есть другой путь? – обернувшись, и посмотрев на своего товарища спросила ночная эльфийка. -Сейчас найдём. - уверенно промолвил дворф. В спешке оглядевшись по сторонам, он тут же заметил, что левая часть арки не прилегала к озеру вплотную. Значит, там можно было пройти. Указав пальцем в нужную сторону, дабы жрица поняла, куда следует обратить свой взгляд, Огнебрад, ускорив шаг, ушёл с дороги и поторопился к левой части арки. Фрея последовала за ним. Отрекшиеся-стражи с ног до головы были облачены в чёрно-фиолетовые латные доспехи. Каждый из них имел при себе одноручный меч с загнутым кверху концом и круглый щит чёрного цвета с красными линиями. Огнебраду и Фрее хватило бы сил справиться с патрулём несмотря на их численное превосходство, однако паладин предпочёл обойти их стороной. Открытое нападение на представителей противоположной фракции повлекло бы за собой ужасные последствия для авантюристов. Наконец обойдя арку, приключенцы вышли на сияющий берег. Дорога, с которой они сошли, шла прямо под аркой и вела вглубь Серебряного бора, к вратам Гилнеаса, была усыпана ордынскими повозками, осадными орудиями и Отрекшимися-воинами. По её бокам располагались лагеря и алхимические сооружения, рядом с которыми суетились Отрекшиеся-аптекари. Пройти незамеченным было невозможно. «По этой дороге мы не пройдём» - с разочарованием констатировал Огнебрад, - «Там везде Орда». «Значит, плыть…» - промолвила Фрея, с недоверием посмотрев на близлежащее озеро. «Да» - коротко ответил паладин, не видя других вариантов, - «Другого выхода нет». Ночная эльфийка присела у воды и медленно погрузила в неё розовую руку, изучая не внушающую доверия жидкость. Перед ней была самая обычная вода, хоть и не самая чистая. «Что ж… Вперёд?» - спросил у своей подруги Огнебрад, уже зайдя в воду по пояс. «Я могу попробовать кое-что» - торопливо крикнула она вслед товарищу, пока тот не уплыл слишком далеко. К счастью, дворф услышал Фрею и тут же вернулся обратно к берегу, промокший и облепленный водорослями. «Давай» - промолвил он. Фрея закрыла глаза и сосредоточилась, оценивая свои силы. «Готов?» - спросила она у паладина, не открывая глаз. «Да» - заверил её тот. Ночная эльфийка сложила пальцы в специальном жесте и прочла незамысловатое заклинание. Огнебрад, неожиданно для себя, вдруг поднялся в воздух. Под его ногами возникло едва заметное жёлтое облако Света. Сначала дворф растерялся и беспорядочно болтался в воздухе, но, едва привыкнув, он принял привычное положение и, похвалив Фрею за проделанную работу, он воспарил в направлении острова с замком. Этого не было видно под белой маской, но ночная эльфийка покраснела. Немного погодя, она повторила своё заклинание на самой себе и воспарила за Огнебрадом. «Главное успеть» - взволнованно проговорила жрица, когда приключенцы были уже на середине озера. Паладин, не разделявший её волнения, беспечно промолвил: «Полезное заклинание». Остров был уже совсем рядом. На холме, заросшем ещё сохранившими зелёные цвета деревьями, красовалась старинная крепость. «Издалека она казалась привлекательнее…» - подумал Огнебрад. Как оказалось, она была полуразрушена. «Смотри!» - ахнула Фрея, обернувшись на запад, - «Как красиво!». На противоположном берегу стоял густой, зловещий лес. Дикая чаща Серебряного бора. Гордые, не тронутые порчей, тёмно-зелёные сосны, укутанные туманом, выглядели завораживающе. «Да. Красивые места» - согласился Огнебрад. Герои продолжили свой путь к таинственному острову, то и дело озираясь по сторонам. Берег становился всё ближе, а заклинание всё ослабевало. «Что это за замок?» - полюбопытствовала ночная эльфийка, глядя на потрёпанное временем сооружение, которое невозможно было не заметить. «Это мы узнаем» - промолвил паладин, не сумев утолить жажду жрицы к познаниям. Как только авантюристы приблизились к острову ровно настолько, что стало возможным детальное рассмотрение его обитателей и растительности, облако Света под ногами Фреи внезапно испарилось. «О нет» - только и успела бросить она, как оказалась по плечи в воде. «Фрея!» - воскликнул Огнебрад, ещё паривший в воздухе. «Вода холодная» - пробормотала ночная эльфийка, выплёвывая эту самую воду и освобождаясь от прилипших водорослей. Едва потянув жрице руку в кожаной перчатке с металлическими вставками, дворф сам оказался в озере. «И вправду!» - крикнул он, попутно пытаясь привыкнуть к нынешнему положению. Они быстро добрались до берега и, цепляясь за камыш, выбрались из воды. Огнебрад, очутившись на суше, моментально осмотрелся. Всюду бродили мёртвые, испещрённые ранами и болезненными опухолями, звери. Медведи и ворги, в основном. Выглядели они достаточно агрессивно, однако паладин решил не обнажать меч, надеясь на то, что они не решатся напасть, учуяв ауру Света, сопровождавшую героев. Фрея стояла рядом, очищая свои синие волосы и жреческие одеяния. Дворф торопливо побрёл в сторону укрытой деревьями поляны, где, как ему виделось, было меньше всего нежити. Ночная эльфийка поторопилась следом. Остров, на котором оказались приключенцы, звался островом Фенриса. Давным-давно сюда бежали люди с предгорий Хилсбрада, дабы спастись от Отрекшихся. Они укрылись в крепости Фенриса, однако это не спасло бы их от валь`кир Сильваны Ветрокрылой, которые собирались обратить беженцев в нежить и заставить сражаться на стороне Королевы Банши. Тогда лорд Дарий Краули предложил несчастным испить крови воргенов. Валь`киры Сильваны не способны воскрешать людей, заражённых проклятием воргенов, а значит, это было единственным выходом из сложившейся ситуации. Беженцы приняли верное решение. Собрав достаточно хвороста и вдоволь насмотревшись на кратер Даларана, зияющий на востоке, герои расположились на небольшом всхолмье посреди поляны, рядом с упавшим древом. Огнебрад бросил на траву опавшие ветви и использовал то же заклинание, что и в Тирисфалськом лесу. «Здесь и переночуем» - заключил он, разведя костёр. Паладин и жрица, усевшись на противоположных сторонах огня, принялись трапезничать. Фрея, разломав пополам последний кусок хлеба, оставшийся у авантюристов, поделилась с Огнебрадом. -Спасибо. Вкусно. - заедая краюху сыром проговорил дворф. -Очень. -После таких приключений аппетит разыгрался неслабо. -Я готова сейчас медведя съесть! Огнебрад улыбнулся, умиляясь живости, с которой эльфийка говорит о еде. -Я бы съел какого-нибудь волка, но они заражены. -Да. - подтвердила Фрея, осматривая бродящих вокруг, но не осмеливающихся подойти мёртвых животных. Время словно остановилось. Вопреки настороженности касательно здешних мест, Огнебрад не мог не признать, что даже в этих мрачных дебрях есть своё очарование. Для него наступил миг, кода он мог действительно насладиться этой завораживающей красотой Тирисфальских ночей, и он был безмерно рад, что этот миг он может разделить со своей подругой. С другой стороны, возможно её присутствие как раз и делало не самую дружелюбную атмосферу в обычных условиях особенной, сейчас, когда они вдвоём, насытившись, греются возле огня под убаюкивающий шум хвойного леса. «Здесь тихо» - умиротворённо проговорила жрица, пытаясь что-нибудь увидеть в кронах окружавших поляну деревьев. «Тихо и спокойно» - согласился Огнебрад, - «То, что нужно». Серый небосвод окрасился в чёрный цвет, обнажая прекрасные звёзды. С юга подул холодный ветер, поигрывая с ветвями древ и озером Лордамер. Паладин старательно затачивал Фламберг, рассматривая своё отражение на холодной стали. Фрея задумчиво глядела на звёзды, о чём-то вспоминая. «Холодно…» - внезапно изрекла ночная эльфийка, обнимая колени. Огнебрад замешкался, пару минут просидев в замешательстве, а потом, отложив в сторону камень и меч, с большим интересом посмотрел в серебряные, блистающие глаза жрицы. «Я знаю, как тебе согреться» - проговорил он, - «Есть одна старая техника». «Какая же?» - с недоверием молвила Фрея. «Она связана со Светом…» - начал Огнебрад. «Свет…» - едва слышно прошептала дочь леса, закрывая глаза и погружаясь вглубь себя. «Подумай о Свете и о чём-нибудь тёплом…» - продолжил паладин. «О доме…» - шептала эльфийка. «…Свяжи эти две мысли воедино и приложи руку к сердцу. Тебе станет теплей» - закончил дворф. Стоило жрице подумать о беззаботных благодатных днях дома, тёплые воспоминания согрели душу, но с трудом могла она связать их со Светом. Свет определил её путь, но за сим пришлось поступиться красотой повседневной обыденности. Возможно, покидать родные леса было не лучшей идеей, и всё же Фрея была искренне благодарна Свету за возможность увидеть мир своими глазами, познать всю его красоту и чудеса, каких не увидишь в лесной глуши, ведь она верила, что куда бы не завела дорога, эта сила и хранимые сердцем воспоминания дома не дадут ей пропасть. Сияющая вспышка озарила жрицу, подобно огню из нутра её благородной души. -Смотри! - окликнула она своего товарища. -Я чувствую тепло… - пробормотал Огнебрад, - Даже не тепло… Жар! Здесь стало жарко! Невероятно! Твои способности впечатляют. -Ты подсказал мне. -Если ты сможешь раскрыть свои способности на полную, ты станешь воистину могущественной жрицей. -Даже более могущественной, чем Тиранда? -Кто знает. Всё возможно. Даже это. Главное верить. -Я стараюсь верить. - ответила она. Серебряный бор, а вместе с ним и весь Лордерон, погрузился в темноту ночи. Ветер утих, деревья погрузились в сон. Затрещали сверчки, свет, горевший в окнах крепости Фенриса, погас. Огнебрад, увлёкшись наблюдением за поведением усопших животных, не сразу заметил, что его спутница уже уснула. Та, подложив руки под голову, сладко сопела, видя, вероятно, уже десятый сон. «Я тоже, наверное, посплю» - сказал паладин скорее себе, нежели эльфийке, - «Спокойной ночи, Фрея». Дворф погасил костёр и, убедившись в том, что звери так и не решились подойти, улёгся на траву и закрыл глаза.