Атархис. Маскарад

— Что ты думаешь о нём? — спросил Сабьен, не уточняя, о ком речь, но и без того было понятно, что об Иллитране. Они с Рейесом находились в главном зале храма, и называть имена было опасно. Жрец неторопливо, будто наслаждаясь процессом, менял огарки свечей у ног статуи Мазелза на целые. Каждый раз зажигая новую, он вдыхал аромат ифилиса и лишь после этого ставил свечу на подставку. Мало кто задумывался об этом, но у каждой свечи было специальное место, чтобы свет создавал игру теней, позволяя статуе бога будто бы растворяться во тьме. За многие часы, проведённые в стенах храма, Сабьен знал всякие мелочи. Может, он ещё мог пойти по пути жреца, если с княжеством не выйдет? Возможно, это даже понравилось бы ему больше. — Я дал ему всё, что он просил. Сабьен подумал, что это не ответ на вопрос, но не стал настаивать: вероятно, это всё, что мог сейчас сказать Рейес, однако это не принесло такого нужного успокоения. — В этом вообще есть смысл? — Каждое твоё действие наполняет жизнь смыслом, в то время как бездействие — грех. Наш Создатель не любит тех, кто сидит сложа руки. — Я, очевидно, не из его любимчиков. — Главное — вовремя встать на путь исправления. — Я понял, понял: делать то, что необходимо. Сабьен перестал крутиться под ногами Рейеса и сел на скамейку перед статуей. Так её размер казался ещё больше, но Сабьен никогда не чувствовал давления. Перед лицом могучего бога всё выглядело незначительным и неважным, как будто можно было слиться с полумраком и раствориться в вечном покое — именно за этим чувством Сабьен с детства прибегал в храм, так он и познакомился с Рейесом, но сейчас он был здесь не для этого. Сабьен ждал Рианнон вас Фрид. Когда Иллитран заговорил о жене главы Дома вас Фрид, одиночке с отталкивающей внешностью и волчьим взглядом, Сабьен решил, что это глупая идея. Как ему поможет та, кому самой нужна помощь? Пусть их жизни были схожи бессилием и тем, что кто-то забрал принадлежащую им по праву власть, этого было мало. Два неудачника, объединившись, продолжали быть командой из двух неудачников. Иллитран, похоже, видел в этой картине нечто иное, и, раз уж Сабьен принял решение отдать свою судьбу в его руки, нужно было убедить Рианнон вас Фрид, что им нужно объединиться. Вот только что он мог ей предложить? — Она сама тебе это скажет, — легко ответил Иллитран. Может, в его жизни и правда всё было легко, но Сабьен чувствовал себя не в своей тарелке, пытаясь показаться перед Рианнон увереннее, чем был на самом деле. — Ты должен поговорить с ней без свидетелей и убедить, что ты ей нужен. Я попробую выяснить, где она бывает. — Я знаю, где она бывает, — сказал Сабьен и поймал такой удивлённый взгляд Иллитрана, будто тот и мечтать не смел, что от недо-сообщника будет польза. — Она часто приходит в храм Мазелза, я видел её там. — Точно. Лугару очень религиозны. Это логично. Тогда ты и сам знаешь, что должен сделать дальше. Сабьен приходил в храм последующие два дня, но леди Рианнон не появлялась. Они и раньше сталкивались здесь не так часто, но в основном потому, что Сабьен старался избегать любых контактов и удалялся в один из нескольких тупиков храма, чтобы подумать о своём. Рианнон, напротив, садилась на скамейку рядом с главной статуей и лишь изредка разговаривала с Рейесом или кем-то из жрецов. Если случалось пересечься с Рианнон, они обменивались вежливыми кивками, после чего Сабьен исчезал в глубине храма. Сколько ждать их очередной встречи? Сабьен надеялся, что она не состоится никогда, хоть и сам признавал это трусостью. Именно на этой мысли двери храма приоткрылись, пропуская женскую фигуру в чёрном. Белые волосы принцессы будто подсвечивались в сумраке комнаты, когда она подошла ближе к статуе Мазелза и низко склонила голову в поклоне богу Смерти. После этого Рианнон заметила Сабьена, кивнула ему в знак приветствия и села на скамью в соседнем ряду. Взгляд её был устремлён вверх, туда, где находилась голова статуи, скрытая темнотой. Сабьен искоса взглянул на женщину. Как ему начать разговор? Он такой неуклюжий в диалогах и совсем не разбирался в переговорах. Что на его месте сказал бы Иллитран? Наверное, вывернул бы ситуацию так, что Рианнон сама заговорила с ним. Или что-то попроще? Может, начать дежурный разговор о погоде или политике? Но Сабьен никогда так не делал — она тут же поймёт, что ему что-то нужно, и это будет неловко. Но она же в любом случае догадается об этом, когда он перейдёт к главному, так какая разница? И как остальные проворачивают подобное каждый день? Сабьен всегда презирал тех, кто плёл интриги, считая такое низостью, но теперь готов был признать, что это, по меньшей мере, довольно сложно и достойно уважения хотя бы поэтому. Главное — не говорить о своих умозаключениях Иллитрану, иначе совсем зазнается. — Вы хотите что-то сказать, князь? — в тишине храма раздался звонкий голос Рианнон, и Сабьен вздрогнул. Он всё ещё не был готов к этому разговору. В какой-то момент Рейес ушёл, и теперь в главном зале не было никого, кроме них двоих. — Нет… Да. С чего вы взяли? — Вы всё ещё здесь и то и дело смотрите на меня. Весьма необычное для вас поведение. Я подумала, вам есть, что сказать. — Простите, — Сабьен смутился, но поборол желание начать всё отрицать и уйти. — Я действительно хотел бы с вами поговорить, но… В течение всего разговора леди держала на лице выражение вежливого интереса, но после этой фразы в её глазах стал заметен проблеск любопытства. Она поднялась со скамьи. — Прогуляемся? Сабьен с облегчением кивнул. Кажется, она поняла, что разговор не предназначен для лишних ушей, и даже на него согласилась. Но как удержать её интерес? Они вышли и направились в противоположную от замка сторону — стены храма должны были скрыть их от любопытных глаз придворных или слуг, если те смотрели в окно. Сабьен не сразу понял, но, обернувшись, чтобы удостовериться, что поблизости никого, отметил про себя этот факт. — Скоро мы подойдём к конюшням, и вокруг будет много слуг, — напомнила Рианнон, так и не дождавшись начала разговора. — Вы что-то хотели. Сабьен подумал, что уже наверняка выглядит в её глазах как неуверенный в себе юноша, поэтому терять ему нечего. Хитросплетения фраз никогда не были его сильной стороной, но, если Рианнон предстояло стать союзницей, он бы хотел, чтобы это было по-настоящему, а не из-за фантомного образа. — Леди Рианнон, я уверен, что вы наслышаны обо мне. Я не умею красиво играть словами, — честно начал Сабьен, ощущая себя робким мальчишкой, которым, наверное, и являлся в глазах многих. — И я также уверен, что вы знаете отношение графа Инграма вас Фрида к моей будущей коронации. Однако я знаю кое-что ещё: вы ненавидите мужа, он отнял всё, что по праву принадлежит вам. По лицу Рианнон пробежала тень, точно она безуспешно пыталась сдержать обуревающие её эмоции, и лишь глаза засияли яростнее. Иллитран оказался прав: преданная всеми принцесса сгорала от жажды отомстить, даже если тщательно скрывала это. И всё же голос её звучал почти ровно, когда она ответила: — Если вы думаете, что я смогу переубедить мужа, вы ошибаетесь. Сочувствую по поводу будущей коронации, но не в моей власти что-либо решать в Доме вас Фрид. И не в вашей власти это изменить. — Не в моей, — согласился Сабьен, вспоминая всё, что говорил Иллитран. — В вашей. Рианнон вдруг остановилась и повернулась лицом к Сабьену. Взгляд её необыкновенных бесцветных глаз стал живее, цепче. Он словно впивался, силясь разглядеть за словами ложь или уловки. Упорство боролось с глупой надеждой, неверие с обидой. — Что вы имеете в виду? — наконец спросила Рианнон с осторожностью. — Вы знаете об этом Доме всё. Вы, как никто другой, сможете найти рычаги давления на каждого из них. Я прошу у вас помощи, леди Рианнон. Заставьте этот Дом встать на мою сторону, и в будущем князь Тон Атеа будет вашим верным союзником. Вы бездействуете, потому что знаете, что мало захватить власть ─ её нужно ещё и удержать, и я клянусь, что помогу вам с этим. Рианнон судорожно вздохнула и продолжила прогулку. Сабьен предложил ей то, что она не рассчитывала получить в чужой стране, ─ помощь, поддержку, и это могло бы стать ключом к её спасению. Если она, конечно, решится её принять. Некоторое время Рианнон молчала, и лишь когда конюшни показались из-за деревьев, тихо заговорила: — То, о чём вы просите, слишком рискованно. Осталось так мало времени. Что я могу успеть? Ни у меня, ни у вас недостаточно власти, чтобы выбраться из того, чем грозит нам неудача. Сабьен понимал её — он испытывал те же чувства, те же сомнения вгрызались в его душу. Проигрыш стоит им всего. У них был только один шанс, и это пугало. Однако сопереживание не помогло бы Рианнон встать на его сторону. Что говорил Иллитран? Делать вид, что ты не сомневаешься в успехе. Чужая уверенность притягивает окружающих. Что бы он сказал на его месте? — Тогда нам всего лишь нужно не допустить неудачи. Рианнон всё ещё колебалась. — Я ценю то, что вы обратились за помощью именно ко мне, но… Дайте мне пару дней на раздумья. Сабьен кивнул, решив, что и дальше давить на растерявшуюся леди будет некрасиво. Он и без того всколыхнул в ней болезненные чувства, поставил перед сложным выбором. Если ставки сделаны верно, она согласится. Попрощавшись, они разошлись, и Сабьен поспешил доложить о разговоре Иллитрану. Они виделись каждую ночь. Принца всегда кто-то окружал ─ удивительно, как он не уставал ─ но на ночь его оставляли в покое, памятуя о необходимости ежедневного сна для эльфов. Иллитран не торопился спать, он использовал ночное время, чтобы обмениваться информацией за день и корректировать установки на будущее. Сабьен прокрался по коридору ─ если он что и умел, так это не привлекать к себе внимания. Отточил свой навык настолько, что стал считаться пустым местом в собственном княжестве. Он проскользнул через пустующую комнату и вышел на балкон ─ слева неподалёку слышался чей-то разговор, и Сабьен отошёл в тень. Его не оставляла нелепая мысль, что он похож на чьего-то тайного любовника, крадущегося в ночи. Чьего-то? Эльфийского принца, очевидно. Глупость какая. Пришлось подождать несколько минут, прежде чем Сабьен остался один, и только потом прыгнул на соседний балкон, затем ещё на один ─ притаился, надеясь, что остался незамеченным для жителей покоев, ─ перемахнул через перила и приземлился на балкон Иллитрана. Стеклянные двери, украшенные узором из серебра, были открыты настежь, и подхваченная ветром прозрачная занавесь развевалась над полом. ─ Не боишься оставлять открытой? В следующий раз это могу быть не я, ─ Сабьен вошёл в гостиную и увидел, как Иллитран, по-мальчишески поджав ноги, сидел на диване. В его руках были какие-то записи и карандаш. Он даже не поднял головы. ─ Остальные мои поклонники не так безбашенны, чтобы лезть в мою спальню через балкон под покровом ночи. Ты такой единственный. Сабьен почувствовал приливающий к щекам жар ─ видимо, не ему одному пришла мысль, что подобная ситуация выглядит двусмысленно. ─ Что значит «остальные»? ─ Уже ревнуешь? ─ Я не это имел в виду! Я не твой поклонник. ─ Когда-нибудь у тебя появится чувство юмора, но, очевидно, не сегодня, ─ Иллитран отложил бумаги и поднял взгляд на Сабьена. ─ Новости? Сабьен сел на диван напротив и пересказал разговор с Рианнон вас Фрид, заранее ожидая, что услышит недовольство. Он не провалил переговоры лишь потому, что Рианнон была столь милостива, что не послала его сразу. Это только подтверждало, что её положение было отчаянным. Однако Иллитран удивил своим вердиктом: — Неплохо. — Правда? Или это сарказм? — Ты добился её внимания и заложил идею ей в голову. Это всё, что я хотел от тебя на данном этапе. — Но она не согласилась… — Я бы заподозрил её в легкомыслии, если бы она так просто соглашалась на подобные авантюры. До Сабьена начинало доходить. — Ты отправил меня уговорить её, зная, что она не согласится. — И что? Со снисходительным видом Иллитран снизошёл до пояснения: — Ты не выложился бы полностью, если бы знал, что тебе нужно всего лишь её внимание. Скажешь, я не прав? Сабьен хотел бы возразить, но не мог. Он говорил с Рианнон от всей души только потому, что думал: от этого зависит будущее… и Иллитран будет беситься, если провалить его поручение. — И что нам остаётся? Ждать её решения? — Ждать, пока она тебя отошьёт? Нет. Найду способ подтолкнуть её к нужному варианту. — Она должна быть завтра на дне рождения маршала Зейдана вас Теоса, но я не уверен, что тебе стоит там появляться. Он прославился на войне с Мирамаром, и ходят слухи, что он ненавидит эльфов. Иллитран расплылся в улыбке: — Ого, и ты хочешь лишить меня такого веселья? Сабьен покачал головой. У Иллитрана было странное понятия о веселье. — Небольшая просьба, — вдруг сказал он. Сабьен удивился: — Ко мне? — Отвлеки завтра ненадолго Скайлара, когда я попрошу. — Нам нельзя взаимодействовать, забыл? Уверен, Скайлар будет молчать, что бы ни услышал. Ты можешь ему доверять. — Не в этом дело. Не хочу, чтобы он видел некоторые мои стороны.