Атархис. Маскарад

Иллитран вернулся с торжества уже за полночь. В покоях горела всего пара ламп, из слуг осталась лишь Анэйя, остальные давно отправились спать. На ходу расшнуровывая неудобную одежду одной рукой, Иллитран второй помассировал щёки, которые болели от постоянной натянутой улыбки. Он прямым ходом направился в ванную, Анэйя последовала за ним. — Как всё прошло? — Хорошо. Я нашёл Рианнон. — Рианнон вас Фрид? Иллитран не удивился, что Анэйя уже слышала это имя — она была лучшей, когда дело касалось сбора информации на месте. — Да, возлагаю на неё большие надежды, но мне ещё не приходилось действовать через кого-то, а быть рядом с Сабьеном постоянно у меня нет ни возможности, ни желания. Анэйя набрала горячую ванну и помогла Иллитрану забраться внутрь. — Вы бы легко придумали, как оправдать своё нахождение рядом с ним. — Мне проще быть не в центре внимания. Со стороны ситуация всегда видна лучше, чем из эпицентра. С балкона за стеной донёсся приглушённый звук. Анэйя и Иллитран тревожно переглянулись, прежде чем второй догадался, в чём дело. — Скажи Сабьену, что может присоединиться, если пожелает. Анэйя отлучилась всего на минуту и вернулась. — Он сказал, что дождётся, пока вы закончите. — Так и сказал? — Выразился более эмоционально. Ожидающий именно такую реакцию Иллитран улыбнулся. — Народ его любит, — сказала Анэйя спустя какое-то время. — Его прямота способна создать врагов среди дворянства, но простой народ любит Сабьена именно за неё. — Вот только поднимется ли народ, если регент займёт место Сабьена? Сомневаюсь. Для обычных жителей не имеет значения, кто ими правит, если они довольны жизнью. — И всё же это может оказаться полезным с неожиданной стороны. — Например? — Лишь время покажет. Иллитран, не торопясь, закончил водные процедуры и облачился в шёлковый халат. Мокрые пряди холодили спину через тончайшую ткань, напоминая, что лето уже закончилось. Иллитран поспешил выйти в комнату с камином. Сабьен ждал, сидя на подоконнике. Меланхоличное выражение сменилось на хмурое, когда показался хозяин покоев. — Не вижу радости на лице виновника торжества, — прокомментировал Иллитран и сел поближе к огню. У него не было намерений поддевать Сабьена, но что за унылое выражение в сторону того, кто пытается тебе помочь? — Объяснишь мне, что ты пытался сегодня сделать? — А ты не понял? Спасал твою драгоценную репутацию. — Пытаясь залезть в постель к моему дяде? Анэйя изумлённо ахнула в стороне, и Иллитран смутился. — Не наговаривай на меня. Добывать информацию через постель — не мой стиль. — А как же вас Холс? — Я не спал с ним! — Он тебя лапал. Это было близко. — Для ослабления бдительности иногда можно позволить такую мелочь. — А если дядя… — Стоп! — перебил Иллитран, вскакивая на ноги. — О, Богиня, почему мы вообще это обсуждаем? Тебе не всё ли равно, как я работаю? — Приам меня убьёт, если до него дойдут слухи о непристойном поведении брата Латариэля. — Да неужели? А он не хотел бы начать следить за собой и пореже попадаться на глаза придворным в обнимку с Риэлем? — Это не одно и то же, — возразил Сабьен, но выглядел уже менее уверенным. В разговор вмешалась Анэйя: — Я смею вас заверить, что Его Высочество порой ведёт себя провокационно, но никогда не переходит грань. — Иди уже отдыхай, пожалуйста, — настойчиво попросил её Иллитран. Этот разговор — абсолютная чушь. Почему он должен тратить на него время? Какое право Сабьен имел осуждать его действия? Кем он себя возомнил? — Не хочу слышать высокоморальные упрёки от того, кто ничего в своей жизни не добился. Сабьен ничего не ответил, но эта победа вовсе не обрадовала Иллитрана, хотя минуту назад он хотел заставить собеседника замолчать любой ценой. Они были на одной стороне, и ругаться между собой неразумно. Кто-то должен быть умнее и терпеливее. Иллитран глубоко вздохнул и принял решение. — Мне нужно было перевести внимание с нашего с тобой взаимодействия на нечто более интересное, и я это сделал. Не думай, что флирт с кем-то, подобным регенту, приносит мне удовольствие. Если тебе не нравятся мои методы, в следующий раз можешь предложить что-то своё. — Выглядело, будто ты стремишься испортить мне вечер. — Много на себя берёшь. У меня других развлечений нет? Ты правда не понимаешь? Я тебе объясню: регент послал за мной тебя, а не слугу, зная, что твоё положение при дворе шаткое и без обвинений в сговоре с эльфами. Если бы ты выполнил его просьбу безукоризненно, под ударом оказался бы только ты. Но, раз ко мне подошёл сам регент, получается, в контактах с эльфами не должно быть ничего предосудительного, верно? Однако не всё так просто: общество не судит разных людей одинаково. Ты им не нравишься, и они будут искать поводы тебя очернить. Твой дядя, напротив, им нравится, и они найдут оправдание любым его проступкам. Чтобы победить всеобщего любимца в честной битве, недостаточно встать с ним на один уровень — ты должен быть в разы лучше. По этой причине я решил, что регенту надо зайти немного дальше, чем просто светское общение, и отсюда вытекла сцена с десертом, которая так тебя впечатлила — надеюсь, остальные придворные не менее впечатлительные. Это была откровенная провокация, и регент мог избежать её, но мало кто устоит перед желанием доказать какому-то… кому-то помладше, что он не боится играть по его правилам. Откажись он взять десерт с моих рук, это показало бы, что он воспринимает меня всерьёз. А личности вроде регента не выносят даже мысли о подобном. Сабьен выглядел ошеломлённым подробным разбором произошедшего. Налёт недовольства исчез с его лица — Иллитран целиком завладел его вниманием. — Ты понял всё это с первого взгляда? Ты так быстро схватываешь происходящее, ещё и среди незнакомцев. Рейес всегда хотел, чтобы я умел так же, но… Иллитран отчего-то смутился — такое с ним бывало крайне редко, что бы он ни вытворял, но за последний час случилось уже дважды. — Я собирал о них предварительную информацию, и ничего значимого ещё не сделал. — Ты проанализировал ситуацию и подстроился под неё моментально, рассчитал реакцию всех присутствующих. Глядя на ход твоих мыслей, я начинаю понимать, почему я полный ноль во всех этих… социальных взаимодействиях. Выглядит, как особый вид магии, хоть я и считаю это пустой тратой времени. Иллитран чувствовал себя польщённым, хотя этот факт немного раздражал. Зачастую его деятельность проходила незаметно для глаз общества, и слышать подтверждение своих заслуг было приятно. Его и прежде хвалила Анэйя, но, как бы он её ни любил, она оставалась служанкой, а также не могла быть объективной в силу привязанности. В глазах Сабьена появилось уважение, и Иллитран ничего не мог поделать с ощущением внутренней гордости за себя. У него словно выросли крылья, и усталость отошла на второй план. — Это пустяки, — с энтузиазмом отозвался он. — У меня есть более глобальная идея. — Откуда у тебя это? — спросил вдруг Сабьен, беря что-то с каминной полки. Иллитран забрал из его рук незнакомую фибулу: она представляла собой мастерски выполненную золотую рыбку с широким изящным хвостом и пятнами из цирритила — распространённого в Приа Атеа драгоценного камня ─ такого чёрного, что будто поглощал свет. Затем он взглянул на чёрно-фиолетовую бархатную коробочку, в которой прежде покоилась фибула — цвета княжества? Эта вещь точно не могла принадлежать Иллитрану. В поисках ответов он взглянул на Анэйю. — Слуга принёс это сегодня днём, пока вас не было. Подарок, но не сказал, от кого. Иллитран ещё раз взглянул на фибулу: он видел похожих рыб всего раз, в искусственном пруду в холле. — Скайлар, — догадался он и расслабился: подарок от любого другого мог значить что-то опасное, но Скайлар скорее всего просто запомнил интерес Иллитрана к этим рыбам. — Милый жест. — Ты ему понравился. — А кому нет? Сабьен фыркнул. Иллитран положил фибулу обратно в коробочку на камине. — Возвращаясь к актуальной теме: Рианнон вас Фрид. — А что с ней? — Как вы довели принцессу до столь плачевного состояния? Сабьен ответил не сразу, что-то обдумывая. Он стоял лицом к камину, блики пламени танцевали на его лице, делая черты острее через игру света и тени. Взгляд Иллитрана невольно пал на уши Сабьена. Если бы их форма была более выраженной, он смог бы сойти за обычного эльфа, хотя ему этого лучше не знать. Стройное тело в чёрном чётко выделялось на фоне пламени. Иллитран отошёл к креслу и сел, размышляя о том, что Сабьен явно пытался визуально изменить фигуру с помощью громоздкой обуви и свободной рубашки, но длинные пальцы, тонкие запястья и изящный изгиб шеи стирали все попытки в пыль. Это могло одурачить разве что непритязательного наблюдателя. Очевидно, все типичные вампирские черты Кипран шес Райштрас потратил на создание Приама. Если присмотреться, оба брата походили на отца и в то же время были абсолютно разными. Сабьен покачал головой, собираясь с мыслями — тёмные волны волос упали на глаза. — Браки по расчёту до добра не доводят. Инграм вас Фрид всегда кичится близостью своего рода к княжескому, но он и на самом деле часто помогает отцу и Приа Атеа в целом. Когда появилась возможность укрепить союз вампиров и лугару браком с племянницей королевы, он вызвался первым. Я плохо помню Рианнон в тот период, но её внешность уже тогда отталкивала многих, в том числе и самого графа — у них до сих пор нет детей. И всё же она была любимой племянницей королевы лугару и женой главы Дома, так что все шептались за спиной, но улыбались в глаза, — Сабьен выглядел так, будто его тошнило от одной только мысли о подобном. — А потом старая королева умерла, и лугару забыли про Рианнон. Зачем им сирота, которая к ним теперь даже не принадлежит? Её значимость в глазах двора вампиров тоже упала, Инграм открыто завёл любовницу, которая фактически заняла место жены — появляется с ним на приёмах, пользуется всеми привилегиями. — Но Рианнон была сегодня на торжестве, — возразил Иллитран. — У неё есть официальное право посещать что угодно. — И это развлекает знать. Сабьен с досадой кивнул. — На её месте я бы не стал отвечать на эти приглашения. Иллитран едва заметно улыбнулся. В этом и разница между тобой и Рианнон — она не прячет голову в песок. — Ты ей сочувствуешь, — не вопрос, факт. — Это хорошо, потому что она нужна тебе. Вот только она должна думать, что всё наоборот. По лицу Сабьена пробежала тень. — Ты хочешь, чтобы я тоже использовал её? — Суть любых отношений между двумя разумными существами — взаимное использование друг друга. Не понимаю, что тебе не нравится. — У тебя слишком меркантильный подход к отношениям. — Я не спрашиваю твоего мнения. Если собираешься разводить полемику по поводу каждого моего высказывания, у нас ничего не выйдет. Мне нужно, чтобы ты делал то, что я тебе говорю, без лишних слов. Определяйся уже: ты доверяешь мне или нет? Вопрос с подвохом. Иллитран и сам понимал, что не успел бы заслужить доверия, даже если бы захотел, но он не сможет помочь Сабьену, если тот не прекратит сопротивляться. Сабьен долго молчал. Его тело казалось неестественно напряжённым. О чём он думал? Какие сделки заключал с самим собой? — Ладно, — со свойственной ему простотой признался он, — терять мне всё равно нечего. — Всегда есть, что терять. Сабьен вздрогнул. — Мне уже приходилось слышать сегодня эти слова. И, кстати, есть кое-кто, с кем тебе нужно встретиться.