Охота за Тенью

      Начался 202 год четвертой эры. Месяц Утренней звезды выдался не просто морозным, а леденящим, из-за чего народ стал все больше и больше говорить о приближении конца света. Им казалось, что Алдуин, Пожиратель мира, уже начал уничтожение Нирна: сначала уйдет последнее тепло, зима разрушит землю, и с приходом весны урожай не взойдет. Начнется голод, и когда силы живых существ совсем иссякнут, драконы нанесут свой последний, сокрушительный удар. А дальше рабство, плавно переходящее в падение Тамриэля, а после и всего мира.              Но я знал, что это была просто очень холодная зима, возвращение драконов не имело к этому никакого отношения. Алдуин был ранен в бою против меня и Партурнакса на Глотке мира, после чего он сбежал в неизвестном направлении. Партурнакс сказал мне, что мой ту’ум сокрушил его, и в ближайшее время драконы будут осторожнее, ведь их лидер покинул их. Я надеялся, что это позволит выиграть нам время.       Мне предстояло показать все, чему меня научил Партурнакс. Пленить дракона Одавинга в Драконьем пределе, а потом убедить его отвернуться от Алдуина и помочь мне. Я убеждал себя в том, что я смогу это сделать: я достаточно хорошо владел силой Голоса, изучил азы драконьего языка. Ярл Балгруф до последнего был против этой затеи, боялся за свой город и мирных людей, которые могли пострадать в случае нашего провала. Я его понимал, ведь сложно решиться на подобный шаг, но иных вариантов не было. Теперь, когда ярл готовил свои войска к пленению дракона, мне оставалось ждать.       Так или иначе, сидеть в вайтранском трактире «Гарцующая кобыла» целыми днями я не мог, поэтому я решил заняться другими насущными делами. В первый день я просто ходил по городу, помогал местным, но вскоре вспомнил, что Дельфина попросила разузнать немного об одной из кандидатур на вступление в Орден — имперке по имени Вигдис Лунидин.       Узнав о том, что я буду в Вайтране достаточно долго, Дельфина попросила побеседовать с ее товарищем, придворным магом ярла — Фаренгаром, так как он лет десять тому назад начал активно сотрудничать с некой ученой-колдуньей Вигдис. Дельфина, если верить ее словам, знала эту имперку лично, что пересекалась с ней от силы два или три раза. Тем не менее, отзывалась она о Лунидин исключительно с положительной точки зрения.       — Я бы позвала самого Фаренгара, но он никогда не согласится оставить ярла, а нам в Одрене нужен хотя бы один человек, который умеет думать, — говорила мне Дельфина, когда я еще был с ней в Храме Небесной гавани.       — Какое-то завуалированное оскорбление, — усмехнулся я. — Чем Эсберн уже не угодил?       — Возрастом, — достаточно жестко ответила бретонка. — При всей моей любви и уважении к Эсберну, он очень стар. Нужно поскорее найти кого-то, кто будет разбираться в истории, в книгах, магии… Короче, кого-то умнее, чем я, ты и Фултейм, у которого вообще мозг наполовину пропитан пивом.       Доводы Дельфины были резонны, так что я согласился и взялся за поиски. Фаренгар, вдохновленный тем, что в ближайшие недели он вживую увидит дракона прямо в замке, согласился рассказать мне о своей подруге и коллеге, хотя, по правде сказать, от его информации появилось только больше вопросов.       Вигдис родилась в Сиродиле, в городе Скинград, в семье какого-то знатного господина с фамилией Лунидин, сферой деятельности которого Фаренгар никогда не интересовался. В юношестве Вигдис увлеклась магией, и усердная учеба позволила ей достичь не просто больших успехов в этой области, но и попасть Синод.       — Однако там она недолго поработала, — рассказывал Фаренгар, активно что-то ища среди своих гримуаров. — Во-первых Синод, как известно, запрещает исследования колдовства и некромантии, а как раз колдовство Вигдис очень интересовало. Да и знаешь, как говорят у нас в Коллегии магов? «В Синоде много политики, но мало магии». В какой-то момент Вигдис надоело, что все, что она делает, — это ищет магические артефакты, перебирает книжки и пишет отчеты, но настоящей магией как будто вовсе не занимается. Поэтому она решила уйти. Однако в Синоде не терпят своенравных. Отпускать ее не хотели, и она просто сбежала. Мы с ней как-то давно пересекались на одних раскопках, были знакомы, так что она связалась со мной, попросила помощи, и я согласился.       — Значит, она сейчас в Скайриме? — спрашивал я.       — Должна быть, — загадочно ответил маг, после чего раздосадовано сообщил: — Мы много лет поддерживали связь, обменивались письмами. В последние годы она заинтересовалась наследием двемеров. Несколько месяцев назад она… Вот, — Фаренгар достал небольшую деревянную шкатулку, доверху заполненную письмами. Взяв самое верхнее, развернул и протянул мне. — Это последнее, что она писала.       После прочтения письма и изучения карты стало ясно, что колдунья собиралась наведаться в двемерские руины с труднопроизносимым названием Ральдбтхар, что на северо-востоке от Вайтрана, между озером Йоргрим и Белой рекой. Рядом, если верить карте, также были еще одни руины, название которых было чуть более читабельным — Иркнтанд. И сложив все воедино, а также подключив свое уже выработанное за полтора года геройств чутье, я понял, что скорее всего, колдунья нарвалась где-то там на неприятности.       — Если Стендарр смиловался над ней, то она еще жива, — печально сказал я Фаренгару. — Кому в здравом уме, без веских причин, может захотеться спуститься в двемерские руины? Мне даже Музей двемеров в Маркарте не понравился, — я вернул магу письмо, вспоминая, почему на самом деле мне не понравился музей. Но моему собеседнику этого не нужно было знать.       — Вот поэтому ты и не ученый, — улыбнулся Фаренгар.       В тот же день я захотел переговорить с ярлом Балгруфом, чтобы прикинуть, есть ли у меня время на поиски Вигдис Лунидин, но оказалось, что ярла срочно вызвали в Солитьюд по каким-то неотложным делам, вероятнее всего связанных с гражданской войной в Скайриме. Мне тонко намекнули, что конец света — это мелочи жизни, и что я только трачу время прилежных тружеников народа. Я, конечно, несколько разочаровался, но понял, что времени у меня предостаточно.       Вечером я написал два письма. Одно — для Дельфины, где я рассказал обо всем, что удалось узнать от Фаренгара. Также я сообщил о том, что даже после заключения временного перемирия между Братьями Бури и Империей, гражданская война мешает завершить подготовку к поимке дракона. Подводя итоги, я написал, что собираюсь поискать колдунью Лунидин, если, конечно, она еще жива.       Второе письмо я написал больше на эмоциях, нежели ради дела, и не рассчитывал на ответ. Просто когда я уже откладывал перо, я вдруг подумал: «Было бы здорово совершить этот поход не в одиночку». Так что я взял новый лист и начал аккуратно выводить слова:

«Здравствуй, Тера!

Давно ничего о тебе не слышал. Надеюсь, у тебя все хорошо, и после нашего расставания вы с Карлией смогли вернуться в Гильдию и навести там порядок.

За эти месяцы много чего случилось. Вряд ли я смогу вместить это в одно письмо. Единственное, что на самом деле важно — это что я договорился насчет тебя. Так что, если захочешь, наши двери всегда открыты для тебя. Ты знаешь, о чем я.

Но я пишу тебе по другой причине. Есть информация, что в двемерских руинах, находящихся к юго-западу от Виндхельма, пропал человек. Спасение этой персоны очень важно для нас, и я хотел бы попросить тебя помочь мне.

Мы с тобой уже прикрывали друг другу спины, к тому же в ловкости и скрытности я не знаю тебе равных.

Я пойму, если ты не сможешь прийти, но буду надеяться тебя увидеть.

Руины Ральдбтхар или Иркнтанд, между озером Йоргрим и Белой рекой. Я буду ждать тебя 10-го Утренней звезды в таверне Рощи Кин.

Я понимаю, что это письмо может показаться странным, но я правда не могу рассказать больше. Остальное лишь при личной встрече.

С нетерпением жду встречи.

Твой друг Ингемар»

      Когда оба письма были упакованы в конверты, я поспешил отправить их. Так, уже утром один гонец отправился от моего имени в Рифтен, а другой — в Маркарт, а я сам начал собираться в путь. Я не был уверен в том, что Вигдис удастся найти, но я, честно говоря, не особо волновался из-за этого. Куда больше меня взволновала возможная встреча с другом, ведь их у меня было совсем не много.

***

      В Рощу Кин я добрался лишь к вечеру 10-го Утренней звезды, немного задержавшись в пути: на дороге, связывающей Вайтран и Виндхельм, на меня напали бандиты. «Дурак, надо было выбрать день позже! Как можно было не подумать о том, что что-то может случиться?» — сетовал я, пока гнал своего коня мимо Белой реки в сторону Рощи Кин. Меня поистине пугало то, что я мог опоздать, хотя это вряд ли повлияло бы на ситуацию.       Тем не менее, я успел. Приехал в заявленный день, пусть и не днем. Я заплатил местному мальчишке, чтобы досмотрел моего скакуна, попрощался с любимым конем, пригладив густую черную гриву, после чего направился в трактир. Я надеялся, что Тера не обижена на меня, что я приехал почти к ночи… Если, конечно, она уже приехала. Если вовсе приедет.       Вывеска таверны «Деревянное кружево» со скрипом покачивалась на ветру. Со стороны шахты до моих ушей донесся очередной разговор о приближении Конца времен, и я, не желая вслушиваться, поспешил войти в теплое помещение. Лицо и руки, привыкшие к морозу, сразу начало неприятно покалывать.       Оглядываясь по сторонам, я вдохновленно думал: «Вот сейчас загляну за очаг, а меня ждет знакомое лицо!» Вот бард поет уже надоевшую мне песню про Рагнара Рыжего, вот шахтеры отдыхают после тяжелого дня. Вот хозяйка таверны расхаживает туда-сюда с грозным видом… И все. Я еще раз пробежался по всем глазами, и мой детский восторг от предвкушения растворился в воздухе.       «И не надо было надеяться, — с грустью подумал я. Доковылял до барной стойки, снял комнату и, заказав поесть, рухнул за один из столов подальше от других постояльцев. — Подожду до утра, отдохну, а там двинусь в путь…»       Первое время я привставал каждый раз, когда дверь в таверну отворялась, но не видя знакомого лица садился обратно, разочарованно утыкаясь в тарелку с супом. Когда варево, которое мне подали, немного остыло, я начал неспеша есть. Аппетит пришел вместе с едой, так что уже через минуту я думал только о том, как бы поскорее наполнить пустой живот.       — А следующая песня, которую я исполню, была написана совсем недавно, но поверьте, скоро ее будет петь каждый норд! — я раздраженно обернулся на уже изрядно пьяного черноволосого барда с новенькой лютней.       Немного повозившись со струнами и настроив свой инструмент, бард забрался на табурет и заголосил:

Крыльев размах, что полнеба накрыл, Бойся и прячься — идёт Алдуин! И пасть его бездна, как сажа черна, Немало селений спалил он дотла…

      Вслушавшись в текст, я чуть не поперхнулся. Этой песни я и правда раньше не слышал, и звучала она лучше многих других, но вот посыл… Боги милостивые, как же я устал, что буквально повсюду мне незримо, словно по великой случайности, напоминали, кто я такой и что должен делать.

Где же герой, что спасёт нас от бед, Уже ль во всём свете рыцаря нет? И радости, и песнь захлебнётся в крови, Приди же, герой, бейся, или умри!

      Я нервно сжал ложку. Люди боялись, что Довакин — это миф. Что Алдуин пожрет мир, как и было предсказано, и что никто не спасет их. Интересно, если бы они узнали, что Довакин — это я, что сделали бы? Но даже не эти мысли смутили меня больше.       Как будто назло, бард взревел, повторяя:

Где же герой, что спасёт нас от бед, Уже ль во всём свете рыцаря нет? И радости, и песнь захлебнётся в крови, Приди же, герой, бейся, или умри!

      Песня закончилась, кто-то из шахтеров похлопал и похвалил пьяного певца, а я натянул меховой капюшон пониже на глаза и опустил голову. Мне было страшно. Я знал, что последний бой был близко. И мне предстояло пройти его в одиночку, друзей не будет рядом. И вполне вероятно, что убивая Алдуина, я сам погибну. Конечно, меня утешала мысль о возможной встрече с Кариной и моим нерожденным ребенком, но все-таки думая о своей жизни я понимал, что умирать мне уже не хотелось. Я выжил в Хелгене каким-то чудом, и в первые месяцы я ненавидел себя за это. Но любая рана со временем затягивается.       «Любовь моя, если бы ты знала, кем я стану…» — я закрыл глаза и представил образ жены. С ужасом я отметил, что мелкие детали начали покидать мою память. Я напряг разум, чтобы вспомнить каждую ее веснушку, когда чья-то рука легла на мое плечо.       — Они обязательно допишут эту песню. Будет красивая история со счастливым концом, — сказала мне неизвестная в темной броне и плаще из шкуры саблезуба. Голос показался мне знакомым, но я не сообразил, кто это, пока она не стянула с лица черную повязку.       — Карлия? — от удивления я встал и чуть не развернул свою тарелку. Данмерка улыбнулась и достала из-за пазухи сложенное письмо. То самое, которое я адресовал Тере.

***

      Мы сидели в тесной комнатушке, которую я снял на эту ночь. Вряд ли кому-то было до нас дело, но, чтобы нас точно никто не тревожил, я запер дверь, после чего бросил ключ на тумбу. Карлия сняла с себя плащ и расслабленно расположилась на кровати, а я, желая сохранить дистанцию, уселся на стул напротив. Где-то минуту я мялся, словно мальчишка, ошарашенный появлением знакомой данмерки, а потому Карлия взяла все в свои руки.       — Я готова отвечать на твои вопросы, Ингемар, — она закинула ногу на ногу и положила ладони на коленку.       Встрепенувшись так, словно ее слова вырвали меня из транса, я спросил:       — Откуда у тебя это письмо? И почему ты… здесь?       — Так, начну с того, что мне жаль. Прости, что прочитала письмо, которое предназначалось не мне, — лиловые глаза эльфийки блеснули в свете факела. — Но дело в том, что Тера никак бы его не получила.       — С ней что-то случилось? — заволновался я.       — Надеюсь, что нет, — данмерка, кажется, не собиралась быть загадочной, но из-за таких ответов именно такой она и выглядела. Поняв по моим глазам, что я не читаю мысли, Карлия пояснила: — Дело в том, что Тера уже полтора месяца как покинула Скайрим.       — Что? — воскликнул я изумленно. — Почему?       — Это… долгая история. Я не уверена, что могу тебе ее рассказывать, Ингемар. Так нужно было. Она решила вернуться домой, в Валенвуд. Но не волнуйся, она обещала вернуться, как только разберется со своими делами.       — Ничего не понимаю… Так внезапно?       — Да, она приняла решение достаточно быстро, — в голосе Карлии что-то изменилось, он стал чуть тише, а тон — ниже. Я догадался, что отъезд Теры был не просто желанием повидать родину, за ним скрывалось что-то еще. Что-то, что тревожило Карлию, но о чем она бы не стала мне рассказывать. — Но поверь мне, у нее все в порядке. Она обсудила это решение с Гильдией и официально покинула ее. Обещала писать письма.       — Она уехала одна? Это же очень далеко, такое путешествие опасно!       — Не одна, — успокоила меня Карлия. — С ней поехал Брин.       На мгновение я остолбенел. Буквально недавно я снова обсуждал с Дельфиной ее отношения с этим рыжим нордом. Два месяца назад она отправила ему письмо, после чего ни он, ни Делвин Меллори больше не выходили на связь, из-за чего Дельфина сделала вывод, что приглашение в Орден Клинков все-таки было плохой идеей. Дельфина говорила о том, что ожидала подобного и не расстроена, но я видел, что ее тревожит сложившаяся ситуация. Она надеялась, что Бриньольф отзовется, приедет… Ошиблась.       — Но он же в руководстве Гильдии… Как он поехал? Разве не он теперь глава?       Карлия покачала головой и развела руки в стороны.       — Главой Гильдии избрали Векс. Ее правой рукой стала я, Делвин Меллори остался наводчиком. А Брин сказал, что ему нужно время, чтобы все осмыслить. Возможно, вернется позже, но никто не знает наверняка. Они с Терой достаточно близки, да и он сказал, что всегда мечтал посмотреть мир, так что… Только время покажет.       Шокированный всем услышанным, я перестал что либо спрашивать. Мне кажется, я был готов ко многому, но только не к этому. Представилось, как по мощеной дороге медленно тянется повозка, а в ней Тера и Брин молча смотрят на зависшие в небе луны…       — Ты в порядке? — явно заметив перемену в моем настроении, спросила Карлия.       — Я… да, конечно. Просто это так неожиданно.       — Я понимаю. Для меня это тоже было неожиданно, хотя сейчас думаю, что так нужно было. Главное, чтобы в дороге ничего не случилось, правильно?       Я неуверенно кивнул. Очень хотелось узнать, в чем же была причина этого нежданного путешествия, но надеяться на то, что мне расскажут, было все равно что надеяться погладить пещерного медведя. Когда я немного пришел в себя после новостей, я спросил:       — Так и ты, значит, приехала, чтобы вернуть мне письмо?       Данмерка взглянула меня как на полного придурка. Я знал этот взгляд, Дельфина так часто смотрела буквально на всех.       — Вообще-то я приехала помочь. Ты просил человека, который тебя прикроет, и вот я здесь. Опережая твой вопрос скажу, что мои навыки не уступают навыкам Теры. Так что от клинка в пузо ты не умрешь. Наверное.       — Но… с чего тебе помогать мне?       — Но ты же мне помог, — Карлия наклонилась чуть ближе ко мне и улыбнулась. — Сначала с раненой Терой, потом отправился в Музей двемеров через весь Скайрим, хотя у тебя были совсем другие дела. Разве я могла просто проигнорировать твою просьбу после всего, что ты сделал для Гильдии воров? К тому же, по счастливой случайности я уже бывала в Иркнтанде. Там, к слову, вашей «персоне» искать нечего. Не думаю, что ей был смысл туда идти. Поэтому предлагаю начать с Ральдбтхара.       Кажется, я даже не ответил ничего. Может, пролепетал что-то в знак согласия, не более того. Карлию веселило мое состояние, а вот мне было совсем не до смеха. Не зная, что может готовить завтрашний день, я решил, что пора сворачиваться и поскорее ложиться спать.