Охота за Тенью

      Я бежал, не слушая никого. Нируин со своими разговорами давно остался позади, как и затхлый Муравейник. Мир вокруг неистово кружился, стены ходили ходуном, и я мысленно проклинал как весь выпитый мною алкоголь, как и себя самого. Я бы ее не упустил, если бы был трезв, если бы не бы думал головой, а не поддавался этим глупым мыслям. Лучше бы я думал о чувствах к Тере, а не к этой треклятой «мамаше», которая так внезапно вспомнила о своей клятве не забывать меня.       В Гильдии Теры не было. Никто не видел, как, когда, а главное — куда она ушла, и от этого мне стало еще страшнее. Как это возможно? Она была прямо передо мной, не могла она просто раствориться в воздухе! Почему я не слышал шагов? Боги, никогда не думал, что буду проклинать этот ее талант. В работе способности Теры — это просто золото. Нет, даже бриллианты. Но кто мог подумать, что однажды она использует их против меня вот так?       Я вырвался из «норы» на улицы Рифтена, и дыхание сперло. Куда она могла пойти? «Нельзя стоять на месте, я теряю считанные минуты!» — сказал себе я, и побежал. Даже не помню, куда. Просто несся, толкая прохожих, качаясь из стороны в сторону, задыхаясь…       Отчетливо я помнил лишь момент, когда остановился. Было уже за полночь, и провонявшие рыбой, грязью и потом рабочих улицы освещали лишь факелы и нежное мерцание звезд. Я упал в узкой улочке меж двух домов, к горлу подступала жгучая тошнота. Кое-как перевернувшись на бок, чтобы в случае чего не захлебнуться, я пытался восстановить дыхание. То, творилось с моим сердцем, сложно было описать как-то кроме «предсмертно трепыхалось». Комкая у кулаках землю и пыхтя, я твердил себе, что сейчас встану, продолжу поиски и обязательно найду Теру. Но отголоски разума давали мне понять, что я уже был не в том состоянии, чтобы стоять. Даже просто поднять голову было сложно: она трещала, словно кто-то ударил по ней булыжником.              Окончательно разочаровавшись в себе, я распластался на земле и закрыл глаза. Отвратительный, жалкий… «Векс была права. Кретин», — подумал я, после чего полностью потерял связь с реальностью.

      ***

      Я не помнил, когда именно проснулся. Утро было помнилось туманным, вернее, одурманенным. Яркими вспышками я вспоминал дорожку, на которой лежал, то небо и слепящее солнце, то чей-то ласковый голосок, то какое-то пойло, которое в меня буквально влили. Я балансировал между сном и бодрствованием несколько часов, пока наконец-то голова не перестала пульсировать.       Место, в котором я оказался, было смутно мне знакомо. Я лежал на большой кровати, настолько мягкой, что с непривычки ныла поясница. Комната в целом выглядела скромно: неприметный шкаф и обшарпанный комод у одной стены, заваленный каким-то барахлом стол — с другой. И я бы, наверное, не вспомнил, где нахожусь, если бы не заприметил золотую статую Дибеллы на подоконнике.       — Да ладно… — осознание заставило меня прекратить нежиться под теплым одеялом и подскочить. — Не-ет…       Я был в штанах и в белье, это приятно обрадовало. Но сам факт того, что я оказался именно в спальне любвеобильной Хельги, был ужасным и вынуждал как можно скорее убраться подальше.       Когда-то я уже побывал здесь. Не могу сказать, что мне этот опыт особенно запомнился. Это было так, на одну ночь и без желания продолжать. Хельга пыталась таким образом выплатить долг Гильдии, а потому сильно расстроилась, когда я сказал, что мне, конечно, было приятно, но деньги принести все равно придется. Месяцами она избегала встречи со мной, а потом я подослал Теру, которая каким-то чудом выбила из светловолосой красавицы долг. Наверное, это должно было разжечь ненависть Хельги к Гильдии и всему, что с ней связано, но спустя недели она снова флиртовала со мной так, словно ничего не было. Я даже думал заглянуть к ней на огонек, но сразу как-то не сложилось. А потом… что уж говорить, с момента, когда Тера заняла мои мысли, думать о связях с кем-либо другим я перестал вовсе.       Свою гильдейскую броню я нашел на стуле и незамедлительно оделся. Сложнее дела обстояли с сапогами: они оказались припрятаны под кровать, так что я не сразу сообразил, где искать. Найдя их, я поспешил поскорее обуться и покинуть комнату.       К моему сожалению, Хельга встретила меня на лестнице.       — Ты проснулся! Доброе утро, — она улыбнулась так, как умела только она. С виду мило, а на деле пошло. — Я думала…       — И тебе привет. Прости, Хельга, я спешу…       — Куда? Погоди… — я попытался проскочить мимо нее, но нордка цепко ухватилась за мой воротник, потянула на себя. И откуда только силы в этих руках? — Я рассчитывала хотя бы на «спасибо». Благодаря мне ты проснулся в постели, а не в луже собственной…       — Да! Ты права, прости! Спасибо тебе, даже не большое, огромное спасибо! — я вывернулся из ее хватки, сжал руку в знак безмерной благодарности, после чего рванул прочь.       — Стой! — крикнула Хельга мне вслед, но я даже не обернулся. Выскочил из ночлежки настолько быстро, насколько мог, и бросился бежать.

***

      Когда я понял, что в Рифтене Теры нет, я помчался в Соловьиный зал. Они с Карлией подруги, к тому же Тера в разговоре неоднократно вспоминала Клятву, что показалось мне подозрительным. Пока я бежал, я многократно повторял наш вчерашний диалог в мыслях. Что она имела в виду? С чего вдруг такая спешка, почему она решила уехать аж в Валенвуд? К чему были все эти откровения?       «Я найду тебя, и ты все мне объяснишь!» — твердил я, минуя конюшню Рифтена.       В Соловьином зале меня встретила оглушительная тишина. Сразу было понятно, что ни Теры, ни даже Карлии тут не было, но я все равно громко позвал их обеих. Кто знает, вдруг открылся бы портал, и они бы вышли, и все встало бы на свои места…       Но никто не пришел. Сдерживая накатывающую панику, я решил осмотреться. Они были здесь, должны были быть зацепки! Хоть что-то должно было пролить свет на происходящее.       Сначала я оббежал зал и ничего не нашел. Все было ровно так, как я помнил: никаких порталов или потайных ходов, никаких вещей, ничего. Потом постоял немного, подышал, собрался с мыслями. На одной из кроватей лежал скомканный плащ Карлии. Это было уже что-то. По крайней мере я точно знал, что данмерка была здесь. А значит, и Тера тоже.       «Думай, думай…» — я опустился на кровать, взял вещицу в руки и поспешно развернул. Из скомканной ткани вылетела записка, которую я подхватил буквально на лету.

«Ушла на охоту».

      Писала Тера, определенно. Но как давно? И охотилась ли? В последнее время Тера все чаще использовала свое охотничье прошлое скорее как отмазку, чтобы побыть одной. Уходила в лес, но ни разу не принесла дичь. Мы все понимали, зачем она уходит, но чем больше она пропадала, тем страшнее становилось.       «Где же ты?..» — я стиснул записку и закусил щеку, тщетно пытаясь сохранять спокойствие.       И вдруг, точно из ниоткуда, в Соловьином зале материализовалась Карлия. По ее одышке, взъерошенным волосам и перепуганному взгляду я догадался: она занимается тем же, чем и я. Мы даже не поздоровались, разговор завязался сам собой.       — Бриньольф! — воскликнула данмерка и кинулась ко мне. — Ты видел Теру? Не знаешь, где она? В хижине ее нет.       — Она пропала вчера вечером, была со мной в Муравейнике, а потом исчезла.       — Вчера? Я не видела ее с момента, когда позавчера легла спать. Она оставила записку, и я думала, что она вернется, но ее все еще нет! — Карлия взялась за голову и отошла от меня, пробормотала себе под нос: — Боги, она же не могла…       — Она сказала, что ей нужно в Валенвуд, — поспешил рассказать я, так был уверен, что Карлия знает о причинах поведения Теры больше.       — Что?! Нет, только не это…       — Карлия! — я аж прикрикнул на нее, чтобы она рассказала хоть что-то, схватил за плечи и навис сверху. — Это правда? Зачем ей это?       — Кажется, Тера… Я боюсь, что она — избранная Ноктюрнал.

***

      «Ноктюрнал использует эмоции смертных в своих интересах. Она привлекает уязвимых добротой и состраданием… Она обращается к избранным смертным в их снах, слушая их, когда они говорят, а порой и утешая их, когда они расстроены…»       Слова Карлии не шли из головы. Она рассказала мне все о их с Терой путешествии в Сумеречную гробницу, и моя жизнь словно разделилась на «до» и «после». Пока у меня не было выводов на этот счет. Единственное, о чем я думал, — это о тех ужасах, что творились с Терой и разрушали ее. Я невольно представлял, как она корчится в агонии и умоляет оставить ее в покое, как она плачет, но не может ничего добиться. Ее слушают, не слышат.       Мы с Карлией разделились. Решили еще раз прочесать город и его окрестности, проверить все места, в которых Теру могли заметить. Пока Карлия направилась в центр Рифтена, я допрашивал всех попадающихся путников, но каждый раз слышал один и тот же ответ. Не видели, не знаем, не встречали. На конюшне Тера тоже не появлялась, а потому я посмел надеяться, что она не успела совершить глупость.       Время шло неумолимо быстро. Меня сковывал ужас: нельзя было ее отпускать, Тера не должна справляться с этой участью в одиночку. «Если я найду ее, она больше никогда не останется одна, я никуда ее не отпущу!..» — я поклялся.       Я проверил все. Казалось, что единственное, что мне осталось, — это пойти в храм, помолиться и понадеяться, что все как-то образуется. Но я не мог вот так сдаться! Хоть Карлия и сказала, что уже проверяла хижину, я решил наведаться туда еще раз.       Я бежал так быстро, как только мог. Лес казался всюду одинаковым, неприметным, множество троп и никаких подсказок, куда бежать. Пару раз я тормозил, чтобы перевести дух и сориентироваться, после чего снова летел вперед. Под ногами шуршали опавшие листья, да и сам я создавал много шума, так что птицы разлетались, а дикие звери, и без того пугливые, вовсе не высовывались.       «Будь там, умоляю, просто будь там!..» — вторил я, перескочив через ручеек и чуть не поскользнувшись на мокрой земле.       Когда хижина показалась из леса, я позволил себе сбавить ход. Чем медленнее становилось мое движение, тем слабее, тише я делал вдохи. Будто стал охотником и боялся спугнуть дичь.       Каждый шаг, приближающий меня ко входу в хижину, ощущался так, словно я на краю пропасти и вот-вот сорвусь вниз. Одно неловкое движение — и все, конец истории. И стоило ноге ступить на поросшую мхом, подгнившую терраску, как я сделал это движение. Момент — и я внутри, а сердце — в пятках.       — Тера! Тера! — домик был слишком мал, так что сразу стало понятно: он пуст. Но я продолжал звать ее снова и снова. Метался от стены к стене по скрипучему полу, искал что-то… Ее, конечно, только ее.       Постепенно понимание пришло. Полки пусты, кровать заслана, окна завешаны. Травы из-под крыши убраны. Она ушла. Тера, детка… Ее нет.       Из груди вырвался истошный вопль, и я ударил кулаком по скамье, рядом с которой сидела. Боль от столкновения костей с деревом была не сравнима с душевной, поэтому я ударил снова, и снова…       — Зачем, зачем ты это сделала?! — глаза заволокла пелена слез, и я нанес еще несколько яростных ударов, но теперь по кровати. На руках выступила кровь. — Я только тебя нашел…       Внезапно обрел и также внезапно потерял. Протеже, девчонка, которая просто казалась забавной, своенравной, отстранённой. Если бы я только знал, как а несколько месяцев все обернется, я бы… Не знаю, что сделал. Но точно не дал бы ей вот так уйти.       Прошло несколько минут, а может, более часа. Я уже не понимал ничего. Чувствовал себя мальчишкой… тем, каким был много-много лет назад. Брошенным, разбитым, без цели. Несколько капель крови с моих рук упали на пол, и я, вдруг заметив их, понял, что надо идти. Я не мог больше сидеть здесь, где все так напоминает об утрате. Каждый угол, каждая трещинка в древесине. Все — ее.       Мелкой поступью я вышел из хижины, вытер кровь с костяшек пальцев о собственные штаны. С гор Джерол подул холодный, не осенний, а именно зимний, морозный ветер. Тепло уходило прочь.       «Все, пора», — еще раз сказал себе я, и все-таки заставил себя поднять голову и открыть глаза.       Хлоп. На землю упали лук, колчан со стрелами и еще не остывшая тушка кролика. Напротив меня, меж деревьев, стояла Тера. Ее пальцы разжались и теперь дрожали, словно листья на ветру.       Я забыл, как дышать. Воздух буквально выбило из легких, и я пошатнулся, не веря своим глазам. Если бы это был мираж, я бы, наверное, убил себя этим же вечером. Сорвался с места, за секунды оказался рядом, схватил… Настоящая.       — Тера!.. — имя сорвалось из моих уст сипло и затерялось где-то в шуме листвы.       — Как ты…       — Глупая, зачем?! — я обнимал ее настолько крепко, что казалось, еще чуть-чуть и сломаю ребра. Себе или ей, или сразу обоим, непонятно. — Ты знаешь, как мы испугались?! Как я испугался?!       Тера тихо всхлипнула, и я чуть отстранился, чтобы еще раз посмотреть ей в лицо. Еще раз убедиться, что это правда она, и что мне не чудится. Видя ее слезы, наклонился и трепетно поцеловал. Почти неловко и быстро, но достаточно, чтобы передать свои чувства, после чего вновь обнял, одной рукой зарылся в волосы, а другой начал поглаживать по спине.       — Ты не будешь одна, слышишь? Не будешь никогда одна. Я буду с тобой до конца…       Через всхлипы и шмыганье носом я разобрал нечеткое:       — Я не останусь, я все решила…       — Тогда я поеду с тобой.