Охота за Тенью

      Векс мне уже порядком надоела.       — Ты считаешь, что это нормально, Бриньольф? Ты так и будешь тут сидеть?       — Прости, Векс, у есть меня важные дела. В другой раз поговорим.       — Какие важные дела?! Ты буквально бухаешь с самого утра.       — Мне нужно побыть одному, — устало отвечал я уже в третий, если не в четвертый раз, а девушка она все не успокаивалась.       — Твою мать, может ты все-таки объяснишь хоть что-нибудь?       Я промолчал. Поднес к губам горлышко бутылки меда и сделал несколько больших глотков. Векс прыснула от злобы:       — Я как со стеной разговариваю! Бриньольф!       — Я не буду ничего тебе рассказывать. Не хочу. Пожалуйста, оставь меня в покое.       Все, кто до этого момента спокойно ели и пили во «фляге», теперь молчали и смотрели в нашу сторону. Вот и стоило разводить весь этот спектакль? Только народ смущать.       Векс глубоко вздохнула, постояла немного с закрытыми глазами, явно пытаясь вернуть себе самообладание. Когда волна негодования сошла на нет, девушка уперлась руками в мой стол, наклонилась ближе к моему лицу и процедила негромко, чтобы только я слышал и оценивал всю серьезность ее тона:       — Мавен ждет. Дело, которое она предлагает, может стать первым шагом к прежней жизни. Неужели ты не понимаешь серьезности? Я дала тебе пострадать сутки, даже больше, в ущерб Гильдии. Сколько еще я должна заставлять Мавен ждать?       Я посмотрел ей в глаза из-под приспущенных век. Алкоголь заметно ударил мне в голову, но ясность ума я пока, к сожалению, не потерял. Не выпуская из рук бутылку, сказал:       — Так сходи сама.       — Она требует главу. Глава — это ты. И всегда на такие встречи ходил либо Мерсер, либо ты!       Почесав затылок, я осмотрел свой стол. Взяв в руки ложку, поднес ко лбу Векс и легонько стукнул. Не обращая внимание на посыпавшиеся ругательства, дополнительно стукнул сначала по правому плечу, потом по левому.       — Именем Ноктюрнал, императрицы теней и обмана, вверяю тебе Гильдию воров и души всех полоумных из Муравейника…       — Ты охренел?       Убрав от Векс ложку, я положил ее на место и тяжело вздохнул:       — Ты теперь глава Гильдии. Поздравляю.       — Чего?! — выпалила Векс, почти отпрыгивая от стола. — Совсем голову пропил, ты что делаешь вообще?!       — Что слышала. Можешь сама идти к Мавен. Ты справишься лучше.       — Нет уж, я на это не…       — Ну не надо вот этой показухи, Векс, — перебил ее я и, глотнув еще алкоголя, добавил. — Ты хочешь быть главной, ты можешь быть главной, и ты будешь. И не надо делать вид, что никогда не хотела. Это я никогда не хотел быть тут важной шишкой, а ты свои цели обозначила четко еще в первые месяцы.       — Чего ты добиваешься?       — Чтобы вы все оставили меня в покое, черт возьми! — я начал чувствовать, как внутри, подогреваемая алкоголем, начала вскипать злоба. — Иди к Делвину и разбирайся с ним, хорошо? Просто не трогайте меня, уйдите оба, я не хочу больше ни заказов, ни сделок, ни писем, них-ре-на я не хо-чу! Хватит с меня.       Я принялся старательно расстегивать застежку на одном из нагрудных карманов куртки. Векс наблюдала за мной со слегка отвисшей челюстью, подбирала слова, чтобы поставить меня на место, но была под слишком большим впечатлением, чтобы что-то произнести. Когда застежка, наконец, поддалась, рука нырнула в карман и вынула оттуда два черных ключа от Хранилища — мой и Мерсера.       — Дарю. Сама придумаешь, кому их отдать. Заодно над распределением обязанностей подумаешь.       Векс не спешила забирать со стола ключи. Она смотрела то на них, то мне в глаза, то на мою бутылку, и эмоции явно стали уходить. Выражение лица девушки стало мягче, взгляд стал нездорово грустным. Словно это была и не Векс вовсе. Внезапно она присела рядом, схватила меня локоть и прошептала:       — Прошу тебя, объясни, что ты делаешь? Зачем это все, Брин? Мы же друзья, я не понимаю…       Я смотрел на нее сверху вниз и не знал, что лучше сказать. Вдалеке замаячил Делвин: видимо кто-то доложил ему, что мы с Векс что-то не поделили. Аккуратно отцепив руки собеседницы от себя, я так же тихо, как и она мне, произнес:       — Я устал. Только и всего. Это… не для меня, пойми, — Векс настолько побледнела, что мне даже стало немного страшно за нее. Улыбнувшись, я добавил по-доброму: — Ты же всегда хотела утереть мне нос. Вот, считай, это случилось. Ты была права. Я хочу, чтобы ты стала главой Гильдии.       — А что будешь делать ты?..       Я задумался лишь на секунду, прежде чем дать ответ:       — Я не знаю. Может, буду простым вором. Или уйду.       — Куда? Ты же столько лет…       — Не знаю, Векс. В любом случае, это будет уже мой выбор.       Векс медленно поднялась и села на стул напротив меня. Взгляд ее стал совсем потерянным. Взяв у меня бутылку, сделала пару глотков.       — Почему ты не рада? — ухмыльнулся я. — Ты же всегда хотела. А выглядит так, словно кроме меня нет вариантов.       — Это должен был быть ты, Брин. Уже давно. Даже пока Мерсер был жив, — видя, как я развожу руки в стороны, Векс добавила: — Я не расстроена из-за того, что ты не хочешь быть главой.       — А что тогда? «Досадно, что столько лет потрачено на тебя впустую, когда я была простым наводчиком»? — я пьяно посмеивался, разглядывая жидкость в бутылке.       — Я по-твоему такая мерзкая? — Векс метнула обиженный взгляд в мою сторону. — Ты просто… Кретин, Бриньольф.       С этими словами она схватила ключи и встала, поспешно пошла в сторону Цистерны. Я уж было решил, что разговор окончен, но в последний момент Векс остановилась, развернулась на пятках и рявкнула:       — Думаешь, я не понимала, что ты хочешь свалить? Или Делвин не понимал? Все все понимали уже давно, с момента, когда ты начал таскать молодняк с улицы! Искал достойного вора, вроде себя, чтобы свалить без чувства, что кинул все на самотек. А теперь, получается, и протеже твоя валит, и ты?       — Хочешь сказать, вы так пытались меня удержать? Я польщен.       — Да пошел ты.       Векс ушла, оставив после себя напряженную, накаленную до предела обстановку. Буркнув что-то Делвину, она ушла из «фляги», хлопнув дверью фальшивого шкафа. Отставив от себя уже опустевшую бутылку, я поднял голову и встретился глазами с Меллори. Старик печально вздохнул, кивнул мне, но так и не подошел. Я мысленно поблагодарил его за то, что он не трогает меня, после чего сам поспешил уйти подальше из «Буйной фляги».

***

      Купив у Векела еще бутылку какого-то дешевого вина, я засел в одном из залов Муравейника, свесив ноги с одного из балконов. Тут было тихо и спокойно: гильдейские обычно не ходили сюда без причины, а безумцы жили в дальних залах и редко отходили далеко от своих комнат.       Я откровенно запутался. Всю жизнь я был благодарен Гильдии за возможность жить, расти, зарабатывать. У меня есть друзья, семья, моя жизнь не лишена смысла только благодаря тому, что Дельфина спала именно с Делвином, и именно Делвин пожалел меня и не сдал в приют, как это сделал бы любой здравомыслящий человек.       Меня любили. Уважали. С годами мой голос имел все больший вес. Я был одним из лучших в этой загнивающей Гильдии, был одним из немногих, про кого говорили «вымирающее племя». Сравнивали с Мерсером, а потом буквально взращивали, как его приемника. Я вел себя по-разному. То сопротивлялся, то кичился своими успехами. Мне хотелось везде успеть, и в Гильдии, и за ее пределами. Но получилось, что вне Рифтена я так и не обзавелся другой жизнью.       Я задумался над словами Векс. Еще несколько месяцев назад я и не думал о том, чтобы уйти. Я искал новых воров, потому хотел, чтобы Гильдия крепла. С чего она взяла, что я искал себе замену? Может, я как-то не так это преподнес? Я уже плохо помнил, в какой момент вообще стал этим заниматься и почему. Мне казалось, это естественно…       Невольно перед глазами предстала картина прошлого.       — Да уж, ловить тут сегодня нечего, — разочарованно сказал Синрик, оглядываясь по сторонам. Рынок был переполнен людьми, мы двигались сквозь толпу, словно рыбы-убийцы через водоросли — плавно и быстро, не привлекая внимания. Рука Синрика еще раз скользнула в чужую сумку, но так ничего и не вытянула. — Боги, ну как будто правда прокляли нас.       — Тише, идиот, — шикнул на него Тринн. — Всю рыбу распугаешь.       Я был не особо заинтересован в «рыбалке». Я вышел на рынок скорее за компанию, чтобы прогуляться, нежели ради работы. Пока парни ненавязчиво «сталкивались» с прохожими, я рассматривал торговцев и покупателей, искренне интересовался товарами. Из гула толпы я выцепил возглас Бранд-Шея: «Редкости и диковинки со всего Морровинда!». Несчастный данмер, тогда он еще не знал, что его хотели подставить. Думая об этом, я просочился меж двух пышным дам и подобрался к лавке Мадези. Тот приглашал всех полюбоваться на драгоценности, и я, как нельзя кстати размышляющий о заказе, прикинул, как можно легко отправить Бранд-Шея за решетку.       — Э, Брин, глянь-ка, — Тринн дернул меня за рукав куртки, и я обернулся. — Во смеху-то будет…       Синрик уверенно пробирался поближе к невысокой остроухой девчонке в кожаной броне, зависшей над витриной Грелхи. Раздосадованный невезением, бретон забыл о всякой осторожности и практически у всех на виду потянулся к приоткрытой сумке.       «Дурак, в тюрьму захотел?!» — подумал я, и двинулся в сторону Синрика. На той неделе один из наших уже попался вот так на рынке, и его на месте зарубили стражники, а потом еще и нищие подрались за его сапоги. Глупые воры, совсем страх потеряли из-за постоянных неудач. Я, конечно, все понимал, но губить себя ради пары монет — это низость.       Когда я был уже совсем рядом, чтобы спасти положение, как вдруг остроухая резко развернулась и зашагала прочь, да еще и толкнула Синрика плечом. Тот не смог сдержаться и ругнулся, тут же скрываясь с неудавшегося места преступления за лавкой Грелхи.       «Ого, точно почувствовала», — я удивленно проводил девчонку взглядом. Она легко и бесшумно петляла между людьми, ни на секунду не останавливалась и двигалась так грациозно, словно лань в лесу. Я улыбнулся, и вдруг подумал: «Такой легкий шаг нам бы пригодился». Словно услышав мои мысли, босмерка обернулась, и я столкнулся с ее презрительным взглядом.       Примерно через минуту меня вновь окликнул Тринн:       — Мы в порт, ты с нами?       — Эм, нет. Идите одни. Увидимся позже, — махнув вору рукой в знак прощания, я направился в «Пчелу и жало».       «И все-таки я в ней не ошибся», — с улыбкой сказал себе я, хлебнув вина. Напиток был омерзительным, кислым до невозможности, но я продолжал пить, кривясь и морщась.       Неужели все думали, что я вижу в Тере свою замену? Я ведь просто учил ее. Все постоянно обращались к ней как к «протеже Бриньольфа», но я никогда не думал, что они видят в ней буквально мое продолжение. Или только Векс так все видела?       Или я уже слишком пьян, чтобы думать… Да, наверное последний вариант.       И наверно, когда ты уже настолько пьян, что не понимаешь собственных мыслей, надо прекращать пить, но я не прекратил. Я сделал еще несколько глотков, кашлянул в кулак от омерзительности вина, а дальше вновь уставился куда-то вперед, в Муравейник.       Вдалеке хлопнула дверь, звук по коридору принесло эхо. Шагов не было слышно, но я знал наверняка, что кто-то приближался.       — Я же сказал… Оставьте меня в покое! — крикнул я, не оборачиваясь. Я очень старался сохранить внятность речи, что давалось с большим трудом.       Тишина. Неужели действительно так быстро сдались? Я невесело усмехнулся, постукивая пальцами по бутылке в руках.       — Прости…       Услышав тихий голосок, я чуть не выронил пойло и обернулся настолько резко, насколько мог в этом состоянии. Я подумал, что мне померещилось, но она действительно была там.       — Тера! Боги, я не думал, что это ты… — я отставил бутылку, поднялся на ноги и слегка покачиваясь двинулся к ней. Одурманенный и раскрепощенный алкоголем, я ничего не боясь обнял ее. Коротко, аккуратно, вкладывая в объятия всю радость встречи с ней. Только от того, что она пришла, на душе стало теплее. — Что ты здесь делаешь? Вы должны быть в Фолкрите.       — Мы уже вернулись, — ответила она, мило глядя на меня снизу вверх. — Долгая история.       — Все получилось? — я улыбался, как дурак. Смотрел на нее и вспоминал, с каким пренебрежением она говорила со мной в таверне в день, когда мы впервые увидели друг друга. Боги, как же это было давно.       — Да, все хорошо. Гильдии больше ничего не угрожает, — я хотел подробностей, хотел, чтобы она говорила, а я слушал, но вместо этого Тера решила сменить тему и обеспокоенно спросила: — Что ты здесь делаешь?       — Сижу, — я не знал, что еще сказать. Объективно, это все, что я тут делал.       — В Гильдии все только о тебе говорят…       Моя улыбка стала сползать с лица, и я отвернулся, не желая этого показывать. Отойдя от Теры, сел на прежнее место, взял вино. Перед глазами все немного плыло, и зал казался больше, чем был на самом деле.       — Посидишь со мной? — спросил я, похлопав по полу рядом с собой. — Расскажешь, как дела у нашей любимой даэдра.       Тера не заставила себя долго ждать и подошла. Усаживаясь рядом, напомнила:       — Ты же сказал, что никого не хочешь видеть.       — На тебя это не распространяется.       Улыбнулась. Мне было приятно, что мои слова способны ее радовать. Ничего не говоря, девушка потянулась к бутылке, явно желая тоже выпить и чуть приблизить себя к моей степени опьянения.       — Оно отвратительно, предупреждаю.       — Сойдет, — получив из моих рук вино, Тера отхлебнула из горла и тут же пискнула, морщась и плюясь.       Я рассмеялся:       — А я говорил…       Я ожидал, что Тера уберет подальше это противное пойло, раз его вкус вызвал у нее столь бурную реакцию, однако босмерка решительно запрокинула голову и сделала еще несколько глотков. Пораженный, я буквально отобрал у нее бутылку, то ли боясь, что ей станет плохо, то ли, что она мне ничего не оставит.       — Гадость, — заключила Тера, но, тем не менее, расплылась в улыбке.       Было что-то завораживающее в ее движениях. Плавных, элегантных… С первых дней обращал на это внимание, но не признавался. А сейчас смотрел на нее и не мог насмотреться. Хотелось сказать ей об этом, но, кажется, это было неуместно. Поэтому я перешел к сути:       — Так что там со Скелетным ключом? Я жду подробный рассказ.       — А ты точно вспомнишь этот разговор завтра утром? — ухмыльнулась Тера. — Я вот не уверена.       — Я не настолько пьян… — я демонстративно убрал вино подальше. — Сильно, но не настолько.       — Ловлю на слове, — чуть сгорбившись и отвернувшись, девушка сложила руки в замок и начала рассказ. — Путь паломника — чудовищная демонстрация гостеприимности Ноктюрнал. Повсюду ловушки, злобные призраки Соловьев и загадки с применением магии. Ужасное место.       — Вижу, верой ты не прониклась.       Тера нервно засмеялась с моих слов, причем намного сильнее, чем я мог ожидать.       — Н-да… И все же я хлебнула ее сполна, — она сделала заметный акцент на слове, но я не понял, к чему он был. — Но главное, что мы справились. Гробница и Соловьиный зал снова связаны. В прямом смысле. Там открылся портал, можно было ходить туда-сюда… Поэтому мы вернулись быстрее.       — Портал? — я удивленно вскинул брови. — Никогда не видел вживую. Нужно будет наведаться в Соловьиный зал.       — Он уже закрылся, — разрушила мои мечты Тера. — Когда я… уходила, он закрылся.       — Жаль. Не увижу своими глазами святыню. Позор мне, а еще Соловей.       Тера снова усмехнулась чему-то, а после поднесла руку к губам, чтобы откусить заусенец с пальца. Заметив кровавые следы вокруг ее ногтей, я инстинктивно взял ее за запястье и остановил. Тера глянула на меня с непониманием, но после короткой, немного неловкой паузы, опустила руку, а я нехотя ее отпустил.       — С тобой все в порядке? — спросил я. Сейчас я заметил и кровоточащую трещину на ее губе, вгляделся в красноту ее опухших глаз. Сердце сковало волнение.       — Да, конечно… — она фальшиво улыбнулась и, опережая мое замечание о ее неискренности, добавила: — Хотела спросить тебя о том же. Я не успела прийти, как на меня обрушилось столько слухов. Ты все-таки отказался от поста главы Гильдии?       Я глубоко вздохнул, прежде чем ответить. Эта тема была мне ненавистна, но уходить от разговора с Терой не хотелось. Она знала меня… достаточно близко. Я уже доверил ей свои секреты, и не было смысла закрываться от нее. Если я хотел, чтобы она была открыта мне, я должен был поступать также.       — Уже да. Не хочу взваливать это на себя. Вот в чем, а в этом решении я точно уверен.       Внизу, под нашими ногами, пробежала крыса. Остановившись на секунду, она подняла на нас головку, а после, истошно пища, понеслась прочь.       — Рун сказал, ты хочешь уйти из Гильдии…       — Не говорил я такого, — эта фраза получилась резче, чем я хотел ее произнести, так что дальше я старался говорить мягче. — Не знаю я… У меня сейчас все перемешалось. Еще три дня назад я ни в чем не сомневался, а сегодня по Гильдии распускают слухи, что я все бросаю.       Пока я разглядывал место, где скрылась крыса, Тера неуверенно взяла меня за руку. Я повернулся к ней, и другая ее ладонь также неуверенно легла на мое плечо.       — Что произошло? Ты сам не свой.       Мой взгляд снова лег на ее губы, и я легонько коснулся пальцем трещинки, из-за чего Тера вздрогнула, но не отступила.       — Расскажу, если ты тоже расскажешь свое. Ведь случилось что-то еще, я прав?       Видимо, девушка поняла, что придется согласиться на мое условие, а потому кивнула.       — Ты первый.       На самом деле я не знал, как объяснить то, что творилось у меня на душе. Я никогда ни с кем это не обсуждал, а теперь все двадцать пять лет молчания рвались наружу, разрывая сердце в клочья. Немного собравшись с мыслями, я сообщил коротко:       — Мне написала Дельфина.       Тера, судя по округлившимся глазам, почти сразу все поняла. Она не произнесла ни слова, но ее рука крепче сжала мою.       — Оказывается, она никогда не пропадала. Была на связи с Делвином и все знает о моей жизни. А я о ней не знал ничего. Я все эти годы… ждал. Думал, она появится. Я иногда представлял, как она приезжает и забирает меня из Гильдии. Клинки, Орден, геройства… Потом как-то забыл об этом, но все равно ждал. Не хотелось думать о том, что Талморцы ее нашли и убили.       — Что она написала?       — Хех, не угадаешь. Зовет в Орден. Спустя двадцать пять лет, когда я уже давно свыкся с жизнью вора. Написала, что хочет увидеть мня. Якобы любит меня… — я начал ощущать, как истинные чувства прорываются через с таким трудом выстраиваемую стену безразличия. — Да разве это любовь? Я не хочу больше ее оправдывать, я… Я ненавижу это! Она просто одним письмом разрушила все, что я строил годами! У меня было детство, был отец, но он умер, потому что был «человеком чести». Я только начал привыкать к жизни с Дельфиной в таверне, как она снова все разрушила и отдала меня Делвину! Это был абсолютно незнакомый мне человек, незнакомый город, эти ужасные люди, постоянные грабежи, разбой!.. Я хочу быть как мой отец. Настоящий. Но я заставил себя забыть об этом и научился быть вором, и я почти стал лучшим из них всех! Я жил этим, чтобы она просто появилась со своим «я любила тебя, мой мальчик», и снова все уничтожила! — я закрыл глаза рукой, скрывая слезы. В мыслях кричал себе: «Я давно перерос эти сопли, нельзя так, нужно собраться…» Но собраться не получалось. Хотелось списать состояние на опьянение, но я знал, что алкоголь был не причем.       Я почувствовал, как руки Теры переместились, обвили мою шею. Девушка легонько потянула меня на себя, но я сопротивлялся. Я мог взять себя в руки, должен был… Но не получалось. В конечном итоге я сдался и позволил Тере притянуть меня к себе. Зарылся носом в ее волосы, добрался до шеи и вдохнул легкий, свежий аромат утреннего леса.       — Я стал Соловьем ради того, чтобы спасти Гильдию. Я на все был готов… А теперь…       — Ты любишь Дельфину, — сказала Тера мне на ухо. — И благодарен Гильдии.       — Уже поздно что-то менять… Мне точно.       — Никогда не поздно попытаться что-то сделать. Люди не отвернутся от тебя, если ты попробуешь что-то изменить. Как ты не отвернулся от меня, когда я сказала, что хочу уйти.       Я потерся щекой о шею Теры, от чего она стала влажной. Девушка чуть поежилась, но ее объятия стали только сильнее. Я попытался выпрямиться, вырваться из них, но лишь чтобы еще раз заглянуть в ее расширенные зрачки. Когда у меня это получилось, я запустил руку в волосы девушки, начал играть с темными, спутанными прядями.       — Мне страшно признавать… Но я понял, что я правда не хочу здесь оставаться. Я не хочу быть главой Гильдии, я отказался даже от того поста, который был раньше. Но я больше и не тот вор, каким был лет десять назад. Я хочу двигаться дальше. Но видеть Дельфину я… не хочу. Не сейчас. Если она думает, что после стольких лет я брошу все из-за ее письма… Я не знаю, что ей сказать. Не представляю нашу встречу.       — Брин, — позвала Тера, и я смолк, поглощённый ее взглядом. — Тебе не нужно никуда спешить. Ты сможешь сделать все, что захочешь, когда будешь к этому готов. И Гильдия, и Орден… и Клятва Ноктюрнал. Все решится. Я тебе обещаю.       — Клятва? Но при чем тут…       Руки Теры вновь обвили мою шею, на этот раз стремительнее и чувственнее. Она закрыла глаза, подалась ко мне, и я моя фраза оборвалась. Она поцеловала меня, чем вышибла из моей одурманенной головы остатки разума. Чувственно, страстно, глубоко… По-настоящему, так, как целуют истинную любовь на пороге гибели или перед долгой разлукой. Мои руки продолжали блуждать по волосам Теры, а ее впивались в мою спину, словно она вот-вот упадет, а я — последняя опора. В Муравейнике стало душно, мне катастрофически не хватало воздуха, но я не мог позволить этому прекратиться. Ее губы, ее запах… Вся она — то, в чем я сейчас нуждался больше всего. Пока я терялся в собственных убеждениях, рушил привычную жизнь из-за детских воспоминаний, Тера была тем, в ком я ни на минуту не усомнился: моим другом и моей любовью.       Когда нам все же пришлось прервать поцелуй, мы еще долго сидели нос к носу и прижимались друг к другу. Чуть отдышавшись, Тера коснулась своим лбом моей щеки, нежно потерлась об нее и сказала еле-слышно:       — Я люблю тебя.       Эти слова, столь долгожданные, должны были стать одним из лучших воспоминаний моей жизни, ведь они заставили меня почувствовать себя настолько счастливым… Но что-то в голосе Теры вызвало у меня тревогу.       — Тера… Все хорошо? — наши взгляды снова встретились. Она искренне улыбалась, но ее глаза были полны печали. — Что с тобой?       — Мне… мне надо уехать, Брин, — ее глаза еще сильнее покраснели, она старалась не заплакать. — Так нужно. Я люблю тебя…       — Постой, куда уехать, когда? Что такое? — я обхватил ее лицо руками.       — Я… я хочу домой.       Ее слова разнеслись эхом в ушах. Я многого мог ожидать, но не этого.       — В Валенвуд?.. Но… когда?       Хлопок двери. Кто-то вошел в Муравейник, до нас начали доноситься приближающиеся шаги, и Тера быстро отстранилась от меня, отодвинулась в сторону.       — Бриньольф! Ты здесь? — раздался голос Нируина, и я, не сдержавшись, ругнулся. — Бриньольф!       Голос приближался, а Тера отдалялась. Я встал, желая ее остановить, но она отрицательно покачала головой и отошла от меня к стене. Когда Нируин возник в арке, я сжал кулаки, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать разговор с какого-нибудь оскорбления.       На месте, где только что была Тера, мелькнула тень. Она пропала, а я остался стоять, озираясь по сторонам и ища ее. Сломленный.