Два командира

На следующую ночь сценарий повторился: ему выпал пост над схроном, за час до полуночи явился сменщик с ужином, и они, недолго поболтав, разошлись. Все то же самое с той лишь разницей, что этой ночью к нему пришла не Айрин, а южанин Райанн. Разговором выслушивание его бестолковых россказней было сложно назвать, поэтому Йорвет, побыстрее отвязавшись от говорливого, как птица, человека, направился в пещеру, надеясь поймать во сне новый осколок памяти. Миновав узкий проход с колючим плющом, Йорвет тихо прошёл к потрескивающему костру. Его цвет благодаря настойке от белых духов, влитой в огонь, сменился на зелёный. Пламя плясало, отливая во мраке пещеры фиалковым отблеском на кончиках горячих язычков, и время от времени плевалось белыми искрами, что гасли прежде, чем достигали земли. Лекарь и его бесполезная помощница неизменно спали рядом друг с другом в углу пещеры. В противоположном тихо сопел не назначенный сегодня во второй дозор рыцаренок-Чарш, а неподалёку от него похрапывал Фаиль. Сменившиеся постовые еще не вернулись в схрон. Айрин сидела на коленях у костра, глядя прямо перед собой. Натолкнувшись на ее взгляд, Йорвет на секунду замер и, не размыкая губ, больше по привычке, чем осознанно, кивнул, здороваясь и одновременно желая спокойной ночи. Но она не ответила — даже не моргнула. Йорвет остановился, нахмурившись и немного склонив голову набок. Она сидела у стены, откинувшись на нее, но чуть опустив голову, и смотрела куда-то вперед. На вход, как казалось вначале, но на деле — скорее куда-то в одну точку над костром. Причем совершенно не моргая, словно она спит с открытыми глазами. Но, опустив взгляд с её лица на грудь, Йорвет в этом предположении усомнился: дыхание было медленным, но казалось слишком поверхностным для сна. Крадучись, он бесшумно подошел к оцепеневшей женщине и тихо присел рядом с ней на корточки. Айрин не пошевелилась. Тени пляшущего огня причудливо ложились на её лицо, смягчая острые черты и будто бы рисуя на нем невиданные узоры. Зеленое пламя отражалось в такого же цвета радужках, подсвечивая их и создавая иллюзию, будто они горят изнутри. Зрачок при этом на свет реагировал вполне обыкновенно, а глаза двигались вслед за огненными язычками, но при этом будто бы в упор не видели сидящего перед ней Йорвета. Он коротко шумно выдохнул, выпустив изо рта облачко пара, мазнувшего Айрин по носу. Что за чертовщина?.. Стоило ему об этом подумать, как Айрин медленно моргнула, глубоко втянула воздух и крайне неторопливо, будто разминающаяся горгулья, повернула к нему голову, чтобы на выдохе плавно зажмуриться и посмотреть на него глаза в глаза. Йорвет замер, смутно ощущая неправильность того, что видел. Спокойный, хотя и капельку раздраженный, прямой взгляд полуприкрытых глаз, слегка приподнятые брови вместе с абсолютно равнодушным изгибом губ складывались в настолько чуждое этой женщине выражение лица, что… …что в какой-то момент Йорвету показалось, что на него смотрит совершенно другой человек. С лицом Айрин. Но секунда, ещё одно мановение век напротив, и она преобразилась. В одно мгновение с лица слетела сквозящая в каждой черточке уверенность, брови удивленно приподнялись, глаза широко распахнулись и скосились на нос, расположившийся от его собственного в считанных миллиметрах. Она быстро отвела взгляд в сторону, коротко выдохнув, и ее дыхание коснулось его губ. Айрин торопливо отодвинулась, едва заметно поморщившись от боли в ноге, и независимо вскинула подбородок. — В чем дело? — шепотом спросила она. Недоумение и недовольство в ее голосе казались… искренними. И неподдельными. Йорвет промолчал, оставшись на месте и продолжив всматриваться в так стремительно изменившееся лицо. Это, вне всякого сомнения, была она. Но была ли она собой секундой до?.. Айрин поежилась не то от холода, не то от боли в затекших мышцах и в особенности, видимо, в когда-то переломанном бедре. Уж больно знакомо она его «незаметно», как ей казалось, растирала. Как сам Йорвет в особо сильную непогоду — пустую глазницу. Пауза затягивалась. Айрин нетерпеливо постучала кончиками пальцев по больной ноге. Йорвет повернулся ко входу в пещеру, где уже совсем близко слышались голоса Иглая и его девицы. — Так в чем?.. — Ни в чем, — ответил он, распрямившись, и, как ни в чем не бывало, направился в облюбованный для сна угол. — Dearme. Айрин раздражённо цыкнула, но ничего не ответила. Ни про в очередной раз вырвавшуюся саму по себе Старшую Речь, ни про длительную игру в гляделки, ни про собственные странности. А Йорвет предпочёл промолчать и продолжить наблюдать.

***

В общем-то подобными заходами блистал только командир «Белых драконов». Но остальные старательно компенсировали их отсутствие собственными привычками, характером и просто, очевидно, неистребимой любовью к разговорам на повышенных тонах. «Белые драконы» были слишком шумными для эльфского слуха. Настолько, что Йорвет начинал думать, будто свое прозвание они получили за то, что не заметить их так же сложно, как пресловутого дракона над лесом. Он спасался от них, уходя в горы — к счастью, пока отряд оставался на месте, а потому Йорвет точно знал, куда возвращаться. Безусловно, подобные вылазки были не просто прихотью (и желанием сохранить слух невредимым). Для людей Айрин он сам, без спроса возложил на себя обязанность по поимке дичи для отряда. Все равно каждый день кто-то назначался проверять капканы и устанавливать новые, а он это делал в разы быстрее и лучше. Опыт. Его самоволие командир «Белых драконов» проигнорировала так же, как демонстративно не замечала подначек и откровенного недовольства ею тройки самых молодых членов отряда. Ее же помощник Иглай только и был рад, что теперь, когда капканы ставились с учетом всех повадок зверей, добычи стало значительно больше, и без лишних споров закрепил за Йорветом эту задачу. Но для него самого она была заключена в другом. Он искал следы своего отряда. Если он здесь все же когда-либо был. Все же чем дольше Йорвет исследовал тропки, расширяя взятые у ар карты, тем все тверже убеждался в мысли, что так свезло только ему. Как бы скрытно даже самая маленькая группка себя ни вела, она так или иначе оставляет следы. Самые обычные, от сапогов, или же расчищенные под шатры и костер полянки, выглядящие не по-настоящему опрятными или же наоборот слишком хаотично замаскированными под естественность. Места, где долго находились стоянки, начинает обходить дичь, там удивительно мало остается грибов и различного рода кореньев, по сравнению с остальным лесом, а всевозможные ягодные кустарники обклевывают «птицы». Опытный следопыт сразу подметит подобные детали. Как и эльф, и охотник на нелюдей. Но все, что Йорвет находил — лишь следы лагерей местных партизан и карателей да места их стычек, которые разоблачались в ходе расспросов «Белых драконов». Или же не разоблачались и становились новой зацепкой, помимо обломка скоятаэльской стрелы, принесенного однажды Ари из леса. Пока все же Йорвет не терял надежды. Вернувшись с очередной вылазки ни с чем, кроме подбитой косули, он знакомой тропкой свернул к схрону. Рыжая лекарская девица, стоило ему войти, тут же испуганно встрепыхнулась. И без того подрагивающие руки едва не выронили флакон, в который она разливала снятое с огня варево. Сидящая неподалеку Айрин на это закатила глаза и тихо вздохнула, покачав головой и углубившись в изучение карты. Девица… как там ее?.. Тана вжала голову в плечи и суетливо отвернулась. Любовница Иглая, Кера, что-то стряпавшая у огня, лишь приветливо махнула рукой, а точивший меч подслеповатый Фаиль даже не обернулся, видимо, не расслышав его шагов. — Что-то ты долго в этот раз, — недовольно хмыкнула, не поднимая головы, Айрин, устало потерев переносицу. Вздохнув над картой, она все же посмотрела на него, уронив с лица руку, которой тут же принялась раздраженно барабанить пальцами по коленке, и, едко хмыкнув, уточнила: — Или ты вообще не спал и с ночи по лесу гуляешь? Йорвет небрежно сложил косулю неподалеку от Керы и, получив в ответ быстрый кивок, хмыкнул в ответ: — Не думал, что мои отлучки в лес кто-то считает. Айрин приподняла бровь. — Бессонница, — прохладно пояснила она. — Сложновато уснуть, знаешь ли, когда мимо тебя кто-то чуть ли не каждую ночь проходит, бормоча себе под нос какую-то тарабарщину. Йорвет фыркнул, скрестив руки на груди. Подозревает в чем-то? Зря, причины его ночных отлучек весьма прозаичны. Он бросил весьма выразительный взгляд в сторону Керы. Посмотрев на нее с полминуты, но все же смолчав, хоть и не удержавшись от недовольной гримасы, он бросил Айрин в ответ: — Не спится. Кера покосилась на него, отвлекшись от перемешивания каши в котелке, и Йорвет не стал отводить взгляд. Он уже с неделю не высыпался из-за этой сладкой парочки, которая по ночам то бурно ссорилась, то не менее бурно мирилась. Причем так, что в пору было бросаться сапогами, как в кошек в период гона, потому что ни просьбы, ни требования не действовали. Иглай лишь виновато улыбался и разводил руками, уже даже не давая пустых обещаний не шуметь, а Кера притворялась глухой. Вот и сейчас она, поджав губы и резко отведя взгляд, лишь приняла самый независимый вид и вернулась к помешиванию варева, только делала это теперь в разы медленнее и вдумчивее. Остальным в отряде, видимо, как более старым зрителям этого театра двух актеров, не было до их спектаклей никакого дела, и сон их был крепок несмотря ни на что. Йорвет же… пока себе удовольствие угрожать и в открытую огрызаться позволить не мог. К сожалению. Молча наблюдавшая за их безмолвным диалогом Айрин только хмыкнула и как-то устало его поправила: — Спит-ся. У тебя все согласные в кашу мажутся — говори их четче, иначе звучит как «спица». Йорвет фыркнул, оставив и это замечание без особого внимания. — Где лекарь? — раздраженно вздохнув, уточнил он. Айрин приподняла брови, чуть наклонив голову вбок, и скользнула по нему цепким взглядом от пяток до макушки. Ответом на его вопрос стал другой, который она чуть настороженно озвучила: — А тебе он зачем нужен? — Нашел то, что он потерял, — съязвил Йорвет и достал из кармана маленький пустой пузырек из черного толстого стекла с немного поплывшими от влажности буквами на этикетке. Такой же он мельком видел у Таммита, лекаря партизан, в сумке. — Не лучшая затея оставлять такие следы неподалеку от стоянки. Айрин нахмурилась и подалась вперед, протянув руку за находкой. Покрутив ее перед носом и внимательно рассмотрев, она тихонько хмыкнула и едва слышно пробубнила: — В жизни не поверю, что Таммит стал таким ротозеем… Тана! Девчонка вздрогнула и нечаянно обварила себе руку зельем, которое разливала по склянкам. Флакон упал и разбился, а девчонка схватилась за ладонь, вскрикнув и заскулив от боли. Кера и Фаиль тут же обернулись, а Айрин выругалась, подскочив на ноги. — Да твою же мать! Тана, ты хоть что-то можешь сделать без вреда себе и остальным?! — наклонившись, она грубо схватила девчонку за обваренную руку чуть пониже ожога, но та испуганно отпрянула, попытавшись сжаться в комок. — Кончай трястись! Что это было? «Кровосток»? От простуды? На покрасневшей коже даже в темноте пещеры отчетливо можно было заметить маленькие бугорки, начавшие проявляться на покрасневшей коже. — Воды? — полуутвердительно спросила Кера. — Тащи, конечно! — прикрикнула Айрин, и Кера тут же встала, побежав в угол за ведром с водой. — Ну?! — Я-я… н-не знаю, — дрожащим голосом ответила Тана, вжимая голову, будто ожидая удара. Айрин же свою только запрокинула, почти зарычав в потолок: — О, Единый! — Отпустив девчонку, она приказала подоспевшей Кере: — Руку ей туда сунь, но воду после не пейте! Я видела, что Таммит в свое варево давил смердянку. Если это было не настоявшееся от простуды — все завтра пятнами пойдем. Криворучка, ты его хотя бы вовремя с огня сняла или заодно и Таммиту всю работу запорола? Вместо ответа были только дрожащие губы и полные непонимания глаза. Айрин очень глубоко вдохнула и медленно шумно выдохнула. Йорвет быстро оценил перспективу стать слушателем происходящего бессодержательного представления. Слух ему пока еще был дорог. Поэтому он быстрее, чем сообразили остальные, вызвался в послы: — Найти лекаря? — почти равнодушно предложил он. Недовольно цыкнув, Айрин, приподняв верхнюю губу, прошипела: — Уж будь так любезен. Йорвет скривился, но молча направился на выход. Это тоже, как достаточно быстро выяснилось, своего рода норма. И превосходящая лисьего лекаря неловкость рыжей девчонки с ее кроличьей пугливостью, и взрыв эмоций у командира партизан в любой непредвиденной ситуации. Может, поэтому она и молчала все время на выходки Эгарта, Райанна и Чарша?.. Чтоб ненароком не убить. Быстро определив, что именно они сегодня и ушли в патруль, раз Иглай стоял на посту над схроном, Йорвет пошел по самым явным следам вглубь леса. Когда он возвращался с другой стороны, он ничьего присутствия там не заметил, кроме того самого бутылька из черного стекла не пойми какой давности. Найдет хоть кого-нибудь из этой тройки, если не самого лекаря — найдет и его. Поиски были недолгими. Рябой Эгарт и его незатыкающийся друг Райанн обнаружились за ручьем на одном из обычных маршрутов патрулей. — Как думаешь, брат, эта женщина всерьез знает, где расположено сердце леса, а? — спросил южанин у хмурого Эгарта. Йорвет остановился, прислушиваясь к разговору. — Фрелей-то? Демоны ее знают. А я точно знаю, что нам шеи взмылят, если сейчас не разойдемся. Ты вообще-то другую тропку проверять должен. Райанн недовольно цыкнул. — Да брось, брат! Кто ж нас и кому выдаст! Ничего не случится: я ту дорожку уже три… нет, четыре! — четыре! — раза обошел! Нет там ничего подозрительного, точно тебе говорю! Йорвет бесшумно шагнул поближе и встал полубоком за ближайшим деревом, чтобы их видеть. У девчонки рука от простого ожога точно не отсохнет, а из разговоров молодняка полезные (и не очень) сведения добывались легче, чем вода из колодца. В конце концов прямой приказ на памяти Йорвета эта пара нарушила в первый раз, и узнать причины было весьма интересно. Рябой Эгарт вздохнул, но ничего не ответил, а затем как-то резко остановился и сплюнул себе под ноги. — Надоело! Ходим кругами! Толку с этого? Как с этой войны… — с его губ сорвался еще один вздох, и он, качнув головой, продолжил идти. — Э, брат! — Райанн хлопнул его по плечу. — Нельзя голову вешать! Не то всю жизнь так проходить и жену мимо пропустишь, — хохотнул он. — Ну-ну, полно тебе. Да, дела, конечно, скверные, — согласился Райанн, чуть помрачнев. — Но это все почему? Потому что баба нас ведет. Вот как эта Айрин во главе «Белых драконов» встала, так все по тому, что у нее между ног, и пошло. Потому и столицу с родовым имперским замком-то, Драконьим Камнем, и сдали, и сейчас уже который месяц по горам валандаемся… Вот вел бы мужик толковый, все иначе бы было — точно тебе говорю. Они прошли очень близко к укрытию Йорвета. Он затаился, вслушиваясь в разговор. Эгарт хмыкнул и подколол друга: — Толковый? Кто? Иглай? Тот скривился как от зубной боли. Эгарт заржал. — Райанн, я вот не пойму. Ты на кого больше злишься: на Керу за то, что не дала и носом по земле повозила, или на Иглая за то, что ему все-таки дала? — Ай, иди ты!.. Рябой не замолкал, наверное, еще с полминуты. — Я Керу не потому не уважаю, — когда тот наконец перестал смеяться, сообщил ему Райанн. — И даже не потому, что она родилась во грехе, нет. Просто не должно женщине мужскую работу делать и этим кичиться. Какая же она тогда женщина, если ни скромности, ни умений девкиных нет?.. — С яйцами, Райанн. Которые покрепче, видно, твоих будут, — посмеиваясь перебил его Эгарт. — И не надо на меня волколаком зыркать. Ты с юга, а я с востока, вот и все. Мне все равно, кто мной командует — хоть баба, хоть мужик, и плевать, что у него в метриках записано. Я, знаешь ли, тоже «во грехе» родился. Потому что батька из-за грозы на собственную свадьбу опоздал, а мамка моя возьми и роди прямо в храме при писаре. Что ж тогда, я тоже ублюдок, хоть всю жизнь при обоих родителях рос и братья-сестры мои все «мар»? Помолчав, южанин негромко ответил: — Все равно не по-людски это как-то… Чтоб баба да с мечом… Ай, ладно. Не о том речь! А о том, что Иглай все равно супротив ни своей любовницы, ни Айрин не пойдет, хоть тоже ж видит, что та командир никчемный. Вон половину отряда зимой потеряла, и почему? Люди от нее сами — сами! — ушли! — И где они сейчас? — хмыкнул Эгарт. — Белых духов в Седых скалах кормят. Но да… Ноги мы тогда едва унесли. А Айрин с ними в том каньоне так бы лежать и осталась, если б не Таммит. О, глянь, а это не он? — Э! Он, он. Здравствуй, брат! Появившийся из леса с лукошком, полным трав, лекарь слегка кивнул им, обозначив вежливую улыбку. Йорвет решил, что больше ждать не имеет смысла, раз все так удачно сложилось, и вышел к ним. Если бы лекарь не нахмурился, посмотрев на него, Эгарт с Райанном даже бы не обернулись. — Тьфу ты, Вет! — выругался южанин, вздрогнув и замахав перед собой руками, когда увидел его. — Вот как можно так тихо ходить, а? Йорвет поморщился от обкромсанного варианта собственного имени. Оно раздражало, но удивительно хорошо прижилось, и на полное, вызывающее у всех проблемы с выговариванием, менять его никто не торопился. — Йор-вет, — раздраженно вздохнув, по слогам произнес он и, посмотрев на лекаря, без лишних эмоций сообщил ему: — Тебя ищут. Тана обожглась зельем до волдырей. Скорее всего, его рано сняли с огня. Таммит печально глубоко вздохнул и кивнул. Если бы изредка он все же не открывал рот, объясняя что-то своей ученице и переговариваясь с остальными, то Йорвет бы подумал, что он немой — до того этот человек был молчаливым. Махнув рукой Эгарту с Райанном на прощанье, лекарь поспешил в сторону схрона. Йорвет собирался пойти следом, но его остановил рябой, быстро коснувшись плеча. — Вет… — стоило ему поймать взгляд, направленный на его руку, и он ее тут же убрал. Все же читал между строк он удивительно хорошо для обычного кмета. — Сильно-то обожглась? — с искренним беспокойством спросил он о Тане. Его друг понимающе ухмыльнулся, но, что удивительно, промолчал. Йорвет же молчать не стал, устав наблюдать скудоумие окружающих и полнейшее отсутствие даже намека на дисциплину: — Не сильнее, чем ты обожжешься, — скривился он, вздернув бровь, и продолжил, не скрывая своего отношения к происходящему: — На допросе у карателей, если вместо патруля продолжишь рассуждать, кто пригоден к командованию, а кто нет, — на этих словах он скользнул взглядом и по Райанну, четко давая понять, что слышал разговор от и до, и, развернувшись, все же зашагал вслед за лекарем, бросив им напоследок: — Займитесь делом. Безусловно, доносить на этих двух идиотов он не собирался. Раздрай в этом разномастном сборище точно был не его заботой. А вот чужая безалаберность, пограничная с откровенной глупостью, начинала изрядно раздражать. На войне она часто стоит жизни и, к сожалению, не только тем, кто ее проявляет. Да, его терпимость вынужденно распространяется на этих людей. Но исключительно до тех пор, пока те ему нужны или пока они не покажут свою истинную суть — не больше и не меньше. И чужая идиотия в этот предел не вписывалась.

***

Когда после обеда пришло время патрулям смениться, эти двое с большой опаской вошли в схрон, то и дело косясь на по-особенному сегодня нервную Айрин. Но гнев командира их миновал: они вовремя заткнулись и даже, кажется, не отбрасывали и тени в её сторону. Йорвет поднялся с места, намереваясь вместе с Керой и Фаилем сменить вошедших, но Айрин его остановила, махнув рукой: — Я сама. Надо… кое-что проверить, — чуть раздраженно дернула она уголком губ. — Смени Иглая. Он лишь приподнял бровь, но напоминать, что она ходила в дозор ночью, не стал. Кивнув в знак того, что принял это решение к сведению, Йорвет все же вышел наружу. Холод осенних гор и их одинокий пейзаж его привлекали больше, чем гомон, который вскоре по всем признакам должен был воцариться внутри пещеры. Айрин вышла следом и прошла мимо, даже не оглянувшись — слишком сильно задумалась, нахмурившись и опустив голову. Йорвет же проводил ее внимательным взглядом. Удивительно твердый шаг для той, у кого, если рябой не преувеличил, всего полгода назад был сложный перелом ноги. Восстановиться в горах, в полевых условиях, да еще в бегах… Должно быть, нелегко было. Кропотливая работа и лекаря и самой Айрин. Определенно хрупкое место. Значит, в бою именно по нему бить и нужно. Размышления и блаженную тишь прервал шорох со стороны пещеры. Повернув на звук голову, Йорвет только раздраженно вздохнул и демонстративно отвел взгляд в сторону обрыва. Райанн. Йорвет до последнего надеялся, что он его обойдет. Но надежды не оправдались. Как только Айрин достаточно удалилась от них, чтоб не слышать разговор, этот громкоголосый родич краснолюда подошел к нему и искренне сказал: — Я знал, брат, что на тебя можно положиться! Спасибо, что не выдал! Йорвет скривился. — На здоровье, — саркастично ответил он, глядя сверху-вниз на едва доходящего ему до плеча человека. — Будь так добр, окажи услугу в ответ, — не дожидаясь эмоционального согласия, которое встрепенувшийся Райанн уже готов был выдать, он жестко завершил мысль: — Заканчивай на посту языком чесать. Стрелы в горле тебе совсем не понравятся, как и нам всем. — Да кто их мне… — Каратели, — уже совсем без напускного ехидства прервал его Йорвет. — Если вам до сих пор так везло, что ни один из их отрядов сюда не добирался раньше, чем вы его заметите, то это не значит, что так будет везти всегда. Вы с Эгартом даже не слышите, как хожу я. Зато вас слышно на всю округу. — Эй, — раздраженно протянул Райанн, махнув перед собой обеими руками. — Не преувели… — Что «не преувеличивай»? Что вас ищет вся империя, а ваши головы в петлях жаждет увидеть каждый воултанец? Делайте, что вам говорят, как следует, если не хотите сдохнуть. Райанн раздраженно цыкнул. — Э, друг, да кто ты вообще такой, чтоб мне приказывать?! Мы в одной лодке и в одном положении! Так не учи соседа, как торговать, а торгуй сам! Йорвет прищурился, слегка наклоняя голову к плечу. Кто он такой? Всего лишь командир скоятаэлей, победивший все специальные отряды по отлову белок на Севере, чьи шевроны бездарно гремят в мешке с вещами. Жаль, что для местных все эти слова — пустой звук. Йорвет наклонился к Райанну и вкрадчиво ответил: — Сосед будет учить соседа как торговать, если из-за его действий казнят обоих. Упрямый человек громко хмыкнул, вскинув голову и скрестив руки на груди, но ничего ответил, а лишь поджал губы. Простая истина, что именно из-за того, что они все здесь повязаны и ошибка одного может утащить на дно всех, все никак до него не доходила. Он ее знал — очевидно, уже не раз слышал. Но так и не осознал. Но было бы глупо, прожив два с половиной века, умереть в другом мире из-за чужой дурости условно разумного существа буквально в десять раз тебя младше. — Тебе есть к кому возвращаться? — спокойнее спросил Йорвет, встав ровнее. Райанн удивленно хлопнул глазами, отступив на полшага. — Что? Йорвет абсолютно без издевок повторил: — Тебе есть к кому возвращаться? Куда идти, когда все это закончится? К кому. — Ну ведь… конечно есть, — нахмурившись, выдал он, передернув плечами до сих пор скрещенных на груди рук. — У всех есть! Как же не быть? Ради них и воюем, чтоб под пятой у загорцев не жили. Они ведь как собаки бешеные! Ересь свою огнем и мечом сажают, а всех несогласных жгут иль еще чего похуже делают — говорят, как их магистр к власти пришел, так и… — А твоим друзьям есть, что терять и к кому возвращаться? — прервал его Йорвет. Райанн умолк. Задумался. — Не ценишь свою и их шкуры, подумай о тех, кому придется жить при Воултане, если вы все здесь сдохните, — бросил он и пошел наверх, где его уже заждался Иглай. Обед для него он с собой не взял. «Традицию» отвлекать разговорами одного сменщика от дозора, а второго — от еды, он категорически не поддерживал. — Вет? Ты? — удивился Иглай, стоило ему появиться в поле его зрения. — А Айрин?.. — Сказала, что ей нужно что-то проверить. И Йорвет. Меня зовут Йорвет, — чуть раздраженно ответил он и кивнул себе за спину. Предложение побыстрее сдать пост и оставить его одного, на взгляд Йорвета, было прозрачнее некуда. Но помощник командира в очередной раз предпочел его проигнорировать. Он слегка улыбнулся, выставив перед собой ладони, и, конечно же, выполнить его немую просьбу не поспешил. Упрямство этого человека в желании втереться в доверие ко всем и каждому уступало только аналогичному у Райанна с той лишь разницей, что шумный южанин делал это, не осознавая. Он просто в самом деле был искренне уверен, что всякий мужчина, не являющийся выходцем из Воултана — его друг и брат. Йорвет тихо вздохнул в сторону и встал рядом с Иглаем, перенимая пост и готовясь к очередному «увлекательному» разговору. Они все пытались его расспрашивать о «родине». И он всем отвечал одними и теми же отговорками, сводившимися к различным вариациям «не помню» или «не знаю». Или «не хочу это обсуждать», как было при попытке расспросить о шраме на лице. Такого рода ответы довольно быстро отбили охоту пытаться его разговорить. Правда, у этого была и обратная сторона: на его вопросы тоже все менее и менее охотно отвечали, сколько б он не ссылался на банальное незнание или провалы в памяти. А это мешало понять, что происходит в этом мире за пределами гор и лисьей деревни, но разобраться стоило как можно скорее. Желательно до того, как его портрет пополнит ориентировки «Белых драконов». И, конечно же, строящий из себя душу компании Иглай всегда был готов ответить на пару его вопросов. Правда, давал он сведения только в обмен на них же или услугу, и Йорвет сомневался, что помощник Айрин делал это так же неосознанно, как шумный южанин лез в личное пространство. — Не устал пока от Райанна? — по-доброму усмехнулся Иглай, кивнув на площадку у входа в пещеру, которая отчасти отсюда просматривалась. Йорвет неопределённо качнул головой. Его же явно ответ не на этот вопрос интересовал. — Не серчай на него, — продолжил Иглай. — Я знаю, он и мертвого своей болтовней достанет, но… — Разве похоже, что я на него злюсь? — безразлично спросил Йорвет. Иглай улыбнулся и хмыкнул. — Да по тебе, знаешь, не поймешь. На всех скалишься, как дикий лис, — коротко хохотнул он. Йорвет покосился на него, приподняв бровь, и он, все еще смеясь, уже знакомым жестом выставил перед собой ладони и помахал ими. — Не злись, не злись. Говорю просто как это со стороны смотрится. Йорвет, не торопясь, отвернулся, покачав головой. — Я не злюсь. И не «рычу» ни на кого. Но меня… — он запнулся, забыв подходящее слово. На ум ничего на замену не шло, поэтому он, усмехнувшись, сказал то, что крутилось на языке, махнув перед собой рукой: — Злит чужая безответственность. Она может дорого обойтись нам всем. Улыбка медленно сползла с лица Иглая. Скрестив руки на груди, он шумно вздохнул и задумчиво посмотрел на перевал внизу. Помолчав с минуту, он негромко сказал: — М-да. После смерти Вальда все пошло не по тому месту… — Валда? — негромко переспросил Йорвет, зацепившись за впервые прозвучавшее имя предыдущего командира «Белых драконов». Что речь именно о нем, он был уверен почти наверняка: отчего-то все плохое, что происходило в отряде, все отсчитывали именно с момента его смерти. И Йорвет рассчитывал выяснить почему. — Ага. Вальда, — повторил Иглай, едва заметно дернув уголком губ. В отличие от своего текущего командира, он никогда в открытую его не поправлял. — Брат Айрин. Ну… один из, — невесело усмехнулся он. — Командовал отрядами варулвен до нее. Йорвет ничего не сказал, надеясь услышать продолжение, но Иглай снова замолчал. Он отвел взгляд к горному перевалу и, судя по его становящимся все более отсутствующим выражению лица, о чем-то очень глубоко задумался. И хорошего в его размышлениях, видимо, было мало. Опасаясь вовсе не дождаться подробностей, Йорвет спросил: — Как он умер? Иглай вздрогнул. Повернувшись к нему, он удивленно на него посмотрел, чуть нахмурившись и непонимающе моргнув, словно забыл, что он вовсе здесь находится. Но, видимо, осознав вопрос, посмурнел еще больше и, опустив голову к груди, как-то глухо и будто бы нехотя ответил, глядя прямо перед собой: — В Ваэрдене он умер. Во время обороны, — явно не горя желанием развивать эту тему, Иглай дернул уголком рта и, распрямившись, увел разговор в сторону: — После нее Айрин командиром и назначили. И как раз новый набор пришел, — едва-едва усмехнулся он и снова кивнул вниз: — Тогда-то Райанн, Чарш, Эгарт и пришли. И Кера с ними, — на этих словах голос Иглая потеплел, а на лице появилась тень улыбки. — То есть ты помощником уже при двух командирах ходишь? — уточнил Йорвет подслушанные у вышеназванной тройки сведения. — Ну дык да, — по-простому ответил Иглай, пожав плечами. Его этот факт, очевидно, нисколько не трогал. В отличие от молодняка, который то и дело болтал, что был бы рад видеть над собой командующим не Айрин, а хотя бы ее помощника. — Значит, ты знаешь, что было этой зимой? — осторожно продолжил расспросы Йорвет, тщательно следя за реакцией собеседника. Иглай нахмурился. — И что ж по-твоему было? — Не знаю, — легко соврал Йорвет, поведя плечом. — Но слышал краем уха, что зимой что-то было и якобы из-за этого ваш отряд стал меньше. Поджатые губы ясно дали понять, что Иглай на эту тему говорить не хочет, а последовавшая за этим тишина добавила, что все, озвученное Йорветом — правда. Впрочем, это ему уже было известно. Он рассчитывал на подробности или какие-то новые детали. — Пойми, для меня сейчас любая мелочь может быть важна, — вкрадчиво добавил Йорвет, аккуратно давя на жалость. — Чем Единый не шутит: может, именно это ключ к моим воспоминаниям. Иглай сочувствующе вздохнул и тут же ощутимо немного расслабился — суровый взгляд пропал, как и опустились напряженные плечи, а вместе с ними и руки с груди. Он помялся, переступив с ноги на ногу, храня молчание еще с минуту, но в конце концов все же тихо и очень искренне сокрушился: — Столицу мы сдали. И вместе со всей мажьей и дворянской кублой бежали, как последние… Снизу, как звон стекла посреди ночи, грохнул хохот. Они быстро переглянулись и посмотрели вниз. Шебутная троица в полном составе покинула схрон в компании ведра, которым размахивал кривляющийся Эгарт, и направилась в сторону леса. Йорвет вернул свое внимание Иглаю, но момент искренности был безвозвратно упущен. Тот, поймав его взгляд, быстро отвел глаза и, прочистив горло, скрестил руки на груди, вставав ровнее, и снова тускло улыбнулся. Очевидно, на этом все. — Так что там с дворянами? — безрадостно уточнил Йорвет, слабо надеясь на ответ. Иглай задумчиво на него посмотрел. О, этот взгляд, Йорвет прекрасно знал: именно так глядели на него те, кто собирался предложить «выгодную» сделку, от которой, как они считали, было невозможно отказаться. Не раз и не два он доказывал им обратное. Жаль, что сейчас расстановка сил совсем не та, а ситуация вынуждает это предложение хотя бы выслушать. — Омрвет… Надо же! Даже, когда ему надо, вспомнил, как его на самом деле зовут. Хотя, видит Dana, «Вет» на фоне этого чудесного произношения в самом деле в разы благозвучнее. — Ты же хорошо знаешь повадки зверей, да? Йорвет приподнял бровь и, не говоря ни слова, кивнул. — Тогда… может, научишь их? — он неопределенно качнул головой вниз, намекая на молодняк. — Почему не тебя? — Дык я из деревни. Не самой к трактам близкой, — пожал он плечами. — Об охоте кой-чего знаю. Айрин тоже худо-бедно… Раньше у нас этим всем Фаиль ведовал, но… Сейчас Фаиль едва различает людей и предметы дальше трех-четырех длин своей вытянутой руки. — Не думаю, что они оценят, — чуть помедлив, заметил Йорвет. Особого желания учить людей чему-либо у него не было, но они ведь сейчас и не просто так болтают, верно? — Никому не нравится пахать землю, зато урожай собирать все рады, — усмехнулся Иглай. — А тебе… ведь любая сплетня сейчас важна, так? Йорвет дернул уголком губ. Намек прозрачнее некуда. Он учит этих дуралеев — Иглай ему рассказывает, что он попросит. Сомнительный по выгоде обмен, учитывая, что он может узнать все то же самое у этих же малолетних идиотов. Или расспросить саму Айрин… Если та захочет об этом говорить. Судя по тому, что он успел заметить, та не склонна к самокритике и вряд ли захочет признавать свою ошибку, даже если та очевидна. Старожилы в лице Фаиля, Таммита, Керы и Иглая ее в этом молчании поддержат, а молодняк… Их точку зрения по сути он уже слышал. Весьма однобокую и не сказать, что сильно изобилующую деталями. Да и как бы доверчиво-глупы они не были, рано или поздно и им надоест отвечать на его вопросы и они начнут слать его к менее болтливым членам отряда. Оставалась только девчонка Тана, но ее подобрали этим летом, а стычка была зимой. Давить на нее, чтобы услышать хоть что-то, опасно, потому что ее слезы — единственное, над чем одинаково тряслись обе части отряда. Йорвет искоса посмотрел на Иглая. В конце концов, помощник уже двух командиров определенно должен знать больше кого бы то ни было? — Ладно. Договорились.