Night lights that I saw in your eyes

Опять дождь лил как из ведра.    Звук этих гребаных капель ни черта не расслабляет. Ноги в светлых кедах все в грязи, так еще и на тонкой подошве – от этого все хуже становится. Хорошо, что еще телефон не упал в лужу, а то Минхо бы уже действительно начал проклинать эту ужасную во всех смыслах погоду. Почти полностью мокрые волосы прилипли ко лбу, а отросшие пряди волос сзади щекотали чувствительную кожу длинной шеи. 

 

Раздраженный погодой Минхо, весь такой недовольный, но как всегда красивый сидел в автобусе и нервно дергал ногой. В голове все кружилась мысль о том чужом вопросе, который слишком неожиданно вылетел из уст еще больного Хенджина.    Хван в тот момент смотрел так открыто, что Минхо аж растерялся. Он не видел еще такого рода поведения у Хвана за все это время. Во время их ночных тренировок и прогулок юноша был застенчив, но говорил всегда уверенно. Не особо Хенджин любил, когда Минхо платил за него, когда время от времени по ночам они заходили в круглосуточный магазин рядом с площадкой, чтобы Минхо купил себе сигареты.    Не улыбался…   Минхо так до невозможности сильно хотел только лишь видеть его улыбку почаще. Какой же он невероятный, замечательный и просто прекрасный, когда попросту улыбается.    С котами Хенджин был искренним. Он не боялся только рядом с ними. Был самим собой. Минхо, ох, как сильно хотел увидеть такого Хенджина. Хотел, чтобы Хенджин и с ним вел себя так, показал себя настоящего. Понял наконец, что старший ни в коем случае не станет осуждать его.   Да и за что вообще осуждать такого замечательного человека?   Возможно, все было из-за того, что тот болел. Хенджин бы не стал говорить такое в обычной атмосфере. Сложно было даже в голове представить, что Хенджин начал бы говорить на такого рода темы, если бы не болел.    Хотя… Минхо все еще не был уверен, насколько хорошо его знает.    Не верится, что он признался Хенджину.   Действительно сказал, что он ему нравится…   Он с температурой и поникшим настроением решил просто взять и напрямую спросить у него, нравится ли он.    Но… внезапно раздался звонок, и Ли уже обратил внимание на телефон. Звонок с работы нарушил его раздумья.   Ли Феликс…   Хен, привет.   Минхо услышал странно тревожный голос Феликса.   

Зачем звонишь?

  Начальник не в себе. Ну Чанбин-хен.  

Что не так?

Я тут вообще при чем?

Он говорит, что тебя хочет видеть, поэтому и звоню тебе, хен.

 

Что случилось?

 

Я вообще без понятия, честное слово.  

Серьезно, Феликс?

Как ты можешь не знать?

  Да я ничего не знаю и, честно говоря, не понимаю.  Он сказал, немедленно связаться с тобой.  Позвал меня в кабинет.  Сказал весь из себя серьезный, чтобы ни одного слова при других у меня изо рта не вылетело.  

Что за...

  Я сам как будто на иголках сижу сейчас.  Волнуюсь очень.  Надеюсь, что все хорошо, хен.  Хочет поговорить вроде. Но…   Не дал Минхо договорить, уже бесился. Еще и не особо он любил телефонные разговоры в автобусе. Все так странно глядели на него.   

Не тяни уже!

Ну?

  Сказал, серьезно все. Короче, я не знаю ничего.  

Боже мой!

Феликс!

 

Я-то что? Ты где сейчас вообще находишься? Успеешь приехать быстро?

 

Я в автобусе.

 

Уже едешь?  Не думал, что ты такой быстрый, хен.  

Дебила кусок.

Не смешно. 

Я еду. 

То есть ехал в другое место.

Придется все отменить.

Если получится, конечно, уговорить Сынмина.

 

Куда? Кого?  

У меня есть и другая работа.

Впрочем, сейчас это не очень важно.

  Серьезно? Почему не говорил мне? А я-то думал, что мы с тобой уже друзья, хен. У нас даже одинаковая фамилия.  

Ты разве спрашиваешь?

  Я откуда мог знать?   

Вот и молчи.

  Короче, срочно надо тебе приехать.  Давай делай что-нибудь. Я скажу Чанбину, что ты не будешь прям быстро, но что ты обязательно придешь. Хорошо?  

Блять…

  Не ругайся, все, хен. Я выключаю. Заказ новый поступил.   

Иди.

  Как доберешься, напиши  или позвони мне.   

Ладно, иди давай уже.

  Я тоже тебя люблю.   

Боже мой, Феликс!

 

Оказалось, Чанбин был не в себе, что сразу насторожило парня. Чанбин всегда был самым понимающим и очень хорошим человеком с хорошим настроением. Ли ведь не косячил, ну вот вообще. Ошибки в первые дни не считаются. Чанбин сам несколько раз говорил ему не волноваться, ведь он только учился и выполнял все свои обязанности как бармена в первый раз.    Его просили о срочной встрече, начальник хотел увидеть его немедленно.    Да уж.    Надо бы связаться с Сынмином и попросить заменить его сегодня в библиотеке. Пообещать прикрывать его, когда ему будет нужно, ну, или же угостить едой.    Как и ожидалось, Сынмин сразу же начал ныть в своей манере, но по итогу дал положительный ответ. Ли не особо и уговаривал бывшего однокурсника и по совместительству старосту. Именно Сынмин и предложил Ли работу в библиотеке, когда ему было не очень удобно работать каждый день в библиотеке одному. Сынмин сам и позаботился, чтобы Минхо вообще приняли туда. Ему ведь было выгодно.    Что могло произойти?    Почему начальник был таким… обеспокоенным?   Ну… по крайней мере, по словам Феликса. Он часто все преувеличивал, но Минхо что-то сомневается, что тот бы стал говорить так, если дело касалось их начальника. Да и, честно говоря, тон голоса его очень хорошо выдавал. Даже через трубку телефона Минхо чувствовал чужое волнение.    Феликс так вообще был любимчиком Чанбина.    Минхо на самом деле даже не обращал на это все никакого внимания, вот реально. Просто это было легко заметно со стороны без особых усилий. Не только он один подмечал, но и все работники прекрасно все это видели.    Начальник относился к Феликсу вообще по-другому. Часто звал его к себе в кабинет или же временами давал какие-то привилегии. Тот мог пораньше уйти с работы, и ничего бы ему не было, к примеру.    Минхо не особо задумывался над этим и только лишь выполнял свою часть обязанностей. Он ведь именно для этого и ходил на работу. Прекрасно понимал, что это все его вообще никаким боком не касалось.    Феликс не особо вдавался в подробности, однако Минхо вообще никаким образом не знал, чего стоит ожидать. Чанбин всегда все понимал и за все время работы ни разу не звал Минхо к себе.    Явно что-то случилось.   Если это тупые шутки Феликса, то он, ох, как получит.    Никаким образом не хотел Ли оставлять все еще больного Хенджина на следующий день. Так еще и после неловкого признания вообще не хотелось этого делать, но у него не было другого выбора. Парни действительно должны были все обсудить в более-менее спокойной обстановке и тогда, когда Хенджин был бы в себе.  Весь путь в автобусе парень размышлял о внезапно возникшей ситуации. Не знал, о чем думать уже.    Чужой вопрос, заданный больным Хенджином, у которого в этот момент явно начинала подниматься температура, и он вообще не понимал, что он несет, стал казаться необычайно важным, но сейчас у него не было времени думать о нем. Теперь все мысли были заняты работой, встречей с начальником и неизвестным, что ожидает его там.    Ли было как-то не по себе.    Что-то глубоко внутри подсказывало о возможно не очень хороших новостях. Лишь бы его не уволили с работы по какой-то причине. Если так подумать, он ничего такого не делал и всегда работал нормально. Все были им довольны и ладили с ним довольно-таки неплохо.  Когда Ли добрался до места работы, его уже ждал начальник с серьезным выражением лица. Хотелось сначала поговорить с Феликсом и разузнать, что вообще произошло, и только потом направиться в кабинет к Чанбину, но все пошло коту под хвост.    Ли даже не успел телефон из кармана достать, чтобы банально позвонить Феликсу.    – Минхо, в мой кабинет, – они ушли в отдельное помещение для беседы. Даже в тоне голоса начальника были некие нотки усталости.   – Вы меня звали?    – Да, присаживайся давай, – чутка на удивление опухшие глаза Чанбина не выражали вообще ничего. Мужчина даже не посмотрел на Ли. Как будто он находился в вообще другом пространстве и только совершал действия по приказу.    Напряжение, ох, как сильно было ощутимо, и парень понимал, что на этой встрече может произойти что-то серьезное.