Габриэль

      Эта ночь станет самой сложной в жизни Габриэль. И всё из-за этого проклятого вампира. Вампира, который был настолько обаятельным, привлекательным, аппетитным и лежал так близко!       Так она думала, по крайней мере.       Поначалу Габриэль было нелегко заснуть, ведь она думала о том, как Астарион обнимет её на всю ночь. Но, слава Ильматеру, вампир отправился за едой, попросив её никуда не уходить, и она осталась в палатке одна. Габриэль хотела воспользоваться этим шансом и поскорее уснуть, но не могла из-за головной боли, которая постепенно усиливалась. Она сразу отказалась от зелья, ведь для того, чтобы его выпить, сначала нужно было его достать. А просить Гейла создать портал посреди ночи и объяснять ему причину, по которой ей это было необходимо, ей совсем не хотелось.       Наконец, ей удалось немного задремать, но как только она почувствовала чьё-то прикосновение, сразу же проснулась.       Ещё когда она разрешила Астариону пить свою кровь по ночам, Габриэль передумала сразу же, в первую ночь. Вся проблема заключалась в том, что у неё, как и у любого сильного существа, — особенно когда ты скрывающаяся дьяволица в бегах, — был довольно чуткий сон. Поэтому, когда он разбудил её в первый раз, Габриэль сразу сказала: «Нет, нет, нет, нет и ещё раз — нет!» Из-за личинки в голове она и так спала плохо, а тут ещё и вампир, который обещал, что будет настолько нежным, что не разбудит. Может, подкрадывался он и незаметно, но вот кусался больно. Поэтому ей пришлось установить правило: не трогать её, пока она спит. Это правило касалось всех. Исключение было только в случае опасности.       Поэтому, когда Астарион разбудил её, Габриэль сначала разозлилась из-за того, что вернулись головные боли. Но когда он обнял её сзади и уткнулся носом в её макушку, она не могла больше сердиться на него. Он был таким милым! Однако, когда мужчина положил свою руку под её грудь и прижал бёдра к её ягодицам, она вспомнила, в какую проблему попала.       — Астарион? — тихо позвала его Габриэль.       — Что такое, бусинка? — отозвался мужчина сзади. Его голос, как всегда, звучал чарующе, с легкой ноткой ехидства и флирта.       — Эм… — нерешительно начала она. — Не пойми меня неправильно… Я, конечно же, очень рада, что ты… раскрепощён в своих действиях, хотя и говорил, что любая близость для тебя неприятна, — последнее она добавила второпях, почти шёпотом. — Но…       — Я не могу отпустить тебя ни на секунду, потому что я уверен, что ты сбежишь, как только я засну, — ответил ей вампир. — К тому же, я не против объятий. Честно говоря, мне это даже нравится. Как-то успокаивает.       — Мысль, что я не сбегу? — усмехнулась Габриэль.       — Это тоже, — кивнул мужчина. — Я пока не готов расстаться с тобой.       — Астарион, — вновь обратилась к нему девушка, нежно положив свою руку на его. — Я всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось.       — Правда? Почему? — ошеломлённо спросил он. — То есть, ха-ха, конечно, я понимаю почему. Я же такой привлекательный и обворожительный мужчина. Как такого можно бросить?       Однако, несмотря на игривый тон, его рука лишь крепче сжала её, словно он сам не верил в свои слова. Как будто Габриэль могла в любой момент одуматься, осознать, какой плохой выбор она сделала, и решить покинуть его. Но девушка и не думала о расставании. Она скорее боялась, что это он её бросит, осознав, насколько она опасна и смертоносна. А ещё лицемерна и двулична в самом прямом смысле этого слова. Хотя, кажется, ему это даже нравится.       — На твоём месте я бы не тратил время на разговоры, — сказал Астарион. — Пока наш друид разбирается со своим духом, мы с тобой отправимся к Изобель сразу после пробуждения.       — Зачем? — удивлённо спросила девушка.       — Мы должны найти способ избавить тебя от этого… проклятого благословения.       — Селунэ — одна из добрых богинь, — с укором в голосе произнесла Габриэль. — Нельзя говорить, что её благословение — проклятие. Это неправильно с моральной точки зрения.       — Разве мы не считаем вещи, которые могут быть опасны для жизни, проклятыми?       — …Допустим… — нерешительно подтвердила она.       — А благословение Селунэ является опасным для твоей жизни?       — Эм, ну… Это ещё не доказано… И… просто предположение, — пока Габриэль говорила, она осторожно водила ногтем по ткани лежака. — К тому же, опасность возникала лишь однажды, и то мно-о-о-ого лет назад.       — Ты чуть не спрыгнула с обрыва, а у меня на глазах чуть не улетела. Поэтому я могу называть её благословение, как захочу.       В ответ Габриэль лишь тихо вздохнула. Ощутив, что Астарион немного ослабил свою хватку, она почувствовала небольшое облегчение.       Девушка была приятно удивлена заботой Астариона, хотя и не могла понять, почему он вдруг стал таким внимательным к ней. Раньше, если у неё случались какие-то проблемы, он либо просто отворачивался, либо иронизировал над ней. Правда, тогда у них были совсем другие отношения, не такие, как сейчас. Но она не могла не задуматься, ведь раньше он уже признавал, что испытывает к ней какие-то чувства. Может ли быть?..       Габриэль тряхнула головой, стараясь избавиться от этих мыслей. Это же невозможно, не так ли? А вдруг?       Вместо того чтобы терзаться сомнениями, девушка решила задать прямой вопрос.       — Почему ты всё это делаешь для меня? — тихо спросила Габриэль. — Это же совсем не в твоём характере — заботиться о других.       — Потому что ты бы сделала то же самое для меня, — ответил ей вампир, не раздумывая. — Кроме того, ты ценный союзник и очень сильный. Потерять тебя было бы такой напрасной утратой.       И всё же это не то, о чём она думала.       — Благодарю за откровенный ответ, — с лёгкой улыбкой произнесла девушка. Однако в глубине души её терзала обида от несбывшихся ожиданий. Было ещё слишком рано для других слов. К тому же… она сомневалась, что услышит их от него. Но, возможно, когда-нибудь… Как она уже говорила, у неё есть время. Она готова подождать.       Как и ожидала Габриэль, уснуть оказалось сложнее, когда ты суккуб и лежишь в объятиях своего любимого. А вот Астарион уснул сразу. Она была рада за него, но и немного завидовала. Его сон мог быть нарушен только стихийным бедствием.       Часть её хотела проникнуть в его сон и отомстить. Решить часть своих проблем, как он решил свои. Но другая часть не могла себе этого позволить. Во-первых, ей было его жаль. А во-вторых, она не хотела тратить силы на такую ерунду, как месть.       Спустя несколько часов, Габриэль окончательно сдалась и постаралась как можно тише выбраться из объятий вампира. Во сне он совсем ослабил хватку, и его рука просто лежала на ней. Она двигалась со скоростью самой медленной улитки, пока не выбралась из палатки. На всякий случай она подложила ему скрученное одеяло, чтобы он почувствовал кого-то под рукой, если вдруг проснётся.       В лагере все спали крепким сном, кроме Иссохшего, который никогда не спал, и Хальсина, который постоянно присматривал за своим другом-духом. Заметив взгляд друида, девушка лишь кивнула и пошла прочь из лагеря. Возможно, прогулка поможет ей заснуть. Габриэль не собиралась уходить слишком далеко, но на всякий случай взяла с собой лук.       Но чем дальше она уходила от лагеря, тем больше ей хотелось уйти. Чуть ли не каждый километр она говорила себе, что ещё немного, и она развернётся. Однако, несмотря на все свои обещания, она ни разу не обернулась, даже когда на неё напали.       Опомнилась Габриэль только тогда, когда поднялась на гору, где не было проклятия и вовсю светило солнце. Девушка не могла понять: либо из-за проклятия их группа полностью сбила свои внутренние часы, запутавшись, когда день, а когда ночь, либо… она настолько не обращала внимания на время, проведённое в пути, что даже не заметила, как наступило утро.       Запустив руку в волосы, Габриэль задумалась, как ей быть. С одной стороны, раз уж она пришла сюда, то почему бы не прогуляться и не поискать ясли, о которых ей рассказывала Лаэзель? В любом случае, когда бы она ни вернулась — сейчас или через пару часов — её всё равно ждёт наказание, словно она маленькая девочка. И не только от Астариона.       С другой стороны, когда она вышла на солнце, благословение лунной богини исчезло. Теперь ей не нужно искать способ его снять. Но вряд ли это поможет успокоить гнев её друзей и любимого.       Поэтому, взвесив все «за» и «против», Габриэль приняла решение всё же дойти до яслей. Терять всё равно уже нечего.       

***

      Когда Астарион проснулся, он сразу же заподозрил неладное. Девушка, которая должна была лежать рядом с ним, оказалась слишком худой, маленькой и не дышала. Мысль о том, что кто-то мог убить и расчленить её во сне, показалась ему слишком жестокой. К тому же, он и так подозревал, что эта негодница сбежит, как только он ослабит хватку.       С одной стороны, ему хотелось отрезать ей руки и ноги, чтобы она не смогла ничего натворить, но с другой стороны, он не мог так с ней поступить. К тому же, в таком виде она была бы ему совершенно бесполезна. Вот как только они разберутся с Касадором…       Отбросив мрачные мысли о предстоящем наказании, Астарион решил выйти из палатки и отправиться на поиски своего любимого завтрака. Он подозревал, что Габриэль, возможно, снова уснула у костра, хотя у неё была своя палатка. По какой-то причине её привлекал огонь, и, возможно, это было связано с её демонической кровью.       Но ни у костра, ни в палатке её не было. Не удалось найти её и у ручья. Астарион терялся в догадках, куда могла исчезнуть их жрица Ильматера. Он решил спросить у других обитателей лагеря, но никто не видел её, кроме друида.       — Да, она отправилась туда примерно час назад, — сказал Хальсин. — И взяла с собой лук.       В этот момент Астарион не мог описать свои чувства, которые охватили его после этих слов. Это были ощущения, которые он уже давно не испытывал. Однако одно из них было ему хорошо знакомо — гнев. Он был очень зол на Габриэль. Только этой ночью она рассказала ему про свой лунатизм, и как на неё влияет благословение лунной богини. И что она делает после? Конечно же отправляется в одиночку на поиски приключений на свою идеальную задницу.       Эту балбесину нужно было спасать, и срочно. Эта девушка привлекает неприятности на свою пятую точку с завидной рекордностью.       Даже не переодевшись, но прихватив с собой пару кинжалов и жрицу Шар, чья богиня была вечной соперницей Селунэ, Астарион отправился на поиски своей избранницы. Он явно не ожидал столкнуться с такими трудностями, когда решился на продолжение… чего бы то ни было, что сейчас происходит между ним и Габриэль. Если это и есть отношения, то он даже рад, что оставил позади свою смертную жизнь.       Однако, чем выше они поднимались в гору, тем больше гнев сменялся беспокойством. Судя по запаху свежей крови на тропе, девушка столкнулась с врагами, и они её ранили. Запах был слабым, что указывало на неглубокую рану, но он ни с чем не мог его спутать. Её кровь была такой сладкой и вкусной, что ему казалось, будто он к ней пристрастился. Но не эти мысли сейчас занимали его. И даже не те, где он медленно откручивает ей голову. Он лишь надеялся, что с ней всё в порядке.       Когда они поднялись на гору и на кожу Астариона упал первый за долгое время солнечный луч, он с облегчением вздохнул. Он и не осознавал, как сильно соскучился по солнцу. Однако у него не было времени наслаждаться теплом и светом, ведь ему нужно было найти беглянку. Прошлой ночью, когда он нашёл её у ручья, она тянулась куда-то вверх. Возможно, она не сама ушла, а таинственный голос, который звал её тогда, позвал её снова. Это было ещё опаснее.       Однако, к их с Шэдоухарт удивлению, они обнаружили Габриэль среди трупов нежити. Удивительно не то, что они быстро нашли её, и не то, что вокруг было так много тел. Самым поразительным было то, что рядом с Габриэль сидела связанная Лаэзель, а сама Габриэль пыталась что-то объяснить ей, сидя на корточках.       — Ты в порядке! — с облегчением воскликнула Шэдоухарт. Услышав знакомый голос, Габриэль вздрогнула и обернулась, сразу же оказавшись в крепких объятиях жрицы Шар. Спустя несколько секунд Шэдоухарт отпустила подругу и, не раздумывая, с силой ударила её по голове. — Не делай так больше! Мы ужасно волновались!       — Простите, — произнесла Габриэль, потирая ушибленную голову.       — Почему ты ушла одна? — спросил её Астарион с негодованием в голосе.       — Я просто хотела немного прогуляться, — оправдывалась девушка. — Не думала, что задержусь так надолго.       — Не думала? Ты вообще думаешь?! — воскликнул Астарион. Однако, заметив, как испуганно вздрогнула Габриэль, он сразу же постарался успокоиться, глубоко вздохнув пару раз. — Просто пообещай, что больше не будешь уходить одна так далеко.       — Клянусь, — произнесла она, прижав руку к сердцу.       Астарион хотел ещё немного покричать на неё, но, увидев, что она жива и в безопасности, не смог сдержаться. Он заключил свою девушку в крепкие объятия. Кто бы мог подумать, что он настолько сильно к ней привяжется? Но он просто рад, что с ней всё хорошо.       — Не думай, что я так просто забуду о твоём побеге, — прошептал Астарион ей на ухо, почувствовав, как она дрожит. — Если ты снова попытаешься сбежать, радость моя, я свяжу тебя.       — Раз уж с воссоединением покончено, — произнесла Шэдоухарт, указывая на гитьянки, — не хочешь ли ты объяснить нам, что здесь происходит?       — А, ну… — замялась жрица Ильматера, сделав шаг от вампира к Лаэзель. — Она, эм… пыталась напасть на меня, а тут рядом лежала верёвка, так что… мне пришлось её связать.       — А кляп зачем?       — Она кричала слишком громко, а я не хотела привлекать внимание других монстров, которые могут быть поблизости.       — Как ей удалось выжить? И почему ты просто не бросила её здесь? — спросил Астарион. — Из неё могла выйти отличная приманка. Ты могла безопасно сбежать.       — Возможно, мы и не всегда были в хороших отношениях, но она всё равно одна из нас, — решительно произнесла Габриэль. — Я не могла оставить её.       — Ты уже забыла, что она пыталась тебя убить? Дважды.       — Вообще-то… — чуть замялась девушка, — это уже четвёртый раз.       — Так тем более нужно было её бросить! — не унимался вампир. — Зачем тебе лишний балласт?       — Она сильная, умная, у неё в голове тоже личинка, и она гитьянки, возле яслей которых мы сейчас находимся, — перечисляла Габриэль, загибая пальцы. — Не говоря уже о том, что она живое существо!       — Я могу поклясться, что это «живое существо» попытается вонзить в тебя меч, как только ты её развяжешь.       — Знаю, — печально вздохнула девушка. — Поэтому я пытаюсь объяснить ей, что нам не обязательно быть врагами. Как союзники, мы могли бы быть гораздо полезнее друг другу, — последнее она уже адресовала Лаэзель, но та лишь свирепо на неё посмотрела.       Увидев эту картину, Астарион лишь удручённо вздохнул и покачал головой. Он подумал, что проще всего было бы убить её и покончить с этим. Зачем тратить время на эту гитьянки? Она опасна, особенно для Габриэль. Почему она этого не понимает? Ведь у её милосердия должен быть предел.       — Позволь мне поговорить с ней, — вмешалась Шэдоухарт. — Думаю, у меня больше шансов убедить нашу боевую подругу.       В ответ Габриэль сначала с удивлением посмотрела на неё, а потом широко улыбнулась. В то же время Астарион лишь приподнял бровь, глядя на жрицу Шар. Ведь в прошлый раз, когда они «говорили», всё чуть не закончилось поножовщиной.       Нет, в принципе, он-то не против. Может быть, даже за. Если у неё ничего не получится, она хотя бы не побоится полоснуть зелёную шейку их бывшей подруге. Но для этого не помешало бы убрать другую жрицу подальше, чтобы она не помешала процессу.       — Мне нравится эта идея, — сказал вампир, хлопнув в ладоши. — Дорогая, давай оставим их наедине.       С этими словами мужчина развернул свою подругу и, положив руки ей на спину, стал подталкивать вперёд. Девушка пыталась сопротивляться, говоря, что вдвоём у них больше шансов на успех. Однако вампиру удалось убедить её, что пока рядом дьяволица, Лаэзель вряд ли согласится на что-то.       Сначала он хотел увести её недалеко, чтобы на всякий случай держать ухо востро. Но потом он вспомнил, что у Габриэль зрение, слух и все остальные чувства были развиты гораздо лучше, чем ему иногда хотелось бы. Поэтому ему пришлось вести её к спуску с горы.       Там они повстречали странную пожилую женщину, которая попросила их раздобыть для неё яйцо гитьянки. Услышав её просьбу, Астарион едва не рассмеялся. Хотя он и любит деньги, но рисковать жизнью, проникая в ясли, чтобы похитить ребёнка, только ради того, чтобы помочь незнакомке? Нет, спасибо.       Однако реакция Габриэль была более негативной. Она резко отчитала женщину за желание забрать ребёнка и воспитать его ради научного эксперимента. В гневе Габриэль даже выгнала её, сказав, что если ещё раз увидит её рядом с яслями, то не будет терпеть. Астарион был удивлён такой реакции, ведь, несмотря на то, что речь шла о ребёнке, эта девушка не раз говорила о том, что нужно давать людям второй шанс и прощать их.       — Нельзя забирать чужого ребёнка и держать его в качестве подопытного, лишь бы доказать, что воспитание важнее крови! — объяснила Габриэль, когда он спросил о случившемся.       — Почему же?       — Потому что это неправильно! Потому что я живое доказательство этой теории! — громко воскликнула Габриэль. Её глаза вспыхнули, щёки слегка порозовели, а дыхание участилось.       — Тише, бусинка, успокойся, — Астарион попытался успокоить её, положив руки ей на плечи. Её кожа была такой горячей, словно она могла вспыхнуть в любой момент. Однако мужчина не убирал свои руки, а, наоборот, сжал их сильнее.       Лишь когда женщина окончательно исчезла из виду, Габриэль обрела спокойствие. Её кожа вновь приобрела бледный оттенок, а тёмные круги под глазами стали ещё более заметными.       Теперь Астарион понимал, почему она так рассердилась. Она сама была живым доказательством того, что эта теория была верна. Она — дьяволица, воспитанная верными слугами божеств. Но… зачем им это было нужно? Если бы они были на стороне темных божеств или жрецами Ильматера, это можно было бы объяснить. Но её отец — паладин. В его обязанности входит убивать греховных созданий. Он должен был убить её при встрече, а не забирать себе. Так почему же он так поступил?..       — Возможно ли, чтобы ты была одной из них? — неожиданно спросил вампир.       — О чём ты? — посмотрела на него Габриэль, нахмурившись.       — Возможно ли, что и ты была частью эксперимента? Может, они хотели понять, можно ли перевоспитать дитя ада? Или же они забрали тебя, чтобы использовать в своих целях? Это было бы очень разумно. Я бы и сам не отказался от такого шанса.       — Нет! — воскликнула она. — Мои родители любили меня! Они бы никогда… Никогда…       В этот момент Габриэль выглядела так жалко, немного напоминая прежнюю себя. Её глаза блестели, словно она вот-вот расплачется. Спина согнулась, а руки затряслись. Раньше вампир, увидев подобное, лишь усмехнулся бы или скривился от отвращения. Но сейчас Астарион ощутил, как его сердце сжимается от сочувствия.       — …Верно, — сказал он. — Они бы никогда так не поступили. Они же твоя семья.       — Да, — слабо улыбнулась она. — Ты прав. Они моя семья.       Астарион надеялся, что она права. Он верил, что родители действительно любили её и стремились воспитать как достойного человека, а не просто проводили эксперимент.       Если же всё обстоит именно так, как он думает… то лучше им не попадаться ей на глаза, пока он рядом.       — Не хочешь поубивать нежить? — спросил вампир. — Это точно поднимет тебе настроение.       Габриэль не ответила и даже не попыталась выдавить из себя улыбку. В этот момент Астарион растерялся, не зная, как поступить. Его прошлый опыт подсказывал ему, что пока она в таком состоянии — сломлена, ею легче манипулировать. Но… он же сам сказал, что хочет, чтобы у них всё было по-настоящему. А если они стали парой, то неэтично пытаться манипулировать своей второй половинкой… Не так ли?       Однако с другой стороны… это увеличит вероятность того, что она не покинет его.       Теперь уже вампир думал над другой дилеммой: разыграть эту карту или нет.       Но не успел он решиться, как к ним подошли их товарищи по несчастью.       — Зачем ты её развязала? — резко спросил жрицу Астарион, становясь между Лаэзель и Габриэль и защищая её спиной.       — Мы приятно побеседовали и договорились о сделке, — объяснила Шэдоухарт. — Мы поможем ей попасть в ясли, а она, в свою очередь, избавит нас от паразитов и постарается не причинять вред.       — И ты ей поверила? — усмехнулся вампир.       — Поначалу нет, — пожала плечами девушка. — Но потом она смогла меня убедить. Всё же желание исцелиться у неё сильнее, чем стремление убить нас… — заметив, как вампир приподнял бровь, она поправилась: — Её. Сильнее, чем стремление убить её.       — Постарайся убедить в этом меня, — произнес Астарион Лаэзель, скрестив руки на груди.       Гитьянки в ответ поморщилась.       — Если бы я хотела вашей смерти, исстик, вы были бы уже мертвы.       — Ха! — рассмеялся вампир. — Не убедила.       — Я ей верю, — сказала Габриэль.       — Что? — спросил Астарион, поворачиваясь к ней. — Послушай, я знаю, что ты добрая, но она ведь хотела твоей смерти, — напомнил он ей.       — Дело не в этом, — сказала девушка, отмахиваясь от его слов. — Я привыкла смотреть в глаза тем, кто хочет моей смерти. И, поверь, сейчас она смотрит на меня иначе. Поэтому я не против сделки.       — Бусинка, — ласково произнёс Астарион, подходя ближе. — Мы ведь уже обсуждали решения, касающиеся твоей безопасности?       — Ну… — замялась девушка, сделав шаг назад. — Речь не идёт о моей безопасности. Мы сейчас говорим о всей группе. К тому же, нам всем было бы выгодно побывать в яслях.       — Дорогая…       — Да, мы с тобой хотим подчинить личинку, а не извлекать её. Но есть и другие люди, которым требуется лечение. Представь, как они обрадуются, когда мы вернёмся с хорошими новостями. Они наши друзья.       — Габриэль! — сурово произнёс вампир.       Как она может не понимать, что он так суров с ней не просто так? Та женщина уже четыре раза пыталась её убить, но эта добрая душа всё равно воспринимает её как подругу. Хотя сама же говорила ему, что не будет скучать по ней, когда та ушла.       — Прошу тебя, Астарион, — Габриэль взяла его за руки. — Уступи мне хотя бы в этом. Обещаю, что буду слушаться тебя всегда. Лаэзель чудом выжила, и то только потому, что попала в плен. Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось. Всё это время я чувствовала свою вину, ведь именно из-за меня она ушла.       Астарион старался не поддаваться её чарам. Он был уверен, что она использует на нём свою магию. Иначе почему ему кажется, что он готов на всё, лишь бы она продолжала так на него смотреть?       — …Хорошо, — наконец-то согласился вампир, и в ответ Габриэль одарила его яркой улыбкой. — Но только потому, что ты поклялась слушаться меня в будущем.       — Спасибо! — воскликнула девушка, крепко обнимая его. Вампир был готов признать, что ему очень нравилась её реакция. — Спасибо! — повторила она и нежно поцеловала его в губы. — Ой, прости… — сразу же отпустила его Габриэль, как только осознала, что произошло. — Я сделала это машинально.       — Не возражаю, — с очаровательной улыбкой произнёс мужчина и притянул её к себе для ещё одного поцелуя, но уже не столь нежного, как тот, что Габриэль подарила ему ранее.       — Цк’ва, — произнесла Лаэзель, смотря на целующуюся парочку, — что тут происходит?       — О, я с радостью поделюсь с тобой новостями по пути, — с энтузиазмом воскликнула жрица Шар, подпрыгнув на месте. — Ты столько всего пропустила!