К звёздам и к безднам, Курама!

      В убежище Акацуки вблизи внутри страны Огня, сейчас находились четверо нарушителей в этом мрачном месте. Почти все они принадлежали другому миру — Тейвату, а рядом — хранители этого убежища и действующие лица в плане «Глазе Луны». Нагато, в укрытии приглядывался к этим четверым, от них веяло странной эссенцией выходящий за его рамки Бога, и хотя хладнокровие мёртвых тел присуще телам Пейна, но кукловод был заинтересован.       С юноши веяло опасностью и ветром, но самое примечательное в нём было это чакра Девятихвостого, самая его тёмная часть, которая циркулирует в девяти точках по его телу. Они концентрировались почти везде по телу: по два на голове, по четыре на каждой из конечностей и трое на груди, на сердце. Риннеган, всё это видел и стоит быть осторожным и грамотно подобрать стратегию боя.       Мужчина в костюме и глазами напоминающие на змей, был более слабым на вид, по крайней мере для лидера Акацуки. В нём ничего не циркулировало и это было странным даже для Нагато, ведь у всего живого была чакра. Но у этого человека оно отсутствовало, будто он неодушевлённый предмет, как камень.       Женщина в пурпурном кимоно была словно актрисой из античного фольклора. В её глазах не было ничего живого, если мужчина был живым и по энергии более напоминал на предмет, то эта фигура состояла из смеси неизвестных сил. Её правая рука, вот что притягивало взор — конечность искрилась элементом молнии, чакры и чего-то странного... будто оказался на поле полного пшеницы и знаешь что дома есть куча хлеба от которого можно наесться. Примечательно было то, что эта фигура вовсе не дышала и была похоже на куклу...       Завершает эту странную компанию Наруто Узумаки, который считался пропавшим и/или мёртвым долгое время. У Акацуки, были свои следопыты и именно они выяснили что джинчуурики Девятихвостого и самого биджу уже нет в живых и пришлось ждать несколько лет, что бы хвостатый возродился.       Впрочем, Пейну нужно выяснить что из себя представляют это сборище странных личностей и выбор пал на Нингендо, это тело было разменной монетой, что бы выяснить слабости и способности противника. Когда прозвучал клич от Наруто, Путь Людей направился на вид к самому слабому из них — Мораксу, Гео Архонту.       — Ощути боль! — На повышенных тонах говорил Нингендо и тело не медля ни секунды, стремительно рванулось вперёд к Чжун Ли. Его движения были быстрыми и точными, как молниеносный рывок хищника, нацеленного на добычу. Рука Пейна, вытянутая вперёд, уже почти касалась Властелина Камней, в моменте времени, когда даже воздух между ними казался натянутой струной, готовой разорваться.       Но в тот миг, когда пальцы Пути Человека оказались совсем близко к телу Чжун Ли, глаза последнего засияли ослепительным золотым светом. Этот свет не был обычным, он исходил из самой глубины древней энергии, которая веками таилась в нём. Вокруг Чжун Ли мгновенно проявился некий невидимый барьер — сила земли и камня, подчиняющаяся его воле.       — Познай гнев Камня! — Воскликнул Моракс, его косичка начало покрываться силой Архонта, коса на спине светилась соответствующим для него цветом элемента. Тело Пейна, вонзившееся в этот барьер, внезапно начало покрываться каменной коркой. Крепкая и неумолимая сила природы, управляемая Чжун Ли, начала поглощать тело Пейна. Камень завоевывал всё его существо, начиная с кончиков пальцев, и уже через мгновение всё его тело обратилось в холодный и неподвижный монумент из камня.       Моракс не дал шанса своему противнику. Одним точным и мощным ударом своей руки он разрушил закаменевшее тело Пейна. Каменные обломки разлетелись во все стороны, осыпав землю. Это действие сопровождалось глухим эхом разрушения, и золотое сияние в глазах Чжун Ли постепенно угасло, оставив за собой лишь следы его мощи.       Для Нагато, если остальные трое нападут, то, поможет общее зрение Пейна, но против на вид слабого противника — это было нипочём. Элемент земли словно впился в саму сущность тела, не оставляя и шанса на спасение. Значит, лобовая атака может плохо закончиться, особенно с этим человеком, под странным именем «Чжун Ли». Остальные присутствующие замерли. Пэйн потерял одно из своих тел, но их напряжение только возросло — Моракс показал, что способен на нечто большее, чем они ожидали.       — Класс... Дух захватывает! — Наруто широко раскрыл рот от мощи Гео Архонта и на секунду потерял настрой боя, отдавшись восхищению к «коллеге» его господина.       Кисаме наблюдал за происходящим с безмятежной скукой, которую только усиливало его растущее нетерпение. Превращение тела Пейна в камень пробудило в нём любопытство и жажду битвы. У него всегда была тяга к испытаниям, к схваткам, в которых он мог бы по-настоящему проявить свою силу. И теперь его внимание сконцентрировалось на Райдэн, стоящей в готовности. Не выдержав больше, он решил действовать. С безумной улыбкой на лице Кисаме сорвался с места и, держа Самехаду — его верного меча, обернутого в бинты, — устремился к Райдэн. В момент рывка меч ожил, издав низкий рык, словно животное, предвкушающее кровь. Бинты на Самехаде затрепетали, как будто меч с нетерпением ждал встречи с её плотью, готовый поглотить её чакру(который у неё не было, ведь сила Вельзевула исходит с другого мира)       Хошигаки мчался вперёд, и всё происходило очень быстро: Самехада выла, прорывая воздух, направляясь к Райдэн. Но та, казалось, даже не была смущена нападением. Без малейшего напряжения на её лице, она подняла левую ногу и с молниеносной скоростью нанесла удар прямо в грудь Кисаме, уклонившись от выпада оружия. Удар был невероятно сильным, и тело Кисаме взлетело в воздух, как кукла, отброшенная неимоверной силой. Но это был не просто удар — от ноги Вельзевула исходили яркие потоки молнии, и когда они ударили в тело нукенина, его начало пронизывать электрическими разрядами. Молния вспыхнула с такой силой, что тело Кисаме начало искриться, казалось, что каждый его мускул сжимался под воздействием электрического тока. Всё происходящее сопровождалось громким треском, словно молнии пытались разорвать его на куски. Окружающая земля начала потрескивать и плавиться под воздействием разрядов.       Однако, когда казалось, что тело Кисаме уже на грани разрушения, оно внезапно распалось, оставив лишь лужу воды. Это был всего лишь водный клон, который Кисаме использовал, чтобы отвлечь её внимание. Настоящий, скрываясь неподалеку, ухмыльнулся. Ему понравилось, как сработала Райдэн — простенько и эффективно. Бесхвостый биджу использовал подземные воды, капли и собственную чакру, таким образом решив протестировать противников. Даже генины знали что выяснение способностей противника — ключ к выживанию.       — А ты та ещё чертовка. — Подходил Хошигаки, улыбаясь акульими зубами и встал рядом с лидером. Они общались тихо, понизив голоса и ниндзя-отступник спросил Пейна. — Что будем делать? Они какие-то странные...       — Кто вы такие? Какие цели преследуете? — Спросил Тендо, сжав кулак и пару раз щелкнув большим пальцем, давая Кисаме свой замысел. Кисаме хватило одного движения глаз что бы понять чего придумал лидер и скрылся в луже воды. Теперь только пять тел Пейна осталось против четверых нарушителей.       — Мы Архонты с другого мира и пришли помочь этому человеку! — Сказал Венти, выйдя вперёд остальных и оценивая каждого, он указал на Наруто. Барбатос знал про этот мир, ведь в своих странствиях после поражения Дурина, менестрель оказался в этих местах как наблюдатель. — Для чего вам Хвостатые?       — Архонты? Вот как... с другого мира. — Подытожил Тендо и закрыл глаза, усмехаясь. Потеря Нингендо ни коем образом не смутило лидера Акацуки. Как обладатель глаз Мудреца, он понимал что миров очень много, как песчинки у пляжа, и мир Шиноби только камушек под микроскопом. Те же самые призывные животные даже имели собственные домены и сколько на самом деле этих миров, не представлялось возможным. — Что же, можно и поговорить перед концом...       Тендо раскинул руки, время сейчас играет в его пользу. Взгляд Риннегана упал на богов Тейвата и на Узумаки Наруто.       — Я Пейн, Бог этого мира. Для чего нам хвостатые? Я создал Акацуки что бы прервать круг ненависти в этом мире. Раз теперь все хвостатые в особой статуе, — он указал на Гедо Мазо. — теперь можно и начинать. — Пейн закрыл глаза и опустил руки. Голос его был басистым, но слышалось удовлетворение. — Это биджу-оружие, которое заставит всех дрожать перед этой болью. Я покажу этому миру настоящую боль, страх будет сдерживать все конфликты и принесёт стабильность во всём мире!       — Если возродится Десятихвостый, то всему конец, включая тебя! — Крикнул Узумаки, сжимая рукоять Синевихря. Пейн немного приподнял бровь, понимая что этот обрубок Девятихвостого уже знает про Джуби, а Наруто продолжал свою речь. — Такой мир просто подделка!       — Так ты... уже знаешь. — Он смотрел на Наруто и покачал головой. — Это единственный способ разорвать злосчастный круг ненависти. Наличие такого оружия заставит народы бояться и наступит мир на десятки лет, а затем люди вновь начнут войну, используя оружие в своих интересах и познают боль. В этом бесконечном круге ненависти, наступит временный мир и таково моё желание. — Тендо продолжал держать взгляд на Узумаки. — Дай угадаю... раз ты джинчуурики, то тебя ненавидело собственное селение и ты оказался в другом, не знакомом мире которое более отличается от нашего?       — И что с того? — Не понимал аловолосый парень. Путь Небес посмотрел на Венти, начал говорить зайдя издалека и вновь на Наруто.       — А что тебя отличает от супер оружия? Смотря на юношу в изумрудных одеяниях, я вижу в нём частичку сил Девятихвостого. — Он указал на Райдэн, у которой была конечность тогда ещё поверженного Узумаки. — А у неё рука странная и искрится чакрой. Это всего лишь моя догадка, но тебя используют как супер-оружие. Раздавая силу нашего мира чужому, ты лишь подталкиваешь его к концу. И это только вопрос времени, нет же ведь никаких гарантий, что они не поднимут оружие против друг друга или ещё хуже, против тебя...       Пейн попал в точку. Венти и Наруто столкнулись взглядом, и девять огненных сфер, которые были тёмно-бордовых оттенков, оказались за спиной Изумрудного Барда, они кружились как будто имели орбиту. Лидер Акацуки благодаря дедукции точно описал действия Барбатоса, он заимел душу с другого мира, который способен бросить вызов Небесному Порядку. В случае Вельзевула, она убила Рыцаря тот конечно воскрес и она потерпела поражение, но Электро Архонт заимела силу другого мира, имплантировав конечность сошедшего, который открыл ей способ шагнуть дальше божественного уровня. Чжун Ли, вообще не взаимодействовал с несостоявшимся Чемпионом Барбатоса и молчал.       — Мне твоя мотивация очень понятна. — Продолжил Пейн. — Ты пришёл в этот мир, что бы забрать остальных хвостатых демонов, я это понял по твоему крику «За Хвостатых», теперь всё стало на свои места, вот почему Девятихвостый не оказывал сопротивления захвату.       Венти наблюдал за происходящим, его глаза подёргивались беспокойством, хотя внешне он пытался сохранять свой обычно беззаботный вид. Слова Пейна задели его куда глубже, чем он бы хотел себе признаться. "Наруто — всего лишь оружие." Эта фраза раз за разом звучала в его голове, как отголосок чего-то болезненного, чего он не мог игнорировать. Барбатос не мог избежать мыслей о том, как сам собирается использовать Наруто в борьбе против Небесного Порядка. Когда Венти впервые забрал его из мира Шиноби, он делал это не ради спасения или ради самого Наруто, а ради своих собственных целей. В этом смысле Пейн был прав. Тогда Наруто действительно был для него лишь средством в битве, шахматной фигурой в игре гораздо большего масштаба. И теперь эти слова заставляли его сомневаться в собственных мотивах, расходится с собственной философией Свободы.       Но, несмотря на сомнения, в его сердце теплилось нечто иное. Он знал, что Наруто — больше, чем просто оружие. За время, что они провели вместе, Венти видел в нём не просто мощь, но и человека с невероятной волей, способного смеяться в лицо боли и страданиям. Это было нечто, чего Венти сам всегда искал — дух свободы, который не поддаётся внешнему контролю, даже со стороны Архонта.       С другой стороны, Вельзевул была совсем другой. Она не только убила Наруто однажды, но и потом осознала, что его существование — это нечто большее. И, в отличие от Венти, она не питала к нему горечи. Она была благодарна ему. Наруто изменил её, заставив увидеть свои ошибки, заставил холодное царство Эвтюмии расти зеленью и ветром. Когда она имплантировала руку Узумаки, оставленную в её мире, чакра из мира Шиноби стала течь сквозь неё, наполняя её тело и сознание новой мощью. Эта чакра была не просто чужеродной энергией — она стала частью её существа, связавшись с её внутренней силой и изменив саму природу её способностей.       Её рука, изначально чуждая, теперь ощущалась как естественная часть её тела. Она была прочной, усиленной чакрой и слабым потоком Изобилия, способной выдерживать атаки, которые раньше могли её повредить. В этой руке бурлила энергия Наруто, энергия наследия целой эпохи войн, борьбы и страданий, но она также несла в себе его силу воли и стремление к свободе. Вельзевул чувствовала это — внутреннее пламя, которое не позволяло ей сдаваться, даже в самые тяжёлые моменты. Внутри неё происходил уникальный синтез: молния Архонта сливалась с чакрой, создавая нечто непредсказуемое и поразительно разрушительное.       Венти, всегда известный как легкомысленный и жизнерадостный Анемо Архонт, претерпел глубокие изменения после того, как заключил договор с Курамой но Йоко. Этот союз не был просто сделкой — это было переплетение двух мощных сущностей, каждое из которых стремилось к свободе и разрушению оков. Венти хотел освободить мир от Небесного Порядка, а Курама — от вечных цепей, которые сковывали его через множество жизней. Договор был прост, но грандиозен по своим последствиям. Курама хотел стать полноценным, заиметь тёмную и зловещую чакру, в обмен на обещание обрести свободу. Венти, обладающий духом анархии и непокорности, согласился, видя в этом мощное оружие против их общего врага, с оговоркой поделиться этой силой. Этот союз, казалось бы невозможный, был исполнен с точностью, и оба они получили то, чего желали. Зловещая чакра стала одной целой с энергией Барбатоса а контракт претерпел изменений, ведь Курама отказался от Свободы, привязавшись к джинчуурики.       Когда тёмная чакра Курамы влилась в Венти, он изменился. Лёгкость, с которой он раньше управлял ветрами, теперь приобрела более мрачную и необузданную мощь. Фея чувствовало, как эта новая сила пронизывала тело, обволакивала сущность, но не уничтожала, а усиливала его. Его бирюзовые глаза начали блестеть глубоким, почти демоническим светом, иногда оттенком оранжевого, отражая силу Девятихвостого. Внутри него бушевала чакра, наделённая темными, почти разрушительными свойствами, которую он мог использовать с невероятной разрушительной мощью. Чакра Курамы в Венти была дикой, но, в то же время, искусно управляемой. Венти научился направлять её через своё тело, переплетая её с его собственными анемо-способностями. Теперь его ветер был не просто лёгким и быстрым, как раньше — он был мощным, разрушающим, способным сокрушать всё на своём пути. В его порывах чувствовалась злость и сила Курамы, та самая ненависть, которая веками бушевала в Девятихвостом. В этой ненависти было скрыто обещание свободы. Сила старого лиса сделала Барбатоса гораздо более опасным и непредсказуемым. Он не боялся Небесного Порядка, теперь, обладая тёмной чакрой, он был готов бросить вызов тем, кто сковывал его и этот мир. И Курама, наконец, нашёл того, кто дал ему шанс на освобождение, пусть старый лис и не воспользовался этим.       Наруто не смог удержаться от смеха, когда Пейн говорил о том, что Наруто — это всего лишь оружие, нечто, чем можно манипулировать, использованное другими в своих целях. Его смех был громким и безудержным, эхом разносился по всему убежищу Акацуки. Это не было смехом отчаяния или сарказма — это был смех истинного понимания и внутренней свободы, которой он давно добивался. Барбатос подарил Узумаки нечто важное — свободу, чувство независимости и ясности цели. Анемо Архонт, с его легкостью и непринужденностью, помог Наруто осознать, что у него всегда был выбор. Свобода, которую Венти олицетворял и воплощал, не просто научила Наруто быть собой, но и дала ему чувство принадлежности. С Венти Наруто почувствовал то, что так долго искал — истинное чувство дома, что было лишено в мире Шиноби.       Отношения с Райдэн были сложными. Она была той, кто однажды лишила его жизни, и её удар оставил неизгладимый отпечаток на его душе. Наруто никогда не забывал этот момент, как её меч пронзил его, и он чувствовал, как жизнь покидает его тело. Ненависть сменилось нейтральностью — смирения с тем, что она сделала. Вельзевул была сильным воином, и в её действиях Наруто видел лишь проявление её долга. В любом случае Инадзума вместе с Ватацуми уже развиваются своими темпами и былые распри забыты.       — Как же ты ошибаешься! — Закончил смеяться Наруто и направил Синевихрь на Пейна. Тот принял нейтральное выражение лица, ведь это всего лишь была догадка. — Другой мир дал мне Свободу, идею за что бороться. Дорогих мне людей, ради которых я с радостью отдам свою жизнь. — Его хвост скорпиона начал шипеть в сторону Тендо. — И я тут ради семьи, ради хвостатых! Девятихвостый, член моей семьи!       Пейн неожиданно разразился смехом, но это был смех не дружелюбный и не поддерживающий. Его смех звучал глухо и мрачно, как эхо в холодной пустоте. Он взглянул на Наруто с высоты своего положения, и в его глазах, сверкающих Риннеганом, отражалась лишь печальная насмешка над наивностью мальчишки.       — Хвостатые – твоя семья? — Голос Пейна звучал глухо, но его смех продолжался, пронзая тишину вокруг. — Ты действительно веришь в это, Наруто? Ты думаешь, что чудовища, которых веками использовали как оружие, могут быть семьёй? Это смешно... и даже жалко.       Тендо отвернулся на мгновение, как будто не мог сдержать своего презрения. Он понимал боль Наруто, понимал его борьбу, но его путь был иным, и в его глазах Рыцарь выглядел как наивный ребёнок, потерянный в своих иллюзиях о мире и привязанностях. Хвостатые звери, с точки зрения носителя глаз Мудреца, всегда были инструментами разрушения, без души, без истинных связей. Они были лишь оружием, которым манипулировали сильнейшие, и сам Пейн знал это лучше, чем кто-либо другой.       — Ты говоришь о них, как о семье, а ведь они – такие же орудия, как и ты, — продолжал Пейн, его лицо вновь стало серьёзным. — Ты не отличаешься от них. Ты – всего лишь сосуд, Наруто. Ты говоришь о свободе, о доме, о дорогих тебе людях, но твоя судьба была решена задолго до того, как ты смог выбрать свой путь. Ты не хозяин своей силы. Девятихвостый скорее всего, просто хочет жить и поэтому позволял командовать собой в другом мире.       Все оставшиеся тела Пейнов напряглись и повытаскивали куройбо — чёрные стержни готовые обрушить на них.       — Я думаю мы достаточно поговорили, пора действовать. — Сказал Тендо и приготовился атаковать. Венти, Чжун Ли и Райдэн тоже приготовились. Эта схватка будет жестокой для всех. Наруто же, мысленно молился за Кураму, что бы его план сработал...       Моракс стоял неподвижно, словно каменная статуя, в тишине, сохраняя абсолютное спокойствие. Его золотые глаза блестели, наблюдая за диалогом между Наруто и Пейном, но он не вмешивался. Венти и Райдэн тоже хранили молчание, их напряжённые фигуры словно замерли на фоне разгоревшегося словесного поединка. Кажется, они понимали, что в этот момент лучше всего дать двум Узумаки высказаться, не прерывая их поток мыслей.       Пока Пейн говорил, выражая свои мрачные взгляды на мир, Чжун Ли, как воплощение древнего архонта, понимал вес слов, но не спешил ни одобрить, ни осудить их. Венти, Анемо Архонт, который даровал Наруто чувство свободы, и Райдэн, которая лично пересеклась с судьбой Наруто, также внимательно следили за разворачивающимся конфликтом, но не торопились вмешиваться. Наконец, Тендо, закончив свой монолог, принял решение действовать. Его тела, как единое целое, начали двигаться, направляя чёрные стержни — смертоносные орудия Риннегана — прямо на Наруто. Это был момент, когда слова закончились, и наступило время для решающих действий.       Но прежде чем стержни успели коснуться цели, Чжун Ли резко стукнул ногой по земле. Мощная сила исходила от его движений, словно это был приказ самому миру. Его вытянутая к небу рука блеснула золотым светом, и вдруг... убежище, в котором они находились, словно испарилось. Всё исчезло, как дым. Вокруг открылось звёздное ночное небо, как если бы сам мир внизу был разрезан остриём ножа по маслу. Края подземного убежища превратились в гладкие, идеально ровные линии, как будто сама земля подчинилась воле Моракса.       Нагато управляя телом Яхико, на мгновение замер, удивлённый столь мощной и точной демонстрацией силы. Его Риннеган скользнул по новооткрывшемуся ландшафту, но лицо не выразило ничего, кроме холодного спокойствия. Однако внутри он чувствовал напряжение — не каждый мог так легко сломать защиту и изменить саму реальность их битвы. Пейн понимал, что перед ним стоял не просто очередной противник, а древняя и могущественная сила, которой нужно было отнестись с уважением. Тендо, быстро восстановил свой хладнокровный вид, но напряжение в воздухе возросло до предела.       — Техника Призыва! — Когда Путь Животных, одно из тел Пейна, призвала на помощь гигантского буйвола и цербера, в воздухе ощутимо усилилось давление. Оба существа неслись с разрушительной силой, их тела и глаза, наполненные зловещим Риннеганом, пылали мрачным светом. Массивные, готовые разорвать на куски, они целились в всех       Венти, почувствовав нарастающую угрозу, убрал свою лиру и призвал лук. Ветер завыл вокруг него, и, прицелившись точно в середину между буйволом и цербером, он выпустил стрелу, с которой закружился вихрь. Стрела, несущая силу Анемо, взорвалась потоком ветра, который стремительно закрутился в мощный ураган, охвативший зверей. Буйвол закричал от силы ветра, его массивное тело исчезло в облаке пыли и дыма, как будто его смели с поверхности земли. Но цербер, с его уникальной способностью разделяться, не исчез, а вместо этого превратился в две отдельные формы. Они использовали момент, когда вихрь начал ослабевать, чтобы приземлиться на землю, теперь ещё более свирепые, с двумя парами горящих риннеганом глаз.       Точно в этот момент Путь Животных вновь активировала свою технику, и в воздухе появилось новое существо — массивный пеликан с размахом крыльев, перекрывающим небо. Его глаза так же горели Риннеганом, и он стремительно нёсся по воздуху к группе, готовясь к атаке с высоты. Не теряя ни секунды, Венти поднялся в воздух, словно ветер был продолжением его собственного тела. Легко и грациозно он взлетел к небу, его светло-зелёный плащ развевался за спиной, напоминая крылья. Воздух под ним загустел, образуя невидимые потоки, которые поддерживали его полёт. Глаза последнего из фей горели решимостью, когда он увидел пеликана с Риннеганом, несущегося прямо на него с раскрытым клювом, готовым к атаке.       В его руках был лук Амоса, сияющий древней мощью. Не колеблясь, Венти натянул тетиву, и воздух вокруг него зашипел, создавая плотный вихрь энергии. Стрела полетела точно к цели, оставляя за собой шлейф из искрящихся потоков ветра. Пеликан попытался маневрировать, его массивные крылья развернулись, чтобы уйти от удара, но стрела Барбатоса настигла его, пробив плотный воздух и ударив прямо в крыло. Существо закричало, его полёт начал нарушаться, но не был остановлен.       Понимая, что один выстрел не будет достаточным, Анемо Архонт быстро выпустил ещё несколько стрел подряд, каждая из которых несла в себе силу леди Амоса и его собственную мощь серого кардинала. Они свистели в воздухе, как музыкальные ноты его песни, летя точно в цель. Пеликан снова попытался уклониться, но одна стрела поразила его в грудь, а другая — в клюв, расколов его на части.       Чжун Ли стоял в молчании, наблюдая за церберами, несущимися прямо на них с налитыми мощью глазами Риннегана. Его взгляд был холоден, но полон внутренней силы. Секунда прошла, и в воздухе раздался звук трескающейся земли. Чжун Ли поднял руку, касаясь своего нагрудного символа дракона, и его тело начало трансформироваться. Золотисто-бронзовые чешуйки покрыли его кожу, и массивные когти прорезались из его рук. Его фигура вытянулась и превратилась в древнего гео-дракона, великолепного в своей мощи и величии. Янтарные глаза засияли силой земли, и его рык разнёсся по полю боя, заставляя землю вибрировать.       Церберы не останавливались. Их мощные лапы с раздирающими когтями были готовы разорвать его в клочья, но Чжун Ли вступил в бой с грацией истинного дракона. Взмах его хвоста разрезал воздух, ударив одного из церберов в бок, сбив его с ног и отправив его тело кувыркаться по земле. Другой же атаковал сверху, но Моракс, не теряя времени, поднялся в воздух и врезался в противника когтями, сминая его под собой. Однако, несмотря на всю свою мощь, он заметил, что эти звери были не такими, как обычные создания. Каждый раз, когда его удары попадали по ним, их раны затягивались на глазах, и они снова вставали на лапы. Дракон попытался окружить одного из церберов, используя своё каменное заточение, создавая вокруг него непробиваемую тюрьму из прочнейшего камня. Но когда каменная клетка начала формироваться, церберы быстро раскололи её, освобождаясь и мгновенно разделяясь на множество маленьких копий самих себя. Теперь перед ним стояло не два цербера, а несколько десятков мелких, но не менее агрессивных копий, каждая из которых готова была атаковать. Они рычали, их тела сверкали, ломая камень, как хрупкий песок.       Райдэн, наблюдая за тем, как церберы и другие призванные существа не прекращают атаковать, начала осознавать, что их сила не просто в численности и восстановлении. Истинная причина их постоянного возвращения скрывалась в Пути Животных — теле Чикушодо. Это тело Пейна было ключом к их контролю и к призыву существ. Если она уничтожит Чикушодо, существа исчезнут вместе с ним. Её фиолетовые глаза засверкали решимостью, и без лишних слов Райдэн призвала своё копьё. Оно возникло из её ладони, окружённое молниями, сверкающее мощью электрических разрядов. Копьё излучало такую силу, что воздух вокруг него дрожал от напряжения. Электричество пробежалось по рукояти, как живое, соединяясь с её собственной силой.       Райдэн глубоко вдохнула и, не медля ни секунды, ринулась вперёд. Её движения были быстры и решительны, как молния, разрезающая ночное небо. Церберов и других тварей становилось всё больше, и их нападения усиливались. Но она сфокусировала своё внимание только на Чикушодо — её единственной цели. Путь Животных, стоя в стороне, призывал всё новые и новые создания, его руки вздымались в воздухе в ритуальных движениях, а глаза, наполненные Риннеганом, следили за полем битвы. Он даже не заметил, как Райдэн приближалась. Оказавшись в нескольких шагах от него, Райдэн подняла своё копьё, и её движения ускорились. Она словно превратилась в один мощный электрический импульс.       Когда Сёгун направила своё копьё в Чикушодо, другие тела Пейна внимательно наблюдали за её движениями. Их глаза, наполненные силой Риннегана, могли предвидеть каждую мелочь на поле боя. Чувствуя приближение удара, Чикушодо, в последний момент, резко уклонился. Электрическое копьё лишь на мгновение пронзило воздух, оставив после себя след яркой молнии. Но Райдэн не ожидала, что на её пути появится не кто иной, как Тендо — главная фигура среди всех тел Пейна. Он мгновенно переместился перед ней, его плащ развевался от скорости и мощи его движения. Тендо смотрел на неё без тени эмоций, его глаза холодно мерцали под светом ночного неба. Райдэн едва успела осознать, что происходит, как он вытянул руку вперёд, устремив её прямо на неё.       — Шинра Тенсей! — проговорил Тендо низким, грозным голосом.       Вельзевул почувствовала, как невидимая сила, невероятная по своей мощи, обрушилась на неё. Пространство вокруг взорвалось от чудовищной энергии, выпущенной Тендо. Воздух наполнился звуком разрушения: земля трескалась, камни разлетались в стороны, а деревья вдалеке начали склоняться от этой колоссальной силы. Когда чудовищная сила Шинра Тенсей обрушилась на Райдэн, казалось, что её отбросит без малейшего шанса на сопротивление. Мощь Тендо была неоспоримой, но в тот момент, когда её тело уже было готово подчиниться гравитационному давлению, имплантированная рука Наруто Узумаки проявила свою уникальную силу.       Рука Наруто, покрывшись плотным слоем древесных узоров, начала претерпевать трансформацию. Древесная энергия стала активно распространяться по всей её руке, быстро формируя вокруг неё массивный щит из древесины. Эти ветвистые отростки разрастались перед Райдэн, создавая плотный барьер, который принял на себя основную часть гравитационного удара. Щит был необычен: между его древесными узлами мерцали потоки ветра, исходившие из самой глубины чакры, которую Райдэн получила через имплант. Щит потрескивал под давлением силы Тендо, но не уступал. Ветер, струившийся через щели, усиливал барьер, превращая его в гибридный щит из дерева и воздуха. Энергия ветра, исходящая из чакры Наруто, не только укрепила защиту, но и создала противостоящую силу, которая стабилизировала положение Райдэн на месте. Она почувствовала, как имплантированная рука буквально коренится в земле, не давая ей сдвинуться с места под гравитационным давлением.       Ветер свистел и бушевал вокруг неё, наполняя пространство вокруг движением и жизнью, словно сама природа пришла на её защиту. Щит трещал, но не падал, и хотя Райдэн ощущала давление, её ноги твердо стояли на земле. Она склонила голову, наблюдая, как энергия переплетается и преобразуется вокруг неё, как древо, защищающее своего носителя. Глаза Райдэн вспыхнули решимостью. Благодаря руке Наруто, она смогла удержаться на месте и противостоять мощи Тендо. Теперь она знала, что имплантированная рука была гораздо более важной и глубокой, чем она могла предполагать ранее.       — Как мы закончим с этим, я тебя как следует отблагодарю... — Прошептала она, скорее самой себе, чем на «хозяина» этой конечности. Тендо смотрел на происходящее с каменным выражением лица, но его глаза сверкали любопытством. Другие тела Пейна оставались начеку, осознавая, что противник оказался намного сильнее, чем они ожидали.       — Элемент дерева, молнии и... ветра? — Спросил он но качнул головой, отгоняя эти мысли. — Нет, это не похоже на мокутон, это что-то более высшее и опасное...       Тем временем, когда битва между Архонтами и Пейнами отвлекала врагов, Наруто собрал всю свою решимость и энергию, чтобы попытаться освободить Кураму и других хвостатых, заключённых в Гедо Мазо. Его тело было полно сил, а сознание — острым и ясным. Он не чувствовал усталости, напротив, в нём бурлила решимость. Узумаки снова и снова обрушивал удары кулаков по лицу Гедо Мазо, его кулаки сталкивались с древней, тёмной плотью статуи, но она оставалась непоколебимой. Взрыв ярости и энергии отражался в его глазах, когда он бросал всю свою мощь в Синевихре, в попытке пробить это мрачное существо. Каждый удар разносился эхом, но, казалось, Гедо Мазо едва ощущала эти атаки.       Однако Наруто не сдавался. Он знал, что где-то внутри этой статуи находится Курама, который был частью его жизни. Его хвост скорпиона, ярко сверкавший Изобилием, резко взмахнулся в воздухе. Острие было наполнено природной мощью саму Милостивой Медикус, способной резать что угодно. Наруто нацелил его на Гедо Мазо, пытаясь пробить её броню или найти хотя бы малейшую трещину. Его хвост с силой вонзился в поверхность Гедо Мазо, и скрежет ветра смешался с жутким звуком столкновения стали с хитином Изобилия. Он стиснул зубы, вкладывая в каждый удар всё больше своей силы, всё больше своей надежды на освобождение. В воздухе начинала вибрировать его собственная чакра, сливаясь с мощью эманатора Изобилия.       Каждый раз, когда хвост Наруто вонзался в Гедо Мазо, внутри него он ощущал нечто странное. Это не было просто статуей; она была живой, как будто её нутро пульсировало и откликалось на его удары. Он чувствовал слабые колебания внутри, словно что-то двигалось или реагировало. Он не знал, как работает Гедо Мазо, но его тело инстинктивно реагировало, призывая его не останавливаться.       Гедо Мазо внезапно обратило внимание на Наруто. Девять страшных глаз повернулись в его сторону, и рот гигантской статуи начал медленно раскрываться, издавая глухой грохот, как будто сама земля дрожала под его могуществом. Из пасти начали вырываться тени драконов — древние, зловещие существа, словно воплощение силы самого Гедо Мазо, пастью засасывающие хвостатых. Эти драконы начали окутывать тело Рыцаря, их тёмная энергия обвила его словно цепи, и сила, с которой они тянули его к пасти, становилась непреодолимой.       Внутри Наруто мелькнула мысль — если не получается победить снаружи, то можно попробовать проникнуть внутрь. Он понимал, что сопротивление лишь замедлит его, и дал себе поглотить. Его разум оставался острым и собранным, несмотря на давящее присутствие Гедо Мазо. Венти, покончив с пеликаном и обеспокоенный происходящим, мгновенно подлетел к Наруто. Его бирюзовые глаза были полны беспокойства, когда он увидел, как драконы окружили Узумаки, а тело несостоявшегося Чемпиона медленно втягивается внутрь пасти. В его руках был лук, готовый выстрелить, но он колебался, не зная, как помочь.       — Наруто! Держись, я сейчас! — позвал Венти, в его голосе звучала тревога и натянул тетиву, пытаясь создать торнадо своими стрелами дабы помочь Узумаки. Однако Рыцарь, даже находясь на грани поглощения, улыбнулся. Он повернул голову к Венти и, с улыбкой, полон уверенности, поднял палец вверх.       — Всё под контролем! — произнёс он громко, сквозь шум драконьих вихрей, его голос был полон решимости и он бросил свой глаз Бога, сердцем чуя что это важно для Архонтов, судя по их появлению ранее. — Я скоро вернусь!       Анемо Архонт поймал его артефакт, эти слова на мгновение сбили Венти с толку и доверяя Узумаки он кивнул, сердце наполнилось уважением к его храбрости. Несмотря на смертельную опасность, Наруто не терял самообладания и оставался верен своим целям. Барбатос, мгновенно развернулся, снова взлетев в небо. Его крылья из ветра развевались, как паруса, и он направился обратно к месту, где Пейны продолжали свою атаку. Сейчас было важно сделать всё возможное, чтобы отвлечь их внимание от Наруто.       Гедо Мазо засосал Наруто внутрь своей пасти, и мгновение спустя монстр издал пронзительный, неистовый крик, который эхом разнёсся по всему полю боя. Звук был настолько громким и глубоким, что казалось, будто сама реальность трещала от напряжения. Его девять глаз сияли неземным светом, будто бы каждый из них готов был взорваться от переполняющей силы. Пейн, наблюдая за происходящим с холодной решимостью, понял, что время настало. Его план приближался к своей кульминации, хоть и шёл не так гладко, как он ожидал. Он сложил несколько ручных печатей, его движения были чёткими и уверенными, каждая печать словно накладывала дополнительные узы на саму сущность Гедо Мазо.       — Пора завершить всё это, — произнёс Пейн, его голос был глухим и пронизан скрытой угрозой. Гедо Мазо, подчиняясь печатям, начал вырываться из оков, которые сдерживали его до этого момента. Его гигантское тело содрогалось от напряжения, а цепи и энергетические узы, удерживающие его, лопались одна за другой. С каждой трещиной по воздуху разносились ударные волны, создавая ужасающий гул.       Из пасти Гедо Мазо вырвалась огромные запасы чакры, вращающаяся вихрями. Она начала закручиваться вокруг чудовища, превращая его тело, затмевая свет ночного неба. А Луна на небе стала алой, несмотря на свою фазу. По мере того, как чудовище освобождалось, его форма начала меняться. Огромные, зловещие тени начали окутывать его тело, и с каждым мгновением контуры становились всё менее похожими на прежнее создание. Началась трансформация в Десятихвостого — чудовище, теперь обретало свободу.       Пейн молча наблюдал за этой жуткой метаморфозой. Он знал, что Архонты — Венти, Чжун Ли и Райдэн — представляли огромную угрозу судя по бою с ними, и планы Акацуки значительно усложнились из-за их вмешательства. Но Пейн был терпелив. Всё это время он тянул момент, когда можно было выпустить силу, способную сломить их всех. Десятихвостый был его козырем. Громадная аура Джуби начала выходить наружу, ощущалась мощь древнего зверя, его сила готовилась обрушиться на поле боя. Пейны развернулись к Архонтам, и в глазах самого лидера Акатсуки загорелся жестокий огонь решимости. А потом, все тела Тендо упали замертво ещё раз и хамелеон спрятал их своей пасти и распался на дым.       Тендо взлетал и направился к Десятихвостому, затем приземлившись он захохотал. В тайне, он решил предать Мадару(Обито) и использовать Джуби в своих целях. Хамелеон был призван к укрытию Нагато, спрятав Конан и кукловода. Путь Небес, Яхико, управлял Джуби на расстоянии, когда тело приземлилось на голову родителя всех хвостатых, стержень вошёл в голову Тендо, став рулём для лидера Акацуки.       — Теперь вы все познаете настоящую боль! — Воскликнул Тендо с холодной уверенность, глядя на взметнувшуюся силу.       Когда трансформация Гедо Мазо в Десятихвостого достигла своего апогея, от мощного рывка в воздухе поднялась огромная волна пыли. Огромные облака песка и обломков земли закружились, образуя смертоносную бурю, которая устремилась в сторону Архонтов. Пыль, словно гигантское цунами, заволокла весь горизонт, приближаясь к ним с устрашающей скоростью. Ветер свистел, завывая вокруг, и мгла почти полностью затмила видимость.       Моракс, в своей истинной форме дракона, одним мощным движением взметнулся в небо. Его золотые чешуйчатые крылья распахнулись, словно облака металла, и он поднимался всё выше, избегая надвигающейся пыли. Взмывая ввысь, он окинул взглядом поле боя, видя, как вокруг сгущаются чёрные и золотые вихри трансформации Десятихвостого. Песчаная буря под ним стремительно распространялась по земле, разрывая камни и поднимая их в воздух.       В этот момент Барбатос, почувствовав, как стихия приближается к ним, не колеблясь ни секунды, призвал потоки ветра и подхватил Вельзевула. Его движения были быстры и точны, он обвил её потоком воздуха, как невидимыми крыльями, и взлетел вместе с ней. Они взмыли высоко над землёй, оставляя бушующую бурю пыли и песка позади. Райдэн почувствовав, как ветер поддерживает её, держалась спокойно и уверенно, несмотря на охвативший всё вокруг хаос. Пурпурный взгляд был сосредоточен на поле боя внизу, но она понимала, что сейчас важно сохранить высоту. Вокруг неё яростно завывал ветер, но в душе был полный контроль и холодная решимость.       — Спасибо Барбатос. — Сказала Эи, она решила сама лично явиться, оставив Сёгуна внутри. Её глаза с неким интересом разглядывали форму Десятихвостого, который набирал обороты и раскинул пасть в сторону них. Анемо Архонт кивнул и тоже смотрел на форму хвостатого.       — А где твой Рыцарь? Где Наруто?! — Воскликнул Моракс подлетев ближе. Гео Архонт, уже набрав высоту, завис в небе, наблюдая за разрастающейся бурей внизу. Он почувствовал, как под ним вибрирует воздух от мощи пробуждённого зверя. Его сердце, закалённое столетиями сражений, было спокойно, но ум был сосредоточен. Он понимал, что с каждым моментом давление только нарастает.       — Он внутри, он знает что делает, наверное... — Анемо Архонт был обеспокоен, но внутри знал, что Яоши не позволит погибнуть Узумаки и уверенность в нём слабо, но прибавлялось. Наруто поступил мудро отдав глаз Бога своему господину, ведь этот артефакт невозможно разбить и это единственный маяк который удерживает богов Тейвата в мире Шиноби. — Что важно, так это сдерживать эту тварь!       — От него веет... Дурином. — Вдруг сказал Венти, почувствовав ту зловещую энергию. Моракс удивился и сам после его слов, почувствовал ту самую энергию дракона Тьмы. — Прямо как у него, не считая энергии этого мира.       — Архонты! Объединяемся!       Когда Моракс крикнул, призывая Архонтов к действию, Венти и Райдэн, не медля, приступили к процессу объединения. Ветер вокруг Венти закружился в мощных потоках, его тело преобразилось в форму элементаля, почти неосязаемую и стремительную. Сливаясь с гео-драконом, он вошёл в грудь Чжун Ли, соединяя свои силы с древнейшим Архонтом. Мгновением позже, Эи, уменьшившись в размерах, также исчезла в солнечном сплетении могучего Моракса. Их энергия мгновенно смешалась, как слияние элементов, создавая нечто большее, чем просто союз.       Гигантский дракон, который появился из их объединения, был почти сравним с формой Десятихвостого. Его чешуйчатое тело искрилось и светилось, сочетая в себе три стихии: ветер, землю и молнию. Его могучие белоснежные крылья искрились анемо энергией, а по краям перьев плавно текла и струилась Инь чакра Курамы, добавляя мистическую ауру звериному образу. За ним, в воздухе, простирался фантом молнии — это была конечность, похожая на куклу, держащая легендарный меч Вельзевула, «Мусо но Хитотати», который символизировал силу обоих близняшек кагемуши...       Ещё две пары глаз образовались на голове дракона, словно символизируя полное слияние. Бирюзовые глаза Венти ярко светились, сосредоточенные на одном горизонте, тогда как фиолетовые глаза Райдэн, сверкали молниями, осматривая другой угол битвы. Каждый взгляд был внимательным и глубоким, как будто три Архонта могли видеть и чувствовать каждый уголок пространства вокруг. Эти глаза смотрели в разные стороны, обеспечивая дракона видением во всех направлениях, его зрение охватывало каждый уголок поля боя.       Пейн, наблюдая за этим преобразованием, не мог скрыть своего уважения. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глубине глаз промелькнуло признание силы этой формы. Он видел, что три Архонта объединили свои мощи в одно существо, способное вызвать благоговение. Тем не менее, его внутренняя уверенность не пошатнулась. Он знал, что даже эта могущественная форма, переполненная энергией стихий, не могла сравниться с пробуждающимся ужасом Десятихвостого. Объединённый дракон взревел, его голос прорезал воздух, словно грохот раскалывающейся горы и оттуда вырвались голоса трёх Архонтов наложенные друг на друга.       — ПОЧУВСТВУЙ ГНЕВ КАМНЯ, СВОБОДЫ И ВЕЧНОСТИ! — Голос Моракса звучал как басистый голос, полного опыта и зрелости. Голос Барбатоса звучал как юноша полный хитрости и скрытой силы, но так же не лишен юношеского шарма. А голос Вельзевула, была полна ярости, женского очарования и ровности...       Объединённый дракон, наполненный энергией трёх Архонтов, начал увеличиваться в размерах. Земля дрожала, воздух вибрировал, а небо затмилось его тенью. Каждая чешуйка его тела искрилась аурой гео, анемо и электро-энергии. Он рос с каждой секундой, его форма расширялась, пока он не сравнялся с Десятихвостым, который возвышался как монумент разрушения. С белоснежных крыльев Архонтов, казалось, спускались вихри анемо, захватывая воздух, и молнии, идущие вдоль его тела, озаряли ночное небо, как гигантские молнии, рассеивая тьму. Гео-энергия вокруг него сгущалась, создавая ауры, которые проявлялись как земные пласты, охватывающие его тело в виде защитных барьеров. Камни, песок и скалы закручивались вокруг его лап, укрепляя его силу. Его глаза, сверкающие бирюзовыми и фиолетовыми огнями, излучали древнюю мудрость Венти и несломимую волю Райдэн. Глаза Чжун Ли, сохранявшие изначальный золотой блеск, добавляли силу и устойчивость, словно сама земля решила сражаться вместе с ними. Это был Элементальный Титан, по величине и силе равным или превосходящим пробуждённому Десятихвостому.       Дракон медленно поднял голову, и его взгляд упал на чудовище. Небо озарилось его присутствием, и сама атмосфера изменилась. Вокруг них распространилась безмолвная угроза — две силы, настолько огромные, что само пространство казалось готовым разорваться от их мощи.       Из густого облака пыли и хаоса, возникшего в результате пробуждения Десятихвостого, на его голове, словно из ниоткуда, появился хамелеон, невидимый до этого момента. Его тело скрывалось в игре света и теней, пока внезапно не стало отчётливо видимым. Его огромные глаза смотрели вниз, а из пасти, медленно распахивающейся, вышел худой, изнурённый Нагато — живой, седьмой Пейн, настоящий носитель Риннегана. Он был истощён до крайности, с чёрными стержнями, торчащими из его спины, словно символы его страданий и контроля. Вся оставшаяся сила была высосана призывом Десятихвостого...       Нагато, медленно и тяжело ступая, спустился с головы Десятихвостого. Его шаги были неуверенными, едва поддерживаемыми системой жизнеобеспечения, которой он был подключён. В его теле не осталось ни сил, ни прежней мощи, но его взгляд, наполненный решимостью, был неподвластен времени. Он смотрел на происходящее вокруг с холодным спокойствием лидера, зная, что его последняя ставка — Десятихвостый — вот-вот будет сделана. Нагато отдал приказ, и тело Тендо, исполняя его безоговорочно, медленно растворилось, скрываясь в пасти хамелеона. Чудовище слилось с окружением, исчезая в пустоте. Но пока хамелеон исчезал, тело Десятихвостого внезапно содрогнулось. Кожа Десятихвостого, ранее просто орудие Пейнов, пробудилась и соединилась с Нагато, лишённый Тендо. Чёрные стержни на его спине начали вибрировать, распространяя энергию, и вся система чакры чудовища стала подчиняться новому носителю.       С каждым мгновением, когда энергия Десятихвостого переливалась в его тело, Нагато медленно терял свою худобу. Его кожа, ранее бледная и обтянутая, стала крепнуть, мышцы становились твёрже, ноги начали укрепляться, и слабость в конечностях исчезала. Он больше не нуждался в поддержке системы жизнеобеспечения. Его тело теперь было сильным, здоровым и могучим, почти избавившимся от всех предыдущих недостатков. Ещё один шаг и он сам станет джинчуурики Джуби, как Узумаки, его тело вполне способно выдержать мощь Десятихвостого, почти не уступая клеткам Хаширамы, несмотря на некланового отца, гены Узумаки оказались сильнее, дав ему жизненную энергию, которую забрал Гедо Мазо в битве с Ханзо. Теперь Нагато, наконец, стал полноценным воплощением силы, способным контролировать Десятихвостого напрямую. Риннеган сиял в его глазах с новой яростью, а его аура — мрачная, но величественная — затопила пространство вокруг него. С каждым шагом передних конечностей Джуби, он ощущал, как вся мощь наполняет его тело, делая его абсолютным хозяином этого создания.       Десятихвостый, теперь под полным контролем Нагато, восседал как колоссальное чудовище, монументальное и пугающее. Его тело напоминало древнего титана, с кожей, испещрённой трещинами, из которых сочилась энергия ненависти и разрушения. На его огромной голове находился один-единственный, устрашающий глаз — моно-глаз, который объединял в себе силу Риннегана и Шарингана, образуя Ринне-Шаринган. Этот всевидящий глаз, пульсирующий кроваво-красным светом, пронизывал поле боя своим мощным взором.       На другом конце поля объединённый дракон готовился к встрече с чудовищем. Его тело было грандиозным, сверкающим элементальной энергией трёх стихий — молний, ветра и земли. Воля трёх Архонтов, окружало себя мощным щитом из гео энергии, а его массивные белоснежные крылья трепетали от молний и ветра, исходящих от силы Вельзевула и Барбатоса. Момент столкновения наступил внезапно. Рука Десятихвостого — огромная, покрытая грозными когтями, которые словно впивались в сам воздух, — стремительно метнулась вперёд, останавливая меч Вельзевула, сверкающий яркими молниями. Меч был остановлен с грохотом, как если бы столкнулись две стихии. В тот же миг другая рука Десятихвостого разорвала каменное заточение, созданное силой Моракса. Камень, некогда заключавший тварь в своём крепком захвате, раскололся на мелкие куски, разлетающиеся по земле.       Союз Архонтов осознавая, что прямое столкновение может закончиться катастрофой. Нужно было время для стратегического манёвра. В воздухе зависло напряжение, и монстр взирал на своего противника, его одиночный глаз сиял, подчиняя пространство своей воле. Архонты, всё ещё сражаясь за контроль над ситуацией, старались быстро выработать новый план.       — «Где же ты, Наруто?» — Спрашивал про себя Барбатос, близится конец не только этому миру, но и им самим...       Тем временем, пространство вокруг внезапно исказилось. Из глубин Камуи возникла фигура человека в оранжевой маске, его присутствие окутало место гнетущей тайной. Он появился рядом с Десятихвостым, но его взгляд был направлен на Нагато. Странник не мог понять, что пошло не так — почему теперь Нагато контролирует Десятихвостого, а не он. Скрывая беспокойство за маской, он остался рядом с Нагато, как бы пытаясь удержать контроль над ситуацией. Обито наблюдал за происходящим с недоумением и скрытым гневом. Этот человек был тем, кто некогда стремился управлять Десятихвостым, но теперь с ужасом осознавал, что Нагато предал его и полностью взял под контроль зверя.       — Какого чёрта, Нагато? — Фигура человека стояла рядом с Нагато, почти не веря своим глазам. Её разум метался в попытках понять, как всё вышло из-под контроля, как Десятихвостый теперь подчинён не ему, а другому. Он сохранял спокойное и непроницаемое лицо, не позволяя своим чувствам вырваться наружу, но внутри него нарастало беспокойство и гнев.       Обладатель глаз реального Мадары посмотрели на него с ухмылкой. Все познают боль и он вытянул руку, направляя кучу чёрных стержней в Обито, но разумеется они прошли сквозь него, мужчина в оранжевой маской стал неосязаемым.       — Это как понимать?! — Теперь уже был в гневе лже-Мадара. За ним появился Зецу и пусть Обито ожидал что чистильщик Акацуки будет на его стороне, но чёрно-белый мужчина просто направился к подключенному к Джуби Узумаки и встал позади него. — ... Зецу? Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ ПОДЧИНИТЬСЯ! — Возмущался Учиха.       — Подчиниться? Тебе? Кха! — Усмехнулся чистильщик. — Я подчиняюсь только носителю риннегана, Мадаре и теперь уже Нагато. — Он лгал так же естественно как и дышал, внутри готовя удар в спину Узумаки как только он достигнет финальной фазы.       — Дайбуцу, Киё, Кьюсуке... — С памятью говорил усиленный Узумаки смотря на Учиху, это был оригинальный состав Акацуки, включая Яхико, Конан и его самого. — Это ведь ты их убил, не так ли, Учиха Обито? Как только Зецу мне об этом рассказал, тогда я и решил тебя предать. Он сказал что как только достигнем нужной точки, ты заберёшь мои глаза... но не теперь... — Бог Амегакуре, становился всё более крепким из-за генов Десятихвостого и возвращению жизненной силы Узумаки, качаемый без остановки в его организм. — Кажется Джуби признал меня и благодаря ним, — он указал на Архонтов которые всё так же оставались на достаточном расстоянии. — Десятихвостый полностью под моим контролем и я исполню изначальное предназначение Акацуки, которого извратил ты!       — Я был честен с тобой, Девятихвостый был пойман, но никто не говорил что именно ты станешь носителем родителя всех хвостатых! Пока ты возился с советом Каге, мы вышли из тени, так же как и ты. — Ухмылялся Зецу, снимая с себя подозрение и готовил нож в спину Нагато, играя на публику. — В Нагато есть потенциал а ты реликт, тень прошлого, будущее за ним!       Обито, за маской, был поглощён яростью и гневом, его привычная невозмутимость разрушилась, оставив только горькое разочарование. Его глаз, скрытые за оранжевой маской, пылали от ярости, когда он осознал масштабы предательства Нагато и Зецу. Внутри него бушевали эмоции, как если бы внутри его сердца разверзлась бездна. Бог Амегакуре, который когда-то был его союзником, теперь не только нарушил их союз, но и упрочил свою позицию с помощью силы Десятихвостого. Это предательство стало для Обито ударом ниже пояса, разрывающим его планы и мечты на куски.       Обито, скрытый за маской, ощущал, как его злость переполняет его. Каждый мускул на его лице был напряжён, а дыхание стало глубоким и тяжёлым. Он боролся с собой, чтобы не выдать свои истинные чувства, чтобы не поддаться на волны ярости, которые стремились вырваться наружу. Его руки сжаты в кулаки, и его тело дрожит от подавляемого гнева. Тот, кто был готов смести все преграды на своём пути ради достижения своих целей, теперь столкнулся с предательством, которое угрожало разрушить его тщательно выстроенные планы. С гневом в глазах, Обито принял решение — это предательство не останется без ответа. Внутри его разум бурлил, и он знал, что должен действовать, чтобы восстановить своё место и отомстить за предательство, которое разрушило его мечты.       — Ты ещё пожалеешь что встал против меня... — Тихо говорил лже-Мадара, скрываясь под поверхностью с помощью своих способностей. Но и у Обито был козырь против него. Зецу ухмыльнулся и направлял Нагато в нужное русло, пусть и планы изменились под влиянием сил другого мира, но это усмирит пыл Узумаки с Дождя, который хочет испытать силы Десятихвостого на этих пришельцев.       — Не думай о нём Нагато, сосредоточься на этих выродков с другого мира и погрузи мир в боль! — Играл на чувствах Узумаки, Зецу, предлагая забыть про Обито, всё равно конец этому миру. Для чистильщика важно лишь пустить корни Десятихвостого, когда Нагато достигнет нужной формы и призвать свою мать... Кагую Ооцуцуки. Куро Зецу был и будет опухолью мира Шиноби. — Армия Зецу полностью под твоим контролем, Белая моя часть из которого состоит Обито, скоро распадётся и он сгинет в анналах истории, не переживай насчёт него.       Десятихвостый зарычал и готовил мощную бомбу родителя всех хвостатых на Архонтов, слияние почти закончено. Моракс, Барбатос и Вельзевул приготовились к атаке. Электро Архонт благодаря имплантированной руке бывшего врага, готовилась в случае чего, защитить их от атаки Джуби, вкупе с щитами Гео Архонта их защита абсолютна. Им надо склонить чащу весов в свою пользу, как видно, Дурин этого мира становится сильнее с каждой секундой.       — Мы – Архонты и никогда не оступаем! — Кричали трио Архонтов, протягивая время. Никто из них не боялся, признаться честно, это было тенью былой славы когда они были на рассвете своих сил. Оказавшись в мире Шиноби, трио ощутило былой азарт битвы и вместе с чувством помощи Узумаки Наруто, который стал частью Тейвата, они испытали прежнее чувство предвкушения, как воины неспособные адаптироваться к мирной жизни, как ни крути.

***

      Наруто падал в бездне, его тело было поглощено тьмой, и все его чувства постепенно затуманивались. С каждым метром, который он проходил, окружающая его тьма становилась всё плотнее, словно окутывающая его непроницаемым покровом. Внутри него начала просыпаться какая-то неясная тревога, и его сознание погружалось в сонное состояние, полное хаотичных обрывков мыслей и эмоций. Внезапно, его хвост скорпиона, последний остаток связи с реальностью, резким уколом в вену на руке, вывел его из дремоты. Наруто вскрикнул от неожиданности, его тело напряглось, и он открыл глаза. Взглядом, ещё полным остаточного смятения, он попытался разобраться в окружающем пространстве.       Узумаки оказался на земле, окружённой абсолютной тьмой. Не было ни единого источника света, ни видимых ориентиров — только бескрайняя пустота. Тьма здесь была не просто отсутствием света, а живым, тяжёлым существом, которое подавляло всё вокруг.       — Где это я? — Хвост Изобилия, который стал частью его тела, радостно потёрлась об его щеку которую покрывает борода и до него дошли последние события. Он в пасти Гедо Мазо, но Рыцарь не знал что Десятихвостый возродился.       Наруто встал, его движения были медлительными, как будто он находился под давлением невидимого груза. Узумаки обернулся и внимательно осмотрелся. Вокруг него был непроницаемый мрак, в котором не было ни малейших проблесков света. В этом месте не было ни звуков, ни движения — только абсолютная тишина и пустота. Ощущая, что необходимо действовать, Наруто почувствовал тяжесть своей ответственности. Хвост скорпиона ещё немного ощутимо вибрировал, как будто напоминая ему о том, что он всё ещё имеет связь с реальным миром, не только это, но и серьги Кокоми звенящие в его ушах, кольцо Ванессы — дочери мира Призыва и древесные рога с белыми лентами были напоминанием что он не один. Дабы снять напряжение, Наруто гладил пальцами серьги в виде медузы, с теплом вспоминая о доме, о возлюбленной, о сыновях и дочери и вообще мир Тейват. Пусть он и лишён глаза Бога, отдав Анемо Архонту, в критический момент, Узумаки понял что этот артефакт важен для Архонтов и отдал это им.       Собравшись с духом, Наруто предпринял шаги по исследованию окружающего пространства. Он начал двигаться вперёд, стараясь понять, как выбраться из этого мрачного и давящего состояния. Его разум был сосредоточен, несмотря на окружающую тьму и пустоту, и он знал, что если он не сможет найти Кураму и остальных хвостатых, то это место станет его новым тёмным пленом.       Спустя казалось бы вечность, Узумаки наконец наткнулся на фигуру, которая выделялась среди бесконечной тьмы. Это была фигура, которую он долго искал — биджу ставший частью его семьи.       — Курама! — Побежал Наруто, игнорируя давление в этом пространстве Гедо Мазо. Старого лиса почти невозможно узнать в этом мрачном месте. Его огромное тело, покрытое пушистым оранжевым мехом, было изуродовано и обездвижено. Пурпурные цепи обвивали его тело, сковывая каждое движение, и при каждом его попытке потянуться или шевельнуться цепи лишь натягивались сильнее. Штыри, погруженные в его грудь, словно древние орудия пыток, располагались равномерно, и каждый из них был связан с гвоздями, которые пробивали его хвосты. Эти гвозди были сильно вбиты в его хвосты, придавая им статическое, неподвижное состояние.       — Хах, ты пришёл. — Ухмыльнулся биджу сквозь усталость. Он открыл левый глаз и алые глаза с вертикальным зрачком упали на джинчуурики. Курама не испытывал физической боли – здесь, в этом мрачном царстве, ощущения были заморожены. Вместо этого он испытывал глубокую опустошенность, которая пронизывала его существо. Его огромные глаза, которые обычно горели ярким оранжевым светом, теперь казались тусклыми и потерянными. Несмотря на отсутствие боли, его выражение было хитрым и он улыбался острыми зубами, ведь всё пошло по плану Эона Изобилия и Курамы, не включая сюда Архонтов, которые вмешались в процесс, пусть и старый лис об этом не знал.       Когда Наруто приблизился, его сердце сжалось от виденного. Он видел, как Курама пытался поворачиваться, но цепи и штыри не позволяли ему даже двигаться. Самое ужасное было то, что в этом месте не было никаких звуков, только глухой, подавляющий туман тишины.       — Спокойно, я тебе помогу! — Воскликнул Узумаки, он был полон решимости разорвать цепи и снять штыри, восстановить свободу. Его руки, когда он прикасался к штырям, начали покрываться сиянием Изобилия. Сначала эта энергия проявилась как тонкий светящийся ореол, постепенно увеличиваясь и становясь более интенсивным.       Штыри, которые сковывали Кураму, начали дрожать под воздействием этого необычного космического света. Наруто прикоснулся к первому штырю, и из него вырвался тихий, почти незаметный звук, когда Изобилие проникло внутрь и начало разрушать темные силы, удерживающие штырь на месте. Свет, исходящий от его рук, плавно и уверенно охватил штырь, и тот стал светиться ярче, как будто был растворен в эфире. Когда Наруто потянул за штырь, из-под него стали выпадать искры, а затем сам штырь вырвался с лёгким треском. Освобождённый Курама слегка дрогнул, но Наруто не остановился.       Следующий штырь поддался ещё легче. Свет Изобилия, переплетаясь с его энергией, проникал в него и растворял все силы, которые удерживали его на месте. Каждый раз, когда Наруто вынимал штырь, его руки и тело наполнялись всё более мощным Изобилием, которая излучала свет и тепло, как проблеск надежды в бесконечной тьме. Узумаки сосредоточился на последнем штыре, его энергия была настолько мощной, что свет вокруг него превратился в сплошной поток, насыщенный тёплыми оттенками бирюзового, красного, синего, золотого и темно-фиолетового, всё это смешивалось переходя на лиловый цвет. Наруто потянул последний штырь, и в этот момент весь комплекс цепей и гвоздей, сковывающий Кураму, начал рушиться. Штырь вырвался с последним вздохом, и цепи, которые прежде связывали Кураму, начали разваливаться, как если бы были сделаны из бумаги.       — Я знал что ты придёшь сюда, несмотря на то, что я тебе говорил. — План был в том, что бы Гедо Мазо поглотил Девятихвостого, пока он внутри ломает оболочку, заручившись поддержкой Эона Изобилия и братьев с сёстрами. Но вмешательство Наруто, никаким образом не помешает задумке. Курама, просветил Узумаки, пока биджу наслаждался природой мира Шиноби, джинчуурики Девятихвостого должен был лишь просто быть в этом мире, независимо от его действий.       — Вот нахуя я согласился?! Ты уже стал частью Десятихвостого! А это хуйня разрослась в масштабах, даттебайо! — Восклицал Узумаки, шлёпнув себя по лицу. Но его выражение было обеспокоенным в сторону Курамы. Но затем Наруто остановился вспомнив о богах Тейвата. — Это ладно, нам нужно выходить отсюда, Архонты помогли мне и им надо помочь!       — Стой! — Вытянул человеческую руку, жестом говоря остановится. Курама вопросительно уставился на тюремщика. — Архонты? Они пришли тебе на помощь? Но как?       — Не знаю, они появились из-за моего глаза Бога, видимо почувствовали мой уход из Тейвата. — Сквозь шипение говорил Наруто. — Так что, поднимай задницу, псина ты сутулая и пошли останавливать Десятихвостого! Что бы ты ни придумал, действуй, даттебайо! Время на исходе!       Курама шикнул и приложил палец к губам полных острых зубов. Его фигура была огромной по сравнению с Узумаки. Тюремщик терял терпение, ему важно помочь всем и старому лисе и Архонтам во внешнем мире. Биджу вовсе не злился на него или на Архонтов которые вмешались в план Эона Изобилия и Девятихвостого, напротив, это было мило и он оценил их жест к Наруто, зауважав богов Тейвата ещё больше.       — Прежде чем мы начнём, хочу тебя познакомить с моей семьёй... — Старый лис щёлкнул пальцами и занавес внутри Десятихвостого открылось.       Занавес из тьмы начал рассеиваться, тьма была но позволила увидеть что скрывалось за ней, открывая пространство за её пределами. Перед Наруто и Курамой возникла сцена, наполненная семьёй старого лиса, а ней другие хвостатые демоны, каждый из которых был заключён в своих собственных тёмных оковах. Эти оковы были сложны и многослойны, их конструкция напоминала древние печати и символы, с которыми Наруто раньше не сталкивался.       Каждый хвостатый был уникален и величественен. Они стояли, словно ожидали освобождения, каждый в своём собственном слое темноты, который оставался, как напоминание о их заточении. Эти существа были великими и могучими, их размеры и формы варьировались, но все они излучали невидимую силу и величие. Курама, стоя перед Наруто, повернул свою голову и начал представлять каждого из них.       — Это Шукаку, однохвостый братец, — сказал Курама, указывая на существо, которое выглядело как огромный пес-тануки с элементами песчаного цвета. — Его сила лежит в песке и бурях.       — Это Мататаби, двуххвостая сестра. — Указывал старый лис на существо бакэнэко, покрытая сине-чёрным огнём. Глаза у Мататаби с гетерохромией – правый жёлтый, а левый зелёный.       — Исобу, трёххвостый братец. — Указывал Девятихвостый на большую черепаху, но с панцирем как у рака, шипами по всему телу, и тремя креветко-подобными хвостами. Под раковиной у него красная, похожая на мышечную, ткань. У него есть передние лапы, подобные человеческим рукам, но нет задних конечностей.       — Сон Гоку, четырёххвостый братец. — Указывал самый старший на красношерстную зеленокожую обезьяну, напоминающая по своей комплекции гориллу. Его глаза имеют жёлтые склеры и белые зрачки, а по всем его хвостам располагаются костяные гребни, в то время как клыки удлинены, а из головы прорастают два изогнутых рога с чёрными концами, похожие на корону.       — Кокуоу, моя вторая сестра, пятихвостая. — С какой-то нежностью сказал Курама, она напоминала белого коня но с головой дельфина. На голове у неё пять рогов, передние немного короче задних.       — Сайкен... скользкий шестихвостый братец, буэ... он известен как скользкий тип, в буквальном смысле, в любую щель поместится. — Скривился немного старый лис, зная нравы младшего брата и отвратительную внешность. Несмотря на всё это, Сайкен был самым добрым среди хвостатых. Его внешность это - огромный белый, с легким голубоватым оттенком, двуногий слизняк с маленькими руками, ногами и шестью длинными хвостами. На голове у него два сократимых щупальца с глазами и рот подобный отверствию. Все тело покрыто густым, слизистым веществом. Кто-кто, а вот Рикудо здесь проебался знатно...       — Чоумей... семихвостый, единственный с кем я контактировал после смерти нашего отца, Мудреца Шести Путей... — Вся эта задумка, было во спасение жука-носорога, к нему Курама питал наиболее больше чувств, нежели к другим младшим. Наступила кульминация плана, ради которого он и связался с Эоном Изобилия и испытывал вину всё это время пока он был в Тейвате.       — Гьюки, восьмихвостый. Крутой среди нас, ха! Более ответственен и ближе к людям чем остальные, наверное... — Сказал Курама, Гьюки это демон бык с четырьмя длинными рогами на голове, как хвостатый демон он довольно большой, но ниже старого лиса. Нижняя левая часть рога была отрезана скорее всего в битве. Вместо задних ног его нижняя половина состоит из восьми хвостов, которые напоминают щупальца головоногих осьминогов.       Старый лис закончил представлять каждого хвостатого, и Наруто, находясь среди них, ощутил мощь и величие, которое они представляли. Несмотря на то, что они были заточены, их дух и сила оставались непокорёнными. Узумаки как подобает этикету Ордо Фавониус, преклонил колено и приложил руку к сердцу, высказывая уважение к каждому хвостатому.       — Узумаки Наруто, очень рад познакомиться и я запомню ваши имена, пока мои ноги ещё держат меня на земле! — Но остановился и сверил недовольным взглядом на Кураму. — Придурок, ты мог представить их позже, когда я вытащу всех от оков.       Хвостатые хранившие молчание и заинтересованность к Узумаки, теперь напряглись. Шукаку и Чоумей, усмехнулись сквозь усталость, Наруто им уже нравился, раз общался с монстром даже среди хвостатых на равных и в такой манере. Остальные ждали реакцию старого лиса. Но Девятихвостый улыбнулся и посмеялся даже в их ситуации.       — Не маленькие, подождут. Представление это важная часть, долбаёб! — Высказался Курама, остальные хвостатые просто не могли подобрать слова, ведь Девятихвостый в прошлом убивал любого мерзавца и даже себе подобных, то есть, остальных хвостатых, если они пересекали границы. Кто не испытал гнев Курамы это Кокуо, ведь она была почти в любимчиках Лиса, не считая жука-носорога. — Дамы и господа, кажется этот человек и есть тот, о ком говорил Рикудо...       — Да тьфу на тебя! — Махнул рукой Наруто и направился помогать зверям.       Первым он подошёл к Шукаку. Глаза огромного тануки встретились с его взглядом, и Наруто, не медля, начал осторожно извлекать штырь из груди Однохвостого. Это было трудным заданием, так как стержень был крепко вбит, но сила Наруто и энергия Изобилия позволили ему вытащить его. Когда штырь был удален, Шукаку издал низкий, благодарный рык, его глаза сверкнули, наполняясь новой жизнью.       — А ты мне нравишься, я не прочь наблюдать за вашими перепалками с Девятихвостым и дальше. — Хохотнул Однохвостый и сжимал несколько раз лапу, чувствуя свободу. — Ты отличаешься от людей, по крайней мере, ты не видишь в нас только источник силы.       Наруто пожал плечами на слова Шукаку и улыбнулся почесав затылок. К следующей — Мататаби, он направился с той же решимостью. Стержни были закованы в её плоть, но Наруто использовал всю свою силу и энергию, чтобы вытащить их. Тигрица почувствовала облегчение и кивнула ему в знак признательности.       — Вот уж не подумала бы что Курама обзаведётся джинчуурики, которому полностью доверяет и назвал наши имена смертному... спасибо, Узумаки Наруто. — Рыцарь кивнул в ответ и направился к следующему. Голос Мататаби была очень красивой и она будто пела.       Исобу, черепаха с тремя хвостами любопытно смотрел на аловолосого человека своим глазом. Наруто потратил время, чтобы аккуратно убрать стержни, не повредив его защитную броню. Черепаха выражала глубокую благодарность, его глаз светилился благодарностью после этого. Но Трёххвостый ничего не ответил, а только издал звук «Хм» в качестве одобрения.       Следующим был Сон Гоку, который с нетерпением ждал, когда Наруто избавит его от оков. С четырьмя хвостами, его чакра лавы дрожала в воздухе, пока Наруто работал над освобождением.       — Тебе и правда не нужна моя сила? Вы смертные только и жаждете заполучить нас в свои руки! — Четырёххвостый был единственным на кого не возымел эффект дружбы между Курамой и Наруто. Узумаки улыбнувшись покачал головой. — То что ты подружился с этим чудовищем, это ещё ничего не говорит!       — Нет, вы свободны, и мне хватает рыжей задницы сзади меня. — Указал пальцем назад и говоря тихо про Девятихвостого.       — Эй! Я тебя слышу, мразь! Только попробуй меня о чём-то попросить, хрен тебе! — Скрестил человеческие руки перед собой старый лис и его взгляд упал с Наруто на Сон Гоку, выражая злость, пусть и слабо. — И кто тут чудовище, макака? Я могу отшлёпать тебя как в былые времена, не забывай об этом, братец.       Четырёххвостый нервно моргал глазами и разразился смехом, который мог бы вызвать вибрации если бы не заточение в чреве Гедо Мазы. Остальные хвостатые сохраняли молчание. Наруто, видя поведение Лиса неодобрительно цокнул и направился к Пятихвостому. Кокуо, конь с пятью хвостами, вздохнула с облегчением, когда Наруто вытащил стержни и цепи из её тела. Её глаза наполнились уважением и благословением для своего спасителя.       — Благодарю тебя. — Сказала она, разминая копыта, Узумаки улыбнулся. Её голос имел стальной оттенок но с женскими чарами, будто общаешься с опытной женщиной.       Сайкен наблюдал за Наруто с неподдельным интересом. Наруто снял стержни с его тела, используя свою силу и терпение. Когда последняя цепь была убрана, Сайкен издал глубокое, удовлетворённое урчание.       — Не часто смертные смотрят мне прямо в глаза. Обычно, мои джинчуурики избегали взгляда со мной... — Шестихвостый одобрительно закивал головой слизняка. Наруто в нём видел личность а не слизкую субстанцию которая заимела разум. Он взглянул выпуклыми глазами на старшего брата и мальчишеский голос Сайкена выражал иронию. — Спасибо что представил меня своему джинчуурики таким образом...       — Не благодари, Сайкен, красноречие мой конёк — Хмыкнул старый лис и его внимание теперь было сосредоточено на Чоумее.       Чоумей, покрытый шёлковыми узорами и светящимися элементами, был седьмым. Наруто аккуратно удалил штырь, находящийся у него в спине. Чоумей, несмотря на свою сложную внешность, с благодарностью оценил усилия Наруто, его глаза под шлемом сверкали искрами благодарности.       — Вот кто открыл ключ к твоему сердцу, а, братец? — Хихикал Семихвостый, наконец хлопая крылышками насекомого. Курама с болью улыбнулся, внутри него была радость воссоединения с братом. — Признаться честно, таким я его и представлял, джинчуурики получивший дружбу с самым кровожадным из нас.       — Курама много рассказывал особенно о тебе, Чоумей. Только хорошее, не считая того, что вы убивали друг друга в прошлом. — С теплом говорил Наруто, Чоумей немного опешил, не ожидая что старший такого мнения о нём. Рыцарь пожал плечами, наблюдая за «семейной динамикой» хвостатых и решил просто смириться, ограничившийся нервным смехом в конце.       Наконец, Наруто подошёл к Гьюки. Этот могучий восьминогий зверь с невероятной силой выглядел особенно изнемождённым. Наруто, с последним усилием, снял стержни и цепи с его тела. Гьюки выпустил мощный рев, который потряс тьму вокруг. Он поднял правую руку и изобразил «козу» вытянув указательный палец и мизинчик, пока остальные пальцы были согнуты. С его сжатых прямых зубов выскакивал протяжный звук «Ии-ий!» изображая рокера.       Но среди хвостатых, Гьюки был тем, кто привязался к своему джинчуурики, к Би и теперь испытывал грусть от потери дорого для быка-осьминога человека. Ублюдок с глазами Рикудо убил Киллера Би и пусть хвостатый знал что время смертных ограничено, особенно у шиноби, но потерять так, это слишком жестоко. Ведь у них с Би была синергия, такое же доверие к друг другу как у Курамы и Наруто, даже больше, но носителя Восьмихвостого теперь нет в живых...       Когда Наруто завершил своё дело, он отошёл назад, чтобы посмотреть на всех освобождённых хвостатых. Их глаза, наполненные благодарностью и уважением, были направлены на него. Они видели в его действиях не только мужество, но и искреннее желание помочь. Каждый хвостатый, несмотря на свои ранние страдания, теперь чувствовал новое дыхание жизни и силы. Но всё ещё они были заточены в Гедо Мазо...       — И так вопрос для всех вас, братья и сёстры. — Курама, величественно расправив свои девять хвостов, встал перед остальными и задал им вопрос. Его глаза горели вызовом и решимостью. Это был момент истины, когда каждый хвостатый должен был решить свою судьбу. — Готовы ли вы последовать за Наруто и за мной? Один Бог другого мира, как-то сказал, что примет нас всех, если они согласны.       В голове старого лиса возник образ Барбатоса, он — существо очень гостеприимное и одним днём, когда Анемо Архонт возник перед ним, когда заключили контракт, Девятихвостый, гипотетически спросил что будет, если его семья окажется в Тейвате. Тогда фея, сказал: «Тейват может стать домом для каждого, и я говорю не только о Мондштдате...»       — Мир отличается от нашего, в нём нет чакры и вы можете потерять часть своих сил, ведь больше не можете черпать его из природы или воздуха. Люди там не имеют власти над нами, не имеют знаний контроля над нами, но не забывайте что вы гости и сами решите назвать Тейват домом или нет. — Объяснял Курама, Наруто посмотрел на каждого, хвостатые окружили его, старый лис заметил его интерес и вспомнил как Рикудо собрал их в последний момент прежде чем погибнуть. — Выбор за вами, хотите оставайтесь или можете последовать за нами...       — Я с тобой. — Поднял лапу Чоумей, Лис другого и не ожидал. Жук-носорог радостно потирал остальные конечности и спросил. — Значит ли это, что мы можем быть свободны и видеться хоть каждый день?       — Да. — Кивнул Курама. — Многого про этот мир я не знаю, но там тоже есть опасность. Если попросить Богов, то вы можете охранять земли как и говорил Рикудо до своей кончины, защищать новый дом.       Шукаку, первый хвостатый, встретил взгляд Курамы с ноткой высокомерия, но затем его суровое выражение смягчилось. Он оценил свободу и, хотя его гордость не позволяла легко подчиняться, в его глазах читалось уважение к Наруто и готовность последовать за ним.       — И я с вами. — Курама со злостью на него посмотрел, ведь Однохвостый был проблемой в прямом значении этого слова. Шукаку хохотнул. — Обещаю не бушевать, пока меня не трогают людишки и если там есть моя любимая пустыня! Я даже готов забыть наши распри!       Старый лис скривился, вспоминая Катасопадро в Натлане, пустыни Колоннад, Хадрамавет в Сумеру и его вечный вопрос: «Как Шукаку мог жить в таких условиях?!» биджу кивнул на это. Мататаби, величественная и грациозная, склонила голову в знак признания. Её глаза светились синим пламенем, и она была полна решимости последовать за их место под солнцем другого мира. Исобу медленно покачался на месте, словно размышляя. Его глубокий, мудрый глаз не торопились с ответом, но вскоре он принял твёрдое решение идти вместе. Сон Гоку усмехнулся, его глаза вспыхнули огнём. В его душе бушевала страсть к свободе, и Наруто олицетворял её. Сон Гоку был готов к новому пути вместе с Узумаки.       Кокуо, с её благородной и величественной природой, тихо склонила голову в знак уважения. Её спокойствие и сила были неоспоримыми, и она ясно дала понять, что её путь будет связан с Наруто и остальными.       — А я мечтаю бегать свободно, эту часть моей природы забрали шиноби и я буду защищать то место, пока я свободна. — Глаза дельфина с телом лошади блеснули с предвкушением. Кокуо более напоминала на зубастого аксолотля чем на дельфина. Наруто одобрительно кивнул головой, разделяя страсть к Свободе.       Сайкен булькнул одобрительно, издавая мальчишеский звук и это звучало мерзко для Курамы. Наруто позабыв о давлении в этом месте смеялся, ведь то безысходное чувство, сменилось радостью воссоединения хвостатых. Гьюки — мудрый из всех, вздохнул с болью. Потеря джинчуурики до сих пор влияло на него, он поник.       — Если бы был Би, то я бы отказался оставшись с ним, но раз вы идёте все туда, то я иду. Боль пройдёт и...       — Пора нам пожить для себя, Гьюки. — Старый лис перебил младшего брата, второго по силе. Осьминог вопросительно на него уставился. — Видимо ты дорожил своим джинчуурики, но неси это рога с гордостью! И чти память об этом человеке, он наверное был бы счастлив узнать что, началась новая страница в твоей жизни, где ты писатель и ты сам будешь писать своими чернилами каждую строчку!       — Временами ты бываешь заботливым, Курама. Как настоящий старший брат. — Хмыкнул осьминог, улыбнувшись словам, особенно про чернила, ведь это конёк Восьмихвостого. — Но ты прав, я буду чтить память Киллера Би! И каждый человек кто захочет поговорить с быком-осьминогом, узнает это имя!       — Вот это настрой! — Хвалил Курама. — А теперь... отдайте мне свои лепестки мироздания и мы выйдем отсюда.       Когда каждый из хвостатых принял своё решение, из их пастей начали выходить загадочные лепестки, как символ их воли и силы. Шукаку извергнул лепесток песочного цвета, слегка сияющий золотистыми отблесками. Мататаби выпустила ослепительно-синий лепесток, который мерцал пламенем. Из пасти Исобу медленно выплыл тёмно-зелёный лепесток, напоминающий гладкую поверхность морских глубин. Лепесток Сона Гоку пылал ярко-красным огнём, словно раскалённая лава. Кокуо выбросила нежно-белый лепесток, будто излучающий чистую, спокойную силу. Лепесток Сайкена был светло-голубым, с мягкими переливами, как вода на солнце. Чоумей выпустил золотисто-жёлтый лепесток, сверкающий светом, подобным лучам солнца. Затем появился лепесток Гьюки — глубокого фиолетового цвета, окутанный мистической дымкой, олицетворяющий его мудрость и мощь.       Курама, наблюдая за тем, как остальные хвостатые вытащили свои лепестки, тоже подготовил свой финальный жест. Из его пасти появился яркий огненно-оранжевый лепесток, излучающий глубокую силу и уверенность. Лепесток светился теплом, словно заключая в себе мощь и многовековую силу Девятихвостого. Но это был не единственный дар Курамы, его глаза засветились, и вместе с лепестком из его пасти появилась ослепительно яркая звезда. Она была необычной, искрилась силой и Изобилием, которая кружилась вокруг цветка как спутник. Из груди Наруто тоже вышла та самая звезда, которую дала Эон Изобилия в их маленькой но грандиозной задумке.              Узумаки догадывался зачем эта звезда и космический объект стал ещё одним спутников в цветке. Девять лепестков а так же две звезды, поднялись в воздух, закружившись в танце, медленно собираясь в центр. Они вращались всё быстрее и быстрее, образуя единое целое. Цветы слились, и перед Наруто возникла великолепная роза, где каждый лепесток сиял своим уникальным оттенком. Лепестки не просто соединялись — они сплелись, создавая образ сложного и гармоничного союза всех хвостатых.       Когда роза продолжала кружиться в величественном танце, Наруто вдруг начал слышать тихий, но отчётливый женский плач. Плачь пробирался сквозь воздух, словно скользя между лепестками, наполняя пространство ощущением глубокой печали. Он был неожиданным и тревожным, словно отголосок страданий, заключённый в этом месте.       — «Спасите! Кто-нибудь, на помощь!» — Узумаки хватался за голову, Рыцарь отчётливо слышал пронзительный плачь, Курама с явным беспокойством смотрел на своего джинчуурики, тот шатался не в силах справиться с головной болью. — «Я устала быть в заточении, помогите прошу...»       Роза кружащаяся центре их круга, начали медленно покрываться тёмной, словно масляной, чёрной субстанцией. Она стекала по ним, как густая смола, постепенно поглощая их чистые цвета. Через несколько мгновений на тёмной поверхности появились яркие красные всполохи, словно что-то пыталось пробиться сквозь эту тьму. Лепестки начали светиться мрачно-красным, зловещим светом, словно таяли под давлением мощной тёмной энергии.       И вот, среди этого мрака, послышался голос. Он был нежен, но полный горя и страдания, и в нем звучали мольбы о помощи или искуплении. Плачь становился всё громче, превращаясь в стон, отражающийся эхом в пространстве, словно сама тьма вздыхала через лепестки. Наруто и хвостатые напряглись, чувствуя, как что-то неведомое и древнее пытается связаться с ним через этот зловещий феномен. Курама понял что это значит и выдал смотря на розу перед ними, где хвостатые окружили это растение.       — Не может быть... — Протянул Курама с шоком смотря на розу. — Потаённый разум Десятихвостого!       — Но согласно словам Рикудо, Джуби безмозглый и не имеет разума! — Вмешался Гьюки, это стало какофонией, где все хвостатые демоны перекрикивали друг друга.       — Рикудо был мудрым среди всех! Наверняка была причина! — Воскликнула Мататаби, вмешавшись тоже. Девятихвостый попробовал дотронуться до розы мироздания, но его рука прошла сквозь неё, став неосязаемой.       — Тихо блядь! — Старый лис заткнул всем им пасти, своим голосом. Тем временем, он расположил Наруто на своей голове и обратился к нему. — Наруто, кажется мы в тупике. Я доверяю тебе и ты сам должен решить как поступить с этой поеботой...

***

      Десятихвостый, управляемый усиленным Нагато, внезапно начал издавать глухие стоны, его гигантское тело содрогалось, словно что-то внутри него пыталось вырваться наружу. Внезапно, с резким рыком, Десятихвостый срыгнул одного за другим всех хвостатых. Их мощные тела вытекали из его пасти, но в этот раз они не были поглощены его тьмой. Каждый хвостатый держал своего соседа за руку, образуя единое кольцо, как хоровод, и их связь становилась символом единства. Они плавно вылетали из пасти Десятихвостого, скользя по воздуху, словно лёгкие перья, и приземлялись на выжженную землю, пропитанную следами битвы Архонтов с Десятихвостым. Пыль и жар от разрушений ещё не улеглись. Курама, ведущий этот парад, держал Наруто на своей могучей лапе. Его глаза блестели удовлетворением, и на его лице сияла ухмылка, полная гордости и решимости. Его другая рука уверенно поддерживала остальных хвостатых, объединённых в этот невероятный момент.       Битва выдалась знатной, никто не отступал пока Наруто и хвостатые были внутри. Объединённый дракон, исполняющий воли трёх Архонтов, стояли неподалёку, наблюдая за тем, как хвостатые, один за другим, выходят из пасти Десятихвостого. Их освобождение было невероятным событием, которое не могло не вызвать радости и облегчения у божеств Тейвата. Вокруг всё ещё ощущалось напряжение битвы, но момент был наполнен лёгкостью, словно воздух сам по себе стал менее тяжёлым.       Дракон уменьшился и оттуда вырвались трио Богов, Венти, вдохнув свежий воздух, улыбнулся. Он поднял руки к небу, чувствуя, как лёгкий ветер снова наполняет его силу, и радовался тому, что их совместные усилия привели к этому освобождению. Хвостатые теперь были на свободе, и их мощь больше не служила инструментом разрушения. Венти поднял взгляд на Кураму и Наруто, его сердце наполнилось благодарностью за то, что они смогли дать свободу этим существам, как и когда-то дали народу эльфов Чакитзаны.       Чжун Ли, в своей устойчивой, спокойной манере, сделал шаг вперёд приземлившись от формы дракона, оценивая ситуацию. Его драконьи глаза, хотя и отражали холодное спокойствие, внутри полнились глубоким чувством удовлетворения. Медленно наклоняя голову в знак признания хвостатых, Моракс мысленно отмечал, что их борьба не была напрасной и они вдоволь насладились битвой против бедствия другого мира. Эи молчаливая и сосредоточенная, наблюдала за происходящим с лёгким чувством облегчения. Её глаза, сверкающие фиолетовым светом, тоже отражали внутреннюю радость. Она чуть отступила, подняв копьё, готовая к дальнейшим действиям, ведь битва не окончена.       Несмотря на то, что хвостатые были освобождены из пасти Десятихвостого, этот древний зверь ни на мгновение не ослаб. Его сила оставалась непоколебимой, ведь, хотя физические формы хвостатых отделились от него, их чакра по-прежнему циркулировала внутри чудовищного создания. Нагато, стоящий на его голове, был полон решимости завершить своё дело, управляя зверем как марионеткой. Десятихвостый, огромный и внушающий ужас, поднялся во весь свой невероятный рост, его единственный моно-глаз с Ринне-шаринганом сверкал, впиваясь в землю, как беспощадный свет прожектора. Даже без физического присутствия хвостатых внутри, их энергия, их мощь остались связанными с ним через эфирные нити чакры. Этот демон был словно сосуд, удерживающий в себе бурлящую силу всех девяти хвостатых, и ни один из Архонтов, ни даже сам Наруто не могли полностью отделить его от этой колоссальной энергии.       Земля вокруг Десятихвостого продолжала разрушаться под его тяжестью, а воздух густел от его ужасающей ауры. Его тело, содержащее в себе остатки чакры всех хвостатых, источало неистовую мощь. Зверь издавал оглушительный рев, и каждый взмах его массивных лап оставлял трещины в земле. Несмотря на освобождение хвостатых, остаточная энергия оставалась закованной в этом чудовище, что делало его всё таким же опасным и непредсказуемым.       Архонты — Венти, Чжун Ли и Райдэн — почувствовали, как этот могучий демон плода Чакры ни на секунду не утратил своей силы. Они быстро обменялись взглядами, осознавая, что битва ещё не закончена. Десятихвостый был всё ещё способен выпустить разрушительную силу на их мир, и его окончательное падение зависело не только от физического освобождения хвостатых, но и от полного отделения их чакры от демона       — Мы лишились чакры, но не разума! Чакру можно восстановить временем, братья и сёстры! — Крикнул Курама, пока они были в заточении, старый лис поведал последнюю часть своего плана и просил полностью довериться к нему. Наруто согласился. — А сейчас, один трюк который вы увидите от меня раз в жизни!       Старый лис скрутил в трубочку в свои хвосты и направил луч луч Изобилия, которая была в той звезде на розе. Посреди опустошённой земли, на которой всё ещё оставались следы битвы между Десятихвостым и Архонтами, внезапно возник гигантский портал. Он был настолько велик, что мог вместить всех: хвостатых, Архонтов и самого Наруто. Портал пульсировал светом Эона Изобилия, его края извивались, словно сами стены реальности расползались в сторону, открывая путь в неизвестность.       Курама, стоящий на передовой с Наруто на своей руке, вдруг напрягся. Его уши подались назад, и из глубины его груди вырвался отчаянный крик:       — Бежим!       Этот приказ раздался громогласно, эхом прокатившись по выжженной земле, пробуждая всех хвостатых от их замешательства. На мгновение они замерли, удивлённые неожиданным тоном Девятихвостого. Для них было непривычно видеть Кураму, такого уверенного и сильного, испуганным. Но то, что заставило испугаться даже его, могло означать лишь одно — Десятихвостый был угрозой, против которой нужно было срочно отступить. Тогда... старый лис развернулся и начал бежать, хватая Сайкена пастью, братец в скорости был профаном и про себя, Курама морщился от слизкого тела Шестихвостого.       Не раздумывая, хвостатые мигом подчинились крику старшего брата, который в связи хвостатых, велел им отступать к порталу. Шукаку, Мататаби, Исобу, Сон Гоку, Кокуо, Чоумей и Гьюки бросились в сторону портала. Их массивные тела с лёгкостью устремились вперёд, каждый двигался стремительно, перепрыгивая остатки разрушений и избегая ударов Десятихвостого, который пытался догнать их. Архонты, быстро осознавшие серьёзность происходящего, последовали за хвостатыми. Венти, взлетев на своих невидимых крыльях, Райдэн, двигаясь с молниеносной скоростью, и Чжун Ли держась за ноги Барбатоса, синхронно устремились к порталу, защищая друг друга от возможных атак.       Наруто тоже не стал медлить. Почувствовав, как напряжение Курамы передалось и ему, он крепко ухватился за его шерсть на башке, когда хвостатый гигант одним мощным прыжком направился к порталу. Наруто понимал, что у них нет времени на раздумья — этот портал был их единственным шансом избежать неминуемой катастрофы. Мощный рев Десятихвостого разорвал воздух, когда он осознал, что его жертвы ускользают. Но портал был уже близко, и всем, кто направился к нему, оставалось лишь одно — перейти за грань, прежде чем всё рухнет.       После того как Наруто и другие скрылись в портале, пространство вокруг него снова встрепенулось. Портал, все еще светящийся и не закрывшийся, начал искажаться. Из него вырвалась рука, невероятных размеров, во много раз превышающая даже размеры Десятихвостого. Эта рука, каждая её фаланга казалась как гора, была покрыта злато-серебряной субстанцией, сверкающей в ночном свете.       Рука, словно сущность из далекой галактики, сжала тело Десятихвостого с легкостью, будто это было насекомое. Десятихвостый, с его грандиозными размерами, теперь казался крошечным в сравнении с этой космической рукой. Яоши, космическая богиня, вошла в центр боевой сцены, её величественная фигура вознеслась над землей, окружающей портал. Белые ткани, развиваясь на её теле, создавали изысканный контрапункт её сверкающим глазом, черным с красным зрачком. В её шести руках были разные позиции: одна пара рук была раскинута в стороны, словно приглашая всех в объятия, другая пара покоилась на поясе, пальцы крепко скреплены друг с другом, а одна рука держала Десятихвостого, как бы изучая его, как бы он был просто игрушкой. На шее Яоши висели различные драгоценности: золото, бриллианты и другие сокровища, отражая её божественное состояние. Её волосы, длинные и блондинистые, свисали из-под белого капюшона, добавляя ещё больше величия её образу. Её голова была украшена деревянными рогами, которые тянулись вверх, образуя сложную сеть, на концах которых развивались белые ленты. Эти рога и ленты будто символизировали её связь с космосом и её высшую мудрость.       — Червячок... куда это ты? — Сказала Эон Изобилия, смотря на двух букашек на верху другой букашки. Изумрудные глаза Яоши отражали космическую мудрость и красоту, её дыхание вызывало выход зелёной энергии из трёх ромбов на её груди, словно звёзды, сверкающие в бесконечной ночи.       Яоши, величественная Эон, выпустила характерное рычание, когда её пухлые и розовые губы приоткрылись, демонстрируя острые зубы, сверкающие как звезды в космосе. Это было жесткое и выразительное движение, которое не оставляло сомнений в её намерениях. Она продемонстрировала свою мощь и решимость, привнося в обстановку напряжение и страх. Показав свои зубы, Яоши ясно дала понять, что теперь контролирует ситуацию и что Десятихвостый, ранее так могучий, был лишь игрушкой в её руках.       Зецу и Нагато, а также весь мир Шиноби, замерли в ожидании, смотря на Яоши. Зецу, часто уверенный в своих силах и знаниях, теперь был лишён уверенности. Его планы по возвращению Кагуи Ооцуцуки теперь выглядели как далёкая мечта, развеянная перед лицом непостижимо великой силы Яоши. Он осознавал, что эта сила намного превосходит даже мощь Кагуи, и его выражение лица исказилось от беспокойства и страха. Нагато, несмотря на всю свою гордыню и превосходство, чувствовал себя ничтожным на фоне Яоши. Его амбициозная концепция о Боли и его стремление к абсолютной власти теперь выглядели тусклыми и блеклыми по сравнению с величием космической богини. Её присутствие и её демонстрация силы перечеркнули все его достижения и амбиции, заставляя его осознать, что он столкнулся с силой, которая может изменить всё, что он знал.       Когда Обито, скрытый под оранжевой маской, увидел, как Изобилие проявила своё величие и контроль над ситуацией, его внутренний мир пошатнулся от ТАКИХ сил, они считали себя богами, но не знали что есть рыба крупнее. Прежде чем у него был шанс предать свои планы на осуществление Глаза Луны, всё изменилось в одно мгновение. Маска, символизировавшая его силу и амбиции, теперь служила лишь пустым обёртком перед лицом катастрофического развития событий. Лже-Мадара сначала получил предательство от Зецу и Нагато а теперь, наблюдал, как гигантская рука Яоши, превосходящая по размеру даже Десятихвостого, сжала и исследовала его ранее могущественного врага, как будто тот был ничем иным, как насекомое. Это зрелище показывало ему всю слабость его планов. В этот момент все его стремления и идеалы стали казаться ничтожными, словно песчинка среди безкрайних просторов песка. Его обширные амбиции, цели, стремления — всё это исчезло перед лицом абсолютной силы космической богини.       Бой между Архонтами, джинчуурики Девятихвостого, Акацуки и Десятихвостым длилось очень короткое время по меркам здешнего мира. Альянсу Шиноби не бывать, ведь их ждёт новая глава, где только милосердие Эона Изобилия решит жить им или нет. А Яоши была всегда была на янтарные эры впереди... но Наруто, так и не узнал, что в Конохе была одна семья Учих, которая не могла позаботиться о нём, когда он в этом нуждался... что у него могла быть семья, если бы события пошли по другому сценарию.