Lacrimosa

      Фаэтон уже был подан. Четвёрка вороных, словно сама ночь, коней топталась на месте и громко фыркала, когда капли дождя скапливались на больших носах и слетали наземь. Внутрь Аякса пускал только Скарамуш, если юный господин изредка ездил куда-то без родителей. Но в их сопровождении место Аякса было рядом с кучером, под небольшим навесом, укрывающим их от непогоды. Лунный свет перестал освещать им путь в момент, когда дождевые облака закрыли и луну, оставляя экипаж среди блёклого света от закрытых свечевых фонарей города, да от каретный фонарей слева и справа от кучера.       Город представлял собой чудесное зрелище, с редким освещением в людских помещениях, да умиротворяющей атмосферой. Разве что Скарамуш хмуро смотрел перед собой на Зандика с Лантье, к чему, впрочем, те уже привыкли, и Лантье одаривал его лёгкой улыбкой.       — Может, в этот раз?       — А, может, в другой? — парировал Скарамуш, услышав голос Лантье среди цокота копыт и шума дождя.       — Твоё дело, но часики тикают.       — Тц. У вас какой-то нездоровый интерес найти мне кого-нибудь... Будто бы моя жизнь в миг переменится, если я с кем-то сойдусь.       — Скарамуш, чем раньше ты начнёшь к кому-то привязываться, тем быстрее ты начнёшь проявлять свои способности.       — Да чхать я на них хотел. Лучше бы я смог выходить в любое время суток, а не только по ночам, когда ни черта не видно.       Зандик, до этого спокойно слушавший их, окинул ребёнка скептичным взглядом.       — Это невозможно, и ты это знаешь.       — Ну хоть в зеркало бы посмотреть на себя любимого...       — И это тоже, — Зандик уже стал догадываться о том, что Скарамушу опять стало скучно и он опять пытается раздражать других своим неподобающим поведением. Ну хоть бы на балу был бы спокоен, ну пожалуйста... Зандик может лишь мысленно взывать к прародителю всех вампиров, да надеяться на лучшее, пока рядом сидящий Лантье старается его успокоить прикосновением руки в кожаной перчатке.       — Кушать чеснок?.. В детстве мне нравился чеснок, — продолжает жаловаться Скарамуш.       На его не то признание, не то просто вкинутый шутливый факт, но кожа на лбу Зандика вновь скукоживается и являет собой сморчок съедобный. Помнится Скарамушу, что будучи ребёнком он любил собирать этот вид грибов, пока мать старалась отслеживать, чтобы тот случайно не положил в корзину другой похожий гриб, строчок. Впрочем, Зандик всё-таки больше походил на строчок. Да. Ядовитый и не съедобный. Скарамуш мысленно забавлялся, отвлекаясь на столь абсурдные рассуждения в своей голове, коими поделиться ни с кем кроме Аякса было нельзя.       — Нет. И серебряную ложку тебе нельзя, если не хочешь заживать после образования ожогов еще долгое и мучительное время. Но если ты всё-таки хочешь попробовать — с удовольствием устрою тебе подобный эксперимент.       — Занди... — успокаивает его Лантье, пока Скарамуш продолжает дурачиться:       — Отлично, тогда требую алмазную ванную, в тон моей алебастровой кожи. И в ней обязательно должны быть... Уточки. Хочу лазуритовых уточек, под цвет моих глаз, — «и его ярких глаз», но последнее Скарамуш конечно же не озвучивает, лишь кидает мимолётный взгляд на стену, за которой сидит и мокнет под плащом Аякс. Это цвет ясного безоблачного неба, под которым он больше не сможет находиться, и вынужден лишь смотреть со стороны, когда не спит и во вред себе приоткрывает портьер, образуя небольшую щёлочку.       — Скарамуш... — вновь вмешивается Лантье с аккуратной улыбкой. — Прекращай дурачиться. Примешь обычную, с водой и маслами. Но после мероприятия.       На словах о принятии ванны мысли Скарамуша вновь невольно достигли Аякса, ведь тот будет рядом. Будет слишком близко, как и всегда, и всё-таки... Да, Скарамуш не любит, когда Аякс его одевает, а потому он запретил ему это делать. Но ведь спинку потереть самому-то не получится... Опять нужен партнёр!       — Кхем, да. Приму обычную.       Зандик и Лантье перекидываются заинтересованными взглядами, но не развивают данную тему. Скарамуш на удивление быстро перестал с ними пререкаться, да и они уже доехали до пункта назначения в другой не менее внушительных размеров и красот особняк.       Фаэтон останавливается и чуть покачивается. За окошком слышатся шаги Аякса, а вскоре взору Скарамуша представляется его рыжая макушка и тёплая улыбка.       — Прошу, — Скарамуш, чуть поколебавшись, но всё-таки не решаясь привлекать внимание своих родителей, вкладывает свою ладошку в его протянутую. Тёплая. Всегда приятная на ощупь, из-за чего Скарамуш сдерживается, чтобы не провести пальчиком вдоль линии жизни. Любопытство начинает брать верх, но он не позволяет ему затмить свой разум. Пока нет.       Шаг на ступеньку, и следующий — на мощеную и мокрую каменную плитку. Медленный выдох чтобы успокоиться и отнять руку, и ещё один тяжёлый, прерывистый вдох, чтобы сосредоточиться и переключиться на предстоящее событие. Следом выходят Зандик с Лантье, и вчетвером они, в сопровождении придворного этого поместья, входят в дом, откуда уже доносятся звуки живой фортепианной музыки.       Первым делом у них принимают зонты и плащ-накидку Аякса, и последний остаётся в удлинённом расстёгнутом льняном кафтане в цвет тёмных оттенков семьи Моро. Под ним виднеется камзол на пол тона светлее, а так же багровый ошейник с ромбовидной вставкой из лазуритового камня, что сочетается с его внешним видом, гармонирует и дополняет безупречный образ слуги почтенных вампиров. Вторым делом — Аякс встаёт напротив Скарамуша и приводит юного господина в наилучший вид. Как и множество балов до этого.       Аякс вглядывается в его лицо и едва заметно хмурится, после чего невесомо придерживает его за подбородок, чтобы убрать небрежно лежавшую прядь возле переносицы. Внутреннее напряжение едва уловимо ощущается в затаившем дыхание Скарамуше, когда Аякс бережно запрокидывает его голову к верху и поправляет края воротничка. Скарамуш сдерживает порыв отмахнуться от его рук, но позволяет делать то, что необходимо. Поглаживания ладонями по груди, спине и рукавам фрака, чтобы смахнуть невидимые пылинки и пригладить образовавшиеся складки, доставляют ему почти физическое удовольствие, а то, каким нежным взглядом на него смотрит Аякс, когда выполняет свою работу, только усиливает это ощущение. Так было всегда?.. Собственные ощущения и взгляд Аякса?..       — Достаточно уже...       — Достаточно, — соглашается с ним Аякс, мимолётно оглядываясь на Зандика и Лантье. Те, о чём-то разговорившись с хозяином поместья, были поглощены своими делами. — Выглядите превосходно.       Скарамуш прикусывает губу, потому что наличие Аякса начинает оказывать на него совсем не то влияние.       — Ты говоришь так, потому что должен. И всегда так говорил.       — Или я выражаю собственную точку зрения. Мне ведь... разрешено?       Успокоиться и отшутиться в ответ на едва ли не насмешливую и самодовольную улыбку Аякса, потому что это должно вернуть его мысли в правильное русло...       — ... Давай, продолжай приподнимать воротник выше, если хочешь сделать из меня пингвина, — на его лукавый прищур Аякс слабо и искренне посмеивается, и на звук этот Зандик резко и недовольно оборачивается, цокает, но пока не встревает.       — Боюсь, с этим воротником такой трюк не пройдет. Но я могу что-нибудь придумать когда вернёмся, если ваш интерес сохранится к тому времени.       — Скарамуш, — Лантье прерывает их шутливую беседу и уютную атмосферу. — Подойди. Помнишь господина Дюнейра?       Аякс откланивается и встаёт в сторонку, вызывая лёгкую тоску в груди Скарамуша. С Аяксом можно было вести себя подобным образом, не нужно было городить из себя невесть что. Было... легко.       — Помню, — Скарамуш рассеяно кивает. Его взору представляется мужчина чуть выше Аякса, и юному господину приходится задирать голову ещё выше. Длинные темные волосы лежат на кафтане двумя прядями слева и справа от лица в маске. Скарамуш не задаёт вопросов. В сравнении с ним Скарамуш ощущает себя букашкой. — Рад снова вас видеть.       — Взаимно, кроха, — на привычное прозвище Скарамуш едва удерживает себя от того, чтобы не распрямить плечи и не попытаться показаться больше, что было бы довольно комично с его миниатюрными размерами. А от низкого и почти томного голоса хозяина всякое желание сопротивляться улетучивается и заставляет Скарамуша ненадолго затихнуть с непонятным тремором в груди.       — Господин Дюнейр, мы пока пойдем, — информирует его Лантье, уводя супруга под локоть.       Оставшись один на один, если не считать неподалёку стоявшего у стены Аякса, Скарамуш молча взирает на высокого мужчину. Чистокровный. Скарамуш ощущает это едва ли не кожей, да и прекрасно помнит как Лантье впервые представлял их друг другу несколько лет назад на подобном мероприятии. Тогда ещё Дюнейр был не один...       — Ваш супруг?.. — осторожно интересуется Скарамуш.       — Не придёт. А ты не знаешь, как лаконично задавать вопросы, — упрекает, но издаёт едва слышимый среди других разговоров смешок. — Не тревожься, ты мне не интересен.       Скарамуш фыркает, не понимая, то ли это хорошо, то ли плохо, но вопрос "почему" срывается с его губ сам по себе, на что Дюнейр продолжает:       — Нет, не потому что ты полукровка. Таких поныне полно и с этим ничего не поделать. Если прародитель не желает больше порождать чистокровных, то выбирать не приходится.       — Ну, не очень-то и хотелось иметь с вами что-то общее, — признаётся Скарамуш и позволяет себе расслабиться и посмотреть в сторону. Неосознанно в сторону Аякса. Или осознанно... Скарамуш не хотел сейчас об этом думать, он просто хотел отвести взгляд от хозяина поместья. Если быть честным, Дюнейр его несколько пугал и настораживал, хотя это именно его четвёрка породистых и хорошо сложенных коней была запряжена в их фаэтон.       — Проходи и чувствуй себя как дома. Только не ввязывайся в конфликты.       — А есть повод?       — Не исключаю возможного, ведь он тоже здесь, а вы, как я помню, не очень ладите, — Дюнейр кивнул ему на молодого на вид парня с копной светлых соломенных волос, что со смехом вёл беседу с другими вампирами, будто он был душой компании. От вида знакомого Скарамуш ещё раз проклял эту ночь и возжелал вернуться домой. Он даже окинул взглядом Аякса, но тот в ответ мог лишь оказывать моральную поддержку. — Просто не подставляйся.       — Да-да... Спасибо за предостережение.       Скарамуш знал, что до чего-то серьёзного не дойдёт, но вот если пересекутся хотя бы на минуту, то собачиться они точно начнут. Потому что этот светловолосый с каждой встречей пытался вывести Скарамуша из себя. Как и сейчас, к большому сожалению Скарамуша, стоило Дюнейру оставить его.       — Ах, рад встрече, рад встрече, — заговорил тот на повышенных тонах, чем сразу и на секунду привлёк внимание остальных.       — Ахав... — Скарамуш уже сжимает кулаки, но понимает, что едва ли пустит их в ход на самом деле.       — Слушаю, драгоценный мальчик семьи Моро, — он приближается и мурчит почти на ухо, отчего Скарамуш тут же отшатывается. — Кстати, я тут навёл справки... Я знаю о твоей матери. Простушка, что держит свой магазинчик между лавкой всякого мусора и...       — Оставь свои глупости при себе, — зло прерывает его Скарамуш. Он не питал особой любви к матери. Но и не ненавидел ту за принятое в прошлом решение касательно продажи сына. Жизнь просто шла, и едва ли его мать теперь имела для него значение. Что такое её жизнь в сравнении с продолжительностью жизни вампира?.. Не стоит думать об этом. Не стоит думать о тех, кто со временем оставит его навсегда. Так же и с настоящим отцом. Скарамуш его знать не знал, так зачем заострять на них двоих внимание?       — Брось, ты ведь знаешь, что такое скука. А я, великий из вампиров, главный среди нас, мог бы помочь тебе её развеять! — рука Ахава свешивается с плеча Скарамуша, приобнимает, будто они давние хорошие приятели, заставляя последнего вновь попытаться отшатнуться. — Может, хотя бы станцуешь со мной? Давай, давай!       Скарамуш сопротивляется, когда Ахав прихватывает его за талию и пытается кружить на месте. Самодовольство и эгоизм того не имеют предела, и Скарамуш начинает заводиться ещё сильнее.       — Чёрт бы тебя побрал, Ахав!.. Я не хочу, и ты прекрасно это знал и знаешь, — шипит Скарамуш, оттягивая голову как можно дальше от любопытного носа Ахава, что уже почти тыкается в висок. — Хватит!..       Гулкое карканье разносится по залу, а вслед за ним звонкий стук хрусталя трезвонит один за другим. Музыка замолкает на низкой ноте, а взоры всех оказываются направлены на белую ворону, что стремительно, свершив свою пакость, вылетает через приоткрытые двери ведущие на веранду.       — Какая диковинка! — Ахав, едва ли не восторженно воскликнув, тут же оставляет Скарамуша в покое и уходит вслед за птицей в надежде увидеть её ещё раз.       — Наконец-то... — Скарамуш приводит себя в порядок после неаккуратных прикосновений к своей одежде, да цепляется взглядом за Аякса всё у той же стены, что, прищурившись, следит за Ахавом у каменного ограждения.       Скарамуш сказал бы Аяксу спасибо, вот только пока не знает, за что. Наверное, хотя бы за сам факт того, что он не стал вмешиваться в их конфликт, ведь подобное уже могло быть расценено как неподобающее поведение со стороны слуги, а Скарамуш не хотел для него проблем. В конце концов Аякс не его телохранитель, а некая душевная поддержка.       — Аякс? — зовёт он его и подходит, останавливаясь напротив, — ещё долго, да?       Аякс не сразу одаривает его вниманием, и Скарамуш заинтересованно вскидывает одну бровь. Обычно слуга всегда откликался по первому же зову. Неужели плавает в собственных мыслях?.. Скарамуш не торопит и разглядывает его профиль. Судя по вон той жилке на шее, что виднеется над ошейником, пульс Аякса кажется учащённым, а если судить ещё и по чуть приоткрытым губам — так ещё и дышит чаще и взволнованнее. С чего бы?.. А ещё Скарамуш, как бы он не пытался, не может отдёрнуть себя от осознания того факта, что Аякс выглядит действительно желанным. Желаннее всех, кого он видел до этого.       Скарамуш поспешно качает головой. Глупости. Глупости... Не хватало ещё смутиться, да выдать на белоснежной коже розовые пятна.       — М?.. — Аякс, оторопев и повернув к нему голову, входит в привычный образ и легко улыбается. — Хотите узнать время?       — Да, чтоб тебя... — немного зло отвечает Скарамуш и отворачивается от него сам, скрывая нездоровый блеск и заинтересованность в собственных глазах.       — Могу только расстроить, ведь мы не пробыли здесь и получаса.       Скарамуш не знает, что ему ещё сказать. Да он даже не знает, зачем подошёл к нему, учитывая что и сам может посмотреть на циферблат часов стоявших всё в том же зале.       — Ладно... Спасибо за всё. Пойду ещё поброжу из стороны в сторону. Может, так время пойдет быстрее? Хм, да, определённо. Буду ходить по кругу по часовой стрелке вдоль тех слуг, что убирают осколки хрусталя, и вон там, мимо того парня и подальше от своих родителей... Ох, и буду проходить здесь... — пока Скарамуш продумывает свой распорядок дел, Аякс едва сдерживает смешок от лицезрения столь дурашливого поведения у юного господина.       — Наслаждайтесь ночью. Уверен, одна из таких ночей принесёт вам то, чего вы желаете.       Нейтрально сказанные слова служки словно тонкой нитью вошли в одно ухо, а вот из второго не вышли. И всё, о чём Скарамуш мог думать остаток ночи, это то, чего он действительно хочет?..