Грешная страсть, или сын Первосвященника

      Стоило Се Ляню вернуться в свои покои, как эмоции от всего пережитого за вечер с новой силой нахлынули на него. Первосвященник было присел на кровать, но через минуту снова вскочил и принялся мерить шагами комнату — спокойно сесть и всё обдумать не представлялось возможным, не говоря уже о том, чтобы лечь спать.       Мысли беспорядочно метались у него в голове: то омегу накрывала паника, и ему казалось, что Ши Цинсюань могла быть права, то он находил несколько весомых, как ему казалось, аргументов в силу того, что предсказать подобное не под силу никому.       «Я никогда особо не верил в предсказания, так зачем начинать теперь?» — думал Се Лянь, подходя к небольшому зеркалу. Поколебавшись пару мгновений, омега пригладил ткань своих одежд на животе и повернулся к зеркалу боком. Никаких изменений.       «А когда вообще начинает расти живот? — вдруг задумался Се Лянь. — Явно, когда срок больше, чем два месяца…».       Первосвященник начал припоминать все случаи, когда ему доводилось иметь дело с беременными омегами. Раньше он изредка приезжал к людям на дом, чтобы благословить на рождение ребенка. Однако все те омеги были уже готовы к родам, их живот был большим и круглым, они едва могли нормально передвигаться.       Се Лянь в ужасе приложил ладонь ко рту, но тут же попытался взять себя в руки: «Надо успокоиться и не нагнетать. Мне точно известно, что во время беременности у омег меняется запах. Если бы со мной произошло что-нибудь такое, Сань Лан обязательно бы почувствовал. Все в порядке, все как обычно…».       Однако тревожный голосок в голове шепнул: «А что, если еще слишком рано?».       Решив, что стоит изучить эту тему хотя бы ради собственного спокойствия, Се Лянь не придумал ничего лучше, чем направиться в библиотеку. Час был уже поздний, Первосвященнику это было только на руку: посетителей в библиотеке явно не будет, и никто не заметит, какой литературой он интересуется.       Се Лянь взял с письменного стола переносной подсвечник, вставил в него новую восковую свечу и зажег ее. Выглянув за дверь, молодой человек обнаружил, что стражи в коридоре не было. Он выскользнул из своих покоев и поспешил в библиотеку.       Каково же было удивление омеги, когда на полке с научными трудами по анатомии он не обнаружил почти никаких интересных книг.       «Я был уверен, что видел здесь нечто более полезное, чем простые учебники», — Се Лянь еще раз окинул разочарованным взглядом полупустые полки книжного стеллажа. Вздохнув, он направился назад к своим покоям.       Когда Первосвященник поднялся на этаж, где располагались жилые помещения, он на секунду замер — несколько факелов, освещавших коридор в ночное время, по какой-то причине потухли. Как назло, Се Лянь позволил свече, которую нес в руке, погаснуть от быстрой ходьбы, решив, что и так спокойно доберется до покоев. Не тут-то было.       Конечно, можно было разыскать кого-нибудь из слуг или караула, но омега счел отсутствие освещения не такой уж большой проблемой. Ближе к утру факелы все равно заменят, а пока он вполне сможет добраться до своей комнаты и на ощупь.       Чем дальше Се Лянь продвигался вперед, тем плотнее сгущалась темнота вокруг. Коридор, в котором находились жилые помещения высокопоставленных особ и самих правителей, не имел окон. Так было задумано в целях безопасности, чтобы ни один недоброжелатель не смог попасть сюда с улицы через окно.       При этом Первосвященника всегда удивляло то, что в самих покоях были не только окна, но даже балконы.       «Влезай кто пожелает», — невольно подумал омега, медленно продвигаясь вдоль стенки. Он никогда не боялся темноты, однако находиться в этом темном коридоре ночью одному было, мягко говоря, не особо приятно.       Вдруг в отдалении — Се Лянь определил, что это было где-то впереди — послышался звук отворившейся двери.       «Наверняка кто-то из слуг…» — решил омега, так как впереди были только покои Сань Лана, королевской четы, его собственные и несколько пустующих гостевых комнат.       Услышав чьи-то негромкие шаги, Первосвященник немного ускорился. Шаги приближались. Се Лянь напрягся и на всякий случай сжал в руке подсвечник. Он очень пожалел, что не взял с собой меч.       Внезапно шаги затихли. Очевидно, некто замер, заметив, что был в коридоре не один. Се Лянь решил не останавливаться и тщательнее принюхался в попытке уловить какой-нибудь знакомый запах. Но тщетно.       «Стоит ли мне первому открыть свой запах? Вряд ли это кто-нибудь посторонний».       Только он об этом подумал, как из темноты прямо перед ним послышался громкий шепот: — Гэгэ?       Се Лянь облегченно вздохнул и позволил своему запаху проявиться. — Сань Лан, ты где? — Просто иди вперед, — был ответ.       Сделав еще пару шагов, омега почувствовал, что уперся в широкую грудь принца. Руки Хуа Чэна тут же обвили его талию, Се Лянь услышал над собой еле уловимое дыхание. — Как ты? — вдруг спросил альфа. — В порядке, — не задумываясь, ответил Первосвященник. — Я не боюсь темноты. — Гэгэ, я не об этом… Ранее на ужине ты был сам не свой.       Лицо омеги тут же вытянулось, он принялся судорожно соображать. В итоге он выдавил из себя лишь короткое «а» и замолк. — Гэгэ? — в тоне Хуа Чэна послышалась тревога.       Одна его ладонь отпустила талию омеги и легла на его щеку. Альфа огладил большим пальцем кожу между скулой и ухом Се Ляня, но омега упорно молчал. — Агх, здесь слишком темно, я не вижу твоего лица. Чертовы бездельники эти новые подчиненные Пэй Мина! Где их только носит во время несения караула? — разозлился принц. — Пойдем куда-нибудь, где посветлее.       С этими словами Хуа Чэн взял Первосвященника за запястье и хотел было двинуться назад к своим покоям, но Се Лянь остановил его: — Погоди… Сань Лан… — омега сжал его ладонь в своей. — Ты спросил, как я. Я отвечу тебе честно, но, пожалуйста, пообещай, что не станешь пока расспрашивать меня ни о чем.       В запахе принца отразилось замешательство. Немного помолчав, он произнес: — Хорошо… Я обещаю… Но, гэгэ, ты пугаешь меня. — Мне тоже страшно, — признался омега, и рука принца дрогнула в его ладони. — Я это говорю, потому что не хочу врать тебе. Сань Лан, я в полнейшем замешательстве. — Это из-за признания моего отца или… — Да, я в самом деле не ожидал, что все так окажется с Его Величеством, — неожиданно для самого себя выпалил Се Лянь. Он понятия не имел, почему вдруг передумал и уцепился за слова принца как утопающий за соломинку.       На мгновение между альфой и омегой повисла тишина. — Гэгэ, ты же сказал, что не хочешь врать мне… — вдруг проговорил Хуа Чэн. — Я прекрасно чувствую, когда ты пытаешься что-то утаить.       Се Лянь с трудом сглотнул застрявший в горле ком. Ему сделалось ужасно стыдно, но он не был готов поделиться с Сань Ланом тем, что услышал от леди Ши. Омега пожалел, что вообще начал весь этот разговор. — Гэгэ, умоляю, объясни, что случилось. — Сань Лан, ты обещал не спрашивать. — Ты тоже обещал не обманывать. Что произошло? — Сань Лан… Я не могу тебе сказать, по крайней мере, сейчас. — Что значит «сейчас»? Я с ума сойду от беспокойства, если не узнаю. С тобой что-то случилось? — Хуа Чэн не заметил, как начал приближаться к Се Ляню и медленно теснить его к стене. — Нет, точнее, я не уверен… — Гэгэ…       Се Лянь почувствовал спиной холод каменной стены, Сань Лан теперь не даст ему так просто уйти. Не найдясь, что сказать, омега привстал на цыпочки, быстро обхватил лицо альфы ладонями и поцеловал его. Хуа Чэн так и опешил. Поцелуй вышел немного странным, ибо в темноте Се Лянь слегка промахнулся и коснулся губами только верхней губы принца. Осознав это, он невольно усмехнулся. — Это не поможет тебе увильнуть от ответа, — дыхание альфы обожгло ухо Первосвященника.       Тогда Се Лянь снова приподнялся на цыпочки и, предварительно коснувшись рта принца подушечкой большого пальца, лизнул его губы. — Гэгэ… — прозвучало как последнее предупреждение.       Обвив рукой талию альфы, Се Лянь тесно прижался к нему и принялся покрывать поцелуями его шею. — У гэгэ, верно, помутился рассудок, раз он ведет себя так прямо посреди коридора, — сквозь плотно сжатые зубы прошептал Хуа Чэн.       Он слегка запрокинул голову, чтобы омега не смог дотянуться до его губ. Альфа прекрасно понимал — еще одна такая выходка со стороны Се Ляня, и он будет весь в распоряжении омеги.       Однако Первосвященник не унимался: одна его ладонь легла на бедро принца и скользнула к его ягодице. Откуда у него вдруг появилось столько смелости — можно было только гадать.       Для Хуа Чэна это стало последней каплей — он подхватил Се Ляня на руки, по-прежнему прижимая его спиной к стене. Тихонько вскрикнув от неожиданности, омега вцепился в плечи Сань Лана и обвил ногами его талию. — Ну что, наигрался? — поинтересовался принц, прикусывая Се Ляня за мочку уха. — Нет, — с этими словами прохладные пальцы Первосвященника скользнули за ворот рубашки альфы. Тот слегка поежился от новой волны мурашек.       Не выдержав, Хуа Чэн нашел губы Се Ляня и накрыл их своими. Стоило ему немного отстраниться, как омега снова потянулся за поцелуем. — Гэгэ, нас могут увидеть, — попытался остановить его принц. — Здесь темно и кроме нас никого нет.       Мысль о том, что подобное поведение было совершенно несвойственно Се Ляню, отрезвила Хуа Чэна и он хотел было перехватить омегу немного по-другому, чтобы донести его до покоев, как вдруг откуда-то со стороны раздался шорох, и кромешную темноту разрезал малюсенький огонек.       С каждой секундой пламя свечи разгоралось все сильнее, и вскоре Се Лянь почувствовал, как свет начал резать глаза. — Молодые люди, я вам не мешаю? — раздался из темноты голос королевы.       Краска тут же залила лицо омеги, а сердце, по его ощущениям, ушло куда-то в пятки. Хуа Чэн медленно опустил Се Ляня на пол и, повернувшись лицом к матери, слегка склонил голову в знак приветствия. — Матушка, если честно, то Вы в самом деле выбрали не лучший момент.       Глаза Первосвященника округлились сами по себе, стоило ему услышать слова Сань Лана. — Вы совсем с ума сошли? В таком-то месте! Вы ведь даже не обручены! — королева подошла ближе, и стало видно, что она была в длинной ночной рубашке, а на ее плечи был накинут теплый халат. — А если бы вас застал кто-то другой?       За королевой маячили очертания еще одного силуэта, очевидно, фрейлины. Се Лянь с удивлением отметил, что это была не Ши Цинсюань. — Ладно ты, — суровый взгляд омеги устремился на сына. — Но подумал бы хоть о его репутации, — она взглядом указала на Первосвященника.       На это Хуа Чэну было нечего возразить: — Впредь мы будем более осторожны… — с чувством пообещал он. — Уж будьте добры. Спокойной ночи, — с этими словами королева прошествовала мимо молодых людей и скрылась за дверями своих покоев.       Пару мгновений в коридоре стояла звенящая тишина. — Сань Лан… — голос Первосвященника прозвучал очень виновато. — Извини, я правда не знаю, что на меня нашло… — Пойдем, — Хуа Чэн обхватил его за запястье и двинулся вперед.       Се Лянь думал, что принц направлялся к его комнате, но Хуа Чэн остановился и открыл перед Первосвященником дверь своих покоев. — Сань Лан? — Давай поговорим внутри.       Почувствовав, что спорить было бесполезно, Первосвященник шагнул в темноту комнаты принца. Хуа Чэн последовал за ним, и вскоре просторные покои озарились светом свечей.       Положив небольшой кусочек кремния на письменный стол, альфа присел на его край и устремил внимательный взгляд на Се Ляня. Принц снова скрыл свой запах, поэтому омега не смог определить его настроение, хотя было очевидно, что он сердился. — О чем ты хотел поговорить? — прочистив горло, начал Се Лянь. — Гэгэ, я хочу, чтобы с этого дня ты жил здесь со мной.       Глаза Первосвященника округлились: — Сань Лан… Но ведь… Нельзя! — Почему «нельзя»? Моя мать уже знает о нас, вскоре узнает и отец. А там мы и сами объявим о свадьбе. — Но ведь… — Се Лянь посмотрел в сторону, словно там был кто-то, от кого можно было ожидать поддержки. — Но до объявления о помолвке мы должны скрывать наши отношения…       Хуа Чэн вздохнул: — У нас не очень-то получается в последнее время, не находишь? Прислуга и стража всё уже знают, часть армии тоже. Всё-таки мы в последнее время часто ночуем вместе…       «Справедливо», — мысленно подметил Се Лянь. — Никто не посмеет сболтнуть лишнего, — подытожил принц. — К тому же, после сегодняшнего я буду ужасно волноваться, ты ведь так ничего мне и не рассказал… А если ты будешь чаще рядом, я буду знать, что ничего страшного не произошло. Я ведь прав? По крайней мере, твоей жизни ничего не угрожает? — Не угрожает, конечно… — несколько неуверенно подтвердил Се Лянь. Он искренне не знал, что и думать. — Тогда ты согласен? — взгляд темного как ночь глаза альфы устремился на Первосвященника. Омеге показалось, что он способен видеть его насквозь. — Сань Лан, — молодой человек медленно приблизился к принцу. — Я прекрасно понимаю твое волнение и разделяю твое нетерпение, но до коронации осталось совсем немного времени. Нам нужно еще подождать, ведь мы не можем так рисковать, чтобы объявить о нашей помолвке до твоей коронации.       Губы Хуа Чэна тронула еле заметная улыбка. Он прикрыл глаза и сложил руки на груди: — Я знал, что ты так скажешь. Хотя случившееся в коридоре несколькими минутами ранее очень противоречит твоим словам сейчас…       Краснея, Се Лянь отвел глаза. Ему сделалось ужасно стыдно и совестно: — Я… Извини.       Хуа Чэн отпрянул от письменного стола и подошел к Первосвященнику: — Пожалуйста, больше не делай так…       Се Лянь молча кивнул. Вдруг он почувствовал, как альфа обхватил его подбородок большим и указательным пальцами и немного приподнял: — Гэгэ, я не пытаюсь пристыдить тебя, не подумай. Просто я так сильно люблю тебя и не могу ясно мыслить, когда ты вытворяешь такое… Ты же попытался сыграть на этом… А ведь я очень обеспокоен тем, о чем ты упорно не желаешь мне говорить…       Брови омеги дрогнули, а глаза округлились от ужаса: — Что? Нет! О боги, Сань Лан! Ни за что на свете я бы стал играть твоими чувствами! Я лишь хотел отвлечь тебя, но и сам увлекся… Ты ведь знаешь — я чувствую к тебе то же, что и ты ко мне! Я… — Прости-прости, то, что я сказал, прозвучало просто ужасно, — теперь принц был крайне смущен. — Я неправильно подобрал слова… Я имел в виду, что ты притворился, будто хотел… — Почему ты думаешь, что я притворялся? Я правда хотел тебя! — воскликнул омега, хватая альфу за ладонь и крепко сжимая ее в своей. — В смысле… Хочу… Ой, то есть…       Как это всегда случалось в таких ситуациях, попытки Се Ляня что-либо объяснить только усугубляли и без того неловкое положение дел. Его лицо краснело все больше с каждой секундой. — В тот момент ты скрыл свой запах, — пояснил Хуа Чэн. — Вот я и подумал, что… — Скрыл? — брови омеги против его воли взлетели вверх. — Я и не заметил… Знаешь, когда я взволнован, иногда бывает сложно контролировать свой запах… Все-таки большую часть своей жизни я его тщательно прятал… Старые привычки… — Се Лянь смущенно пожал плечами.       Пару мгновений альфа молча смотрел на него. Наконец едва заметная складочка между его бровей разгладилась и мужчина привлек омегу к себе. — Прости меня, я, кажется, слишком давлю на тебя… — прошептал он, уткнувшись Се Ляню в макушку.       Первосвященник слегка усмехнулся: — Ну… Ты бываешь порой очень настойчивым. Однако мне тоже стоит внимательнее следить за своими словами, чтобы лишний раз не волновать тебя. Ведь я знаю, ты всегда очень беспокоишься обо мне… — Нет, гэгэ, пожалуйста, — Хуа Чэн обхватил Се Ляня за плечи и немного отстранился, чтобы видеть его лицо. — Рассказывай мне все, что сочтешь нужным! Я… Не буду выпытывать у тебя ничего, если ты не захочешь сказать больше.       Омега потупил взгляд: — Нет, сегодняшняя моя выходка в самом деле была очень эгоистичной. Прости, пожалуйста, я запаниковал… Больше я так делать не буду, обещаю! Просто я не думаю, что стоит сейчас это обсуждать… Агх, мне так неловко — я хотел поделиться с тобой, но теперь по этому поводу переживаю не только я один, но и ты… Это просто отвратительно с моей стороны, ведь если бы ты поступил так же по отношению ко мне, я бы места не находил от тревоги…       Се Лянь от досады прикрыл лицо руками. Принц же мягко улыбнулся: — Давай больше не будем упоминать об этом. Когда ты решишь, что готов мне все рассказать, тогда и поговорим.       Не убирая рук от лица, Первосвященник кивнул: — Сань Лан, спасибо… Чем же я заслужил тебя?.. — несколько невнятно пробормотал он прямо в свои ладони.       Косо ухмыльнувшись, альфа снова притянул омегу к себе и крепко обнял. Он старался не показать того, как был смущен. — Гэгэ, не хочешь принять ванну? — вдруг предложил принц. — Я как раз собирался искупаться перед тем, как мы встретились. — А кстати, куда ты тогда шел? — Се Лянь поднял голову, чтобы посмотреть на Хуа Чэна.       К его огромному удивлению, щек альфы коснулся легкий румянец. Омега тут же обо всем догадался и еле слышно усмехнулся: — Хорошо, пойдем.       Зайдя в личную купальню принца, молодые люди принялись стягивать с себя одежду почти одновременно. Се Лянь невольно вспомнил, как в предыдущие разы Хуа Чэн всегда раздевался первым и шел проверять воду в купели.       Омега был уверен, что принц делал это, чтобы не смущать его, памятуя о его природной стеснительности. Теперь же, после всего, что они вместе сделали, испытывать даже малейшую неловкость было бы глупо. Тем не менее Се Лянь заметил, как принц немного отвернулся, чтобы не пересекаться с ним взглядом.       Мягкая улыбка тронула губы омеги, а в груди стало невероятно тепло и приятно от такого маленького, но безумно милого проявления заботы. Се Лянь подошел вплотную к Хуа Чэну и ласково коснулся его голой спины. Альфа удивленно посмотрел на него.       Нежность, читавшаяся во взгляде омеги, заставила сердце принца пропустить удар, а затем пуститься вскачь, чтобы наверстать пропущенные обороты. Теплая ладонь легла Хуа Чэну на затылок, побуждая немного наклониться вперед. Он послушался и почувствовал, как мягкие губы возлюбленного захватили его собственные.       Се Лянь позволил себе потеряться в этом моменте, отпустив все посторонние мысли. Так, полуголые, они просто стояли и целовались какое-то время, даря друг другу объятия и легкие, ненавязчивые ласки, пока Хуа Чэн первым не отстранился, чтобы перевести дыхание.       Омега внимательно наблюдал за ним, пока тот, отведя взгляд, пытался отдышаться. Щеки принца были нежно-розового цвета, но он старательно пытался прикрыть их рукой, делая вид, что поправляет волосы. Се Лянь удивленно моргнул: — Сань Лан, все хорошо? Или я был слишком настойчив?..       Губы Хуа Чэна тут же растянулись в его фирменной лисьей ухмылке: — Для меня гэгэ никогда не бывает «слишком». Что бы ты ни делал, мне либо мало, либо в самый раз. Хотя я чаще склоняюсь к первому варианту…       Се Лянь вопросительно изогнул одну бровь. — Я хотел сказать, что гэгэ все делает прекрасно, тебе не стоит ни о чем волноваться… — поспешил исправиться Хуа Чэн. — Я не хотел показаться эгоистичным.       Пока он говорил, Се Лянь невзначай скользнул взглядом по его идеально сложенному торсу и тут же понял причину смущения альфы. Тот был уже не на шутку возбужден.       Проследив направление взгляда омеги, принц, казалось, смутился еще больше: — А, не бери в голову… Я просто всегда остро реагирую на… — На меня? — продолжил за него Се Лянь.       Слегка поведя бровью, альфа кивнул: — Мн.       Омега улыбнулся — редко ему удавалось застать Сань Лана таким. Обычно его альфа активно проявлял инициативу и выглядел крайне уверенным в себе. Се Лянь страшно любил это, однако другая, более милая сторона возлюбленного, которую он сейчас увидел, распалила в омеге какое-то новое желание. К тому же, Хуа Чэн никогда не бывал таким в столь интимные моменты. — Сань Лан, — вкрадчиво проговорил омега, снова подходя ближе к принцу и кладя руку на его бедро. Сердце Се Ляня застучало в пять раз быстрее от пришедшей ему в голову идеи. — Ты можешь подойти к стене?       Брови принца стремительно поползли вверх: — Зачем? — Чтобы тебе было, на что опереться… — …       Се Лянь вдруг сделался таким настойчивым, что Хуа Чэн все-таки подошел к стене и вопросительно глянул на омегу. Тот приблизился вплотную к нему и томно поцеловал. — Мне кажется, или ты там что-то замышляешь? — ухмыльнулся принц.       Омега, загадочно улыбнувшись, кивнул в подтверждение его слов. — Я хочу кое-что попробовать…       Взгляд Хуа Чэна заинтересованно блеснул. — Но только я не скажу тебе, что… — Пфф, — не удержался принц. — Гэгэ, так заинтриговал и тут же вернул с небес на землю. Опять секреты? — Нет, просто я хочу, чтобы ты мне пообещал две вещи. Первое — закрыть глаза и не открывать их до самого конца, второе — не пытаться меня остановить. Второе можно нарушить только в случае, если тебе будет неприятно.       Между альфой и омегой повисла странная тишина. В мысли принцу закралось некое подозрение, которое он не спешил озвучивать. — Что ты думаешь? — отчаянно краснея, спросил Се Лянь. — Может, ты поделишься со мной тем, что хочешь сделать? — услышал омега встречный вопрос. — Тогда я смогу тебе посодействовать, и, возможно, даже улучшить конечный результат. — Нет, от тебя ничего не требуется, — покачал головой Се Лянь. — Только соблюдай эти два правила. И все.       Хуа Чэн искренне не знал, что сказать. Посверлив взглядом красивый лоб омеги, он кивнул. Се Лянь робко улыбнулся в ответ. — Погоди, — он вдруг направился к скамье, на которой оставил свои верхние одежды.       Порывшись в них, Се Лянь выудил из горы ткани довольно плотную ленту, служившую завязкой на запахе его робы. — Вот, — омега повернулся к принцу и продемонстрировал ему ленту. — Могу я завязать тебе глаза, чтобы не было соблазна подглядеть?       От удивления единственный глаз Хуа Чэна стал круглым, словно золотой червонец. Альфа почувствовал, как его член еле заметно дернулся, реагируя на мысли, которые с невероятной скоростью завертелись у него в голове. — О боги, гэгэ… Пожалуйста, объясни, что ты хочешь сделать… А то я так не доживу до завтра, — взмолился принц.       Воображение сразу начало рисовать ему самые разнообразные фантазии, которые он когда-либо имел смелость представлять в своей голове. — Я же говорю, ты все узнаешь, как только мы начнем, — упрямо повторил омега. — Но для этого мне нужно надеть тебе еще одну повязку.       «О боги…» — в очередной раз промелькнуло в мыслях принца, когда он слегка наклонил голову, чтобы Се Лянь смог осуществить задуманное. — Прекрасно, теперь я знаю, как бы чувствовал себя, если б потерял второй глаз, — попытался пошутить Хуа Чэн — он начал переживать. — Не шути так, — строго одернул его Се Лянь. — Это несмешно. — Извини, гэгэ… — Тц, — омега полушутливо цокнул языком. — Сань Лан, ты рушишь всю атмосферу. — Уж не знаю, о какой атмосфере речь, но я бы посмотрел, как бы ты вел себя на моем месте, стоя у стены с завязанными глазами. — Может, когда-нибудь посмотришь, — как ни в чем не бывало ответил Се Лянь. — Но сегодня моя очередь.       Хуа Чэн на мгновение потерял дар речи. Он был готов поклясться, что его сердце только что совершило кульбит назад. — Гэгэ, не говори такие вещи столь беспечно… Ты даже понятия не имеешь, к чему это может привести. — Да? К чему же? — Се Лянь приподнялся на цыпочки, напоследок проверяя, хорошо ли держалась на голове принца его импровизированная повязка. — Представь себе: ты сидишь на кровати, полностью обнаженный, у тебя завязаны глаза и связаны руки… — Что? А руки-то зачем?.. — Разумеется, чтобы я мог делать с тобой все, что мне вздумается… Каждой клеточкой своего тела ты ощущаешь мое присутствие и мой запах, но ты не знаешь, когда и в каком месте я к тебе прикоснусь…       Се Лянь застыл, глядя на своего альфу круглыми от шока глазами: — Какой же ты бесстыдник, ей-богу… — пробормотал он. — Прекращай болтать.       С этими словами омега подошел к Хуа Чэну вплотную и поцеловал. Принц, несколько не ожидавший этого, тем не менее быстро ответил на поцелуй и замер в ожидании, стоило Се Ляню оставить его губы.       Положив ладони Сань Лану на бедра, омега выдохнул и еще раз сглотнул. Он боялся, что принц попытается его остановить, как только догадается, что он задумал. Так уже случилось однажды. — Помнишь про условия? — слегка дрогнувшим голосом спросил Первосвященник. — Да…       Тогда Се Лянь припал губами к груди альфы и принялся медленно опускаться вниз по его торсу, оставляя за собой дорожку из поцелуев. Хуа Чэн закусил губу от напряжения.       По-прежнему держа руки на его бедрах, омега встал перед принцем на колени и медленно стянул его штаны вниз, высвобождая напряженное естество. На красной головке блестела прозрачная капля. Се Лянь хотел было ее слизнуть, но решил сначала коснуться Сань Лана рукой, чтобы тот немного расслабился. Густые брови принца были сурово сведены на переносице, а губы плотно сжаты.       Аккуратно обхватив член альфы рукой, омега легонько провел по головке подушечкой большого пальца, растирая каплю предсеменной жидкости. Хуа Чэн вздрогнул всем телом, с его губ сорвалось тихое «гэгэ». — Пожалуйста, расслабься, — ласково попросил Се Лянь.       Он отпустил свой запах, позволив феромонам распространиться по воздуху. В ответ на это Хуа Чэн резко втянул носом воздух, его член дернулся. — Гэгэ, тебе не нужно этого делать, — хрипловато проговорил он. — Но я хочу… — Се Лянь искренне не понимал, почему принц был так категорично настроен против того, что омега собирался сделать. Точнее сказать, у него имелись свои догадки, но он не был в них полностью уверен. — Разве ты не хочешь попробовать, каково это? — продолжил омега.       Ответом ему была тишина, прерываемая шумным дыханием Хуа Чэна. — Ну вот и все, — улыбнулся Се Лянь. — Только, пожалуйста, не забывай про правила и… Я надеюсь, у меня получится сделать так, чтобы тебе понравилось.       Последнюю фразу омега почти прошептал, неожиданно смутившись. Еще раз оглядев внушительный размер принца, он сглотнул и обхватил губами влажную головку.       Хуа Чэн напрягся как натянутая тетива лука. Перед его мысленным взором возник Се Лянь, касающийся его своими мягкими, слегка покрасневшими губами. Одна эта картина могла бы отправить альфу на край блаженства, но он был слишком взволнован, чтобы это произошло так быстро.       Не встретив сопротивления, Се Лянь устроился поудобнее, раскрыл пошире рот и попытался вобрать в себя чуть больше. Головка члена уткнулась в дальнюю часть его нёба, и он медленно провел языком по той длине, что поместилась у него во рту.       Это оказалось не так-то просто, но сдавленный звук, сорвавшийся с губ Хуа Чэна, дал понять, что омега двигался в правильном направлении. Вынув напряжённый орган изо рта, Се Лянь оценил свои шансы вобрать его целиком и, к собственному разочарованию, понял, что они были практически равны нулю.       Тогда он снова раскрыл рот и принялся копировать действия Сань Лана, которые смог запомнить, внимательно наблюдая за его реакцией. Дыхание альфы участилось. В какой-то момент его рука дрогнула и потянулась к Се Ляню, но молодой человек, решивший, что Хуа Чэн хотел его остановить, перехватил ее и с чувством сжал. — Гэгэ… — хрипло простонал принц.       Звук его голоса сотворил с омегой нечто невероятное — целая волна мурашек пробежала по его телу, а по промежности вниз стекла влажная капля. Только теперь Се Лянь осознал, как возбудился от всего происходящего. Видеть любимого в таком состоянии было сущим наслаждением. Теперь он понял, что имел в виду Сань Лан, говоря, какое это блаженство — наблюдать, как его прикосновения постепенно подводят к краю обоих. — Гэгэ… — голос Хуа Чэна снова нарушил тишину, наполненную влажными липкими звуками. — Я совсем скоро…       Се Лянь чисто инстинктивно ускорился. Он очень надеялся, что делает все правильно. — Лучше остановись, — прохрипел альфа.       Се Лянь пропустил его предупреждение мимо ушей. В книге, которую он так неловко позаимствовал у принца, было показано, как омега не отпускал возлюбленного до самого конца. Се Лянь горел нетерпением ощутить, каково это…       Вдруг рука Хуа Чэна коснулась головы омеги. Бедра альфы, словно сами по себе, качнулись вперед, и Се Лянь почувствовал, как головка члена принца протолкнулась глубже, к самой стенке его горла. Омега невольно издал сдавленный горловой звук, а его глаза быстро наполнились слезами. Он испугался, что задохнется, но тут же вдохнул носом и немного успокоился. Уперевшись ладонями в ноги принца, Се Лянь замер.       Ощущение того, как стенки горла омеги сдавили его член, подтолкнуло Хуа Чэна к вершине блаженства. Он глухо зарычал, перед его глазами все поплыло, и Се Лянь почувствовал, как внутрь него хлынула вязкая горячая жидкость. Он задержал дыхание, однако надолго его не хватило.       Омега отпрянул от альфы в попытке отдышаться. Благо, Хуа Чэн не пытался удержать его, продолжая бурно изливаться. В итоге, когда принц снял повязку и приоткрыл плотно сомкнутое веко, он увидел белесые следы не только на лице Се Ляня, но также на его волосах и груди. В глазах омеги стояли слезы.       Сердце альфы ушло в пятки, силы покинули его. Вот тут-то ему и пригодилась стена, на которую он смог опереться. — Гэгэ, — еле слышно пробормотал он, готовясь приносить извинения, как вдруг Се Лянь вытер глаза и облизнул губы, на которых виднелись остатки семени принца.       Если бы было возможно получить второй оргазм только от того, что увидел нечто столь возбуждающее, Хуа Чэн бы точно его испытал. Се Лянь сидел на полу перед ним, стараясь отдышаться и прийти в себя. Альфа вторил ему и неотрывно смотрел, не в силах отвести взгляд.       Распухшие губы омеги стали сочно-алого оттенка, его грудь часто вздымалась, привлекая внимание к напряженным горошинам сосков. Его щеки пылали, а глаза влажно блестели. В этот момент Се Лянь был и божественно прекрасен, и по-дьявольски привлекателен. Наконец он поднял голову и в упор посмотрел на Хуа Чэна.       Ощутив небольшой прилив сил, альфа опустился на пол подле Се Ляня и приник к его губам. Омега хотел было что-то возразить, но не успел. Только принц отстранился, Се Лянь воскликнул: — Сань Лан, я же весь в… — Мы все равно сейчас искупаемся, — промурлыкал Хуа Чэн и принялся стягивать с Се Ляня нижние штаны.       Подхватив его на руки, альфа направился к купели. К этому времени горячая вода успела подостыть и стала подходящей температуры. Принц первым опустился в деревянную кадку и усадил Се Ляня между своих ног, спиной к себе и прижал ладонью его голову к своему плечу так, что получалось, будто омега полулежал. Тот удивленно заморгал: — Сань Лан?.. — Мм?       Омега повернул голову и вопросительно заглянул в лицо альфе: — Ты… В порядке? — Более чем… Тц… — на губах Хуа Чэна расцвела полусмущенная-полусчастливая улыбка. — Извини, меня сейчас разорвет от эмоций… — Это значит… Тебе понравилось? — краснея, на всякий случай уточнил Се Лянь.       Принц коснулся носом его виска: — Ты шутишь?.. Я чуть Небожителям душу не отдал от блаженства… Но, гэгэ… — лицо альфы вмиг помрачнело. — Боюсь, я все-таки потерял над собой контроль в конце… Я не сделал тебе больно или неприятно? — Нет, конечно! — поспешил успокоить его Се Лянь. — То, что случилось в конце, было, скорее, неожиданно, но неплохо. Непривычно, я бы сказал… — Прости, в тот момент я был явно не в себе… — Не извиняйся! — омега ровно сел и повернулся лицом к Хуа Чэну. — Такая реакция — хороший знак, разве нет?       Принц отвел взгляд в сторону — он не знал, что сказать. Едва ли он сам ожидал от себя подобного. — В любом случае, — добавил Се Лянь. — Я рад, что смог доставить тебе приятные ощущения…       Хуа Чэн усмехнулся и коснулся губами его лба: — Гэгэ, ты для меня и есть одно сплошное приятное ощущение. Спасибо тебе… — Будет тебе шутить! То ты извиняешься, то благодаришь, — вспыхнул Се Лянь. — Я даже не знаю, что и думать… Все-таки это был мой первый раз, и если что-то пошло не так, надеюсь, в следующий раз у меня получится лучше. Это оказалось сложнее, чем я предполагал… — Пфф, гэгэ, это же не соревнование… К тому же, всё было великолепно, — улыбнулся Хуа Чэн, проводя подушечкой большого пальца по нижней губе омеги, что заставило последнего покраснеть еще сильнее. — Если честно, я вообще удивлен, что… — принц вдруг, задумавшись, замолк. — Разве есть что-то удивительное в желании сделать любимому человеку приятно?.. — омега коснулся своего плеча — он не знал зачем, просто ему срочно понадобилось деть куда-нибудь свои руки. — Конечно, нет, — согласился Хуа Чэн. — Просто… Мне всегда казалось, что ты… Против таких вещей.       Се Лянь задумчиво смотрел прямо перед собой: — Сань Лан, мне кажется, или единственным из нас, кто был против, оказался ты? — Справедливо подмечено, — косо усмехнулся Хуа Чэн. — Не то, чтобы я был против, гэгэ… На самом деле как раз-таки наоборот. Просто…       Альфа мягко приподнял лицо Се Ляня за подбородок и наклонился ближе: — Всю жизнь ты казался мне таким чистым и неприступным… Долгое время я мог только мечтать о близости с тобой, да и то ужасно корил себя за эти желания. Они как будто могли осквернить твой благородный облик… — И что же, теперь в твоих глазах я падший человек? — во взгляде омеги промелькнул смешливый огонек. — Разумеется, нет! Ты просто удивительный… Ты представить себе не можешь, как я счастлив быть тем, кто видел другую сторону тебя. Однако если бы ты сказал, что сможешь быть со мной только при условии платонических отношений, я бы, не раздумывая, согласился. — О боги, ты правда думал, что такое возможно?! — откровение принца повергло Се Ляня в настоящий шок.       Хуа Чэн еле заметно кивнул: — А ты сам никогда не думал об этом?       Омега опустил взгляд вниз на свои руки и пошевелил пальцами, создав на воде небольшую рябь, он выглядел не на шутку озадаченным. — Вообще нет, — наконец ответил Се Лянь. — Рядом с тобой, как ты выразился ранее, много думать становится сложно. Ты вот помнишь, с чего начались наши отношения? — О, разумеется, — оживился принц. — Боюсь только, история моих отношений с тобой началась гораздо раньше, чем твоих со мной. — Что?.. — Извини, ничего, продолжай.       Се Лянь подозрительно сощурил глаза, но не стал расспрашивать дальше. — Знаешь, иногда все происходящее между нами кажется мне чем-то невероятным. Во всех смыслах этого слова, — немного помолчав, продолжил омега. — Скажи мне кто-нибудь год назад, что сейчас я буду здесь вместе с тобой, я бы не поверил. Но при этом, когда я думаю о тебе, все выглядит абсолютно естественным. Я даже не знаю, как это описать… В конце концов, мы с тобой являемся истинными друг для друга, иначе попросту быть не может.       Закончив, Се Лянь почувствовал, что его лицо пылало от смущения. «Страшно представить, какого оно сейчас цвета», — невольно подумал он. — Мне интересно, с какого момента ты начал так мыслить… — довольно улыбнувшись, Хуа Чэн перегнулся через бортик купели и дотянулся до куска душистого мыла, что лежал на небольшом табурете рядом. — С момента нашей встречи в Юнъань, когда мы жили в военном лагере. — Вот оно что, — принц опустил кусочек мыла в воду и растер его между ладоней. — Гэгэ, позволишь?       Получив утвердительный ответ, Хуа Чэн принялся наносить мыльную пену омеге на голову. Тот блаженно прикрыл глаза. Закончив с сей процедурой, альфа заботливо накрыл ладонью Се Ляню глаза и несколько раз окатил его водой из ковша, старательно смывая мыло с волос. Затем он тщательно отжал длинные каштановые пряди и собрал их по просьбе омеги на макушке, подвязав пучок льняной веревочкой. — Как ты? — спросил принц. — Прекрасно, — был ответ. — Спасибо тебе. — Не устал? — Мм, да, вроде бы, нет… — Тогда… Могу я кое-что сделать, чтобы сравнять наш счет? — в голосе Хуа Чэна послышались задорно-игривые нотки.       Се Лянь выпрямился и удивленно посмотрел на него: — Т-ты хочешь здесь? Прямо вот так?       Губы принца растянулись в загадочной улыбке: — Если гэгэ не возражает, я тоже хотел бы кое-что попробовать. Все-таки это нечестно, что из нас двоих только я один в полной мере насладился этим вечером.       «Где только он научился плести такие витиеватые речи? — невольно подумал Се Лянь. — Прямо как паук — только послушаешь его, он тебя сразу заманит в свои сети».       Первосвященник усмехнулся своим мыслям. — Что гэгэ так рассмешило? — глаза альфы хитро блеснули. — Да так… — уклончиво протянул Се Лянь. — На самом деле, это необязательно, я в порядке. — В самом деле? — губы принца оказались у самого ушка омеги, а его руки под водой обвили его талию и огладили живот.       Се Лянь почувствовал, как по телу пробежала волна прежнего возбуждения. — Хитрюга, — пробормотал он и только хотел повернуться к Хуа Чэну лицом, как тот, обхватив руками его торс, не дал ему подняться. — Останься так, — промурлыкал принц омеге на ушко.       Се Лянь послушно откинулся на спину. — А теперь придвинься еще ближе ко мне. Вот так. Согни ноги… Прекрасно.       С этими словами ладонь Хуа Чэна легла на внутреннюю сторону бедра омеги и скользнула вниз к самой его промежности. — Ч-что, прямо так? — кончили ушей Се Ляня вмиг стали пунцовыми. — Мгм, — с энтузиазмом кивнул принц. — Но если тебе не хочется, я остановлюсь. — Н-нет, продолжай…       Еле слышно усмехнувшись, Хуа Чэн принялся целовать линию челюсти омеги, постепенно опускаясь на его шею и изгиб плеча. Одна рука альфы массировала его промежность, а другая огладила член.       Стоило принцу ввести один палец внутрь, Се Лянь издал тихий стон. — Гэгэ, кажется, в самом деле наслаждался тем, что мы делали ранее, — проконстатировал Хуа Чэн, сразу добавляя второй палец. — Ммф, — отозвался омега.       Он откинулся на грудь принцу и уткнулся носом ему в шею. — Знаешь, мне всегда было интересно, насколько далеко у меня получится зайти, если я попробую доставить тебе удовольствие одними руками, — промурлыкал Хуа Чэн.       Глаза Се Ляня широко распахнулись, стоило ему осознать смысл сказанного альфой. — Что ты имеешь в виду под «насколько далеко»? — уточнил он и резко вздрогнул всем телом. — Примерно вот это, — ответил принц. — Кажется, я нашел то самое местечко.       В его запахе отразилось удовлетворение. Если бы Се Лянь мог, он бы усмехнулся, но сейчас его мысли были сосредоточены совершенно на другом.       Введя в омегу три пальца, Хуа Чэн стиснул зубы — он снова возбудился, что тут же отразилось в его запахе. Се Лянь, шумно дыша, приоткрыл глаза. — Гэгэ… Могу я войти? — прошептал принц. — Похоже, я переоценил свою выдержку.       Кивнув, омега выпрямился и ощутил пустоту внутри, так как альфа вышел из него, чтобы тоже сменить положение.       Только Хуа Чэн хотел попросить Се Ляня повернуться лицом к стенке купели, как с удивлением увидел, что омега уже ожидал его, опираясь бортик кадки и красиво прогнувшись в спине. — Иди ко мне, — с этими словами альфа прижался к Се Ляню сзади.       Мокрые волосы омеги были собраны в высокий пучок на макушке. Хуа Чэн невольно залюбовался его изящной шеей — Се Лянь еще ни разу не оголял её с тех пор, как принц поставил на нем метку. Хуа Чэн завороженно смотрел на нее несколько секунд, пока омега не повернулся, чтобы выразить свое нетерпение.       Ощутив любимого внутри, Се Лянь разомкнул губы и слегка запрокинул голову, отдаваясь охватившему его вобуждению. Слившись, альфа и омега задвигались в едином ритме. Оба чувствовали, что в этот вечер они стали ближе друг к другу, хотя ранее им казалось, будто быть еще ближе попросту невозможно.       Впоследствии жизнь не раз доказывала им, что у такого сильного чувства, как любовь, не бывает предела. Особенно, когда двое отчаянно стремятся найти друг в друге свое продолжение.