Грешная страсть, или сын Первосвященника

      Вторая половина дня, по ощущениям Се Ляня, тянулась целую вечность. Проверка соглашений с поставщиками дерева в городской ратуше, обсуждение планов строительства монастыря с Фэн Синем и Му Цином… К вечеру Первосвященнику уже казалось, что сил у него не осталось, а ведь ему ещё предстояло отвести вечернюю службу. — Уже уезжаешь? — поинтересовался Фэн Синь, подходя к Се Ляню, который сворачивал подписанные бумаги и аккуратно складывал их в холщовые мешочки. — Да, надо подготовиться к вечернему молебну, — с еле заметным вздохом кивнул Се Лянь.       Фэн Синь внимательнее вгляделся в его лицо: — Неважно выглядишь… — Ну спасибо, — слабо улыбнулся Первосвященник. — Подустал просто. Немного неудобно кататься каждый день из дворца в город и назад. Дорога отнимает немало времени. — Кстати об этом, — послышался голос подошедшего к молодым людям Му Цина. — Разве не странно, что Первосвященник так долго живет в королевском дворце? Меня тут настоятель Кафедрального собора спрашивал, не желает ли твоя светлость переместиться в келью на территории собора, специально отведенную для Первосвященника?       Вопрос друга явно застал омегу врасплох. Он принялся мысленно считать, сколько времени прошло с его возвращения в столицу: — Но ведь с моего приезда не прошло и двух недель. Разве это так уж много? Раньше я подолгу задерживался при дворе. — Тебе виднее, — пожал плечами Му Цин. — Просто раньше и твои обязанности были несколько иными. Теперь же тебя ничего во дворце не держит.       Се Лянь удивленно изогнул одну бровь. — Я имею в виду, что так кажется со стороны, — быстро исправился Му Цин. — Мы-то всё понимаем, но… — Не то, чтобы кто-то настойчиво пытался что-то узнать, но братия спрашивала, почему Первосвященник живет отдельно, — снова подал голос Фэн Синь. — Они надеялись, что ты присоединишься к ним. Как раньше…       «Как раньше»… — задумчиво повторил Се Лянь. — Не думаю, что такое возможно. Да и разве вы не могли сказать братьям, что, помимо ведения дел обители, я занимаюсь подготовкой коронации Его Высочества, а ещё налаживаю связи с новыми членами двора. — Мы-то им почти так и сказали, — Му Цин скрестил руки на груди. — Но было бы в самом деле неплохо, если б ты хоть немного пожил с нами. А дальше уже объявляйте с принцем о своей свадьбе и живите, где хотите.       Се Лянь удивленно моргнул, а на виске Фэн Синя запульсировала венка. — Снова поучать тут вздумал, а? — не сдержался он. — Уж они с Его Высочеством как-нибудь разберутся без твоих советов. — Да что ты ко мне прицепился-то?! Когда я кого поучал? — парировал Му Цин. — Я это так, к слову… — Так-так-так, успокойтесь, — строгий голос Первосвященника заставил мужчин недовольно сжать губы. — Я в любом случае сам решу, как быть в этой ситуации. Хорошо, что вы мне обо всем рассказали. Я приму к сведению ваши слова.       Окинув пристальным взглядом друзей, Первосвященник направился к выходу из ратуши. Стоило Се Ляню сесть в небольшую карету, отданную принцем в его распоряжение, как он тут же задремал.       Омегу разбудил громкий стук лошадиных копыт по мощеной улице, на которой находился Кафедральный собор. Первосвященник потянулся, разминая затекшую шею. Он чувствовал себя намного бодрее. В такие моменты Се Лянь страшно радовался своей чудесной способности засыпать где угодно и выглядеть свежее даже после десяти минут сна.       Перед высокими дверями собора уже начинали собираться прихожане, поэтому Се Лянь зашёл с бокового входа, как обычно делал это перед вечерними молебнами. Только он оказался внутри, ему в нос ударил резкий запах благовоний.       Не сдержавшись, омега слегка поморщился. Благо, поблизости оказался послушник в темных одеждах. Се Лянь жестом подозвал его к себе. Молодой парнишка лет пятнадцати благоговейно склонил голову перед Первосвященником. — Скажи мне, какие благовония зажжены сегодня? — спросил Се Лянь.       Послушник непонимающе моргнул: — Сандал, Ваше Превосходительство, как и всегда. — В самом деле? — удивился омега. — Видимо, завезли новую партию, очень уж она едкая какая-то… Тебе так не кажется? — Нет, Ваше Превосходительство… Но если Вам не нравится, я могу заменить, — спохватился юноша. — Да, пожалуйста, — кивнул Се Лянь и направился к двери, ведущей в небольшую комнатку, где хранились его церемониальные одежды. Ему стало как-то не по себе от столь ярко выраженного запаха сандала.       Вечерняя служба, на удивление, прошла легко и, по ощущениям Се Ляня, довольно быстро. Как всегда, молодой человек всецело отдался своему делу, позабыв обо всем, что было за стенами Кафедрального собора.       Его голос, разносимый эхом между высоких колонн, лился уверенно и мелодично. Свет свечей отражался на лицах молящихся, а легкий дым от благовоний ровно струился вверх. Казалось, ничто не могло нарушить этого благоговейного таинства.       Пообщавшись немного с прихожанами по окончании службы, Се Лянь вновь облачился в свои скромные белые одеяния и отправился в королевский дворец. Он был несказанно рад завершению долгого дня, но более всего омегу будоражила мысль о том, что он снова увидит Сань Лана и они смогут провести вечер вместе там, где никто их не побеспокоит.       «Я думаю, в целом дворце есть только одно такое место, которое мы оба хорошо знаем», — прозвучал в голове омеги бархатистый голос Хуа Чэна.       «Наверняка он тоже думал о нашей комнатушке с выходом на крышу», — Се Лянь робко опустил взгляд и почувствовал, как участилось его сердцебиение. Он не был в этом особенном для них месте уже несколько лет.       «Интересно, там всё так же, как мы оставили..?»       Каково же было разочарование омеги, когда он, вернувшись в свои покои, получил от слуги записку принца, в которой говорилось, что тот задерживается на встрече с очередной иностранной делегацией.       «Обязанности есть обязанности, — мысленно говорил себе Се Лянь. — Задерживается — не значит, что не придет, так?».       Приободрившись, омега попросил слугу принести ему горячей воды для купания. Через полчаса всё было готово, и Се Лянь только хотел снять с себя нижнее одеяние, как вдруг его взгляд упал на письменный стол. Омега замер, на секунду задумавшись, и снова набросил на плечи нижнюю робу.       Подойдя к столу, он открыл самый нижний ящик, предназначавшийся для хранения маловажных или уже не нужных документов, и выудил из-под груды бумаг ту самую книжицу с интересным содержанием, которую он таким неловким образом «позаимствовал» у Сань Лана.       «Я только кое-что проверю», — пообещал себе Се Лянь и направился к небольшой деревянной кадке.       С поверхности воды вверх поднимались еле заметные струйки пара. С тихим всплеском омега погрузился в кадку и, блаженно выдохнув, прикрыл глаза. Влажное тепло быстро распространялось по его телу, заставляя натруженные мышцы расслабиться.       Открыв глаза, Се Лянь протянул руку к небольшому табурету, что стоял у кадки, и взял с него книжицу. Перед мысленным взором омеги всплыла случайно увиденная им вчера картинка с одной запомнившейся ему позой. Краснея, омега принялся искать её.       Вскоре он нашёл нужную страницу, но в процессе увидел столько всего, что теперь не только его щёки, но и кончики ушей заалели.       «Мне всё-таки интересно, где Сань Лан раскопал такое», — пронеслось в мыслях Первосвященника. Но стоило ему погрузиться в рассматривание рисунка и чтение, как посторонние мысли улетучились сами собой.       Это была та самая поза, которую омега предложил попробовать принцу накануне вечером. Он не знал, почему ему вдруг это вообще пришло в голову, но, только он начинал придумывать какие-либо доводы, ему становилось так неловко, что в итоге Се Лянь предпочел не думать об этом вовсе.       «В конце концов, в этом нет ничего такого, это вполне естественно. Да и Сань Лан ведь хорошо отреагировал, — мысленно убеждал себя Се Лянь. — Волноваться не о чем».       Он вернулся к чтению, но, дойдя до момента, где описывалось, как лучше всего разогреть омегу перед проникновением, остановился. Вчера Хуа Чэн тоже предупреждал его, что ничего не выйдет без предварительной подготовки, но Се Лянь, по неопытности, проигнорировал этот момент. Больше ему не хотелось так ошибаться.       «Возможно, сегодня мы с Сань Ланом уже не увидимся, — печально подумал омега, переводя взгляд на окно — на улице стремительно темнело. — А если всё-таки получится, у нас будет мало времени…».       Сглотнув, Се Лянь отложил книгу и медленно провел подушечками пальцев правой руки по своей талии и ниже, по бедру, имитируя то, как обычно делал это Сань Лан. Легкие прикосновения рассыпались миллионом мурашек на его коже. Омега аж затаил дыхание — едва ли он мог подумать, что его собственное прикосновение могло вызвать такие ощущения.       Вскоре Се Лянь немного привык к этой сенсации и принялся поглаживать себя уже двумя руками. Откинувшись на деревянную стенку кадки, он прикрыл глаза. В его воображении словно сам по себе возник принц: его черты, сильные руки, крепкий торс… Омега даже услышал его низкий, ласкающий слух голос.       Дыхание Се Ляня постепенно учащалось, приятных ощущений на коже становилось уже недостаточно. Тогда омега скользнул рукой к своему паху, но тут же одернул себя. Он никогда не смел прикоснуться к себе там, даже в те редкие моменты, когда в одиночестве страдал от течки. Его всегда учили, что подобное было занятием грязным и греховным. Человек монастырского воспитания и помыслить о таком не мог.       Однако какой-то внутренний порыв заглушил все эти голоса из воспоминаний Се Ляня, и он медленно проскользил одной рукой к своей промежности, а другой коснулся своего возбужденного естества.       С его губ сорвалось беззвучное «ах».

***

      Тот вечер Се Лянь все-таки провел в одиночестве и лег спать только ближе к полуночи. Испытав совершенно новые для себя эмоции, омега порядком подустал, хотя сердце его сильно колотилось в груди.       Подготовившись ко сну, он юркнул под мягкое одеяло и почти сразу провалился в сон. Ему снилось, как чьи-то знакомые руки медленно обнимают его за талию и притягивают ближе. Прикосновения были осторожными и немного прохладными.       В какой-то момент Се Лянь вздрогнул и проснулся. — Извини, я все-таки разбудил тебя, — услышал омега тихий шёпот.       Он сонливо нахмурился и повернул голову к источнику звука. В кромешной темноте ничего не было видно, но Се Лянь сразу узнал запах альфы. — Я думал, мне это приснилось, — зашептал он в ответ, потирая глаза. — Что именно? — Твои руки. — … — То есть, что ты пришел, — тут же исправился Се Лянь, отчаянно краснея. — Как всё прошло?       Хуа Чэн коротко вздохнул: — Как обычно, ничего особенного. — Значит, хорошо? — усмехнулся омега. — Значит, хорошо, — подтвердил принц и ласково ткнулся носом ему в висок. — Гэгэ, почему ты так сладко пахнешь?       Сердце Се Ляня пропустило удар. Он и не подумал о том, что последствия его «ванны» отразятся на его запахе. С другой стороны, он не знал, что увидит Сань Лана.       Омега так и не нашелся, что ответить, поэтому просто промолчал. Альфа же, казалось, не заметил его смущения. — Прости, что так поздно, но я так соскучился, — прошептал принц, с наслаждением вдыхая запах Се Ляня.       Улыбнувшись, омега повернулся лицом к альфе и провел ладонью по его волосам. Хуа Чэн, оказалось, даже не успел распустить волосы и снять украшения. — Давай я помогу тебе, — вдруг предложил Се Лянь, легонько потянув альфу за прядь, которую тот имел обыкновение заплетать в тонкую косицу и украшать рубиновой подвеской на конце. — Не нужно, отдыхай. — Я все равно уже встал, — настоял на своем омега, садясь в постели. — Повернись ко мне спиной.       Прищелкнув языком, Хуа Чэн послушно сел, спустив ноги на пол. Се Лянь же, чьи глаза уже привыкли к темноте, вооружился гребнем и принялся осторожно расплетать редкие тонкие косицы, которыми принц любил иногда украшать свою прическу. — Скажи, если будет больно. — Мм…       Разглаживая мягкие пряди иссиня-черных волос альфы, Се Лянь старался принюхаться к запаху в спальне. Он не показался ему иным, чем обычно.       «Или просто мне так кажется, потому что это мой запах?» — озадаченно подумал омега и осторожно заглянул в лицо Хуа Чэну, но тот расслабленно сидел с закрытыми глазами и выглядел как довольный кот.       «Вот-вот заурчит», — усмехнулся про себя Первосвященник и окончательно успокоился. — Готово, — вскоре объявил он. — Сань Лан… Могу я снять твою наглазную повязку?       В покоях на мгновение воцарилась тишина, но Хуа Чэн тут же прервал её: — Как гэгэ пожелает.       Развязав тонкие завязки, Се Лянь осторожно снял повязку и приободряюще чмокнул принца в макушку. — У гэгэ так хорошо получилось, я даже ничего не почувствовал, — произнес Хуа Чэн, пропустив пару прядей своих длинных волос через пальцы.       Се Лянь только ухмыльнулся, возвращая гребень на прикроватный столик. — Ай! — вдруг резко воскликнул он и тут же зажал себе рот рукой.       Только что омега почувствовал легкое прикосновение к своей пятке — ему стало ужасно щекотно, и он не сдержался. На Хуа Чэна тут же устремился полный немого укора взгляд. Поймав его, альфа изобразил неподдельное удивление, однако руки со стопы омеги не убрал.       Наоборот, ладонь принца переместилась на его щиколотку. Обхватив ее, Хуа Чэн потянул на себя. — Гэгэ… Ты меня уж извини, но, боюсь, я не смогу просто так уйти от тебя сегодня…       Се Лянь удивленно вздернул брови, но стоило альфе отпустить свой запах, как всё стало понятно. — Я правда не хотел тревожить твой сон, но твой запах… — с этими словами принц наклонил голову и поднес ногу омеги к своему лицу.       В следующую секунду Се Лянь почувствовал теплые губы на своде своей стопы. — Ты так пахнешь сегодня… Я ничего не могу с собой поделать… — С-сань Лан… — однако голос Первосвященника тут же затих — принц принялся целовать каждый пальчик на его ноге.       Се Лянь завороженно наблюдал за действиями альфы, от смущения прикрыв рот тыльной стороной ладони. Сердце тут же зашлось в его груди, он был не в силах вымолвить ни слова.       Не встретив никакого сопротивления, Хуа Чэн приподнял ногу омеги выше и принялся целовать его икру, постепенно поднимаясь вверх. Дойдя до внутренней поверхности бедра, альфа остановился, обхватил Се Ляня покрепче и притянул ближе к себе.       В следующее мгновение камзол принца был отброшен в сторону, а ворот его рубашки ослаблен. Омега хотел было подняться, но был тут же остановлен. Хуа Чэн вернулся к своему занятию и принялся поцелуями прокладывать себе путь к промежности омеги. — Ай, — вдруг снова вскрикнул Се Лянь, почувствовав зубы на своей ягодице.       Это не было больно, скорее, неожиданно и немного щекотно. — Извини, просто здесь ты пахнешь ещё аппетитнее, — своим низким голосом прокомментировал принц. — Сань Лан, подожди, дай мне хоть дотронуться до тебя…       Единственное, до чего Се Ляню удавалось дотянуться, полулежа на спине, так это до коленей и бедер альфы.       Еле слышно цокнув языком, Хуа Чэн навис над омегой и поцеловал в губы. Се Лянь еле успел нетерпеливо ответить. — Ты теперь ещё и цокаешь на меня? — полушутливым тоном пригрозил он принцу.       Тот, усмехнувшись, поцеловал изгиб его шеи. — Я не нарочно, просто ты сводишь меня с ума. Мы, вроде, и видимся каждый день, но я скучаю по тебе всё больше. Я хочу всегда ощущать тебя рядом, касаться всегда и везде… — О Небожители, — прошептал Се Лянь, прикрывая глаза и позволяя своей голове упасть на мягкое одеяло.       Каждая клеточка его тела реагировала на слова альфы, зажигаясь и рассыпаясь миллионами искр. Он чувствовал то же, что и принц.       Запустив ладонь в черные как смоль волосы, Се Лянь притянул лицо Хуа Чэна к своему и с упоением впился в его губы. Альфа не отставал, отвечая на поцелуй, то становясь ведомым, то перехватывая у омеги инициативу.       Вскоре шея, плечи и грудь Се Ляня покрылись ярко-алыми отметинами, а губы горели. Его тело будто само по себе тесно прижималось к телу альфы, горячась всё сильнее от каждого нового прикосновения. — Ммм, Сань Лан, — между попытками перевести дыхание прошептал омега. — Давай снова попробуем… Как вчера.       Хуа Чэн усмехнулся ему в живот, это было ужасно щекотно. — Почему гэгэ так настаивает? — Ты хочешь по-другому? — Меня вполне устраивает предложенный гэгэ вариант.       Немного отстранившись, Се Лянь приподнялся на локтях и постарался перевести дыхание. Принц опять был почти что целиком в одежде, несмотря на то, что определенной части его тела, было уже явно тесновато под всей этой тканью.       Омега ловко оказался напротив Хуа Чэна и принялся высвобождать того сначала из рубашки, а затем из штанов. По-лисьи ухмыляясь, альфа не препятствовал процессу, наслаждаясь нетерпеливостью Се Ляня. Но только он оказался полностью раздетым, омега замер, на секунду задумавшись.       Не успел принц спросить, в чем дело, как рука Се Ляня огладила верхнюю часть его бедра, а сам омега, заправив за ухо вылезшую на лицо прядь волос, устремил взгляд вниз. Вдруг он начал наклоняться всё ниже, приоткрыв рот.       Осознание настигло Хуа Чэна, только когда губы Се Ляня оказались в опасной близости от головки его члена. — Гэгэ, — предупреждающе позвал принц и положил ладонь омеге на плечо. — Нет.       Се Лянь поднял на него вопросительный взгляд: — Почему? Это ведь… Приятно, — окончательно смутившись, омега отвел взгляд. — Я знаю… То есть, догадываюсь… — Ты мне так делал. — Да, но это другое.       Брови омеги взметнулись в изумлении. — Ты хочешь сделать это только потому, что я так делал? — вдруг спросил принц. — Ну да…       Губы Хуа Чэна еле заметно дрогнули: — Не нужно себя заставлять. — Что? Постой, я не это имел в виду, — спохватился Се Лянь, но тут же замолк.       Хуа Чэн мягко приподнял его лицо за подбородок: — Твои губы как лепестки самого нежного в мире цветка… Слишком прекрасны, чтобы пачкать их, — прошептал принц и увлек омегу в томный поцелуй.       Се Лянь было нахмурился и готовился высказать всё, что было у него на уме, но эти мысли тут же улетучились, стоило Хуа Чэну коснуться его уже очень влажной промежности. Омега по-прежнему стоял на коленях, прижимаясь торсом к груди принца. — Некогда тратить время, нужно хорошенько подготовить гэгэ, если он в самом деле вознамерился провернуть вчерашнее… — промурлыкал альфа на ушко Се Ляню, вводя в него один палец. — М-м, надо же, а ты неплохо растянут…       Се Лянь, волнуясь, закусил нижнюю губу. В голове у него промелькнула мысль, что Сань Лан может догадаться, чем он тут занимался до его прихода… — Но даже вчера, после всего, что сделали, там было более узко…       Кусочки пазла мгновенно сложились в мыслях принца. Ему сразу стало понятно, почему феромоны Се Ляня сегодня вечером пахли слаще обычного и оказали на него такой яркий эффект. Однако просто признаться в своей догадке было для Хуа Чэна слишком просто, поэтому он решил не изменять своей привычке подшучивать над омегой. Ему захотелось заставить Се Ляня во всем признаться. — Гэгэ..?       Сердце омеги пропустило удар. Он только крепче обхватил плечи принца и спрятал лицо в изгибе его шеи. Это было так умилительно, что Хуа Чэн тут же смягчился. — Значит, ты забавлялся тут без меня? — во взгляде альфы сверкнул озорной огонек. — Вовсе нет, — наконец откликнулся Се Лянь. — Это… Я просто думал… — Гэгэ-гэгэ-гэгэ… Я-то думал, что такие идеи не посещают твоей невинной головушки… Интересно, сколько ещё в тебе секретов?       Слушая Хуа Чэна, Се Лянь чувствовал, как его лицо с каждой секундой становилось всё более пунцовым. Как это периодически случалось, ему захотелось провалиться сквозь землю или стать невидимым, желательно, навсегда. — Я подумал, что, если вдруг мы сегодня все-таки…увидимся, так будет проще… — выдавил из себя Се Лянь.       Хмыкнув куда-то в шею омеги, Хуа Чэн ввел в него сразу три пальца. Омега шумно выдохнул и вздрогнул всем телом. Перед его глазами все поплыло, ему отчаянно захотелось ещё… — Готов поспорить, ты не знал, что так можно… — игриво промурлыкал Хуа Чэн.       В ответ Се Лянь только мотнул головой. — Но надо отдать гэгэ должное, ты неплохо справился, — в конец отказавшись от своей задумки поддразнить любимого, проговорил альфа. — Однако мне жаль, что я не смог лицезреть столь интересной сцены… Теперь мне остается только догадываться, как же гэгэ решился на такое. — Сань Лан… Хватит уже шутить… — А я и не шучу, гэгэ… Когда-нибудь ты покажешь мне, чему научился? Может, я даже смогу подсказать тебе что-нибудь… — не унимался принц.       Не выдержав, Се Лянь прикрыл лицо ладонью: — Пожалуйста, хватит… Где ты только научился говорить такие вещи? — Примерно там же, где и гэгэ почерпнул для себя эти новые знания.       Лицо омеги пылало от смущения. Хуа Чэн же всецело наслаждался этой реакцией, однако его руки, вопреки словам, ласково поглаживали Се Ляня, будто успокаивая. Да и на самом деле омега прекрасно знал: как бы принц его не поддразнивал, он никогда не имел в виду ничего такого, что действительно могло задеть. Несмотря ни на что с Хуа Чэном ему было безопасно. — Тогда, раз гэгэ такой самостоятельный, может, он сам справится и с дальнейшим? — хитро прищурившись, предложил принц. — Думаешь, я откажусь? — неожиданно спокойным тоном ответил Се Лянь и с силой надавил альфе на грудь, заставляя того лечь на спину.       В следующее мгновение омега уже возвышался над Хуа Чэном. Его длинные каштановые волосы разметались по плечам и ровными прядями спадали вниз, касаясь торса альфы. Се Лянь был таким красивым, что у принца всё сжималось в груди. Он положил ладони на бедра омеги и подтолкнул его ближе к себе, чтобы поцеловать.       Когда руки Се Ляня принялись оглаживать его грудь и шею, Хуа Чэн шумно выдохнул. За простыми прикосновениями последовали поцелуи и, местами, укусы, немного робкие, но было совершенно очевидно, что омега наслаждался процессом.       Вскоре Се Лянь уже сидел на бедрах принца. Он чувствовал, что готов, и сгорал от нетерпения, страстно желая почувствовать альфу в себе. — Гэгэ, это будет более глубокое проникновение, чем те, что мы пробовали раньше, — надтреснутым голосом предупредил Хуа Чэн.       Омега устремил на него смеющийся взгляд, от которого по телу принца пробежала волна мурашек. Он усилием воли подавил желание опрокинуть Се Ляня на спину и взять его сию же секунду.       Привстав на коленях, омега направил подёрнувшуюся влагой головку к своей промежности. Руки альфы сильнее сдавили его бедра. Шумно выдохнув, Се Лянь начал очень медленно опускаться, вбирая в себя Хуа Чэна миллиметр за миллиметром.       В какой-то момент, омега, глубоко дыша и закусив от сосредоточения нижнюю губу, остановился и приоткрыл глаза, чтобы увидеть реакцию принца. Тот, не открываясь, смотрел на него, чувственно сведя темные брови. Успокоившись, Се Лянь стал так же медленно подниматься вверх, стараясь привыкнуть к ощущениям.       Как альфа и предупреждал, это было непросто — мало того, что омега не смог вобрать возлюбленного целиком с первого раза, так ещё его сводило с ума ощущение, будто его распирает изнутри.       Повторив эти же действия пару раз в таком же темпе, Се Лянь, к собственному разочарованию, понял, что альфа не сможет в этом положении войти в него целиком. — Сань Лан, — тяжело дыша, позвал омега. — Кажется, до конца не получится…       Хуа Чэн, который сжимал бедра омеги так, что его пальцы оставляли красные следы, устремил на него потемневший от нетерпения взгляд: — Расслабься, — с этими словами он выпустил в воздух ещё больше своих феромонов.       Се Лянь, вдохнув, сразу почувствовал, как его тело, натянутое, будто упругая тетива лука, стало постепенно расслабляться и выделять больше смазки.       Одним рывком альфа снова сел в постели — теперь его лицо было почти на одном уровне с лицом омеги. — Готов? — хрипловато спросил Хуа Чэн.       Се Лянь, прикрыв глаза, так как у него начала немного кружиться голова, только кивнул. В следующую секунду его глаза широко распахнулись сами собой, он судорожно вцепился в плечи Хуа Чэна. Несильно надавив на бедра омеги, принц заставил его опуститься вниз до конца, полностью вобрав в себя всю внушительную длину альфы.       Оба на мгновение замерли, тяжело дыша и привыкая к новым ощущениям. Се Лянь неосознанно приложил ладонь к низу живота и, к своему изумлению, почувствовал еле заметно выпирающий бугорок. Он опустил взгляд и пару секунд завороженно смотрел… — Попробуй подняться, — сдавленно прошептал Хуа Чэн.       Это было непросто, но, благо, Се Лянь прекрасно владел своим телом, поэтому мышцы, пусть и не сразу, но все-таки послушались его. Не убирая ладонь от своего живота, омега поднялся и снова опустился, купаясь в новых ощущениях. Постепенно он начал наращивать темп, хотя все равно двигаться быстрее едва получалось. — С-сань Лан… М… Я чувствую тебя даже снаружи… — с трудом выговорил омега.       Принц, прижавшийся носом к его шее, озадаченно приподнял брови и слегка отстранился, чтобы заглянуть Се Ляню в лицо. Он предполагал, что делать этого не стоит, ибо он и без того был на краю, а, увидев выражение лица омеги, Хуа Чэн понял, что это последняя капля.        Услышав в его запахе непонимание, Се Лянь схватил его руку и приложил ладонью к низу своего живота, туда, где он сам касался себя ранее. Единственный глаз альфы широко распахнулся и он, резко подавшись в сторону, ловко поменял их местами, уложив омегу на бок перед собой. Се Лянь только и успел обхватить руками его шею.       Закинув правую ногу омеги себе на плечо, Хуа Чэн начал двигаться намного быстрее, вырывая из возлюбленного сдавленные стоны и всхлипы. Се Лянь то комкал пальцами перину, то отчаянно цеплялся за руки и плечи принца. Он помнил, что даже бормотал что-то бессвязное, но едва ли он впоследствии мог вспомнить, что именно.       Спустя пару мгновений двое глубоко дышали, а их переплетенные тела содрогались от волн удовольствия.       Только разум принца немного прояснился, он лег на бок и прижал мелко дрожащего Се Ляня к себе. Омега всё еще глубоко и шумно дышал, не в силах отойти от случившегося. Хуа Чэн же чувствовал, как его сердце бешено стучало в груди, словно готовилось в любую секунду вырваться наружу.       Какое-то время мужчины просто лежали в объятиях друг друга. Каждый ощущал, как тело постепенно расслаблялось и на него накатывала приятная теплая нега.       Придя в себя, Се Лянь хотел было что-то сказать, но не смог найти слов, чтобы выразить свои чувства. Он придвинулся к принцу поближе и коснулся губами его плеча — это было единственное место, до которого омега смог дотянуться, не поднимаясь.       В ответ он услышал, как Хуа Чэн усмехнулся и поцеловал его в макушку, устало проводя рукой по его спине. — Отдыхай, — еле слышно прошептал он. — Мое сокровище…       Се Лянь не был уверен, что последние слова принца ему не послышались, но он всё равно постарался вложить свои эмоции в запах, позволив ему окутать Сань Лана целиком.       В ту ночь Хуа Чэн так и не смог заснуть, потрясенный тем, что открылось ему в запахе омеги…