Грешная страсть, или сын Первосвященника

      Спустя несколько часов в дверь покоев Первосвященника постучались. Се Лянь, целиком погрузившись в написание деловых писем, услышал стук не с первого раза. Когда омега всё-таки открыл дверь, слуга с поклоном вручил ему конверт, на лицевой стороне которого Се Лянь узнал личную печать принца.       Письмо являло собой официальное приглашение на ужин. Сердце омеги пропустило удар, а взгляд невольно метнулся к небольшой книжице, сиротливо лежавшей на краю его письменного стола.       «Какое ребячество, ей-богу», — стыдливо подумал Се Лянь, прокручивая в голове свое поведение при Сань Лане.       Первосвященник очень сильно надеялся, что его альфа не обнаружил пропажу. В противном случае, ему придется в очередной раз краснеть за себя.       «С другой стороны, как можно понять, что книга пропала именно после моего визита? — напряженно размышлял омега, собираясь на ужин. — Есть ещё слуги, которые порой позволяют себе подобные шалости. На его месте я бы так и подумал. Нет, на его месте я бы вообще подобное в руки не брал!».       Однако Се Лянь прекрасно понимал, что воспитание и условия, в которых рос Хуа Чэн, были совершенно отличными от тех, в которых происходило взросление его самого.       При дворе в светских кругах эротическая литература была не просто распространена, а крайне популярна. Многие охотно платили большие деньги, чтобы втайне раздобыть хотя бы один экземпляр книги, перерисованной каким-нибудь бедным художником, который занимался подобным, дабы прокормить семью. Неудивительно, что «такое» (как окрестил лежавшую на его столе книгу Се Лянь) попало в руки наследного принца.       «И зачем я только сунул её в карман?.. — мысленно сокрушался Первосвященник. — Не дай бог кто-нибудь найдет её у меня… Подумаешь, что там Сань Лан наедине с собой читает! Это совершенно не мое дело. Ну посмотрел и посмотрел. И чего я вообще так стушевался, как будто мы сами подобным не занимались…».       Тяжко вздохнув, Се Лянь посмотрел на свое отражение в зеркале. Первоначально он думал открыто сказать Хуа Чэну всё как есть и вернуть книгу, но в итоге передумал.       «Сделаю вид, что ничего не произошло, а позднее незаметно верну книгу на место… Всё-таки впутываться в такие истории Первосвященнику не к лицу…».       Иногда омеге казалось, что его способность попадать в неловкие ситуации можно было бы назвать врожденным талантом. Или же проклятием. И в кого он был таким «удачливым»?..       Вопрос, конечно же, был чисто риторическим, да и сидеть, размышлять дальше у Се Ляня попросту не было времени. Взяв с собой небольшую коробочку, источавшую лёгкий, еле заметный аромат, он направился в покои принца.       Пропустив Первосвященника, стража ровным шагом удалилась. Се Лянь вопросительно посмотрел на Хуа Чэна. Тот лишь развёл руками: — Не хочу, чтобы нам мешали. А что это у тебя такое? — внимание принца тут же переключилось на небольшую деревянную коробочку, которую омега держал в руках. — Ах, да, — Се Лянь, улыбнувшись, подошел к Хуа Чэну и протянул ему свою маленькую ношу. — Открой.       Внутри оказался бумажный сверток, приятно пахнущий какими-то травами — Хуа Чэн не был силён в этом, поэтому не смог понять, какими именно.       Развернув бумагу, принц взял двумя пальцами тоненькую ароматную палочку: — Благовония? — Угу, — Се Лянь с интересом разглядывал большой стол, накрытый на двоих прямо посреди покоев. — Это новый аромат прямиком из Кафедрального собора. Что думаешь? — Интересный. На первый взгляд кажется очень простым, но стоит принюхаться, как ощущается… Магнолия? — И чайная роза. — Мм, — Хуа Чэн поднес палочку к носу. — Сильно, мне нравится. — Я подумал, что можно зажечь эти благовония во время церемонии коронации в соборе, поэтому и принес их тебе на пробу, — пояснил Первосвященник. — Ты продумываешь даже такие мелочи? — Хуа Чэн, казалось, был искренне удивлен. Он завернул благовония обратно и убрал в коробочку. — Это традиции, — улыбнулся Се Лянь. — Важна каждая деталь. Правда, обычно используются более мягкие запахи, но в твоем случае мне захотелось чего-то особенного, яркого. — Особенного? Почему же? — принц подвел омегу к столу и галантно усадил на тяжелый стул, обитый красным бархатом. — Потому что это твоя коронация, — улыбнулся Первосвященник.       Хуа Чэн на мгновение замолчал, и Се Ляню пришлось неудобно запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Омега готов был поклясться, что Сань Лан слегка покраснел.       Вдруг альфа склонился к самому лицу Первосвященника и мягко поцеловал его в губы. — Спасибо тебе, — пробормотал принц.       Он хотел сказать что-то ещё, но в этот самый момент в животе у омеги раздалось громкое урчание. Се Лянь был готов сквозь землю провалиться от стыда.       «Испортил такой момент…» — с досадой пронеслось в его мыслях.       Хуа Чэн же искренне рассмеялся и направился к своему месту за столом, ровно напротив Первосвященника: — Ладно, оставим это на потом, не стану же я тебя морить голодом в самом деле.       Ужин пролетел за разговорами о насущном и обо всём на свете. Се Лянь с теплотой на сердце в очередной раз подумал о том, как легко ему рядом с Сань Ланом. В какой-то момент омега так расслабился, что прежние беспокойства показались ему просто-напросто смехотворными, и он перестал о них думать. Но вдруг… — Гэгэ, ты хранишь в своих покоях ценные вещи? — поинтересовался принц, слегка понизив голос.       Омега, разламывавший пополам мягкий ломоть свежеиспечённого хлеба, перевёл на Хуа Чэна удивлённый взгляд. — Извини, что так внезапно спросил… — Нет-нет, Сань Лан, — Се Лянь, улыбнувшись, прикрыл рот ладонью. — Всё в порядке. Не то чтобы я не хотел тебе говорить. Я просто пытался припомнить. Все мои личные вещи и семейные реликвии сгорели вместе с монастырем. Из ценного у меня есть разве что некоторые деловые бумаги и вот это, — омега вытянул перед собой ладонь, развернув её тыльной стороной к принцу. На безымянном пальце его правой руки красовалось изящное обручальное кольцо, некогда подаренное Хуа Чэном.       Тёмный как ночь взгляд альфы мгновенно смягчился. — Но, как видишь, его я всегда ношу на себе, — продолжил омега. — Почему ты вдруг спросил? — Боюсь, что среди прислуги завелся мелкий воришка…       Сердце Се Ляня ушло в пятки — он догадался, о чём сейчас пойдёт речь. — У тебя пропало что-то ценное?.. — взволнованно спросил омега, мысленно укоряя себя за весь этот цирк.       Он тут же одёрнул себя — Хуа Чэн ведь сказал «мелкий воришка», значит, ничего серьезного не случилось… Таких ошибок с принцем допускать было нельзя — о проницательности альфы при дворе уже ходили чуть ли не легенды. — Не то, чтобы эта вещь очень ценная… Это была особая книга, которую я хотел подарить тебе.       Се Лянь почувствовал, как его сердце пропустило удар: — Мне? — Да, надо признаться, она довольно редкая… Я надеялся, мне удастся тебя впечатлить.       «О да, считай, у тебя получилось», — пронеслось в мыслях омеги, он всеми силами пытался не выдать себя. — Ох… И что ты планируешь делать? — Найду виновника и, разумеется, накажу его.       Услышав эти слова, Се Лянь чуть было не поперхнулся. — Сань Лан… Стоит ли идти на такие меры из-за какой-то книги? Быть может, она завалилась куда и ещё найдется. — Нет, гэгэ, я точно помню, где оставил её, — Хуа Чэн отложил столовые приборы и, облокотившись на стол, сплёл пальцы в замок. — Ошибки быть не может. Однако… — тут принц многозначительно посмотрел в глаза Первосвященнику. — Думаю, я смягчу меру наказания, если взявший книгу сам во всём сознается.       Вся серьёзность альфы вмиг улетучилась — в его взгляде заплясал столь свойственный ему смешливый огонёк. Омега не выдержал и отвёл глаза: — Всё-то ты знаешь… Как ты понял, что это я? — Гэгэ, у тебя всё на лице написано, — победно улыбнулся Хуа Чэн — он больше не скрывал, как потешался над сложившейся ситуацией. — Неужто ты планировал позволить мне думать, что это был кто-то из слуг, а затем подбросить книгу назад?       «Переиграл и уничтожил, — подумал Се Лянь. — Ученик действительно превзошёл своего учителя». — Ну, конечно же, я бы признался, если бы ты в самом деле решил наказать кого-то из-за этой книги… — со вздохом ответил омега. — Извини, я чисто случайно нашёл её, прибираясь у тебя на столе. Я только мельком заглянул в нее и стушевался, когда услышал твои шаги в коридоре, вот и прихватил её с собой. Не хотел, чтобы ты подумал, будто я в твоих вещах роюсь без спроса… Просто любопытство взяло-таки надо мной верх…       Омега искренне не знал, что добавить, поэтому замолчал, ожидая от альфы ответной реакции. Хуа Чэн же как ни в чем не бывало откинулся на спинку своего стула и медленно потягивал красное вино из золотого бокала. В его облике не было ни тени смущения. — Гэгэ, тебе не нужно оправдываться передо мной, — голос альфы звучал мягко. — Я не сержусь, да и скрывать от тебя мне нечего. Можешь использовать любую мою вещь как свою, кроме разве что государственных бумаг. Но тут ты и так всё знаешь…       Первосвященник кивнул, потупив взгляд. Он был тронут. — Но раз уж ты заглянул в ту книгу, мне интересно, что ты скажешь, — вдруг добавил Хуа Чэн.       Се Лянь удивленно моргнул: — А что я могу сказать?.. Там столько всего, я только мельком проглядел… — Хочешь посмотреть вместе?       Кончики ушей омеги предательски порозовели: — Нет! — он тут же осёкся и, поднеся кулак ко рту, прочистил горло. — То есть, я не думаю, что мне к лицу интересоваться подобной литературой.       Хуа Чэна, казалось, очень позабавил такой ответ. — Почему же? — мужчина встал из-за стола и медленно подошёл к Се Ляню. — Гэгэ, ты ведь не монах и обет безбрачия не давал.       Уперевшись одной рукой в стол, а другой взявшись за спинку стула омеги, принц наклонился к самому его лицу: — К тому же, мы связаны и уже спали вместе. Разве в этой книге есть что-то настолько постыдное?       Се Лянь, казалось, потерял дар речи, пусть и понимал, что в общем-то Хуа Чэн говорил абсолютно разумные вещи. Однако что-то внутри не давало омеге покоя и заставляло чувствовать себя крайне неловко. — Книгу можешь не возвращать, — не дождавшись ответа, продолжил принц. — Как ты уже знаешь, я все равно собирался отдать её тебе. — Но зачем? — недоумевал Первосвященник. — Хочу узнать, что тебе нравится… В этом плане, — альфа выдержал многозначительную паузу. — Я догадывался, что, если спрошу напрямую, тебе будет сложно так сразу сказать. Я подумал, возможно, книга поможет и натолкнет тебя на какие-нибудь интересные мысли…       Се Лянь не знал, что ответить. Лицо Хуа Чэна было так близко к нему, его тёплое дыхание щекотало щёку, но запах альфы был по-прежнему скрыт.       Пусть омега, в силу своего монастырского воспитания, был не особо осведомлен в делах любовных — всё-таки он рос с твердым намерением принять монашеский постриг — он точно знал, что с Хуа Чэном он мог быть собой и открыто говорить о своих желаниях. — На самом деле здесь ты не прав, — немного помолчав, проговорил Се Лянь. — Я довольно хорошо представляю, что мне интересно в «этом плане».       Во взгляде Хуа Чэна блеснул живой интерес: — Гэгэ, я заинтригован. Не поделишься со мной?       Вместо ответа Се Лянь развернулся к принцу и обхватил его лицо ладонями: — Всё очень просто. Мне интересен ты.       Губы альфы слегка приоткрылись от удивления, но были тут же захвачены другой парой губ, мягких, вечно манящих. — Сань Лан, почему ты в последнее время скрываешь свой запах? — слегка отстранившись, почти прошептал Се Лянь. — Даже сейчас…       Рука принца, покоившаяся на спинке стула, мягко обхватила талию омеги, заставляя того подняться. — Я не хотел беспокоить тебя лишний раз, — был ответ. — Что ты хочешь этим сказать?.. — Сейчас поймешь, — в ту же секунду воздух вокруг мужчин наполнился феромонами альфы.       Се Лянь невольно ахнул и тут же отпустил свой запах, чтобы хоть немного разрядить обстановку, иначе бы у него попросту закружилась голова — настолько сильными были феромоны Сань Лана. Омега обожал этот запах, но такое его обилие лишало способности здраво мыслить.       Лицо Первосвященника раскраснелось пуще прежнего, он теснее прижался к Хуа Чэну. Теперь он понял, почему Сань Лан сдерживал свой запах — в нем слышалась с трудом контролируемая страсть и жгучее желание.       «Так всё это время он…» — Я видел, что тебе нужно было время прийти в себя после проведенного со мной гона, — словно прочитав мысли Первосвященника, пояснил Хуа Чэн.       От его приглушенного баритона по телу Се Ляня побежали мурашки, он еле удержался, чтобы не вздрогнуть. — Но больше я не могу сдерживаться… Гэгэ, я так соскучился… — губы принца коснулись шеи омеги, оставив на ней легкий влажный след. — А я больше не собираюсь заставлять тебя ждать, — Се Лянь приподнялся на цыпочки и обвил шею альфы руками.       Их губы сомкнулись, с каждой секундой всё больше затягивая друг друга в некое подобие страстного танца. В какой-то момент Се Лянь скользнул языком между губ Хуа Чэна и хотел было углубить поцелуй, но альфа с легкостью перехватил инициативу и зажал его язык между зубами. От удивления омега даже приоткрыл глаза, в его запахе отразился немой вопрос.       Тогда ладонь принца легла на затылок Первосвященника, а губы обхватили его мягкий язык, с силой вбирая в себя. Се Лянь, не ожидавший ничего подобного, шумно выдохнул через нос. Запах вокруг него стал ощутимо слаще.       Омега и без того был разгорячен их разговорами за столом, теперь же он сгорал от нетерпения. Тут Се Лянь заприметил диван, каким-то чудесным образом оказавшийся прямо за спиной Хуа Чэна — мужчины были настолько поглощены друг другом, что не заметили, как всё это время медленно продвигались вглубь покоев принца.       Се Лянь настойчиво надавил альфе на грудь, побуждая того опуститься вниз. К его удивлению, принц тут же последовал этому импульсу, не усомнившись ни на долю секунды. Где-то на задворках сознания Се Ляня мелькнула мысль, что он бы повел себя точно так же.       Только Хуа Чэн откинулся на бархатную спинку дивана, омега, ведомый неким не поддающимся контролю инстинктом, устроился сверху на его бедрах и снова потянулся за поцелуем.       Принц косо усмехнулся — ему нравилась внезапно проявившаяся настойчивость Се Ляня, но этого было как будто недостаточно. Ладони альфы легли на бедра омеги, и он в буквальном смысле придвинул Се Ляня ближе, заставив того чуть ли не распластаться у себя на груди.       Теперь сгиб шеи омеги был перед самым лицом принца. Он не преминул воспользоваться этим и, немного оттянув воротник одежды Первосвященника, принялся целовать нежную кожу, изредка покусывая.       Се Лянь с головой окунулся в приятные ощущения, проигнорировав мысль о том, что алые отметины на его теле, оставшиеся с их прошлого раза, едва успели исчезнуть. Омега запустил пальцы в шелковистые волосы альфы на затылке и с силой сжал их.       Запах Хуа Чэна тут же изменился — было очевидно, что ему понравилось. В следующую секунду Се Лянь вздрогнул, почувствовав влажное прикосновение к своему правому соску. Он и не заметил, как принц ослабил запах его одежд. — Гэгэ ведь нравится, когда я касаюсь его так? — промурлыкал Хуа Чэн, хитро глядя на Се Ляня снизу вверх. — Мн, — только и смог выдавить из себя омега.       Он изо всех сил старался не жмуриться, но у него не получалось — альфа был слишком хорош в том, что делал.       В какой-то момент Хуа Чэн обхватил затвердевший сосок омеги губами и принялся несильно посасывать его. Се Лянь тут же распахнул глаза — действие принца вызвало в нем целую бурю эмоций, но едва ли он мог сказать, каких. — Сань Лан, не делай так… — Тебе неприятно? — П-приятно. Не в этом дело… — Тогда почему нет? — Хуа Чэн едва заметно улыбнулся и с удвоенным энтузиазмом принялся ласкать грудь возлюбленного. Се Ляню оставалось только судорожно вцепиться в ткань его дорогого камзола.       Вскоре омеге уже пришлось настойчиво просить принца остановиться: — Сань Лан, ещё немного, и я бы… — И пусть, зачем отказывать себе в удовольствии? — низкий голос принца звучал ровно и вкрадчиво в то время, как на самом деле он был уже на грани.       Се Лянь это прекрасно чувствовал, но, как и в предыдущие разы, он почему-то был единственным, с кого постепенно спадала одежда во время прелюдии. Хуа Чэн же сидел, свободно откинувшись на подушки дивана при полном параде, разве что его волосы усилиями Се Ляня пребывали в беспорядке.       Видя нетерпение омеги, принц усмехнулся и, чмокнув любимого в губы, потянулся к поясу своих одежд, но Се Лянь вдруг перехватил его руку. В запахе Хуа Чэна отразилось легкое удивление. — Могу я кое-что попробовать? — отчаянно краснея, спросил омега.       Перед его мысленным взором пронеслась увиденная им ранее картинка из книги. Стоило Се Ляню только подумать об этом, как его сердце застучало так сильно, что его стук начал отдаваться в висках. — Гэгэ сегодня не перестает меня удивлять, — улыбнулся Хуа Чэн и провел языком по своей нижней губе.       Се Лянь медленно поднялся с его колен и принялся поспешно сбрасывать с себя остатки одежды. Внезапно пришедшая ему на ум идея не на шутку завела его, но вместе с тем, он волновался, что может сделать все неправильно и испортить атмосферу. Тем не менее омега решился рискнуть.       Хуа Чэн не сводил с Се Ляня горящего взгляда, а когда омега начал раздеваться, принц аж закусил щёку изнутри, чтобы не спугнуть любимого — ему было дико интересно, что же тот хотел попробовать. То, как быстро и почти что беззастенчиво Се Лянь освобождал себя от одежды, выглядело довольно многообещающе.       Окончательно раздевшись, омега приблизился к альфе и робко взглянул на него. Взгляд единственного глаза принца, казалось, потемнел от желания. Се Ляню даже на миг показалось, что Хуа Чэн накинется на него, сделай он какое-нибудь резкое движение. Как ни странно, это придало омеге уверенности и он вновь взобрался на бедра альфе.       Хуа Чэн не мог найти в себе сил отвернуться от Се Ляня, хотя и чувствовал его смущение. Что-то в его запахе было иначе в этот раз — какая-то новая решимость и страсть, которую раньше омега отчаянно пытался скрыть.       Тело Се Ляня, красивое, сильное и гибкое, словно тростник, не могло не восхищать его глаз. Изгибы стройных ног, тонкой талии, груди и рук так и манили прикоснуться к ним, оставить на нефритовой коже отметку его. Лишь он один мог видеть Се Ляня таким. Всё это было для него.       Поймав себя этой мысли, Хуа Чэн на миг испугался, что омега почувствует его собственнические порывы и наверняка осудит, но в этот момент Се Лянь снова сел ему на колени и уверенно потянулся рукой к его паху. — Гэгэ, — сквозь зубы прошипел Хуа Чэн.       Он не был готов к такому. Не то, чтобы принца это не радовало, но он испугался, что, если Се Лянь продолжит, они так и не дойдут до конца вместе.       Однако опасения альфы не подтвердились — омега решительно высвободил из штанов его изнывающий от недостатка внимания член и придвинулся ближе. Хуа Чэн инстинктивно обхватил Се Ляня за талию. Омега прижался вплотную к нему и, привстав на коленях, направил свободной рукой истекающий смазкой член к своему входу.       Тут Хуа Чэн наконец догадался, что задумал его любимый. — Гэгэ, подожди, без подготовки тебе будет больно, — начал он, но было уже поздно.       Прикрыв глаза и сведя брови на переносице, Се Лянь погрузил головку внутрь себя. Принц почувствовал, как по его члену вниз стекла капелька влаги — похоже, омега изнывал от желания не меньше его самого, однако Хуа Чэн боялся, что этого будет недостаточно. Всё-таки с их прошлого раза прошло достаточно времени.       Внутри Се Ляня было узко и пульсирующе горячо. Принц закусил губу, чтобы не потерять контроль раньше времени. Однако, как он и предполагал, дальше ему проникнуть не удавалось. Се Лянь тяжело дышал и держался за его плечи, чтобы не потерять равновесие. — Сань Лан, пожалуйста, сделай что-нибудь, — жалобно попросил он. — Выпусти больше феромонов, как тогда, во время гона, это поможет.       Это бы действительно помогло — в ответ на его феромоны тело омеги бы выделило больше смазки. Тогда бы, возможно, всё получилось, но… — Нет, гэгэ, так лучше не делать, — сдавленным голосом проговорил принц. — Иди сюда.       Он раскрыл руки, приглашая Се Ляня отдаться в его объятия. Недолго думая, омега так и поступил. Хуа Чэн осторожно вышел из него и с легкостью поменял их местами, уложив Се Ляня спиной на диван и быстрым движением подложив мягкую подушку ему под поясницу. — Сначала нужно хорошенько подготовить тебя, так нам обоим будет проще и приятнее, — с этими словами Хуа Чэн ввёл в тесный проход омеги один палец. Он готов был поклясться, что не помнил, чтобы Се Лянь когда-либо был таким мокрым.       Улыбнувшись одними уголками губ, альфа тут же ввёл второй палец, заставив омегу сдавленно засопеть. — Вот если бы мы занимались с тобой этим каждый день, можно было бы делать всё без подготовки, — неожиданно для самого себя проговорил Хуа Чэн.       Се Лянь слегка вздрогнул под ним. Альфа встретился с ним взглядом и едва не потерял самообладание, которое и без того трещало по швами. Омега лежал, весь разгоряченный, с высоко вздымающейся грудью… Такой манящий и даткий…       «И у него на шее стоит моя метка…» — невольно подумал принц, склоняясь к паху Се Ляня и целуя его во внутреннюю сторону правого бедра. Он плавно развел пальцы внутри омеги, заставив того закусить губу. — Гэгэ такой хороший, пытается сделать всё возможное, чтобы нас не услышали… — промурлыкал Хуа Чэн. — Однако, должен предупредить, тебе придется непросто…       С этими словами он обхватил возбужденный член омеги губами. — Сань Лан, — в голосе Се Ляня послышалась мольба. — Потерпи еще немного, — прошептал альфа и накрыл собой тело омеги, увлекая его губы во влажный поцелуй, одновременно вводя в него третий палец.       Се Лянь уже прекрасно знал, что даже три пальца внутри него не сравнятся с тем, что будет дальше. Однако сам этот процесс был настолько интимным и трепетным, будто некое таинство, которое Хуа Чэн каждый раз исполнял с нежностью и невиданной выдержкой.       «Интересно, как он чувствует себя в этот момент?» — пронеслось в мыслях омеги. — Сань Лан, достаточно… — Се Лянь настойчиво положил ладонь принцу на грудь. — Войди уже…       Хуа Чэн немного отстранился и шутливо изогнул одну бровь. — Пожалуйста, — робея, добавил омега. — Раз гэгэ просит, разве могу я отказать… — наигранно вздохнул он и приставил раскрасневшуюся головку ко влажному входу.       Ещё секунда, и Се Лянь вздрогнул всем телом. Альфа вошел в него и начал медленно двигаться, комкая между пальцами диванное покрывало. Ему не удалось сразу войти целиком, а рисковать сегодня больше не хотелось, поэтому он выбрал размеренный темп. Однако через несколько мгновений Се Лянь часто задышал и притянул альфу ближе к себе, цепляясь ногами за его бедра, а руками за плечи. Только тогда Хуа Чэн позволил себе ускорить темп.       На уголках глаз Се Ляня заблестели слезинки, он резко подался вперед, и принц с удивлением ощутил его зубы на своей ключице. Омега тихонько застонал и обхватил руками торс возлюбленного. Хуа Чэн почувствовал, как всё внутри Се Ляня разом сжалось и запульсировало — он кончил.       Альфа надеялся продержаться ещё немного, до момента, когда его омега немного расслабится, но вскоре со сдавленным рыком последовал вслед за ним. Оба были слишком разгоряченными, чтобы растягивать удовольствие.       Принц устало опустился на омегу, положив голову ему на грудь. Оба глубоко дышали, отходя от оргазма и наслаждаясь запахом своих смешавшихся феромонов. — Тебе не тяжело? — немного собравшись с силами, спросил Хуа Чэн.       Се Лянь только усмехнулся в ответ и ласково потрепал альфу по голове. Всё-таки он страсть как любил касаться его волос. Вдруг подушечками пальцев омега нащупал в волосах принца что-то тонкое и жесткое. Он принялся лениво соображать, что это могло быть, и вдруг осознал — то были завязки от наглазной повязки Сань Лана.       Только теперь омега вспомнил, что принц никогда не снимал ее при нем, даже в моменты близости. — Сань Лан… Тебе удобно всё время носить повязку? — голос Се Ляня прозвучал несколько хрипловато. Он знал, что рана принца уже затянулась, и альфа регулярно ходил на осмотр к лекарю. — Как сказать… Зачастую я её не чувствую, — отозвался Хуа Чэн. — Привык. — Мм… — омега опустил голову, чтобы видеть лицо Сань Лана. — А могу я развязать её?       Он не знал, почему вдруг заговорил об этом. Может, это была единственная часть одежды, скрывавшая от него — пусть такой небольшой — но всё-таки участок кожи Сань Лана. — Зачем? — немного помолчав, спросил Хуа Чэн. — Тебе… она не нравится? — Ну что ты, дело совсем не в этом. Она, как ни странно, идет тебе, я уже говорил, ещё в Юнъань. Просто… Хочется видеть каждую часть тебя…       Альфа приподнялся на локтях и посмотрел Се Ляню в глаза. Омега тут же залился краской: — Это, должно быть, прозвучало очень эгоистично… Если тебе не хочется, то… — Если гэгэ хочет видеть меня всего, я не стану отказывать. Просто предупрежу, что шрам остался жутко уродливый, — Хуа Чэн медленно сел, подогнув под себя одну ногу. Он совершенно не стеснялся своей наготы.       «Будь у меня такое же прекрасное тело, как у него, тоже бы не думал о смущении», — пронеслось в голове омеги, однако он тут же отмел эти мысли и тоже сел. — Могу я?.. — он было потянулся к волосам принца, но тот перехватил его руку и поцеловал прямо в центр ладони. — Можешь, не волнуйся, — улыбнулся Хуа Чэн, но улыбка вышла такой слабой и неубедительной, что Се Лянь глубоко засомневался в правильности своих действий.       Однако на попятную идти было поздно, поэтому омега придвинулся поближе к принцу и снова запустил пальцы в его шелковистые волосы.       «Так приятно пахнут», — невольно подумал он.       Нащупав тугие завязки, Се Лянь предупредил: — Ты готов? — Готов, — слабо усмехнулся альфа.       Развязав с трудом поддававшийся узелок, Се Лянь медленно снял повязку. Он сел напротив принца и аккуратно заправил выбившуюся прядь волос ему за ухо. Теперь шрам был ничем не скрыт.       Судя по всему, рана полностью зажила совсем недавно — тонкая нежная кожа выделялась на бледном лице альфы как яркий мак среди белоснежных цветов. — Он больше не болит? — заботливо поинтересовался Се Лянь. — Если не трогать, то нет.       Сведя брови на переносице, омега продолжил осматривать место раны. Очевидно, под закрытым веком скрывалась пустая глазница. Се Лянь вздохнул: — Ты получил его, когда нёс меня… Теперь мне вдвойне больно от того, что я был так неосторожен тогда в Юнъань… — Даже не думай об этом, — решительно перебил омегу Хуа Чэн. — Ты ни в чём не виноват. Всему виной лишь моя беспечность.       Он на мгновение замолк и опустил взгляд: — Тебя ранили прямо на моих глазах, причем это был какой-то ребенок… А я даже не смог ничего сделать… Стоял там как последнее ничтожество.       Слова альфы сквозили горечью, Се Лянь уже сто раз пожалел, что вообще заговорил об этом. — К чему ворошить былое? — вздохнув, мягко проговорил он. — Извини, что начал это… Я не хотел испортить нам настроение… Просто… Твой шрам нисколько не уродливый. Ничуть не хуже моего, — тут омега коснулся верхней части своего бедра, которую рассекал тонкий бледный шрам. — Вот это, — Се Лянь легонько похлопал себя по бедру, — результат моей невнимательности. Твой же шрам… Он показывает, как сильно ты заботился обо мне в тот момент… Даже забыл о собственной безопасности…       На глаза омеги навернулись слезы. Хуа Чэн внимательно посмотрел на него. — Это и значит любить всем сердцем, разве нет?.. — проговорил он, касаясь ладонью щеки Се Ляня. — Я обещаю, что такого больше не повторится, никто больше и пальцем тебя не тронет. Тогда, в Юнъань я поклялся себе, что обеспечу твою безопасность, чего бы мне это не стоило. — Сань Лан, я тебе верю, — мягко улыбнулся Се Лянь. — Но есть вещи, которые ты не можешь контролировать, я уже говорил тебе это. Происшествие в Юнъань было как раз таким случаем. К тому же, моя рана в целом пустяковая. В отличие от твоей…       Хуа Чэн отвернулся и недовольно пробормотал себе под нос что-то вроде «глупости», но Се Лянь не был уверен, что правильно расслышал. Он мягко коснулся щеки принца и заставил его снова повернуться. — Сань Лан для меня всегда будет самым красивым. — Для меня гэгэ всегда был, есть и будет самым красивым, — отозвался Хуа Чэн.       Омега улыбнулся и, привстав на коленях, подался вперед. Стараясь быть очень аккуратным, он легонько коснулся губами щеки принца прямо под шрамом. Хуа Чэн невольно вздрогнул. — Больно? — испугался было Се Лянь, но принц успокоил его, покачав головой. — Тогда я продолжу?..        Хуа Чэн кивнул.       Се Лянь с удовольствием заметил легкий румянец на его лице и оставил ещё несколько нежных поцелуев вокруг места, где был шрам. — Ты правда не считаешь его уродливым? — несколько робея, спросил принц. — Нисколько.       На лице Хуа Чэна застыло сложное выражение. Выглядело это так, будто слова Се Ляня не особо-то убедили его. — Ну хорошо, а вот ты считаешь, что мой шрам портит мое тело? — вдруг спросил омега, немного отстранившись. — Разумеется, нет! Ты идеален, — на одном дыхании выпалил принц.       Уши Се Ляня предательски покраснели, и он, не удержавшись, отвел взгляд в сторону. — Ну вот видишь… — омега не знал, уместно ли будет сказать здесь «спасибо». — Я думаю о тебе так же… — Правда? — Ты разве чувствуешь в моем запахе фальшь?       Стоило ему воззвать к здравому смыслу, как Хуа Чэн тут же успокоился. — Надо проверить, — мужчина притянул Се Ляня ближе к себе и, уткнувшись носом в его запаховую гланду, вдохнул столь любимый им запах, что по-прежнему витал в воздухе вперемешку с его собственным. — Ну как? — хохотнул Первосвященник. — Гэгэ в самом деле не обманул, — констатировал принц, потираясь носом о шею омеги.       Вдруг он замер и снова принюхался. — Ты чего? — рассмеялся Се Лянь. — Мне вообще-то щекотно.       Хуа Чэн отстранился, его лицо приняло несколько озадаченное выражение. — Мне кажется, или… — начал было он, но в эту самую минуту в коридоре раздался громкий звук шагов и звон лат.       Се Лянь так и подскочил на месте, а затем ринулся собирать свою одежду с пола. Хуа Чэн последовал его примеру: — Да чтоб вас, — тихо выругался он, когда в дверь его покоев всё-таки постучали. — Кто? — уже громко крикнул он.       Из-за двери ему ответил не менее звучный мужской голос: — Ваше Высочество! Срочное донесение с границы. Совет генералов ожидает Вашего решения. — Сейчас буду! — ответил Хуа Чэн. — Созвать совещание в Тронном зале. — Есть! — и снова по коридору эхом раскатились звуки шагов и бряцание лат.       К этому моменту Се Лянь почти полностью оделся. — Гэгэ, подожди, — альфа схватил его за запястье. — Не уходи, останься у меня на ночь. Я со всем разберусь и скоро вернусь. — Сань Лан, я очень хочу, но нельзя. Зайди посыльный сюда, он бы всё понял про нас. — Военные и так знают, — возразил Хуа Чэн. — Не все, — стоял на своем Первосвященник. — Нельзя пока так рисковать. Совсем скоро коронация. Нам нужно ещё немного потерпеть.       Принц тяжко вздохнул и принялся натягивать на себя рубашку. — Ну что ты как маленький, — Се Лянь подошел ближе и ласково потрепал альфу по щеке. — Я тоже не хочу расставаться… Но пока что так надо. Мы завтра увидимся.       С этими словами Первосвященник было развернулся, чтобы уйти, но Хуа Чэн притянул его к себе за талию и поцеловал, да так, что омега забыл, как дышать. — Пропади оно всё пропадом, если так будет и дальше, — недовольно пробормотал принц, выпуская омегу из объятий. — Всё будет в порядке, — придя в себя, с чувством пообещал Се Лянь. — Будь умницей и как следует позаботься о важных делах.       Первосвященник стремительно направился к выходу из покоев принца, пока в коридоре было тихо, но, уже повернув дверную ручку, вдруг остановился и сделался очень задумчивым. — Сань Лан, а ты не шутил, когда сказал, что хотел бы заниматься со мной этим каждый день?..       Хуа Чэн на секунду замер, перестав одеваться. Когда он понял, что имел в виду омега, его губы растянулись в его фирменной полуулыбке. — Разумеется, я не шутил. — Тогда… Как насчет того, чтобы завтра вечером встретиться где-то, где нас никто не потревожит? — рассматривая дверную ручку так, будто это было самое интересное в мире произведение искусства, предложил Се Лянь.       Принц беззвучно ухмыльнулся и подошел вплотную к омеге, на ходу накидывая на плечи камзол. — Я думаю, в целом дворце есть только одно такое место, которое мы оба хорошо знаем, — по-заговорщически проговорил Хуа Чэн, слегка склонившись над ухом Первосвященника.       Придержав для него дверь, принц направился вперед по коридору к лестнице. Там его уже поджидал Хэ Сюань. Се Лянь издалека кивнул ему в знак приветствия и с бешено стучащим сердцем продолжил путь к своим покоям.

***

      Спускаясь по лестнице, Хуа Чэн старательно приводил в порядок свои волосы и наглазную повязку. Хэ Сюань бесстрастно взирал на него. — Ты чего как воды в рот набрал? — усмехнулся принц, весело глядя на брата. — А ты вот, смотрю, весь из себя светишься. Аж душно становится, — по своему обыкновению, огрызнулся молодой человек.       Принц только загадочно хмыкнул в ответ…